CC BY
20
Среди характерных недостатков письменных работ студентов на констатирующем этапе эксперимента можно выделить неумение выделять главную мысль, слабую аргументацию своих идей, отсутствие навыков владения разнообразными способами изложения и развития мысли, неумение структурировать и логически выделять текст письма. Это свидетельствует о преобладании традиционных методов обучения над коммуникативными, слабой мотивации студентов.
Большинство испытуемых признались, что отсутствие ощутимых результатов обучения в первые месяцы приводит к резкому снижению интереса к занятиям по письменной практике. Использование телекоммуникационных средств способствовало повышению уровня мотивации. Студенты отметили психологический барьер — необходимость писать электронное сообщение на ходу, не имея возможности посидеть и подумать, как они обычно делали. Такая практика необходима, так как готовит студентов к непосредственному иноязычному общению.
Модульное представление учебного материала позволило студентам систематизировать ранее полученные знания, повторять изученный материал в усложненном виде на основе принципа цикличности. Диалогический подход к процессу формирования письменной коммуникативной компетенции обусловил ценностное отношение к иноязычной культуре. Мониторинг в виде тестов, домашних заданий и самостоятельных работ обеспечил постоянную и продуктивную работу студентов в период экспериментального обучения.
В процессе формирования письменной коммуникативной компетенции желательно делать акцент не только на профессионально важные качества, но и на становление социально-нравственной позиции.
Таким образом, при изучении дисциплины «Французский язык» с использованием учебно-методического комплекса, критериев оценки и реализацией диалогического подхода к процессу формирования письменной коммуникативной компетенции у менеджеров вырабатывается способность к анализу и критичности мышления, эмпатии, формулированию и обоснованию разных суждений, абстрагированию и обобщению.
1 См.: ПассовЕ.И. Коммуникативное иноязычное образование. Липецк, 2000.
2 См.: Гальскова Н.Д. Теория обучения иностранным языкам: Лингводидактика и методика. М., 2004.
3 См.: Сластенин В.А. Педагогика. М., 2005.
4 См.: Колкер Я.М. Последовательное обучение письменному выражению мыслей на иностранном языке. М., 1995.
5 См.: Бедросова Т.Г. Обучение письму как одной из форм коммуникации. М., 1999; Каменская О.Л. Текст и коммуникация. М., 2003.
6 См.: Сластенин В.А. Указ. соч.
7 См.: Библер В.С. От наукоучения к логике культуры: два философских введения в 21 век. М., 1991.
8 См.: Гальскова Н.Д. Указ. соч.; ЗимняяИ.А. Лингвопсихоло-гия речевой деятельности. М., 2001; Медведева Н.Е. Коммуникативный метод обучения и профессиональная компетенция преподавателя // Современные теории и методы обучения иностранным языкам. М., 2006; Пассов Е.И. Указ. соч.
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ ХАРАКТЕР И КЛЮЧЕВЫЕ КОМПЕТЕНТНОСТИ ФЕНОМЕНА ТОЛЕРАНТНОСТИ В ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКЕ
Ю.А. ВАСИЛЬЕВА,
соискатель Ставропольского государственного университета
Аннотация. В статье толерантность представлена как сложный психологический феномен, показана его универсальность и противоречивость; автором проанализированы труды отечественных ученых, посвященные проблеме толерантности и интолерантности. Ключевые слова: личность, толерантность, психологическая толерантность.
INTERDISCIPLINARY CHARACTER AND COMPETENCE KEY PHENOMENON OF TOLERANCE PSYHOLOGICAL SCIENCE
Y.A. VASILIEVA, the competitor of the Stavropol state university
Annotation. In this article, tolerance is presented as a complex psychological phenomenon, showing his versatility and inconsistency, the author analyzed the works of Russian scientists on the issue of tolerance and intolerance. Keywords: personality, tolerance, psychological tolerance.
Толерантность — это сложный психологический феномен, характеризующий личность и являющийся движущей силой, показывающей отношение личности к миру, себе, наполняя смыслом поведение, поступки и позиции личности.
Толерантность, в том числе психологическая, — терпимость, стремление и способность к установлению и поддержанию общности с людьми, которые отличаются в некотором отношении от превалирующего типа или не придерживаются общепринятых мнений. Толерантность — трудное и редкое достижение, так как фундаментом сообщества является родовое сознание. Мы объединяемся в одной общности с теми, кто разделяет наши убеждения, или с теми, кто разговаривает на том же языке или имеет ту же культуру, что и мы, или с теми, кто принадлежит к той же этнической группе. Общность языка и чувство этнической близости на всем протяжении истории выступают в качестве основы сообщества. В то же время мы склонны враждебно или со страхом относиться к «другим» — тем, кто от нас отличается. Различие может иметь место на любом уровне биологической, культурной или политической реальности.
Все современные нации в культурном, религиозном и политическом отношении более плюралистичны, чем традиционные сообщества, которые сохраняли свое единство за счет фундаментальных традиций в культуре или религии. Культурный и религиозный плюрализм, развившийся в западном мире, особенно среди англосаксов, вызвал к жизни толерантность, необходимую для установления общности в условиях плюрализма. Толерантность была, с одной стороны, необходимым побочным продуктом этого плюрализма, а с другой — условием его дальнейшего развития.
Решающей главой в истории толерантности явился кромвелевский период английской истории XVII в. Среди разных пуританских сект, входивших в армию Кромвеля, только индепенденты и левеллеры были заинтересованы в свободе и терпимости. Согласно их взглядам ни одно убеждение не может быть настолько непогрешимым, чтобы ему в жертву можно было принести другие убеждения, существующие в сообществе. Д. Солтмарш, один из видных защитников толерантности в эпоху Кромвеля, говорил: «Твои доводы будут столь же темны для меня, как мои доводы для тебя, пока Господь не откроет нам глаза». Толерантность была установлена как в Англии, так и в Америке не столько в качестве идеального принципа, сколько по необходимости, когда было разрушено монолитное единство общества. Оказалось, что в обществе будет больше мира, если не пытаться навязывать ему сверху религиозного единства.
Примечательно, что проблема толерантности впервые возникла в западной цивилизации именно на религиозном уровне, а религиозная толерантность положила начало другим свободам, которые были достигнуты в свободном обществе. Эпоха Просве-
щения XVIII в., которую часто наделяют духом толерантности, породила опасный якобинский фанатизм рационалистического типа. Единственным видным представителем толерантности в ту эпоху был Вольтер. Ему приписывают изречение: «Я не согласен с тем, что вы говорите, но пожертвую своей жизнью, защищая ваше право высказывать собственное мнение», — афоризм, в котором выражена классическая теория толерантности. Взгляды Вольтера сложились, когда он наблюдал за событиями в Англии, где в XVII в. в условиях религиозного плюрализма и религиозной толерантности был достигнут гражданский мир и установилась общая атмосфера милосердия.
Любое убеждение — религиозное, политическое или культурное — может привести к нетерпимости, если не остается сомнения в непогрешимости идей, в которые мы верим, и в ложности тех взглядов, которые нами оспариваются.
Терпимость в отношении людей, принадлежащих к другой национальности, предполагает, что мы сознаем существование скрывающихся под различиями сходств и тождеств, например сознаем принадлежность отдельных групп к человечеству. Толерантность в отношении людей, которые отличаются от нас своими убеждениями и привычками, требует понимания того, что истина не может быть простой, она многолика, существуют другие взгляды, способные пролить свет на ту или иную ее сторону.
Хотя толерантность, или способность установить и сохранить общность с людьми, отличающимися от нас в каком-либо отношении, должна считаться добродетелью, столь же редкой, сколь высока ее ценность (поскольку человек от природы склонен к общности на основе родового сознания), она все же имеет два недостатка. Один из них — склонность к безразличному отношению к ценностям, питающим убеждения, другой — необходимость установления минимальных моральных стандартов (серьезное нарушение которых не допускается сообществом) и необходимость защиты сообщества от заговоров и измены, особенно от измены, во главе которой стоят фанатичные и тоталитарные политические движения, стремящиеся к уничтожению свободы и справедливости. Но даже в этой сфере, где в качестве нормы выступает нетерпимость к нетерпимости, необходимо сохранять осторожность, чтобы простое отклонение от традиции не принималось за измену фундаментальным ценностям свободы и толерантности.
Существуют культурно-исторические и семантические различия в подходах к толерантности. В частности, в русском языке толерантность (в некоторых словарях дается как «устаревшее понятие») представлена как терпимость в негативном контексте, как противоположность нетерпимости, терпимость к разным точкам зрения, не совпадающим с позицией субъекта. Специфические черты терпимости — милосердие и снисхождение. В латинских этимологичес-
ких словарях, а также словарях европейских языков представлены две точки зрения на толерантность — как на терпимость и как на поддержку.
В психологии, как и в других областях научного знания, следует различать обыденные и собственно научные определения толерантности. Однако в современной психологической литературе провести различение трудно. Достаточно привести лишь некоторые определения толерантности: «ценность взаимодействия в условиях противоречия»; «принятие иных, отличающихся от твоих собственных, интересов и целей»; «дружелюбие, спокойствие, мирная настроенность, антипод агрессивности, злобности и раздражительности»; «способность выслушивать, пытаться вынести из полученной информации зерна разума и уживаться с различными точками зрения, как бы выслушанное ни противоречило собственным воззрениям»; «стремление к согласию, бесконфликтность». Все эти определения могут служить как обыденными, так и научными дефинициями психологического феномена толерантности.
Дифференцировано понимание феномена толерантности, в состав которого входят:
Ф естественная (натуральная) толерантность — открытость, любознательность, доверчивость, свойственная маленькому ребенку и еще не ассоциирующаяся с качествами его «Я» (толерантность типа «А»);
Ф моральная толерантность — терпение, терпимость, ассоциируемая с личностью (внешним «Я») (толерантность типа «Б»);
Ф нравственная толерантность — принятие, доверие, ассоциируемая с сущностью или внутренним «Я» человека (толерантность типа «В»).
Толерантность типа «А» — это естественное и безусловное принятие другого человека, отношение к нему как к самодостаточному и самоценному существу. Такая толерантность имеет место в жизни маленького ребенка, у которого процесс становления личности (процесс персонализации) еще не привел к расщеплению индивидуального и социального опыта, к формированию «персоны» или «фасада», к возникновению «двойного стандарта», существованию обособленных планов поведения и переживания. Этот тип толерантности, как показывают современные со-циобиологические исследования, имеет отчетливые эволюционно-генетические предпосылки в животном мире. Такая толерантность хорошо исследована в детской психологии и детском психоанализе.
Младенец абсолютно нетерпим к своим нуждам: он не терпит голода, холода, эмоциональной заброшенности. Он готов требовать удовлетворения своих базовых потребностей плачем — тем инструментом, который ему доступен. Если бы ему были доступны другие средства, он бы ими воспользовался (этот феномен Л.С. Выготский называл «детским солипсизмом»). Действительно, родители учат ребенка тер-
пению, а многие взрослые остаются «младенцами» в желании получить мгновенное удовлетворение своим нуждам.
Для З. Фрейда детское нетерпение обусловлено природой либидо, не знающего ничего, кроме самого себя. Все стадии психосексуального развития по Фрейду связаны не в последнюю очередь с обретением новых навыков терпения (есть не когда хочется, а когда научили, не писаться в штанишки и т.д.). Терпение — это первый рубеж встречи физиологических потребностей индивида и собственно человеческого способа их удовлетворения, встреча природного индивида с культурой в широком смысле слова. Но такое терпение иноприродно и не имеет отношения к толерантности типа «А», изначально присущей ребенку.
Именно этот тип толерантности ответствен за парадоксальное принятие маленькими детьми своих родителей даже в случаях крайне жестокого обращения, психологического, физического и сексуального насилия. С одной стороны, наличие у детей толерантности типа «А» обеспечивает им субъективную, психологическую защищенность от проявлений жестокости и позволяет сохранить позитивные отношения с родителями, а с другой — расщепляет и невротизи-рует их формирующуюся личность, поскольку не может обеспечить достаточного уровня самопринятия, принятия собственного опыта, собственных чувств и переживаний. «Асимметричность» толерантности типа «А» ответственна за дальнейшее развитие толерантности в целом, осуществляющееся, как правило, в форме инволюции (обратного развития) естественной толерантности.
Толерантность типа «Б» характерна для личностного способа существования, производна от процесса пер-сонализации и в возрастном аспекте в той или иной степени присуща большинству взрослых людей. «Толерантная» личность стремится сдерживаться, используя механизм психологической защиты (рационализации, проекции и т.д.). Однако за своим «фасадом» она скрывает собственную нетерпимость — нарастающее напряжение, невысказанное несогласие, подавленную агрессию. Толерантность типа «Б» есть квазитолерантность — неподлинная, частичная, видимая, условная, искусственная толерантность.
Толерантность типа «Б» — это скрытая, отсроченная внутренняя агрессия (можно в качестве примера привести родителя, который одобрительно кивает в ответ на бесчинства детей, но внутренне напряжен и негативен по отношению к такому поведению). Толерантность типа «Б» — это обратная сторона нетерпимости, разных форм насилия и манипулирования человеком, игнорирования его субъектных характеристик, всего того, что так деструктивно действует на отношения между людьми.
Толерантность типа «В» построена на принятии человеком как окружающих, так и самого себя на
взаимодействии с внешним и внутренним миром в принимающей, диалогической манере. В противоположность насилию и манипулированию такое взаимодействие предполагает как уважение ценностей и смыслов, значимых для другого, так и осознание и принятие собственного внутреннего мира, собственных ценностей и смыслов, целей и желаний, переживаний и чувств. Для человека, обладающего толерантностью типа «В», напряжения и конфликты не исключены. Он постоянно живет в ситуации напряженного существования, не боится быть лицом к лицу с этим напряжением, достойно выдерживать и принимать его как безусловную экзистенциальную данность. Это подлинная, зрелая, действительно позитивная толерантность, основанная (в отличие от толерантности типов «А» и «Б») на гораздо более полном осознании и принятии человеком реальности.
Важна толерантность во взаимоотношениях детей и родителей. Во взаимоотношениях детей и взрослых происходит своего рода встреча двух качественно разных типов толерантности, их столкновение (взрослый толерантен по принципу терпения, а ребенок — по принципу открытости). В результате такой «сшибки» развитие изначальной детской толерантности оказывается не столько в «зоне ближайшей эволюции», сколько в «зоне ближайшей инволюции» (Л.С. Выготский).
Толерантность типа «В» составляет основу реальной практики семейного воспитания: «я знаю истину, но ты ведешь себя вовсе не в русле этих ценностей, и я даю тебе это понять». Этот же тип толерантности обычно транслируется в культуре (особенно в средствах массовой информации). Скорее всего так происходит потому, что в современном обществе и в современной массовой культуре доминируют нетерпимость и насилие. Можно утверждать, что хорошо известный в психологии семейного воспитания конфликт между представителями разных поколений — это прежде всего конфликт «ценностных систем», каждая из которых проявляется как толерантность типа «Б» — толерантность-терпимость.
Взаимная нетерпимость в детско-родительских отношениях не возникает на пустом месте, она есть следствие толерантности-терпимости взрослых (их терпения и снисхождения), практиковавшейся в семейном воспитании, на более ранних возрастных этапах. Ранняя психологическая травматизация ребенка в семье, постоянное подавление его индивидуальных проявлений неизбежно приводят к развитию авторитарной интолерантной личности (Т. Адорно, А. Миллер, Э. Фромм и др.).
Межпоколенный конфликт — это конфликт ценностных систем. Так, многие проблемы в подростковом возрасте зачастую связаны с нетерпимостью в отношениях подростка с родителями. Конечно, эта нетерпимость не возникает в одночасье (она зреет на более ранних возрастных этапах, иногда года-
ми). Конфликты в подростковом возрасте интересны тем, что, учитывая последовательность становления форм толерантности, подростка можно рассматривать как «экстремного взрослого», «самого взрослого из взрослых». В жизни подростка все проявления взрослости (включая толерантность типа «Б») новы и недостаточно освоены, и в своей непримиримости, нетерпимости, жесткости, категоричности и т.д. подросток намного превосходит взрослого.
Подросток живет в особом мире, его система ценностей, основанная на дуализме добра и зла, жестка и бинарна, но именно ее он пытается наложить на окружающий мир. Взрослые же вместо того, чтобы усиливать душевно-сущностную сторону жизни подростка, стремятся его еще более социализировать. В результате получается резонанс, т.е. негативизм подростка усиливается в атмосфере негативизма родителей. Именно в подростковом возрасте обнаруживается своего рода «зазор» между толерантностью типов «А» и «Б»: подросток не способен к тому типу принятия, которое было характерно для ребенка, и еще не способен к тому терпению, которое характерно для взрослого. Подростковый суицид в значительной степени обусловливается ограниченными возможностями такой «маргинальной толерантности» подростка.
Основная проблема взрослого во взаимоотношениях с ребенком (в том числе подростком) заключается не в том, чтобы принять ребенка, а в том, чтобы принять самого себя, — самонепринятие родителей первично и возникает там и тогда, где и когда в личности возникает расщепление на «фасад» и «тень». Но если я принимаю «ребенка в себе», тогда я могу отладить взаимодействие со своими детьми, а если я своих детей репрессирую, то на самом деле, в психологическом смысле, я репрессирую своего «внутреннего ребенка», не даю ему проявиться.
Толерантность типа «В» является особенностью ряда практик общения, обладающих отчетливым психотерапевтическим эффектом. Во-первых, практика подлинно духовного отношения к человеку. Так, многие положения мировых религий, в частности многие притчи Нового завета, основаны на толерантности типа «В», совершенно не понятной для здравого смысла, выходящей за рамки той или иной морали, но каждый раз преисполненной подлинной мудростью, глубоким психологическим, психотерапевтическим и жизненным смыслом.
Во-вторых, это практика подлинно нравственного отношения к человеку, всегда преодолевающая узкий горизонт любой морали, поддерживающая в любом человеке его свободу, достоинство и самоценность. Прекрасные примеры такого нравственного и толерантного отношения к человеку дает классическая художественная литература (В. Гюго, Ф. Достоевский, Л. Толстой и др.).
В-третьих, это практика подлинного психотерапевтического отношения к человеку, основанная на
личностной зрелости и профессионализме терапевта. В частности, психопрофилактика и коррекция инто-лерантности во внутрисемейных отношениях — это одна из фундаментальных задач семейной терапии, где можно и нужно культивировать толерантность типа «В». Работая с проблемной семьей, психотерапевт является (в идеале) моделью толерантности типа «В». Сам способ семейно-терапевтического взаимодействия строится по принципам, ориентированным на такую толерантность терапевта и принятие им мира клиентов. Важно в ходе семейно-психотерапев-тической сессии услышать голоса всех членов семьи, в том числе детей, стариков, физически и психически больных людей, и подтвердить, что их бытие самоценно и в этом смысле имеет позитивное значение для других членов семьи, для сообщества.
Таким образом, одной из ключевых компетентнос-тей является толерантность — готовность и способность человека жить и конструктивно действовать в многообразном мире. Ее развитие превращается для образования в стратегически значимую цель, и потому эта проблема в последние годы стала популярна как в психологии, так и в педагогике. Работ по толерантности множество, и их тематика разнообразна, однако большинство из них можно отнести к двум большим группам — теоретические и прикладные разработки. В первой преобладают философские, культурологические и социологические тексты высокого уровня абстрактности (а зачастую и вовсе умозрительно-публицистические и даже спекулятивные), а во второй — педагогические разработки сугубо технологически-методического характера.
ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПРОТИВОПРАВНЫХ НАМЕРЕНИЙ НА ОСНОВЕ ВНЕШНИХ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ ПРИЗНАКОВ
ЮМ. ВОЛЫНСКИЙ-БАСМАНОВ, кандидат технических наук, профессор, директор Научно-учебного центра «Авиационная безопасность и новая техника - АБИНТЕХ»
М.Е. КАМЕНЕВА,
старший преподаватель - руководитель направления, Научно-учебный центр «<АБИНТЕХ»
Аннотация. Статья посвящена проблеме выявления и пресечения противоправных действий с использованием особенностей психоэмоционального состояния потенциального преступника. Вводится понятие идентификаторов противоправных намерений личности. Сформулированы общие принципы обнаружения потенциально опасных лиц по внешним признакам. Возможность определения эмоциональных состояний и форм поведения и рассмотрение их как идентификаторов противоправных намерений актуально в практической деятельности правоохранительных органов и служб безопасности.
Ключевые слова: противоправные намерения, опасные субъекты, психологическое состояние субъекта, психоэмоциональные состояния, поведенческий признак.
IDENTIFICATION OF ILLEGAL INTENTIONS BY EXTERNAL BEHAVIORAL
CHARACTERISTICS
Y. VOLYNSKIY-BASMANOV, professor, director of scientific, training center «<ABINTECH»
M.E. KAMENEVA,
a senior teacher, leader of direction, scientific, training center «<ABINTECH»
Annotation. This paper considers how to reveal and suppress illegal actions by making use of psychoemotional condition characteristics of the supposed criminal. The concept of identifying signs of person's illegal intentions is introduced. General principles of revealing the supposedly dangerous persons by his (her) external characteristics are formulated. An opportunity to reveal emotional conditions and behavioral forms as well as consideration of them as identifying characteristics of illegal intentions is of current interest in law enforcement bodies' and security services' day-to-day activity.
Key words: illegal intentions; dangerous persons; person's psychological condition; psychoemotional conditions; behavioral characteristics.
