CC BY
32
тью. Учитывая предшествующие детали осеннего пейзажа, "первое сиянье" усиливает надежду на воскресение. Лермонтовский образ, следовательно, утверждает православные онтологические представления о сотворении, преображении и воскресении мира. В мечте героя, в силу ее связи с природным миром, достигается единство личностного и всеобщего. Приобщение героя к полноте жизни, софийной заре сохраняется в его памяти как стержневой смысл: определения "свежий", "влажный", глагол "цветет", соотнесенные со световым рядом зари, свидетельствуют о переносе в личностный мир идеала полноты бытия, о воздействии охранительного начала бытия на душу героя.
Возвращение в мир иллюзорной видимости и духовной смерти после воскрешенного ощущения единства с природой полнотой и целостностью сопровождается, как и в "Смерти Поэта", усилением этической позиции, проникнутой неприятием акциденции зла и небытия. "Веселость" духовно мертвенного четко противопоставлена благородной грусти природы и героя, а дисгармония и "шум толпы" - покою и соборности мира в Боге. Бинарная образная система, как и в "Смерти Поэта", противополагает полноту жизни в Боге и духовную смерть. Таким образом, в поэзии Лермонтова мы видим глубоко религиозные интенции, устремленные к сохранению личностного микрокосма от разрушения, к воскресению и спасению. Природный мир становится для лирического героя свидетельством победы жизни над смертью, откровением бессмертного начала бытия. Природные образы синтезируют бесконечное и конечное, создают вокруг героя охранительное ценностное пространство. Духовная же смерть представляет собой либо обостренное выражение эгоцентризма, либо обеапиченность и отдаленность от природной полноты, этических ценностей и Бога.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: В 4 т. - М.-Л., 1958. - Т.1. Здесь и далее цитаты приводятся по данному источнику с указанием в квадратных скобках номера страницы.
2. См.: Висковатов П.А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. - М., 1987. - С. 49
3. Подробнее см.: Герштейн Э.Г. Судьба Лермонтова: 2-е изд., испр. и доп. - М., 1986. - С. 47
4. Аверинцев С.С. Бесы // Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 т. - М., 1991. - Т.1. - С.170.
5. Подробнее см.: Погребная Я.В. Мнимость смерти и материальность памяти в лирике М.Ю. Лермонтова и В.В. Набокова // М.Ю. Лермонтов. Проблемы изучения и преподавания. Межвузовский сборник научных трудов. - Ставрополь, 1997. -Вып. 4. - С. 106.
6. См. о данной характеристике русского самосознания: Гачев Г. Учение Н.Ф. Федорова - как творение русского Логоса // Философия бессмертия и воскресения: По материалам VII Федоровских чтений. 8-10 декабря 1995. - Вып.1. - М., 1996.-С. 109-117.
7. Белый А. Апокалипсис в русской поэзии // Белый А. Символизм как миропонимание. - М., 1994. - С. 414.
8. См.: Закржевский А. Лермонтов и современность. -Киев, 1915. - С. 78.
9. Веселовский А.Н. Из лекций по истории лирики и драмы // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - Л., 1940. - С. 414.
10. Трубецкой E.H. Смысл жизни //Трубецкой E.H. Избранное. - М., 1995. - С. 167.
11. Трубецкой E.H. Два мира в древнерусской иконописи // Трубецкой E.H. Избранное. - М., 1995. - С. 362 -370.
Л. Н. КИБАРДИНА
ОмГТУ
УДК 316:536.75
Сегодня в соответствии с научными представлениями современное общество являет собой сложную социальную систему, в которой существует определенная иерархия подсистем, находящихся в постоянном взаимодействии и развитии. Если рассматривать мировое сообщество как социальную систему, то ей присущи такие, на первый взгляд, противоположные характеристики и тенденции, как глобализация и локализация, поляризация и гомогенизация, специализация и унификация, информатизация и дестабилизация и т.д.. Все структурные элементы мировой общественной системы (локальные, или национальные, социальные системы) культурно-исторически детерминированы и характеризуются комплексом материальных и духовных факторов своего существования. Можно сказать, что современная мировая социальная система и сложилась, и претерпела существенные трансформации в течение последнего столетия; и ее противоречия не только служат источником развития, но и требуют нового, адекватного, осмысления и интерпретации.
В философии не существует единого широко распространенного представления о природе и сущности обще-
МЕТОДОЛОГИЯ СИНЕРГЕТИКИ В ПОДХОДЕ К СОЦИАЛЬНЫМ ПРОЦЕССАМ_
В СТАТЬЕ РАССМАТРИВАЮТСЯ ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ И ФАКТОРЫ, ПОДТВЕРЖДАЮЩИЕ НЕОБХОДИМОСТЬ ВКЛЮЧЕНИЯ МЕТОДОЛОГИИ СИНЕРГЕТИКИ (СОЦИОСИНЕРГЕТИКИ) В НАУЧНЫЙ АППАРАТ СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ; СОДЕРЖИТСЯ СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ПОДХОДОВ В ИЗУЧЕНИИ СОЦИАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ, СУЩЕСТВУЮЩИХ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ, И ИХ СЛАБЫЕ СТОРОНЫ; ОБОСНОВЫВАЕТСЯ ВАЖНОСТЬ МЕТОДОЛОГИИ СИНЕРГЕТИКИ В ПОДХОДАХ К СОЦИАЛЬНЫМ ПРОЦЕССАМ И ЕЕ НАУЧНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ.
ства, источниках и способах его движения. Различные методологические принципы и подходы выделяют разные приоритеты в определении природы и сущности общества, сил и источников движения. И на сегодняшний день ни одна теоретическая модель в социальной философии не дает глубоко исчерпывающего ответа на вопрос, что именно является источником движения в различных социальных системах, так как в этих моделях рассматриваются конкретные, локальные образования и определяются различные механизмы внутриформационных движений. Множественность существующих концепций и подходов к общественным процессам в социальных науках и их особенности ставят под вопрос возможность адекватного описания источников и движущих сил в обществе, выводя на первый план альтернативность его развития.
Каждая из концепций дает свой ответ на вопрос, что является источником движения социальной материи, исходя из выделения различных единиц анализа. Например, Сорокин связывает цивилизацию и организацию с осознанной деятельностью людей, Шпенглер - с наукой, Тойнби - с биологическим и географическим фактором,
Тоффлер - с волнообразными процессами в природе, Гумилев - с энергетической емкостью общества, Дюрк-гейм - с развитием и становлением органической солидарности, Вебер - с культурно-религиозными установлениями, Мосс - с социальной идентификацией и классификацией, Белл, Ростоу - со стадиями роста, 36. Бжезин-ский - с информационными технологиями, Маркс - с противоречиями, заложенными между общественным характером производства (труда) и частным способом присвоения его результатов (прибавочной стоимости). То есть существующие концепции затрагивают лишь локальные общественные образования или определенные аспекты развития общества: экономические, культурные, технологические и т.д.
Подробнее стоит остановиться на теории информационного общества. Несмотря на спорность термина "информационное общество", хотелось выявить то рациональное зерно, которое в нем заложено. Информационное общество, по мнению его идеологов, представляет собой такое общество, которое использует новейшие информационные и коммуникационные технологии, тратя на них все больше инвестиций, но именно они дают максимальную отдачу, выдвигая его в лидеры мировой экономики и политики и обеспечивая материальные и временные приоритеты по сравнению с менее модернизированными в этом смысле обществами. Стратегическую вершину мировой системы в области информационных технологий занимает и в ближайшее время будет занимать Америка.
Важность информации и ее использования в организации общества и управления им понимали еще в глубокой древности. Достаточно вспомнить историю, чтобы понять, что легитимация существующего определенного социального порядка и утверждение его незыблемости связаны с публичностью информации. То есть различные общественные установления становятся общепринятыми лишь по мере того, как они доводятся статусными членами сообщества до всех остальных, а отклонения в социальном поведении отдельных индивидов воспринимаются достаточно терпимо только до того момента, пока они не становятся предметом оглашения.
Вопрос заключается не в том, что информация в до-индустриальном обществе имела какие-то другие свойства, а в том, что по мере ее накопления обмен информацией и возникающие по поводу этого обмена социальные отношения приобретают систематический, массовый характер, ускоряя темп мирового развития. Именно отношения по поводу информационного производства и обмена, равно как и отношения по поводу товарного производства и денежного обмена становятся доминирующими в конце XIX - начале XX века. Несомненно, это связано с массовым товарным производством и формированием мирового капитала, с необходимостью устранения всех каких бы то ни было границ на пути его продвижения. Более того, как это показывает современная практика, мировой капитал и его движение самым непосредственным образом связаны со свободой перемещения информации.
Таким образом, при рассмотрении движения социальной материи с точки зрения перечисленных традиционных подходов неминуемо выявляются их слабые стороны и недостатки (прежде всего, различные единицы анализа и изучение локальных общественных образований), что делает затруднительным их сравнительный анализ, а также возникают многочисленные вопросы по поводу их соответствия существующей общественной практике. Необходимость обращения к методологии синергетики в подходе к социальным процессам обусловлена необходимостью адекватного теоретического осмысления и описания общественной практики на новом научном уровне, используя накопленные знания и концепции.
Предвестником методологии синергетики можно на-
звать системный подход. Хотя сам факт системной организованности общественной жизни в тех или иных формах осознавался еще в древности, однако природа ее связей трактовалась либо идеалистически (например, как результат общественного договора), либо натуралистически, как продолжение и расширение биологических связей между организмами (например, у Фейербаха как внутренняя немая всеобщность рода). Экономическая теория А. Смита, его "невидимая рука рынка", хотя и в зачаточной форме, но также приближается к пониманию системной организованности в материальной деятельности людей и способов этой организации.
Задачи адекватного воспроизведения в знании сложных социальных и биологических объектах впервые в научной форме были поставлены и разработаны К.Марксом в "Капитале" и Ч.Дарвином в теории биологической эволюции. И в настоящее время они служат классическим образцом системного исследования общества и природы как органичного целого и явились предпосылкой к смене научной парадигмы в двадцатом веке. Сегодня системный подход играет ведущую роль в науке, перемещая центр научного познания к проблемам организации и функционирования сложных объектов и оперируя системами, границы и состав которых требуют специальных исследований в каждом отдельном случае. И если первоначальные системные методологические исследования были направлены на построение общей теории систем, то впоследствии обнаружилось, что проблемы методологии превосходят рамки поставленной задачи.
В практике ведущую роль начинают играть крупные комплексные проблемы, требующие взаимного увязывания множества аспектов общественной жизни. Системный подход не существует в виде строгой методологической концепции и выполняет эвристические и методологические функции, фиксируя ограниченность традиционного предмета изучения и помогая моделировать новые объекты изучения, задавая их структурные и типологические характеристики. И хотя он не решает философских проблем, его фундаментальная связь с идеями материалистической диалектики позволяет расширить знание об обществе, которое имеет не только свою особенность, но и вписывается в общую теорию систем. Одновременно и сильной, и слабой стороной системного подхода, или системного анализа, является универсальность его эвристической функции: она выявляет слабо познанные стороны объекта, но, вместе с тем, требует расширения границ познания, применения междисциплинарных подходов, что затрудняет теоретическую разработку научных проблем, особенно в сфере гуманитарных и философских наук. Особой трудностью в использовании системного подхода к социальным процессам является выявление и обозначение единицы анализа, так как от ее выбора зависят адекватность научного поиска и построение концепции.
Синергетика как наука и методология по-новому поставила старые вопросы, касающиеся движения особого вида материи - материи социальной. Становление и развитие синергетики (теории самоорганизации), которая самым непосредственным образом связана с системным подходом и системным анализом, с теорией информации и открытиями кибернетики, иллюстрирует неизбежность методологических изменений и в социальной философии, включения методология синергетики в ее научный аппарат. На первый взгляд, методология синергетики - не что иное, как классическая диалектика, однако при более пристальном изучении становится очевидным, что это "практическая", а не абстрактная диалектика, которая рассматривает целостность систем в зависимости от уровней организации, вне их конкретного исторического содержания.
Несмотря на то что сегодня большинство ученых определенно согласно с тем, что все природные и соци-
альные образования обладают естественными механизмами самоорганизации, сами эти механизмы остаются до конца не выявленными по многим причинам. Теория самоорганизации, вышедшая из недр кибернетики, довольно успешно изучает материальные объекты и выявляет типологию их развития и деградации, однако деликатно обходит область социального движения, за исключением отдельных социально-экономических вопросов инфляции, колебаний делового цикла и кризисов.
Действительно, при применении методологии синергетики к социальным процессам возникает ряд проблем. Во-первых, слабая теоретическая разработанность направления социосинергетики в социальной философии связана с теми сложностями, которые возникают на междисциплинарной стыковке различных подходов, оперирующих разными категориями. Поэтому пока не удалось связать воедино существующие концепции самоорганизации, теорию информации, системный подход и кибернетику в отношении социальных процессов. Во-вторых, существует проблема сложности изучения самих социальных систем, которые находятся в постоянном движении, так что задача адекватного его отражения посредством методологии синергетики приобретает гипотетический характер.
Стоит подробнее остановиться на особенностях социальных процессов с точки зрения социосинергетики. Социальные процессы не обладают постоянной во времени протяженностью, так что все происходящие изменения обладают скрытыми нелинейными характеристиками, которые достаточно сложно, если не сказать невозможно, измерить и предсказать, то есть они спонтанны и лишь частично зависят от внешних воздействий; с другой стороны, они обладают внутренней, только им свойственной логикой структурных изменений. Стало быть, сама эта логика структурных изменений лежит внутри строения системы, и необходимо изучать связи и отношения между ее элементами, в том числе и содержание конкретных элементов и подсистем в контексте этих отношений.
Существует различие между актуальной, проявляющей себя в пространстве и времени логикой социальных процессов, параметры которых можно наблюдать и измерять, и потенциальной, не реализованной в настоящее время логикой, не имеющей пространственно-временных свойств, не наблюдаемой непосредственно, но оказывающей воздействие на процесс в целом. На первое место по важности выходит такое свойство потенциальных процессов, как альтернативность (обмен устойчивостью), когда каждая из альтернатив проявляется и реализуется только при наборе определенных социальных параметров, который можно назвать контекстом. Этот контекст представляет собой особую область значений внешних воздействий на систему, которые, накапливаясь в системе в виде информации, при своих минимальных размерах могут дать критический результат по принципу резонанса.
В результате этого социальные процессы могут получать ускорение, торможение, регрессию, инверсионный характер и т.д. Соответственно изменяется и концепция управления, которая должна учитывать альтернативность социальной эволюции и особенности поведения критических параметров системы, налагающие существенные ограничения на внешние управляющие воздействия. Для того чтобы полученный результат внешнего воздействия не был случайным, в управлении должен существовать специальный механизм для передачи информации на уровень индивидуального поведения субъектов, индивидуумов (коммуникация).1 Однако только при полном удовлетворении потребностей в информации можно говорить о возникновении положительной обратной связи в обществе, когда социальные и управленческие процессы вза-
имосвязаны и происходит эффективный обмен устойчивостью.
Возникновение кооперативного эффекта, делающего поведение миллионов индивидов однонаправленным (не обязательно посредством коллективных действий), можно считать самоорганизацией. При этом роль рассеяния (диссипации) состоит в синхронизации пространственно разделенных явлений, наглядным примером чего служит "действие невидимой руки" А.Смита, спонтанно согласующей интересы и действия индивидов в условиях конкуренции. Действительно, рыночные отношения являются наиболее наглядным примером согласования интересов и движений капитала путем опосредования и выражения его в такой абстракции, как деньги. Однако для объяснения движения в других сферах общественной жизни и в социальной системе в целом необходимо найти другой эквивалент обмена, другую абстракцию. Механизм социальных изменений заключается также в обмене, но структурном.
Все социальные подсистемы, как и природные явления, вовлечены в воспроизводство, задача которого - поддержание материального и духовного субстрата общества. Особенность движения социальной материи заключается в том, что нельзя эмпирически воспроизвести один и тот же опыт дважды: условия его осуществления всегда будут различны. Эксперименты в области социальной инженерии в свое время оценил еще К. Поппер. Сложность изучения социальных систем заключается в том, что они являются одновременно и целенаправленными, и самоорганизующимися, в результате чего от целенаправленных локальных взаимодействий отдельных ее элементов рождаются такие свойства социальной материи, которые не существовали до невзаимодействия этих элементов и которые начинают определять характер "общественного вектора" независимо от отдельных поставленных целей и даже вопреки им.
По мере движения социальной материи к своим высшим формам она утрачивает стройность и необходимость причинно-следственных связей, которые становятся все более абстрактными и дифференциальными, в чем заключается сущность диссипации (рассеяния, зла). Методологическое решение проблемы самоорганизации социальных систем связано с выявлением основного фактора и обоснованием механизма функционального взаимодействия социальных подсистем (экономической, политической, общественной, идеологической, духовной), их организационной перестройки. Особо следует отметить выделение единицы анализа в социосинергетике, так как от этого зависит адекватное воспроизведение логики социального развития - это фактор "обмена устойчивостью", который в социальных системах связан с движением информации и повышением коммуникативности. Несомненно, перечисленные выше проблемы методологии синергетики в подходах к социальным процессам требуют дальнейшей научной разработки.
Как уже было отмечено выше, особую роль в процессе организации всех систем играет накопление и передача информации, а в социальных системах эта особенность приобретает доминирующую роль, когда уровень организации связывается со способами коммуникации, взаимодействия всех частей системы и выстраиванием причинно-следственных связей на основе информационных изменений в их структуре. Таким образом, в синергетике внимание переносится с изучения отдельных элементов социальных систем (чем занимается, например, социология) на изучение связей внутри системы, ее структуры, на выявление общих закономерностей ее построения, общих принципов взаимодействия ее элементов.
Особенность методологии синергетики заключаются в том, что она оперирует такими категориями, кото-
1 Щербаков A.C. Самоорганизация материи в неживой природе. М., 1990. С. 182-183.
рые, с одной стороны, применимы к принципам движения материи вообще, а с другой - учитывают и особенности движения социальной материи. Синергетика как бы возвращает познание к его собственным истокам, когда весь мир вещей и человека воспринимался как органичное целое, неразрывное единство. Включение методологии синергетики в научный аппарат социальной философии, таким образом, открывает новые горизонты в познании движения социальной материи, в выявлении ее движущих сил, причин и факторов, способствующих или
Н. В. МИЛЛЕР
ОмГТУ
УДК 930.1:39
Несмотря на то что проблема шаманизма в отечественной и зарубежной религиозно-научной литературе уделялось всегда большое внимание, отдельные положения, такие, как определение понятия шаманизма, его происхождение и сущность, являются недостаточно изученными. Поэтому в исследованиях многих западноевропейских ученых много внимания уделено рассмотрению именно этих вопросов. Наиболее полно вопросы происхождения шаманизма рассмотрены в работах К. Карья-лайнена, У. Харвы, Г. Ниорадзе, О. Ольмаркса, и многих других.
Так, Карьялайнен предлагает религиозные формы, господствовавшие у народов Северной Азии, стоявших на древней ступени развития, характеризовать понятием «шаманизм» (21, с.245). Это название он выводит не только из того, что эти народы верят в шаманов и колдунов (ибо подобная вера распространена и в других местах земного шара, в том числе и у более развитых народов), но еще и потому, что в этих религиозных формах шаманы и колдуны занимают центральное место.
Уно Харва (19, с. 449) шаманизмом называет мировоззрение народов Сибири, основанное на примитивной вере в души. При этом он указывает, что шаман является разновидностью колдунов.
Многие исследователи определяли шаманизм как самобытную религию, имеющую большое распространение. Другие видели в нем систему только урало-алтайских народов.
Адольф Бастиан связывает понятие «шаманизм» с религиозной фетишизацией, которая встречается у различных народов Сибири (12, с. 396) . Г. Георги относит шаманскую религию к религиям древности (18, с. 375), и к его мнению присоединились позднее другие исследователи, такие, как Б. Банзаров, С. Шашков, Ф. Соловьев (3, с. 102-105.; 9;. 8). Некоторые исследователи вообще не признают шаманизм религией.
Карьялайнен указывает, что угорскую религию характеризуют как шаманскую, потому что официальным распорядителем религиозной жизни у вогулов, остяков, а также у других народов Сибири, являются колдуны. Считается, что колдун имеет большое значение и его сила накладывает на него определенный отпечаток (21, с. 245). Поэтому древнеязыческие верования и религия не стали у угров настоящим благом, ибо только особые личности становились колдунами.
Если речь идет о колдуне, как распорядителе и хранителе религии то, по мнению Карьялайнена, обстоятельства складываются невероятным образом: хранитель веры - это живущие а народе сознание и колдун только переводчик этого сознания, человек, образ мыслей которого отображает только то, что живет в народных душах. Если попытаться найти в угорской религии основные
препятствующих устойчивому развитию общества, определяющих современную контрастность и противоречивость его состояния. Кроме того, методология синергетики позволяет выявить общие законы развития и движения материи, включить теорию самоорганизации общества (социосинергетику) в контекст теории системной организации в качестве подтверждения ее универсальности.
КИБАРДИНА Л. Н. - аспирант кафедры философии, ОмГТУ.
мысли, которые образовали бы целую систему, чтобы характеризовать веру в духов, как таковую, то мы получим угорскую веру в духов, но не шаманизм (21, с. 245).
Сами шаманисты, например якуты, считали, что недопустимо смешивать шаманизм с религией.
Не признавали шаманизм религией Ф. Гребнер,
A. Ольмаркс, М. Элиадэ, Г. Ниорадзе.
Шаманизм в собственном смысле слова не является религией (25, с. 1; 24, с.З ), потому что он допускает как арктические жертвенные религии (с которыми он очень тесно сливается, так и русское христианство (29, с. 144). Раньше он принимался за вид религиозного суррогата, приблизительно как современный спиритизм, с которым он как психологически, так и феноменологически ничего общего не имеет (17, с.100). Шаманизм является видом экстаза, однако это не дает основания характеризовать каждый экстаз шаманизмом (25, с.1), что, однако, делали ведущие религиозные историки и ученые мира. II Международный конгресс антропологии и этнографии в Копенгагене в 1938 г. при обсуждении этой проблемы одобрил точку зрения Ольмаркса.
Существует также гипотеза о шаманизме как определенной стадии развития религии. Этой точки зрения придерживается У. Ниорадзе (24, с. 4). Он указывает, что при близком знакомстве с шаманами становится ясно, что имеются все данные для отражения их деятельности в качестве колдуна, предсказателя и врачевателя, деятельности, которая стоит ниже роли священника. Отсюда Ниорадзе рассматривает определенную религиозную систему как стадию религиозного развития, которой придерживается большая часть Северной Азии. Исследователь считает, что распространение шаманизма в древности было очень широким, и видит в шаманизме следы буддизма.
Те исследователи, которые полагают, что распространение шаманизма ограничено пределами Северной Азии, естественно, ищут для него и конкретные исторические причины, находя их, например, во влиянии буддизма или иных развитых религий Центральной Азии.
Такая концепция о возникновении шаманизма как специфической религиозной системы где-то в одном месте, получила дальнейшее развитие в 20 - 30 годах XX в. Сторонники этой теории, считали, что существовал какой-то центр, где шаманство развилось из своего прообраза в сложную религию и оттуда распространилось по всей территории (6, с. 7.).
Ф. Гребнер в духе своей теории «культурных кругов» признал в шаманстве явление, характерное только для арктического культурного круга (17, с. 94-104). Последователи Гребнера, сторонники «венской школы» А. Гас и
B. Шмидт (28 ; 16, с. 3-8), сформулировали эту мысль иначе: они утверждали что шаманизм распространился
ИССЛЕДОВАНИЕ ШАМАНИЗМА В ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
СТАТЬЯ ПОСВЯЩЕНА ТЕОРЕТИЧЕСКИМ ВОПРОСАМ ПРОБЛЕМЫ ШАМАНИЗМА В ЗАРУБЕЖНОЙ ИСТОРИОГРАФИИ. В НЕЙ ДАН АНАЛИЗ РАЗЛИЧНЫХ ТОЧЕК ЗРЕНИЯ НА РАЗВИТИЕ ШАМАНИЗМА НАРОДОВ СИБИРИ И СЕВЕРА. ОСОБОЕ МЕСТО ОТВЕДЕНО РАССМОТРЕНИЮ КОНЦЕПЦИИ М. ЭЛИАДЕ.
