CC BY
62
КУЛЬТУРА И МИРОВОЗЗРЕНИЕ
МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ ЭТИЧЕСКОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ
ТАЛАНТА ЛИЧНОСТИ
А. О. СЛЕПЦОВА
Статья посвящена исследованию работ, затрагивающих вопрос этической стороны таланта. Исследование строится на анализе интерпретации этической стороны таланта представителями различных философских школ. В результате данного исследования было выявлено отсутствие преемственности между авторами исследуемых работ и, как следствие, детерминированность контекстом философской школы.
Ключевые слова: этическая составляющая таланта, самосовершенствование, пассионар-ность, метод структурно-осевой психологии.
Методологию изучения этической составляющей таланта личности составляют работы в рамках экзистенциально-гуманистической антропологии (Н. А. Бердяев), философии нигилизма (Ф. Ницше), пассионарной теории этногенеза (Л. Н. Гумилев), психолого-кибернетического моделирования (Е. Синицын, О. Синицына), психологии творческих способностей (Д. Б. Богоявленская), визионистской теории гениальности (Н. В. Гончаренко), культурфилософии неотомизма (Ж. Маритен), христианской апологетики (В. С. Ольховский).
Русский религиозный философ Н. А. Бердяев, видевший в творчестве человека осуществление божественного замысла, создал оригинальную концепцию, отражающую заявленную проблематику. Главное, что необходимо учесть при анализе концепции Н. А. Бердяева, это разделение творчества на внутриличностное, под которым философ понимает самосовершенствование, и внешнее, продукты которого непосредственно получают материальное воплощение.
К внутриличностному творчеству можно отнести весь широкий спектр направлений духовного развития личности, культивирование положительных качеств. Любую другую деятельность, направленную на преобразование окружающего мира, т. е. научное и художественное творчество, следует причислить к внешнему творчеству.
Анализируя осмысление Бердяевым этической составляющей таланта, прежде всего, следует заметить, что понятие «талант» философ трактует с богословских позиций: «Богом дан человеку творческий дар, талант, гений и дан мир, в котором и через который должен совершаться твор-
ческий акт. От Бога исходит зов, чтобы человек совершил творческий акт, осуществил свое призвание, и Бог ждет ответа на свой зов» [2].
Далее философ пишет о том, что каждый обладает талантом, каждый призван к творческому служению согласно специфике своего дара. Понять мысль Н. А. Бердяева можно только, если рассматривать под творческим даром внутреннее стремление личности к самосовершенствованию, к тому, чтобы стать гениальной личностью в плоскости максимального развития душевных качеств. Ведь, стремление к нравственной жизни, нравственные оценки и деяния носят творческий характер. «Нравственная совесть человека должна в каждое мгновение жизни проявлять творчество и изобретательность», - пишет Бердяев [2]. Другими словами, талант, которым наделен каждый, представляет собой наличие возможности преобразовать свой внутренний мир, т. е. этот талант должен проявиться в виде стремления к самосовершенствованию.
Гениальная личность, таким образом, не обязательно предстает великим творцом в сфере науки или искусства. Гениальность имеет вектором своей направленности именно духовную сферу, а не материальное воплощение, «гениальность должна быть отнесена к внутреннему творчеству, а не к внешней реализации творчества в продуктах», - пишет Бердяев [2]. Такие этические категории, как добро, любовь, вера, надежда, самоотверженность, свобода, честь, могут характеризоваться как гениальные, если субъект, развивая, их доводит до абсолюта. Другими словами, личность может быть гениально доброй, гениально любящей и гениально самоотверженной, но при этом
не имеющей свершений в науке или искусстве. «Святому может быть присуща гениальность в самотворчестве, в превращении себя в совершенную, просиянную тварь, хотя никаких продуктов он может и не создавать», - пишет Бердяев [2]. Это пример иллюстрирует не гения - здесь речь идет о гениальности, о так называемой гениальной натуре, которая, согласно Бердяеву, свидетельствует о том, что человек прорывается к первоисточнику, к Богу. Это стремление представляет собой воплощение первородного творческого процесса, так философ исходя из дуалистической природы человека, утверждает, что творчество есть проявление божественной составляющей личности.
Таким образом, ученый понимает творчество как нравственное развитие личности, проявление творца, преодоление тварности. Из чего следует, что воплощение таланта в творчестве данного вида носит не просто нравственный характер, так как нравственность - это основание духовного роста как творческого процесса. Поэтому целесообразно утверждать, что, по Бердяеву, только гениальная в нравственном отношении натура может быть творцом самой себя.
Логично, что ученый допускает существование «злого творчества» как деятельности, которая порождает нечто качественно новое в науке или искусстве, но не способствует нравственному совершенствованию. «Злое творчество» - это результат искажения таланта греховной природой человека, результат проявления тварности.
Н. А. Бердяев замечает, что изначально творческий гений ни за что дается человеку, этот дар никак не связан с нравственными устремлениями достигнуть совершенства, преобразить себя. Это обстоятельство, по Бердяеву, доказывает, что творчество как внешняя реализация таланта не всегда нравственно - «в этике творчества может раскрыться новый конфликт между творчеством совершенных культурных ценностей и творчеством совершенной человеческой личности» [2].
При анализе воззрений Ф. Ницше касательно этической составляющей таланта личности, необходимо, прежде всего, рассмотреть переоценку христианского этического наследия. Именно в принятии христианской этики философ видит причину всех бед современного мира. Христианские ценности, по Ф. Ницше, носят нигилистический, противоестественный характер. Главной добродетелью христианство признает сострадание, которое философ рассматривает как самое худшее душевное устремление, отрицающее саму жизнь. «Сострадание вообще противоречит зако-
ну развития, который есть закон отбора. Оно поддерживает то, что должно погибнуть, оно встает на защиту в пользу обездоленных и осужденных жизнью; поддерживая в жизни неудачное всякого рода...» [6].
Видя в христианской этике искусственно насажденные человеку моральные принципы, обращенные к больным и обездоленным, Ф. Ницше утверждает необходимость создания новой этики, направленной на утверждение свободы, силы и гордости. «Христианская вера есть с самого начала жертвоприношение: принесение в жертву всей свободы, всей гордости, всей самоуверенности духа и в то же время отдание самого себя в рабство, самопоноше-ние, самокалечение» [6]. Творчество новой этики есть основа творческого самоизъявления личности. Осмысление и переоценка традиционных ценностей, которые «почти с колыбели дают уже нам в наследство», есть главное приложение творческих способностей личности [6].
Таким образом, смысл анализа воззрений Ф. Ницше заключается в освещении философской концепции, суть которой - имморализм творчества и творчество имморализма. Другими словами, вся созидающая сила личности должна быть направлена на творчество новой этики, которая антагонистична существующей. Можно прийти к выводу, что, по Ф. Ницше, этическая составляющая таланта личности носит враждебный характер к существующей этической системе, так как именно она есть объект преобразования.
Представляет интерес также теория этногенеза Л. Н. Гумилева, который не занимался изучением этической составляющей таланта, но теория этногенеза, основанная на доказательстве того, что пассионарность есть решающий фактор этногенеза, включает в себя рассмотрение творчества как проявление пассионарности. Анализ этической составляющей такого явления, как «пассио-нарность», обусловил актуальность работы Л. Н. Гумилева «Этногенез и биосфера Земли».
Самое общее определение пассионарности, по мнению ученого, сформулировано следующим образом: «пассионарность - это способность и стремление к изменению окружения». И если творчество -«процесс человеческой деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности», то можно говорить о том, что творчество есть частный случай пассионарности [4].
В подтверждение сказанного можно привести слова Л. Н. Гумилева касательно соотношения таких понятий, как «творчество» и «пассионар-ность»: «Творческое сгорание Гоголя и Достоевского, добровольный аскетизм Ньютона, надломы
Врубеля и Мусоргского - это тоже примеры проявления пассионарности, ибо подвиг науки или искусства требует жертвенности» [4].
Таким образом, соотношение понятий «творчество» и «пассионарность» можно выразить так: все творцы - пассионарии, но не все пассионарии-творцы. Поэтому представляется возможным рассмотреть этическую составляющую пассинарно-сти как категории, включающей творчество. По Л. Н. Гумилеву, пассионарный импульс как поведенческая доминанта лежит в основе всей альтруистической этики, где интересы коллектива доминируют над личностными. Интересы коллектива могут быть неверно понятыми, но их превалирование над жаждой жизни и заботой о собственном потомстве бесспорно. По Л. Н. Гумилеву, пассионарность есть атрибут подсознания, «важный признак, выражающийся в специфике конституции нервной деятельности» [4].
Различают разные степени пассионарности, и, соответственно, чем выше эта степень, тем субъект менее способен рассчитать последствия своих поступков. Так как, нравственность - это особая форма сознания, а пассионарный импульс находится вне контроля сознания, этическая основа пассионарности отсутствует - «пассионарность может проявляться в самых различных чертах характера, с равной легкостью порождая подвиги и преступления, созидание, благо и зло, но не оставляя места бездействию и спокойному равнодушию» [4].
Степень пассионарности иногда столь велика, что нивелирует инстинкт самосохранения и уважение к законам, которое воспитывается культурой и обычаем. Поэтому можно утверждать, что в рамках пассионарной теории этногенеза Л. Н. Гумилева, этическая составляющая таланта как частного случая пассионарности, зависит от того, насколько силен пассионарный импульс.
В контексте темы значительный интерес представляет исследование Е. Синицына и О. Синицыной «Тайна творчества гениев», посвященная анализу феномена гениальности. Инструментом исследования творчества становится метод структурно-осевой психологии. Принцип этого метода заключается в условном отождествлении физического и психического пространства. Так, физический мир, по Декарту, заключен в трехмерной системе координат, Е. Синицын и О. Синицына использовали декартову систему координат для построения психической системы личности, преодолев кажущееся противоречие о невозможности точно измерять психические характеристики человека.
Метод структурно-осевой психологии становится актуальным для данного исследования, когда при описании психической системы личности Е. Синицын и О. Синицына анализируют нравственные начала гения как высшей степени проявления таланта. Выявляя поразительное сходство процессов, протекающих в психике одержимого жаждой творчества и попавшего в плен разрушительных страстей человека, Е. Синицын и О. Синицына приходят к выводу, что «и у созидающего гения, и у деструктивного в своей одержимости фанатика в сознании бушуют эти поддерживающие огонь страсти психические процессы» [8].
Но, несмотря на сходства психических характеристик, авторы противопоставляют созидающих гениев и одержимых фанатиков, видя в их противостоянии борьбу добра и зла - «как только в мире появляются вдохновленные одержимостью гении, тотчас же наперерез им бросаются одержимые фанатики. И снова мир полон борьбы этих двух стихий - жажды созидания и жажды разрушения» [8]. Можно сказать, что таким образом, ученые дают отрицательный ответ на риторический вопрос А. С. Пушкина о совместимости гениальности и злодейства. «Эти сущности бытия [сострадание и совесть] всегда существуют в своем неповторимом единстве в даре гения» [8].
Высоконравственная личность есть имманентная составляющая гения, согласно концепции Е. Синицына и О. Синицыной. Но, это не значит, что нравственные коллизии не знакомы гению, наоборот, вся внутренняя жизнь гения есть поиск и нахождение такого пути, который бы соответствовал представлениям о высоких моральных принципах. «Эта борьба не минует никого и не зависит от меры таланта», но только того, кто всегда выбирает нравственный путь, согласно Е. Синицыну и О. Синицыной, можно назвать гением.
Д. Б. Богоявленская в своей статье «Творчество и нравственность» анализирует творческую мотивацию с позиций этики. Философ задается вопросом, насколько нравственно побуждение, которое двигало ученым в его открытии. Признавая мотивационную ценность таких категорий, как престиж, тщеславие, Д. Б. Богоявленская ограничивает их влияние, ставя в непосредственную зависимость от личности субъекта. Если творческая деятельность имеет своей целью достижение конкретного результата и творческая активность субъекта прекращается с момента его достижения, то в этом случае можно говорить о творчестве как о средстве достижения целей, связанных с внешним самоутверждением, вне зависимости от уровня созданного. Если же с достижением ре-
зультата процесс созидания не прекращается, то следует говорить о творчестве как самоцели.
В доказательство необходимости наличия именно субъективной ценности творчества, Д. Б. Богоявленская приводит факт того, что при высочайших умственных способностях после достижения определенного результата деятельности творческая активность не наблюдается. В данном случае творчество было лишь средством, к которому после достижения результата был потерян интерес.
Таким образом, по Д. Б. Богоявленской, степень актуальности творчества как такового, его субъективная ценность есть показатель его нравственной составляющей. Когда субъект творчества не прельщаем славой и процесс созидания приносит ему радость, даже вне зависимости от объективной ценности результата, только тогда мотивация к творчеству носит нравственный характер.
Монографию Н. В. Гончаренко «Гений в искусстве и науке» целесообразно использовать как историографический базис при изучении какого-либо аспекта такой смысловой категории, как феномен гениальности. Гениальность трактуется Н. В. Гончаренко как реализация потребности утвердить свое видение мира. Автор не ставит целью анализ этической составляющей таланта личности, ученый занимается оценкой человеческих качеств гениев в целом и приходит к выводу, что «все человеческое им не чуждо» [3]. Что касается рассмотрения с этических позиций именно творчества, то здесь главным критерием, по Н. В. Гончаренко, является соответствие направления творчества глобальной потребности современности, которая заключается в необходимости нивелировать диспропорцию между техническим и духовным уровнем развития современного общества.
Философ культуры отдает приоритетную роль в развитии культуры именно гениальным личностям, индивидуумам. Гении, по его мнению, генераторы идей, осуществление которых - дело общества. Соответственно, на гениях как на творцах современного бытия лежит и вся ответственность.
Анализируя современный уровень развития техники, Н. В. Гончаренко обнаруживает жестокую двойственность технического прогресса -«ход истории пока идет таким образом, что запрещение производства оружия одного вида освобождает простор для изобретения другого, более смертоносного» [3]. Поэтому установление контроля разума над научно-техническим развитием, по Н. В. Гончаренко, долг самих ученых. Ход истории всегда определяли гении, но произошло наращение технической, материальной
мощи в ущерб гуманистическому, духовному усовершенствованию. Прогнозирование последствий технического развития, соразмерность средств и целей, влияние техносферы на духовную сущность человека - это сферы, требующие осмысления в научном и в некоторой степени художественном творчестве современных гениев.
Н. В. Гончаренко утверждает, что нравственно только творчество, направленное на преодоление диспропорции между техническим и духовным уровнем развития современного общества, «гений, который забудет о том, что он человек, что существует человечество, и, закрыв глаза и уши, будет упорно совершенствовать только машины для машин, технику во имя техники, а не во имя блага человека, не нужен людям» [3]. Ученый указывает на необходимость сочетания в научном и художественном творчестве гениев таких категорий этики, как совесть, разум и ответственность как неотъемлемого условия для развития человеческого общества.
Актуальным для раскрытия темы представляется анализ работы «Ответственность художника», французского философа Ж. Маритена, который с позиций неотомизма осмысляет предназначение человека, видя его в реализации таланта через творчество. Художник или поэт есть личность, полностью достигшая потенциально возможного развития, наиболее полно воплотившая идею Бога. В подтверждение своей идеи Ж. Маритен приводит слова писателя Л. Блуа: «Я мог бы стать святым, чудотворцем. Но я стал литератором» [5].
Таким образом, творчество само по себе есть богоугодное дело, но сосуществование этического и эстетического в масштабе одной личности детерминировано не только тождеством блага и творчества - имеет место быть сочетание таланта и безнравственности, анализу этой проблемы посвящены дальнейшие рассуждения философа.
Ж. Маритен исследуя представления об этической составляющей таланта в философском наследии античности, приходит к умозаключению о допущении разделения этических и эстетических ценностей в рамках конкретной талантливой личности - «краснодеревщик или ювелир создает отличные вещи, несущественно, что он сварлив или замечен в дурном поведении» [5]. Философ обнаруживает тождество в этом вопросе античных философов и средневековых теологов, ссылаясь на слова Ф. Аквинского: «Благо, отыскиваемое искусством, не есть благо человеческой воли или пожелательной способности (собственно благо человека), но благо самих вещей, сделанных или продуцированных искусством. По этой причине
искусство не предполагает правильности пожелания» [1].
Свои представления о соотношении этического и эстетического начал Ж. Маритен выводит из сентенции «домен Искусства и домен Морали образуют два автономных мира, но внутри того же человеческого субстрата». Поэтому, в область этического осмысления попадает такая характеристика талантливой личности, как изощренность ума. Ж. Маритен выводит из этой характеристики орудия творческой интуиции, которые образуют «необходимый арсенал расчетливости, хитрости и лукавства». Доказывая наличие этого арсенала, философ приводит слова Э. Дега: «Картина - это вещь, требующая не меньше козней, плутней и порочности, чем совершение преступления». Искусство, по мнению Ж. Маритена, «эгоистично» прежде всего, именно к своему творцу, поэтому «грехи человека могут послужить сюжетом или материалом для произведения искусства» [5].
Касаясь вопроса о сущности этического начала, Ж. Маритен приходит к заключению, что любое моральное обязательство есть результат принуждения, которое интеллект оказывает на волю. Каждая личность обладает безоговорочным положительным самовосприятием, так как человек не может желать быть дурным, не хочет творить зло, поскольку это зло. Помимо общего для всех положительного самовосприятия, Ж. Маритен в контексте личности-творца вводит понятие художнической совести. Художническая совесть в данном случае означает такое понимание этической и эстетической истины, добровольный отказ от которого невозможен. Поскольку художническая совесть есть продукт развития личности творца, игнорировать ее он не может, «художник не может желать быть дурным как художник, его художническая совесть обязывает его не согрешать против своего искусства» [5]. В случае отказа от своих убеждений не только художническая совесть, но и моральная оказывается задетой, так как, по мнению ученого, художническая совесть есть разновидность совести вообще. Исходя из этого утверждения, философ выстраивает критику принципа идеалистической эстетики «Искусство для Искусства» - «Искусство для Искусства» означает некоторую нелепость: мнимую необходимость для художника быть только художником, не человеком» [5].
Таким образом, по Ж. Маритену, любая творческая личность, прежде всего, человеческая личность со своей этикой. Художническая совесть есть результат наложения ценностей эстетики на этические ценности в контексте личности, доми-
нанта мировоззрения человека, сложность структуры которой прямо пропорциональна степени таланта. Ж. Маритен допускает творчество зла, однако так называемая художническая совесть является тем регулятором, который в глазах данной личности не позволяет ей стать творцом дурного. То есть объективно произведение искусства может нести отрицательный этический смысл, но субъективно - всегда только положительный. Но, нельзя сказать, что любое произведение искусства проходит цензуру «художнической совести» своего творца, он абсолютно свободен, его художническая совесть есть константа его личности.
При анализе методологии исследования этической составляющей таланта, следует обратить внимание на статью философа В. С. Ольховского «Свобода научных исследований и ответственность ученого. Академическая свобода и нравственный выбор», в которой он анализирует этическую составляющую таланта, реализующегося в области научного творчества, видя коллизию в том, что ученый должен балансировать между автономией научного познания и нравственной ответственностью.
Признанный апологет христианства В. С. Ольховский утверждает, что «свобода выбора фактически ограничена осознанием работниками науки моральной ответственности перед людьми и перед Богом за свой выбор» [7]. Кроме того, В. С. Ольховский выявляет объективный фактор, определяющий выбор направления и задачи научной деятельности: ученый не может абстрагироваться от современных ему реалий, прежде всего потому, что он человек. Еще один фактор, в некоторой степени снимающий ответственность с деятеля науки, это предопределенность развития науки, прямая зависимость от предыдущей фазы развития - «теория относительности рано или поздно была бы создана и без Эйнштейна» [7].
В. С. Ольховский выделяет две научные сферы по принципу возможной детерминированности научной деятельности мировоззрением ученого. Научная деятельность в сфере точных наук, естествознания, гуманитарных и социальных наук (история, экономика и др.), по мнению В. С. Ольховского, не связана непосредственно с личным мировоззрением исследователя и не зависит от его этических установок. Гуманитарные духовные науки, к которым В. С. Ольховский относит психологию, этику, эстетику и философию, существенно связаны с мировоззрением ученого. Ученый, работая в этих сферах, несет моральную ответственность, так как его деятельность носит субъективный характер.
Следовательно, творчество как воплощение таланта в области так называемых гуманитарных духовных наук в наибольшей степени зависит от его этической составляющей.
Литература
1. Аквинский Ф. «Сумма теологии». 1 ч. 2-й ч.,
вопр. 57 / пер. с лат. А. В. Аполлонова. М., 2008.
2. Бердяев Н. А. О назначении человека. М., 1931.
3. Гончаренко Н. В. Гений в искусстве и науке.
М., 1991.
4. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 2008.
5. Маритен Ж. «Ответственность художника». URL: http://www.gumer.info
6. Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. М., 1996. Т. 2.
7. Ольховский В. С. Свобода научных исследований и ответственность ученого. Академическая свобода и нравственный выбор. URL: http:// www.creationism.org
8. Синицын Е., Синицына О. Тайна творчества гениев. Новосибирск, 2004.
* * *
METHODOLOGY OF STUDYING OF THE ETHICAL COMPONENT OF THE PERSONALITY TALENT
A. O. Sleptsova
Article is devoted to research of the works mentioning a question of an ethical aspect of talent. Research is under construction on the analysis of interpretation of an ethical aspect of talent representatives of various philosophical schools. As a result of this research absence of continuity between authors of studied works, and as a result determinancy a context of philosophical school was revealed.
Key words: ethical component of talent, self-improvement, passionarity, method of structural and axial psychology.
