CC BY
354
УДК 008
РОМАХ О.В., СЛЕПЦОВА А.О.
ФЕНОМЕН ТАЛАНТЛИВОЙ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ.
Ромах Ольга Викторовна, Слепцова Анна - ТГУ им. Г.Р. Державина
Аннотация. Данная статья посвящена рассмотрению феномена талантливой личности в фундаментальных трудах ученых, в научно-популярных статьях, в иррациональных философских концепциях и художественных произведениях. Суммируя рассмотренные мнения, следует говорить о присутствии некоторого релятивизма в понимании данного феномена, талантливая личность изучалась часто с субъективных позиций, или использовался только узкоспециальный подход.
Ключевые слова: творчество гения, божественный дар, психонейрофизиологический комплекс, политалантливая функциональность, генетика, пассионарность, импрессинг, интеллект, гений, талант, вестник, вестничество.
В контексте темы настоящей статьи значительный интерес представляет книга Е. Синицына и О. Синицыной «Тайна творчества гениев». В своей книге Синицыны шаг за шагом следуют за великими людьми, выявляя закономерности во всём, что составляет «творчество гения», пытаются проникнуть в творческую лабораторию, невзирая на стереотипное табу: «гений - это
божественный дар, постичь который невозможно».
Сколько было, есть и будет гениев в истории человечества, никто не знает. «По теории вероятности и по нашим расчётам, - говорит Евгений Синицын, - один гений приходится на шесть миллионов человек». Кроме того, авторы попытались «измерить» гениальность. «Мы рискнули - в нашей книге впервые в мире построена теория гениальности. Мы нашли восемнадцать факторов гениальности: это вдохновение, фантазия, воображение, стремление к превосходству,
спонтанность, сосредоточенность, универсальность, новизна, красота, навязчивый образ и другие факторы».
Возникает вопрос, как можно измерить: сколько у Ньютона спонтанности, а у Микеланджело -воображения? Автор новой мировой теории, считает, что этого не определит ни одно сверхрсовременное устройство. Открытие Синицына - теория структурно-осевой психологии, с помощью которой и можно проникнуть в тайны творчества гениев, - лежит на стыке кибернетики и психологии. Каждый человек имеет индивидуальный автономный психонейрофизиологический комплекс, а одним из его важнейших элементов является сознание и бессознательное с запечатленными в них информационно-смысловыми структурами.
У гения и у простого человека эти индивидуальные психонейрофизиологические комплексы сильно отличаются. Это сакраментальное отличие и лежит в глубине пропасти, обычно отделяющей гения от всего остального мира.
В своем исследовании Синицыны опирались на аналитическую психологию К. Юнга, «мы развили его теорию психологических типов и открыли в человеке новую психическую систему».
Юнг утверждал: самое главное отличие гения от обычного человека - он творит за счёт бессознательного. Авторы анализируют “Пророка” А.С. Пушкина, созданного, когда поэту было всего 27 лет. «В 27 лет невозможно быть таким мудрым! Он черпал импульсы из коллективного бессознательного, а это символы, архетипы, то, что накоплено человеком за тысячелетия, - вслед за К. Юнгом констатирует новосибирский учёный. - Пушкин в “Пророке” предвосхитил теорию Юнга, каждая метафора поэта - интерпретация теории Юнга. Это за двести лет до её создания!» Кроме этого, Синицыны исследуется проблема одержимости гения творчеством. Ссылаясь на Леонардо да Винчи и Микеланджело, Ньютона и Лейбница, Баха и Моцарта, Гёте и Байрона, авторы говорят о том, что невозможно объяснить здравым смыслом невероятную продуктивность работы. «Когда Ньютона спросили, как ему удалось открыть законы всемирной механики, он ответил: «Думаю об этом денно и нощно», - цитируют исследователи английского физика, утверждая беспрерывность и всеобъемлимость творческого процесса гения.
Помимо перечисленных вопросов исследователи уделили большое внимание проблеме универсальности гения. Для иллюстрации наличия данного феномена авторы ссылаются на политалантливую функциональность Омара Хайяма поэта, математика, астронома, философа, астролога и царедворца; Михаила Ломоносова поэта, естествоиспытателя, химика, физика, астронома, географа, геолога и металлурга и многих других невероятно одаренных деятелей сразу во множестве сфер.
В своем исследовании Синицыны раскрыли и описали механизм взаимоотношений гения и массы. «Масса всегда будет гения уничтожать, - заключает Синицын. - Философ Ортега сказал: есть народы, которые гениев чтят и тянутся за ними, и тогда эти нации процветают».
В данной книге анализируется, также, гипотеза, согласно которой существует прямая зависимость между психическими отклонениями и гениальностью. Ученые считают, что отчасти небезосновательно - биографии гениальных людей пестрят поступками на грани безумия.
Эта гипотеза, впервые в законченном виде была представлена еще в XIX веке Чезаре Ломброзо в работе «Гениальность и помешательство». В своей работе Ч. Ломброзо пишет о физическом сходстве гениальных людей с помешанными, о влиянии различных явлений (атмосферных, наследственности и др.) на гениальность и помешательство, приводит примеры, многочисленные свидетельства медицинского характера о наличии у ряда писателей психических отклонений, а так же описывает специальные особенности гениальных людей, страдавших в то же время и помешательством.
Эти особенности заключаются в следующем:
1. Некоторые из таких людей обнаруживали неестественное, слишком раннее развитие гениальных способностей. Так, например, Ампер в 13 лет уже был хорошим математиком, а Паскаль в 10 лет придумал теорию акустики, основываясь на звуках, производимых тарелками, когда их расставляют на стол.
2. Многие из них чрезвычайно злоупотребляли наркотическими веществами и спиртными напитками. Так, Галлер поглощал громадное количество опия, а, например, Руссо — кофе.
3. Многие не чувствовали потребности работать спокойно в тиши своего кабинета, а как будто не могли усидеть на одном месте и должны были постоянно путешествовать.
4. Не менее часто меняли они также и свои профессии и специальности, точно мощный гений их не мог удовольствоваться одной какой-нибудь наукой и вполне в ней выразиться.
5. Подобные сильные, увлекающиеся умы страстно предаются науке и с жадностью берутся за разрешение труднейших вопросов, как наиболее подходящих, может быть, для их болезненновозбужденной энергии. В каждой науке они умеют уловить новые выдающиеся черты и на основании их строят нелепые иногда выводы.
6. У всех гениев есть свой особый стиль, страстный, трепещущий, колоритный, отличающий их от других здоровых писателей и свойственный им, может быть, именно потому, что он вырабатывается под влиянием психоза. Положение это подтверждается и собственным признанием таких гениев, что все они по окончании экстаза не способны не только сочинять, но и мыслить.
7. Почти все они глубоко страдали от религиозных сомнений, которые невольно представлялись их уму, между тем как робкая совесть заставляла считать такие сомнения преступлениями. Например, Галлер писал в своем дневнике: «Боже мой! Пошли мне хотя бы одну каплю веры; разум мой верит в тебя, но сердце не разделяет этой веры — вот в чем мое преступление».
8. Главные признаки ненормальности этих великих людей выражаются уже в самом строении их устной и письменной речи, в не логических выводах, в нелепых противоречиях. Разве Сократ, гениальный мыслитель, предугадавший христианскую мораль и еврейский монотеизм, не был сумасшедшим, когда руководствовался в своих поступках голосом и указаниями своего воображаемого Гения или даже просто чиханьем?
9. Почти все гении придавали большое значение своим сновидениям.
В заключение своей книги Ч. Ломброзо, однако, говорит о том, что на основании вышеизложенного нельзя прийти к заключению, что гениальность вообще есть не что иное как умопомешательство. Правда в бурной и тревожной жизни гениальных людей бывают моменты, когда эти люди представляют сходство с помешанными, и в психической деятельности и других есть немало общих черт — например, усиленная чувствительность, экзальтация, сменяющаяся апатией, оригинальность эстетических произведений и способность к открытиям, бессознательность творчества и сильная рассеянность, злоупотребление спиртными напитками и громадное тщеславие. Между гениальными людьми есть помешанные, и между сумасшедшими — гении. Но было и есть множество гениальных людей, у которых нельзя отыскать ни малейших признаков умопомешательства.
Большое внимание в истории теоретической мысли было уделено проблеме наследования способностей. В 1869 году Френсис Гальтон, биолог-энциклопедист XIX века, выпустил книгу "Наследственный гений: исследование его законов и следствий". Гальтон впервые показал, что способности человека наследуются по тем же принципам, как и физические признаки в
органическом мире. Новизна подхода состояла в применении статистических методов для классификации по степени одаренности выдающихся людей и их родственников на примере Англии. Обнаружился явный семейный характер передачи способностей и талантов. Первый отклик на книгу Гальтона поступил от его двоюродного брата Чарлза Дарвина: "Я не думаю, чтобы в течение всей моей жизни мне пришлось читать что-либо более интересное и оригинальное... Вы создали, в чем я уверен, незабываемое произведение".
Столь же яркое впечатление оставляет вышедшая в 1998 году книга классика российской генетики Владимира Павловича Эфроимсона "Гениальность и генетика".
Подход В.П. Эфроимсона можно условно назвать триадой таланта: зарождение потенциального гения, развитие и становление, воплощение в жизнь потенциального таланта или гения.
Стержень концепции Эфроимсона состоит в убеждении, что потенциальные и состоявшиеся таланты и гении имеют, как правило, в своем генотипе генетические факторы внутреннего "допинга", резко повышающие психическую и интеллектуальную активность на фоне тех или иных способностей.
В.П. Эфроимсон не берется сам судить, кого относить к талантам и гениям. Он пользуется самыми разнообразными экспертными оценками (неровными по своему подходу и принципам отбора) из обширной биографической и историко-культурной литературы типа "жизнь замечательных людей".
Эфроимсон вводит новый термин - импрессинг. Это ранние и сверхранние впечатления детства, которые действуют в чувствительный период и определяют характер и направление деятельности личности на всю жизнь. В.П. Эфроимсон показывает, что для становления потенциального гения необходимы раннее признание, поощрение и свобода творческого самовыражения. Андрэ Моруа в сходном аспекте писал о "витамине П" - Преклонение, Признание, Поощрение.
Взаимодействие генов одаренности со стимулирующей средой, анализ действия ранних импрессингов, разработка систем образования и воспитания, ориентированных на исходное генетическое разнообразие (полиморфизм), непременное развитие этических и эстетических сторон личности - все это должно, по замыслу автора, стать объектом специальной науки -педагогической генетики. С позиций дарвиновского эволюционизма Эфроимсон обосновывает вывод, что комплекс этических свойств (альтруизм, совестливость, способность к самоотверженным поступкам), а также эмоциональное восприятие красоты и гармонии имеют наследственную основу, возникнув в ходе группового отбора.
Пушкин ставил себе в заслугу, что "чувства добрые я лирой пробуждал". Но чтобы чувства добрые пробуждать, нужно верить, что есть генетическая предрасположенность к ним у каждого ребенка. Однако сделав такой вывод, В.П. Эфроимсон показывает на примере ряда биографий "гениев-злодеев", что потенциальная способность к развитию альтруизма легко может быть заглушена трудным детством, дефицитом материнской любви. Она может быть извращена групповой этикой - классовой, национальной, фанатично-религиозной.
В движении человеческой мысли во времени есть удивительный феномен, названный в 1926 году В.И.Вернадским "пульсация талантливости". На протяжении одного-трех поколений в какой-либо стране или регионе появляются одновременно талантливые люди и поднимают на огромную высоту определенную область духовной жизни. "Мы не знаем пока, почему, как и отчего происходит нарождение талантливых людей, их скопление в близких поколениях и отсутствие в других, - отмечал Вернадский. "Мы должны их принять за свойство нашей расы, проявление ее природы. Это такой же природный процесс, подлежащий научному исследованию натуралиста, каким является воздействие научной мысли на окружающую живую и мертвую природу". Эфроимсон впервые дает истолкование феномену пульсации талантливости с позиции триады таланта.
Эпоха Перикла в Древней Греции, на что обратил внимание еще Ф.Гальтон, служит В.П. Эфроимсону точкой отсчета, позволяющей оценить, с какой частотой в человеческих популяциях "нарождаются" гении, если условия их становления и социального воплощения благоприятны. В доме Перикла за одним столом могли, в принципе, встречаться Протагор, Сократ, Фидий. В это время в Афинах творили Еврипид, Аристофан, Эсхил, Ксенофонт. И все это при численности афинской популяции около 50 тысяч (не считая рабов). Никакие генетические данные, полагает Эфроимсон, не позволяют думать, что афиняне наследственно превосходили окружающие их народы. Секрет заключался в стимулирующей среде, созданной гением самого Перикла, в его призыве к афинянам превратить Афины в центр политической и культурной жизни всей Эллады.
Афинская вспышка дает возможность оценить частоту зарождения потенциальных гениев как 1 на 2-10 тысяч. В обычных условиях истории гениев насчитывается в сотни и тысячи раз меньше. Согласно анализу В.П. Эфроимсона, вспышки совпадают с периодами социальноинформационных кризисов данного социума. Они возникают также в условиях особого поощрения, меценатства талантам, как это было во Флоренции в период правления Медичи.
В.П. Эфроимсон призывает исследовать, как в разных ситуациях гены, стимулирующие творческую активность, зависимые от генотипа гормональные допинги определяли судьбу личностей в истории.
Заметно явное сходство "историогении" Эфроимсона с подходами и идеями, развитыми практически одновременно Л.Н.Гумилевым в его книге "Этногенез и биосфера Земли". По Гумилеву, истоки зарождения многих этносов коренятся во внутреннем энергетическом человеческом импульсе. У личностей, названных им пассионариями, устремление к сознательной или бессознательной (порой иллюзорной) цели так велико, что превышает инстинкт жизни. Пассионарность, по Гумилеву, есть свойство генотипа, генетической конституции личности, оно может сочетаться со всеми видами дарований. Повышение концентрации генов, приводящих к пассионарному поведению, лежит в основе зарождения новых этносов и вспышек в истории человечества. Эфроимсон сочувственно относится к главным положениям этой концепции, полагая, что "Гумилевым схвачено основное, и наши работы, проводимые независимо от него, представляют попытку понять биологические причины пассионарности". В.П. Эфроимсон указывает кратко и на отличия своего подхода, в частности, обнаружение большой роли условий развития и импрессингов на становление талантов и тех особенностей поведения, которые можно отнести к пассионарным.
И все же налицо любопытная конвергенция: генетик в поисках тайны гениальности окунулся в историю общества и культуры и предложил истолкование многих явлений с позиций эволюционной биологии. А историк и этнолог для объяснения загадочных импульсов и рывков в истории человеческих сообществ обратился к генетике поведения человека и указал на внутренние энергетические импульсы, которые стимулируют активность людей.
Николай Гончаренко в работе «Гений в искусстве и науке» обращается, конкретно, к теме творческого труда и мук творчества.
Гончаренко в своих рассуждениях опирается на марксистскую мировоззренческую концепцию и, беря за фундамент идею о том, что труд вывел человека из мира животных, утверждает, что творческий труд развил в нем художника и ученого, достигнув высшего уровня в деятельности гения. Превратив труд в постоянную потребность, творческие личности не всегда придерживаются правила "ни одного дня без строки", а, скорее, следуют другому - "ни одного дня без размышлений". Труд - главное содержание их жизни, они могут искать отдых, но не полное отключение от деятельности. И хотя они могут проводить досуг верхом на лошади (как Л. Толстой), играть в карты (как Некрасов) или заниматься спортом (как Бор), вряд ли даже в эти минуты их покидают мысли о том, над, чем они работали. В труде творческая личность находит средство разрядки от наплыва мыслей, чувств, эмоций. После длительных размышлений, изучения проблемы и т. д. наступает период, когда "пальцы просятся к перу, перо к бумаге..." или, как выразился один композитор, "в душе нарастает давление, гонит к фортепиано". Груз впечатлений, эмоций, долго вынашиваемых и многократно пережитых идей мешает движению вперед, препятствует подъему на новую ступень творческой деятельности; освобождение от них становится внутренней потребностью беспокойного духа.
В творчестве, в искусстве, в философии, говорит Гегель, происходит "очищение духа от состояний несвободы". Оставаясь постоянным условием жизни истинного творца, труд приобретает для него различное экзистенциальное значение в зависимости от поворотов его жизненного пути, прихотей фортуны. В безоблачные дни существования, признания сделанного им труд служил гению источником сил, наполнявших его душу радостью творчества; во времена нападок, гонений и преследований он был для него тем противовесом душевных переживаний, который придавал равновесие его жизни, был единственным средством уйти от "свинцовых мерзостей" мира.
В своем исследовании Гончаренко намеренно опровергает довольно популярное мнение, что "каторжниками труда" являются только великие ученые, - что касается великих художников, то за них все делает вдохновение. Ведь, никто не будет сомневаться, что непрерывным трудом была наполнена как жизнь Ньютона и Ломоносова, так и Толстого и Коненкова. Прав Белинский: "Архитектура, скульптура, живопись и музыка никакому гению не даются без тяжкого и продолжительного труда".
Далее, на основе известных фактов из жизни великих, Гончаренко доказывает положение, согласно которому, характерной чертой гениальных ученых и художников является неутомимое трудолюбие. Подготовительные работы Маркса к своим сочинениям - один из убедительных примеров этого. "Никогда он не был доволен своей работой, всегда он впоследствии делал в ней изменения и постоянно находил, что изложение не достигает той высоты, до которой доходит его мысль". Самоотверженно работали не только те, которым не удавалось все с первых попыток, -Бальзак, Толстой, Королев. Сжигали себя в труде и те, кому все давалось легко, по крайней мере при поверхностном взгляде: "гений физического эксперимента" Роберт Вуд, Жорж Санд, Гюго. А. Дюма, отметая, вероятно, подозрения, что ему все дается легко, с запальчивостью воскликнул: "Руки, написавшие четыреста книг, - это руки рабочего!"
Великие творческие личности могли спокойно выносить отсутствие общества, невнимание к себе и к своей личности, невзгоды, терпеть материальные лишения, но они не могли жить без труда. Поль де Крюи пишет, что Пастер в те 6 лет, что были посвящены открытию вакцины, полные невиданных триумфов и жесточайших разочарований, вложил "такое огромное количество энергии, которое могло бы заполнить сотню жизней обыкновенных людей". Флобер работал, по его собственным словам, "как 38 миллионов негров". Маяковский любил говорить, что он работает как Pferd (нем. - лошадь).
Но, указывая на огромное значение труда в жизни великих ученых и художников, отмечая их необыкновенное трудолюбие, Гончаренко говорит, что не следует объем сделанного превращать в критерий их одаренности или показатель способности трудиться. Гении художники оставляли после себя и десятки томов (Гете, Толстой, Иван Франко) и один, два тома. Иногда это было связано с продолжительностью их жизни, вернее, творческого периода, иногда - нет. Пушкин, Блок, Маяковский прожили недолгую жизнь, но оставили намного больше, чем Тютчев. Так называемое "веймарское" издание произведений Гете, выходившее с 1887 по 1919 год, включает 143 тома. Айвазовский написал более 5 тысяч картин; Эйнштейн имел 248 публикаций; Дарвин -119; Фрейд - 330; Мендель - всего 7. Крамской оставил 3 тысячи портретов. Огромную массу полотен создал Рубенс. "Объем всего написанного Петром Алексеевичем Кропоткиным, - пишет его биограф, - очень велик. Многое опубликовано, причем на различных языках и в нескольких изданиях. Общее число публикаций более чем на двадцати языках превышает две тысячи". Научное наследие Спинозы по объему невелико. Уместно вспомнить в этой связи слова Нильса Бора: "Если человек не понимает проблемы, он пишет много формул, а когда поймет, их останется в лучшем случае две". "Помните, что основное правило великого писателя - переделывать, перечеркивать, перемарывать, вставлять, сглаживать и снова переделывать", - советовал Л. Толстой. Величайшее умение писателя - это умение вычеркивать, утверждал Достоевский.
Из любого объема работ, оставленного ученым или художником, история отбирает немногое. В бессмертие, говорил Вольтер, отправляются с небольшим багажом. Всерьез или в шутку, но Стендаль советовал: "Писать надо много, ибо неизвестно, что останется". Угадать это, кстати, не дано и самому автору. А. Гумбольдт огромное значение придавал своему 30-томному описанию стран Южной Америки. Сейчас переиздают его небольшие книги "Картины природы" и "Идеи о географии растений". Надо учитывать также и специфику науки, место в ней моментов описательности (история, география, геология и т. д.), ее язык.
В принципе в трудах гениев меньше информационно не заряженных текстов. Следует учитывать также специфику творчества ученого и художника. У первого меньше от воображения и фантазии, да и логически выраженная мысль, категория, формулировка закона занимают меньше места, чем мысль, заключенная в образах, характеристика эпохи и типических обстоятельств и т. д. Наконец, язык некоторых отраслей науки (математика, кибернетика, теоретическая физика) по своей природе более краток и не столь метафоричен, как обычный. Но некоторые области науки также требуют описаний (в первую очередь общественные), их представители гораздо чаще оставляют более объемные книги, чем математики, химики, физики. Однако и здесь измерять величину труда объемом написанного будет неправильно. Скорее, во всех сферах этот показатель будет относительным и может служить только дополнительным критерием, не говоря уж о том, что гении не только пишут.
Таким образом, проанализировав специфику деятельности и индивидуальные особенности творца, Гончаренко пишет, что, характеризуя труд гения, нужно исходить не из объема сделанного им, а из качества труда, глубины и значимости созданного. «Рембрандт оставил 650 полотен, Пикассо -20 тысяч. Но отсюда не следует, что второй в 40 раз талантливее первого», - заключает Гончаренко.
Тема данной статьи обуславливает интерес к книге психолога Ховарда Гарднера «Рамки ума». Доктор Гарднер изменил представление об интеллекте и вытекающих из этого общепринятых методов обучения. Он опроверг популярную идею о моноинтеллекте, выдвинув гипотезу о том, что интеллект человека множествен, и не может быть измерен одним - единственным тестом. Согласно Гарднеру, интеллект - это способность создавать эффективные продукты, предлагать ценности, которые имеют культурное и общечеловеческое значение. Это также набор навыков, которые позволяют творчески решать задачи, которые жизнь ставит перед человеком. Интеллект -это еще и потенциал искать и находить новые знания. Ученый выделил 9 разнообразных типов интеллекта, которые, по сути, отражают различные способы взаимодействия с миром. Трудно найти в мире двух одинаковых людей, каждый человек - уникальная комбинация генов. Интеллекты отличаются так же, как отличаются наши отпечатки пальцев.
Тип интеллекта, по Гарднеру:
Лингвистический. Способность оперировать словами как устно (например, как это делает рассказчик, оратор, политик), так и письменно (поэт, писатель, драматург, журналист, редактор). Сложившаяся педагогическая практика сегодня апеллирует к развитию этого вида интеллекта наиболее интенсивно. В школе мы слушаем, пишем, читаем и говорим.
Логико-математический. Способность оперировать числами (математик, бухгалтер, статистик) и мыслить рационально (ученый, компьютерный программист, логик). Этот тип интеллекта также активно задействован в школьных программах.
Пространственный. Талант воспринимать мир визуально и анализировать эту информацию (охотник, скаут, гид), а также трансформировать пространство (архитектор, художник, изобретатель, дизайнер интерьеров). Человек, у которого развит этот тип интеллекта, восприимчив к цвету, форме, линиям, и отношениям между объектами в пространстве. Он может графически выражать свои идеи.
Телесно - кинестетический. Умение использовать тело для самовыражения, передавать эмоции и чувства движениями (атлет, танцор, актер), использовать руки для трансформации разнообразных вещей (ремесленник, скульптор, механик, хирург).
Музыкальный. Речь идет о способности воспринимать музыку, оценивать ее (музыкальный критик), трансформировать, создавать музыку (композитор), исполнять (исполнитель). Обладающий развитым музыкальным интеллектом человек легко запоминает мелодии и способен воспроизвести. Он восприимчив к ритму.
Заслуживают внимания исследования в данной области крупнейшего психолога Теплова Б.М. Мировую известность получила его монография "Психология музыкальных способностей". В ней Теплов Б.М. предложил новую структуру музыкальных способностей, включающую в качестве обязательных такие компоненты, как ритмическое и ладовое чувство, способность к произвольному оперированию музыкальными слуховыми представлениями. Большое значение имеет предложенный им психологический анализ феномена музыкальности как единства эмоциональной отзывчивости на музыку и совокупности взаимосвязанных между собой отдельных музыкальных способностей.
К ней примыкает серия статей о способностях и одаренности. Разрабатывая целостную концепцию индивидуальности, Теплов Б.М. собрал обширнейший материал о жизни великих русских композиторов. Их биографии, воспоминания и творчество были проанализированы с разных точек зрения: 1) характера самих музыкальных способностей; 2) их органической связи с общей одаренностью; 3) взаимообусловленности способностей и личностных качеств; 4) соотношения общих и специальных способностей с задатками. Этот способ многостороннего анализа был распространен затем на описание ума и воли выдающихся полководцев.
Он полагал, что "систематическое исследование физиологических основ индивидуальнопсихологических особенностей не только желательно, но и совершенно необходимо для подлинно научного понимания психологических различий между людьми". Здесь, как считал Теплов Б.М., можно надеяться подойти к изучению природных задатков, лежащих в основе индивидуальных различий в способностях людей.
Артур Шопенгауэр, немецкий философ - экзистенциалист, также занимался исследованиями в этой области. По Шопенгауэру, художник, или "гений", как он предпочитает называть его, - это интеллект, изменивший своему первоначальному назначению, освободившийся от своей исконной службы воле, действующий по собственному почину. Свободный от внушений воли и практического интереса, "гений" воспринимает вещи уже не только в их отношениях, но и такими, каковы они сами по себе; кроме их относительного бытия, он постигает и их бытие абсолютное.
Сущность гениальности Шопенгауэр видит в обдуманности. В ней единственное преимущество гения перед другими людьми, так как гений владеет значительно высшей, чем обычные люди, степенью размышления и отличается большей устойчивостью объективного познания. Это и позволяет ему достигать обдуманности, необходимой для того, чтобы воспроизводить познание в свободном творении: подобное воспроизведение и есть, по Шопенгауэру, создание искусства. Даниил Андреев в своей книге «Роза Мира» предложил собственное иррациональное видение феномена талантливой личности, оперируя такими понятиями как «гений», «талант», «вестник». Вестник - это тот, кто, дает людям почувствовать сквозь образы искусства в широком смысле этого слова высшую правду и свет, льющиеся из миров иных. Пророчество и вестничество -понятия близкие, но не совпадающие. Вестник действует только через искусство; пророк может осуществлять свою миссию и другими путями - через устное проповедничество, через религиозную философию, даже через образ всей своей жизни. С другой стороны, понятие вестничества близко к понятию художественной гениальности, но не совпадает также и с ним. Гениальность есть высшая степень художественной одаренности. И большинство гениев были в то же время вестниками - в большей или меньшей степени, - но, однако, далеко не все. Кроме того, многие вестники обладали не художественной гениальностью, а только талантом.
Проведя компаративное исследование творчества великих деятелей XIX века, Андреев установил, что с шестидесятых годов ясно определился многозначительный факт, совершенно неосознанный, однако, обществом: влияние гениев и влияние талантов стало, в некотором очень глубоком смысле, противостоять друг другу. Художественные гении того времени - Тютчев, Лев Толстой, Достоевский, Чехов, Мусоргский, Чайковский, Суриков, позднее Врубель и Блок - не выдвигали никаких социальных и политических программ, способных удовлетворить массовые запросы эпохи, увлекали разум, сердце, волю ведомых не по горизонтали общественных преобразований, а по вертикали глубин и высот духовности; они раскрывали пространства внутреннего мира а в них указывали на незыблемую вертикальную ось. Таланты же, по крайней мере наиболее влиятельные из них, все определеннее ставили перед сознанием поколений проблемы социального и политического действия. Это были Герцен, Некрасов, Чернышевский, Писарев, все шестидесятники, Глеб Успенский, Короленко, Михайловский, Горький. Таланты-вестники, как Лесков или Алексей Константинович Толстой, оставались изолированными единицами; они, так сказать, гребли против течения, не встречая среди современников ни должного понимания, ни справедливой оценки.
Подобно тому, как Иоанн Грозный, при всем масштабе своей личности, должен быть признан фигурой огромной, но не великой, ибо лишен одного из признаков истинного величия -великодушия, точно так, же целый ряд художественных деятелей, к которым многие из нас применяют эпитет гения, не являются и никогда не являлись вестниками. Так как, их художественная деятельность лишена одного из основных признаков вестничества: чувства, что ими и через них говорит некая высшая, чем они сами, и вне их пребывающая инстанция. Такими именами богата, например, литература французская, а у нас можно назвать двух-трех деятелей эпохи революционного подъема: Горького, Маяковского. Можно спорить с гениальностью этих писателей, но вряд ли кто-нибудь усмотрел бы в них вестников высшей реальности.
Талант и даже гений обладают не миссией, а долженствованием, подобно всякому человеку, но ряд глубоко индивидуальных особенностей отличает это долженствование от остальных. Миссия же имеет всегда значение общее, очень широкое, в ее осуществлении горячо заинтересована вся метакультура. Для того чтобы художник мог быть вестником, требуются более напряженные, длительные усилия провиденциальных сил. Потому что приоткрытие духовных органов его существа - без этого вестничество невозможно - процесс необычайно трудоемкий, более трудоемкий, чем вручение любой, самой мощной художественной гениальности.
Что же до гениальности или таланта как таковых, они могут быть совершенно свободны от задания - возвещать и показывать сквозь магический кристалл искусства высшую реальность. Достаточно вспомнить Тициана или Рубенса, Бальзака или Мопассана. Не снимаются с них лишь требования этики общечеловеческой да условие - не закапывать свой дар в землю и не употреблять его во зло, то есть не растлевать духа. Только с такими требованиями и вправе мы подходить к оценке жизни и деятельности, скажем, Флобера или Уэллса, Маяковского или Есенина, Короленко или Горького, Репина или Венецианова, Даргомыжского или Лядова, Монферрана или Тона. Таким образом, этические требования, предъявляемые к таланту или гению, - требования общечеловеческого этического минимума.
Проанализировав рассмотренные точки зрения, касательно феномена талантливой личности, можно с уверенностью говорить о необычайно большом разбросе мнений, несмотря на то, что проблема исследовалась, на анализе, работ, созданных за небольшой исторический период. Из этого следует, что, несомненно, данный феномен относится к разряду тех проблем, решение которых не предполагает единственно верного варианта.
Список использованной литературы:
Андреев И.Л. Происхождение человека и общества. М., 1988.
Белинский В. Г. Избранные философские произведения. М., 1941.
Большая Советская Энциклопедия: в 30 томах. - гл. ред. А.М. Прохоров, М., 1978.
Вернадский В. И. Страницы автобиографии, М., 1980.
Гегель Г.-В.-Ф. Эстетика. Т. 4. М., 1973.
Гончаренко Н. В. Гений в искусстве и науке. М., 1991.
Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М.,2005.
Гуревич П. С. Культурология: Учебник для вузов. М., 2005.
Синицын Е., Синицына О. Тайна творчества гениев. Новосибирск, 2004 Чезаре Ломброзо «Гениальность и помешательство». М., 2009.
Шопенгауэр А. О гении, М., 1999.
Эфроимсон В.П. Генетика гениальности. М., 2002.
