CC BY
66
М.А. Пшеничнов
Пшеничнов Михаил Александрович — начальник факультета по подготовке научно-педагогических кадров Нижегородской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент
E-mail: na-mvd@yandex.ru
Методологические предпосылки исследования гармонизации российского законодательства
В данной статье автором представлен ряд положений, обосновывающих и подтверждающих актуальность исследования гармонизации российского законодательства. Наряду с доктринальными предпосылками дан анализ прикладных факторов, вызывающих потребность мировоззренческого осмысления гармонизации. Аргументированно обозначены приоритетные направления научного поиска и применения гармонизации законодательства.
In this article the author presents a number of provisions that justify and support the actuality of the harmonization of Russian legislation. Along with the doctrinal prerequisites for the analysis of applied factors causing the need for harmonization of ideological thinking. It is argued designated priority areas of scientific research and application of the harmonization of legislation.
Право относится к числу фундаментальных ценностей гуманитарной культуры, выработанных человечеством в ходе его развития. Ценностные свойства права обусловлены его ролью по согласованию общественных отношений, местом и задачами в регулятивном механизме государства.
Как важнейший организационный элемент социума право не только вбирает его ценности, но и «состыковывает» основополагающие требования человеческого общежития с достижениями цивилизации, обеспечивая тем самым сохранение и развитие материальных, социальных и духовных богатств общества. В этом контексте одна из насущных задач теоретического правоведения заключается в обеспечении синтеза юридических знаний и практического опыта, что позволяет сделать важный гносеологический шаг — перейти от статической картины многообразных и порой разрозненных явлений к динамической характеристике их взаимодействия1.
Наряду с раскрытием гуманистической сущности права (утверждения и взаимодействия идеалов справедливости, свободы и равенства), в оценке права надлежит видеть и его роль в закреплении рациональных взаимосвязей в системе общественного устройства. Взаимоувязывая социальные отношения — от главных, глубинных пластов жизни до простых житейских, право тем самым объективирует и реализует в законах требования культуры, социального прогресса, цивилизации в целом2. Поэтому вполне закономерно проникновение в правовую сферу идей гармонии, гармоничного сочетания правовых явлений между собой и с окружающей средой в целом.
Гармония и процесс ее достижения в правовой сфере — это процесс согласования человеческой
природы и общественного бытия, утверждения личности, ее прав и свобод как высших, непреходящих ценностей культуры. Закрепленные законом свобода, равенство, справедливость есть социальная реальность гармонии во всем ее многообразии. В этом ракурсе различаются два ее аспекта — социальный и сугубо юридический, из которых первый раскрывает содержание, богатство и динамику гармонии социального развития общества, а второй — закрепление и обогащение гармонии правового статуса граждан. Как справедливо отмечается в юридической литературе, формальное равенство и формальная справедливость — наиболее общие требования права в приближении к идеалу совершенного гражданского общества3.
Ведущая роль по воплощению правовых идей в жизнь социума «по праву» принадлежит закону. Между тем, справедливо задаться таким вопросом — насколько и всегда ли эффективен закон как технико-юридический инструмент с позиции его внутренней гармоничности (собственного содержания), внешней гармонии в системе источников права (законодательства), насколько он актуален по времени действия (историческая гармоничность) и социально актуален по кругу субъектов и объектов регулирования? Иными словами, насколько гармоничен собственно сам закон в его конструкционной (внутренней) и системной (внешней) системе координат. Ответ на этот фундаментальный вопрос с неизбежностью предполагает выявление и анализ соответствующих средств и путей достижения гармонии закона.
Динамизм, эффективность и стабильная позитивность социальной оценки законодательства во многом определяются его релевантностью инно-
вационным тенденциям государственной и правовой политики.
Кардинальное изменение в России политического режима на рубеже нового тысячелетия, активное строительство рыночной экономики, утверждение демократии и правовой государственности обернулось тем, что российское законодательство вступило в качественно новое состояние, заметной особенностью которого явилась дисгармоничность, рассогласованность, причем как межсистемная, так и внутриструктурная. Некогда прочное в идеологическом и стабильное в динамическом аспектах советское законодательство столкнулось на рубеже 90-х годов прошлого столетия с тотальными тенденциями диспропорционального развития. Существенная детерминанта этих проявлений — укоренившееся субъективное оперирование социальными нормами (ставка на регулятивно «сильные», силовые нормы, игнорирование социальной ценности, объективных границ и специфики различных видов норм, подмена регуляторов и перекладывание регулятивных функций одних норм на другие и т. д.), что неизбежно привело к их деградации и атрофии, к девальвации выражаемых в них ценностей и регулятивных возможностей, к нарушению и бездействию системных связей различных видов социальных норм общества, к развалу единого механизма социальной регуляции и постепенному распаду всего со-ционормативного порядка4. А отсюда, как следствие, образовались многочисленные и разнообразные юридические коллизии5.
В связи с этим приоритетным направлением правовой политики с начала постсоветской эпохи стало приведение всего законодательного массива России во внутренне согласованную систему. Главный акцент ставился на согласовании законодательных и иных правовых актов различной юридической силы: Конституции России, источников международного права, федеральных и региональных законов, интерпретационных актов. Тем самым задача согласования в реальности олицетворялась «приведением в соответствие» различных форм (источников) права.
Вместе с тем, иерархическое, субординационное соподчинение правовых актов составляет только часть проблемы достижения согласованности правовой системы. Второй и не менее значимой стороной проблемы, не получившей к настоящему моменту должного научного внимания и практического развития, является упорядочение и взаимное координационное согласование правовых актов равных по юридической силе либо разнонаправленных по сферам, когда вопрос о соотношении их юридической силы не имеет фактического значения. Иными словами, наряду с приведением в соответствие правовых актов на основе принципов иерархической субординации (вертикальное согласование), требуется установление взаимосвязей равных по уровню юридической силы правовых актов, в частности законов (согласование горизонтальное, координационно-гармоническое).
Ничуть не умаляя ее значимости, приходится констатировать, что наибольшее развитие и практическое воплощение ныне приобрела технология приведения действующих законов в соответствие Конституции РФ. По этому поводу следует согласиться с И.Л. Бачило, заметившей, что «цели правового регулирования в настоящее время определены многозначно и представлены терминами: обеспечение "единой политики", "единых характеристик определенной сферы ведения", "совместной политики", "совместной деятельности", "согласованной политики"»6.
Вместе с тем, достичь полного соответствия, а тем более раскрытия признаков, позволяющих установить такое соответствие, пока, думается, не удалось. Проблема в том, что создать картину соответствия можно лишь при учете:
а) наличия эталона-образца, к которому должны «примеряться» иные объекты;
б)условий однотипности, онтологической близости объектов, приводимых в соответствие.
Относительно первого момента нет нужды особо доказывать, что Конституция России по ряду параметров не достигает совершенства, ибо изначально реализовывала задачу формализации конструкции демократических и властных отношений; вопросы же правовой системы, ее содержания на федеральном и региональном уровнях при разработке отошли на второй план. Председатель Конституционного Суда России В.Д. Зорькин, рассуждая о внутреннем дисбалансе Конституции России, отметил: «Как юрист, как профессионал, я могу назвать вам эти недостатки, например, некоторая нечеткость в распределении полномочий между РФ и субъектами РФ, или баланс между ветвями власти — есть определенный крен в сторону исполнительной власти»7.
Отсюда собственно и вторая проблема. Приведение в соответствие с Конституцией РФ федеральных и региональных законов весьма затруднительно по причине узости основных конституционных параметров сугубо юридического свойства.
Российское законодательство «погрузилось» и остается в перманентном состоянии содержательных и количественных изменений, определяемых внутренними и внешними процессами интеграции и дифференциации, расширением либо сужением сфер правового регулирования. Между тем не всегда вносимые изменения достигают целей упрочения взаимосвязей и координации законодательного материала. «Сейчас, — пишет М.Г. Потапов, — мы можем наблюдать негармоничность (здесь и далее курсив мой. — М.П.), противоречивость, дефектность совокупности норм права и правовых актов на одном и разных уровнях федеративной системы (федеральном, региональном, муниципальном). Это является одной из причин возникновения многочисленных юридических конфликтов между субъектами правовых отношений и, прежде всего, между Российской Федерацией и ее субъектами»8.
Дополнительно осложняет проблему внутренней согласованности законодательства неравномерность рыночной адаптации и социализации субъектов общественных отношений, а отсюда, как следствие, глубоко дифференцированное (история постсоветской России знает примеры антагонистической непримиримости, повлекшие трагические последствия, такие как сепаратизм и экстремизм) в социальной среде отношение к феномену закона. В правосознании отельных российских граждан, отдельных этнических групп формируются и укрепляются стереотипы вынужденного приспособления к законодательным новациям, к порой противоречивым, малопонятным юридическим нормам либо происходит их неосознанное (неадекватное) восприятие. Отдельные и достаточно значимые направления и средства осуществления государственных реформ оказываются объективно не мотивированными, не имеют явной, очевидной общесоциальной полезности, идеологически и экономически слабо аргументированы, иногда выступают открыто навязанными (в известной мере даже насильственными), чем создают значительные преграды на пути достижения социального консенсуса. На это указал Президент России еще в послании Федеральному Собранию от 6 марта 1997 года «Порядок во власти — порядок в стране (О положении в стране и основных направлениях политики Российской Федерации)»: «Граждане России обоснованно отказываются понимать, почему реформы затянулись, почему социальные издержки их проведения столь велики. Если власть принимает разумные решения, но они не реализуются, если решения нереальны или продиктованы сиюминутными интересами, идущими вразрез с интересами долгосрочными, наконец, если общество не понимает, чем обусловлены государственные решения, — все это означает неэффективность власти. Проще говоря, это плохое качество управления, из-за которого постоянно возникает социальная напряженность, усиливаются кризисные явления в экономике, а в отношениях государства и общества начинает доминировать взаимное недоверие»9.
Подобные и сопутствующие им тенденции вызывают насущную потребность в разработке новых комплексных моделей и механизмов внутрисистемного развития российского законодательства, которые бы учитывали не только сугубо правовые, но также философские, экономические, психологические, антропологические и иные аспекты.
Фактически с начала социальных преобразований в России в начале 90-х годов прошлого столетия, в условиях кардинального обновления всех сторон общественного и государственного бытия, сопровождающегося порой противоречивостью и непоследовательностью реформ государственного устройства, объектом анализа научных статей, монографических исследований и периодических изданий10 с неуклонно возрастающим вниманием со стороны правотворческой и правоприменительной практики11 становится гармонизацияроссийского законодательства.
По справедливому замечанию Ю.А. Тихомирова, «на передний план выдвигается стратегическая задача гармонизации правовых актов»12.
Проблемы гармонизации относятся в разряду наиболее актуальных и одновременно остро дискуссионных, стыковых как в целом для теоретического правоведения, его концептуально-мировоззренческого уровня, так и для многочисленных традиционных и инновационных областей правоприменительной практики. Например, пункт 8 Перечня основных вопросов (утв. приказом Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека от 6 апреля 2009 года № 320), предложенных к рассмотрению на Всероссийской научно-практической конференции «Охрана здоровья населения промышленных регионов: стратегия развития, инновационные подходы и перспективы» (Екатеринбург, 28—30 октября 2009 г.), включает такие, как «техническое регулирование, нормирование, страхование, сертификация, лицензирование, гармонизация с международными требованиями российской нормативно-методической базы в сфере безопасности товаров, работ и услуг»13.
Поэтому, думается, следует специально подчеркнуть, что гармонизация законодательства неотделима (и даже зависима, а значит, и неосуществима) от процессов гармонизации правовой системы в целом, всей системы социальных отношений во внутригосударственном и международном измерениях. Гармонизация законодательства должна пониматься в широком смысле как явление, выходящее за рамки сугубо сферы законотворчества (правотворческий, технико-юридический аспект), выступающее одновременно предпосылкой и результатом гармоничного развития взаимоотношений отдельных личностей, в целом общества и государства (государственно-правовой общесоциальный аспект). Законодательство находится в центре гармонизации, однако добиться его гармоничности можно только при максимальном учете всех внешних фактов и факторов, входящих либо образующих предмет законодательного регулирования, оказывающих на него воздействие. Гармонизация законодательства сопровождается либо детерминируется гармонизацией тех социальных отношений и явлений, которые подвергаются либо могут быть подвержены правовой регуляции. На этот аспект указал Конституционный суд РФ, в постановлении которого подчеркивается, что «федеральный законодатель в рамках соответствующего регулирования должен обеспечивать — в силу требований статей 1 (часть 1), 7 (часть 1), 8 (часть 1), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (часть 2), 37 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации — баланс конституционных прав и свобод, справедливое согласование прав и законных интересов сторон в трудовом договоре, являющееся необходимым условием гармонизации трудовых отношений в Российской Федерации как социальном правовом государстве»14.
Гармонизация законодательства — это гармонизация не только юридических норм, институтов и отраслей, но и многообразных сопутствующих им социальных интересов и отношений, мотивирующих выработку и законодательное закрепление тех или иных правовых установлений. Гармония интересов подразумевает (основывается) и требует наличия гармонии регулирующих их законодательных правил. Обратное просто недостижимо, ибо очевидно сопряжено с нанесением ущерба (ущемлением) интересам отдельных сторон.
С другой стороны, гармония норм без цели гармонии интересов — это во многом лишь красивая абстракция, пожелание либо намерение, не имеющее общего знаменателя с реальной действительностью. Причина здесь кроется в большей подвижности и изменчивости в структуре социальных интересов, динамике приоритетов и настроений в общественном сознании. Поэтому необходим постоянный процесс гармонизации права, его ядра — законодательства, нацеленный на развитие общественных отношений путем максимально точного учета социальных потребностей.
Иными словами, гармонизация законодательства — многомерное и многостороннее явление, отличающееся плюралистичностью подходов к его реализации, органично сочетающее объективные потребности совершенствования как права, так и тех социальных, административных, государственно-властных и иных отношений, которые подвергаются правовому регулированию15.
Актуальность исследования гармонизации законодательства обусловлена потребностями поиска инновационных, нетрадиционных и одновременно эффективных средств укрепления государственности, дальнейшего развития федерализма и местного самоуправления. Президент России Д.А. Медведев подчеркнул в связи с этим: «Мы должны выйти на такие изменения в законодательстве и в государственном управлении, которые помогут переходу всей нашей экономики на инновационный характер развития»16.
Практическое воплощение в реальность идей постоянного и полномасштабного взаимодействия подлинного гражданского общества и демократического правового государства должно опираться на актуальную законодательную базу.
Как подчеркивается в Докладе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 2008 года «О состоянии законодательства в Российской Федерации», «важнейшим результатом работы над докладом стало формулирование вывода, что качество законодательства в его единстве федеративной и субъектно-региональной составляющих, предполагает соблюдение в нашей совместной работе единства трех основополагающих принципов — гармонизации, глобализации и гуманизации: гармонизации по направлениям гармонизации федерального законодательства и законодательства субъектов Российской Федерации, гармонизации законодательства в разрезе отрас-
лей и предметных областей применения, гармонизации законодательства Российской Федерации в рамках СНГ, ЕС, ВТО и других международных структур»17.
Функционирование органов власти федеральных округов дополняется тенденциями не только по законодательному и экономическому сближению субъектов, но и реальным объединением субъектов Федерации. Как отмечает Л.В. Лазарев, «разграничению полномочий между различными уровнями публичной власти в Федерации, гармонизации федеративных отношений посвящен и целый ряд других новых законодательных решений. Наметилась тенденция к частичному объединению субъектов Федерации на основе Конституции, федеральных законов и референдумов в соответствующих субъектах»18.
Актуальность исследования гармонизации законодательства, формирования ее концептуальных основ и механизма реализации предопределена общегуманитарными, глобальными задачами гармоничного сосуществования человечества в окружающем мире. При этом речь идет не только о сосуществовании человека и естественной природной среды, но и об обеспечении безопасного существования (и даже выживания) человечества в условиях общемировой технологической среды. Как замечает А.И. Новосельцева, «экологическое благополучие территории страны обеспечивается прежде всего за счет рационализации использования богатого природного потенциала России и снижения его относительных затрат на душу населения. В дальнейшем постепенно должна решаться проблема гармонизации взаимодействия с природой всего мирового сообщества. Россия, на долю которой приходится значительная часть ненарушенных экосистем, будет играть в этом процессе одну из ключевых ролей»19.
С позиции юридической техники гармонизация играет особую роль в механизмах предотвращения и преодоления коллизий правовых актов. Закон как одна из основных разновидностей нормативного правового акта не должен выступать источником дисбаланса в правовой системе. «Если две нормы взаимно противоречат, — верно подчеркивает В. Куклев, — на практике они "аннигилируют" друг друга. Не действует ни одна из них. Приходится еще раз признать, что обилие законов компенсируется их неисполнением»20.
Гармонизация законодательства позволяет не только устранить, но и, что пожалуй наиболее важно, снизить степень «противостояния» или «отдаленности» юридических актов правотворческой и правоприменительной сфер как внутри каждой из них, так и в их взаимном проникновении и взаимосвязи. При этом гармонизация правовых актов осуществляется как при помощи внутренних средств законодательных актов (непосредственно законов), так и путем использования закона как средства согласования различных по юридической силе правовых актов. «Сбалансированные между собой
правовые акты, — отмечает Ю. А. Тихомиров, — как бы "гасят" одну из причин юридических коллизий и тем самым вносят свой нормативный вклад в процесс устранения коллизий и их последствий». По мнению ученого, «гармонизация есть процесс обеспечения согласованности правовых актов, соразмерности объему полномочий принявших их субъектов, достижения целей, заданных государственными институтами»21.
В действующем российском законодательстве гармонизация характеризуется не только как процесс его совершенствования, но и возводится в ранг правового принципа, на котором зиждется поступательное развитие конкретного функционального направления. Так, часть 2 статьи 5 Федерального закона «Об экспортном контроле» от 18 июля 1999 года22 устанавливает принципы государственной политики в области экспортного контроля, среди которых называется «гармонизация процедур и правил экспортного контроля с общепризнанными международными нормами и практикой».
Термин «гармонизация» употребляется в российском законодательстве в многообразных конструкционных формулах и содержательных контекстах. Например, речь ведется о гармонизации таможенных систем23, гармонизации образовательных стандартов24.
В правовом массиве встречаются указания на необходимость проведения «дальнейшей гармонизации»25.
Судебные инстанции оперируют сочетаниями «с точки зрения гармонии интересов всех участников уголовного процесса»26, «в целях рационального сочетания, гармонии интересов общества, государства и личности»27.
Встречаются в литературе указания на наличие «искусственной гармонизации»28, «определенной гармонизации»29. Источники международного права указывают на «гармонизацию обяза-тельств»30, гармонизационный порядок. Термин «гармонизация» используется в наименованиях правовых актов31.
Введенная в научный оборот, гармонизация законодательства занимает прочное место в ряду важнейших политико-правовых феноменов, в том числе на международном уровне. Об этом, в частности, указывается в Постановлении Совета Федерации Федерального Собрания РФ «О докладе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 2007 года "О состоянии законодательства в Российской Федерации"» от 19 марта 2008 года № 86-СФ: «Наиболее рельефно процессы согласования национального права с процессами экономической интеграции видны на примере гармонизации права, осуществляемой в Европейском союзе. Именно благодаря такой гармонизации ЕС достиг к настоящему времени новой, более высокой степени интеграции. В связи с этим опыт нормотворческой деятельности Европейского союза по гармонизации законодательства заслуживает внимания с нашей стороны»32.
Между тем в практическом ракурсе остается не урегулированным на законодательном уровне, а соответственно, не подвергается полноценному контролю процесс обеспечения гармоничного включения вновь принятых либо измененных законов в структуру (можно сказать — среду) действующего законодательства. Количественное увеличение законов, непрерывная реорганизация сложившихся между ними взаимосвязей создают эффект функционирующей неуправляемой законодательной массы, нарушающей гармонию законодательства как единого, целостного, стабильного образования. «Каждый новый закон, — обоснованно замечает Т. Л. Левшина, — являясь частью законодательства, должен гармонично вписаться в его систему. Поэтому необходимо решить вопрос о сроке введения закона в действие, устранить дублирование его с другими нормативными актами, их противоречия, установить порядок применения отдельных положений закона»33.
На проблемы гармонизации в различных контекстах неоднократно обращалось и обращается внимание в выступлениях и нормативных актах Президента России34. В Послании Президента РФ Д.А. Медведева Федеральному Собранию РФ от 5 ноября 2008 года35 акцент сделан на том, что «минимальный набор задач включает разработку новых систем оценки риска, которые учитывают взаимозависимость финансовых институтов и реального сектора; внедрение современных технологий раскрытия объективной информации об участниках рынка и о финансовых операциях; гармонизацию стандартов бухгалтерского учета и отчетности, а также повышение требований к капиталу финансовых учреждений».
Термин «гармонизация» имеет многообразные производные от него словоформы и конструкции, что многократно расширяет возможности его использования в правовом пространстве. Подтверждением служит, например, Доктрина информационной безопасности Российской Федерации (утв. Президентом РФ 9 сентября 2000 года № Пр-1895)36, определяющая, что «интересы государства в информационной сфере заключаются в создании условий для гармоничного развития российской информационной инфраструктуры, для реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина в области получения информации и пользования ею в целях обеспечения незыблемости конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, политической, экономической и социальной стабильности, в безусловном обеспечении законности и правопорядка, развитии равноправного и взаимовыгодного международного сотрудничества».
Пункт 108 Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года (утв. Указом Президента РФ от 12 мая 2009 года № 537)37 определяет, что «для развития системы распределенных ситуационных центров в среднесрочной перспективе потребуется преодолеть технологи-
ческое отставание в важнейших областях информатизации, телекоммуникаций и связи, определяющих состояние национальной безопасности, разработать и внедрить технологии информационной безопасности в системах государственного и военного управления, системахуправления экологически опасными производствами и критически важными объектами, а также обеспечить условия для гармонизации национальной информационной инфраструктуры с глобальными информационными сетями и системами».
Гармонизация законодательства по ряду важнейших направлений обрела плановый, долговременный характер.
Министр промышленности и торговли РФ Виктор Христенко в своем выступлении на форуме «Техрегулирование — 2012: инструментарий формирования Единого экономического пространства» (Москва, 25 марта) подчеркнул, что «суть взаимодействия в этой сфере — гармонизация технических норм между Россией, Белоруссией и Казахстаном, с одной стороны, и с Евросоюзом — с другой. В нашем движении к 2012 году полным ходом идет упорядочивание технических регламентов. В том числе стандартов, определяющих качество и конкурентоспособность продукции или услуг»38.
Гармонизация как деятельность по приведению российских законов в целостную, согласованную систему необходима для обеспечения нормального функционирования всего механизма правового регулирования. «По отдельным направлениям хозяйственной деятельности, — отмечается в Концепции развития национальной системы стандартизации, — эффективность и значимость национальных стандартов снижается, поскольку они не полностью отражают результаты научно-технического прогресса. К тому же недостаточен уровень их гармонизации с международными стандартами»39.
Будучи юридически значимой формой деятельности, гармонизация немыслима без согласования деятельности всех участников законотворческого процесса. В Постановлении Совета Федерации Федерального Собрания РФ «О докладе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 2004 года "О состоянии законодательства в Российской Федерации"» от 11 марта 2005 года № 67-СФ40 справедливо зафиксировано: «Считать объединение усилий органов публичной власти и институтов гражданского общества в целях совершенствования законодательства важнейшей задачей государственной политики Российской Федерации».
Гармонизация несет в себе весомую функциональную ценность. Ее роль подчеркивает уже тот факт, что для многих государственных и международных структур41 эта деятельность строго функциональна. Конкретную задачу Федеральной службе по техническому и экспортному контролю ставит Указ Президента РФ от 16 августа 2004 года № 108542, называя среди полномочий участие «в подготовке и реализации мероприятий по гармонизации и уни-
фикации национальных законодательств в области экспортного контроля государств — участников Содружества Независимых Государств и государств — членов Евразийского экономического сообщества на основе общепризнанных принципов и норм международного права».
В международно-правовой литературе гармонизацию относят к числу основных форм сотрудничества государств43. «Гармонизация — пишет Л.А. Гумеров, — более глубокое согласование научно-технической деятельности государств. Международно-правовой акт, преследующий цель гармонизации, устанавливает принципы деятельности, осуществляемой под эгидой международных организаций. Пример: технологическая программа ЕС "Эврика"»44.
Другой пример — сфера образования. В середине июня 2006 года в Болгарии (г. Варна) проходило совещание работников образования стран ЕС, на котором обсуждались вопросы гармонизации процессов подготовки экономистов в вузах в свете Болонского процесса45.
Гармонизация законодательства обладает гибким и при этом универсальным характером, позволяющим согласовывать порой «несогласуемое», Именно согласовывать, а не подчинять, сближать, а не только разводить по ступеням иерархической лестницы. Следует отметить, что социальная ценность общественных отношений не всегда имеет явный однозначный характер, а подвергаемое законодательному регулированию поведение субъектов может по разному реагировать на различные по эффективности методы и средства. В связи с этим гармонизация позволяет преодолеть односторонность используемого законодательного инструментария, дополнить его (как минимум — учесть) элементами корпоративного46, культурного, национально-этнического, исторического, фольклорного и иного значимого характера.
Доктринальная актуальность исследования гармонизации российского законодательства состоит в применении в области права одной из базовых философских категорий «гармония». Так, В. Корец-кий указывал на наличие теории гармонии между правом и судебным решением47. В свою очередь А.Н. Деев рассматривает философию гармонии в единстве с философией равенства и философией неравенства48.
Категория «гармонизация законодательства» обладает фундаментальным характером не только для общей теории права и государства, но и для отраслевых направлений юриспруденции49. М.В. Ка-расева справедливо подчеркивает, что «федерализм — это, по сути дела, сочетание, гармонизация общефедеральных (общенациональных) интересов с интересами региональными (субъектов РФ)»50.
Вместе с тем, к настоящему моменту гармонизация как форма юридической деятельности не обрела «институционального» ранга. Напротив, в иных социальных областях гармонизация имеет
фундаментальный статус, что подтверждают диссертационные исследования последних лет51.
Актуализация проблематики гармонизации законодательства определяется потребностями решения стратегических задач российской правовой политики. С усилением процессов глобализации, активизацией внешней торговли, становлением глобального информационного сообщества исследования процессов гармонизации национальных законодательств стали актуальными для большинства современных государств, поскольку задача эффективного правового регулирования внешнеэкономической деятельности при максимальном содействии торговому обороту выполнима лишь при согласованности основных параметров правового развития как в отдельности каждого государства, так и мирового сообщества в целом52.
Проблема гармонизации законодательства может стать базой, «точкой роста» для новых фундаментальных и прикладных направлений развития правовой науки. Одно из таковых — теория гармонизации права. Весомой практической ценностью обладает теоретическая разработка проблемы действия закона, включающей вопросы введения в действие законов, отсрочки введения в действие, возобновления, продолжения, приостановления, прекращения действия.
Отмеченные обстоятельства — только часть проблематики гармонизации законодательства. Но и представленного, думается, достаточно для признания объективной актуальности и необходимости общетеоретического исследования богатого методологического, гносеологического и функционального потенциала феномена «гармонизация» для всей правовой сферы и, в первую очередь, для ее законодательной системы.
Примечания
1. См.: Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. — М., 1994. — С. 310.
2. См.: Алексеев С.С. Теория права. — М., 1994. — С. 57—58.
3. См.: Общая теория права / Под ред. А.С. Пиголки-на. — М., 1996. — С. 331—332.
4. См.: Нерсесянц В.С. Специфика правовой регуляции в контексте либертарного правопонимания // Проблемы общей теории права и государства. — М., 1999. — С. 183.
5. См.: Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия. — М., 1994. — С. 35.
6. Бачило И.Л. Методика гармонизации законодательства // www.e-journal.ru/p_soyz-st1-9.html.
7. Закатнова А. Конституция — это математика свободы. Глава КС Валерий Зорькин считает, что менять Основной Закон нет необходимости // Российская газета. — 2003. — 9 декабря.
8. Потапов М.Г. Система норм права и система нормативных правовых актов субъекта Федерации // Журнал российского права. — 2001. — № 12. — С. 28.
9. Российская газета. — 1997. — 7 марта.
10. См., например: Козловский В.В. В поисках социальной гармонии (социальная справедливость и социальная ответственность) / В.В. Козловский, В.Г. Федотова. — Свердловск, 1990; Сыровапко В. Трудный путь к гармонии. (О проблемах реализации Федеративного договора) // Народный депутат. — 1992. — № 16.
— С. 6 —13; Горленко С.А. Гармонизация законодательств по товарным знакам продолжается: (По материалам 5-й сессии международной комиссии экспертов по гармонизации законодательства в области товарных знаков. Женева, июнь 1993) // Патенты и лицензии. — 1993. — № 9/10. — С. 17—19; Белкин А.С. Конфликтология: наука о гармонии. — Екатеринбург, 1995; Гаври-лов О.А. Роль информации в гармонизации законодательства // Драма российского закона. — М., 1996. — С. 106 —119; Доронина Н.Г. Унификация и гармонизация права в условиях экономической интеграции государств // Право и экономика. — М., 1997. — № 17/ 18.— С. 84—92; Скрыпкин В.И. Российская национальная идея целостного гармоничного общества. — М., 1997; Каламкарян Р.А. Гармонизация интересов пользователей шельфа (По материалам «круглого стола») / Р.А. Каламкарян, Ю.Р. Давлетбаева // Государство и право.
— 2002. — № 3. — С. 115—116; Устинова Е. Патентный закон РФ в свете гармонизации европейского патентного законодательства / Е. Устинова, О. Челышева // Интеллектуальная собственность: Промышленная собственность. — 2004. — № 3. — С. 52—63; Корпоративная реформа и гармонизация корпоративного законодательства России и ЕС / А. Астапович, О. Бестужева, Д. Вайнштейн, М. Гутброд, В. Дезер, К. Левушкина,
B. Пыльцов. — М., 2007; Муратов А.С. Введение в теорию гармонизации. — Новосибирск, 2008.
11. См., например: Российско-Шведская Декларация (Москва, 4 февраля 1993 г.) // Бюллетень международных договоров. — 1993. — № 6; Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 131 и части первой статьи 380 Таможенного Кодекса Российской Федерации в связи с жалобой закрытого акционерного общества «Сибирское агентство "Экспресс"» и гражданина
C.И. Тенеева, а также жалобой фирмы "Y & G. RELIABLE SERVICES, INC."» от 14 мая 1999 года № 8-П // Собрание законодательства РФ. — 1999. — № 21. — Ст. 2669; Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ «О Плане основных мероприятий Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации на весеннюю сессию 2002 года» от 13 марта 2002 года № 160-СФ // Собрание законодательства РФ. — 2000. — № 12. — Ст. 1105; Постановление Правительства РФ «О Национальном плане Российской Федерации по реализации Межгосударственной программы совместных мер борьбы с преступностью на 2003—2004 годы» от 18 декабря 2003 года № 762 // Собрание законодательства РФ. — 2003. — № 52. — Ч. II. — Ст. 5063.
12. Тихомиров Ю.А. Коллизионное право: Учебное и научно-практическое пособие. — М., 2000. — С. 238.
13. Приказ Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека «О проведении Всероссийской научно-практической конференции с международным участием "Охрана здоровья населения промышленных регионов: стратегия развития, инновационные подходы и перспективы"» от 6 апреля 2009 года № 320 // www.rospotrebnadzor.ru
14. Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской
Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан» от 15 марта 2005 года №3-П // Собрание законодательства РФ. — 2005. — № 13. — Ст. 1209.
15. Об этом см.: Полянский В.В. Системность и проблемы гармонизации публичной власти (исполнительная власть в системном измерении) // История становления и современное состояние исполнительной власти в России / Отв. ред. Н.Ю. Хаманева. — М., 2003.
16. Послание Президента РФ Дмитрия Анатольевича Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации 2009 года // Российская газета. — 2009. — 13 ноября.
17. Доклад Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 2008 года «О состоянии законодательства в Российской Федерации» / Под общ. ред. С.М. Миронова, Г.Э. Бурбулиса. — М., 2009. — С. 5—6.
18. Лазарев Л.В. Предисловие к третьему изданию Комментария к Конституции Российской Федерации. — М., 2009. — С. 11.
19. Комментарий к Лесному Кодексу Российской Федерации / Отв. ред. С.А. Боголюбов. — М., 1997. — С. 104.
20. Куклев В. Презумпция небезопасности // Российская юстиция. — 2002. — № 11. — С. 55.
21. Тихомиров Ю.А. Указ. соч. — С. 238.
22. Собрание законодательства РФ. — 1999. — № 30. — Ст. 3774.
23. Распоряжение Правительства РФ «О подписании Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Эквадор о сотрудничестве и взаимной помощи в таможенных делах» от 16 июля 2009 года № 986-р // Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 30. — Ст. 3881.
24. Распоряжение Правительства РФ «Об утверждении Программы создания и развития федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Национальный исследовательский ядерный университет "МИФИ"» на 2009 — 2017 гг.» от 13 июля 2009 года №915-р // Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 30. — Ст. 3852.
25. Решение Межгосударственного Совета Евразийского экономического сообщества «О дальнейшей гармонизации акцизной политики государств — членов ЕврАзЭС» от 14 сентября 2001 года № 28 // Информационный бюллетень ЕврАзЭС. — 2002. — № 2.
26. Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.В. Щелухина» от 13 июня 1996 года № 14-П // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 26. — Ст. 3185.
27. Постановление Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности ряда положений пункта "а" статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова» от 20 декабря 1995 года № 17-П // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 1. — Ст. 54.
28. Щебарова H.H. Внешнеторговая политика: теория и практика законодательной реализации принци-
пов «справедливой» торговли // Законодательство и экономика. — 2003. — № 4.
29. Иванченко О.А. Совершенствование процедуры государственной регистрации уставов муниципальных образований // Журнал российского права. — 2003. — № 9. — С.12.
30. Венская декларация Парламентской Ассамблеи СБСЕ (Вена, 4—8 июля 1994 г.) // Московский журнал международного права. — 1995. — № 3.
31. См., например: Распоряжение Правительства РФ «О подписании Соглашения о гармонизации требований к дополнительному обучению и профессиональной компетентности международных автомобильных перевозчиков государств — участников СНГ» от 23 ноября 2006 года № 1605-р // Собрание законодательства РФ. — 2006. — № 49. — Ч. II. — Ст. 5242.
32. Собрание законодательства РФ. — 2008. — № 13. — Ст. 1206.
33. Комментарий к Гражданскому Кодексу РФ (части первой). — М., 1995. — С. 12.
34. См., например: Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации (утв. Президентом РФ 7 февраля 2008 года № Пр-212) // Российская газета. — 2008. — 16 февраля; Указ Президента РФ «Об учреждении ордена "Родительская слава"» от 13 мая 2008 года № 775 // Собрание законодательства РФ. — 2008. — № 22. — Ст. 2533.
35. Российская газета. — 2008. — 6 ноября.
36. Российская газета. — 2000. — 28 сентября.
37. Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 20. — Ст. 2444.
38. ЧичкинА. В поисках гармонии Россия, Белоруссия и Казахстан формируют единые нормативы технического регулирования // Российская газета. — 2010. — 30 марта.
39. Концепция развития национальной системы стандартизации (одобрена распоряжением Правительства РФ от 28 февраля 2006 г. № 266-р) // Собрание законодательства РФ. — 2006. — № 10. — Ст. 1129.
40. Собрание законодательства РФ. — 2005. — № 12. — Ст. 975.
41. Стратегические и практические аспекты гармонизации законодательства РФ и ЕС. — М., 2005.
42. Собрание законодательства РФ. — 2004. — № 34. — Ст. 3541.
43. Кашкин С.Ю. Стратегия и механизмы гармонизации законодательства России и Европейского Союза как ключевые компоненты их эффективного взаиморазвития в XXI в. // Тенденции российско-европейских отношений. — 2005. — № 6. — С. 41—76.
44. Гумеров Л.А. Международно-правовое регулирование научно-технического сотрудничества государств — участников СНГ. — М., 2005. — С. 60. См. также: Инновации: возможности кооперации России и ЕС // Ноу—хау. — 1994. — № 1. — С. 39—43.
45. См.: Гетьман В.Г. Проблемы подготовки в вузах кадров бухгалтеров и аудиторов на новом витке реформ // Бухгалтерский учет в бюджетных и некоммерческих организациях. — 2006. — № 22. — С. 29.
46. Подробнее см.: Корпоративная реформа и гармонизация корпоративного законодательства России и ЕС / А. Астапович, О. Бестужева, Д. Вайнштейн и др. / Под ред. А. Астапович. — М., 2007.
47. См.: Корецкий В. Очерки англо-американской доктрины и практики международного частного права. — М., 1948. — С. 3—21.
48. См.: Деев А.Н. Введение в теорию гармонии. — М., 2001. — С. 286.
49. См., например: Щадрина Е.Г. Взаимосвязь российского уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права: (проблемы рассогласования и согласования): Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Самара, 2003.
50. Карасева М.В. Правовые проблемы бюджетного федерализма в России на современном этапе // Центр. Регионы. Местное самоуправление: к новой концепции взаимоотношений (Россия и зарубежный опыт). — М., 2000. — С. 159.
51. См.: Банк С.В. Методология финансового учета, анализа и аудита операций с деривативами в пе-
риод гармонизации и адаптации к международным стандартам: Дис... д-ра экон. наук. — Орел, 2008; Бо-гатова O.A. Гармонизация межэтнических отношений в региональном социуме: Дис... д-ра соц. наук. — Саранск, 2004; Лебедева H.H. Гармонизация педагогического процесса ценностного самоопределения старших школьников: Дис... д-ра пед. наук. — Тюмень, 2006; Саблина H.A. Толерантность как способ гармонизации семейных отношений в России: Дис... канд. соц. наук. — Иркутск, 2006; Утяшев В.И. Механизм гармонизации промышленной и торговой политики предприятий: Дис... канд. экон. наук. — Саратов, 2008.
52. См.: Дегтерев Д.А. ОХАДА — Организация по гармонизации коммерческого права в Африке // Московский журнал международного права. — 2005. — № 1 (57). — С. 95—106.
A.B. Серегин
Серегин Андрей Викторович — доцент кафедры теории и истории государства и права Южного федерального
университета (г. Ростов-на-Дону), кандидат юридических наук, доцент
E-mail: andrei-seregin@rambler.ru
Соотношение монархических и республиканских принципов правления в современной Российской Федерации
В представленной статье анализируются современные проблемы формы государственного правления Российской Федерации. Автор приходит к выводу, что отечественная система верховной власти сочетает в себе монархические и республиканские начала. Это свидетельствует о переходном характере политической системы российского государства начала XXI века.
In this article are analyzed the modern problems of Russian Federation' form of state rule. The author comes to the conclusion that the domestic system of the supreme power is a combination of the monarchical and republican principles. It testifies to the transition character of Russian Federation' political system at the beginning of the XXI century.
На рубеже XX—XXI веков форма правления в России по Конституции РФ 1993 года приобрела значительные монархические черты. Безусловно, данное явление имеет свои истоки в монархическом правосознании и монархическом правовом мышлении русского народа1, воспринимавшего даже вождей революции и генеральных секретарей ЦК КПСС как единоличных носителей власти в государстве2.
Полномочия Президента РФ в соответствии с Конституцией РФ 1993 года (ст. 80, 83—89) во многом напоминают императорские, закрепленные в Основных законах Российской Империи 1906 года (ст. 11—14)3.
Положения статьи 90 Конституции РФ, говорящие о возможности издания Президентом РФ указов и распоряжений, которые должны соответствовать Конституции РФ и федеральным законам, ничего не говорят о случае отсутствия закона по тому
или иному вопросу. Это дает возможность главе государства по неурегулированным законодателем сферам общественной жизни применять «указное право», то есть принимать подзаконные, нормативные акты. Такое же правило было закреплено в статье 87 Основных законов Российской Империи 1906 года как прерогатива Императора, но дореволюционная норма характеризовалась большим демократизмом, потому что Самодержец Всероссийский мог ее использовать лишь во время прекращения занятий Государственной думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере.
Более того, действие такой меры прекращалось, если надлежащим министром или главноуправляющим отдельной частью не будет внесен в Государственную думу в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы соответствующий принятой мере законопроект или его не при-
