CC BY
76
УДК 008
МЕТОД ИСТОРИЗМА В КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
© 2010 г. Г.В. Суховецкая
Южный федеральный университет, Southern Federal University,
пр. М. Нагибина, 13, г. Ростов-на-Дону, 344038, M. Nagibin Avе, 13, Rostov-on-Don, 344038,
philosculture@sfedu. ru philosculture@sfedu. ru
Рассматривается значение метода историзма для анализа современных процессов развития культуры на примере российской цивилизации. Определение и изучение начала формирования цивилизации позволяет полнее понимать современные трансформационные процессы и более точно прогнозировать реакцию общества на них.
Ключевые слова: историзм, модернизация, трансформация, культурно-историческая матрица, социокультурная система, традиционная культура, базовая культура.
In article value of a method of a historicism for the analysis of modern developments of culture on an example of the Russian civilisation is considered. Definition and studying of the beginning offormation of a civilisation allows to understand more full modern transformation processes and more precisely to predict reaction of a society to them.
Keywords: historicism, modernisation, transformation, cultural and historical matrix, welfare system, traditional culture, base culture.
В последней четверти ХХ в. в России начали бурно развиваться различные направления исследования культуры. Это было вызвано резким гуманитарным уклоном в развитии мировой и отечественной науки в целом. Современная цивилизация все большее внимание уделяет исследованию «второй природы», искусственной сферы обитания человека, созданной им самим. Все это подтолкнуло к быстрому прогрессу синтетические науки гуманитарного направления: культурологию, социологию, антропологию культуры и др.
Современная культурология - синтетическая наука, объединяющая социальное и гуманитарное знание о человеке и обществе и изучающая культуру как целостность, как специфическую функцию и модальность человеческого бытия. В круг культурологических проблем включаются вопросы истории, социологии, психологии, этнографии. В зависимости от исследования того или иного аспекта культуры ей дают разные трактовки, используют различные методы и подходы в изучении [1].
Одним из методов исследования культуры является историзм. Основной принцип историзма - всё находится в движении и постоянном изменении. Следует согласиться с мнением В.С. Абросимова, который отмечает: «Методологический принцип совпадения исторического и логического в познании позволяет не только копировать в движении понятий основное содержание исторического процесса. Он заключает в себе также предпосылки теоретического воссоздания неизвестного на основе известного, возможности прогнозирования исторических явлений и даже периодов в развитии человечества как перспективно, в будущем, так и ретроспективно, в прошлом» [2]. Достаточно целостный критический анализ историзма был произведен Г.Н. Миненко [3].
Однако, несмотря на некоторые недостатки, метод историзма дает возможность рассматривать современное общество как динамичную социокультурную систему, имеющую свои культурно-исторические основания.
Еще в 70-е гг. Ю.М. Лотман отметил, что культура должна содержать в себе некоторое внутреннее «штампующее устройство», благодаря которому бытие, осваи-
ваемое человеком, приобретает определенную историческую форму и относительную устойчивость. «Основная „работа" культуры - в структурной организации окружающего человека мира. Культура - генератор структурности, и этим она создает вокруг человека социальную сферу, которая, подобно биосфере, делает возможной жизнь, правда не органическую, а общественную» [4, с. 499].
Это «штампующее устройство» является закрепленным в традициях, ритуалах и нравственных нормах историческим опытом, или, иначе говоря, записью в памяти уже пережитого социальным коллективом. Однако эту социокультурную матрицу можно выделить только post factum, только ретроспективно, через большой временной промежуток, когда появляется возможность увидеть не только начало, но и окончание процесса формирования определенной структуры. Когда говорят о создании новой культуры, это всегда только проект, план, который может стать или не стать определенной матрицей для формирования культуры. В России было несколько попыток создания «новой культуры», начиная с петровской «культурной революции», заканчивая созданием «нового типа человека» в советский период истории страны.
Лотман считает, что «программа (поведения) выступает как обращенная система: программа направлена в будущее - с точки зрения составителя программы, культура обращена в прошлое - с точки зрения реализации поведения (программы). Из этого следует, что разница между программой поведения и культурой функциональна, один и тот же текст может быть тем или другим, различаясь по функции в общей системе исторической жизни данного социального коллектива»[4, с. 501].
Существует множество возможностей объяснения исторических событий, и соответственно одни и те же события могут получать различную интерпретацию - в частности, государственно-политическую, социально-экономическую, культурно-семиотическую и др. По модели Б.А. Успенского «за каждым из этих объяснений стоит, очевидно, определенная модель исторического
процесса, т.е. некоторое представление о его сущности. Это разнообразие интерпретационных возможностей отражает, по-видимому, реальную сложность исторического процесса... Сама возможность различных объяснений может отражать, таким образом, реальную, объективную неслучайность рассматриваемого события» [5, с. 10].
Подобный интерпретационный анализ основ исторического развития позволяет рассматривать культуру как самоформирующуюся структуру под воздействием внутренних и внешних структурных форм. Внешними для любой культуры являются не только воздействия других социокультурных образований, но и геологические факторы, условия выживания социокультурного сообщества в определенном регионе. Любое культурное явление - это ответная реакция на определенные воз-действия-«вызовы». Условия развития закладываются внешними факторами, внутренними факторами определяется потенциал, уровень и скорость развития культуры. Так, античная цивилизация, давшая в дальнейшем внешнюю форму большинству культурных образований Европы, смогла быстро развиться благодаря внутренним ресурсам молодой нации, пришедшей на эту территорию, и внешней форме культурно-исторической матрицы, взятой от крито-микенской цивилизации и трансформированной внутренними условиями. Таким образом, культурно-историческая матрица чаще всего имеет внешнюю форму. Однако эта форма никогда не повторяет базовый образец. Чтобы стать культурно-исторической матрицей определенной культуры, внешняя форма всегда изменяется внутренними структурами цивилизации-преемника. Для российской культуры внешней базовой формой стала Византия.
Исследование культуры современной России невозможно без обращения к истории ее становления, к тем внешним и внутренним факторам, под воздействием которых она сформировалась и развивалась. На протяжении всего исторического развития российская культура сохраняла определенные структурные формы, заложенные в процессе образования русского народа, русского государства. Первой интеграционной матрицей русской культуры стало православное христианство и идеология монархизма. Взятая из Византийской империи, эта структурная матрица легла на «простой» материал еще не сформированной единой русской культуры. «Православие стало универсальной духовно-религиозной формой интеграции российской цивилизации, исторически задавая общий нормативно-ценностный порядок для социокультурной жизни русского народа» [6, с. 128].
Крещение Руси явилось крупным историческим событием, которое на многие столетия определило политический, идеологический и религиозно-культурный вектор развития нашей страны. Важную роль в формировании и развитии русской культуры играли геополитические условия, в частности «нахождение между Западом и Востоком и связанная с этим постоянная подверженность перекрестному влиянию различных цивилизаций, оказавшемуся плодотворным для духовной жизни и культуры русского народа. Вместе с тем это
обстоятельство неоднократно создавало критические моменты нашей истории, мучительную проблему выбора и вполне реальную угрозу раскола нации» [7, с. 46-47].
В результате введения христианства русская культура испытала мощный импульс, необычайно ускоривший историческое развитие древнерусского общества и государства. В то же время, сакрализация верховной власти, объединение религии и государства придали древнерусскому обществу высокую устойчивость к внешним воздействиям. Как утверждал А.Тойнби, «русские приняли православие в конце Х века, и нужно подчеркнуть, что это был осознанный выбор с их стороны. В качестве альтернативы они могли последовать примеру степных хазар, принявших в VIII веке иудаизм, или, скажем, волжских булгар, которые обратились к исламу в Х веке» [8, с. 107].
Влияние православия носило инновационный характер и сказалось практически во всех областях жизни древнерусского общества, в том числе в сфере государственной организации и идеологии. Русь объединилась в единое государство не только на военно-дружинной, но и на религиозно-идеологической основе. Христианство явилось той духовной силой, которая смогла связать различные племена и народности в единое общество, интегрированное общими духовно-нравственными ценностями.
Решающее влияние восточного христианства на Русь было не только духовным, но и политическим. Русская политическая культура развивалась в контексте православно-христианского вероучения, которое оказывало достаточно сильное влияние на формирование легитимизирующих структур массового сознания. Взаимоотношения церкви и государства строились на основе теории симфонии - гармоничного сочетания светской и духовной власти. Византийская система цезарепапизма -власть императора над церковью - была заимствована русской политической культурой. В период складывания единого Российского государства византийское наследие сыграло особенно важную роль в идеологическом обосновании института монархической власти и мессианского предназначения русского народа. После падения Константинополя в 1453 г. единственной наследницей Византии стала Россия, которая оказалась новым центром мирового православия. По словам Н.А. Бердяева, «.. .в русском народе пробудилось сознание, что русское, московское царство остается единственным православным царством в мире и что русский народ единственный носитель православной веры» [9, с. 248]. В новой исторической ситуации политическая идеология Московского государства получила теологическое оформление в теории монаха Елизарова монастыря Филофея, известной как «Москва - Третий Рим».
Православная церковь оказала глубокое и всестороннее влияние на все стороны жизни русского общества и государства, выступив системообразующим фактором российского исторического процесса. Как писал П. Сорокин, «основные черты русского сознания и все компоненты русской культуры и социальной организации, а также всей системы основных ценностей пред-
ставляли собой... воплощение положений христианской религии» [10, с. 241].
Непосредственно выросшая из эллинизма, византийская культура несла в себе богатое античное наследие, составляющее общую основу европейской цивилизации. Киевская Русь, восприняв византийскую культурную матрицу, приобщилась и к названной общей основе, тем самым включаясь в процесс дальнейшего формирования европейской культуры. Однако эта матрица легла на уже существующий почвенный слой традиционных, сложившихся и устоявшихся культур местных племен и народностей. Усваивая более высокую византийскую культуру и через нее опыт и достояние эллинизма и арабского Востока, русская культура не превратилась в плагиат, не стала ухудшенной копией Второго Рима. «Вторжение внешних текстов, - показывает Ю.М. Лот-ман, - играет роль дестабилизатора и катализатора, приводит в движение силы местной культуры, а не подменяет их». Более того, «диалог культур сопровождается нарастанием неприязни принимающего к тому, кто над ним доминирует, и острой борьбой за духовную независимость», - своего рода «бунтом периферии против центра», базовой структуры против внешней формы [11, с. 229, 231].
Испытывая воздействие различных и западных как византийской, так и западно-европейской, и восточных, в основном кочевнических культурных структур, Русь в своих трансформациях и «ответах» соединяла несоединимое: западнический индивидуализм, религиозный экзистенциализм и восточный коллективизм, усиление государства за счет свободы личности. Этот парадокс породил некоего социокультурного «кентавра», где свобода ассоциировалась с духовной сферой жизни, снижалась роль материальной и общественной деятельности и вместе с тем укреплялась роль общины. Дуальная логика развития русской культуры (как культуры с бинарной структурой) привела к формированию особого социокультурного механизма - инверсии, - направленного на сохранение и постоянное воспроизводство бинарной культурной матрицы.
Н.А. Бердяев в работе «Судьба России» (1918 г.) пришел к выводу, что в России «нет дара создания средней культуры, и этим она действительно глубоко отличается от стран Запада, отличается не только по отсталости своей, а по духу своему. Здесь тайна русского духа. Дух этот устремлен к последнему и окончательному, к абсолютному во всем; к абсолютной свободе и к абсолютной любви, но в природно-историческом процессе царит относительное и среднее. И поэтому русская жажда абсолютной свободы на практике слишком часто приводит к рабству в относительном и среднем и русская жажда абсолютной любви - к вражде и ненависти. Для русских характерно какое-то бессилие, какая-то бездарность во всем относительном и среднем. А история культуры и общественности вся ведь в среднем и относительном; она не абсолютна и не конечна» [12, с. 31-32].
Внутренне противоречивый, конфликтный, кон-фронтационный характер социокультурного развития России с древнейших времен постоянно приводил к накапливанию инверсионного потенциала и выливался в
резкие, подчас катастрофические «ломки» культурно-исторических парадигм, «разрушительные инверсионные взрывы», направленные против всех достижений медиации и срединной культуры [13]. Дискретное, перемешанное культурными «взрывами» развитие русской культуры способствовало тому, что срединные формы культуры (например, идеал просвещенной монархии, конституции, правового государства, идейный и культурный плюрализм и т.п.) «выдавливались» из общества, не получая поддержки ни в «низах» общества, ни в его «верхах», ни среди консерваторов, ни среди революционеров.
Вывод из отечественного исторического опыта таков, что при анализе трансформационного потенциала отечественной культуры необходимо учитывать русскую культурно-историческую матрицу, развивавшуюся на протяжении тысячи лет. Византийская базовая форма в течение столетий адаптировалась и трансформировалась в специфических условиях русской цивилизации. На сегодняшний день эта матрица исчерпала свой трансформационный потенциал, стала жесткой структурной формой, мало подверженной изменениям. Потому в современных условиях мировых трансформационных изменений необходимо рассматривать ее как консервативный, тормозящий дальнейшее развитие отечественной культуры структурный элемент. Сегодня большинство изменений и структурных трансформаций в России и большинстве стран бывшего Советского Союза идут по европейскому культурному образцу. Но надо учитывать специфику предыдущей культурно-исторической матрицы, которая на данный момент является базовой формой отечественной культуры.
Модернизационный потенциал, заложенный в европейской культурной матрице, ставшей «мировым культурным шаблоном», необходимо адаптировать к особенностям русской культуры. Попытки полностью сменить культурную матрицу в конце ХХ в. провалились, так как не был учтен фактор самобытности и весьма сильный собственный потенциал русской культуры.
Литература
1. Балабанов П.И., Миненко Г.Н. Проектность культуры: теоретический и методологический аспекты. Кемерово, 2002. С. 18.
2. Абросимов В.С. Культура как основание религии и атеизма // Религия и свободомыслие в культурно-историческом процессе. СПб., 1991. С. 13.
3. Миненко Г.Н. Эволюция и революция в культурно-исторической динамике человека. Кемерово, 2004. С. 40-41.
4. Лотман Ю.М. О динамике культуры // Семиосфе-ра. Культура и взрыв. Статьи. Исследования. Заметки. СПб., 1998.
5. Успенский Б.А. История и семиотика // Избранные произведения : в 3 т. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1997.
6. Ельчанинов М.С. Социальная синергетика и катастрофы России в эпоху модерна. М., 2005.
7. Экономцев И. Православие. Византия. Россия. М., 1992.
8. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. СПб., 1995.
9. Бердяев Н.А. Сочинения. М., 1994.
10. Сорокин П.А. Основные черты русской нации в двадцатом столетии // О России в русской фило-
Поступила в редакцию
софской культуре. М., 1990.
11. Лотман Ю.М. Проблема византийского влияния на русскую культуру в типологическом освещении // Византия и Русь. М., 1989.
12. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990.
13. Ахиезер А.С. Россия: Критика исторического опыта: в 3 т. М., 1991. Т. 1. С. 45.
18 марта 2009 г.
