CC BY
15полняют условия контракта по обучению. С позиций человеческого капитала- не предоставляют вкладчикам в образование адекватных возможностей для эффективного использования вклада.
Анализ результатов показал, что желание проявлять себя в общественной деятельности у студентов невысоко- 5,77±0,21, так же как и активность в общественной деятельности - 4,59 ± 0,24, и отдача в научных конференциях и мероприятиях3,68± 0,30. Между тем, процесс обучения в ВУЗе проходит в период активного становления личности, в период социализации. Социально адаптированная личность имеет больше шансов на продвижение по службе, легче уживается в коллективе. Навыки активного слушания собеседника, бесконфликтного общения нарабатываются в процессе тренировки, воспитываются. Стоимость индивидуального человеческого капитала можно повысить путем приобретения навыков аргументировано отстаивать свою позицию, выступать на конференциях перед публикой, контролировать свои эмоции, преодолевать собственные страхи и сомнения. Преподаватели могут фиксировать внимание студентов на этом. Выводы.
1. Современные студенты относятся к обучению в ВУЗе как к инвестированию в человеческий капитал. Они добросовестно готовятся к занятиям, дисциплинированны.
2. За результат обучения ответственны как сами студенты, так и преподаватели. Студентам хочется получать четко структурированную информацию в полном объеме, без искажения.
3. Студенты показали, что нуждаются в психологической поддержке, моральном стимулировании.
4. Преподавателям следует акцентировать внимание студентов на том, что участие к конференциях научной жизни облегчает процесс социализации и повышает ценность индивидуального человеческого капитала.
Библиографический список
1. Корчагин Ю.А. Российский человеческий капитал -фактор развития или деградации? - Воронеж. -2005.- 252 С.
2. Кендрик Дж. Совокупный капитал США и его функционирование. — М.: Прогресс, 1976
3. Shultz T. Human Capital in the International Encyclopedia of the Social Sciences. — N.Y., 1968, vol. 6.
4. Becker, Gary S. Human Capital. — N.Y.: Columbia University Press, 1964.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ПОВОРОТ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ
Тесля Светлана Николаевна,
Доцент, доктор философских наук, профессор кафедры общей психологии и социальных коммуникаций
Сочинского государственного университета, город Сочи
METHODOLOGICAL TURN OF RUSSIAN PSYCHOLOGY
Teslya Svetlana, Associate Professor, doctor of philosophical Sciences, Professor, Department of General psychology and social communications of Sochi, state University, Sochi АННОТАЦИЯ
Цель: проблематизация современной психологии как парадигмы любой науки. Обоснование идет через утверждение необходимости методологического поворота психологии к «новой» антропологии, опираясь на которую психология может обрести такую языковую культуру текста и высказывания, благодаря которой она перестанет быть анонимной, и, в то же время, «свободной от автора», но принадлежащей человеку. В этой связи встает проблема «перевода» авторского текста из лона онтогенеза и социальной реальности (требующей идентификации) в контекст этногенетической стратегии субъективности, как стратегии идентичности. Ключевые слова: антропология; субъект; сознание; психика; человек; мир. ABSTRACT
Objective: the problematization of modern psychology as a paradigm of any science. Justification comes through the adoption of the necessary methodological rotation of psychology to the "new" anthropology upon which psychology can attain this language culture text and statements, through which it will cease to be anonymous, and, at the same time, "free from the author", but owned by the person. This raises the problem of "translation " of the original text from the womb of ontogeny and social reality (requiring identification) in the context of ethnоgenetic strategy of subjectivity, as a strategy of identity. Keywords: anthropology; subject; consciousness; mind; people; world.
К концу ХХ века в отечественной психологии были отмечены две ведущие темы, характерные для всей современной психологии - тема личности и тема сознания [10]. Отмечу, что доминантными чертами научно-психологического типа высказывания о личности и сознании в зарубежной психологии к началу ХХ1 века были плюрали-стичность подходов к «личности» и естественно-научный,
психофизиологический редукционизм в отношении «сознания». Тенденция же отечественной психологии, скажем, такой области как психология личности, - либо прямой перенос зарубежных методик на «российскую почву», либо модификация методик западного образца, слабо учитывающая особенности ментальности россий-
ского респондента. В целом, психология личности исследует личность в границах групповой психологии, которая, является естественной установкой методической базы западной психологии и которая опирается на определенное позиционирование человека в мире. Однако в последнее время набирает силу параллельная психологии личности психология субъекта, во многом сходная с психологией личности, но, вместе с тем, позиционирующая себя несколько иначе [4], методологически центрируясь на субъектном подходе [8].
Основным концептом психологии субъекта является «субъект», и в этом пункте, казалось бы, новый тренд в психологии человеческого бытия, оказывается традиционным в трактовке как самого «субъекта», так и его коннотаций - «субъектности», «субъективности», не противореча классической эпистеме: «субъект», исследуемый западной психологией - это суверенный автореферентный индивидуум, подчиненный и наученный позитивистским ценностям, среди которых на первое место выдвинуты комфорт и «личное» счастье, определяющееся позицией активности, установкой на преобразование действительности в соответствие с поставленной целью (прагматизм самоактуализации). И поскольку такой субъект в общем-то анонимен, а законы цивилизации считаются одними для всех, кто включен в рациональный сценарий социального бытия, то «перенос» имиджа такого субъекта в Россию, Японию или Китай позволяет «пренебречь» деталями, а именно - «российскостью», «японскостью», «ки-тайскостью», как не имеющими значения «переменными». При этом остается то, чем пренебречь «нельзя» -уникальная индивидуалистическая сущность индивидуума (его «Я») - бесспорное достояние цивилизации.
Отдельный, автономный субъект, особа и особь одновременно - это главный герой западной психологии, а его пространство-время - онтогенез, заключенный в рамки социогенеза - принимается единственной «фундаментальной» структурой (У. Эко), в которой разворачиваются все определения и жизненный путь такого субъекта. Но не потому ли так «задевает» тема личности, что образ «личности», который сегодня доминирует, благодаря западной персонологии, и в отечественной психологии личности на дидактическом уровне, в чем-то кардинально не устраивает? О чем здесь может идти речь?
Понятно, что исходная установка понимания субъекта в западной психологии определяется более широкой антропологической парадигмой, обусловливающей не только рационалистическое понимание субъекта, но и трактовку сущности сознания как «психического» феномена. В последнем случае, сознание сводится к «психике», а местом локализации психических процессов считается мозг, органическая система. Конкретно, «сознание» сводится в психологии к «рефлексии», методологически незыблемым остается принцип и теория отражения, как они сложились к середине 19-началу 20 веков.
Т. о., естественнонаучная установка в психологии становится логическим следствием антропологической парадигмы, суть которой - в «помещении» человека в один эволюционный ряд с животными организмами. В узких рамках условных оппозиций «часть - целое», «единичное - особенное - общее», «первичное - вторичное», «причина - следствие» сформировалась конечная область значений этой, назовем ее «старой», антропологии, задача которой - объяснить и описать отличие человека от
животного. Мировоззренческим контекстом этих изысканий выступает креационистская религиозная установка. Не ставя цели тотальной критики данного варианта антропологии, отметим, что в этом контексте «работает» определенная модель человека, ориентированная на определенный уровень описания и представления жизни, имеющая исчислимую «глубину» высказывания и подчиненная логике, запрещающей покидать фрейм данного уровня «глубины». Но разве это - единственный уровень, режим и точка отсчета? Н-р, идеи полифоничности сознания М.М. Бахтина, «спонтанности сознания», вероятностная теория смыслов В.В. Налимова, указывают на иные стратегии понимания сознания, иные варианты антропологии, как есть возможность иного типа человека как такового [2].
Можно сказать, что тот вариант антропологии, который утверждает общественную сущность человека и закрепляет за ним статус «говорящего животного», который ориентируется только по критерию «отличия от», вращается в пространстве «ставшего». Это формирует, своего рода, «макроуровень» анализа, где движение можно «заменить» перемещением. Да, на этом макроуровне жизни, человек возможен, но лишь «частичным», он превращается в субъекта, по сути, оставаясь животным, отличаясь от него лишь свойством - своей активностью, чего животные лишены, и поэтому считаются на ступень ниже человека. На этом уровне анализа, мозг - нейродинамический физиологический орган - доступен для познания только в своем «корковом» функционировании (эквиваленте). Познание, вращающееся в знаниевой парадигме, ограничено данным уровнем глубины жизнеосуществления. И этот уровень «оккупирован» цивилизацией. Здесь правила и инструкции, стереотипы поведения и мышления заменяют рефлексы и подчинены адаптации к «окружающей среде». На этом же уровне вполне уместны и такие понятия-феномены как «бессознательное», «персональные конструкты», «локус контроля», «режимы подкрепления» и «оперантное поведение». На этом уровне действует сценарий социальной действительности и здесь же формируются законы физического несовершенства человека, апофеозом которых является признание факта смертности человека.
Однако К.Г. Юнг, выдвинувший идею коллективного бессознательного и архетипов, смысловых совпадений (принцип акаузальных связей) в пограничных ситуациях (К. Ясперс), уже вырывается в иной уровень глубины анализа и представления жизни и человека. Это - уровень, который можно было бы сравнить с «микроуровнем», о котором говорит («язычит») язык квантово-волновой теории, теории поля или теории элементарных частиц. Это -уровень процессов, а любое «строгое» с точки зрения методов, познание начинается с инсайта, озарения, эйдетической интуиции, с чувства и, одновременно, мотивации-желания, другими словами, - с гипотезы, в которой в форме образа, лишенного истинностной определенности, но обладающего непостижимой целостностью, предвосхищается результат строгого теоретического выведения [7].
Уровень, о котором идет речь, раскрывает возможность иной антропологии, иной парадигмы человека, близкой И. Канту: человек - это «глагол», эквивалентная природе человека формула - «что делать?» - выражает максиму неопределенности. Одновременно, это значит,
что Кант формулирует установку эманативизма. Эманати-визм означает истечение, рост сущности в процессе разворачивания самого роста, рост в самом процессе роста. Эманация сродни пантеистическому мифу. Отсутствие Бога обладает статусом присутствия, и поэтому идея Бога - воплощение идеи полноты бытия как само-бытия (М. Хайдеггер). И в контексте такой, «новой», антропологии есть место психологии, ее главной теме - сознанию - и ее предмету - «субъективной реальности». Психология разворачивается в поле «процесса», может быть интерпретирована в «терминах процесса», отражающих динамическую организацию системы [5]. Этой системой и выступает человек, но уже не частичный и практически - не «субъект». Именно в этом контексте может быть адекватно понят замысел Э. Гуссерля о построении психологии без «субъекта».
Главное, что меняет «расстановку» сил в микро-уровневой модели антропологии, это новый горизонт интерпретации сущности человека и, как следствие, психического. Здесь понятие «субъективность» и выходит на первый план, разворачивается в своей «непрерывности» [9] как порождающая деятельность человека, происходящая и рассеивающаяся в филогенезе. Глобальный смысл порождения - преображение человека в непрерывном процессе порождения себя как живой практике антропологического размыкания (С.С. Хоружий). Порождение и раскрывает значение субъективности, которая облекается «многими» языками и дискурсами. Процесс интеграции наук приобретает «гуманитарную» направленность, представляя человека голографическим целым, открытой системой видения, просто - взглядом. Модели «наук» оказываются всего лишь фреймами видения человеком себя, раскрывают «диапазон» взгляда как «собирающего мир» усилия человека. «Взгляд», таким образом, метафизичен. «Мета» - признак нелинейности соотношения физического и духовного, выражает качество самой духовности, являющейся, по сути, универсальным кодом физического (как и химического, и физиологического, и квантово-вол-нового).
Исходной субстанцией оказывается все то, что «собирает» и вмещает в себя именно мета-уровень. Прежде всего, это содержание относится к пространству-времени человека, конституируемому его собственным присутствием. И тот опыт, что свернут в понятии «субъективность», становится проблемой и требует не рационалистического дискурса. Психика теряет очертания «ставшего» и проблематизируется в ином ключе. Этот «ключ» уже хорошо вербализован и отрефлексирован к середине 70-х ХХ в. [6]. А много позже, на рубеже 20-21 в. В.Н. Дружинин, в одном из своих последних вступлений акцентирует этот момент так: «... способность реконструирования оптического изображения вдали от носителя, ... прямо наводит на мысль о экстеризованности психики. Она не локализована в пределах головного мозга, речь идет в лучшем случае о локализации в пространстве около тела ...» [3]. На наш взгляд, пониманию смысла того, что значит «около тела» мешает само использование в данном контексте понятия «психика», ориентирующее и «тело» понимать, как «организм». Казалось бы, А.Н. Леонтьев, еще 70-х, вырвался из этой «психофизической ловушки», описав феномен «эффект зонда», где четко обозначил отличие ощущения от восприятия по критерию «системности» вос-
приятия как психологической (а уже не чисто психической) структуры. Содержание восприятия - вне организма («предметность восприятия»), но введено в структуру «телесности», которая тоже выходит за границы организма, представляя нам восприятие как идеальную форму существования этого вне-организменного тела. Человек раскрывается в своей телесно-психологической телеологии как «образ мира», где образ так же не отчуждаем от человека, как и мир, где человек и мир, практически сливаются в процессе «делания» человеком себя иным себе (миром).
Потому и не могут «естественные науки» выступать дискурсивной парадигмой для психологии, что психология «оживляет» человека, и в этом смысле практически одно и то же сказать: «человек» и «психология». Но именно человек (психология) является мотивационным стержнем всех наук, по сути, играя в «науку», тренируя духовные силы, и пока она нужна ему, наука уместна и имеет значение. Это - тривиально? - Да, но до тех пор, пока мы не зададимся вопросом: как возможна психология в качестве парадигмы любой науки? Здесь лишь наметим возможную интерпретацию, упомянув о прогностическом потенциале отечественной психологической и педагогической мысли конца 19 - начала 20 века. Так, творческий опыт К.Д. Ушинского показывает, как это возможно в области педагогики. Его труд жизни «Человек как предмет воспитания: опыт педагогической антропологии» подсказывает оригинальный ход-импровизацию, снимающий ограничения узкой специализации в том же профессиональном самоопределении молодежи, начинающемся со школьной скамьи. Когда Ушинский мечтает о том, чтобы в школе преподавали не физику, а «смысл» физики, не химию, а «смысл» химии, он наиболее близок к той теме, которую мы попытались обозначить. Сегодня уже есть опыт обсуждения образа «практической философии» (Санкт-Петербург, Дни Петербургской философии, 2009), создания «смысловой теории сознания» [1] и новаторских школ, проекты системы образования не «по предметам», а по «проблемам» (А.Г. Асмолов), - опыт, разворачивающийся, зачастую, как противовес официальной политике образования, но знаменующий утверждение парадигмы «новой антропологии» и психологии в сфере образования, обязывающей развернуться в сторону человека = образа мира.
Итак, как возможен релевантный психологии язык в контексте «новой» антропологии, язык психологии, перестающей быть анонимной, и в то же время, «свободной от автора», но принадлежащей человеку? Искушение представить этот «язык» авторским следует преодолеть, помня о той обоснованной критике «авторизированных» текстов как текстов власти, вслед за которой в эпоху постмодерна появился миф-протест и установка «смерти автора». В этой связи встает проблема «перевода», «транс-цензуса» авторского текста из лона онтогенеза и социальной реальности (требующей идентификации) в контекст этногенетической стратегии субъективности, как стратегии идентичности.
Разворачивание «глобальной истории» идентичности, введение понятия структуры идентичности и того, что Гегель назвал «в себе-для себя» может кардинально изменить представление о текстовой культуре в целом и о культуре и нормах научного дискурса. Не должна ли пси-
хология «разъехаться» в сторону, в частности, естественных наук, ассимилировав и преобразив их «самовлюбленность» в собственный дискурс в нетривиально понимаемую «любовь к человеку», тем формируя предпосылки нового антропологического языка Взгляда? И надо сказать, психология уже вступила на этот путь: мы наблюдаем бум астрологических шлягеров, эзотерики, мистики и мантики, мифологических интерпретаций сновидений и т.д. Все это остается «по ту сторону» канонической психологии, но делает очевидной необходимость выработки символического языка психологического высказывания. Символический язык будет настолько востребован конкретным человеком, насколько он окажется перспективным для осмысления человеком своей жизни. А выражается эта перспективность в удовлетворении запроса человека на недосказанность и свободу интерпретации содержания и смысла его жизни. И хотя сегодня такие тексты, по большей части, носят популистский характер, они могут стать предметом осмысления для психологии, ищущей релевантный себе язык.
Список литературы
1. Агафонов А.Ю. Основы смысловой теории сознания. СПб.: Издательство «Речь», 2003. 296 с.
2. Буданов В.Г. Альтернатива общественного прогресса: Homo Agens. - М.: Прейскурантиздат, 1990. 122 с.
3. Дружинин В.Н. Голографическая модель психической реальности (доклад на научной конференции по синергетике. - Ижевск, 2001. С. 465.
4. Знаков В.В. Психология человеческого бытия: итоги первых пятнадцати лет исследований. С. 10-14 / Личностная идентичность: вызовы современности /под ред. З.И. Рябикиной и В.В. Знакова. Мат-лы Всероссийской психологической научно-практической конференции. Майкоп, 3-4 окт. 2014. - Краснодар: Кубанский гос. ун-т, Майкоп: Адыгейский гос. ун-т; М.: Институт психологии РАН; 2014. - 223 с.
5. Капра Ф. Поворотный пункт. 1981. Гл.9.
6. Леонтьев А.Н. Психофизиологическая проблема и ее решение в теории деятельности /Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность //Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения. В 2 тт. Т.2. - М.: Педагогика, 1983. С. 159-165.
7. Словарь античности. - М., 1989. С. 142.
8. Субъект, личность и психология человеческого бытия /под ред. В.В. Знакова и З.И. Рябикиной. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. - 384 с. (Труды Института психологии РАН).
9. Фуко М. Археология знания: Пер с фр. / Общ.ред. Бр. Левченко. К.: Ника-Центр, 1996. 208 с. (Серия «OPERA APARTA»; Вып.1).
10. Хомская Е.Д. О методологических проблемах современной психологии //Вопросы психологии. 1997. № 3. С. 112-133.
КОУЧИНГОВЫЙ ПОДХОД К ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ОРИЕНТАЦИИ УЧАЩИХСЯ
8 КЛАССОВ
Жолудева Светлана Васильевна
кандидат психологических наук, доцент, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону
Щеголев Сергей Юрьевич магистр 1 курса, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону
COACHING APPROACH TO PROFESSIONAL ORIENTATION OF STUDENTS OF CLASS 8
Zholudeva Svetlana Vasilievna, candidate of psychological Sciences, associate Professor, Southern Federal University Rostov-on-Don
Shchegolev Sergey Yuryevich, master 1 course, Southern Federal University, Rostov-on-Don АННОТАЦИЯ
В статье описан новый подход к осуществлению профориентационной деятельности. Обоснована необходимость начинать профессиональную ориентацию школьников с 8 класса с использованием коучингого подхода. Приведен опыт применения коучинга в образовании. Техники коучинга рассмотрены как новые методы профориентации, максимально отвечающие личностно-ориентированному подходу. ABSTRACT
This paper describes a new approach to the implementation of career guidance activities. The necessity to start the professional orientation of pupils with grade 8 using couchingowe approach. The experience of application of coaching in education. Techniques of coaching are considered as new methods of vocational guidance, best suited to the personality-oriented approach.
Ключевые слова: профориентация, профориентационная деятельность, самоопределение, учащиеся, ко-учинг, коучинговый подход, коучинговые технологии, коуч-сессия.
Keywords: career guidance, career guidance activities, self-determination, students coaching, coaching approach, coaching techniques, coaching.
Профориентация - это научно обоснованная система подготовки молодежи к свободному и самостоятельному выбору профессии, призванная учитывать, как индивидуальные особенности каждой личности, так и
необходимость полноценного распределения трудовых ресурсов в интересах общества [5]. Профориентация должна представлять собой единство практики и междисциплинарной теории. При этом важное значение имеет
