CC BY
22УДК 347.6:347.417
DOI: 10.17072/2619-0648-2018-1-45-55
МЕТАМОРФОЗЫ ПРИНЦИПА СВОБОДЫ ДОГОВОРА В СЕМЕЙНОМ ПРАВЕ
Т. В. Краснова
Кандидат юридических наук, доцент,
и. о. заведующего кафедрой гражданского права и процесса
Тюменский государственный университет 625000, Россия, г. Тюмень, ул. Володарского, 6 E-mail: krasnova-tv@yandex.ru
Аннотация: вместе со специальными нормами о материнском капитале, направляемом на приобретение недвижимости, задействованы нормы гражданского законодательства о вещных правах, общей собственности (долевой и совместной), а также правила принципа свободы договора. Автор исследует ситуации упрощенного подхода к трактовке принципа свободы договора в семейном праве при определении долей в приобретаемом недвижимом имуществе. Сделан вывод о том, что в семейном праве должна быть максимально учтена дифференциация пределов договорной свободы для разноста-тусных участников имущественных отношений. Для субъектов семейного права пределы свободы договора более узкие, чем для большинства субъектов гражданского права. Ключевые слова: материнский капитал; брачный договор; свобода договора;
общая собственность родителей-супругов; несовершеннолетние дети
METAMORPHOSES OF THE PRINCIPLE OF FREEDOM OF THE CONTRACT IN FAMILY LAW
T. V. Krasnova
Tyumen State University
6, Volodarskogo st., Russia, Tyumen, 625000
E-mail: krasnova-tv@yandex.ru
© Краснова Т. В., 2018
© (D
■ 45 -
Abstract: together with special norms on the maternity capital directed to acquisition of the real estate, rules of the civil legislation on the real rights, the general property (share and joint) and also rules of the principle of freedom of the contract are involved. The author researches situations of the simplified approach to interpretation of the principle of freedom of the contract in family law when determining shares in the acquired real estate. The conclusion is drawn that in family law differentiation of limits of contractual freedom for the participants of the property relations with the different status has to be most considered. Limits of freedom of the contract are narrower for subjects offamily law than for the most of subjects of civil law.
Keywords: maternity capital; marriage contract; freedom of the contract; general property of parents-spouses; minor children
Законодательство, регулирующее условия и порядок выплаты материнского капитала, порядок направления этой выплаты на удовлетворение потребностей в жилье, представлено нормами Федерального закона от 29 декабря 2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» (далее - Закон о материнском капитале). Родившись в финансовой реальности, оно неизбежно перешло в реальность правовую в силу необходимости определить порядок распределения имущественных прав родителей и несовершеннолетних детей на приобретаемую недвижимость. В связи с этим, наряду со специальными нормами о материнском капитале, оказались задействованными нормы гражданского законодательства о вещных правах, общей собственности (долевой и совместной), а также принцип свободы договора.
Как следует из Закона о материнском капитале, конечное оформление вещных прав всех участников сделки на приобретаемое жилое помещение должно уложиться в формулу «о распределении долей по соглашению». Ее дословное толкование выглядит достаточно однозначно - каждому из родителей и каждому из детей должно быть выделено по доле на этапе приобретения имущества. На этапе реализации данной нормы нередко встает вопрос о том, как оформить родительскую долю, если имущество супругов находится в совместном режиме.
Режим совместной собственности супругов на нажитое в браке имущество является законным, он действует всегда, если не отменен и не изменен брачным договором, устанавливающим договорный режим (п. 1 ст. 33 Семейного кодекса Российской Федерации, далее - СК РФ). В ситуации отсутствия у родителей-супругов брачного договора, коллизирующими оказываются п. 1 ст. 33 СК РФ и п. 4 ст. 10 Закона о материнском капитале. Последняя норма содержит предписание о том, что «жилое помещение ... оформляется в общую собственность родителей, детей (в том числе первого, второго, третьего ребенка и последующих детей) с определением размера долей по соглашению».
Доля в праве - это понятие, которое соответствует режиму долевой собственности. Как следствие, возникает вопрос о путях достижения «долевого» состояния имущественных прав супругов во исполнение императивных требований специального Закона, если режим их общей собственности совместный.
Как установлено Законом о материнском капитале и детализировано постановлением Правительства РФ от 12 декабря 2007 № 862 «О правилах направления средств (части средств) материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий» (далее - Постановление № 862), в случае направления средств материнского (семейного) капитала на оплату приобретаемого жилого помещения лицо, получившее сертификат, представляет в территориальный орган Пенсионного фонда в числе прочих документов засвидетельствованное в установленном законодательством Российской Федерации порядке письменное обязательство лица (лиц), являющегося покупателем по договору купли-продажи жилого помещения (договору купли-продажи жилого помещения с рассрочкой платежа) с использованием средств (части средств) материнского (семейного) капитала, оформить жилое помещение в общую собственность лица, получившего сертификат, его супруга, детей (в том числе первого, второго, третьего ребенка и последующих детей) с определением размера долей по соглашению (подп. «г» п. 8). Если жилое помещение оформлено не в общую собственность лица, получившего сертификат, его супруга, детей или не осуществлена государственная регистрация права собственности на жилое помещение, соответствующее обязательство предоставляется при направлении средств материнского капитала
на улучшение жилищных условий иными способами (подп. «в» п. 9, подп. «в» п. 10, п. 10 (4), подп. «д» п. 11, подп. «в» п. 12, подп. «ж» п. 13).
В текущей нотариальной практике отдельных регионов сложилось два возможных варианта решения поднятой проблемы.
Суть первого в том, что непосредственно перед заключением договора купли-продажи жилого помещения, приобретаемого за счет или с участием средств материнского капитала, родители, состоящие в браке, оформляют брачный договор, которым устанавливается долевая собственность каждого на имеющееся и (или) приобретаемое в браке имущество. Тем самым появляется законное основание для того, чтобы каждый супруг в заключаемом впоследствии договоре купли-продажи выступил на стороне приобретателя соответствующей доли.
Не каждый согласится заключить брачный договор в виде «промежуточного», т. е. такого, заключение которого становится неявным мотивом изменения режима супружеского имущества, а лишь одним из дополнительных условий для достижения другого юридического результата, а потому участники сделки прибегают к иному легальному порядку для целей фиксации имеющегося «соглашения о долях». В основе оформления такого соглашения лежит принцип свободы договора.
Брачный договор в виде отдельного документа не заключается, а в содержание нотариально удостоверенного договора купли-продажи с продавцом вводится условие, которое нотариусы и трактуют как соглашение о долях. Его роль выполняет условие договора купли-продажи, в котором устанавливается размер доли каждого участника сделки на стороне покупателя -родителей и несовершеннолетних детей.
Нам представляется, что приемлемость такого подхода достигла признания благодаря дословному восприятию норм специального законодательства о долях и соглашении, без надлежащего их согласования с нормами законодательства семейного и гражданского. Из последнего больше всего «повезло» ст. 421 ГК РФ с ее правилами о свободе договора. Однако надо признать, что подход к полезности данной нормы применительно к исследуемым отношениям выглядит чисто механистическим.
Надо признать, что описанный подход в основном поддерживается судами, подкрепляющими решения ссылкой на положения п. 1 ст. 9 ГК РФ и
п. 1 ст. 7 СК РФ и ст. 421 ГК РФ, рассматривающими данные договоры как законные соглашения о фактически произведенном разделе совместно приобретаемого имущества (ст. 38 СК РФ)1. В контексте этого же подхода сформулированы соответствующие ориентиры в письме Министерства экономического развития РФ2. Принимается этот подход и некоторыми авторами, утверждающими, что «включение в договор купли-продажи условия о приобретении имущества супругами в долевую собственность является правомерным лишь в случае нотариального удостоверения всего договора в целом, либо заключения брачного договора»3. Есть мнение, когда такой договор именуется «трехсторонним договором купли-продажи с элементами брачного договора», а потому не требующий предварительного заключения брачного дого-вора»4. Из методической литературы, адресованной нотариусам, также следует, что «при закреплении в тексте договора о приобретении имущества положений об установлении режима общей собственности супругов, мы имеем два самостоятельных договора, оформленных единым документом»5.
Несмотря на столь масштабную, достаточно авторитетную и фактически всестороннюю поддержку «смешанного договора купли-продажи с элементами брачного» или «двух самостоятельных договоров, оформленных единым документом», усомнимся в юридической основательности такого подхода. Скажем сразу, такого подхода, который, по мнению автора статьи, без законных оснований легализует упрощенную форму замены универсального государственного регулирования в части законного режима совместной супружеской собственности на свободное саморегулирование путем заклю-
1 См., напр.: определение Московского областного суда от 02.02.2012 по делу № 33-2824/2012, апелляционное определение Московского городского суда от 04.08.2016 по делу № 3329294/16 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
2
См.: письмо Министерства экономического развития РФ от 29 апреля 2014 г. № ОГ-Д23-2527 «О рассмотрении обращения» [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
3 ШаинаМ. А. О проблематике долевой собственности супругов // Адвокат. 2015. № 7. С. 32.
4 Гарин И., Таволжанская А. Оформление прав собственности супругов // Российская юстиция. 2003. № 7. С. 30; Левушкин А. Н. Брачный договор в Российской Федерации, других государствах - участниках Содружества Независимых Государств и Балтии: учебно-практическое пособие. М.: Юстицинформ, 2012 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
5 Настольная книга нотариуса: в 4 т. / Е. А. Белянская, Р. Б. Брюхов, Б. М. Гонгало и др.; под ред. И. Г. Медведева. М.: Статут, 2015. Т. 2: Правила совершения отдельных видов нотариальных действий [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
чения любого другого договора6. Трудно принять такой вариант за правомерный уже потому, что закон не предусматривает молчаливой легализации или дозволений для заключения иных видов соглашений, изменяющих режим совместной собственности на этапе ее приобретения.
Распространенный в судебной практике подход, согласно которому брачный договор как самостоятельный семейно-правовой договор может и не существовать в природе, опять же со ссылкой на принцип свободы договора7, но с наступлением последствий «как бы он был», выглядит не вполне последовательным с точки зрения совместимости норм семейного и гражданского законодательства в одном сугубо гражданско-правовом договоре, а главное -не соответствует существу семейно-правового регулирования. Оно, как известно, ориентировано в первую очередь на личные неимущественные отношения супругов, те самые, которые предшествуют заключению любых имущественных соглашений между супругами.
Заметим, что принцип свободы договора - это принцип гражданского, а не семейного законодательства, основная сфера его применения - право обязательственное, ориентированное на развитые товарообменные операции в условиях рыночной экономики. Современный экономический анализ гражданско-правовых договоров, обеспечивающий понимание их истинного назначения в имущественной сфере, позволяет охарактеризовать такие договоры в качестве экономических сделок (трансакций), с выделением в них таких качеств, как дискретность (фрагментарность), динамичность8. Отсюда боль-
6 Ссылаясь на ст. 33, 34, 38, п. 1 ст. 39 СК РФ, п. 5 ст. 244, ст. 254 ГК РФ, п. 4 ст. 256, ст. 421 ГК РФ, суды чаще приходят к иному выводу, суть его в том, что супруги вправе заменить режим бездолевой собственности на имущество нажитое в браке (или его части) на долевую как на основании брачного договора, так и на основании любого иного соглашения (договора), не противоречащего нормам семейного и гражданского законодательства, в том числе, на этапе приобретения имущества. См.: апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Орловского областного суда от 09.09.2015 по делу № 33-2097/2015, апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 02.06.2016 по делу № 33-3061/2016, апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда от 01.12.2015 по делу № 33-11661/2015 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
7 Определения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 27.01.2015 № 78-КГ14-43, от 24.11.2015 № 18-КГ15-203 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
8 Карапетов А. Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
шой вопрос о том, можно ли эти признаки смешивать с признаками семейно-правовых договоров с их исходным личным неимущественным началом. Отметим также, что дополнительные трудности в разрешении этого вопроса обусловлены и неразвитостью общего учения о семейном правоотношении и специфики его субъектного состава9.
В соответствии с диспозитивным методом гражданско-правового регулирования принцип свободы договора эффективно компенсирует негибкость договорных норм, а в отдельных случаях и их избыточную императивность. Полезна ли такая гибкость при объединении гражданско-правовых и семей-но-правовых договоров? Это покажут только будущие последствия такой «конгломерации», о которых речь пойдет ниже.
Не станем погружаться в дискуссию о том, относится ли брачный договор к гражданско-правовым договорам. Нам более близка позиция О. Г. Ку-риленко о том, что «правовая конструкция брачного контракта существенным образом отличается от конструкции любого гражданско-правового договора, рассмотрение же его как гражданско-правового договора, обладающего некоторыми специфическими чертами, негативно сказывается на практике»10. Применение правовой аналогии также ограничено известными пределами11.
Дискуссии дискуссиями, здесь может быть много субъективного. В связи с этим обратимся к возможным последствиям таких, мягко говоря, некорректных договоров. Они-то уж точно интерсубъективны.
Главный юридический дефект таких «купчебрачных» договоров - в их неопределенности и непредсказуемости. Трудно ожидать таких качеств от договора, чьи центральные условия ориентированы на переход права собственности от продавца к покупателю, а периферийные условия, не относящиеся непосредственно к предмету договора (купли-продажи), привязаны к «внутренним» соглашениям на стороне покупателей. Разумные и сбалансированные законодателем правила о брачном договоре как самостоятельном
9 См. об этом: Комиссарова Е. Г., Краснова Т. В., Шершень Т. В. Юридические формы родительского отношения // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 38. С. 521-534.
10 Куриленко О. Г. Регулирование брачного правоотношения по законодательству Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 7.
11 См., напр.: Кузнецова О. А. Гражданско-правовые принципы и аналогия права // Российский юридический журнал. 2005. № 2. С. 84-91.
виде документа, ориентированном на прямое, осознанное согласование супружеских имущественных прав с самостоятельными правовыми последствиями, оказываются невостребованными.
Для супругов, выступающих на стороне покупателя, юридическая ущербность такого договора в части брачного соглашения будет очевидной при возникновении намерения расторгнуть или изменить его. По общему правилу, брачный договор может быть изменен или расторгнут только по обоюдному согласию супругов. При этом как сам брачный договор, так и последующие возможные соглашения о его изменении или расторжении должны быть нотариально удостоверены. Сделать это будет невозможно, так как нет никаких юридических доказательств к тому, что супруги, находясь на одной стороне договора, достигли подобного соглашения между собой: ведь по тексту «договора купли-продажи с элементами брачного» они не выступают его контрагентами, а действуют только на одной стороне, а потому «спасать» такой договор с помощью права можно будет только через ст. 168 ГК РФ путем признания договора купли-продажи в части брачного соглашения недействительным (ст. 168 ГК РФ).
Не менее сложным может оказаться положение супругов при наличии намерения произвести раздел супружеского имущества в том случае, если они заявят иск о разделе совместно нажитого имущества с опорой на договорный режим супружеского имущества, единственным доказательством чего будет договор купли-продажи, в котором «есть условие об изменении статуса супружеского имущества» и который прошел государственную регистрацию. Еще труднее представить исход той ситуации, когда супругам более выгодно разделять имущество как бездолевое со ссылкой на то, что они никаких брачных договоров не заключали. В лучшем случае их ожидает исковая процедура, направленная на оспаривание зарегистрированного права с целью освободиться от данного договорного условия с соответствующими психологическими и материальными издержками. Нельзя не заметить, что бремя риска подобных последствий утяжеляется еще и тем, что толкование такого договора не выручит стороны. Ведь цель толкования не в исцелении юридически дефектного договора, а в выяснении истинной воли и волеизъявления сторон договора путем интерпретации спорных или не ясных договорных условий.
Адекватный подход к принципу свободы договора сегодня связан с дифференциацией сфер его действия, поэтому обоснованным следует признать сделанный в доктрине вывод о том, что «нельзя рассуждать о свободе договора, когда речь идет о вещных правах, а также о требованиях, определяющих форму договора и порядок его заключения12.
Еще один аспект принципа свободы договора - это соотношение его с порядком осуществления гражданских прав, а если точнее, то с его пределами. В этом смысле судьбоносным стало постановление Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» (далее - Постановление Пленума ВАС РФ № 16). В нем возможности договорной свободы для субъектов предпринимательских отношений с их высокими рисками представлены как максимальные. Более ограниченные пределы пронизывают договорные отношения с участием предпринимателей и потребителей, где превалируют социально-значимые цели регулирования. Наиболее узкие пределы договорной свободы приходятся на отношения с участием граждан между собой. На этом уровне договорного менталитета, как известно, пока еще сохраняется то положение, при котором ментальная вера в договор и его последствия или максимально завышена, или, напротив, занижена. Собственно, этим и продиктован подход, все более зримо формируемый в практике правоприменения, согласно которому границы договорной свободы в отношениях между гражданами «более предельны» по сравнению с субъектами предпринимательской деятельности, однако не для целей предметного ограничения этих субъектов в договорных отношениях, а для целей превентивных, имеющих цель защитить права граждан, вступающих в договор, в том числе и на будущее.
Приведенная выше дифференциация пределов договорной свободы для разностатусных участников имущественных отношений нашла отражение в возможности присвоения одним и тем же нормам, в зависимости от вида участников отношений, под них подпадающих, императивного или диспозитив-ного характера. В первом случае степень такой свободы носит максимальный характер, во втором и третьем она ограничивается существующими целями
12 Карапетов А. Г., Фетисова Е. М. Практика применения арбитражными судами постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» // Вестник экономического правосудия. 2015. № 12. С. 150.
правового регулирования. Отсюда одна и та же норма для разных субъектов может носить или диспозитивный характер (например, в отношениях экономического оборота с участием предпринимателей), или императивный - в отношениях с участием граждан. Данная градация обусловлена целями правового регулирования каждой субъектной группы отношений.
Поддерживая и обеспечивая инициацию диспозитивного начала в смешанных договорных отношениях со ссылкой на свободу договора, юридическая практика должна исходить из норм о том, что условия договора определяются по усмотрению сторон (п. 4 ст. 421 ГК РФ), кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (ст. 422 ГК РФ). Один из таких исключительных случаев прописан в п. 1 ст. 256 ГК РФ, где императивно установлено, что договор, предметом которого является установление иного режима имущества супругов вместо законного, заключается между супругами (а не с участием продавца). В его нормах установлено прямое предписание о том, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества (п. 1 ст. 256 ГК РФ). При этом из положений ст. 33 и ст. 34 СК РФ следует, что таким договором может быть только брачный договор. Являясь участниками смешанного договора на стороне покупателя, супруги согласовывают условия приобретения имущества с продавцом как второй стороной. В то время как нормы о праве общей собственности ориентированы в первую очередь на взаимоотношения сособствен-ников друг с другом, их юридические возможности в отношениях между собой. К числу императивных следует отнести и ст. 40 СК РФ, в которой определен субъектный состав брачного договора и его содержание.
Библиографический список
1. Гарин И., Таволжанская А. Оформление прав собственности супругов // Российская юстиция. 2003. № 7.
2. Карапетов А. Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016.
3. Карапетов А. Г., Фетисова Е. М. Практика применения арбитражными судами постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свобо-
де договора и ее пределах» // Вестник экономического правосудия. 2015. № 12. С. 145-196.
4. Комиссарова Е. Г., Краснова Т. В., Шершень Т. В. Юридические формы родительского отношения // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 38. C. 521-534. DOI: 10.17072/1995-4190-2017-38521-534.
5. Кузнецова О. А. Гражданско-правовые принципы и аналогия права // Российский юридический журнал. 2005. № 2.
6. Куриленко О. Г. Регулирование брачного правоотношения по законодательству Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
7. Левушкин А. Н. Брачный договор в Российской Федерации, других государствах - участниках Содружества Независимых Государств и Балтии: учеб.-практ. пособие. М.: Юстицинформ, 2012 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
8. Настольная книга нотариуса: в 4 т. / Е. А. Белянская, Р. Б. Брюхов, Б. М. Гонгало и др.; под ред. И. Г. Медведева. М.: Статут, 2015. Т. 2: Правила совершения отдельных видов нотариальных действий [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
9. Шаина М. А. О проблематике долевой собственности супругов // Адвокат. 2015. № 7.
Информация для цитирования
Краснова Т. В. Метаморфозы принципа свободы договора в семейном праве // Ex jure. 2018. № 1. C. 45-55. DOI: 10.17072/2619-06482018-1-45-55.
Krasnova T. V. Metamorphoses of the principle of freedom of the contract in family law. Ex jure. 2018. № 1. Pp. 45-55. (In Russ.). DOI: 10.17072/2619-0648-2018-1-45-55.
V и
3
И
И
