CC BY
36Ученые записки Таврического национального университета имени В. И. Вернадского Серия «Филология. Социальные коммуникации». Том 26 (65), № 2. 2013 г. С. 455-460.
УДК. 821 (479. 24)
МЕТАФОРЫ И ЭПИТЕТЫ В НАХИЧЕВАНСКИХ БАЯТЫ
Фатуллаева В.
Азербайджанского университета Языков E-mail: a2folklor@yahoo.com
В научной работе на примере нахичеванских баяты исследуются метафоры и тропы, проводится их анализ, приводится двуязычный перевод. Автор приходит к выводу о том, что поэтический образ мышления народа, нашедший свое выражение в баяты, отличается от иных жанров устного народного творчества. В статье указывается на то, что особенностью баяты является краткость по своему объему и передача предполагаемого замысла читателям в рамках краткой же формы. В таком случае краткая форма, конкретная мысль и ценное содержание опирается на образность, в более широком смысле, на средства художественного изображения. Одним из средств художественного изображения является метафора. Использование в баяты, собранных на территории Нахичевани, поэтических фигур и троп, особенно метафор и эпитетов, позволяет получить представление и о широте, богатстве народного сознания.
Ключевые слова: фольклор, баяты, национальное сознание, тропы, метафора
Постановка проблемы. Поэтический образ мышления народа, нашедший свое выражение в баяты, отличается от иных жанров устного народного творчества. Несомненно, здесь основным фактором является краткость баяты по своему объему и передача предполагаемого замысла читателям в рамках краткой же формы. В таком случае краткая форма, конкретная мысль и ценное содержание опирается на образность, в более широком смысле, на средства художественного изображения. В этом смысле, в собранных на территории Нахичевани баяты метафоры и эпитеты обладают особой ролью и «создание удачных средств художественного изображения, очаровательных стилистических оттенков требуют большого искусства» [4, 174].
Одним из средств художественного изображения является метафора. Суть же этого поэтического тропа заключается в том, что относящиеся к человеку качества переносятся на неодушевленные предметы. В действительности, перенос относящегося к неодушевленному предмету признака на другой объект тоже считается метафорой (в классической восточной литературе - истиаре). Для большей ясности мысли обратим внимание на одно баяты:
Bаhаr qэdrin gul deyдr, Цену весне скажет цветок, Е№ atд§m dil deyдr. Любовное пламя выскажет язык Отгип^ипип mэnasm, Жизни повседневной смысл, Ау dolanar, И deyдr Месяц пройдет, год скажет [5, 95]. То, что в первой строке говорит цветок, в последней же строке - год, представляет собой метафору. Так как в них обоих присущие человеку свойства осуществляются посредством неодушевленного (цветка и года).
Конкретно говоря, метафоры, как другие средства художественного изображения, выявляют мастерские достоинства баяты. С одной стороны, проявляются тонкости народного сознания, с другой стороны явно ощущается то, о чем размышляют люди, с третьей стороны, в течение годов и поколений читатели спокойно сохраняют их в памяти. Любопытно, что во многих баяты метафоры опираются на часто встречающихся в устной народной литературе образах. Например, об облаках, ветре и горах много сказано, много написано. Раскрытие этими образами внутреннего мира фольклорных героев хорошо известно нам из сказок, эпосов или же отдельных поэтических образцов. В этом смысле было бы к месту ознакомиться со следующим баяты:
Uçan qara buludlar, Летящие черные тучи,
Para-para buludlar. Круглые-круглые тучи.
Yava§ get nama yazim, Помедли, дай весточку написать,
Apar yara, buludlar. Отнесите любимой, тучи [7, 73].
Разлученный с возлюбленной и изнывающий в ожидании, кручине лирический герой просит помощи у тучи. Откровенно признает, что надеется в доставке его письма возлюбленной только на тучу. Ветер в устной народной литературе тоже выступает как художественный образ. Часто даже можно встретить этот образ в письменной литературе под именем Себа - Saba. Например, в поэме Ш.И.Хатаи «Дехнаме» («Десять писем»), в гошме Набати «Бади-себа, скажи моей возлюбленной» и др. произведениях есть образ Себа. А в одном из баяты к ветру отнеслись как к полностью живому существу:
dzizim asan külak, Дорогой мой ветер дующий,
Sabrimi kasan külak. Выводящий меня из терпения ветер.
Manim vay xabarimi Мою скорбную весть
Anama de san, külak. Скажи матери моей ты, ветер [6, 7].
Здесь находит свое выражение отношения не лирического героя с возлюбленной, а лирического героя с матерью. Становится понятно, что лирический герой, испытывая горе и боль, просит помощи у своей матери. В некотором роде, он нуждается в ее помощи. Этот вопрос очень точно и поэтически был разрешен посредством образа ветра.
Образ горы тоже относится к часто встречающимся в фольклорных образцах образам. Понимаемая как опора, гора является местом надежды и прибежищем фольклорных героев. Герои больше верят в силу и могущество гор, берут у них силу. В этом смысле, несложно это увидеть это в баяты небольшого размера: dzizim, qo§a daglar, Дорогие мне пара гор, Verib ba§-ba§a daglar. Сомкнулись голова к голове. Yol verin anam galsin, Дайте дорогу матери моей прийти, Donmayin daça, daglar. Не превращайтесь в камни, горы [3, 87]. В первую очередь отметим, что пожелание о не превращении и без того представляющих собой камень гор в камень является намеком на то, чтобы они были добродушными и доброжелательными как люди. Что же касается метафоры, то сомкнутость гор, совместное призрение - хорошее средство для донесения идеи до читателя. В действительности, сомкнутость гор в двух первых строка, и призыв о не
456
превращении гор в камень и людской их доброжелательности в последних двух строках взаимно дополняют друг друга. Таким образом, и выразительные возможности баяты приобретают завершенность, и поставленная задача с легкостью доносится до читателей. Во многих баяты нашли свое выражение горе и печаль, а метафоры их еще больше усилили. Например:
Dard manda üz gorübdü, Горе прилипло ко мне,
Meydani düz gorübdü. Меня беспомощным видя.
Gedir, gedir qayidir, Уходит, уходит, возвращается,
Mani yalqiz gorübdü Меня одиноким видя [7, 74].
В баяты даны внутренние чувства и ощущения не способного спастись от горя и печали, затрудняющегося избавиться от них человека. Эти чувства и ощущения терзают душу этого человека изнутри и изнуряют его.
Народное сознание для более живой, более естественной передачи этого сказанного и для более наглядной демонстрации всех переживаний лирического героя опирается на средство художественного выражения, а именно, на метафору. Сущность же метафоры заключается в том, что горе не абстрактное понятие, а обычный человек: горе различают лица, видит поле свободным, уходя и возвращаясь, не отстает от выглядящего одиноким человека. Как видно, смысловая сила баяты, вместе с тем, возможности воздействия на читателя, целиком зависят от используемых в нем метафор.
А в двугом баяты, для показа силы, тяжести горя и скорби, саз был приведен на позицию человека:
A§iq susar, saz aglar, Ашуг молчит, плачет саз,
Dodaq titrar, goz aglar. Дрожат губы, плачут глаза.
Dindirmayin dardini, Не разговаривайте горе его,
Yaralidi, tez aglar. Ранен, заплачет скоро» [3, 95].
В баяты очевидно, что и влюбленный, и ашуг горюют. Так, в первом баяты откровенно видно, что «ашуг поет с горя». Эта метафора и усиливает мысль, и увеличивает мастерскую силу баяты. В другом баяты сообщается о плаче по-человечески не соловья, а газели. Говоря иначе, если в предыдущем баяты свойственное человеку качество было перенесено на соловья, в этом баяты это качество переносится на газель:
Qara bagladi ke?di, Черным покрывшись, прошла,
Sina dagladi ke?di. Прожгла сердце, пройдя.
Burda bir ahu vardi, Здесь была газель одна,
O da agladi ke?di. И та прошла плача [8, 13].
Выражение «покрыться черным» в первой строке баяты - это намек на траурную церемонию. Иными словами, черный цвет представляет собой символическое обозначение траура. Ношение мужчинами черной одежды, ношение женщинами одежды черного цвета и надевание черных платков связано с этим. Поэтому прохождение газели с плачем представляет собой намек на траур, и сам этот плач является метафорой. Так как плач - это свойство, присущее людям, и перенесенное на газель. В другом баяты, собранном на территории Нахичевани, прямо выражается ношение черного при трауре:
457
Ба§а дага Ьа£1аущ Голову черным покрывает,
8тэ dag1aylr. Скорбь душу прожигает.
Ба^1ага Ыг дап dй§йЬ, Кровь пролилась в горах, £е§тэ1эг1 а£1ауи. Плачут родники [8, 13].
Тема жжения скорбью сердец, пролития крови в горах вновь сообщает о трауре. В противовес всему этому, плач родников уже является свойством, присущим человеку, и была создана привлекательная метафора. Эта метафора, хоть и состоит из «плача родников», цель снова заключается в демонстрации того, сколь велика боль человеческая. Следовательно, траур одежды представляет собой осуществление неодушевленным предметом присущих человеку свойств. Подобная художественность же сообщает о большей тяжести траура. Выражение горя и скорби в другом баяты находит свое отображение в оригинальной форме:
gedэr, Дорогой мне, уйдет плача,
Кбп1йтй dag1ar gedэr. Душу мою прожжет.
игэк^э даИЬ 802йт, В сердце застыло слово мое,
862 тэш dag1ar gedэr. Слово уйдет, сжегши меня [6, 7].
Данное в последней строке баяты выражение «слово уйдет, сжегши меня» представляет собой яркую метафору. Кроме того, тут присутствует двойная метафора. Первая из них - это прожигание словом, второе же - уход слова. В любом случае, соединяясь, они создают условия для более сильного высказывания замысла. К слову, отметим, что в баяты, собранных на территории Нахичевани, наряду с преподнесением горя, скорби, печали и траура в метафорическом покрытии, и чувство радости также выражалось истиаре - классическими метафорами. Эту особенность несложно увидеть в следующем баяты.
Э212тэт Mэrэndэ, Мой дорогой, в Меренд,
Об1"тэуэп dэ, g6rэn dэ. И видящий, и не видящий.
Об21эпт Ьаугат еуЬ^ Глаза мои празднуют,
8эш Ьэг dэm g6rэndэ. Каждый раз, видя тебя [8, 19].
Здесь «глаза мои празднуют» представляет собой метафору и, несомненно, свойство отмечать праздник, радоваться присуще человеку. Однако перенесение этого свойства на глаз уже сообщает о метафоре. Во многих баяты, собранных на территории Нахичевани, формирование метафоры связано с образом судьбы. Вообще, ученые фольклористы совершенно верно пишут об этом: «Очень часто народ причину испытываемых им гнета, трудностей, лишений видел в злом роке, и поэтому под словом «судьба» критиковал горести и беды времени, периода, поднял свой голос возмущения» [2, 151]. Например, в одном из образцов баяты, сообщается, как судьба не отстает от лирического героя:
Э212тэт о da§1ar, Мой дорогой, те камни,
О ^тдШа^ о da§1ar. Те гальки, те камни
БэЬк qayda 1ар^1, Судьба взяло за правило
Е1э дар1т1 da§1ar. В мою дверь камни бросать [8, 18].
Несомненно, лирический герой намерен здесь выразить свое недовольство судьбой. А это можно продемонстрировать в разных формах. Однако выражение действительной самостоятельной мысли о судьбе выглядело не столь убедительно.
458
И поэтому народное сознание предпочло метафоричность и был создан образ «бросания судьбой камней в дверь».
Такой же смысловой оттенок есть и в другом образце: Falak qaddimi aydi, Судьба искривила мою стать
Da§ atdi, тэт daydi. Камень бросила, в меня попала.
Deyim evin yixilsin, Скажу, пусть разориться твой дом,
Bu dard xalvadi, naydi. Это горе не халва [8, 19].
Здесь выражение «бросить камень» является ведущим.
А в одном из баяты шитье судьбой тесной сорочки как метафорическое выражение повысило образность:
Oglan adin Sardardi, Парень, зовут тебя Сердаром, Neca dost, neca yardi. Какой друг, какой возлюбленный. Falak bir köynak tikdi, Судьба сшила сорочку одну, Demadin - neca dardi. Не сказал ты, что тесна она [8, 20]. Все образцы показывают, что в баяты, собранных на территории Нахичевани, наряду с другими тропами, усилению художественного замысла служили и метафоры. Эти метафоры привносят в баяты богатый смысловые оттенки, становятся полноправными помощниками в их прочтении и понимании, и в то же время, переходе в память. Среди средств художественного описания в определенном количестве можно встретить и эпитеты. Безусловно, эти эпитеты направлены на усиление художественности баяты. Например, в одном из собранных на территории Нахичевани баяты говорится:
Gedirsan yara deyna, Идешь- скажи любимой, Telini dara deyna, Скажи - расчеши челку,
dgar mani soru§sa, Если спросит меня,
Günümü qara deyna. Скажи про черные дни мои [1, 274]. Использованное в последней строке баяты выражение «черный день» носит образный характер и является художественным определением. То есть, при использовании в значении черного цвета и выступлении в настоящем смысле говорить о нем как об эпитете было бы невозможно.
В другом баяты слово «сона» (сона - в прямом смысле разновидность утки-селезня, в классической восточной литературе используется как эпитет, выражающий обворожительную красоту возлюбленной) присоединяясь к слову горы, определяет его и образуется эпитет:
A daglar, sona daglar, Горы, красивые горы,
Söz yetmaz sana, daglar. Слов не хватит вам, горы.
Yaz fasli göllarinda В озерах весенних
Qalxanar sona daglar. Плещутся красивые горы [5, 96].
Выводы и перспектива. Использование в баяты, собранных на территории Нахичевани, поэтических фигур и троп, особенно метафор и эпитетов, наряду с проявлением их творческих достоинств, позволяет получить представление и о широте, богатстве народного сознания. Следовательно, народ предпочитает демонстрировать в поэтическом ключе свои внутренние ощущения и размышления, тайно
459
или явно испытываемые чувства, а это увеличивает и силу их воздействия, и возможности дальнейшей жизни.
Литература
1. Антология азербайджанского фольклора, 1 т., Нахичеваньский фольклор [на азерб.языке] - Баку, 1994
2. Бабаев И., Эфендиев П. Азербайджанская устная народная литература[на азерб.языке] / И.Бабаев, П. Эфендиев. - Баку: Маариф, 1970
3. Следы народной памяти [на азерб.языке). - Баку: Эльм, 2005
4. Касымлы М. Баяты / / История азербайджанской литературы [на азерб.языке] / М. Касымлы. -Баку: Эльм, 2004
5. Нахичеваньский фольклор [на азерб.языке] - Баку: Нурлан, 2007
6. Словесный караван [на азерб.языке). Нахичевань: Гейрет, 2007
7. Шарурский фольклор [на азерб.языке). Баку: Нурлан, 2006
8. Ведет дорога в Ордубад [на азерб.языке). Баку: Аджеми, 2005
Фатуллаева В. Метафори i еттети у Нахiчеваньскiх баяти / В. Фатуллаева // Вчет записки Тав-ршського нащонального ушверситету iменi В. I. Вернадського. Серiя «Фшолопя. Сощальт комушка-цц». - 2013. - Т. 26 (65), № 2. - С. 455-460.
У науковш робота на прикладi нах1чеваньсюх баяти дослвджуються метафори i тропи, проводиться 1х аналiз, наводиться двомовний переклад. Автор приходить до висновку, що поетичний образ мислен-ня народу, який знайшов свое вираження в баяти, вiдрiзняеться вiд шших жанрiв усно1 народно1 творчостi. У статп вказуеться на те, що особливютю баяти е стислiсть i лакошчшсть. У такому випад-ку коротка форма, конкретна думка i цшний змiст спираються на образнiсть, а в бшьш широкому сенсi - на засоби художнього зображення. Одним iз засобш художнього зображення е метафора. Викори-стання в баяти, зiбраних на територи Нахiчеванi, поетичних фцур i тропiв, особливо метафор i епiтетiв, дозволяе отримати уявлення про багатства народно1 свiдомостi.
K™40Bi слова: фольклор, баяти, нацiональна свщомють, тропи, метафора
Fatullaeva W. Metaphors and epithets in Nakhichevan bayati / W. Fatullaeva // Scientific Notes of Taurida V. I. Vernadsky National University. - Series: Philology. Social communications. - 2013. - Vol. 26 (65), No 2. - P. 455-460.
In the scientific work metaphors and tropes are investigated on the example of Nakhchivan bayati, their analysis is conducted, bilingual translation is represented. The author comes to the conclusion that the poetic way of nation thought, which founds its expression in the bayati, differs from the other folklore genres. The article shows that bayati's features are brevity of the volume and possibility to transmit the suggested conception for readers in such shortened form. In this case, the short form, particular thought and value of content are based on the imagery, what generally means the artistic representation. Metaphor is one of the ways for such an artistic imaging. Metaphors reveal artistic bayati's advantages, as same as the other ways of artistic imaging. Details of national consciousness appear from the one side, on the other side people's thoughts are clearly felt, and the third side shows that readers during years and generations safely store them in memory. It is curious that in many bayati metaphors are based on common images in the speaking literature.
Using of poetic figures and tropes in bayati collected on the Nakhichevan territory, especially metaphors and epithets, allows you to get an idea of the breadth and richness of national consciousness along with its poetic advantages understanding. Therefore, people prefer to show their inner feelings and thoughts anonymously or openly experienced, in a poetic vein, what increases their power, influence, and opportunities for their later life.
Key words: folklore, bayati, national consciousness, tropes, metaphor
Поступила в редакцию 30.08.2013 г.
460
