CC BY
30
Библиографический список
1. Ros F. Un meridional en Rusia. Madrid: Ediciones españolas, 1940.
2. Castelar E. El romanticismo rusoio. La ilustración española y Americana. Madrid, 1874; № 13. 8 de abril: P. 199 - 200.
3. Pardo Bazán E. La revolución y la novella en Rusia: Lecturas en el Ateneo de Madrid. Madrid: M. Tello, 1887.
4. Machado A. Miscelanea apocrifa. Palabras de Juan deMairena. Hora de España. Diciembre 1937, № 12.
5. Jarintzov N.A. Russian poets and poems: «Classics» and «Moderns». Vol. 1: «Classics». Oxford: Blackwell, 1917.
6. Ros F. Medio poeta revolucionario: Pushkin. El paquebot de Noé. Barcelona: Editorial Lara, 1946.
7. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 9. Москва: ГИХЛ, 1962.
8. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 4. Москва: ГИХЛ, 1960.
9. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 10 томах. Т. 1. Москва: ГИХЛ, 1959.
10. Груздева Н.Л. Пушкин в Испании. Новые зарубежные исследования творчества А.С. Пушкина: сборник обзоров. Москва: ИНИОН АН СССР, 1986.
11. Жуковский В.А. Собрание сочинений в 4 томах. Т. 4. М.: ГИХЛ, 1960.
12. Goncharov I.A. Oblomoff. Barcelona: Tartessos, 1943.
13. Espronceda J. Poesias. Madrid: Imprenta de Yenes, 1840.
References
1. Ros F. Un meridional en Rusia. Madrid: Ediciones españolas, 1940.
2. Castelar E. El romanticismo rusoyu. La ilustración española y Americana. Madrid, 1874; № 13. 8 de abril: P. 199 - 200.
3. Pardo Bazán E. La revolución y la novella en Rusia: Lecturas en el Ateneo de Madrid. Madrid: M. Tello, 1887.
4. Machado A. Miscelanea apocrifa. Palabras de Juan deMairena. Hora de España. Diciembre 1937, № 12.
5. Jarintzov N.A. Russian poets and poems: «Classics» and «Moderns». Vol. 1: «Classics». Oxford: Blackwell, 1917.
6. Ros F. Medio poeta revolucionario: Pushkin. El paquebot de Noé. Barcelona: Editorial Lara, 1946.
7. Pushkin A.S. Sobranie sochinenij v 10 tomah. T. 9. Moskva: GIHL, 1962.
8. Pushkin A.S. Sobranie sochinenij v 10 tomah. T. 4. Moskva: GIHL, 1960.
9. Pushkin A.S. Sobranie sochinenij v 10 tomah. T. 1. Moskva: GIHL, 1959.
10. Gruzdeva N.L. Pushkin v Ispanii. Novye zarubezhnye issledovaniya tvorchestva A.S. Pushkina: sbornik obzorov. Moskva: INION AN SSSR, 1986.
11. Zhukovskij V.A. Sobranie sochinenij v4 tomah. T. 4. M.: GIHL, 1960.
12. Goncharov I.A. Oblomoff. Barcelona: Tartessos, 1943.
13. Espronceda J. Poesias. Madrid: Imprenta de Yenes, 1840.
Статья поступила в редакцию29.03.18
УДК 821.161.1
Hasanova G.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
Dzhamalova A.O., MA student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
METAPHORICAL POTENTIAL OF NOUNS-ZOONYMS IN RUSSIAN AND LEZGIN LANGUAGES. The article studies metaphorical potential of Russian and Lezgin word formation on the material of one lexical-semantic group of words. The choice of zoo-nyms as an object of study is explained by their special influence on the development of figurative meanings in both languages. The authors conclude that the Russian system is derived from the words naming animals is represented by different lexical-grammatical word classes. The most productive models metaphorical word formation are noun-adjective, noun-verb. In Lezgin the affixal word formation is not developed. For this reason, the Russian affixal metaphorical words correspond to stable comparing with Lezgin components хьтин and хьиз (хьти in Achtynsky dialect). The хьти component is used in sustained comparisons, indicating features, the хьиз component is used in comparisons, denoting action.
Key words: Russian, Lezgin language, metaphorical meaning, zoonyms, metaphorical potential.
Г.А. Гасанова, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
Е-mail: [email protected]
А.О. Джамалова, магистрант 2 курса, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
Е-mail: [email protected]
МЕТАФОРИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ-ЗООНИМОВ В РУССКОМ И ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье исследуется метафорический потенциал русского и лезгинского словообразования на материале одной лексико-семантической группы слов. Выбор зоонимов в качестве объекта исследования объясняется их особой активностью в развитии образных значений в обоих языках. Авторы делают вывод о том, что в русском языке система производных от зоонимов слов представлена разными лексико-грамматическими классами слов. Наиболее продуктивными моделями метафорического словообразования являются существительное - прилагательное, существительное-глагол. В лезгинском языке аффиксальное словообразование не развито. В силу этого русским метафорическим аффиксальным производным в лезгинском языке соответствуют устойчивые сравнения с компонентами хьтин и хьиз (в ахт. диал. хьти). Компонент хьтин употребляется в устойчивых сравнениях, обозначающих признаки, а хьиз (хьти) в сравнениях, обозначающих действие.
Ключевые слова: русский язык, лезгинский язык, метафорическое значение, зоонимы, метафорический потенциал.
Проблема образного потенциала слов в последние годы привлекает пристальное внимание лингвистов. Однако она еще не являлась предметом специального сопоставительного исследования в русском и лезгинском языках. Именно обогащение словаря показывает в полной мере, насколько сложно и многообразно взаимодействие между лексическими и словообразовательными процессами.
По словам З.А. Харитончик, «существенным для сопоставительного исследования словообразования является рассмотрение словообразовательной активности производящих (мотивирующих единиц, в ходе которого уточняется роль каждого лексико-грамматического и лексического класса в деривационных процессах, определяется степень их словообразовательной активности» [1, с. 186].
В данной работе исследуется семантическое развитие зоо-нимической лексики с выходом её из лексико-семантического в словообразовательный уровень языка.
Объект исследования - метафорические значения суще-ствительных-зоонимов и их производных разных частей речи в русском и лезгинском языках.
Понятие «метафорический потенциал» мы употребляем, прежде всего, по отношению к производным, словообразовательно мотивированным словам. Данное понятие употребляется и по отношению к самим мотивирующим существительным в плане развития ими образных значений.
Таким образом, в данном случае подразумевается степень участия слов одной лексико-семантических группы в актах семантической и словообразовательной метафорической деривации.
Образный потенциал отсубстантивной деривации современного русского языка может быть представлен, по словам Е.В. Огольцевой, посредством последовательного описания «образных пар» (с их типизацией на основе признака сравнения С); «образных гнезд» с распределением составляющих их дериватов по признакам-основаниям [2, с. 12].
«Этот медведь наступил мне на ногу» - когда мы слышим такую фразу, сразу представляем себе неповоротливого, неуклюжего человека. «Опять эта лиса подъезжает ко мне с уговорами» - из данной фразы нам становится ясно, что речь идет о хитром, льстивом человеке [3, с. 27].
Общеизвестно, что названия животных часто употребляются в переносных значениях. С помощью зоонимов обозначаются лица по каким-то качествам и свойствам, характерным для того или иного животного. Об этом свидетельствуют и лексикографические источники, фиксирующие метафорические образные значения слов.
Причиной образования зооморфизмов принято считать ассоциативную связь, устанавливающуюся между человеком и животным, в основе которой лежит потребность выражения оценки носителями языка. Данные значения заключают в себе комплекс различных ассоциаций и представлений, обусловленный мировоззрениям, культурно-историческими условиями жизни конкретного народа.
Исследование показало, что в лезгинском языке, как и в русском, многие названия животных используются при характеристике тех или иных качеств человека. Ср.: Гьайван (скотина) -
1. Крупное сельскохозяйственное млекопитающее животное.
2. перен. Простодушный, недалекий, малообразованный человек. [4, с. 37]. Аслан (лев) - «о храбром, сильном человеке». Яц (вол, бык) - «о человеке, который любит много спать, бездельничать»; «о толстом человеке, обжоре». Ам яц хьиз аквазва - «Он выглядит как вол». Жанавур(волк), киц1 (собака) - «о злом, грубом, жестоком человеке». Сик1 (лиса) - «о хитром, бессовестном человеке».
Лек1 (орел) - «о мужчине, который красиво танцует», «о мужчине с гордой красивой походкой».
Систематизация производных зоонимов, производящей основой которых послужили переносные значения, дает возможность представить их следующими лексико-грамматическими классами слов: существительное, прилагательное, наречие, глагол. Например, в русском языке от существительных-наименований животных образуются уменьшительно-ласкательные и другие оценочные наименования. Ср.: Коза - 2. Разг. шутл. О резвой, бойкой девочке, девушке. Козочка - Уменьш- ласк. к коза (в 1 и 2 знач.). [5, т. 2, с. 68 - 69]. Овца - // В знач. сказ. Пе-рен. О робком, безответном человеке.Овечка - уменьш.-ласк. к овца //О кротком человеке. [5, т. 2, с. 583].
Зверь - Разг. О жестоком, свирепом человеке. Звереныш -О грубом или жестоком ребёнке [5, т. 1, с. 601 - 602].
Для лезгинского языка такие образования не характерны.
В русском языке наименования животных проявляют высокую активность в образовании прилагательных: собачья конура, тигровый мех, лисий мех, волчий вой, обезьяний крик. Они часто имеют переносные значения: называют признаки, свойства людей, поскольку сами зоонимы обладают метафорическими значениями. Ср.: Лиса - О хитром, льстивом человеке. Лисий -Хитрый и льстивый [5, т. 2, с. 186]. Змея - О коварном, хитром, злом человеке. Змеиный - 2. перен. Коварный, злобный. [5, т. 1, с. 614]. Овца - В знач. сказ. Перен. О робком, безответном человеке. Овечий - Такой, как у овцы, кроткий. «Я не зол и не жестокосердечен, у меня сердце овечье. И я, как вам известно, не имею позыва к кровожадности» (Достоевский. Бедные люди)
[5, т. 2, с. 582). Обезьяна - 2. Разг. О человеке, который подражает другим, передразнивает других // О том, кто гримасничает, кривляется. Обезьяний - Прил. к обезьяна (в 1 и 2 знач.) [5, т. 2, с. 527]. Медведь - 2. Разг. о крупном, сильном, но грузном и неуклюжем, неловком человеке. «Сергей подошел к Ирине, она встала и сказала: - Эх, медведь! Руки - как грабли... Еще уронишь (ребенка)» (Бабаевский. Кавалер золотой звезды). Медвежий - 2. Напоминающий чем-либо медведя; такой, как у медведя. «От всей его широкой медвежей фигуры так и всяко силой и молодечеством» (Седых. Даурия) [5, т. 2, с. 242].
Существенной особенностью лезгинского языка является то, что в нём относительных прилагательных гораздо меньше, чем качественных. Это объясняется тем, что «в лезгинском языке аффиксальное производство имен прилагательных давно прекратилось, суффикс образования прилагательных от основ существительных, состоящий из единственного вокала (а, у, и, уь), давно стал непродуктивным и фактически окаменел» [6, с. 13]. Одной из причин подобной диспропорции является также «выполнение функций относительных прилагательных именами существительными в родительном и именительном падежах» (там же с. 24).
Приведённым выше русским метафорическим производным в лезгинском языке соответствуют адъективные устойчивые сравнения, состоящие из имени существительного (в И.п) и слова хьтин «такой, подобный». По структуре своей они напоминают имя прилагательное (причастие). Причем большиство из них допускают замену показателя, т. е. они могут содержать как показатель хьтин, так и показатель хьиз. Ср.: Сик1 хьтин амал-дар инсан ( подобный лисе хитрый человек). А инсан сик1 хьиз амалдар я. (Тот человек как лиса хитрый).
Сравнения с хьтин (хьиз) чаще употребляются без признака сравнения. Название предмета, с которым сравнивается, само сообщает, что конкретно имеется в виду. Ср.: Аслан (лев) - «храбрый, сильный человек». «- За Ширван лезги асланрин гужу-налди кьунвайди я». (З.Р. Гьажи Давуд). [4, с. 16]. (Я захватил Ширван упорством лезгинских львов). Аслан хьтин (льву подобный) - «храбрый, сильный».Аслан хьтин инсан «льву подобный человек». Къвед (куропатка) - «о красивой круглолицей девушке». Къвед хьтин руш (букв. куропатке подобная девушка) «красивая круглолицая» (в ахт. диал.). Хеб (овца) - «о наивном, простодушном человеке».Хеб хьтин инсан (овце подобный человек) - «наивный, добродушный человек».«Ам са дугъри хеб хьтин кас я» - «Он человек подобный добродушной (наивной, бесхитростной) овце» (пример из устно-разговорной речи) [4, с. 129). К1елхьтин аял (ахт. диал.) (ягненку подобный ребенок) -«добрый спокойный ребенок». Жанавур (волк) - «о злом, жестоком человеке».
От данного зоонима образуется существительное жанавур-чи - «человек, отличающийся хищным характером». «Хабар-суз папан гъуд япан к1ане акьур «жанавурчи», кьил-кьилелай алатна, татаб хьана рухунал аватна» (У. Къемберов. Спелар куьрсарай хам) [4, с. 45]. (Жанавурчи», который неожиданно получил кулаком по уху, потерял равновесие и упал на палас). Жанавур хьтин (волку подобный) - «злой, жестокий». Ср. также устойчивое сочетание: жанавурдин вилер (волчий взгляд) (в ахт. диал.).
Такая же производость характерна для зоонима сик1 (лиса) в лезгинском языке. Ср.: Сик1 (лиса) - «о хитром бессовестном человеке». Сик1 хьтин (лисе подобный) - «хитрый, бессовст-ный».Сик1 хьтин инсан - (лисе подобный человек) - «хитрый, бессовестный». Сик1ец «хитрец». «- Яда, сик1ец, -лагьана Сейфуллагьди, - ихуьре язун, я вун к1андай кас авайди туш.» (С. Муслимов, Циц1игънаме). (4, с. 109]. (- Эй, хитрец, - сказал Сейфуллах, - в этом селе ни меня, ни тебя не любят). Сик1рен тум (лисий хвост) - «хитрец, хитрый человек». «Се-ферали сик1рен тум я» (М.М.). [4, с. 109]. (Сеферали - лисий хвост).
Производные слова-метафоры основываются на переносных значениях производящих существительных, сущность которых заключается в переносе на человека внутренних, «духовных» свойств, приписываемых человеком тому или другому животному: свойств ума, характера, поведения и т. д., реже в переносе физических свойств (силы, проворства, неуклюжести).
Такие устойчивые сочетания как жанавурдин вилер (волчий взгляд) характерны и для русского языка. Отличие в том, что первый компонент в лезгинских сочетаниях это не относительное и не притяжательное прилагательное, а падежная форма
существительного. Они основывываются на внешнем сходстве человека с животным и отличаются наличием эмоционально-оценочного компонента: Ср: мышиные глазки - кьифрен вилер (букв. мыши глаза) - « о маленьких глазах человека»; лягушачий рот - хьипрен сив (букв. лягушки рот) - «большой рот»; лошадиные зубы - балк1андин сарар (букв. лошади зубы)-«о больших зубах человека». Данные сочетания отрицательно окрашены; В русском материале встретились и сочетания с положительной оценкой: орлиные очи, лебединая шея. Некоторые из них одновременно раскрывают и внутренние качества человека. Эти прилагательные в русском языке относятся к разряду относительно-притяжательных и образуются при помощи суффиксов - ий- -) и -ин-. Они употребляются преимущественно в языке художественной литеры в качестве метафорических эпитетов для характеристики как внешнего, так и внутреннего мира человека (его глаз, носа, а также губ, рта, зубов, бровей, бороды и т. д.) [7, с. 3].
В русском языке расширение смысловой структуры производных прилагательных происходит и за счет развития ими значений степени проявления признака [8, с. 9]. Ср.: Зверь - 2 перен. О жестоком, свирепом человеке. Звериный - 2. жестокий, свирепый. Звериные законы капитализма.
3. Чрезмерно, невероятно сильный. Звериная тоска.Звер-ский - 2. жестокий, свирепый, дикий. Зверский поступок.3. Разг. Очень сильный, чрезвычайный. Зверский аппетит. Зверская жара. [5, т. 1, с. 601 - 602]. Волк - Угрюмый, недоброжелательный человек. Волчий - 2. Полный злобы и человеконенавистничества; звериный, хищнический. [5, т. 1, с. 207]. Но ср.: волчий аппетит - очень сильный аппетит. Значения степени проявления признака, как видно из примеров, являются фразеологически связанными (зверский аппетит, волчий аппетит, телячьи нежности и т. п.), т. е. стремятся быть замкнутыми в узком кругу словосочетаний [9, с. 62; 10, с. 4]. Значение степени в лезгинском языке выражается в устойчивых сравнениях: Ламра хьиз ар ягъ-ун (букв.кричит как осел) - «очень сильно кричит».
От некоторых русских зоонимов на основе переносных значений образуются и такие метафорические производные прилагательные, как: бирюковатый, быковатый, медведеватый, медвежеватый, лисоватый, обезьяноватый «подобный бирюку, быку, козлу и т.д.» Бирюковатый - Разг.Немного угрюмый, замкнутый; нелюдимый [5, т. 1, с. 91]. Медвежеватый - Разг. Неуклюжий и неловкий, напоминающий чем-либо медведя. «Лука кладет бич, заматывает вожжи и немного неуклюже, с медвежеватой манерой слезает на мостовую» (Короленко. Наши на Дунае) [5, т. 2, с. 242].
Выявились также сложные прилагательные типа слонообразный, обезьяноподобный. Ср.: Слон - 2. Разг. О высоком, толстом, неуклюжем человеке. Слонообразный - Похожий чем-либо на слона. Слонообразная фигура у кого-либо. Слоноообразный юноша. [5, т. 4, с. 143]. Обезьяноподобный - Похожий на обезьяну. Обезьяноподобный человек. [5, т. 2, с. 527].
В системе современного русского языка сложные прилагательные встречаются не часто, что свидетельствует о смысловой четкости большинства зоонимов.
Следующий лексико-грамматический класс слов, представляющий зоонимическую лексику в словообразовательном аспекте является наречие.
Это группа наречий, производящая основа которых имена существительные, где суффиксы омонимичны падежным флексиям мотивирующих слов: Сокол - 2. в знач. нар. соколом - народно - поэт. и устар. Быстро. «Летело время соколом» (Некрасов.) //Гордо, смело. «Смотрит соколом, грудь колесом» (Куприн. Ночная смена). Смотреть соколом - иметь бравый, смелый вид. [5, т. 4, с. 187]. Змея - 3. в знач. нареч. змеей. Образуя извилины, кольца, зигзаги. «Солнце блестело только вверху на дороге, которая змеей бежала по скату снизу вверх» (Чехов. В овраге) [5, т. 1, с. 615].
Вторую группу составляют производные от прилагательных: петушиный - по-петушиному, лисий - по-лисьи,волчий - по-волчьи и др.
В лингвистике вопрос о производящих подобных наречий относится к числу спорных. С одной стороны, считают, что эти наречия в своём значении опираются не на притяжательное значение прилагательного, не на значение типической свойственности, а на само существительное. С другой стороны, утверждается связь образования наречий типа по-заячьи с наличием у прилагательного качественного значения, например, у заячий значения «робкий» [11, с. 143 - 144].
В лезгинском языке подобные образования не обнаружены. Наличие у зоонимов переносных значений играет важную роль и в словообразовании глаголов.
От основ имен существительных глаголы в русском языке производятся преимущественно суффиксальным способом. При этом образуются глаголы, обозначающие «действия, различным образом связанные с тем, что названо производящей основой». Основная масса распространенных в общелитературном языке глаголов образована от их переносных значений. Степень употребительности и стилистическая окраска производных глаголов неодинакова: слова типа попугайничать, ишачить - широко распространены в языке, глаголы собачить, газелить индивидуальны. Как и прилагательные, данные глаголы служат для обозначения внешних действий лица, для раскрытия внутренних качеств человека, его поведения, черт характера. Ср.: лиса - лисить.
Метафорические производные глаголы образуются с помощью следующих суффиксов: -и (ть)-; - и(ть)-ся. Ворона - 2. Разг. О рассеянном, невнимательном человеке. Воронить -Прост. Быть рассеянным, невнимательным, нерасторопным). [5, т. 1, с. 212]. Проворонить - Прост. По невнимательности, недогадливости, рассеянности и т.п. упустить, не использовать что-л., прозевать. «(Войницкий:) Я ночи не сплю с досады, от злости, что так глупо проворонил время, когда мог бы иметь все, в чем отказывает мне теперь моя старость! (Чехов. Дядя Ваня). [5, т. 3, с. 473]. Лиса 2. О хитром, льстивом человеке. Лисить - Прост. Хитро льстить, угождать. «(Купец) начал лисить перед всеми людьми Гзрценовского кружка» (Лесков. Загадочный человек). [5, т. 2, с. 186]. Петух - 2. Разг. О задиристом, запальчивом человеке, забияке. Петушиться - Разг. Вести себя задиристо, запальчиво, как петух (во 2 знач.). «Мы опять принялись болтать. Чертопханов понемногу смягчился совершенно, перестал петушиться и фыркать» (Тургенев). [5, т. 3, с. 116]. Ср. также: Вспетушиться - Прост. Внезапно прийти в задор, в раздражение. [5, т. 1, с.233]. Попетушиться - Разг. Петушиться некоторое время. [5, т.3, с. 294]. Запетушиться - Разг. Начать петушиться. [5, т. 1, с. 555].
Ср. в лезгинском языке: К1ек (петух) - «о человеке, который любит командовать, быть первым во всем, главенствовать» -к1еквал авун (букв. петушество делать) - «командовать». « Заз к1еквал ийимир» (Не надо командовать мной) - пример из устно-разговорной речи. В лезгинском языке глаголы не образуются суффиксальным способом. Наиболее распространенные способы образования глаголов здесь - префиксальный способ и сложение. Сложные глаголы образуются при сочетании именных или глагольных основ с вспомогательными глаголами авун «делать» и хьун «становиться, быть, произойти»: к1валах авун «работать» [12, с. 162].
Модель существительное-глагол в метафорическом словообразовании для лезгинского языка не характерна. Это компенсируется многочисленными устойчивыми сравнениями с показателем хьиз, характеризующими действие. По структуре они напоминают наречие. По словам Н.Б. Эседулаевой, данный показатель «более всего связанный с глагольными оборотами, употребляется во всех стилях литературного языка, во всех жанрах фольклора и художественной литературы и особенно в народной повседневной устно-разговорной речи» [13, с. 29). Его использование и употребительность значительно выше и интенсивнее, чем у показателя хьтин. В ахтынском диалекте вместо сравнительной частицы хьиз употребляется хьти. Обратимся к примерам: К1ек хьиз чиниз хкадарзава) (букв.: как петух прыгает в лицо драться); Киц1 хьиз дили - « бешеный как собака». Киц1и хьиз къув язва - «воет как собака». Киц1и хьиз к1валахзава - «работает как собака».
Таким образом, в русском языке система производных от зоонимов слов представлена разными лексико-грамматически-ми классами слов. Наиболее продуктивными моделями метафорического словообразования являются существительное -прилагательное, существительное-глагол. Метафорические производные при этом образуются при помощи разнообразных суффиксов, суффиксоидов и префиксов (прилагательные); суффиксов и префиксов (глаголы). В лезгинском языке аффиксальное словообразование не развито. В силу этого русским метафорическим аффиксальным производным в лезгинском языке соответствуют устойчивые сравнения с компонентами хьтин и хьиз (в ахт. диал. хьти). Причем компонент хьтин употребляется в устойчивых сравнениях, обозначающих признаки, а хьиз (хьти) в сравнениях, обозначающих действие.
Библиографический список
1. Харитончик 3.A. Очерки о языке. Минск, 2004.
2. Огольцева Е.В. Образный потенциал словообразовательной системы современного русского языка. Автореферат диссертации... кандидата филологических наук. Москва, 2007.
3. Шмелев Д.Н. О переносных значениях слов. Русская речь. 1978; 3.
4. Гюльмагомедов A.T, Гюльмагомедов T.A. Лезгинско-русский объяснительный словарь эмотивов. Махачкала, 2010.
5. Словарь русского языка: в 4 т. Под редакцией A.^ Евгеньевой. Москва, 1985 - 1988.
6. Гайдаров Р.И. Система имени прилагательного в лезгинском языке. Москва, 2000.
7. Горина О.В. Метафоризация прилагательных в художественной литературе. Вопросы методики преподавания языка и литературы. Минск, 1973.
8. Гасанова TA. Метафорические связи производных признаковых слов с их производящими в современном русском языке. Aвторе-ферат диссертации... кандидата филологических наук. Ленинград, 1988.
9. Ермакова О.П. Лексические значения производных слов в русском языке. Москва, 1984.
10. Вольф Е.М. Гоамматика и семантика прилагательного (на материале романских языков). Москва, 1978.
11. Ермакова О.П. О некоторых изменениях в системе аффиксов и производящих основ качественных наречий. Развитие грамматики и лексики современного русского языка. Москва, 1964.
12. Мейланова YA. Лезгинский язык. Языки Дагестана. Москва, 2000.
13. Эседуллаева Н.Б. Очерки по лексике и фразеологии лезгинского языка. Махачкала, 2000. References
1. Haritonchik Z.A. Ocherki o yazyke. Minsk, 2004.
2. Ogol'ceva E.V. Obraznyj potencial slovoobrazovatel'noj sistemy sovremennogo russkogo yazyka. Avtoreferat dissertacii... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2007.
3. Shmelev D.N. O perenosnyh znacheniyah slov. Russkaya rech'. 1978; 3.
4. Gyul'magomedov A.G., Gyul'magomedov G.A. Lezginsko-russkij ob'yasnitel'nyj slovar' 'emotivov. Mahachkala, 2010.
5. Slovar'russkogo yazyka: v 4 t. Pod redakciej A.P. Evgen'evoj. Moskva, 1985 - 1988.
6. Gajdarov R.I. Sistema imeniprilagatel'nogo vlezginskom yazyke. Moskva, 2000.
7. Gorina O.V. Metaforizaciya prilagatel'nyh v hudozhestvennoj literature. Voprosy metodikiprepodavaniya yazyka iliteratury. Minsk, 1973.
8. Gasanova G.A. Metaforicheskie svyazi proizvodnyh priznakovyh slov s ih proizvodyaschimi v sovremennom russkom yazyke. Avtoreferat dissertacii. kandidata filologicheskih nauk. Leningrad, 1988.
9. Ermakova O.P. Leksicheskie znacheniya proizvodnyh slov v russkom yazyke. Moskva, 1984.
10. Vol'f E.M. Grammatika isemantika prilagatel'nogo (na materiale romanskih yazykov). Moskva, 1978.
11. Ermakova O.P. O nekotoryh izmeneniyah v sisteme affiksov i proizvodyaschih osnov kachestvennyh narechij. Razvitie grammatiki i leksiki sovremennogo russkogo yazyka. Moskva, 1964.
12. Mejlanova U.A. Lezginskij yazyk. YazykiDagestana. Moskva, 2000.
13. 'Esedullaeva N.B. Ocherkipo leksike i frazeologiilezginskogo yazyka. Mahachkala, 2000.
Статья поступила в редакцию 26.03.18
УДК 82-312
Abdusalamova M.M., MA student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Kadurova K.A., Cand. Of Sciences (Philology), senior lecture, Dagestan State University (Mahachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
COMPARATIVE ANALYSIS OF THE NOVELS OF V. NABOKOV "MASHENKA" AND G. GAZDANOV "THE EVENING WITH CLAIRE". The task of the article is to review the features of the poetics of the novels "Mashenka" by V. Nabokov and "The Evening with Claire" by G. Gazdanov. Structural-semantic and method and comparative analysis are used for the research. With the help of these methods, the genre features of the novels are revealed, the researchers define one common conflict. In-depth reading allows to identify worldview of the authors, as well as to understand the basic ideas that are embodied in the ideas and images, in the plot and the characters. The article compares the problems and chronotope of novels, reveals similarities and differences at the level of style and motive structure. The article reveals the specificity of creative connections between Nabokov and Gazdanov. The relevance of the article is due to the consideration of the best representatives of the young Russian abroad in relation to the development of literature of the 20th century and in the context of the problem of national identity.
Key words: motive, structure, memory, real and imaginary reality, chronotope, symbolism.
М.М. Абдусаламова, магистрант 2 года обучения, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
К.А. Кадырова, канд. филол. наук, доц. Дагестанского государственного гниверситета, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
СРАВНИТЕЛЬНО-СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РОМАНОВ В. НАБОКОВА «МАШЕНЬКА» И Г. ГАЗДАНОВА «ВЕЧЕР У КЛЭР»
Цель статьи заключается в рассмотрении особенностей поэтики романов В. Набокова «Машенька» и Г. Газданова «Вечер у Клэр». При анализе использовались структурно-семантический и метод сопоставительного анализа. С помощью этих методов были выявлены жанровые признаки романов, определен единый конфликт. Углубленное прочтение позволяет более полно выявить отразившееся в романах мировоззрение авторов, а также понять суть представлений, воплотившихся в идеях и образах, в сюжетных ходах и героях. Сравнивается проблематика и хронотоп романов, выявляются черты сходства и различия на уровне стиля и мотивной структуры. Цель статьи - выявить специфику творческих связей между Набоковым и Газдановым. Актуальность статьи обусловлена рассмотрением творчества лучших представителей русского зарубежья применительно к развитию литературы 20-го века и в контексте проблемы национальной идентичности.
Ключевые слова и фразы: мотив, структура, память, действительная и воображаемая реальность, хронотоп, символика.
Сравнение творческого наследия Владимира Набокова (1899 -1977) и Гайто Газданова (1903 -1971), авторов, покинувших Россию после 1917 года, заслуженно отнесенных в наше
время к выдающимся образцам русской литературы XX века, обусловлено целым рядом актуальных задач современного литературоведения.
