CC BY
74
МЕТАФИЗИКА РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
THE METAPHYSICS OF RUSSIAN LITERATURE
H.H. Кожевников, B.C. Данилова
«Золотой век», Серебряный век, российская культура, онтология, три ответа, вызовы истории, ключевые эпохи, Ренессанс, духовная деятельность, планетарная направленность. Метафизические и онтологические аспекты настоящего исследования сводятся к выявлению всеобщих и необходимо значимых понятий и законов бытия, которые определяли духовную жизнь России XIX и XX вв. Русская литература дала три великих ответа на вызовы ключевых эпох российской истории. Первая такая эпоха (1812-1825) связана с победой над огромной армией Наполеона, вызвавшей удивительный подъем духа всего народа и породившей множество светлых надежд. Ответом было творчество A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, П.Я. Чаадаева, Н.В. Гоголя. Второй ответ сопровождал великие реформы Александра II в 60-70-х гг. XIX в., затронувшие практически все общество. В это время творили H.A. Некрасов, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.Е. Салтыков-Щедрин, И.С. Тургенев, И.А. Гончаров. Третий ответ пришелся на российский Ренессанс (третий после итальянского XIII—XVI вв. и немецкого XVIII в.), имевший планетарную и даже общекосмическую направленность. Его создавали А.П. Чехов, И.А. Бунин, М. Горький, H.A. Гумилев, A.A. Ахматова, М.С. Цветаева, 0.3. Мандельштам, Л.Н. Андреев, Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус.
N.N. Kozhevnikov, V.S. Danilova
The Golden Age, the Silver Age, Russian culture, ontology, three responses, the challenges of history, the key epochs, the Renaissance, spiritual activities, planetary focus. The metaphysical and ontological aspects of the present study come down to identifyingthe overall and essential concepts and laws of being that determined the spiritual life of Russia of the XIX and XX centuries. Russian literature gave three great responses to the challenges of the key epochs in Russian history. The first epoch (1812-1825) is associated with the victory over the huge army of Napoleon, which caused an amazing rise of the spirit of all people and created many hopes. The response included the works of A.S. Pushkin, M.Yu. Lermontov, P.Ya. Chaadaev, N.V. Gogol. The second response accompanied the great reforms of Alexander II in the 60-70-ies of XIX century, which affected virtually the whole society. That period was the time of the works of N.A. Nekrasov, L.N. Tolstoy, F.M. Dostoevsky, N.E. Salt-ykov-Shchedrin, I.S. Turgenev, I.A. Goncharov. The third response fell on the Russian Renaissance (the third one after the Italian of the XIII—XVI century, and the German of the XVIII century), which had a planetary and even general space focus. This third renaissance was created by A.P. Chekhov, I .A. Bunin, M. Gorky, N.A. Gumilev, A.A. Akhmatova, M.S. Tsvetaeva, O.E. Mandelshtam, L.N. Andreev, D.5. Merezhkovsky, Z.N. Gippius.
В России литература почти во все времена выходила за традиционные границы, заменяя собой философию, идеологию, формируя мировоззрение и систему ценностей. Многие литературные произведения, и прежде всего лучшие из них, были ориентированы на судьбоносные и смысложизненные вопросы, так что обращение к метафизике, онтологии, экзистенциальным проблемам происходило в ней совершенно естественно. Однако после «золотого века» (1810-1880-е) и Серебряного века (конец XIX - два первых десятилетия XX столетия) российской культуры метафизическая ориентированность литературы стала иссякать, практически прекратившись в со-
временных условиях. Отметим, что ниже речь пойдет главным образом об онтологии и только в отдельных случаях о проблемах, тесно связанных с метафизикой. Онтологические аспекты настоящего исследования сводятся к выявлению всеобщих и необходимо значимых понятий и законов бытия, которые определяли духовную жизнь России XIX и XX вв. Литература выразила с необыкновенной отчетливостью идеи и философские концепции этой эпохи, их тесные взаимосвязи с культурологией, историей, социологией, политологией, чаяниями передовой части общества. Русская литература дала три великих ответа на вызовы ключевых эпох российской истории.
Первая такая эпоха (1812-1825) связана с победой над огромной армией Наполеона, вызвавшей удивительный подъем духа всего народа и породившей множество светлых надежд (на отмену крепостного права, конституцию и т.п.), осуществленных правительством Александра I лишь в незначительной степени. Ответом было творчество A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, П.Я. Чаадаева, Н.В. Гоголя и плеяды современных им писателей и поэтов. Второй ответ сопровождал великие реформы Александра II в 60-70-х гг. XIX в., затронувших практически все общество, поскольку, помимо освобождения крестьян, были существенно преобразованы судебная система образования, армия, возникло местное самоуправление и т.п. В это время творили H.A. Некрасов, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.Е. Салтыков-Щедрин, И.С. Тургенев, И.А. Гончаров и многие другие. Именно в этот период литература России достигла максимальных высот. Третий ответ пришелся на российский Ренессанс (третий после итальянского XI11—XVI вв. и немецкого XVIII в.), имевший планетарную и даже общекосмическую направленность. В начале XX столетия он только начал формироваться. Как отмечал П.Н. Милюков [Милюков, 1994], основой культуры Серебряного века (90-е гг. XIX в. - самое начало 20-х гг. XX в.) стали 80-е гг. с их отсутствием на первый взгляд идеологических установок, что позволило сформироваться целому поколению культурных деятелей, таких как А.П. Чехов, И.А. Бунин, М. Горький, H.A. Гумилев, A.A. Ахматова, М.С. Цветаева, О.Э. Мандельштам, Л.Н. Андреев, Д.С. Мережковский, З.Н. Гиппиус, и многим другим. Следует отметить, что на всех этих этапах огромную роль играли художники, композиторы, театральные режиссеры, философы, также достигшие мировых высот в своем творчестве, однако анализ литературы может быть осуществлен наиболее наглядно и рассматриваться как стержень для всех остальных видов духовной деятельности.
1. Первые вызов и ответ
Освободительная война 1812 г. и заграничный поход русских войск в 1813-1814 гг. породил в различных слоях общества большие надежды:
крестьяне ждали освобождения от крепостной зависимости, образованная часть общества -гражданских свобод. Все эти надежды рухнули после плохо подготовленного восстания декабристов, и в России на тридцать пять лет установилось консервативно-реакционное правление. Это время молодости A.C. Пушкина, собиравшего материалы для оставшегося ненаписанным романа в прозе «Русский Пелам» - о видных представителях петербургского большого света, политических и литературно-театральных салонов, революционных кружков и великосветской богемы 1810-1820-х гг. (Пелам -молодой человек, через социальные связи которого описывается эта эпоха). Неординарных людей в то время действительно появилось много (Н.В. Кочубей, Е.И. Голицына и другие), чему способствовала устремленность общественной жизни в различных европейских странах и России, взбудораженных французской революцией и эпохой Наполеона, к новым ориентирам и смыслам. Пушкиноведы выделяют несколько социальных групп этого периода, тесно связанных с Пушкиным: преподаватели лицея, лицейские товарищи, члены литературного общества «Арзамас» (авторы устава Д.Н. Блудов и В.А. Жуковский), члены литературно-театрального общества «Зеленая лампа» (основатели Н.В. Все-волжский, Я.Н. Толстой). В.В. Вересаев в фундаментальной работе «Спутники Пушкина» охватывает приблизительно четыреста человек, представлявших ближайшее окружение Пушкина, включавшее его недоброжелателей и врагов [Вересаев, 1937]. A.C. Пушкина особенно интересовали узловые события 1817-1820 гг., например, «четверная» дуэль 12.11.1817 г. между штаб-ротмистром В.В. Шереметевым и графом А.П. Завадовским из-за А.И. Истоминой, где первый погиб и где согласно условиям такой дуэли после принципалов должны были стреляться секунданты - будущие декабрист А.И. Якубович и драматург A.C. Грибоедов [Путеводитель ..., 1997]. Они действительно стрелялись через пять месяцев в Тифлисе, где Грибоедов был ранен в руку. Наверное, интерес Пушкина к дуэли был оправдан: в ней действительно сошлись люди,
<С
а
ч
с m
о
ь
к Щ
w m н о
Рч <
о ^ о о
О Й
Ei
W
н S о
Рч
W
0
1
к %
о
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
X
н и
щ м
оставившие значительный след в истории России или глубоко отразившие ритмы той эпохи, и дуэль имела огромный резонанс.
Весь пушкинский «золотой век», по оценке русского эмигранта, культуролога Владимира Вейдле занимает всего 20 лет, но им завершены и увенчаны её лучшие два столетия [Новиков, 1998]. Этому пушкинскому веку (первый этап «золотого века») соответствует фундаментальное равновесие в общественной и духовной жизни, сформировавшееся в России в первой половине XIX столетия и сплотившее лучших представителей различных классов и сословий. Деятельность двух веков, XVII и Просвещения, причем не только российского, но и французского, немецкого, английского, увенчалась культурно-цивилизационной системой, хрупкой, уникально-изящной, развитие которой могло бы обеспечить России другую будущность, но она оказалась разрушена реакционными механизмами правления Николая I (1826-1854), последовавшими за восстанием декабристов. В этот пушкинский период русская литература еще не обрела того социального надрыва, который присутствует даже в лучших, в целом необыкновенно равновесных произведениях И.С. Тургенева, не говоря уже о романах Ф.И. Достоевского, где этот надрыв проявил себя в полном объеме.
В эти годы (1812-1825) происходит зарождение философии в России, но вследствие недостаточной проработанности исходных понятий и категорий по сравнению с Западной Европой она еще не была целостно-устойчивый и нуждалась в некоторой внешней опоре. Эту роль и сыграла литература, искавшая правду жизни и пытавшаяся своими методами ответить на предельные вопросы общественной жизни. «Великая русская литература стоит по ту сторону европейского классицизма и романтизма. Ей свойственен был реализм... почти в религиозном смысле, а на вершинах в чисто религиозном смысле. Это есть реализм в смысле раскрытия правды и глубины жизни» [Бердяев, 1990, с. 64]. Еще большее значение имел анализ зла и его генезиса. «Гоголя мучило, что Россия одержима духами зла и лжи, что она полна рож и харь и трудно
в ней найти человека. Ошибочно видеть в Гоголе сатирика. Он видел метафизическую глубину зла, а не только социальное её проявление. Сейчас нет уже старой России времени Гоголя с её злыми и несправедливыми социальными формами... Но в более глубоком смысле гоголевская Россия осталась и России советской, и советская, коммунистическая Россия полна рожами и харями, и в ней искажен человеческий образ» [Там же, с. 68]. Одна из самых глубоких метафизических концепций сформулирована в письме Ф.И. Тютчева В.А. Жуковскому от 18.10.1838: «Не вы ли сказали где-то: в жизни много прекрасного и кроме счастья. В этих словах целая религия, целое откровение». Еще одно фундаментальное онтологическое направление было обозначено П.Я. Чаадаевым, для которого главной темой исследований была «Судьба России». Здесь намечаются контуры метафизической ориентированности русской литературы на связь индивида с Богом и со своим высшим предназначением, которые получили более мощное развитие во второй половине XIX и начале XX вв.
Однако нарастало и социальное, общественное звучание литературы. Очень сильное впечатление производит «Предсказание» М.Ю. Лермонтова, профетический пафос которого отмечается очень часто: «Настанет год - России черный год-/Когда царей корона упадет, / Забудетчернь к ним прежнюю любовь, / И пища многих будет смерть и кровь; / Когда детей, когда невинных жен / Низвергнутый не защитит закон...». В последующие десятилетия социальное звучание русской литературы многократно усилилось. С другой стороны, онтологический пафос русской литературы выглядел односторонне, поскольку в ней отсутствуют целые пласты разработки фольклора, что вызывало недоуменные вопросы у многих выдающихся писателей, например у Томаса Манна. В русском фольклоре есть невероятно глубокие и колоритные фигуры: Кощей Бессмертный, Баба Яга, Иван-царевич - и практически отсутствуют посвященные им романы, поэмы, философские эссе. Имеющиеся стилизации поверхностны и тенденциозны. Здесь следует упомянуть о судьбе П.П. Ершова, создавшего в девятнадцать
лет поэму «Конек-горбунок» (1834). Полное издание вышло в 1856 г. Он имел намерение написать многотомные «похождения Ивана-царевича», и у него это, наверняка, получилось бы, но обстоятельства личной жизни, особенности среды помешали осуществлению этих планов.
Таким образом, онтология здесь формировалась посредством прояснения художественной реальности как целостных оснований, соответствующих тенденциям времени и устремлениям людей, их воплощающих, а метафизика соответствовала идеалам, выходящим за пределы обыденной жизни и имеющим возможность укорениться именно через литературу, потому что в других сферах российской действительности того времени сделать нечто подобное было невозможно.
2. Второй ответ
Продолжение «золотого века» российской культуры было стимулировано реформами Александра II, включавшими в себя: ликвидацию военных поселений (1857), крестьянскую реформу, или Отмену крепостного права (1861), финансовую реформу (1863), реформы в области народного просвещения (1863), земскую реформу (1864), судебную реформу (1864), реформу городского самоуправления (1870), военную реформу (1874). В результате этих реформ опять возникли ожидания и надежды, которые многие в среде интеллигенции стремились ускорить, приблизить, для чего пошли в народ, в революцию.
На этом историческом этапе особое развитие получили идеи демократизма, народности, нравственной проповеди. Каждый из шести романов И.С. Тургенева, прежде всего «Накануне» и «Отцы и дети», творчество Н.Е. Салтыкова-Щедрина, И.А. Гончарова, Л.Н. Толстого воспринимались как совокупность ориентиров общественного развития. Огромное значение имели критические статьи последователя В.Г. Белинского - H.A. Добролюбова, выпуски журнала «Современник» под редакцией H.A. Некрасова, его стихи и поэмы. Герои И.С. Тургенева, и прежде всего символ образованной молодежи второй полови-
ны XIX в. Е.В. Базаров, характеризовали собой онтологические сдвиги, происходящие в обществе, и конкретные механизмы, позволявшие эти сдвиги осуществить: через овладение естественнонаучными и техническими знаниями, разочарование в народе и опору на собственные силы. Интересно, что сам Базаров не может толком объяснить эти сдвиги, но он их чувствует и сам является одним из этих механизмов. «Да зачем нам эта логика? Мы и без неё обходимся... Мы действуем в силу того, что мы признаем полезным, - промолвил Базаров. - В теперешнее время полезнее всего отрицание - мы отрицаем. - Всё? -Всё... Мы ломаем потому, что мы сила, - заметил Аркадий» [Тургенев, 1964, с. 242]. В творчестве H.A. Некрасова появился мотив - плач по собственной жизни, который оказался созвучным с плачем по судьбе народа и именно таким остался в истории русской литературы.
Глубина же метафизического анализа достигла тех слоев подсознания (трансцендентального), где определяется сама сущность индивида, корни добра и зла, демонстрируемые в литературе посредством их экзистенциальных переживаний. Ф.М. Достоевский показал это метафизическое дно издалека, что дало повод отдельным писателям отметить схематичность его подхода - «писатель для подростков, формирующий молодое сознание (В.В. Набоков)» [Русские..., 2004]. Ф.М. Достоевский показал также «широту человека», в котором может уживаться несовместимое: злодейство и нежность, подлость и доброта, однако сам литературный его метод отличается неравновесностью, излишней эмоциональностью, что было присуще и многим другим произведениям русской литературы XIX-XX вв. Однако Ф.М. Достоевский очень точно предугадал онтологические корни основных болезней современного общества. Он предостерегал против «полунауки», названной затем А.И. Солженицыным «образованщиной», приобретшей в настоящее время характер пандемии симулякров, формированием кусочно-неполноценного, бессистемного знания. Так же как и при отходе людей от Бога, возникают эпидемии, воздвигающие довольно скоро «старые,
<С
а
ч
с m
о
ь
к Щ
w m н о
Рч <
о ^ о о
О Й
Ei
W
н S о
Рч
W
0
1
к %
о
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
X
н и
щ м
древнейшие, всем известные и поганейшие идолы». У Л.Н. Толстого подход к этим онтологическим слоям системный, целостный, хотя, по мнению Э. Золя, «наивный». «Розовое христианство Достоевского, Толстого, почти полностью лишенного метафизической сути (К. Леонтьев)» [Там же]. Однако персонажи Толстого онтоло-гично связаны с глубинными причинами происходящих событий, так что для людей российской культуры с раннего их детства война 1812 г. воспринимается глазами Толстого, а действия его героев, их нравственные ориентиры становятся в один ряд с историческими событиями и личностями. Роман «Война и мир» и поход Наполеона в Россию оказываются сплетенными в фундаментальную реальность, содержащую в себе как историческую так и художественную правду.
Зато Н.Е. Салтыков-Щедрин показал метафизическое дно российского человека до самого конца. Этого автора долго воспринимали в России как критика социальных отношений через его повесть «История одного города», «Губернские очерки», сказки. Однако в его романах «Господа Головлевы», «Пошехонская старина», публицистических произведениях вырисовывается индивид с такой мерой подлости, лицемерия, извращенности сознания, этической инверсии, какая не может быть сформирована только социальными условиями. Нужны особые катализаторы антидуховности (рабство в индустриальной стране, пресмыкательство, неискорененное язычество, открывающее путь самому дикому мифотворчеству), чтобы Иудушка Головлев и весь этот сонм салтыково-щедринских персонажей могли не просто жить, но и уверенно укоренять ущербное мировоззрение, создавая систему своих ценностей. Особенно развернулись потом описанные Н.Е. Салтыковым-Щедриным люди во времена «Гулага» в Советском Союзе 1930-1950-х годов.
Особое значение имеет социально-религиозное измерение онтологии, нашедшее наиболее яркое воплощение в творчестве Н.С. Лескова. Его праведники из повестей и рассказов «Кадетский монастырь», «Несмертельный Голован», «Очарованный странник», «Инженеры-
бессребреники» выражают собой духовное основание российской культуры и цивилизации. Здесь показаны люди с «обычной» духовностью, не осознающие своего величия, которые просто не могут жить иначе. Эта же линия затем получает развитие у многих выдающихся русских писателей. «Чудаки» А.П. Платонова или «чудики» В.М. Шукшина - приемники этих праведников, просто проблемы их выглядят мельче, представляясь иногда в комическом виде, что вызвано резким усложнением жизни, неравновесностью и нелинейностью окружающей среды, резким отличием тем-поритмов в различных социальных подсистемах. Еще более важным отличием от праведников Лескова деятельность этих чудаков часто становится вредной для людей, то есть их духовность настолько деформируется окружающей средой, что может становиться злом. Таким образом, несмотря на усиление общественного звучания русской литературы на этом этапе развития, исследование метафизического пласта российской действительности приобретает еще большее значение. Именно благодаря последнему обстоятельству русская литература во второй половине XIX столетия внесла наиболее глубокий вклад в мировую литературу.
3. Третий вызов
В «золотом веке» российской культуры от «раннего» Пушкина до приблизительно 1890 г. начался синтез всех элементов российской духовной культуры. Начиная с 80-х гг. XIX столетия усилиями Ф.И. Достоевского, Л.Н. Толстого, К.Н. Леонтьева, B.C. Соловьева завершился подготовительный этап следующего великого века культуры - Серебряного. Объединительные духовные тенденции «золотого века» российской культуры трансформировались на этом новом этапе в общецивилизационный синтез отечественной и мировой культуры (платонизм, кантианство, французский декаденс, индийский буддизм, философские концепции Кьеркегора, Ницше, богословские идеи русского Средневековья). Очень глубоко эту связь осознавал П.А. Флоренский [Там же]. Эпоха Серебряного века породила много универсалистских философских
концепции, среди которых применительно к литературе необходимо отметить космизм, всеединство, психоанализ, экзистенциализм, новую метафизику и онтологию двадцатого столетия. Мышление Серебряного века активно взаимодействовало с мифологичностью, существовал культ античности, но переосмысленный с точки зрения реалий современности, глобальных кризисов, разломов, катастроф. Эта эпоха довела до философских обобщений идеи универсализма и метафизического значения русского языка, которые активно развивались и на предшествующих упомянутых выше этапах. «Русский язык - язык эллинистический. В силу целого ряда исторических условий, живые силы эллинской культуры, уступив запад латинским влияниям и ненадолго загащиваясь в бездетной Византии, устремились в лоно русской речи, сообщив ей самобытную тайну эллинистического мировоззрения, тайну свободного воплощения, и поэтому русский язык стал именно звучащей и говорящей плотью» [Топоров, 2003, с. 122].
Наиболее фундаментальным писателем этого периода можно считать А.П. Чехова, а его пьесы - символом эпохи, который тесно переплелся с Московским художественным театром (МХАТом), также ставшим символом в Серебряного века русской культуры. Чехов писал о лучших представителях среднего класса (врачах, купцах, людяхустрем-ленных к полезной практической деятельности), воспевал их и резко отрицательно относился к пустым мечтателям, истерично-сентиментальным представителям дворян и аристократов. Во всех его пьесах есть человек реального дела, преобразователь жизни, но он еще беззащитен против пошлости окружающей жизни, так же как и соответствующий ему средний класс. Этому человеку еще не хватает образованности или твердости в достижении целей. Если сравнить пьесы А.П. Чехова с пьесами А.Н. Островского, то последние вроде бы более реалистичны, все характеры укоренены в жизни, персонажей можно «потрогать руками», но у А.П. Чехова несоизмеримо увеличены объемы художественного пространства. У Островского оно ограничено менталитетом купеческой среды, исследованной с позиций общечеловеческой
нравственности, тогда как «пространство» Чехова выходит далеко за пределы материальной жизни, включая в себя пласты воспоминаний, мечтаний, ценностей, устремленных к идеалам будущего.
А.П. Чехов много сделал для формирования среднего класса России, которого так недоставало потом во время революции 1917 г. После отречения царя не нашлось силы, способной взять на себя и власть, и ответственность за происходящие события и судьбу России. Произошла поляризация общества, и два крайних политических направления - левое, олицетворяющее революционную стихию, и консервативно-правое -схлестнулись в кровавой гражданской войне, которая долго еще давала о себе знать в российской действительности XX в.
Поэзия Серебряного века приобрела общепланетарное звучание, она нашла совершенную форму и онтологические основания практически во всех сферах культуры (различные исторические эпохи и культурные коды, художественные стили), которые привлекаются к исследованиям жизни начала XX столетия. H.A. Гумилев,
A.A. Ахматова, М.И. Цветаева, О.Э. Мандельштам,
B.И. Иванов и многие другие передали, прежде всего, ценность и вкус жизни, которая чуть не «хрустит на зубах» в их текстах, как это звучит в стихотворении Вячеслава Ходасевича. «Горит звезда, дрожит эфир, / Таится ночь в пролете арок. / Как не любить весь этот мир, / Невероятный твой подарок». Также постоянно подчеркивалась связь человека с всесильными космическими и историческими законами. «В оный день, когда над миром новым / Бог склонял лицо Свое, тогда / Солнце останавливали словом, / Словом разрушали города. / И орел не взмахивал крыла-ми, / Звезды жались в ужасе к луне, / Если точно розовое пламя, / Слово проплывало в вышине» [Гумилев, 1991, с. 291]. Ряд поэтов советского периода и русского зарубежья (H.A. Заболотский, H.A. Рубцов, Г.В. Иванов) сохранили и углубили эти традиции. «Звезда полей горит не угасая, / Для всех тревожных жителей земли, / Своим лучом приветливым касаясь / Всех городов, поднявшихся вдали. / Но только здесь, во мгле заледенелой, / Она восходит ярче и полней, / И счаст-
<С
а
ч
с m
о
ь
к Щ
w m н о
Рч <
о ^ о о
О Й
Ei
W
н S о
Рч
W
0
1
к %
о
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
X
н и
щ м
лив я, пока на свете белом / Горит, горит звезда моих полей...» [Рубцов, 1978, с. 149]. Какая укорененность в природе, в душе, в бытии, какая оптимальность и самодостаточность мысли и чувства.
На онтологических основаниях Серебряного века сформировались совершенно разные направления, например, творчество A.C. Грина -виртуальная реальность, опирающаяся на скрупулезное знание приморской (черноморской) жизни и самые высокие человеческие идеалы, сплетенные в фантастическую российскую действительность. Творчество А.П. Платонова может быть рассмотрено в рамках сразу нескольких фундаментальных философских направлений. Ограничимся его главным произведением - романом «Чевенгур», в котором есть, прежде всего, язык коллективного бессознательного, получившего на короткий промежуток времени (конец десятых-начало двадцатых годов прошлого столетия) возможность проявить свое естество. Простой неграмотный человек получил возможность строить мир в соответствии со своим менталитетом, и его осмысление фундаментальных философских, социальных, культурологических проблем, неизбежно сопутствующих этому строительству, приобретает уродливо-гротескный, часто сатирический характер. И это несмотря на то, что автор писал роман с огромной симпатией к его героям, будучи сам в этот период времени одним из строителей светлого будущего. Просто «хищный глазомер» (О. Мандельштам) большого таланта или даже гения не мог не отобразить философских оснований и причин происходящего. Мир А.П. Платонова возникает из ничего (из небытия), все эти люди, собравшиеся построить социализм к лету, а коммунизм к завтрашнему утру были неукоренены в этом мире и считали главным условием успеха своих начинаний физическое уничтожение всех укорененных, то есть имевших, например, свой дом или состоявших ранее на государственной службе. Несмотря на всю карикатурность его персонажей, они ближе к жизни, чем выдуманные представители социалистического реализма. Эту же философскую нацеленность на экзистенциаль-
ные проблемы жизни в последующие десятилетия продолжает творчество В.М. Шукшина, в рассказах которого «нет и тени сентиментальности» (К. Федин). Все просто по форме, содержанию, и именно взгляд на жизнь его «чудиков» позволяет увидеть основания жизни во всей метафизической простоте. Такая же онтологическая простота присуща и роману «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солженицына, где метафизика заключенных сведена к нескольким экзистенциальным параметрам, а помыслы представителей «тюремной промышленности», в отличие от мечтаний чудиков и чудаков, предельно конкретны, поскольку они подчинены общей воле, единым «понятиям» - это та же самая «зона», но несколько иная, более вольготная, реализовавшая этическую инверсию в отношении всех основных фундаментальных норм и ценностей.
Три фундаментальных, хотя и обусловленных различными причинами вызова породили три великих ответа, составивших «век» мировой славы русской литературы.
Библиографический список
1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990. 224 с.
2. Вересаев В.В. Спутники Пушкина: в 2 т. М.: Советский писатель, 1937. 402 с. Т. 1.
3. Гумилев Н.С. Сочинения: в 3 т. М.: Художественная литература, 1991. 590 с. Т. 1.
4. Милюков П.Д. Очерки истории русской культуры: в 3 т. М.: Прогресс-Культура, 1994. Т. 2, ч. 1.
5. Новиков А.И. История русской философии. СПб.: Лань, 1998.320 с.
6. Путеводитель по Пушкину. СПб.: Академический проект, 1997. 432 с.
7. Рубцов Н.А. Стихотворения. М.: Детская литература, 1978. 192 с.
8. Русские цветы зла / сост. В. Ерофеев. М.: Изд. ACT, 2004. 544 с.
9. Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы: избр. труды. СПб.: Искусство-СПб., 2003. 616 с.
10. Тургенев И.С. Отцы и дети: СОБР. соч.: в 15 т. М.; Л.: Наука, 1964. С. 193-402. Т. 8.
