CC BY
347
Зарубежная история
Ю.В. Куликова
Место культа Митры в религиозной реформе императора Аврелиана
В 274 г. н.э. император Аврелиан провел религиозную реформу, поставив во главе римского пантеона культ Непобедимого Солнца (Sol Invictus), который должен был восстановить идеологическое единство Римской империи. Важное место в этом культе занимал как культ бога Sol, известный римскому мировоззрению с древности, так и проникший в Рим из Малой Азии в I в. до н.э. культ бога Митры. Значительное количество митреумов, найденных археологами на территориях Италии, Дунайских провинций, Галлии и Германии, Британии, Шотландии, Месопотамии, Северной Африки и Иудеи, свидетельствуют о чрезвычайно популярности культа Митры. Однако римский митраизм отличается от зороастрийского, поскольку испытал на себе влияние различных восточных элементов, философских течений, эллинизма и свое основное развитие продолжал уже в Римской империи.
Ключевые слова: Митра, император Аврелиан, зороастризм, Sol Invictus, Римская империя, религиозная реформа императора Аврелиана.
На территории Римской империи были распространены и находили свою нишу самые разные культы. Связано это было как с входившими в состав Империи и различавшимися по своему этническому составу и мировоззрению провинциями, население которых имело возможность перемещаться, так и с легионами, чей этнический состав был таким же разнообразным. Легионы и их части меняли свою дислокацию, и таким образом выходцы из Персии, Сирии, Иудеи и Малой Азии оказывались в Италии, Британии, Галлии. Какой же культ был положен в основу религиозной реформы императора Аврелиана?
о" -О
Общая индоевропейская традиция зачастую объединяет функции ¡^ у ^ и происхождение богов. Так, в ведической религии Индии Митра ^ s г-с не играет значительной самостоятельной роли. Он олицетворяет правя- ^о з ° щий аспект в трехфункциональной мировой системе [11, с. 17] и, ско-
О
рее, представляет собой этическую абстракцию [Там же, с. 107]. И вряд ^ е^ ли такой Митра смог подойти римскому миросознанию, хотя Митра ^ и Варуна с их договором вполне могут представлять воплощение идеи о о соправлении [Там же, с. 110], что было бы удобно для императоров периода первой половины III в. Кроме того, ведический Митра являлся более персонификацией абстрактного понятия справедливости, но даже в таком образе мог быть воспринят римским религиозным сознанием, т.к. и для него была характерная персонификация самых разнообразных понятий: Мир, Счастье, Верность и т.п., что нашло свое отражение в легендах монет римских императоров. Но ведический Митра не имеет так много самостоятельности, чтобы обрести индивидуальное воплощение, ведь скорее, по мнению Р.Н. Дандакара, он был задуман как alter ego верховного владыки Вселенной Варуны. И, несмотря на тесные торговые контакты Рима с Индией [28], индуизм - религия национальная, поэтому ее распространение было невозможно за пределами Индии.
В иранском зороастризме Митра не только имеет собственные функции, он уже самодостаточное солнечное божество, которым не является в ведах [11, с. 116], а само его имя означает «узы», «узы дружбы». Митра устанавливает между людьми нравственные узы, осуществляет надзор за делами людей, управляет и руководит. Он намного ближе к людям, чем какое-либо другое божество. Митра стал самостоятельным культом только в зороастризме.
В I в. до н.э. в Малой Азии появляются общины почитателей иранского бога солнца Митры, который выступал богом-спасителем, но замкнутость этих общин, сложность их учений не могли привлечь к ним большого числа последователей [32, с. 40]. В этой связи, возможно, зороастризм проник в этот регион несколькими волнами.
Территория Малой Азии была захвачена Персидской державой, поэтому, безусловно, зороастризм, являвшийся официальной государственной религией державы Ахеменидов, проникает и на эту территорию с войсками, чиновниками, торговцами и, возможно, переселенцами. Второй путь или вторая волна была связана с контактом халдейского и иранского жречества, который, по мнению А.В. Елешина [13], произошел в Месопотамии, а вскоре зороастрийские боги были отождествлены с вавилонскими. Можно предположить, что именно маги, позднее переселившиеся из Месопотамии в Малую Азию, распространили там митраизм.
j
fz
о. Третий путь - через киликийскую диаспору, которая образовалась t в Вавилонии после того, как царь Вавилона Набонид захватил во время к войны с Киликией (556-555 гг. до н.э.) 2850 киликийцев и передал их ^ в качестве рабов в различные вавилонские храмы, о чем сообщается ю в Хронике Набонида [36]. Некоторые киликийцы упоминаются среди rt чужеземцев, которые были поселены в окрестностях Сиппара и платили храмовую десятину [14]. Выходцы из киликийской диаспоры, вернувшиеся обратно в Киликию, принесли с собой поклонение Митре [31, с. 40]. Тем более известно, что именно с Киликией связано первое упоминание о мистериях Митры [30, кн. XXIV].
Вероятно, зороастризм должен был укорениться более твердо в восточных и центральных районах Малой Азии, потому что эти регионы находились ближе к Ирану, тем более что сведений о западной части, граничившей с греками, известно гораздо больше. Подтверждение справедливости этого тезиса можно найти в надписи «Кааба Зардушта», написанной при Шапуре I, который в период войны с Римом захватил ряд территорий, на которых существовали общины зороастрийцев [7, с. 254]. Эти иранцы были сильно эллинизированы, но свидетельством об их иранском происхождении служит тот факт, что они в течение веков продолжали отмечать зороастрийский праздник Митракан, посвященный Митре [13], а в Мазаках был зороастрийский храм огня, располагавшийся на горе Аргей [55]. Р. Зуевский убежден, что зороастризм Ахеменидов и халдейский культ в какой-то момент были совмещены по многим аспектам, и только в III в. до н.э. «мистерии персов» продвинулись западнее [15].
Однако некоторые исследователи убеждены, что генезис культа Митры был связан с реформами древнейшей индоевропейской религии и являлся своего рода оппозицией зороастризму [37].
Зуевский выражает сомнение в том, что митраизм мог происходить из Малой Азии [14] из-за отсутствия там митреумов и памятников. Однако если митраизм проходил свое формирование (и даже носил название) как «мистерии Митры», «мистерии персов», то, думается, на первых этапах своего становления он не мог иметь строго структурированной системы культа. Однако и промежуточных стадий развития этого культа в Анатолии не обнаружено, а Зуевский соглашается, что находки неких форм-прототипов в Киликии и Коммагене, безусловно, свидетельствуют о некоторой роли, которую сыграли указанные регионы в передаче митраизма на запад [15].
С этими утверждениями можно согласиться лишь отчасти. Формирование любого культа - длительное явление. Невозможно утверждать, что, например, Малая Азия и Египет не сыграли никакой роли
в формировании и распространении христианства. Думается, что Малая ¡2 5 ^ Азия, расположенная на перекрестке торговых путей, являлась неким ^ 2 г-с котлом, где происходило становление основного фундамента митраиз- оз ° ма. Зороастризм вполне мог смешаться с уже синкретизированной хал- § ^
О
дейско-вавилонской формой «культа персов», приобретя еще и мест- ^ е^ ные черты. Разгром пиратов, являвшихся, по свидетельству Плутарха, ^ основными носителями культа Митры, привел именно к изменению тер- о риториальной локации культа, который затем вернулся уже в оформленном виде в Малую Азию.
Идея основания культа непосредственно пиратами, основавшимися в Киликии и подчинившими себе несколько важных городов Ликийско-го союза [29, кн. XXIV; 33, кн. XIV, § 5], подтверждается и в исследовании А.В. Елешина [14]. Тогда вполне справедливо предположение, что в тот период не могло существовать крупных строго спланированных святилищ, ведь основная мифология культа только оформлялась, хотя и имела фундамент. Если и были в пещерах таковые, то вряд ли существовала какая-либо иконография.
Проживание в диаспорах привело к сближению культур и религиозных взглядов иранцев, киликийцев, армян, индийцев и тех народов, на территориях которых находились диаспоры, что способствовало формированию митраизма [13]. Ошибкой будет отрицать влияние зороастризма, поскольку митраизм, несомненно, имеет иранские корни. Благодаря указанным выше диаспорам, культ Митры стал популярен среди некоторых групп эллинизированного населения будущих государств Селевкидов и Птолемеев в эллинистический период, что способствовало формированию митраизма.
Согласно одной из версий, западный митраизм был лишь одной из нескольких форм поклонения Митре, в античности распространенного на значительных территориях в Азии и Европе [45]. Другое утверждение заключается в том, что западный митраизм был калькой с зоро-астрийского маздаизма, хотя и испытавшей влияние греко-римских примесей, в значительной мере проработанной и детализированной [15], либо возник непосредственно в Риме [60]. Однако именно первая гипотеза имеет обоснованное подтверждение у других исследователей [14; 48], хотя эти две идеи последовательно дополняют друг друга.
В числе т.н. киликийских пиратов были представители разных национальностей. В их число входили жители Киликии, Памфилии, Кипра и побережья Понта, выходцы из Сирии и других стран [6, кн. XII, § 9, 92]. Но основное ядро составляли горные лувийские племена [55]. Соответственно, и религиозные культы в Киликии были разнообразны: лувийские, фригийские, греческие, финикийские, культ Исиды
о. и Сераписа, иудаизм [2, с. 34]. После того, как в 540-е гг. до н.э. Киликия 5 вошла в состав царства Ахеменидов с сохранением местной династии, к здесь появились иранские диаспоры, а в места поселений иранцев при-^ шли маги - жрецы иранских культов, в т.ч. поклоняющиеся Митре как ю одному из главных богов в мидийском традиционном маздеизме [55]. съ Поэтому с культом Митры киликийцы должны были быть знакомы
задолго до I в. до н.э. Соприкосновение культур происходило и в эллинистический период, когда киликийцы в качестве наемников служили в войсках и на флоте Александра Македонского, а затем диадохов и других правителей: Птолемеев [34, кн. 19, § XVII, ст. 88], Селевкидов [57, кн. LXXXVII, § 40], Аталлидов, Александра Янная [35, кн. XX, § I, 4], Митридата VI [6, кн. XXII, § 92; 30, кн. XXIV]. В период гражданских войн I в. до н.э. в Риме киликийцы также не остались в стороне [6, кн. II., § 49, 71; 49, § 3, 88, 101; 50, кн. 1, § 25, 34; 52, кн. LI, § 7, 4].
В своих делах и войнах против Рима пираты могли прибегать к помощи Митры как покровителю воинов, защитнику, верховному судье, в т.ч. в загробном мире [3, Яшт. 10]. Вероятно, молитвы, совершаемые в направлении востока в сторону солнца, могли вызвать постепенное восприятие Митры в качестве солярного божества. Именно это могло формировать тот самый тайный культ, который впоследствии оформился в сложные мистерии [46, с. 484]. Тайные обряды и инициации напоминают практики, по мнению Р. Туркана, типичные для группы воинов, применявшиеся с целью укрепления связей в объединении, находить особые силы в солидарности [60, с. 3]. И. Кампос-Мендез отмечает, что в культе пиратов уже присутствуют оригинальные элементы митраизма, но эволюционный процесс все еще продолжался [51].
Вероятно, в I в. до н.э. в Киликии и Ликии сформировался локальный вариант митраизма [43], для которого характерны мистерии, в то время как в других регионах митраизм получил иное развитие [61, р. 4].
По свидетельству Плутарха, захваченные в плен Помпеем киликий-ские пираты стали рабами, и именно они принесли с собой культ бога Митры [30, кн. XXIV]. Стали ли солдаты Помпея его последователями, можно только предположить. Также Помпей изначально оставил несколько тысяч пиратов в живых и расселил по городам и поселениями Киликии, которые либо имели незначительное население, либо остались без него, и даже в Ахайю [6, кн. XII, § 96].
Некоторые из пиратов-киликийцев, оказавшиеся рабами Помпея, впоследствии были отпущены на волю и назначены командирами кораблей и начальниками флотов его сына Секста Помпея, который в 43 г. до н.э. завладел Сицилией и занялся пиратством [2, с. 93]. Освобожденные из рабства пираты были поселены Помпеем в Калабрии на юге Италии.
Таким образом, распространению митраизма способствовали иран-
57
m ^ öl I- и Z
из
ские диаспоры, маги-халдеи, киликийские пираты, переселенные Пом- ^ g ^ пеем в различные районы Римской республики, и армия, в которой, 'S з ° начиная с реформ Октавиана Августа, служили выходцы из восточных § ^
о
провинций. По мере распространения культа к нему присоединялись ^ ^ торговцы, ремесленники и переселенцы. ^
Кризис религиозной системы Рима начался еще в период перехода от о Республики к Империи, при установлении принципата. Римское миропонимание не столько разрушалось, сколько менялось, пытаясь найти опору в новых, ранее для себя неведомых, понятиях. Если раньше общение с богами подразумевало некую абстрактность, выраженную фразой римского права «Я даю, чтобы ты дал», а сами боги определялись привычной для римского создания двойственностью, то теперь римляне искали не столько убежища и взаимоотдачи, сколько помощи и спасения, понимания того, что есть высшая сила, способная защитить, оказать содействие, есть некое высшее благо, для которого они существуют в этом мире.
Вряд ли на первых порах культ Митры являлся соперником христианства [21, с. 255], скорее, более безопасной альтернативой, особенно для военных, чья роль после реформ Октавиана Августа, ряда изменений, привнесенных императорами Ранней Римской империи, и реформ Септимия Севера значительно возросла. Для римлян стало важно иметь защитника, особенно для низших слоев населения, из которых, благодаря реформе Октавиана Августа, стали набираться легионы. Еще в сообщении Плутарха упоминается, что киликийские пираты различались по своему материальному состоянию, а в пиратском промысле участвовали порой весьма знатные и состоятельные люди [30, кн. XXIV], поэтому можно утверждать, что в числе приверженцев культа были люди самого разного происхождения и достатка [16; 38; 56].
В первые века нашей эры эта религия быстро распространилась по всей империи. Большое число почитателей культ Митры приобрел на Дунае, откуда родом и был император Аврелиан. Митра был тесно связан с солнцем, являлся хранителем договора и союза, побеждающим зло, дарующим вечную жизнь через пролитую на жертвенном алтаре кровь.
О широком распространении культа Митры в период II-III вв. н.э. свидетельствуют многочисленные археологические находки. Исследователями были обнаружены десятки святилищ Митры в Иудее, Британии, Шотландии, на территориях Северного Причерноморья, Италии. Поскольку первые надписи и основная часть храмов Митры датируются II в. н.э., то можно предположить, что окончательное оформление
о. культа произошло именно в этот период. Некоторые исследователи 5 утверждают, что причиной слабого влияния митраизма и малой степени к его распространения было отсутствие целостной структуры организа-^ ции. Тем не менее, тайность и закрытость мистерий и внутренней струк-ю туры общеизвестны из многочисленных научных работ, поэтому можно съ с сомнением отнестись к вышеуказанному утверждению, ведь отмечаются факты целенаправленной миссионерской деятельности митраистов [25, кн. II, § 207]. Скорее всего, негативность и притягательность митра-изму придавала именно закрытость, близость к политеистическим воззрениям римского населения, а также сам образ Митры, который проигрывал более человеческому образу Иисуса.
Императоры время от времени оказывали митраизму покровительство, ведь сам по себе культ легко приспосабливался к римскому мировоззрению и ценностям, что положительно отличало его от христианства. Ни сам культ Митры, ни мистерии в его честь никогда не запрещались официальными властями, приверженцы культа никогда не подвергались гонениям, что должно было способствовать его популярности. Митру почитали разные социальные слои населения в самых разных провинциях Римской империи: от Испании до Шотландии, от Северной Африки до Иудеи, от Европы до Месопотамии [38; 43]. Интересно, что посвящения Митре известны как на греческом, так и на латинском языках [23; 29, с. 56; 38]. Почитание Митры стало сливаться с местными культами, добавляя митраизму особенные черты [19; 39, с. 250]. На Дунае Митру почитали в образе всадника [29; 41]. Подчас переселенцы из восточных провинций строили храмы и поклонялись собственным богам, наряду с почитанием Митры [25, кн. II, § 206]. Вопрос только в том, был ли это «римский» Митра или проникавшие течения отличались от него в достаточной мере, мешая созданию целостной структуры культа на территории Римской империи.
Чем больше возрастала роль армии, а императоры все более стремились укрепить свою власть, тем больше культ Митры становился популярным, о чем свидетельствует огромное количество памятников на Рейне, Дунае, в Британии и в Италии [Там же, § 208]. В числе поклонников Митры в эпоху Ранней Империи был император Нерон. В период династии Флавиев культ получил особое распространение, а со времени падения династии Антонинов1 влияние восточных культов значительно увеличивается, что нашло свое отражение в эпитетах императоров в монетных легендах, в частности, эпитетов Invictus иЛе(етш\ которые
1 Император Коммод, хотя и покровительствовал культу Митры, но запятнал его человеческими жертвоприношениями.
О ^
соотносились с Солнцем, восходящим каждое утро, чтобы торжество- zk
вать над тьмой [1, с. 283, 424]. Из этого следовало, что законная власть ^ § ^ дается богами и проявляется в победах. Таким образом, ясно проявля- з ° ется тенденция императоров перейти от divus к deus, чтобы не только § ^ самим приблизиться к божеству, но и стать им. ^ ^
В III в. н.э. культурный кризис в римском обществе заметно обострил- > ся. Старая римская религия и ряд других культов, распространивших- о ся в Римской империи, не удовлетворяли все слои общества. Низшие слои не могли воспринять сложные философские воззрения, а высшие -не удовлетворяла «народная религия» [24, с. 112]. В этот период заметно было усиление позиций христианства, несмотря на преследование и притеснение со стороны властей. Однако для официальной власти необходимы были значительные изменения, которые вновь бы объединили разобщенное общество.
Но это также период усиления политического влияния армии, а Митра с древнейших времен считался покровителем воинов [3, Яшт. 10], поэтому как олицетворение воина-защитника был чрезвычайно близок военному менталитету, а как божественная справедливость - императору, особенно в период активизации варварских вторжений и нестабильности власти. Митра - гарант правопорядка и справедливости, божественной и человеческой. Благодаря ему в этом мире обеспечивается порядок вещей: смена времен года, рост растений, созревание плодов. В отличие от римских богов, Митра - отзывчивый бог, исполняет просьбы и обеспечивает материальное благополучие. Но основная его функция - борьба с силами тьмы, уничтожение злого начала, что в сложных условиях середины III в. было весьма актуально. Митра обещает не только жизнь после смерти, его последователи придут на очищенную и обновленную землю. Поэтому, с одной стороны, Митра, являясь образцом для подражания в жизни, сближался с образом императора, с другой стороны, приход к власти императора Аврелиана и его стремления по восстановлению единства и мощи Римского государства вполне могли ассоциироваться с Митрой.
Тем не менее, в самом культе могли таиться недостатки для того, чтобы именно митраизм стал официальной религией Римской Империи. Помимо уже указанных особенностей, нам ничего не известно о существовании структуры управления и более высокой иерархии внутри культа для обеспечения связи между общинами и управления.
Дискуссионным является и вопрос об отсутствии каких-либо священных текстов, однако найденное изображение Митры со свитком в одной руке позволяет сделать предположение, что такие рукописи могли существовать [4; 16].
J
fx
о. Фактор привлекательности культа П.В. Иванов видит именно в чуже-t земном, неримском его происхождении [16]. Но, безусловно, весьма знает чимым не только для италиков, но и жителей других провинций являлся ^ сотериологический характер митраизма [19], а кроме того, приверженца цы культа были связаны священной клятвой, договором с богом, явля-го лись носителями весьма важной, на их взгляд, тайны, что лишь усиливало сплоченность таких общин и увеличивало привлекательность для адептов. При этом, по мнению некоторых исследователей, совсем не играло роли понимание глубинных основ культа его приверженцами [10]. М.С. Корелин утверждает, что важным признаком того, что культ не был централизован, является полное отсутствие в источниках указаний на споры о доктрине, или борьбы с ересью [24, с. 112].
Д.С. Гвоздиков, соглашаясь с мнением Е.М. Штаерман, утверждает, что популярность культа в среде народных масс была чрезвычайно низкой, а причину видит в отсутствии единого религиозного центра, подобного Дельфам [10]. Стоит упомянуть, что и в Древней Греции было несколько религиозных центров, в их числе Элевсина, Олимпия и др. С другой стороны, именно в Италии отмечена особая популярность культа Митры среди гражданского населения [56]. Однако доля истины в этом утверждении все же есть, и заключается она в римском мировоззрении, которое нуждалось в таком центре, но сам культ Митры не мог быть сконцентрирован в одном месте.
К этому периоду относится возвышение культа Sol, который оказывал влияние на императорский культ и формировал восприятие личности императора подобно восточным царям, ассоциирующихся с Солнцем. Sol получает эпитет Invictus [20], что сближало его с Митрой, который также имел тесную связь с Солнцем, отраженную в соответствующей мифологии [25, кн. II, § 205]. Необходимо учитывать, что в Авесте Митра - не солнце и не луна, а его сближение с Солнцем и становление в качестве солярного божества происходило именно в римском митра-изме [26, гл. 1].
Реформы Септимия Севера существенно подорвали основы принципата и способствовали укреплению единоличной власти императора, а сам он стал именоваться «Dominus» и «Invictus». В его правление значительно повысилась роль восточных культов [9, с. 6; 39, с. 291], в т.ч. и благодаря его жене, Юлии Домне, происходившей из Эмессы в Сирии, где и был расположен Храм Солнца.
Однако в период правления Гелиогабала сущность культа Sol Invictus была настолько извращена, что после его смерти этот культ был подвергнут damnatio memoriae (забвение памяти), поэтому некоторые исследователи либо вообще отрицают связь культа Гелиогабала с культом Sol,
о" -О
m ^ oí
к и ^ У 2
существовавшем в Риме, либо убеждены, что Аврелиан взял совершенно чистый эмесский культ Солнца [47, с. 20; 58, с. 14]. к Перед императором Аврелианом стояло много казавшихся неразре- оз °
- о.
шимыми задач. Вернуть доверие римлян к культу Sol Invictus для осу- § ществления задуманной реформы было чрезвычайно сложно, и Аврелиану пришлось искать обоснования в корнях рода, к которому он
ществления задуманной реформы было чрезвычайно сложно, и Авре- i ^
CJ * >
принадлежал по усыновлению, в легенде о взятии Пальмиры и даже о в истории посвящения собственной матери в жрицы бога Солнца.
При проведении реформы Аврелиан не желал затрагивать основы традиционной римской религии, и Sol в этом отношении явился и в качестве родного божества - Sol Indiges, одновременно выступая в роли спутника (Comes) и защитника (Propugnator) императора [1, с. 435; 58, с. 17]. При этом в роли Propugnator всей Империи выступал сам Аврелиан.
Кроме того, Аврелиану необходимо было добиться лояльности и полного подчинения армии, подразделения которой возвращались к нему по мере подчинения отпавших провинций.
В III в., когда христианство обрело целостную структуру, митраизм стал его полноценным соперником. И хотя Аврелиан лояльно относился ко всем религиям и к христианству, в частности [53, кн. VII, § 30], Лактанций был убежден, что Аврелиан готовит массовые гонения на христиан [27, кн. VI, § 1]. В любом случае, христианство на тот момент воспринималось уже не просто как угрожающее основам власти, но и реально представляло опасность из-за многочисленности приверженцев. Поэтому реформа Аврелиана получала одновременно статус политической [1, с. 425; 4, с. 72]. В Митре и солярном культе императоры могли видеть идеологическую опору в борьбе с христианством [25, кн. II, § 207], предоставив в качестве равноценной замены бога-спасителя.
Культ Митры, легший в основу нового культа, предоставлял гарантии верности императору, поскольку клятвы священны, а узы нерушимы. Таким образом, новая официальная религия обеспечивала лояльность империи, подобно императорскому культу, только на более высоком уровне, способном низвести христианство вновь до положения незначительной секты.
Торжественная закладка и строительство Храма Солнца в Риме [44, кн. XXXV, § 7; 54, кн. IX, § 15; 59, кн. XXXV, § 3) должны были решить сразу несколько задач. Первая - это появление центра и возвышение роли Рима. Во-вторых, благодаря синкретизму созданного культа он становился менее закрытым и выходцы из самых разных слоев получали доступ к нему, мало того, поскольку культ Митры становился
j
^
о. официальным государственным, то и отправление религиозных обязан-и ностей становилось также обязательным. Это давало надежду на широк кое распространение культа в среде народных масс. И, наконец, самая ^ основная цель реформы - идеологическое единство под строгим контро-^ лем администрации (коллегии жрецов) и самого императора, выступавши шего в роли бога и являвшегося олицетворением Вечного и Непобедимого Солнца. Теперь на императора была перенесена этика митраизма, в которой божество побеждало зло, а его приверженцы занимались постоянным самосовершенствованием. Кроме того, император становился образцом для подражания и занимал высшую ступень в складывающейся религиозной иерархии.
Некоторые исследователи утверждают, что в культе Аврелиана чрезвычайно трудно проследить культ Митры [38, с. 285; 58, с. 18]. Действительно, на монетах нет упоминания Митры, а только легенды, связанные с Sol Invictus, но в многочисленных надписях из разных провинций Римской империи ясно прослеживается тенденция слияния двух культов, например, Deo Invicto Mithrae, Soli invictae Mithre и др. [9].
Тем не менее, установленный культ являл собой не монотеизм, а синкретизм, поскольку через существенное преобразование в нем были устранены все неримские элементы других культов [47, с. 20; 48, с. 20]. Аврелиан проводил реформу чрезвычайно осторожно, стараясь избегать излишнего фанатизма, крайностей, чтобы ничем не напомнить культ Элагабала.
Франц Кюмон утверждал, что невозможно определить регион, в котором иранский маздеизм принял черты эллинистического и римского митраизма [26, с. 31]. Однако стоит отметить, что сформировавший в Малой Азии в смешении иранских, вавилонских, халдейских, малоа-зийских компонентов, ощутивший на себе влияние орфиков, пифагорейцев, стоиков и неоплатоников [15; 17], став эллинизированным, культ Митры, получивший свое окончательное оформление и распространение в Риме, наиболее верно может именоваться латинизированным митраизмом [41], хотя больше подходит название «романизированный митраизм».
Реформа Аврелиана создала новый культ, в котором прослеживаются черты, знакомые римскому мировоззрению, при этом введение этого культа способствовало отождествлению императора с Солнцем, поскольку люди хотели видеть в нем те же черты, что и в солярном божестве [38, с. 284]. Теперь правитель не просто избранник Солнца, он близок к нему по своей божественной природе, недаром Аврелиан на монете из Сердики (в центре совр. Софии (Болгария)) именуется
«Deus et Dominus nato»2. Тем самым император обосновал свою усили-
вавшуюся власть, свое превосходство, ведь правитель теперь являлся
Для придания культу римских черт была создана коллегия понти- о фиков - жрецов Непобедимого Солнца, в число которых вошли самые именитые сенаторы, что подчеркивало официальное положение культа и его признание. Император изображался в короне с лучами, отождествляясь с Солнцем своим образом и титулом.
Культ Митры оказался непростым соперником христианства, самым упорным, просуществовавшим до конца IV в., когда борьба Феодосия Великого с язычеством окончательно уничтожила многие языческие культы. На месте митреумов зачастую возводились христианские храмы. Так, найденный в 2017 г. на Корсике митреум располагался почти под христианским храмом [5].
После смерти Аврелиана его религиозную политику продолжили Тацит и Проб. Император Диоклетиан во время встречи с Галлерием и Лицинием в Карнунте принял решение признать Митру Покровителем своей Империи (fautor imperii sui) [8, с. 145].
По мнению некоторых исследователей, культ Митры не пережил V в., а его сторонники влились, вероятно, в христианские общины [4, с. 72; 15, с. 14; 31]. Однако М. Бойс, со ссылкой на свидетельства епископа Феодора Мопсуестского и архиепископа Василия Исаврийского, отмечает, что иранские диаспоры в Киликии продолжали существовать еще в V в. [46, с. 306], но это не значит, что римский митраизм продолжил свое развитие.
Современные исследователи склонны видеть среди причин отступления митраизма перед христианством его распространение только в среде военных или мужчин [18, с. 26; 25, с. 205-207]. Однако находится и ряд аргументов, указывающих, что ситуация могла быть совершенно иной. Например, в Паннонии женщины играли огромную роль в культе Солнца [22, с. 146].
И все-таки, завершая словами Ренана, «если бы рост христианства был остановлен какой-то смертельной болезнью, мир был бы
2 По свидетельству Светония, именно Домициан, открывая заседание сената, произнес фразу, в которой именовал себя «господином и богом»: Dominus et deus noster sic fieri jubet (Suet. Domit., 13), затем обращение Dominus взял Септимий Север, поэтому Аврелиан этим введением лишь подчеркнул окончательное крушение системы принципата.
связующим звеном между двумя мирами, подобно Митре. Принимая титул 1пу1сШ, который, по мнению Диона Хризостома [12, кн. II, § 5], может носить только божество, император еще раз подчеркивает свое положение в Империи.
О -О rN - о.
]
j
^
о. митраистским» [31, гл. 31], стоит подчеркнуть особую роль культа
t Митры в религиозной жизни Римской империи в целом и в религиозной
к реформе Аврелиана - в частности. Этому императору удалось факти-
^ чески вытащить Римскую империю из глубокой пропасти и заложить
ш
ю основы новой системы управления - домината.
су
го
т
Библиографический список
1. Абрамзон М.Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской Империи. М., 1995.
2. Абрамзон М.Г. Римское владычество на Востоке: Рим и Киликия (II в. до н.э. - 74 г. н.э.). СПб., 2005.
3. Авеста. URL: http://fb2.booksgid.com (дата обращения: 03.11.2016).
4. Амфитеатров А.В. Старое в новом. СПб., 1907.
5. Антонов Е. На Корсике нашли храм древнеиранского божества // Наука и жизнь. URL: https://www.nkj.ru (дата обращения: 13.03.2017).
6. Аппиан Александрийский. Римская история / Под ред. С.А. Жебелева. М., 2002.
7. Бойс М. Зороастрийцы: верования и обычаи / Пер. И.М. Стеблин-Камен-ского; Под ред. Т.Г. Бугаковой. СПб., 2003.
8. Бонгард-Левин Г.М., Гаибов В.А., Кошеленко Г.А. Открытие митреума в Дура-Европос и современная митраистика // Вестник древней истории. 2004. № 1. С. 125-172.
9. Бурлинова А.Ю. Культ Митры в Балкано-Дунайских провинциях Римской империи. М., 1998.
10. Гвоздиков Д.С. «Товарищи непобедимого солнца»: Проблема «взгляда носителя» в Мистериях Митры // Религия, философия и наука. 12 января 2010 г. URL: http://www.roman-glory.com (дата обращения: 03.03.2017).
11. Дандакар Р.Н. От вед к индуизму. Эволюционирующая мифология. М., 2002.
12. Дион Хризостом. Кинические речи / Пер. с древнегреч. Т.Г. Сидаша. СПб., 2012.
13. Елешин А.В. Роль некоторых диаспор в западных сатрапиях Ахеменид-ской державы в формировании митраизма. URL: http://www.terrahumana.ru (дата обращения: 10.03.2017).
14. Елешин А.В. Формирование митраизма в Киликии и Коммагене // История и современность. URL: http://www.terrahumana.ru (дата обращения: 10.03.2017).
15. Зуевский Р. Римский митраизм // SCRIPTORIUM: псторыя старажытнага свету i сярэдтх вякоу. URL: http://hist.bsu.by (дата обращения: 05.03.2017).
16. Иванов П.В. Мифологические представления италийских митраистов (опыт реконструкции и интерпретации по данным иконографии и эпиграфики) // Вестник Тамбовского Университета. Серия: Гуманитарные науки. Вып. 1. 1998. С. 76-83.
17. Иванов П.В. SOL INVICTUS (Элагабал). Рим в поисках общеимперской идеологии // IV Державинские чтения. Философия. Социология. Политология. История, теория и социология культуры. Право. Экономика.
История: Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов
65
<0 z ^
(1999). Тамбов, 1999. C. 81. к-
18. Иванов П.В. Маскулинность и феминность в ориентальных мистериях vo Ч о
m ,,, , ,, „ О -О rN
поздней античности (II-IV вв. н.э.) // От мужских и женских к гендер- - а. ным исследованиям: Материалы международной научной конференции, ^ Ёб 20 апреля 2001. Тамбов, 2001. С. 22-26. ^ |
19. Иванов П.В. Сотериологические аспекты митраизма // Образ рая: от мифа > к утопии. Серия «Symposium». Вып. 31. СПб., 2003. С. 83-86. О
20. Иванов П.В. Что такое митраизм? (к вопросу о необходимости междисци- ^ плинарных связей в науке) // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г.): В 5 т. М., 2005. Т. 2. С. 551-552.
21. История древнего мира. Упадок древних обществ / Под ред. И.М. Дьяконова, В.Д. Нероновой, И.С. Свенцицкой. Изд. 2-е, испр. М., 1983.
22. Колосовская Ю.К. Образ римской женщины в Паннонии // Женщина в античном мире: Сб. ст. / Отв. ред. Л.П. Маринович, С.Ю. Сапрыкин. М., 1995. С. 142-155.
23. Конорева О.М. К вопросу о проявлении культа Митры в древнеримской религии // Путь Востока: Универсализм и партикуляризм в культуре. Серия «Symposium». Вып. 34. СПб., 2005. C. 108-114.
24. Корелин М.С. Падение античного мировоззрения. Культурный кризис в Римской империи. СПб., 2005.
25. Культура древнего Рима: В 2-х т. / Отв. ред. Е.С. Голубцова. М., 1985.
26. Кюмон Ф. Мистерии Митры / Пер. с франц. СПб., 2000.
27. Лактанций. О смертях гонителей / Пер. В. Тюленева. СПб., 1998.
28. Лебедева Е.Ю. Экономические связи Римской империи с Индией: Авто-реф. ... канд. ист. наук. М., 1990.
29. Найдёнов В.П. Культ Митры в Нижней Мезии и во Фракии // Проблемы античной культуры / Под ред. Г.А. Кошеленко. М., 1986. С. 56-60.
30. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Помпей / Пер. Г.А. Стратанов-ского. URL: http://ancientrome.ru (дата обращения: 04.03.2017).
31. Ренан Э. Марк Аврелий и конец античного мира. Гл. 31. Причины победы христианства. URL: http://svany.narod.ru (дата обращения: 06.03.2017).
32. Свенцицкая И.С. Ранее христианство: страницы истории. М., 1987.
33. Страбон. География / Пер. Г.А. Стратановского. М., 2004.
34. Феокрит. Идиллии // Хрестоматия по античной литературе. В 2 т. / Пер. М.Е. Грабарь-Пассек. Т. 1. Греческая литература. М., 1965.
35. Флавий Иосиф. Иудейская война / Под ред. О.Н. Адаскиной. Минск, 2004.
36. Хроника Набонида. URL: http://wol.jw.org (дата обращения: 06.02.2017).
37. Чередниченко А.Г., Шенцов М.Е. Проблемы генезиса «иранского митраизма» // Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2009. № 15(70). С. 11-15.
38. Широкова Н.С. Религия римской Британии: культ Митры // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. Вып. 11 / Под ред. проф. Э.Д. Фролова. СПб., 2012. С. 299-314.
39. Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. М., 1987.
40. Щемелев А.В. Дунайский всадник: сущность феномена и особенности иконографии // Грамота. Исторические, философские, политические
J
fx
о. и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории
g и практики. Тамбов, 2015. № 8 (58): В 3-х ч. Ч. III. C. 214-217.
41. Шенцов М.Е. Культ Митры в Риме III в. и религиозная реформа императора ра Аврелиана: Автореф. ... канд. ист. наук. Белгород, 2013.
42. Элиаде М. История веры и религиозных идей / Пер. Н.Б. Абалаковой, ^ С.Г. Балашовой, H.H. Кулаковой и др. URL: http://psylib.org.ua (дата обра-£ щения: 17.02.2017).
43. Юланси Д. Загадки митраизма // В мире науки. 1990. URL: http://ancien-trome.ru (дата обращения: 02.02.2017).
44. Aurelius V.S. Epitome de Caesaribus / Ed. F. Pichlmayr (Teubner). Leipzig, 1911 (repr. 1970).
45. Beck R. The cult of Mithra as it developed in the West, its origins, its features, and its origin with Mithraism Iran // The Circle of Ancient Iranian Studies. URL: http://www.caissoas.com (дата обращения: 10.11.2016).
46. Boyce M., Grenet F. A History of Zoroastrianism. Vol. III. Zoroastrianism under Macedonian and Roman Rule. Leiden, N.-Y., Köln, 1991.
47. Bischoff N. Der Kult des Sol und Sol Invictus. Entwicklung und Funktion des Kultes bis Kaiser Aurelian. Ruhr-Universität Bochum, 2006.
48. Burghardt J. Deus Sol Invictus. Der Sonnengott im Spiegel des römischen Herrscherkultes. Open publ. GmbH, 2015.
49. Caesar Gaius Julius. Commentariorum de bello civile. Liber III. URL: http:// www.thelatinlibrary.com/caesar/civil/bc3.shtml (дата обращения: 01.10.2016).
50. Caesar Gaius Julius. De bello Alexandrino. URL: http://www.thelatinlibrary.com (дата обращения: 01.10.2016).
51. Campos-Mendez I. El culto del dios Mithra en el antiguo Iran y en el Imperio Romano. P. 81. URL: http://www.mithraeum.eu (дата обращения: 03.03.2017).
52. Cicero Marcus Tullius. Orationes in Verrem. URL: http://www.thelatinlibrary.com (дата обращения: 04.11.2016).
53. Eusebius. Historia Ecclesiastica / Ed. H.J. Lawler. Leipzig, 1964.
54. Eutropius. Breviarium Ab urbe condita / Ed. C. Santini (Teubner). Leipzig, 1979.
55. Lendering J. Cilicia. URL: http://www.livius.org (дата обращения: 02.03.2017).
56. Liebeschuetz J.H.W.G. Religion // Cambridge Ancient History / Ed. by A.K. Bowman, P. Garnsey, O. Rathbone. Vol. XI. 2nd ed. Cambridge, 2008. P. 984-1002.
57. Livius Titus. Ab Urbe condita. URL: http://www.thelatinlibrary.com (дата обращения: 28.11.2016).
58. Pfeiffer M. Sol Invictus. Die Ausbreitung Orientalischer Religionen im römischen Kaiserreich. Leipzig, 2004.
59. Scriptores Historiae Augustae. URL: http://www.thelatinlibrary.com (дата обращения: 10.12.2016).
60. Turcan R. Mithras Platonicus, Recherches sur l'Hellenisation Philosphique de Mithra // EPRO. 1975. Bd. 47. Рр. 3-5.
61. Volken M. The development of the cult of Mithras in the Western Roman Empire: a socio-archaeological perspective. Lausanne, 2003.
