CC BY
68
7. Лукашук И.И. Право международной ответственности. М.: Волтерс Клувер, 2004, с. 64.
References
1. The Treaty on European Union (Maastricht, 7 February 1992) (as amended by the Lisbon Treaty 2007) the Treaty entered into force on 1 November 1993 consolidated text//»Garant»: http://base.garant. ru/2566557/#ixzz3UqQRsDjd
2. The Treaty of Lisbon amending the Treaty on European Union and the Treaty establishing the European Community (Lisbon, 13.12.2007 (2007/C 306/01). The Treaty entered into force on 1 December 2009 //»Garant»: http://base.garant.ru/2566561/tfixzz3UqQppHzd
3. The Treaty on the functioning of the European Union (Rome, 25 March 1957) (as amended by the Lisbon Treaty of 2007) consolidated text//»Garant»: http://base.garant.ru/2566558/tfixzz3UqS8cxuC
4. The Treaty on the Eurasian economic Union [Electronic resource]. URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_163855/ (accessed 02.11.2015).
5. European public law: monograph / Lando D., Samarin V.I. M.: Prospect, 2015. P.112.
6. The official website of the Court of the EEU. [Electronic resource]. URL: http://courteurasian.org/ main.aspx?guid=22571 (02.11.2015).
7. LukashukI.I. law of international responsibility. M.: volters kluver, 2004, p. 64.
1 См.: Договор о функционировании Европейского Союза (Рим, 25 марта 1957 г.) (в редакции Лиссабонского договора 2007 г.) Консолидированный текст//СПС «Гарант»: http://base. garant.ru/2566558/#ixzz3UqS8cxuC
2 См.: Договор о функционировании Европейского Союза (Рим, 25 марта 1957 г.) (в редакции Лиссабонского договора 2007 г.) Консолидированный текст//СПС «Гарант»: http://base. garant.ru/2566558/#ixzz3UqS8cxuC
3 Официальный сайт ЕАЭС. [Электронный ресурс]. URL: http://www.eaeuni0n.0rg/#ab0ut (дата обращения 02.11.2015).
4 Договор о Евразийском экономическом Союзе[Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_163855/ (дата обращения 02.11.2015).
5 Договор о Евразийском экономическом Союзе[Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_163855/ (дата обращения 02.11.2015).
УДК 343.972 ББК 67.51
МЕСТО И РОЛЬ ИСЛАМСКОГО РАДИКАЛИЗМА В ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА
АЛИШЕР КАЮМОВИЧ ШАРИПОВ,
адъюнкт факультета научно-педагогических и научных кадров Московского университета МВД России имени В. Я. Кикотя
E-mail: alisher-sharipov-82@mail.ru Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право Научный руководитель и рецензент: доктор юридических наук, профессор В.Н. Фадеев
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассмотрены место и роль исламизма в жизни общества, дано понятие исламского радикализма, аргументировано мнение о том, что исламский радикализм не следует отождествлять с собственно исламом, рассмотрены мнения исследователей мировой проблемы исламского радикализма, приведена судебная практика.
Ключевые слова: исламский радикализм, ислам, радикальное исламское движение, политика, дестабилизационные процессы, терроризм, фундаментализм, экстремизм, религия.
Annotation. This article considers the place and role of Islam in society, given the concept of Islamic radicalism, argues the view that Islamic radicalism should not be confused with actual Islam, considered the views of the researchers of the global problem of Islamic radicalism, given the court practice.
Keywords: Islamic radicalism, Islam, a radical Islamic movement, politics, destabilising processes, terrorism, fundamentalism, extremism, religion.
В мире в течение последних десятилетий происходило формирование зон с возрастающей многоуровневой нестабильностью — этнополитической, социально-политической, военно-политической — с активной вовлеченностью в дестабилизационные процессы радикальных исламских организаций, движений, группировок, в своей совокупности образующих радикальное исламское движение.
В качестве идеологической базы и одновременно политической практики радикального исламского движения, осуществляемого в самых разнообразных формах, «основным поставщиком и главным распространителем терроризма... является... радикальный ислам» [1, с. 134—147] (другие названия — исламский радикализм, или исламизм).
Практически всем религиям, имеющим давние исторические корни, свойственны расхождения во взглядах между отдельными группами их последователей, которые касаются соблюдения исторически сложившихся религиозных традиций и догм. Как правило, всегда находятся внутриконфессиональ-ные течения (и ислам не является исключением), которые выступают за необходимость неукоснительного следования предписаниям, установленным в религиозных священных книгах, недопустимость либерального истолкования священных текстов, а также отрицают протекающие в современном обществе процессы глобализации и секуляризации. Представителей таких религиозных направлений называют фундаменталистами. В исламе фундаментализм выражается термином «усул ад-дин», означающим «корни», «основы», «фундамент» [2]. Вместе с тем более употребляемым термином, которым именуют себя исламские фундаменталисты, является салафизм [3, с .30].
Исследователи мировой проблемы исламизма считают, что, несмотря на различные вспышки фундаменталистской активности, исламизм в сегодняшнем его понимании получил заметное распространение именно в XX в. Доктор философских наук И.П. Добаев и доктор политических наук А.А. Магомедов считают, что он насчитывает три основных независимых друг от друга движения: «два из них — ваххабизм и движение братьев-мусульман (Аль-Ихван аль-Муслимун) существуют в рамках суннизма и одно в рамках шиизма — «революционный шиизм» [4]. Следует упомянуть и о
воинственной исламской партии «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» [5] («Партия освобождения»), которая была основана в 1952 г. Эта партия выступает за возрождение (путем насилия и политической борьбы) Исламского халифата. В последнее время Хизб ут-Тахрир получила распространение в странах Центральной Азии и России» [6, с .32].
Таким образом, в настоящее время, определяя место исламизма (исламского радикализма), следует относить его к крайней части «политического ислама». При этом особенностью радикального исламизма является то, что он по своей природе является одновременно и религией, и политикой.
Сложность и неоднозначность феномена исламского радикализма в мире, в том числе и в России, в настоящее время привели к тому, что на официальном уровне, на языке деятелей науки, средств массовой информации, специалистов, духовенства тех или иных конфессий для его описания стали широко использоваться такие определения, как «исламский фундаментализм», «исламский экстремизм», «салафизм», «ваххабизм», «джамаатизм», «исламизм» и другие. Вместе с тем многие представители мусульманства резко возражают против наклеивания подобных ярлыков. Так, дагестанский исследователь девиантной религиозности в исламе Р.Г. Гаджиев пишет: «Возникает вполне справедливый вопрос: что может быть общего между словами «ислам» и «экстремизм»? Они абсолютно взаимоисключающие слова с точки зрения ислама, который категорически не приемлет насилия» [7, с. 60].
В результате анализа содержания УК РФ возможно выделить перечень составов (статей), их частей и пунктов, которые по содержанию могут быть определены как производные исламского радикализма. В частности, по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды совершаются: убийства (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ); умышленное причинение легкого вреда здоровью (п. «б» ч. 2 ст. 115 УК РФ); совершение террористического акта (ст. 205 УК РФ), за содействие террористической деятельности (ст. 205.1 УК РФ) и т.д.
В зарубежных государствах, например, в Британии, согласно Кодексу королевских прокуроров (The Code for Crown Prosecutors) [8] к преступлениям, связанным с радикальным исламизмом, на-
сильственным экстремизмом, относятся следующие деяния: измена (поддержка врагов государства); подстрекательство к тяжкому убийству; подстрекательство к совершению террористических актов за рубежом; подстрекательство к неповиновению; разжигание расовой или религиозной ненависти; призыв поддержать запрещенную организацию; финансирование терроризма; поощрение терроризма; распространение террористических публикаций; различные преступления, связанные с использованием Интернета; распространение, показ, воспроизведение или владение записями с намерением разжечь расовую ненависть [9].
Одним из примеров успешно проведенного Королевской прокурорской службой дела, связанного с радикальным исламизмом, насильственным экстремизмом, стало дело Абу Хамзы, который в 2006 г. был признан виновным по шести пунктам обвинения в подстрекательстве к убийству, по двум пунктам — в использовании угрожающих слов или угрожающем поведении, способном повлечь разжигание расовой ненависти (призывы к насилию по отношению к людям, не исповедующим ислам, и др.), по одному пункту — в хранении записей угрожающего характера и еще одному пункту — в хранении документов, которые, по всей вероятности, могут принести пользу террористам (информация о методах убийства, производстве и использовании взрывчатых веществ, взрывных устройств и об использовании огнестрельного оружия). Абу Хамза был приговорен к семи годам тюремного заключения. Как следует из материалов дела и приговора суда, виновные действия (подстрекательство к убийству) заключались в его выступлениях и проповедях. Обвиняемый часто проповедовал в лондонской мечети рядом с метро Финсбери-парк ( пока мечеть не была закрыта).
Быстрыми темпами исламизм развился и на территориях бывших советских республик. При этом не следует забывать о катастрофическом распространении идей исламского радикализма в самой России, особенно среди мусульманской молодежи, что рисует в ближайшей перспективе усиление связанных с этим угроз национальной безопасности. Процессы выделения из ислама отдельных течений принимают столь радикальный характер, что часто мусульманские религиозные деятели сами являются жертвами своих же единоверцев. Одним из таких случаев стало убийство
16 февраля 2012 г. заместителя муфтия Ставропольского края Курмана Исмаилова. Основной версией убийства следствие считает проводимую им борьбу с экстремизмом в исламе. До этого наличие экстремистских мотивов было доказано по делам об убийствах 27 октября 2011 г. дагестанского религиозного деятеля С. Хуригского, 15 декабря 2010 г. муфтия А. Пшихачева, 20 сентября 2009 г. заместителя председателя Духовного управления мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополья И. Бостанова [10].
В октябре 2012 года в суд было передано для рассмотрения по существу уголовное дело о публичном оправдании терроризма (ч. 1 ст. 205.2 УК РФ [11, с. 2954]) и возбуждении национальной и религиозной ненависти (ч. 1 ст. 282 УК РФ). По данным следствия, 20-летний студент Воронежской лесотехнической академии О. Боташев обвиняется в публикации на своей страничке в социальной сети «ВКонтакте» аудиозаписи «Обращение Амира Имарата Кавказ Доки Абу Ус-мана», а также видеоролика «Геноцид ингушей» [12].
В последние годы заметно активизировалась радикальная деятельность сторонников различных исламистских течений и, как следствие, имеется значительная судебная практика по данной категории дел.
Так, в ноябре 2011 года Первомайский районный суд г. Омска приговорил к 2 годам лишения свободы И. Королева, который длительное время активно общался через Интернет с последователями радикальных течений исламистского толка, слушал и предлагал знакомым проповеди известного идеолога северокавказского подполья и участника террористических групп С. Бурятского [13].
В сентябре 2012 года Мосгорсуд приговорил к полутора годам лишения свободы условно Т. Тарасову с испытательным сроком 3 года за призывы к терроризму. Как установил суд, она придерживалась радикальных исламистских взглядов, допускающих совершение насилия в отношении других конфессий в целях объединения всех мусульман и создания теократического государства «Всемирный исламский Халифат». В 2008 году, являясь администратором мусульманского сайта, она разместила на нем статью «Роль женщины в джихаде», в которой содержались примеры участия исповедующих ислам женщин в боевых действиях в различные исторические эпохи.
Таким образом, роль исламского радикализма состоит в том, что он, по сути своей: разжигает на-
циональную рознь, способствует распространению насилия, оправдывая его религиозными взглядами; является основой деятельности экстремистов, призывая своих приверженцев к участию в джихаде.
В связи с тематикой настоящей статьи определенный интерес представляет интервью, данное 19 августа 2003 г. израильским профессором Бауэром немецкому изданию Die Welt. Бауэр определяет радикальный исламизм как «религиозное течение, которое стремится к мировому господству и исповедует идеологию, допускающую геноцид» [14].
На вопрос Die Welt: какая разница существует между понятиями «исламизм», «исламский фундаментализм» и «радикальный исламизм» — Бауэр отвечает: «Под фундаментализмом понимается встречающееся во всех религиях явление... данное понятие вытекает из деятельности английского священника, который в XIX в. в Америке пытался убедить протестантов в том, что следует дословно понимать святые писания, строить свою жизнь по ним. Так, священник говорил, что в ад попадет каждый, кто не последует его религии. Таким фундаментализм понимается до сих пор и не только в исламе. Радикальный исламизм тоже имеет фундаменталистский характер, выступая как религия, которая одновременно является и политикой. В связи с чем исламизм является мутацией ислама, так же как радикальное христианство и ультраортодоксальный иудаизм — мутации соответствующих религий» [15, с. 38].
На основании изложенного сделаем следующие выводы.
1. Исламский радикализм выступает как превращенная форма ислама как религии. Его не следует отождествлять собственно с исламом.
2. Под исламским радикализмом следует понимать идеологическую доктрину и основанную на ней политическую практику, которые характеризуются нормативно-ценностным закреплением идеологического, политико-мировоззренческого и даже вооруженного противостояния мира «истинного ислама» по отношению к миру «неверных» вовне и миру «неистинной веры» внутри ислама и требуют абсолютного социального контроля и мобилизации (служения идее) своих сторонников.
3. На пути противодействия исламскому радикализму должны стоять не только органы государственной власти Российской Федерации и ее
субъектов, но и соответствующие религиозные организации, способные выработать собственный идеологический заслон.
Литература
1. Акаев В.Х. «Северокавказский ваххабизм» — разновидность исламского радикализма // Бюллетень Центра социальных и гуманитарных исследований Владикавказского центра этнополити-ческих исследований ИЭА РАН. Владикавказ, 2000. № 2(6). С. 134—147.
2. Акаев В.Х. Исламский фундаментализм на Северном Кавказе: миф или реальность // Центральная Азия и Кавказ. № 3(9). 2000.
3. Кудрявцев А. «Ваххабизм»: проблемы религиозного экстремизма на Северном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. № 3(9). 2000; Бенси Д. Преступления и наказания: «Безжалостный Коран?» // Центральная Азия и Кавказ. № 3(15). 1998; Игнатенко А. Эндогенный радикализм в исламе // Ислам и политика: Сб. статей. М.: Ин-т религии и права, 2004. С. 30.
4. В 1979 г. к власти в Иране пришел аятолла Хомейни, провозгласивший Республику Иран на основе идеологии революционного шиизма. Таким образом, в 1979 г. возник шиитский фундаментализм со своей программой и целями, и он явился синонимом Исламской республики Иран и иранской революции.
5. Организация, основанная в Восточном Иерусалиме судьей местного шариатского апелляционного суда Такиуддином ан-Набхани. С 14 февраля 2003 г. решением Верховного Суда России организация включена в список запрещенных террористических организаций, что повлекло за собой привлечение ряда сторонников движения к уголовной ответственности. В то же время ни в США, ни в большинстве европейских государств ее не относят к числу структур, поддерживающих терроризм.
6. Религиозно-политический экстремизм и этноконфессиональная толерантность на Северном Кавказе / А.К. Алиев, З.С. Арухов, К.М. Ханбаба-ев; Регион. центр. этнополит. исслед. ДНЦ РАН. М.: Наука, 2007. С. 32.
7. Гаджиев Р.Г. Ваххабитский фактор в кавказской геополитике. Грозный, 2004. С. 60.
8. Публичный документ, содержащий общие принципы деятельности Королевской прокуратуры, а также предписания, касающиеся принятия решений по уголовным делам.
9. Все перечисленные деяния на основании законов Treason Act 1702, Public Order Act 1986, Terrorism Act 2000, Terrorism Act 2006, Racial & Religious Hatred Act 2006 относятся к категории тяжких преступлений и подлежат наказанию в виде тюремного заключения вплоть до пожизненного. Юридические лица наказываются штрафом, размер которого определяет суд по своему усмотрению.
10. Акаев Вахид. Исламский фундаментализм на Северном Кавказе: миф или реальность // Центральная Азия и Кавказ. 2014. № 3(9).
11. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 (ред. от 13 июля 2015 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 25 июля 2015 г.) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.
12. Пресс-релиз СУ Следственного комитета РФ по Воронежской области за 2012 год.
13. Пресс-релиз УФСБ по Омской области за 2011 г..
14. Хунгерманн Йенс. Запад еще не осознал опасности. Интервью с израильским профессором господином Бауэром // Die Welt. 19.08.2003.
15. Религиозно-политический экстремизм и этноконфессиональная толерантность на Северном Кавказе / А.К. Алиев, З.С. Арухов, К.М. Ханбаба-ев; Регион. центр. этнополит. исслед. ДНЦ РАН. М.: Наука, 2007. С. 38.
References
1. Akayev VH. «North Caucasian Wahhabism» — a kind of Islamic radicalism // the Bulletin of the Center for social and humanitarian research of the Vladikavkaz centre of ethnopolitical studies of the Institute of Ethnology and anthropology Russian Academy of Sciences. Vladikavkaz, 2000. № 2(6). P. 134 147.
2. Akayev V.H. Islamic fundamentalism in the Northern Caucasus: myth or reality//Central Asia and the Caucasus. « 3(9). 2000.
3. Kudryavtsev A. «Wahhabism»: the problem of religious extremism in the Northern Caucasus // Central Asia and the Caucasus. « 3(9). 2000; BensiD. Crime and punishment: «a Ruthless Quran?» // Central Asia and the Caucasus. « 3(15). 1998; Ignatenko A. Endogenous radicalism in Islam // Islam and politics: FR. articles. M.: Institute of religion and law, 2004. S. 30.
4. In 1979, to power in Iran came from Ayatollah Khomeini, who proclaimed the Republic of Iran on the basis of the ideology of revolutionary Shi'ism. Thus,
in 1979, have any of Shiite fundamentalism with its program and goals, and he was synonymous with the Islamic Republic of Iran and the Iranian revolution.
5. The organization, founded in East Jerusalem by a judge of the local Sharia court of appeal of Taqiuddin an-Nabhani. 14 February 2003 the Supreme Court of Russia the organization is included in the list of banned terrorist organizations, which resulted in attracting a number of supporters of the movement to criminal liability. At the same time, neither the USA, nor in most European countries it is not regarded as structures that support terrorism.
6. Religious-political extremism and ethnic and religious tolerance in the North Caucasus / by A.K. Aliyev, Z.S. Arukhov, K.M. khanbabaev; Region. center. etnopolis. issled. DAGESTAN SCIENTIFIC CENTER RAS. Moscow: Nauka, 2007. S. 32.
7. Hajiyev R.G. Wahhabi factor in Caucasian geopolitics. Ivan, 2004. P. 60.
8. Public document containing General principles crown prosecution service, as well as provisions concerning the adoption of decisions in criminal matters.
9. All of these acts based on the laws of Treason Act 1702, Public Order Act 1986, Terrorism Act 2000, Terrorism Act 2006, Racial & Religious Hatred Act 2006 are related to the category of serious crimes and are punishable with imprisonment up to life. A legal entity shall be punished by a fine the amount of which is determined by the court at its discretion.
10. Vahid Akayev. Islamic fundamentalism in the Northern Caucasus: myth or reality // Central Asia and the Caucasus. 2014. № 3(9).
11. The criminal code Russian Federation of 13.06.1996 № 63-FZ (as amended on 13.07.2015) (from CH. and EXT., Preface. effective 25.07.2015) // collected legislation of the Russian Federation. 1996. № 25. PT. 2954.
12. Press release of the SU Investigative Committee of the Russian Federation across the Voronezh region in 2012.
13. Press-release UFSB Omsk region for 2011.
14. Jungermann Jens. The West has not yet realized the danger. Interview with Israeli Professor Lord Bauer // Die Welt. 19.08.2003.
15. Religious-political extremism and ethnic and religious tolerance in the North Caucasus / by A.K. Aliyev, Z.S. Arukhov, K.M. khanbabaev; Region. center. etnopolis. issled. DAGESTAN SCIENTIFIC CENTER RAS. Moscow: Nauka, 2007. P. 38.
