CC BY
29исходя из их адекватности конкретно взятой ситуации, что, в принципе, подрывает эффективность морали как регулятора общественной жизни.
Литература
1. Дробницкий О. Г. Понятие морали. М., 1974. С. 182.
2. Piovani P. Conoscienza storica e coscienza morale. Napoli, 1966. P. 6.
3. Piovani P. Principi di una filosofia della morale. Napoli, 1972. P. 41.
4. Ibid. P. 103.
5. Ibid. P. 268.
6. Ibid. P. 260.
А. L. zoRIN. METAMorphoSES of KANT'S ETHicAL IDEAS IN p. РI0VANI'S EXISTENTIAL MORAL PHILOSOPHY
The author of the article makes the comparative analysis of the two philosophers' conceptions, revealing the influence of Kant's ethical ideas on P. Piovani's moral philosophy.
Key words: I. Kant's ethics, P. Piovani's moral philosophy, ethical formalism, assentialism, relativity of values.
А. Ю. БОЛЬШОВА
место человека в парадигме научного знания
Автор статьи обосновывает актуальные тенденции развития гуманитарной парадигмы лингвистического знания: изучение «субъекта понимающего» с опорой на психический детерминизм (в соответствии с синергетическими принципами интерпретации процессов понимания).
Ключевые слова: гуманитарная парадигма научного знания, сциентизм, коммуникативно-прагматическое языкознание, субъект языкового общения, понимание.
Определение и систематизация важнейших философских категорий в современной научной мысли во многом связаны с попыткой осознать место человека в мире, коренным образом преобразованном за последние полвека. Как неизменный и обязательный атрибут человека, язык, будучи исключительной семиотической системой, «задействованной индивидом в своем самовыражении и кем-то воспринимаемой», в живой практике не существует «самостоятельно», вне общения.
Выдающийся лингвист ХХ столетия И. П. Су-сов, отмечая редукционизм системно-структурного языкознания, соотносил естественнонаучную, сциентистскую ориентацию лингвистики с гуманитарной, человековедческой, шире - культуровед-ческой. Коммуникативно-прагматическое языкознание с его ориентацией на человеческий фактор рассматривает человека как субъекта языкового общения, творца языка и его «пользователя». Будучи частью гуманитаристики или культуроведе-ния, лингвистика с человеком в центре предстает как сфера общественного сознания, предполагающая не столько познание (когницию ради производства знания), сколько постижение (когницию ради понимания). Опираясь на это противопоставление, И. П. Сусов постулирует: научное знание может быть отвлечено от субъекта, получившего его в качестве продукта своей познавательной деятельности, от способа и методов его производства, условий, в которых оно добывалось. Деперсонализированное знание может «храниться вне человека».
Классическая, или сайентистская, парадигма использует стереотипно представленное научное видение мира, не признавая роль человека в его осмыслении. «Объективизм в науке - это пони-
мание Мира не через Человека, а через объективно существующую логику» [1]. Понимание, напротив, «сугубо субъективно» и «не может быть представлено отвлеченно от субъекта понимания, вырвано из определенного личностного и культурного контекста. Оно есть процесс и результат процесса, предполагая опору и на знания, и на интуицию, на анализ объекта и на его непосредственное, прямое постижение» [2]. Таким образом, у естествоведения и гуманитаристики разные идеалы истины. Объектом понимания «оказываются прежде всего явления ноосферы как осваиваемой человеком природы и культуры, как непрерывно создаваемой и воссоздаваемой обществом, передаваемой во времени и пространстве от человека к человеку искусственной предметной среды, предназначение которой как раз и заключается в регулировании взаимоотношений между людьми в рамках того или иного социума, этноса и т. п.» [3]. Понимание необходимо предшествует предметно-практическому освоению действительности и обязательно выступает его компонентом - придает гуманитарный смысл любой человеческой деятельности, в том числе и сциентистике, ориентированной, естественнонаучной или технической. Понимание, как многомерный феномен, определяется контекстом различных научных парадигм. Человек проявляется в науке через процесс понимания.
В исследованиях С. А. Сухих общая тенденция научного познания метафорически представлена как «маятник гуманитарного поиска», динамика колебаний которого - на примере научной школы проф. И. П. Сусова - соответствует движению от классической (сайентистской) парадигмы знания к романтической (гуманистической) системе представлений, на которые, в частности, опирает-
ся коммуникативно-прагматическое языкознание.
В. В. Налимов, Ж. А. Дрогалина подчеркивают, что в основе европейской (стереотипной) культуры лежит детерминистское видение мира: он представлен как некий гигантский часовой механизм, управляемый причинно-следственными связями. В классической парадигме, которая, отмечает С. А. Сухих, опирается на принцип объективности, объяснительности, предвидения, детерминизма, основными признаками могут считаться дифференциальность, формальная логика, каузальная зависимость переменных, независимость наблюдателя от изучаемого явления. В методологическом плане допускается, что целое может складываться из суммы его частей и может редуцироваться до некоторой имманентной сущности.
Язык детерминистских представлений, основанный на логике, «заставил признать бытие логики в самом Мире. Принцип логической непротиворечивости приобрел онтологический статус <...> Человек в этом видении Мира - это лишь блок вещества, переосложнившийся до того, что овладел логикой, заложенной в основе самого бытия. Человек оказался в ранге микрочасов. Но микрочасы были испорчены той субъективностью поведения человека, которая не описывается языком логики» [4]. Современные мыслители, анализируя сайентистский подход к логике научного описания, говорят, что ответить на некоторые вопросы с помощью научного метода невозможно по определению. «Мы можем знать то, что нам говорят наши инструменты и наши мозги, но не можем знать, дают ли наши инструменты и мозги точный отчет, пока другие исследователи не воспроизведут результаты нашей работы», поэтому «мы не воспринимаем "реальность", но лишь принимаем сигналы из окружающей среды, которые организуем в форме предположений - причем так быстро, что даже не замечаем, что это предположения» [5].
Основными признаками гуманистической парадигмы, которая имеет в своей основе романтическую доминанту, опирается на реальность субъективного мира и процесс его интерпретирования, С. А. Сухих называет интегративность, парадоксальную логику, вероятностный принцип сопряжения переменных, многозначное соответствие между переменными различных уровней, влияние наблюдателя на изучаемый объект. Ядром такой парадигмы целостности (С. А. Сухих называет ее холотропной) является представление о том, что материя или вещество выступает аппаратной реализацией более тонкого уровня организации - энергоинформационного. В методологическом плане предполагается, что целое больше составляющих его частей, отношение между переменными носят вероятностный, акаузальный характер. В рамках данной парадигмы акцентируются такие качества сознания субъекта, как континуальность, спонтанность, динамичность, диалогичность, целостность. При этом сознание может пониматься как дискретная величина, представляемая логико-символическими структурами, обеспечивающими понимание с помощью
лингвистических структур, и как полевая структура, опирающаяся на эмоционально-смысловой резонанс в качестве принципа понимания.
В лингвистике гуманистическая система взглядов получила оформление в коммуникативно-прагматическом подходе к функционированию языка, «пиком» которого явилось «исследование личности в ее языковом воплощении». Постановка личности в центр изучения открывает одну из неисчерпаемых страниц в познании человека, который «не может считаться просто звеном коммуникативных, интерперсональных, социальных отношений, производным от социума, этноса, от практической и коммуникативной деятельности, пассивным компонентом коммуникативных событий, слепо следующим определенным правилам, конвенциям и т. п. Говорящий провозглашается субъектом деятельности и общения, Субъектом языковой коммуникации, Творцом отношений с другими интерактантами и коммуникантами в данном дискурсе. Он поднимается над дискурсом, над коммуникативной ситуацией, над положением дел, в котором возникает необходимость словесного и практического взаимодействия с другими Субъектами» [6].
Общая тенденция научного поиска в лингвистике состоит в движении мысли от абстрактного коммуниканта с его гендерными и этнокультурными атрибутами к субъекту коммуникации с его конкретными психологическими качествами. «Данную задачу решает лингвопсихология, опирающаяся на главное методологическое допущение относительно понимания человека как знака» [7]. Сам выбор перспективы исследования в лингвистике языкового сознания и языковой личности свидетельствует об интересе к живому человеку. А семиотические системы выступают как инструменты реализации (опредмечивания) энергоинформационных структур живых систем. «Энергоинформационные составляющие психики овеществляются в предметной форме в виде знаковых дискурсов и биодинамической ткани движения человека» [8]. При этом качества сознания проявляются через движение, действия, поступки (к вербальным действиям относятся дискурсы). Еще В. фон Гумбольдт считал, что человек тратит в речевой деятельности колоссальную энергию; в традициях духовной практики медитация является способом концентрации энергии, которая достигается остановкой символических усилий в мыслительных актах, что Э. Гуссерль называл феноменологической редукцией.
В рамках классической парадигмы обращение к символическим структурам личности обусловлено выработанными экзистенциональной философией и психологией представлениями, согласно которым действительность осознается через совместное бытие и представлено путем интерпретации. «По существу, говорить - означает передавать знаки о сущности, и это свойственно индивидам и обществам» [9]. В основе этого лежит дихотомический принцип противопоставления себя / других, субъекта / предиката как логической основы мысли. Языковое сознание по
своей природе пропозиционально. Конфигурация пропозиций в семиотическом пространстве во многом зависит от ситуативных и субъективных факторов. «При этом язык и движение человека выполняют медиативную, т. е. опосредующую, функцию, когда более "тонкое", коим является психическое, по природе своей энергоинформационное, овеществляется в языковом знаке и живом движении» [10].
Дискурс, понимаемый как первичное коммуникативное событие, ситуативное и уникальное по своей природе, является первичной семиотической реальностью, характерными признаками которой выступает ситуативность, субъективность, уникальность, событийность. И если, указывает С. А. Сухих, «содержание психического в человеке есть результат встречи бессознательного, в семантическом вакууме которого соотнесено "нечто" с архетипами коллективного и индивидуального, с внешним миром», то бессознательное получает статус виртуального текста. При столкновении с «другим» членом социума происходит актуализация текста - это и есть событие. Его актуализация «зависит от индивидуального фильтра, который избирательно пропускает содержимое бессознательного в сферу семиотической оп-редмеченности» [11].
Актуализированный текст может пониматься как проявленное сознание. При этом условно ставится знак равенства между бытием, деянием и текстом. Содержание сознательного подчиняется линейному принципу презентации, обусловлено общественными конвенциями. Лингвистика изучает социальный детерминизм значений знаков, дифференцирующих реальность дискретно, тогда как знак может иметь вертикальное, т. е. символическое, прочтение - опираться на психический детерминизм. Такое прочтение возможно в рамках лингвопсихологического подхода со своей феноменологией, которая предполагает изучение субъекта понимающего, тем самым развивая гуманистическую традицию в лингвистике.
Существенным, по мнению С. А. Сухих, является понятие текстуальности как атрибута сознания, ибо связанность мироощущения обеспечивается текстуальностью сознания. Из вероятностной модели языка (В. В. Налимов) следует, что континуальность сознания не редуцируется в дискретности языка: фразы, построенные над дискретными знаками-словами, всегда интерпретируются на континуальном уровне. Отсюда возникают принципиальные трудности в построении искусственного интеллекта: «В этих моделях нет главного - той оценки вероятности, которую осуществляет человек, распознающий образы, слушающий другого человека, говорящий сам, размышляющий о Мире» [12].
Даже в обычной, повседневной речи человек все время обращается к континуальности своего сознания. Но вход в это сознание осуществляется через слова. Прямой вход в континуальное сознание - это измененное состояние сознания.
Благодаря пониманию синергетики двух сфер -сознательного и бессознательного в человеке,
известная (лежащая в основе философской и лингвистической антропологии) идея об исключительном значении человеческой жизни во Вселенной в современном научном мире начинает, видимо, постепенно трансформироваться. Складывается парадигма науки, в которой будут задействованы принципиально новые методы и подходы к познанию человека - как существа не только биологического и социального, но и космического. «Основная линия эволюции сознания направлена на исчерпание содержания бессознательного, что проявляется в росте самосознания человечества» [13]. При этом до сих пор одной из важнейших задач в гуманитаристике остается изучение прагматики, учитывающей порождение / понимание текста как двух взаимонаправленных процессов.
Принцип антропоцентризма в гуманитарной парадигме уступит место принципу космоцен-тризма: «Человек как единство всеобщего, особенного и единичного, бесконечного и конечного, общества и индивидуума, несет в себе всю бесконечную историю материального мира, его настоящее и будущее. Сущность человека космического так же, как и смысл его существования, неисчерпаема» [14]. Принципиальной особенностью нового этапа развития знания становится системный подход, который в сочетании с логическим и диалектическим мышлением человека, с опорой на интуицию его интеллекта позволит осмыслить и понять интегральные сущности сложных явлений мира человека. Тем самым - подняться на следующую ступень понимания объективной реальности - на уровень глубинного понимания космоса и человека в единстве и целостности духа, разума, сознания, материи и жизни. В новых условиях цивилизационного развития познание истинной сущности человека как личности-творца становится одной из важнейших задач современной науки.
Литература
1. Налимов В. В., Дрогалина Ж. А. Реальность нереального. Вероятностная модель бессознательного. М., 1995. С. 15.
2. Сусов И. П. Лингвистика между двумя берегами // Языковое общение: единицы и регуляти-вы. Калинин, 1987. С. 10.
3. Там же. С. 12.
4. Налимов В. В., Дрогалина Ж. А. Реальность нереального ... С. 8, 14.
5. Уилсон Р.-А. Квантовая психология. М., 2005. С. 28.
6. Сусов И. П. Предисловие // Личностные аспекты языкового общения: межвуз. сб. науч. трудов. Калинин, 1989. С. 4.
7. Сухих С. А. Лингвистика на пути к реальному субъекту коммуникации // Филология как средоточие знаний о мире: сб. науч. трудов. М.; Краснодар, 2008. С. 185.
8. Сухих С. А. Текст как единица междисциплинарных исследований // Филология как фундамент гуманитарного знания: сб. науч. трудов. Кн. 2. Краснодар, 2012. С. 223.
9. Гарсия Д. Мировоззрение. Новая монадология. М., 2004. С. 135.
10. Сухих С. А. Лингвистика на пути к реальному субъекту коммуникации ... С. 185-186.
11. Сухих С. А. Континуальное и дискретное в символической сфере субъекта // Континуальность и дискретность в языке и речи: материалы III меж-дунар. науч. конф. Краснодар, 2011. С. 28-29.
12. Налимов В. В., ДрогалинаЖ. А. Реальность нереального ... С. 25.
13. Сухих С. А. Маятник гуманитарного поиска // Язык. Текст. Дискурс. Вып. 10. Ставрополь, 2012. С. 145.
14. Александров И. А. Космический феномен человека: человек в антропном мире. М., 1999. С. 177.
а. yu. bolshova. the place of a human in the paradigm of science
The author of the article bases the topical trends of the development of humanitarian paradigm of linguistic knowledge: study of the «understanding subject» on the basis of mental determinism (in compliance with the synergetic principles of interpretation of the perception processes).
Key words: humanitarian paradigm of science, scientism, communicative and pragmatic linguistics, subject of language communication, understanding.
Н.Н.ПОЛОСИН
роль культурной антропологии
в развитии теории межкультурных коммуникаций
Автор статьи рассматривает возможность использования культурной антропологии как концептуального ядра при изучении межкультурных взаимодействий.
Ключевые слова: теория культуры, культурология, культурная антропология, межкультурные коммуникации, гносеология.
В условиях современной цивилизации при расширении культурных связей между народами и государствами их взаимодействие становится более интенсивным, все меньше остается места для замкнутых на самих себе культурных процессов. Глобализацией предопределено формирование нового типа коммуникационного пространства, в котором нелинейным образом происходит становление новых типов культурной идентичности, реализуются многомерные процессы влияния одной культуры на другую.
Расширение межкультурных коммуникаций -процесс противоречивый, диалектически включающий в себя как конвергенцию культур, так и укрепление этноцентристских тенденций. Любая культура стремится не только брать из внешней среды полезные для себя новации и ресурсы, но и оставаться самой собой, чем и определяется ее выживание. Однако в современном мире существовать вне динамичной инокультурной среды невозможно, и проблема сохранения культурной идентичности при условии включенности в сложные системы межкультурных коммуникаций становится все более актуальной. Данная проблематика проникает во все аспекты жизни национально-культурных сообществ, контактирующих или же допустивших определенную степень интеграции с «чужими». Это изменяет тенденции развития не только живой социальной практики, но и научной рефлексии, наглядно демонстрируя высокую значимость попыток теоретически обосновать концептуальную базу анализа современного состояния межкультурных коммуникаций.
В наши дни, несмотря на постоянно укрепля-
ющиеся тенденции взаимопроникновения и при очевидной необходимости взаимодействия, существуют выраженные противоречия между разными этническими культурами, многочисленные барьеры для межкультурных коммуникаций.
При наличии теоретико-методологических оснований исследования самого процесса межкультурных коммуникаций, породившего самостоятельную научную дисциплину - теорию межкультурных коммуникаций, проблема гармонизации межкультурного взаимодействия еще далека не только от практического решения, но и от комплексного обоснования. Этим вызван бурный приток исследований по данной проблематике, выполненных с позиций разных научных дисциплин. Система гуманитарного знания включает в себя значительное количество научных дисциплин, по-разному раскрывающих специфику межкультурных коммуникаций.
Возможности взаимодействия между заметно различающимися национальными культурами находятся в фокусе внимания такой дисциплины, как культурная антропология. С момента своего возникновения она акцентировала именно отличия этнических культур, изучала народы сквозь призму их неповторимой уникальности, самобытности, которая диктует условия взаимодействия «своего» с «чужим». Фактически, стремление к беспристрастному взгляду на органику характерных черт любой национальной культуры было спецификой культурной антропологии, причиной, которая сделала данную научную дисциплину во многом «неудобной» для включения в арсенал советских гуманитарных наук, развивавшихся под
