МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ В РОССИИ: ЕВРОПЕЙСКИЙ ВЕКТОР 1990-Х ГОДОВ УСТУПАЕТ ТРАДИЦИОННОМУ ЦЕНТРАЛИЗМУ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 342.25(470)«199/201»

УПОРОВ И.В., ТУРИЦЫН И.В. МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ В РОССИИ: ЕВРОПЕЙСКИЙ ВЕКТОР 1990-Х ГОДОВ УСТУПАЕТ ТРАДИЦИОННОМУ ЦЕНТРАЛИЗМУ ГОСУДАРСТВЕННОГО

УПРАВЛЕНИЯ

Ключевые слова: Конституция, Россия, местное самоуправление, демократия, народ, государство, общество, проект, обсуждение.

Рассматриваются особенности развития в России института местного самоуправления в свете предложенных Президентом России поправок к Конституции России, внесенных в Федеральное Собрание в январе 2020 г. Отмечается, что в начале 1990-х гг. была сделана попытка ввести в России местное самоуправление европейского толка. Однако, как показала практика, российское общество оказалось не готовым к этому, и, хотя формально местное самоуправление по-прежнему провозглашается одной из основ конституционного строя, фактически его полномочия последовательно ограничивались государством в течение почти двадцати лет. Внесены предложения по выходу из создавшегося политико-правового тупика.

UPOROV, I.V., TURITSYN, I.V.

LOCAL SELF-GOVERNMENT IN RUSSIA: EUROPEAN VECTOR OF THE 1990S CONCEDE TO TRADITIONAL CENTRALISM OF STATE MANAGEMENT

Keywords: Constitution, Russia, local self-government, democracy, people, state, society, project, discussion.

It considered the features of the development in Russia of the institution of local self-government in the light of the amendments proposed by the President of Russia to the Constitution of Russia that were introduced to the Federal Assembly in January 2020. It is noted that in the early 1990s. an attempt was made to introduce in the Russia of local self-government of Europe type. However, as practice has shown, Russian society was not ready for this, and although formally local self-government is still proclaimed as one of the foundations of the constitutional system, in fact, the powers of local self-government are consequently limited by the state for almost twenty years. It substantiates the proposal to break the current political-legal impasse.

Начало 2020 года в России ознаменовалось неожиданно сильным импульсом трансформации политико-правового развития страны: Президент России В.В. Путин выступил с инициативой внесения в действующую Конституцию России (1993) самых многочисленных за весь период ее функционирования поправок; одновременно было отставлено и обновлено федеральное Правительство под председательством Д.А. Медведева. Такие крутые виражи объясняются, на наш взгляд, тем, что в России уже несколько лет подряд наблюдается затяжная экономическая стагнация, явно растет недовольство населения результатами действия властей на всех уровнях без исключения ввиду невыполнения многих ранее взятых обязательств и, прежде всего, в социальной сфере - в рамках так называемых национальных проектов. Исполнимость последних вполне может стать главным фактором дальнейшего развития российской государственности, поскольку под угрозу ставится вообще президентский авторитет - ведь такое чувствительное для общества решение, как повышение пенсионного возраста, исходила именно от Президента России, у которого, к тому же, не за горами завершение уже многолетнего президентского срока. В таких условиях Президентом России вполне логично предпринимаются энергичные меры по исправлению ситуации и улучшению своей репутации.

В этом контексте важной представляется анонсированная главой государства реформа института местного самоуправления, на котором мы сосредоточим внимание. Так, 15 января 2020 г. в ежегодном Послании Федеральному Собранию В.В. Путин посчитал необходимым «закрепить в Конституции принципы единой системы публичной власти. Выстроить эффективное взаимодействие между государственными и муниципальными органами. При этом полномочия и реальные возможности местного самоуправления, самого близкого к людям, могут и должны быть расширены и укреплены» [1]. Данное высказывание, на первый взгляд, обычно-дежурное и ранее неоднократно в разных вариациях встречавшееся и воспринимавшее равнодушно, применительно к современным публично-властных отношениям отражает глубочайший кризис в сфере местного самоуправления.

О том, что проблема местного самоуправления более чем назрела, свидетельствует также проведение необычайно и, как мы полагаем, преднамеренно резонансного Совета по развитию местного самоуправления при Президенте России, заседание которого было проведено 30 января 2020 г. в подмосковном Красногорске при антураже, сопоставимом с заседанием Госсовета, чего в связи с проблемами местного самоуправления ранее никогда не наблюдалось. Выступивший на заседании губернатор Пермского края М.Г. Решетников, как нам представляется, огласил главнейшие аргументы о необходимости преобразования системы местного самоуправления на

23

централизованных началах, указывая, в частности, что «в сельских поселениях зачастую 70, а то и 80 процентов расходов приходится на расходы на управление. Иными словами, на местные администрации. Соответственно, денег на реализацию конкретных проектов - приведение в порядок социальной сети, поддержание территорий - остаётся очень немного, и зачастую то, что делается, делается по предписаниям прокуратуры или по решениям судов» [2].

Другой аргумент состоял в том, что самые различные территориально-публичные образования, будь то деревня (поселение), крупный город или целый субъект Федерации (регион), должны осуществлять одни и те же управленческие функции по многим вопросам, например, по государственным (муниципальным) закупкам, формированию собственных бюджетов, для чего требуется длительное согласование и принятие непростых решений по регулированию финансовых потоков с оформлением сложных и объемных документов. Если предельно упростить, требуемая по закону бюрократизация совсем уже стала непосильной гирей на управленческих ногах. Поэтому - а нельзя ли упростить, то есть, отцентрализовать процедуры? Прозвучал также тезис о том, что губернатор отвечает за весь регион, и если, например, какой-нибудь муниципальный район из-за плохой работы избранной населением и, следовательно, самостоятельной районной власти, окажется в провале, то виноват все равно будет губернатор, а у него рычагов воздействия на районную власть не так и много. Тональность всего обсуждения на заседании Совета красноречиво характеризует реакция Президента России на выступление губернатора Ленинградской области А.Ю. Дрозденко, который единственный из всех упомянул подписанную Россией Европейскую хартию местного самоуправления (принята в 1985 г., ратифицирована Россией в 1998 г.) в связи с участием в качестве руководителя российской делегации на Конгрессе местных и региональных общин, о чем губернатор и поведал; Президент откликнулся репликой, и, в частности, сказал: «Александр Юрьевич, я думал, Вы нам сейчас расскажете о том, как Вы помогаете муниципалитетам убирать мусор, решать проблемы ЖКХ и плохих дорог, а Вы нам про местную демократию на европейском уровне» [2].

Следует заметить, что вектор на большую самостоятельность местных органов власти был определен еще в годы горбачевской «перестройки», когда 9 апреля 1990 г. был принят союзный закон «Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР» с акцентом на формы непосредственной демократии (референдумы, собрания, сходы граждан, территориальное общественное самоуправление»). Однако тогда местные Советы еще не были выведены из общей вертикали единой государственной власти, являясь нижним ее звеном, а исполнительные органы местных Советов имели двойное подчинение - собственно местному Совету, как представительному органу, состоящему из местных депутатов, а также вышестоящим Советам и их исполнительным органам. Затем в Законе РСФСР от 6 июля 1991 г. «О местном самоуправлении в РСФСР» институт местной власти подвергся существенным организационным преобразованиям с обильным декларированием о местной демократии и самостоятельности местной власти. В частности, предусматривалось принятие уставов местного самоуправления, проведение референдумов, обращения в суд, расширение гласности и т.д. Вместо прежних коллегиальных исполкомов местных Советов, состоявших из местных депутатов, вводился институт местной администрации, которой единолично руководил глава администрации, избираемый населением и наделяемый значительными полномочиями по местным вопросам. Но при этом местная администрация, как и ранее исполкомы, также подчинялась вышестоящим органам государства, которые, среди прочего, должны были принимать меры по сбалансированию бюджетов районов и городов-областных (краевых) центров. Поэтому де-факто, если не считать демократической риторики и довольно значительного усиления исполнительной ветви власти при ослаблении депутатской (представительной) власти и их отдалении друг от друга, принципиальных изменений в системе властеотношений не произошло. Подчеркнем: органы местного самоуправления по-прежнему входили в систему органов государственной власти, являлись частью единой властной вертикали (именно этот аспект сегодня является камнем преткновения в конституционном статусе местного самоуправления в отмеченных выше президентских поправках-2020).

В Конституции России 1993 г., принятой на высокой и мощной демократической волне, «хлынувшей» в Россию из Европы после распада СССР, ситуация с местным самоуправлением меняется кардинально, причем на сущностном уровне. В ст.12 Конституции было закреплено, что

«органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти». В ст. 130-133 определяются основные направления самостоятельной деятельности местного самоуправления. Тем самым органы местного самоуправления впервые оказались вне административного соподчинения с вышестоящими властными структурами. Однако одновременно на местную власть была возложена ответственность за состоянием дел в районах, городах и селах. В ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (от 28 августа 1995 г.) конституционные основы нашли детальное регулирование. Равным образом значительно больше полномочий получили субъекты Федерации, которые сами определяли организационно-территориальное устройство местного самоуправления.

Это была наивысшая точка демократической волны в сфере территориально-публичных отношений, эйфория западного вектора развития России захлестнула рациональные подходы в управлении обществом и государством. В этом ряду можно назвать также вступление России в Совет Европы, обновление законодательства в русле защиты прав человека, независимого правосудия и т.п. Особого внимания заслуживает совсем забытая (подальше от позора?) попытка разработать закон о минимальных социальных стандартах, которые должны были быть соразмерны с европейскими, и на их основании планировалось финансировать местное самоуправление, органы которого должны были эти стандарты обеспечивать в рамках своих полномочий. Однако строгое предписание Президента России (1996 г.) разработать соответствующий федеральный закон [3] так и не было выполнено ни тогда, ни в последующие годы, ибо убедительного ответа на вопрос «а деньги откуда брать?» как не было, так и нет.

Довольно скоро реальная политика, правоприменительная практика стали показывать, что картина в действительности весьма далека от деклараций. Мы полагаем, что ошибка политиков-стратегов и законодателей того времени заключалась в том, что они явно переоценили потенциал местного сообщества, полагая, что жители муниципальных образований уже готовы к самостоятельному решению чрезвычайно сложных вопросов местной жизни (здравоохранение, образование, жилищно-коммунальное хозяйство и т.д.). При этом явно не учитывался тот очевидный постулат, что если уж раньше, при государственной поддержке всех уровней, эти вопросы решались с трудом, то новоявленные муниципалитеты, не имевшие вообще никакой практики самостоятельного публичного управления территорией, вряд ли смогут сделать это лучше?

Потребовалось совсем немного времени, чтобы получившие самостоятельность и ответственность муниципальные образования начали демонстрировать свою полную беспомощность (например, в сильные морозы в котельных не оказывалось угля, и многие главы муниципалитетов обращались за помощью к региональным властям). Одновременно ярко проявились многочисленные злоупотребления «самостоятельностью». Например, в некоторых крупных городах зарплату мэрам местные депутаты назначали выше зарплаты Президента России (и все законно!). Кстати, именно с середины 1990-х гг. стал формироваться и к настоящему времени вырос до поистине непобедимого полукриминальный муниципально-олигархический строительный бизнес-монстр и т.д.

Некоторое время демократические лозунги и красивые организационно-территориальные конструкции (формирование даже в небольших селах своей выборной власти в лице депутатов, глав администраций, выделяемые помещения, служебные автомобили, свой флаг и герб муниципального образования, свой устав, свое СМИ и т.д.) сосуществовали с неуклонно ухудшавшимся финансированием. Региональные бюджеты, откуда выделялись бесконечные безвозвратные субсидии для нищих, но «самостоятельных» муниципалитетов, со второй половины «нулевых», особенно после кризиса 2008 г., стали заметно оскудевать.

Это стало переломным моментом, с которого правящая элита России выработала, пока еще в относительно мягкой официальной фразеологии, свою стратегию в области местного самоуправления: хватит играть в демократию, кто дает финансы (регионы), тот и должен определять местные бюджеты и местные полномочия. Иными словами, эволюция системы управления определялось идеей ее централизации. И этот процесс неуклонно и последовательно продолжается все последние годы, а президентские поправки-2020, видимо, станут качественно новым рубежом в развитии института местного самоуправления. Так, в новом, и пока действующем, ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской

Федерации», принятом в 2003 г., но вступившим в силу с 2009 г., были заметно сужены полномочия как самого местного самоуправления, так и субъектов Федерации в этой сфере (были жестко определены виды муниципальных образований и перечни вопросов местного значения для каждого из них; уставы муниципальных образований стали приниматься только депутатами, а не на референдуме, как раньше, и др.). Затем в этот закон вносилось множество изменений и дополнений. В частности, регионы стали предписывать порядок выборов глав муниципальных образований - не всенародно, а депутатским корпусом. Потом к этому добавили правило конкурсного отбора кандидатов на эту должность, причем в конкурсную комиссию половина членов стала включаться от губернатора, что де-факто предопределяет кандидатуру на должность главы муниципалитета. Появился и новый вид муниципальной ответственности - удаление главы муниципального образования в отставку и т.д.

Одновременно чиновники разного уровня и, прежде всего, губернаторы прямо высказывались о том, что существующая система местного самоуправления не дает им достаточных возможностей влиять на положение дел в регионе, так как местная власть не подчиняется губернатору в административном порядке. В частности, бывший губернатор Нижегородской области В.П. Шанцев предлагал не избирать, а назначать глав городов - центров регионов и считать их звеном государственной власти, а местное самоуправление осуществлять только во внутригородских районах; губернатор Ульяновской области С.И. Морозов предложил упразднить сельские поселения, так как расходы на управленческий аппарат себя не оправдывают. Такого рода «пробные шары» вызывали протест муниципальной общественности, включая ученых, поскольку речь шла об ущемлении конституционного права граждан на местное самоуправление^). В публичном пространстве эта тема на некоторое время отошла на периферию внимания, однако при официальной риторике о важности местного самоуправления реальная централизация управления, сопровождаемая ограничением полномочий органов местного самоуправления, продолжалась ускоренными темпами [4; 5]. Характерным в этом смысле можно считать принятое в 2019 г. решение ввести еще один вид муниципального образования -«муниципальный округ», который может создаваться путем преобразования муниципального района, и в этом случае входившие состав района городские и сельские поселения теряют статус муниципального образования, а на соответствующих территориях выборная власть заменяется назначенцами. То есть, по сути, тем самым реализовано отмеченное выше предложение губернатора Ульяновской области.

И вот, наконец, эта устойчивая тенденция в 2020 г., с большой долей вероятности, обретет некую законченную форму. По этому поводу В.В. Путин, в частности, отметил: «Органы местного самоуправления не входят в систему государственной власти, это мы с вами все хорошо знаем. Но они находятся, естественно, здесь, а не где-то там, в космическом пространстве, на Луне. Они часть нашего общества, страны и системы управления. А их самостоятельность в пределах своих полномочий не означает разорванности, разделенности единого политического, экономического, культурного, транспортного пространства России. Напротив, чёткое исполнение своих обязанностей каждым уровнем власти, их тесное взаимодействие между собой, деловое партнёрство - это основа и гарантия выполнения наших планов по повышению качества жизни граждан Российской Федерации. Поэтому так важно обеспечить единство всех уровней публичной власти. Я, если вы обратили на это внимание, уверен, что, конечно, вы не могли это не заметить, говорил об этом и в Послании, где предложил прямо закрепить эту принципиальную позицию в Основном законе нашей страны, в Конституции» [2]. Предлагаемая Президентом России поправка (дополнение) к ст.132 Конституции России выглядит следующим образом: «Органы местного самоуправления и органы государственной власти входят в единую систему публичной власти в Российской Федерации и осуществляют взаимодействие для наиболее эффективного решения задач в интересах населения, проживающего на соответствующей территории» [6].

В случае принятия этой поправки, на наш взгляд, будет создана конституционная ловушка, выйти из которой корректно вряд ли будет возможно. Дело в том, что эта поправка прямо контрастирует со ст. 12 Конституции России, которая не подлежит изменению в рассматриваемом контексте: невозможно, чтобы органы местного самоуправления не входили в систему органов государственной власти и одновременно составляли с ними единую систему власти. Можно, конечно, говорить о том, что в государстве не может быть изолированных систем публичной

власти, что они не могут не взаимодействовать, и в этом смысле они составляют единую властную систему и т.д. Однако, на наш взгляд, это будет теоретическим лукавством, поскольку и ст. 12 Конституции России, и многочисленные толкования Конституционного Суда РФ четко определяют: местное самоуправление решает вопросы местного значения самостоятельно, автономно от государства, в тесной связи с гражданским обществом. Не случайно уже отмечаются тревожные настроения, связанные с тем, что в случае принятия президентских конституционных поправок-2020: «местное самоуправление будет фактически ликвидировано» [7].

Как нам представляется, президентские поправки-2020 (по вопросам местного самоуправления) при их реализации вряд ли будут эффективными. Дело в том, что централизация в сфере местного самоуправления достигла таких параметров, что делать вид, будто у нас по-прежнему местное самоуправление самостоятельно и провозглашать на самом высоком уровне тезис о необходимости расширения полномочий местной власти, уже просто неприлично. Следует, на наш взгляд, признать, что задуманная в начале 1990-х гг. реформа местного самоуправления европейского толка не состоялась - слишком высокой оказалась заявленная планка муниципального управления. Российское общество, как показала четвертьвековая муниципальная практика, оказалось не готовым, в силу особенностей своего исторического развития, формировать на местах полноправные органы местного самоуправления и возлагать на них ответственность за состоянием дел в местных сообществах. Соответственно, следует открыто, не прикрываясь демократическими лозунгами, вернуться к системе определенного соподчинения органов местной власти и региональной власти.

Это ни в коем случае не означат отказа от института местного самоуправления, как социального института, но это означает необходимость постепенного внедрения самоуправленческих начал по мере готовности самого гражданского общества. Очевидно, что местное самоуправление нужно сохранить на первичных территориях (села, поселки, небольшие города, микрорайоны в крупных городах), пусть даже с лишними затратами на организацию муниципальных аппаратов - где, как не в селе или поселке формировать, расширять и укреплять навыки самостоятельного управления своей небольшой территорией? А вот на уровне городских округов и районов, на наш взгляд, местное самоуправление целесообразно трансформировать в государственное управление, тем более, что де-факто это уже происходит, с перспективой постепенной передачи полномочий от государства местному сообществу. Если же принять предложение о ликвидации мелких муниципалитетов и оставить районы и городские округа в системе местного самоуправления, то тогда, действительно, местное самоуправление будет полностью ликвидировано и останется лишь красивое, но пустое название. В этом контексте, на наш взгляд, целесообразно было бы провести основательное общественное обсуждение поправок ко всем главам Конституции России и, в итоге принять, их на всероссийском референдуме согласно ст. 135 Конституции России. Возможно, такое обсуждение может вылиться в принятие новой Конституции. Это займет, конечно, значительно больше времени (год-полтора), но зато будет выявлена действительная воля народа, и, что не менее важно, Конституция будет значительно ближе к реальным условиям жизни российского социума.

Литература и источники

1. Послание Президента Российской Федерации Федеральному собранию от 15.01.2020 г. // http://www.kremlin.ru/events/president/news/62582 (дата обращения: 15.02.2020 г.)

2. Стенограмма заседания Совета по развитию местного самоуправления при Президенте Российской Федерации, состоявшегося в г. Красногорске 30.01.2020 г. // http://www.kremlin.ru/events/president/news/62701 (дата обращения: 15.02.2020 г.).

3. Указ Президента РФ от 23.05.1996 №769 «Об организации подготовки государственных минимальных социальных стандартов для определения финансовых нормативов формирования бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов»// Российская газета. 1996. 19 мая.

4. Васильев В.И. Местное самоуправление на пути централизации и сокращения выборности // Журнал российского права. 2015. №9. С. 149-161.

5. Шугрина Е.С. Новый этап муниципальной реформы или контрреформирование контрреформ? // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 4. С. 68-71.

6. Закон Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации публичной власти» / Законопроект № 885214-7, внесен в ГД ФС РФ 21.01.2020 г. // https://sozd.duma.gov.ru/bill/885214-7 (дата обращения: 15.02.2020 г.)

7. Мазур А. Транзит власти, смена Конституции и новое рабство. Шок-прогноз на 2020 год // https://tayga.info/151249 (дата обращения: 15.02.2020 г.).

References and Sources

1. Poslanie Prezidenta Rossijskoj Federacii Federal'nomu sobraniyu ot 15.01.2020 g. // http://www.kremlin.ru/events/president/news/62582 (data obrashcheniya: 15.02.2020 g.)

2. Stenogramma zasedaniya Soveta po razvitiyu mestnogo samoupravleniya pri Prezidente Rossijskoj Federacii, sostoyavshegosya v g. Krasnogorske 30.01.2020 g. // http://www.kremlin.ru/events/president/news/62701 (data obrashcheniya: 15.02.2020 g.).

3. Ukaz Prezidenta RF ot 23.05.1996 №»769 «Ob organizacii podgotovki gosudarstvennyh minimal'nyh social'nyh standartov dlya opredeleniya finansovyh normativov formirovaniya byudzhetov sub"ektov Rossijskoj Federacii i mestnyh byudzhetov»// Rossijskaya gazeta. 1996. 19 maya.

4. Vasil'ev V.I. Mestnoe samoupravlenie na puti centralizacii i sokrashcheniya vybornosti // ZHurnal rossijskogo prava. 2015. №9. S. 149-161.

5. Shugrina E.S. Novyj etap municipal'noj reformy ili kontrreformirovanie kontrreform? // Konstitucionnoe i municipal'noe pravo. 2015. N° 4. S. 6871.

6. Zakon Rossijskoj Federacii o popravke k Konstitucii Rossijskoj Federacii «O sovershenstvovanii regulirovaniya otdel'nyh voprosov organizacii publichnoj vlasti» / Zakonoproekt № 885214-7, vnesen v GD FS RF 21.01.2020 g. // https://sozd.duma.gov.ru/bill/885214-7 (data obrashcheniya: 15.02.2020 g.)

7. Mazur A. Tranzit vlasti, smena Konstitucii i novoe rabstvo. Shok-prognoz na 2020 god // https://tayga.info/151249 (data obrashcheniya: 15.02.2020 g.).

УПОРОВ ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ - доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор, кафедра конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России (kiap krdu@mvd.ru). ТУРИЦЫН ИГОРЬ ВИКТОРОВИЧ - доктор исторических наук, профессор, президент НИИ истории, экономики и права. Россия, Москва.

UPOROV, IVAN V. - Doctor of History, Ph.D. in Law, Professor, Department of Constitutional and Administrative Law of Krasnodar University of MIA of Russia.

TURITSYN, IGOR V. - Doctor of History, Professor, President, History, Economics and Law Research Institute (HELRI). Russia, Moscow (i.turitsyn@mail.ru).

УДК 342.922

ВОРОНОВ А.М., СМОРЧКОВА Л.Н. АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК ФАКТОР УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ

Ключевые слова: административно-правовое регулирование, формы и методы регулирования экономической деятельности, государство, государственное управление.

В статье авторами проанализированы различные теоретико-правовые позиции в отношении роли государственного администрирования экономической деятельностью в различные периоды новейшей истории России и обоснована объективная необходимость усиления регулятивной функции государства в условиях ускоренного технологического и инновационного развития. Сделан вывод о необходимости активизации административно-правового обеспечения экономического развития Российской Федерации, административно-правового сопровождения технологических и структурных изменений в российской экономике. Эффективное правовое и управленческое воздействие на экономику государства может быть обеспечено только при наличии системных связей компетенций органов исполнительной власти на основе единообразной экономической политики государства по всем направлениям экономической деятельности.

VORONOV, A.M., SMORCHKOVA, L.N. ADMINISTRATIVE LEGAL REGULATION OF ECONOMIC ACTIVITY AS A FACTOR OF SUSTAINABLE DEVELOPMENT OF THE RUSSIAN FEDERATION

Keywords: administrative-legal regulation, forms and methods of regulation of economic activity, state, state administration.

In the article the authors analyzed various theoretical-legal positions regarding the role of state administration of economic activity in various periods of the recent history of Russia and substantiated the objective necessity to strengthen the regulatory function of the state in the face of accelerated technological and innovative development. It is concluded that it is necessary to intensify the administrative-legal support of the economic development of the Russian Federation, the administrative-legal support of technological and structural changes in the Russian economy. An effective legal and managerial impact on the economy of the state can be ensured only if there are systemic links between the competencies of the executive authorities on the basis of a uniform economic policy of the state in all areas of economic activity.

Прогрессивное развитие современной России обусловлено совокупностью факторов политического, идеологического, социально-экономического и иного характера, и во в многом определяется устойчивым развитием национальной экономики и ее внешнеэкономических связей. Уместно отметить, что Российская Федерация стремится занимать ведущие позиции в экономике мирового социума и быть способной защитить не только свои суверенные интересы, но и интересы государств - своих стратегических партнеров.

Представляется, что для экономического развития российского государства предопределяющее значение имеют не только вопросы управления в сфере экономики, затрагивающие широкий спектр отношений от формирования действенной правовой базы до конкретизации полномочий отдельных органов исполнительной власти в соответствующей области хозяйственной деятельности, но также организационно-правовые аспекты формирования