CC BY
1УДК 343.27
https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/3(56)/117-125
Н. Ю. Скрипченко МЕРЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ХАРАКТЕРА, ПРИМЕНЯЕМЫЕ К НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ: СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ И ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ПРИМЕНЕНИЯ
Статья содержит анализ данных уголовной статистики, отражающих меры уголовного-правового характера, применимых к несовершеннолетним, преступившим закон. Отмечая зависимость структуры мер государственного принуждения от качественных показателей ювенальной преступности, автор характеризует меры государственного принуждения, применяемые к несовершеннолетним, выявляя факторы, влияющие на их уровень и динамику. В работе отмечается, что нормативное расширение оснований освобождения от уголовной ответственности влечет изменения в структуре реализации освобождающих норм, а не в объемах. Искусственное же увеличение уровня тяжких преступлений, вызванное изменением подходов к квалификации преступных деяний, повлекло практическую востребованность статьи об изменении категории преступления, позволяющей освобождать осужденного подростка от уголовной ответственности по ст. 76 УК РФ. Смягчая репрессивность уголовного закона в отношении несовершеннолетних, суды «удерживают» объемы освобождающих норм, обеспечивая реализацию принципа гуманизма, положенного в основу главы 14 УК РФ.
Ключевые слова: меры уголовно-правового характера; несовершеннолетний; наказание; освобождение от уголовной ответственности; принудительные меры воспитательного воздействия; освобождение от наказания.
Для цитирования: Скрипченко Н. Ю. Меры уголовно-правового характера, применяемые к несовершеннолетним: современные тенденции и факторы, влияющие на применения // Вестник Кузбасского института. 2023. № 3 (56). С. 117-125. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/3(56)/117-125.
N. Y. Skripchenko
CRIMINAL MEASURES APPLICABLE TO MINORS: CURRENT TRENDS AND FACTORS INFLUENCING APPLICATIONS
The article contains an analysis of criminal statistics data reflecting the measures of a criminal legal nature applicable to minors who have broken the law. Noting the dependence of the structure of state coercion measures on the qualitative indicators of juvenile delinquency, the author characterizes the measures of state coercion applied to minors, identifying factors that affect their level and dynamics. The paper notes that the normative expansion of the grounds for exemption from criminal liability entails changes in the structure of the implementation of exempting norms, and not in volumes. The artificial increase in the level of serious crimes, caused by a change in approaches to the qualification of criminal acts, led to the practical demand for an article on changing the category of a crime, which makes it possible to release a convicted teenager from criminal liability under Art. 76 of the Criminal Code of the Russian Federation. While mitigating the repressiveness of the crimi-
© Скрипченко Н. Ю., 2023 © Skripchenko N. Y., 2023
nal law in relation to minors, the courts "retain" the volumes of the liberating norms, ensuring the implementation of the principle of humanism, which is the basis of Chapter 14 of the Criminal Code of the Russian Federation.
Key words: criminal law measures; minor; punishment; exemption from criminal liability; compulsory measures of educational influence; exemption from punishment.
For citation: Skripchenko N. Y. Criminal measures applicable to minors: current trends and factors influencing applications. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2023, no. 3 (56), p. 117-125. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2023/3(56/117-125.
Проблема противодействия преступности несовершеннолетних не утрачивает своей актуальности на протяжении не одного десятка лет. Периодическое снижение уровня подростковой преступности не снимает остроты проблемы, а последующие «всплески» вновь заставляют говорить о ней, вынуждая искать новые пути и средства воздействия, адекватные современным социально-криминологическим и политико-правовым реалиям.
Анализ данных уголовной статистики за семь лет свидетельствует о двукратном сокращении числа несовершеннолетних (с 44082 в 2016 г. до 23031 в 2022 г.), преданных суду (см. таблицу). Выдержав относительную константу в объеме до 55 %, удельный вес подростков, осужденных за криминальные деяния, с 2020 г. вырос на 6,5 %. На фоне увеличения числа несовершеннолетних, признанных виновными в совершении криминального деяния, удельный вес «наказанных» подростков сократился более, чем на 8 % (с 94,7 % в 2017 г. до 86,6 % в 2022 г.). Достигнув максимума (46,7 %) в 2018 г., удельный вес подростов, освобожденных от уголовной ответственности, к 2022 г. «потерял» 8 %, а показатель лиц, освобожденных от наказания, существенно прибавил — 8 % (увеличение с 5,3 % в 2017 г. до 13,4 % в 2022 г.).
Существенное сокращение числа несовершеннолетних, в отношении которых вынесен акт по существу предъявленного обвинения, связано со снижением уровня ювенальной преступности.
Так, в 2015 г. подростками и при их участии было совершено 55993 преступления, в 2016 г. — 48589 (- 13,2 %), в 2017 г. — 42504 (- 12,5 %), в 2018 г. — 40860 (- 3,9 %), в 2019 г. — 37953 (- 7,1 %), в 2020 г. — 33575 (- 11,5 %), в 2021 г. — 291266 (- 13,3 %), в 2022 г. — 26305 (- 9,7 %) [1]. Выявленная положительная динамика является следствием не только повышенного внимания со стороны государства как в целом к проблемам семьи и молодежи, так и к данной социальной группе, но и кроется в реформах уголовного закона 2016 г., выдержанных в русле его гуманизации (см.: О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности: Федеральный закон от 03.07.2016 № 323-ФЗ). Приведенные статистические данные и информация, содержащаяся в таблице, наглядно свидетельствуют о максимальном снижении криминальной активности подростков в 2016 г. В указанный период отмечаются и высокие показатели освобождения от уголовной ответственности и от наказания по «иным основаниям», среди которых превалирует ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) — в связи с обратной силой уголовного закона. Существенное снижение уровня подростковой преступности в 2020 г. определили вводимые ограничительными мероприятиями в связи с пандемией COVID-19.
Структура мер уголовно-правового характера, применяемых в отношении несовершеннолетних,
преступивших уголовный закон (2016-2022 гг.)
^^^^^^^^ Год Сведения, абс. (удельный вес) ^^^^^ 2016 2017 2018 2019 2020 2021 2022
Число несовершеннолетних, в отношении которых вынесен судебный акт по существу предъявленного обвинения 44082 37806 35336 31525 26600 24746 23031
Из них с неснятой (непогашенной) судимостью на момент совершения преступления 3968 (9,0 %) 4039 (10,7 %) 3849 (10,9 %) 3305 (10,5 %) 2821 (10,6 %) 3461 (13,9 %) 2428 (10,5 %)
Из них осуждено за преступление небольшой тяжести 23939 (54,3 %) 3381 (14,1 %) 20631 (54,6 %) 2576 (12,5 %) 18826 (53,3 %) 2166 (11,5 %) 16858 (53,5 %) 2022 (12,0 %) 14702 (55,2 %) 1737 (11,7 %) 14863 (60,1 %) 1660 (11,1 %) 14214 (61,7 %) 1573 (11,1 %)
преступление средней тяжести тяжкое преступление особо тяжкое преступление 8838 (36,9 %) 10219 (42,7 %) 1501 (6,3 %) 7902 (38,3 %) 8870 (43,0 %) 1283 (6,2 %) 7101 (37,7 %) 8163 (43,4 %) 1396 (7,4 %) 5859 (34,8 %) 7738 (45,9 %) 1239 (7,3 %) 4637 (31,6 %) 7298 (49,7 %) 1030 (7,0 %) 4199 (28,3 %) 7700 (51,8 %) 1304 (8,8 %) 3862 (27,1 %) 7277 (51,2 %) 1502 (10,6 %)
Назначено наказание лишение свободы* реально условно ограничение свободы исправительные работы 22416 (93,6 %) 3864 (17,2 %) 9310 (41,6 %) 742 (3,3 %) 19542 (94,7 %) 3473 (17,8 %) 7916 (40,6 %) 685 (3,5 %) 17612 (93,6 %) 3163 (17,9 %) 7244 (41,2 %) 663 (3,8 %) 15410 (91,3 %) 2755 (18,3 %) 6350 (41,5 %) 636 (3,9 %) 13333 (90,7 %) 2237 (16,9 %) 5791 (43,5 %) 511 (3,8 %) 13173 (88,6 %) 2413 (18,3 %) 5791 (43,9 %) 503 (3,8 %) 12306 (86,6 %) 2474 (20,4 %) 5263 (43,5 %) 411 (1,8 %)
^^^^^^ Год
Сведения,^^^^^^^^^ 2016 2017 2018 2019 2020 2021 2022
абс. (удельный вес)
реально 328 (1,5 %) 315 (1,6 %) 248 (1,4 %) 182 (1,2 %) 212 (1,5 %) 203 (1,5 %) 216 (1,8 %)
условно 378 (1,6 %) 332 (1,6 %) 280 (1,5 %) 208 (1,2 %) 201 (1,5 %) 158 (1,2 %) 153 (1,3 %)
обязательные работы 5595 (25,0 %) 4905 (25,1 %) 4205 (23,9 %) 3706 (23,3 %) 2919 (21,9 %) 2615 (19,9 %) 2437 (20,1 %)
штраф 2199 (9,8 %) 1916 (9,8 %) 1809 (10,3 %) 1573 (10,1 %) 1462 (10,9 %) 1490 (11,4 %) 1352 (11,1 %)
( удельный вес от общего числа назна-
ченных наказаний)
Освобождено осужденных от 1523 (6,4 %) 1089 (5,3 %) 1214 (6,4 %) 1448 (8,6 %) 1369 (9,3 %) 1690 (5,5 %) 1910 (13,4 %)
наказания по приговору или
наказание не назначалось
с применением принудительных 722 (47,4 %) 506 (46,5 %) 577 (47,6 %) 705 (48,7 %) 569 (41,6 %) 765 (45,2 %) 538 (28,2 %)
мер воспитательного воздействия
(ч. 1 ст. 92 УК)**
с помещением в специальное 394 (25,9 %) 370 (33,9 %) 293 (24,1 %) 291 (20,1 %) 227 (16,6 %) 207 (12,3 %) 179 (9,4 %)
учебно-воспитательное учрежде-
ние закрытого типа (ч. 2 ст. 92
УК)
по иным основаниям 407 (26,7 %) 213 (19,6 %) 344 (28,3 %) 452 (31,2 %) 573 (41,8 %) 718 (42,4 %) 1193 (62,4 %)
(*уд. вес от общего числа осужденных;
уд. вес от общего числа освобожден-
ных от наказания)
^^^^^^ Год Сведения,^^^^^^^^^ абс. (удельный вес) 2016 2017 2018 2019 2020 2021 2022
Освобождено от уголовной ответственности 20143 (44,1 %) 17175 (45,4 %) 16510 (46,7 %) 14667 (45,5 %) 11898 (44,7 %) 9883 (39,9 %) 8817 (38,2 %)
с деятельным раскаянием (ст. 75 УК) 645 (3,2 %) 418 (2,4 %) 413 (2,4 %) 328 (2,2 %) 284 (2,4 %) 261 (2,6 %) 201 (2,3 %)
с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК) 14752 (73,3 %) 12842 (74,8 %) 11666 (70,7 %) 9256 (63,1 %) 7137 (59,9 %) 6329 (64,1 %) 6059 (68,7 %)
с назначением судебного штрафа (ст. 762 УК) — 717 (4,2 %) 1294 (7,9 %) 1969 (13,5 %) 1894 (15,9 %) 960 (9,7 %) 541 (6,1 %)
с истечением сроков давности (ст. 78 УК) 171 (0,8 %) 226 (1,3 %) 211 (1,1 %) 190 (1,3 %) 245 (2,0 %) 295 (3,0 %) 338 (3,8 %)
с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ст. 90 УК) 2608 (12,9 %) 2244 (13,1 %) 2288 (14,1 %) 2316 (15,8 %) 1814 (15,2 %) 1525 (15,4 %) 1215 (13,8 %)
по иным основаниям ( уд. вес от общего числа преданных ** суду; уд. вес от общего числа освобожденных от уголовной ответственности) 1967 (9,8 %) 728 (4,2 %) 638 (3,8 %) 608 (4,1 %) 524 (4,4 %) 513 (5,2 %) 463 (5,3 %)
Использованы данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ: Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2016, 2017, 2018, 2019, 2020, 2021 и 2022 гг.; Форма № 1 «Отчет о работе судов общей юрисдикции по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции» № 10.1 «Отчет о числе привлеченных к уголовной ответственности и видах уголовного наказания»; Форма № 10.2, Форма № 12 «Отчет об осужденных, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте» // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. — URL: http://www.cdep.ru/?id=79 (дата обращения: 01.08.2023)
Колебания данных, отражающих удельный вес осужденных, освобожденных от наказания и от уголовной ответственности, связаны с изменениями в структуре ювенальной преступности. Завязанность соответствующих институтов на категорию преступного деяния и криминальный опыт в форме судимости определяет прямую связь соответствующих показателей. Так, рост на 3 % в 2021 г. числа несовершеннолетних, совершивших преступления с неснятой (непогашенной) судимостью, и на 4 % подростков, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, определили сокращение реализации норм, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности, на 5 %. Негативные качественные изменения в структуре ювенальной преступности определили интересную динамику: удельный вес «наказанных» подростков сократился на 4 %, а освобожденных от наказания — вырос на 4 %. При этом сокращение числа «наказанных» подростков осуществляется на фоне увеличения удельного веса реального лишения свободы на 4 %, а практическая востребованность освобождения от наказания обеспечивается не за счет применения принудительных мер воспитательного воздействия, а за счет «иных оснований», на которые приходится более 62,4 %. Содержательный анализ «иных оснований» свидетельствует о том, что 77,3 % судебных решений, по которым уголовное преследование было прекращено в 2022 г., составляют примирение с потерпевшим, при этом ст. 76 УК РФ применяется в связи с изменением категории инкриминируемого подростку преступного деяния на основании ч. 6 ст. 15 УК РФ. Учитывая, что указанные решения преимущественного выносятся
в отношении подростков, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 158 УК РФ, можно сделать вывод, что, реализуя ст. 76 УК РФ через ч. 6 ст. 15 УК РФ, суды пытаются смягчить уголовную репрессию в отношении несовершеннолетних, совершивших хищение с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств.
Учитывая, что указанные решения преимущественного выносятся в отношении подростков, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 158 УК РФ, можно сделать вывод, что на востребованность освобождения от наказания повлияла позиция Верховного Суда РФ, разрешившего в 2020 г. конкуренцию п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ и ст. 1593 УК РФ в пользу нормы о краже (см. Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29.09.2020 № 12-УДП20-5-К6). При этом, реализуя ст. 76 УК РФ через ч. 6 ст. 15 УК РФ, суды пытаются смягчить уголовную репрессию в отношении несовершеннолетних, совершивших хищение денежных средств (зачастую на незначительную сумму) с банковского счета, так как деяние, охватываемое п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ, относится к числу тяжких преступлений. Очевидно, что и наметившийся в 2020 г. рост тяжких преступлений в структуре ювенальной преступности обусловлен новым правоприменительным трендом, строгость которого компенсируется посредством применения «освобождающих» норм.
Структура наказаний, назначаемых подросткам, отличается стабильностью. Традиционно лидирующую позицию занимает условное осуждение несовершеннолетних к лишению свободы (око-
ло 40 %). Незначительное снижение (на 4 %) в 2020 г. удельного веса обязательных работ связано с обострившими проблемами трудоустройства по причине вводимого локдауна.
Данные, представленные в таблице, свидетельствуют об изменениях в структуре оснований освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности. Так, дополнивший УК РФ в 2016 г. новый вид освобождения от уголовной ответственности — в связи с назначением судебного штрафа (ст. 76 УК РФ) — стал активно применяться на практике (с 2017 по 2019 гг. рост на 11 %), вытесняя примирение с потерпевшим (ст. 76 УК РФ) (снижение на 13 %). Выявленная тенденция прослеживается и в структуре освобождающих норм, реализуемых в отношении лиц, достигших на момент совершения преступления восемнадцати лет, и обусловлена законодательным дублированием условий применения ст. 76 и 762 УК РФ [2; 4]. Однако экспансия судебного штрафа носила временный характер, и начиная с 2021 г. ст. 76 УК РФ уступила место ст. 76 УК РФ, потеряв более 50 % в объемах применения. Выявленная реверсия обусловлена, на наш взгляд, не столько кризисными явлениями в экономике, усилившимися в связи с кови-ными ограничениями 2020 г., сколько со стремлением правоприменителя усилить предупредительный потенциал уголовного закона, значимость которого снижается в случаях формальных имущественных санкций, назначаемых подростку при реализации ст. 762 УК РФ, но фактически обременяющие родителей нарушителя закона.
Данные уголовной статистики свидетельствуют о том, что специальные виды освобождения от уголовной ответ-
ственности (ст. 90 УК РФ) и от наказания (ст. 92 УК РФ), ориентированные исключительно на несовершеннолетних, занимают скромное место среди мер уголовно-правового характера. Наметившийся в 2019 г. рост объемов применения принудительных мер воспитательного воздействия связан с ведомственными попытками стимулировать реализацию ст. 90 УК РФ. В частности, МВД России направил в подведомственные управления субъектов РФ письмо от 18.09.2018 № 1/10689 «Об активизации применения части 1 статьи 427 УПК РФ», ориентирующее органы предварительного расследования на прекращение уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия. Статистика убедительно доказывает, что соответствующие стимулы носят кратковременный характер.
Причины низкой практической востребованности ст. 90 УК РФ и ч. 1 ст. 92 УК РФ кроются в ограниченном репрессивном потенциале соответствующих мер, применение которых целесообразно в отношении подростков младшей возрастной группы (14-15 лет), впервые совершивших преступление небольшой или средней тяжести, ранее на профилактическом учтете не состоящих, положительно характеризующихся, имеющих благоприятные условия жизни и воспитания [3, с. 135]. Указанные лица не так часто и оказываются на скамье подсудимых.
В числе факторов, сдерживающих применение ч. 2 ст. 92 УК РФ, следует указать нормативные ограничения, требующие от суда не только обоснования назначения несовершеннолетнему самой строгой меры государственного при-
нуждения — лишения свободы, но и нуждаемости подростка в особых условиях воспитания, обучения и специального педагогического подхода. На стадии же предварительного расследования потребность учебно-воспитательного воздействия в условиях изоляции несовершеннолетнего устанавливается далеко не по каждому уголовному делу, а суд в инициативном порядке не может восполнить неполноту материалов, так как действия суда будут предрешать вопросы не только назначения наказания, но и виновности подсудимого.
Учитывая, что решение о помещении в учебно-воспитательное учреждение закрытого типа преимущественно применяется в отношении несовершеннолетних, совершивших тяжкое преступление, наметившееся с 2020 г. расширение объемов применения ст. 76 УК РФ через ч. 6 ст. 15 УК РФ повлекло вытеснение ч. 2 ст. 92 УК РФ.
Изложенное позволяет констатировать зависимость структуры мер уголовного-правового характера, назначаемых несовершеннолетним, преступившим закон, от качественных показателей ювенальной преступности. Нормативное расширение оснований освобождения от уголовной ответственности влечет изменения в структуре реализации освобождающих норм, а не в объемах. Искусственное же увеличение уровня тяжких преступлений, вызванное изменением подходов к квалификации преступных деяний, определяет практическую востребованность статьи об изменении категории преступления, позволяющей «удерживать» объемы освобождающих норм. Смягчая репрессивность уголовного закона в отношении несовершеннолетних, суды «удерживают» объемы освобождающих норм, обеспечивая реализацию принципа гуманизма, положенного в основу главы 14 УК РФ.
Литература
1. Выявлено несовершеннолетних лиц, совершивших преступление, за 20162022 гг. // Портал правовой статистики. URL: http://crimestat.ru/offenses_chart (дата обращения: 01.08.2023).
2. Пудовочкин, Ю. Е. Социально-криминологическая характеристика освобождения от уголовной ответственности // Всероссийский криминологический журнал. — 2020. — № 14 (4). — С. 581 — 592.
3. Скрипченко, Н. Ю. Теория и практика применения иных мер уголовно-правового характера к несовершеннолетним / отв. ред. д.ю.н., проф. Л.В. Иногамова-Хегай. — М.: Юрлитинформ, 2014. — 336 с.
4. Шеслер, А. В. Уголовно-правовая политика: учебное пособие / д-р юрид.наук, проф. А. В. Шеслер. — Новокузнецк: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России. 2018. — 78 с.
References
1. Vyyavleno nesovershennoletnih lic, sovershivshih prestuplenie za 2016-2022 gg. [Identified minors who committed a crime for 2016-2022. // Portal of legal statistics]. URL: http://crimestat.ru/offenses_chart (accessed 8/0/2023).
2. Pudovochkin Yu. E. Social'no-kriminologicheskaya harakteristika osvobozhde-niya ot ugolovnoj otvetstvennosti [Social and criminological characteristics of exemption from
criminal liability]. Vserossijskij kriminologicheskij zhurnal [All-Russian criminological journal_], 2020, no. 14 (4), р. 581-592.
3. Skripchenko N. Yu. Teoriya i praktika primeneniya inyh mer ugolovno-pravovogo haraktera k nesovershennoletnim [Theory and practice of applying other measures of a criminal law nature to minors]. Ed. dr. of law, prof. L. V. Inogamova-Khegay. Moscow, Yurlitinform, 2014. 336 p.
4. Shesler A. V. Ugolovno-pravovaja politika [Criminal Law Policy]. Textbook. By dr. of law, prof. A. V. Shesler. Novokuznetsk, Kuzbass Institute of the FPS of Russia, 2018. 78 p.
Сведения об авторе
Нина Юрьевна Скрипченко: Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова (г. Архангельск, Российская Федерация), профессор кафедры уголовного права и процесса, доктор юридических наук, доцент. E-mail: n.skripchenko@narfu.ru
Information about the author
Nina Y. Skripchenko: Northern (Arctic) Federal University named after M. V. Lomonosov (Arkhangelsk, Russia), professor of the Chair of Criminal Law and Process, doctor of law, associate professor. E-mail: n.skripchenko@narfu.ru
