CC BY
172УДК 343.24
https://doi.org/10.53993/2078-3914/2022/1(50)/18-29
О. А. Беларева, Е. А. Писаревская
ОСВОБОЖДЕНИЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ОТ УГОЛОВНОГО
НАКАЗАНИЯ С ПРИМЕНЕНИЕМ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ МЕР ВОСПИТАТЕЛЬНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ: ПРАВОВАЯ ПРИРОДА И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИМЕНЕНИЯ
В статье рассматриваются и анализируются представленные в доктрине уголовного права взгляды на правовую природу принудительных мер воспитательного воздействия, применяемых при освобождении несовершеннолетних от наказания. Статистические данные показывают, что суды недостаточно часто освобождают несовершеннолетних от наказания, предпочитая назначать им условное и реальное лишение свободы, игнорируя требование Пленума Верховного Суда Российской Федерации о необходимости экономии средств уголовной репрессии в отношении данной категории лиц, нуждающихся в особой защите.
Авторы обосновывают вывод об уголовно-правовой природе принудительных мер воспитательного воздействия, о признании формой уголовной ответственности таких мер, назначенных при освобождении от наказания. Обращается внимание на целесообразность освобождения несовершеннолетних от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия, поскольку, несмотря на присущие им недостатки (и эти недостатки анализируются в тексте статьи), им присущ значительный воспитательный потенциал.
На основе проведенного анализа авторами вносится ряд рекомендаций и предложений по изменению и дополнению действующего уголовного законодательства.
Ключевые слова: несовершеннолетний осужденный; освобождение от наказания; воспитательные мер, исправление и ресоциализация несовершеннолетних.
Для цитирования: Беларева О. А., Писаревская Е. А. Освобождение несовершеннолетних от уголовного наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия: правовая природа и перспективы применения // Вестник Кузбасского института. 2022. № 1 (50). С. 18-29. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2022/1(50)/18-29.
O. A. Belareva, E. A. Pisarevskaya
THE RELEASE OF MINORS FROM CRIMINAL PUNISHMENT WITH THE USE OF COERCIVE MEASURES OF EDUCATIONAL INFLUENCE: THE LEGAL NATURE AND PROSPECTS
OF APPLICATION
The article examines and analyzes the views presented in the doctrine of criminal law on the legal nature of coercive measures of educational influence used in the release of minors from punishment. Statistical data show that courts do not often release minors from punishment, preferring to assign them conditional and real imprisonment, ignoring the re-
© Беларева О. А., Писаревская Е. А., 2022 © Belareva O. A., Pisarevskaya E. A., 2022
quirement of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation on the need to save money for criminal repression against this category of persons in need of special protection. The authors substantiate the conclusion about the criminal-legal nature of compulsory measures of educational influence, about the recognition of the form of criminal liability of such measures imposed upon release from punishment. Attention is drawn to the expediency of releasing minors from punishment with the use of coercive measures of educational influence, since, despite their inherent shortcomings (and these shortcomings are analyzed in the text of the article), they have a significant educational potential. Based on the analysis, the authors make a number of recommendations and proposals to amend and supplement the current criminal legislation.
Keywords: juvenile convict; release from punishment; educational measures, correction and re-socialization of minors.
For citation: Belareva O. A., Pisarevskaya E. A. The release of minors from criminal punishment with the use of coercive measures of educational influence: the legal nature and prospects of application. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2022, no. 1 (50), p. 18-29. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2022/1(50)/18-29.
В ст. 92 Уголовного кодекса Россий- них. Повышенная подверженность влия-ской Федерации (далее — УК РФ) для нию со стороны внешних факторов, вы-несовершеннолетних предусмотрены сокая восприимчивость, впечатлитель-специальные виды освобождения от ность и внушаемость — все эти особен-наказания с применением принудитель- ности в совокупности с неустойчиво-ных мер воспитательного воздействия стью антиобщественных отношений, не-(далее — ПМВВ) или с помещением в сформированностью антиобщественных специальное учебно-воспитательное об- установок делают возможным исправле-разовательное учреждение закрытого ние лиц этой возрастной категории вос-типа (далее — СУВУЗТ). Необходи- питательными мерами. Официальные мость и обоснованность включения в данные судебной статистики свидетель-главу 14 УК РФ специальных видов ствуют о том, что меры воспитательного освобождения от наказания определяет- воздействия при освобождении несо-ся прежде всего психологическими осо- вершеннолетних от наказания назнача-бенностями личности несовершеннолет- ются не часто.
Таблица 1
Показатели освобождения несовершеннолетних от наказания по приговору суда (случаи неназначения наказания)
Вид освобождения 2016 г. 2020 г. Темп прироста/снижения, в %
Освобождено осужденных от наказания по приговору или наказание не назначалось, всего 1 523 1 369 - 10,2
Освобождено по амнистии от лишения свободы 151 0 -
Освобождено по амнистии от иных мер 81 0 -
Освобождено по другим основаниям от лишения свободы 462 594 + 28,5
Освобождено по другим основаниям от иных мер, в том числе наказание не назначалось 828 775 - 6,5
Освобождено с помещением в СУВУЗТ 394 227 - 42,4
Освобождено с применением других ПМВВ 722 564 - 21,9
Анализ данных судебной статистики показывает, что в 2020 г.:
1) удельный вес лиц в возрасте 1417 лет освобожденных от наказания по приговору и тех, кому наказание не назначалось, составил 9,3 %. На этом «фоне» были условно осуждены судами к лишению свободы 39,3 % несовершеннолетних, к обязательным работам — 19,8 %, к лишению свободы — 15,2 %.
2) лица, которые были освобождены от наказания с применением ПМВВ, в том числе с помещением СУВУЗТ, составили в 2020 г. более половины всех освобожденных от наказания несовершеннолетних (56,9 %), а их удельный вес в общем числе осужденных несовершеннолетних в 2020 г. был всего 5,3 %.
Кроме того, в период с 2016 г. по 2020 г. темп снижения при расчете по абсолютным показателям по освобождению осужденных несовершеннолетних от наказания составил в целом - 10,2 %.
При этом в 2016 г. удельный вес лиц в возрасте 14-17 лет, освобожденных от наказания по приговору, в общем количестве осужденных несовершеннолетних составлял всего 6,3 % (в 2020 г. этот показатель повысился до 9,3 %). Однако удельный вес лиц, которых освобождали от наказания с применением ПМВВ, в анализируемый период времени изменился незначительно (в 2016 г. — 4,6 %, в 2020 г. — 5,3 %).
Распределение осужденных несовершеннолетних по категориям совершенных ими преступлений показывает, что, например, в 2020 г. за преступления:
- небольшой тяжести было осуждено 1 737 лиц, или 11,8 % от всех осужденных данной категории;
- средней тяжести — 4 638, или 31,5 %;
- тяжкие — 7 298, или 49,6 %;
- особо тяжкие — 1030, или 7,0 % [10].
Таким образом, совокупный удельный вес несовершеннолетних, осужденных за преступления небольшой и средней тяжести, в 2020 г. составил 43,3 %. При этом освобождены от наказания в 2020 г. были только 9,3 % несовершеннолетних. Очевидно, что в данной ситуации имеет место явная диспропорция, не позволяющая говорить о том, что суды в отношении несовершеннолетних экономят уголовную репрессию, несмотря на однозначную позицию вышестоящей судебной инстанции по этому вопросу.
Сказанное заставляет задуматься о том, почему же суды не так часто освобождают несовершеннолетних от наказания с применением ст. 92 УК РФ? В исследованиях, посвященных применению ПМВВ, широко обсуждаются, во-первых, пробелы, коллизии, нечеткость формулировок, отсутствие легального толкования отдельных понятий в статьях уголовного закона, регулирующих применение указанных мер, во-вторых, отсутствие в доктрине уголовного права единого подхода к определению содержания, а также места принудительных мер воспитательного воздействия в системе мер уголовно-правового воздействия. К числу основных проблем, обсуждаемых в юридической литературе,
следует отнести определение правовой природы освобождения несовершеннолетних от наказания с применением ст. 92 УК РФ, целей применения ПМВВ и их перечня. Предметом научных дискуссий выступают два основных вопроса: 1) относятся ли ПМВВ к мерам уголовно-правового характера? К сожалению, включив в уголовный закон новую дефиницию, посвятив иным мерам уголовно-правового характера отдельный раздел в УК РФ, законодатель не только не дал определения этим мерам, но и не указал признаки, критерии для определения круга таких мер; 2) являются ли ПМВВ формой уголовной ответственности?
Почва для дискуссий по этим вопросам создана законодателем. В ст. 90 и 92 УК РФ предусмотрена возможность применения одних и тех же мер при освобождении несовершеннолетнего как от уголовной ответственности в целом, так и от одной из ее форм — от уголовного наказания. Фактически эти положения стали основанием для оживленных споров и формирования по каждому из двух обозначенных вопросов противоположных позиций, в обоснование которых авторы приводят «универсальность» ПМВВ — возможность их применения как в рамках уголовной ответственности, так и за ее пределами.
Относительно вопроса о включении ПМВВ в круг мер уголовно-правового характера большинство исследователей рассматривают предусмотренные ст. 9092 УК РФ меры как разновидность мер уголовно-правового характера. Для устранения причины споров предлагается включить в Раздел VI УК РФ соответствующую главу и перенести в нее ст. 90-92 УК РФ. Вместе с тем есть авторы, которые не относят ПМВВ к мерам уголовно-правового характера, приводя для обоснования различные аргументы. Например, П. С. Яни и Б. В. Волженкин аргументируют свою позицию тем, что ПМВВ — это необязатель-
ная реакция государства на совершение общественно опасного деяния, и их применение возможно, в том числе, при освобождении от уголовной ответственности [18]. И. Э. Звечаровский не относит ПМВВ к мерам уголовно-правового характера потому, что они не меняют уголовно-правовой статус лица [6, с. 31]. Этой же позиции придерживается Д. В. Карелин, утверждая, что эти меры по своей природе административные [7].
Применительно к мерам воспитательного воздействия, применяемым при освобождении от наказания, более убедительной выглядит позиция, относящая их к мерам уголовно-правового характера. На уголовно-правовую природу данных мер указывает целый ряд признаков: 1) назначаются только в связи с совершением преступления; 2) выступают в качестве правового последствия нарушения уголовно-правового запрета, основанием их применения являются нормы уголовного закона; 3) содержат элемент принудительности, который проявляется как при назначении, так и при исполнении мер воспитательного воздействия; 4) меняют уголовно-правовой статус лица — оно признается виновным в совершении преступления и ограничивается в реализации определенных прав.
В вопросе отнесения к форме уголовной ответственности ПМВВ, применяемых при освобождении от наказания, также нет единства мнений. Есть авторы, утверждающие, что ПМВВ по своей правовой природе не имеют отношения к уголовной ответственности, но суду дано право применять их как альтернативу наказанию. Так, по мнению Н. Г. Андрюхина, принудительные меры воспитательного воздействия являются самостоятельной формой государственного реагирования на неправомерное поведение несовершеннолетних. По своей правовой природе принудительные меры не относятся к уголовной ответственности, не являются наказанием, но существуют и реализуются в рамках уголов-
но-правовых отношений [2]. Интересное суждение высказано Н. Ю. Скрипченко, которая пришла к выводу, что меры уголовно-правового характера и уголовная ответственность — понятия пересекающиеся. Являясь мерой уголовно-правового характера, ПМВВ могут выступать формой уголовной ответственности, если применяются при освобождении от наказания, а могут быть реализованы за ее пределами [13, с. 25]. Позиция в целом не оригинальная, встречается в учебной литературе по уголовному праву, однако по существу вопроса она ничего не объясняет и не дает никакого практического выхода в плане понимания правовой природы ПМВВ. Мало того, формально она приводит к выводу, что суд может по своему усмотрению решать, в каком качестве он назначает меры воспитательного воздействия, и выбирать для этого соответствующую статью уголовного закона. Однако никаких критериев такого выбора УК РФ не содержит, и мы можем только догадываться: если ПМВВ назначены в порядке ст. 90 УК РФ, значит, суд не отнес эти меры к уголовной ответственности, если же ПМВВ были назначены в рамках ст. 92 УК РФ, значит, суд решил применить их в рамках уголовной ответственности без назначения наказания. Согласиться с такой позицией нельзя, ведь меры воспитательного воздействия имеют единую правовую природу, назначаются в связи с совершением преступления, содержат в себе элементы государственного принуждения.
Более обоснованна позиция исследователей данного вопроса, относящих ПМВВ к формам уголовной ответственности, при этом многие авторы ограничиваются простым перечислением таких форм, включая в них ПМВВ, не объясняя своего выбора. Ряд авторов строят свою позицию, переходя обоснованно от определения и признаков уголовной ответственности к критериям выделения ее форм, и затем называя среди форм уго-
ловной ответственности ПМВВ. Убедительно и последовательно обосновал свою точку зрения А. В Шеслер, определив, что уголовная ответственность представляет собой государственное осуждение преступления и виновного в нем лица, официально выраженное в судебном решении, признав моментом ее возникновения вступление в законную силу этого решения, автор указал в качестве критерия отнесения уголовно-правовых мер к формам уголовной ответственности сущность этих мер, а именно государственное осуждение виновного и совершенного им преступления, выраженное в обвинительном приговоре или ином судебном решении [17, с. 118-119]. Исходя из этого, к формам реализации уголовной ответственности могут быть отнесены меры воспитательного воздействия, назначенные при освобождении несовершеннолетнего от наказания.
Относительно перечня мер воспитательного воздействия, которые могут быть применены при освобождении несовершеннолетнего от наказания, также ведутся оживленные дискуссии, несмотря на то, что в ч. 2 ст. 90 УК РФ перечень таких мер представлен. Причиной споров также является непоследовательность законодателя. Сначала в ч. 2 ст. 87 УК РФ названы два вида мер, которые могут быть применены к несовершеннолетним, совершившим преступление, — ПМВВ либо наказание. Указание далее на возможность помещения несовершеннолетнего в СУВУЗТ при освобождении от наказания исключает данную принудительную меру из числа мер воспитательного воздействия. В перечне ПМВВ, представленном в ч. 2 ст. 90 УК РФ, и в ст. 91 УК РФ, где раскрыто их содержание, помещение несовершеннолетнего в СУВУЗТ не фигурирует. Это еще более усиливает убеждение в том, что законодатель данную меру к числу ПМВВ не относит. Кроме того, в п. 16 ч. 1 ст. 397 Уголовно-
процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) данная мера отнесена к ПМВВ, но в ст. 432 УПК РФ направление в СУВУЗТ снова представлено как альтернатива ПМВВ.
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 01.02.2011 № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» (в ред. от 28.10.2021), напротив, относит помещение в СУВУЗТ к принудительным мерам воспитательного воздействия, указание на это можно видеть в п. 36, 37.
Ответ на вопрос о необходимости включении помещения в СУВУЗТ в перечень ПМВВ может быть только утвердительным. Указание в ч. 2 ст. 92 УК РФ, что помещение в СУВУЗТ применяется как принудительная мера воспитательного воздействия, не решает данного вопроса и окончательно запутывает ситуацию. Использование в уголовном законе формулировки «применяется как ПМВВ» предполагает аналогию, которая не допускается, поскольку противоречит принципу законности. Данная мера соответствует всем признакам принудительных мер воспитательного воздействия, поскольку применяется:
- только к несовершеннолетним, достигшим возраста уголовной ответственности;
- в связи с совершением преступления;
- как правовое последствие нарушения уголовно-правового запрета и в соответствии с уголовным законодательством, не только содержит элемент принуждения, но и предполагает контроль за исполнением со стороны государства;
- только при наличии вывода суда о возможности исправления несовершеннолетнего в результате применения мер воспитательного воздействия.
Цель помещения несовершеннолетнего в СУВУЗТ, как и у всех ПМВВ —
исправление, это прямо следует из ч. 2 ст. 92 УК РФ. Относительно применения ПМВВ в порядке ч. 1 ст. 92 УК РФ справедливо отметить, что цель и основание их применения из УК РФ перенесены в ст. 432 УПК РФ, где указано на вывод суда о возможности исправления несовершеннолетнего без применения уголовного наказания. С ПМВВ помещение несовершеннолетнего в СУВУЗТ объединяет и особенность механизма реализации цели исправления — оказание особого воспитательного воздействия, устранение негативных, антисоциальных и развитие положительных качеств личности. Отличия меры в виде помещения в СУВУЗТ от остальных ПМВВ определяется тем, что такая мера применяется только при освобождении от наказания и в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления средней тяжести или тяжкие, осужденных за них к лишению свободы, нуждающихся в особых условиях воспитания, обучения и требующих особого педагогического подхода. По своему содержанию помещение несовершеннолетнего в СУВУЗТ объединяет ограничения, свойственные таким мерам воспитательного воздействия, как передача под надзор специализированного государственного органа, ограничение досуга и установление особых требований к поведению.
Сказанное убеждает в обоснованности включения помещения в СУВУЗТ в число ПМВВ. Для соблюдения принципа законности и устранения поводов к научным дискуссиям по данному вопросу необходимо включить помещение в СУВУЗТ в ч. 2 ст. 90 УК РФ, раскрыть содержание данной меры, сроки ее применения и основания отмены в ст. 91 УК РФ и привести в соответствие уголовное и уголовно-процессуальное законодательство.
Относительно эффективности принудительных мер, предусмотренных в ст. 90 УК РФ, в литературе высказываются критические замечания и предло-
жения по совершенствованию системы ПМВВ. Представляется, что из всего перечня мер, содержащихся в ст. 90 УК РФ, «наиболее перспективными» являются:
1) Передача под надзор специализированного органа.
При этом возможность «передачи под надзор родителей или лиц, их заменяющих», следует исключить из ч. 1 ст. 90 УК РФ как абсолютно нереализуемую на практике. Этот тезис подтверждает следующее. Согласно данным судебной статистики, в период с 2016 по 2020 гг. 45 % несовершеннолетних осужденных воспитывались в полной семье, 45 % — в семье с одним родителем, около 9 % воспитывались вне семьи [10]. Очевидно, что неполная семья объективно имеет меньше возможностей контроля над несовершеннолетним, и «нагружать» такого родителя обязанностью контроля явно не стоит. Совокупный удельный вес несовершеннолетних осужденных, которые воспитывались в неполной семье, или воспитывались вне семьи, в 2020 г. составил 54,0 %. 45 % осужденных происходило из полных семей, но это не снимает вопрос о том, можно ли доверять этим семьям данный контроль, ведь в большинстве случае осужденные этой возрастной категории происходят из неблагополучных семей. При этом в настоящее время родители (лица, их заменяющие) не несут никакой ответственности в случае неисполнения данной меры, что также лишает ее назначение всякого смысла.
Соглашаясь с тем, что надзор со стороны специализированного органа как мера имеет право на существование, позволим себе не согласиться с позицией Пленума Верховного Суда РФ, выраженной в п. 38 ППВС РФ от 01.02.2011 № 1, что таким органом должны выступать комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Закон, регламентирующий деятельность этого органа, до сих пор не принят, региональная
практика носит разрозненный характер, штаты некоторых комиссий укомплектованы лишь одним штатным сотрудником — ответственным секретарем. В подобных ситуациях нельзя говорить о том, что данный орган обладает реальными возможностями такого контроля. Более верным вариантом представлялась бы передача таких несовершеннолетних под надзор ПДН органов внутренних дел;
2) Возложение обязанности загладить причиненный вред — воспитательная мера, имеющая большой потенциал, так как в рамках ее применения, по сути, реализуется восстановительный механизм: для несовершеннолетнего создается возможность реального осознания и компенсации своими силами причиненного им вреда. Данную меру нельзя отождествлять с возмещением материального ущерба — это упрощенный подход, не отражающий воспитательного воздействия на несовершеннолетнего. А ведь именно воспитательное воздействие следует рассматривать как результат применения этой меры. По справедливому замечанию С. А. Боровикова, содержание данного вида ПМВВ включает в себя, во-первых, воздействие на нравственно-этическую сторону взаимоотношений с потерпевшим, возможность неформального примирения с ним, и только во-вторых — определенную компенсацию — возмещение причиненного ущерба [3, с. 59]. Такого воздействия невозможно достичь, назначая наказание в виде штрафа или освобождая несовершеннолетнего от уголовной ответственности с применением судебного штраф. В этой связи мы полностью солидарны с точкой зрения Е. Л. Козловой, Е. Д. Ба-риновой, обосновавших приоритет применения ПМВВ перед судебным штрафом [8, с. 8-11];
3) Ограничение досуга и установление особых требований к поведению как мера вполне обоснованна, в том числе возрастными особенностями анализиру-
емой категории лиц. Перечень ограничений и требований к поведению несовершеннолетнего должен оставаться примерным и открытым для суда, только так можно избежать формального подхода при назначении такой меры, исходить прежде всего из особенностей самого подростка, необходимых и действенных для него воспитательных мер. Руководствоваться при определении набора требований и ограничений следует целесообразностью, реальностью исполнения конкретным подростком и соразмерностью с целями исправления и ресоциализации.
При этом, на наш взгляд, абсолютно неэффективной для несовершеннолетних является такая ПМВВ, как предупреждение. Е. А. Антонян была высказана мысль о том, что эту меру можно применять только в совокупности с другими мерами [1, с. 113]. Однако считаем, что несовершеннолетние в силу присущих им особенностей возраста к этой мере вообще не восприимчивы, а реальный предупредительный потенциал заложен в большей степени в других ПМВВ. Кроме того, элемент принуждения в данной мере не проявляется, уклонение от ее исполнения невозможно, и в случае неудачного применения отмена освобождения от уголовной ответственности в соответствии с ч. 4 ст. 90 УК РФ исключается.
Отметим, что несмотря на все недостатки, ПММВ характеризуются особым коррекционным потенциалом, который может быть успешно реализован в отношении анализируемой категории лиц [9, с. 19]. При освобождении от наказания по общим основаниям этот потенциал не может быть реализован в полной мере. Согласимся с Т. И. Егоровой, что для профилактики преступлений уголовно-правовых средств воздействия может быть недостаточно, необходимо привлекать к организации и контролю за процессом социализации лиц в возрасте 14-17 лет иные, кроме семьи, школ и
образовательных учреждений, социальные институты и силы гражданского общества [4, с. 14]. Это приводит нас к мысли о том, что следует рассмотреть вопрос о дополнении перечня ПМВВ иными мерами, например, мерой, предусматривающей обязанность несовершеннолетнего пройти обучение на специальных коррекционных психолого-педагогических курсах. Другой вопрос — насколько реальной окажется эта мера при применении, кто и за чей счет будет ее реализовывать?
Среди предложений по совершенствованию применения ПМВВ можно встретить предложения подвергнуть корректировке перечень преступлений, содержащихся в ч. 5 ст. 92 УК РФ. Так, например, К. З Трапаидзе предлагает сократить действующий перечень преступлений, препятствующих помещению в СУВУЗТ, и вместе с тем считает необходимым запретить освобождение в рамках ст. 92 УК РФ тех несовершеннолетних, которые совершили особо тяжкие преступления, связанные с посягательствами на жизнь, половую свободу и неприкосновенность малолетних, общественную безопасность, здоровье населения и общественную нравственность [15, с. 33-37]. И если с первым предложением вполне можно, согласиться, то второе предложение вызывает сомнения. Так, полагаем необходимым исключить из указанного перечня преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 2051 и ч. 2 ст. 208 УК РФ, поскольку в настоящее время они являются особо тяжкими, и несовершеннолетний не может быть в этом случае освобожден от наказания, а в ч. 2 ст. 92 УК РФ такая возможность предусмотрена только при совершении максимум тяжкого преступления. В наличии же особого запрета освобождать несовершеннолетних от наказания в случае совершения особо тяжкого преступления нет необходимости, так как этот запрет сам собой вытекает из прочтения текста ст. 92 УК РФ.
На основании изложенного полагаем меняющих», дополнить, включив «по-
необходимым: мещение в СУВУЗТ» в число ПМВВ,
1) Пленуму Верховного Суда РФ раскрыть содержание данной меры, сро-обратить внимание судов на приоритет ки ее применения и основания отмены в применения к несовершеннолетним аль- ст. 91 УК РФ и привести в соответствие тернативных наказанию мер, в особен- уголовное и уголовно-процессуальное ности специальных видов освобождения законодательство;
от наказания, несущих в себе воспита- 4) исключить из текста ч. 2 ст. 92
тельный потенциал, соответствующий УК РФ словосочетание «как принуди-
возрастным особенностям данной кате- тельная мера воспитательного воздей-
гории лиц; ствия»;
2) предусмотреть основания и цели 5) изменить перечень преступлений, применения ПМВВ при освобождении которые включены в ч. 5 ст. 92 УК РФ, от наказания не в уголовно- путем исключения из него преступле-процессуальном законе, а в ст. 92 УК ний, предусмотренных ч. 1 ст. 2051, ч. 2 РФ, поскольку данные меры являются ст. 208 УК РФ, поскольку законодатель, мерами уголовно-правового характера; изменив их категории, не обратил вни-
3) изменить перечень ПМВВ в ч. 2 мание на то, что эти преступления в ст. 90 УК РФ, исключив из него такие ст. 92 УК РФ по-прежнему значатся сре-меры, как «предупреждение» и «переда- ди тяжких, будучи особо тяжкими.
чу под надзор родителей или лиц, их за-
Литература
1. Антонян, Е. А. Принудительные меры воспитательного воздействия: проблемы назначения и применения / Е. А. Антонян // Lex russica. — 2018. — № 9. — С. 112-118.
2. Андрюхин, Н. Г. Дифференциация уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: состояние и перспективы развития: монография / Н. Г. Андрюхин. — Москва: ВНИИ МВД России, 2004. — 456 с.
3. Боровиков, С.А. Принудительные меры воспитательного воздействия как альтернатива наказанию несовершеннолетних / С. А. Боровиков. Москва: Юрлитин-форм, 2009. — 176 с.
4. Егорова, Т. И. Уголовное законодательство и судебная практика в сфере назначения наказания несовершеннолетним / Т. И. Егорова // Российский судья. — 2021. — № 2. — С. 12-16.
5. Журавлев, М., Журавлева, Е. Понятие уголовной ответственности форм ее реализации / М. Журавлев, Е. Журавлева // Уголовное право. — 2005. — № 3. — С. 2831.
6. Звечаровский, И. Э. Меры уголовно-правового характера: понятие, система, виды / И.Э. Звечаровский // Законность. — 1999. — № 3. — С. 36-39.
7. Карелин, Д. В. Принудительные меры воспитательного воздействия как альтернатива уголовной ответственности: дис. ... канд. юрид. наук / Д. В.Карелин. Томск, 2001. — 269 с.
8. Козлова, Е. Л. Судебный штраф как мера освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетних / Е. Л. Козлова, Е. Д. Баринова // Российский судья. — 2021. — № 4. — С. 8-11.
9. Лаптев, Д. Б. Принудительные меры воспитательного воздействия как иные меры уголовно-правового характера / Д. Б. Лапетев // Российская юстиция. — 2019. — № 8. — С. 19-21.
10. Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2020 году // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации: официальный сайт. — URL: http://www.cdep.ru/userimages/OBZOR_stat_SOU_2020.pdf (дата обращения: 16.12.2021).
11. Отчет об осужденных, совершивших преступлений в несовершеннолетнем возрасте в 2016 году // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации: официальный сайт. — URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=3834 (дата обращения: 16.12.2021).
12. Отчет об осужденных, совершивших преступлений в несовершеннолетнем возрасте в 2020 году // Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации: официальный сайт. — URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5669 (дата обращения: 16.12.2021).
13. Скрипченко, Н. Ю. Теория и практика применения иных мер уголовно-правового характера к несовершеннолетним: автореф. дис. ... д-ра юрид.наук. — Москва, 2013. — 45 с.
14. Терентьева, В. А. Классификация видов освобождения от уголовного наказания, применяемых к несовершеннолетним / В. А. Терентьева // Российский следователь. — 2018. — № 4. — С. 58-61.
15. Трапаидзе, К. З. Освобождение несовершеннолетнего от наказания (статья 92 УК РФ): вопросы практики и теории / К. З. Трапаидзе // Администратор суда. — 2021. — № 4. — С. 33-37.
16. Тюрина, И. Н. Принудительные меры воспитательного воздействия как вид освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности и наказания: уголовно-правовые и криминологические аспекты: дис. . канд. юрид. наук / И. Н. Тюрина. — Воронеж, 2016. — 187 с.
17. Шеслер, А. В. Уголовная ответственность: понятие и формы реализации / А. В. Шеслер // Вестн. Владим. юрид. ин-та. — 2018. — № 3 (48). — С. 116-121.
18. Яни, П. С. Конфискация имущества и уголовная ответственность / П. С. Яни // Портал «Мудрый Юрист». — URL: https://wiselawyer.ru/poleznoe/15377-konfiskaciya-imushhestva-ugolovnaya-otvetstvennost (дата обращения: 16.12.2021).
References
1. Antonyan E. A. Prinuditel'nye mery vospitatel'nogo vozdejstvija: problemy naznacheni-ja i primenenija [Compulsory measures of educational influence: problems of appointment and use]. Lex russica, 2018, no. 9, p. 112-118.
2. Andryukhin N. G. Differenciacija ugolovnoj otvetstvennosti i nakazanija nesovershen-noletnih: sostojanie i perspektivy razvitija [Differentiation of criminal responsibility and punishment of minors: state and prospects for development]. Monograph. Moscow, the All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs, 2004. 456 p.
3. Borovikov S. A. Prinuditel'nye mery vospitatel'nogo vozdejstvija kak al'ternativa nakazaniju nesovershennoletnih [Compulsory measures of educational influence as an alternative to the punishment of minors]. Moscow, Yurlitinform Publishing House, 2009. 176 p.
4. Egorova T. I. Ugolovnoe zakonodatel'stvo i sudebnaja praktika v sfere naznachenija nakazanija nesovershennoletnim [Criminal law and judicial practice in the field of sentencing minors]. Rossijskij sud'ja [Russian judge], 2021, no. 2, p. 12-16.
5. Zhuravlev M., Zhuravleva E. Ponjatie ugolovnoj otvetstvennosti form ee realizacii [The concept of criminal liability of forms of its implementation]. Ugolovnoe pravo [Criminal law], 2005, no. 3, p. 28-31.
6. Zvecharovsky I. E. Mery ugolovno-pravovogo haraktera: ponjatie, sistema, vidy [Mers of a criminal legal nature: concept, system, types]. Zakonnost' [Legality], 1999, no. 3, p. 36-39.
7. Karelin D. V. Prinuditel'nye mery vospitatel'nogo vozdejstvija kak al'ternativa ugolovnoj otvetstvennosti [Compulsory measures of educational influence as an alternative to criminal liability]. Dr. of law thesis. Tomsk, 2001. 269 p.
8. Kozlova E. L. Sudebnyj shtraf kak mera osvobozhdenija ot ugolovnoj otvetstvennosti nesovershennoletnih [Court fine as a measure of exemption from criminal liability of minors]. By E. L. Kozlova and E. D. Barinova. Rossijskij sud'ja [Russian judge], 2021, no. 4, p. 8-11.
9. Laptev D. B. Prinuditel'nye mery vospitatel'nogo vozdejstvija kak inye mery ugolovno-pravovogo haraktera [Compulsory measures of educational influence as other measures of a criminal legal nature. Rossijskaja justicija [Russian Justice], 2019, no. 8, p. 19-21.
10. Obzor sudebnoj statistiki o dejatel'nosti federal'nyh sudov obshhej jurisdikcii i mirovyh sudej v 2020 godu [Review of judicial statistics on the activities of federal courts of general jurisdiction and justices of the peace in 2020]. Judicial Department of the Supreme Court of the Russian Federation: official website. URL: http://www.cdep.ru/userimages/OBZOR_stat_SOU_2020.pdf (accessed 12/16/2021).
11. Otchet ob osuzhdennyh, sovershivshih prestuplenij v nesovershennoletnem vozraste v 2016 godu [Report on convicts who committed crimes in minors in 2016]. Judicial Department of the Supreme Court of the Russian Federation: official website. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=3834 (accessed 12/16/2021).
12. Otchet ob osuzhdennyh, sovershivshih prestuplenij v nesovershennoletnem vozraste v 2020 godu [Report on convicts who committed juvenile crimes in 2020]. Judicial Department of the Supreme Court of the Russian Federation: official website. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=5669 (accessed 12/16/2021).
13. Skripchenko N. Yu. Teorija i praktika primenenija inyh mer ugolovno-pravovogo haraktera k nesovershennoletnim [Theory and practice of applying other measures of a criminal legal nature to minors]. Abstract of dr. of law thesis. Moscow, 2013. 45 p.
14. Terentyeva V. A. Klassifikacija vidov osvobozhdenija ot ugolovnogo nakazanija, primenjaemyh k nesovershennoletnim [Classification of types of exemption from criminal punishment applied to minors]. Rossijskij sledovatel' [Russian investigator], 2018, no. 4, p. 58-61.
15. Trapaidze K. Z. Osvobozhdenie nesovershennoletnego ot nakazanija (stat'ja 92 UK RF): voprosy praktiki i teorii [Exemption of a minor from punishment (article 92 of the Criminal Code of the Russian Federation): questions of practice and theory]. Administrator suda [Court Administrator], 2021, no. 4, p. 33-37.
16. Tyurina I. N. Prinuditel'nye mery vospitatel'nogo vozdejstvija kak vid osvobozhdenija nesovershennoletnih ot ugolovnoj otvetstvennosti i nakazanija: ugolovno-pravovye i kriminologicheskie aspekty [Compulsory measures of educational influence as a type of exemption of minors from criminal liability and punishment: criminal legal and criminological aspects]. Candidate of law thesis. Voronezh, 2016. 187 p.
17. Shesler A. V. Ugolovnaja otvetstvennost': ponjatie i formy realizacii [Criminal liability: the concept and forms of implementation]. Vestnik Vladimirskogo Yuridicheskogo Instituta [Bulletin of the Vladimir Law Institute], 2018, no. 3 (48), p. 116-121.
19. Yani P. S. Konfiskacija imushhestva i ugolovnaja otvetstvennost' [Confiscation of property and criminal liability]. Portal «Mudryj Jurist» [Wise Lawyer Portal]. URL: https://wiselawyer.ru/poleznoe/15377-konfiskaciya-imushhestva-ugolovnaya-otvetstvennost (accessed 12/16/2021).
Сведения об авторах
Ольга Александровна Беларева: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), доцент кафедры уголовного права, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: belarev@mail.ru Елена Анатольевна Писаревская: Северо-Западный филиал федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Российский государственный университет правосудия» (г. Санкт-Петербург, Российская Федерация), доцент кафедры уголовного права, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: liorev@mail.ru
Information about the authors
Olga A. Belareva: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), associate professor of the Chair of Criminal Law, candidate of law, associate professor. E-mail: belarev@mail.ru Elena A. Pisarevskaya: the North-West Branch of the Russian State University of Justice (St. Petersburg, Russia), associate professor of the Chair of Criminal Law, candite of law, associate professor. E-mail: liorev@mail.ru
