CC BY
118
РЕЦЕНЗИЯ
«МЭРИ ШЕЛЛИ, ИЛИ НЕЗНАКОМАЯ ЗНАМЕНИТОСТЬ» Т.Г. СТРУКОВОЙ
Н.В. Моховикова, Н.В. Кондратенко
Mokhovikova N.V., Kondratenko N.V. “Mary Shelley, or An Unknown Celebrity” by T.G. Strakova. The article contains a review of T.G. Strukova’s book “Mary Shelley, or An Unknown Celebrity” (Voronezh University Press, 2001).
Появление книги Т.Г. Струковой «Мэри Шелли, или Незнакомая знаменитость» (Воронеж: ВГУ, 2001) представляется в высшей степени своевременным из-за отсутствия в отечественном литературоведении монографических исследований творчества М. Шелли. Как отмечает сама исследовательница, «воистину, знаменитая на весь мир, эта писательница совершенно неизвестна у нас, хотя имя Франкенштейна превратилось в разменную монету...»
Для Т.Г. Струковой, ученого, занимающегося английской литературой XIX и ХХ столетий, интересной представляется сама возможность провести параллели между самым известным романом представительницы английского романтизма М. Шелли и английской литературой XX века (в особенности постмодернистской).
Констатируя необыкновенную популярность романа М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» на протяжении XX века, исследовательница прослеживает развитие и своеобразие трактовки сюжета романа в произведениях писателей XX века -фантастов и постмодернистов. Среди произведений фантастов во введении монографии выделяются следующие: рассказ Э. Байдера «Я, робот», романы К. Саймака «Мозг Донована» и Г. Xаррисона «Наконец-то, настоящая история Франкенштейна», серия книг Д. Глата «Легенда О Франкенштейне» и др. Безусловно, больший интерес исследова-
тельницы привлекают произведения писате-лей-постмодернистов: романы Б. Олдиса
«Освобожденный Франкенштейн», Р. Майер-за «Крест Франкенштейна» и «Рабы Франкенштейна», драма О. Ноулена и У. Лэрнин-га «Франкенштейн. Человек, который стал Богом». По утверждению Т.Г. Струковой, роман М. Шелли для постмодернистской литературы «выступает в качестве богатейшей авантекстовой основы, позволяющей использовать легко узнаваемый сюжет для изображения современности». При этом постмодернистское перевоссоздание канонического текста формирует «особую «мерцающую» эстетику».
Центральной задачей исследования становится определение причин столь высокой популярности романа М. Шелли. Основной причиной популярности произведения в работе называется то, что М. Шелли затронула в романе важнейшие проблемы бытия, «проклятые вопросы», интерес к которым «обостряется в эпоху социальных переломов». И, прежде всего, это проблемы творчества, взаимоотношения творца и его творения, свободы человеческого духа.
«Произведение английской писательницы, -по мнению Т.Г. Струковой, - выступает в качестве передаточного звена между древними социо-культурными стереотипами, в глубинных основах которых укоренен экзистенциальный страх перед машиной, и культурой XX века, в которой мощно резонирует
проблема утраченного контроля людей над техникой». Сюжет романа «Франкенштейн, или Современный Прометей» в связи с этим трактуется исследовательницей, во-первых, как трансформация древних мифов о сотворении Богом человека и о Прометее, во-вторых, как основа для мифотворчества XIX-XX веков, неомифов ХХ столетия. «Судьба Франкенштейна может считаться мифом для мифа».
Другими причинами столь длительного функционирования в литературе истории Франкенштейна автор считает ее многозначность, соответствие контексту литературы ХХ века и соответствие ее системе реальности ХХ века. Писателям-модернистам созвучно «внутреннее ощущение собственного безграничного могущества Виктора Франкенштейна», так как «возможность формирования индивидуальной вселенной, изначально бывшая прерогативой Бога, так притягивает художников ХХ в.».
Указывая на обретение сюжетом «Франкенштейна» статуса неомифа в ХХ веке, ученый определяет своей задачей воссоздание составляющих собственно шеллиевских образов и сюжетов, шеллиевской трактовки. В первой главе монографии «Что в имени тебе моем»: Мэри Шелли - рождение романа и его истолкование» кратко воссоздаются события биографии М. Шелли, обусловившие становление ее как писательницы и обращение к сюжету исследуемого романа. В параллель предложенной во «Введении» эволюции восприятия романа последующей литературой Т.Г. Струкова обозначает важнейшие вехи в истории его литературоведческого истолкования. Определяя основные направления изучения романа М. Шелли, исследовательница оперирует оценками ученых и писателей, начиная с сотрудников английских литературных журналов 1820-х годов и заканчивая постмодернистскими интерпретаторами конца ХХ века.
Работы, призванные заполнить в российском литературоведении лакуну изучения романа М. Шелли, по мнению Т.Г. Струко-вой, должны, в первую очередь, обратиться к исследованию жанровой природы произведения. В монографии «Франкенштейн» характеризуется как «романтический роман». Вместе с тем, отмечается, что роман «начинает формировать составляющие нескольких жанровых кодов английской прозы, к примеру, философского психологического, мифо-
логического романа...» Исследуя текст романа, Т.Г. Струкова отмечает его многосложность, возможность различных интерпретаций. Это достигается за счет активного использования М.Шелли «чужого слова».
В главе второй «Франкенштейн или сложно быть Богом» Т.Г. Струкова подробно останавливается на образе Франкенштейна. Анализируя персонажи романа, Т.Г. Струкова отмечает их удвоение, утроение, что позволяет им «резонировать предтекстам и читательской рецепции». «Каждая фигура романа несет мощную символическую нагрузку, которая раскрывается по ходу произведения и зачастую превращается в антипод по отношению к праобразу». В создании образа Франкенштейна значительная роль принадлежит названию и эпиграфу романа, в них задана соотнесенность образа с Прометеем Эсхила и Адамом Мильтона.
Следуя развитию сюжета романа, Т.Г. Стру-кова останавливается в этой главе и на образе Уолтона, в письма-дневники которого и облекается повествование. В связи с рассказом о путешествии Уолтона, интересны суждения об актуализации в романе «Франкенштейн» мотива морского путешествия, широко распространенного в английской литературе XIX века. История Уолтона делает еще многозначней образ Франкенштейна. Исследовательницей выделен эпизод в конце романа, когда команда Уолтона из-за страха перед Монстром не желает продвигаться далее к Северному полюсу. Франкенштейн корит их за отказ от стремления открывать мир. Автор монографии пишет в связи с этим: «Уничтожение творческой потенции, вольное или невольное ограничение предела познания, запрет на проникновение в «трансин-теллигебильное» объявляется романтизмом самым значительным преступлением человеком против мира и самого себя. В этом случае личность теряет способность познавать бытие-для-меня и не испытывает желание понимать бытия-в-себе, она перестает быть медиумом между бесконечной вселенной и человечеством как ее частью».
Образ Франкенштейна видится Т.Г. Стру-ковой как созданный по принципу столкновения Франкенштейна-человека и Франкен-штейна-ученого. «Писательница создает чрезвычайно многогранный и объективно противоречивый образ ученого творца новой вселенной... »
Третья глава монографии «Монстр, легко ли быть человеком» обращена ко второму ведущему образу романа - Монстру. Как и образ Франкенштейна, этот образ создается, по мнению Т.Г. Струковой, с использованием приема «оборотничества». В результате этого «границы представления «кто есть кто» оказываются размытыми», образы Франкенштейна и Монстра оказываются многосторонними.
Образ Франкенштейна прочитывается автором монографии на социальном, психологическом, онтологическом, экзистенциальном уровнях. «Монстр - это зеркало, которое дает объективное представление об истинном состоянии человека» - констатируется в работе. При помощи образа Монстра М. Шелли обозначает в романе проблему нетолерант-ности людей, косности их ума, привязанности к стереотипам, нежелания понимать ина-ковость. Анализируя созданную в романе ситуацию взаимоотношений Монстра и общества, исследовательница причисляет М. Шелли к числу английских писателей, открывших путь психологическому роману XX века.
Xарактерным приемом, служащим конструированию многозначных образов в романе, Т.Г. Струкова называет прием мистификации, «оборотничества» образов. Мэри Шелли, в отличие от писателей-просветителей, не акцентирует своего отношения к ведущим персонажам романа, позволяет создавать «образы многогранные, противоречивые, изменчивые, рефлектирующие... Просветительская монологичность характера взрывается и уступает место характерологической полифонии романтизма, соотносясь с романтической концепцией творящего сознания».
Глава четвертая «Освобождение Франкенштейна» начинается с констатации предположения М. Шелли, что «созидающая мысль до конца не свободна из-за ее ограничения коллективным бессознательным, которое не позволяет в полной мере осуществить приобщение к идеалу». Исследовательница останавливается на нескольких произведени-
ях XIX-XX веков, продолжающих решение этой проблемы. Это повесть «Странная история доктора Джекила и мистера Xайда» Р.Л. Стивенсона, рассказ <^озяин Моксона» А. Бирса, роман «Остров доктора Мора» Г. Уэллса. Особое внимание уделено роману Б. Олдиса «Освобожденный Франкенштейн». В каждом из произведений автор монографии видит актуализацию основной темы романа М. Шелли - трагическое противоречие между взлетом творческой мысли человека и невозможностью до конца предугадать отдаленный итог научного открытия.
На протяжении всей монографии Т.Г. Струкова обозначает черты романа М. Шелли, делающие его привлекательным для писателей последующих поколений или сходным с литературой XX столетия. Она называет художественные приемы, примененные М. Шелли одной из первых в европейской литературе и ставшие распространенными в литературе XX века.
По мнению Т.Г. Струковой, «роман Мэри Шелли был одним из первых произведений, которое призывало пристально всматриваться в уже существующую угрозу человеческого равнодушия к итогам научных изысканий». Ученый указывает на перспективность дальнейших интерпретаций мифа о Франкенштейне, обусловленных живейшим интересом современной науки к вопросам (с научной и этической сторон) клонирования.
Написанная интересно, ярко, на высоком научно-теоретическом уровне, адресованная не только филологам (преподавателям, аспирантам и студентам), но и широкому кругу читателей, интересующихся историей культуры, книга Т.Г. Струковой «Мэри Шелли, или Незнакомая знаменитость» дает возможность по-новому взглянуть на творчество одной из самых оригинальных английских романисток XIX века, увидеть в нем и метафорическое повествование о творце и творении, и тревожное предупреждение современному человечеству.
