MENTAL CONSEQUENCES AFTER EXPERIENCED STRESS FOR CHILDREN RETURNED HOME FROM A WAR ZONE Текст научной статьи по специальности «Науки о здоровье»

MEDICAL SCIENCES

MENTAL CONSEQUENCES AFTER EXPERIENCED STRESS FOR CHILDREN RETURNED HOME

FROM A WAR ZONE

Zakharova N.,

Candidate of Medical Sciences, Head of the Department of Emergency Psychiatry and Emergency Assistance, National Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology n.a. V.P. Serbsky, Moscow

Mileokhina A.,

Candidate of Medical Sciences, Senior Researcher of the Department of Speech Pathology and Neuroreha-bilitation, V.P. Serbsky National Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology n.a. V.P. Serbsky, Moscow

Baeva A.,

Candidate of Medical Sciences, Senior Researcher of the Department of Emergency Psychiatry and Emergency Assistance, V.P. Serbsky National Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology n.a. V.P.

Serbsky, Moscow Velisevich D.

graduate student at the Department for exogenous mental disorders, V.P. Serbsky National Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology n.a. V.P. Serbsky, Moscow

ПСИХИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПЕРЕЖИТОГО СТРЕССА У ДЕТЕЙ, ВОЗВРАЩЕННЫХ ИЗ

ЗОНЫ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ

Захарова Н.М.,

кандидат медицинских наук, руководитель Отдела неотложной психиатрии и помощи при чрезвычайных ситуациях ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии имени В. П. Сербского» Минздрава России, г. Москва

Милехина А.В.,

кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Отдела патологии речи и нейрореабили-тации ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П.

Сербского» Минздрава России г. Москва

Баева А.С.,

кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник Отдела неотложной психиатрии и помощи при чрезвычайных ситуациях ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России г. Москва

Велисевич Д.В.

аспирант отделения экзогенных психических расстройств ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России г. Москва

Abstract

The article provides psychological and psychiatric assessment results of 187 children (Islamic State terrorists' family members) returned home from a war zone. There are presented sets of symptoms and behavioral features specific to different age categories. There are identified significant factors that influence mental disorders development and their deterioration.

Аннотация

В статье приводятся результаты психолого-психиатрического обследования 187 детей (членов семей боевиков «Исламского государства»), возвращенных на родину из зоны боевых действий. Описаны комплексы симптомов и поведенческих особенностей, характерные для отдельных возрастных категорий. Выявлены значимые факторы, оказывающие влияние на развитие психических расстройств и на их утяжеление.

Keywords: mental consequences, stress, children, war zones, repatriation

Ключевые слова: психические последствия, стресс, дети, зоны боевых действий, репатриация

Введение

В результате образования «Исламского государства» (ИГИЛ - террористической организации, запрещенной в России), идеология которого провозглашала создание исламского халифата, осно-

ванного на законах шариата, множество мусульманских семей из разных стран, в том числе и из России, устремились в Сирию.

Разгром террористической группировки, привел к появлению большого числа пленных, в том числе женщин и детей, которые на протяжении нескольких лет были вынуждены жить в тюрьмах и

лагерях. В настоящее время проводится активная работа по возвращению детей - граждан Российской Федерации на родину.

Из различных литературных источников известно, что дети, длительное время жившие в зоне военных действий, а затем и в условиях тюрем и лагерей, подвергались воздействию множественного длительного стресса, что несомненно наложило свой негативный отпечаток на детскую психику [1, 2].

Считается, что дети обладают большими адаптационными способностями, что может облегчить их интеграцию в мирное общество [3]. С другой стороны, по сравнению со взрослыми они, как правило, представляют наиболее уязвимую часть населения, и тяжелый стресс, вызванный множественными психотравмами, может приводить к значительным психическим последствиям [4].

Исследования, проводившиеся среди семей сирийских и иракских беженцев в Ливане, Германии и США, показали, что частота посттравматического стрессового расстройства среди детей-беженцев колеблется от 10,0 до 46,8%, высокого уровня тревожности - от 7.3 до 53,5%, тревоги разлуки до 76,7% [5-7]. Дополнительным значительным стрес-согенным фактором для детей является переселение в новый культурный и языковой социум [8-10].

Известно, что последствия пережитого в детстве стресса могут быть долгосрочными. У взрослых, переживших детские травмы, с большей вероятностью могут развиться различные психические расстройства (ПТСР, тревожные расстройства, депрессия, употребление психоактивных веществ) [11-13], а также соматические проблемы (ожирение, боли, хроническая усталость, сердечно-сосудистые заболевания, метаболические нарушения и т.д. [14-17].

В контексте увеличения числа беженцев, перемещенных лиц и иммигрантов во всем мире крайне важным представляется изучение влияния войны и вынужденной миграции на детей.

Цель исследования - изучение психических последствий длительного стресса, вызванного войной и вынужденной миграцией у детей, возвращенных из зоны боевых действий.

Материалы и методы

Психолого-психиатрическое обследование детей, возвращенных из зон боевых действий (с территории Сирии и Ирака) проводилось в мае-июне 2021года - в отдаленном периоде, через 3-48 месяцев после их возвращения в Россию. Было обследовано 187 детей (85 девочек, 102 мальчика) проживающих на территории Чеченской Республики и Республики Дагестан, из них 106 детей (53 девочки, 53 мальчика) были обследованы повторно.

Большинство детей (69,7%) были эвакуированы из тюрем и лагерей, организованных на территориях Республик Ирак и Сирия. Последние 1 -2 года до возвращения в Россию они провели в тюрьмах и лагерях вместе с осужденными матерями, либо «под присмотром» родственников или чужих людей, принявших на себя заботу о сиротах.

Существенное влияние на здоровье детей оказали условия жизни, в которых они находились на протяжении нескольких лет: особое семейное и религиозное воспитание, утрата близких родственников и знакомых, постоянная угроза жизни, ограничение свободы, крайне однообразное питание, борьба за еду и существование, отсутствие какого-либо обучения и т.д. Дополнительными стрессоген-ными факторами для всех детей явились разлука с матерью и смена привычной для них социальной среды.

30,3% детей вернулись в Россию вместе с матерями, около 3-4 лет назад, самостоятельно. Во многих случаях они были вынуждены пробираться через линии фронта, прятаться, нелегально переходить границы государств.

Потеряли отца 90,3% детей. Потеряли мать 29,2%. У 37,5% детей мать в настоящее время находится в заключении (на территории Сирии, Ирака). Потеряли обоих родителей 25% детей.

При обследовании использовались клинический, клинико-психопатологический, экспериментально-психологический методы исследования.

В результате обследования были выявлены комплексы симптомов и поведенческих особенностей, характерных для отдельных возрастных категорий. В связи с этим, были выделены 4 возрастные группы: до 4-х лет, 4-7 лет, 7-12 лет и 12-17 лет.

Статистическая обработка полученных данных включала определение частотности изучаемых признаков (удельный вес показателей, их абсолютное значение), а также оценку достоверности различий сравниваемых показателей - анализ четырехпольных таблиц сопряженности с помощью критерия х2 (критерий согласия Пирсона). Различия считались статистически значимыми при уровне ошибки р <0,05.

Результаты исследования

Проведенное обследование показало высокий уровень социальной адаптации детей, возвращенных из Сирии и Ирака к новой жизни в семьях опекунов. Все дети школьного возраста посещали школу и внешкольные занятия по интересам. Обучение проводилось в соответствии с имеющимся уровнем образования, в части случаев была организована дополнительная подготовка. Подавляющее большинство дошкольников посещали детские дошкольные учреждения.

Старшие дети строили определенные планы на будущее, озвучивали важность учебы, получения профессии и работы по выбранной специальности. Девочки планировали выучиться на врача, педагога, швею, чтобы помогать людям. Мальчики чаще всего выбирали профессию строителя или архитектора, аргументируя это тем, что «лучше строить, чем разрушать».

Практически во всех семьях сложились хорошие взаимоотношения с опекунами и другими детьми, дружеские отношения со сверстниками.

Однако, несмотря на адаптацию в микросоциуме, у 103 детей (55,8% всех обследованных) были выявлены разной степени выраженности психические нарушения.

Дети до 4-х лет (43 чел., 23 девочки, 20 мальчиков)

У 26 детей (60,5%) имели место признаки различных психических нарушений. Из них: ПТСР (Р43.1) - 3 ребенка (7%); тревожно-депрессивные расстройства ^43.2, F41.2) - 5 детей (11,6%); специфические расстройства развития речи и языка (Б80) - 6 детей (14%); последствия органического поражения головного мозга раннего и травматического генеза, в том числе сопровождающиеся гиперкинетическим синдромом различной степени выраженности и задержкой психического развития (Б06, Б90.1, Б83) - 10 детей (23,3%); подозрение на расстройства аутистического спектра ^84) - 2 ребенка (4,6%).

Дети 4-7 лет (62 чел., 29 девочек, 33 мальчика)

Признаки различных психических нарушений имели место в 34 случаях (54,8%). Из них: ПТСР -6 детей (9,7%); тревожно-депрессивное и фобиче-ское тревожное расстройства ^40) - 9 детей (14,5%); ночной энурез неорганической природы (Б98) - 2 случая (3,2%); последствия органического поражения головного мозга раннего и травматического генеза, в том числе сопровождающиеся гиперкинетическим синдромом различной степени выраженности и задержкой психического развития - 15 детей (24,2%); подозрение на расстройства аутистического спектра - 2 ребенка (3,2%).

Дети 7-12 лет (62 чел., 26 девочек, 36 мальчиков)

28 детей (45,2%) имели признаки различных психических нарушений. Из них: ПТСР - 12 детей (19,4%); тревожно-депрессивное и фобическое тревожное расстройства - 6 детей (9,7%); специфические расстройства развития речи и языка - 1 ребенок (1,6%); последствия органического поражения головного мозга раннего и травматического генеза, в том числе сопровождающиеся гиперкинетическим синдромом различной степени выраженности и задержкой психического развития - 9 детей (14,5%).

Дети 12-17 лет (22 чел., 12 девочек, 10 мальчиков)

У 12 детей (54,5%) имелись клинически выраженные психические нарушения. Из них: ПТСР - 5 детей (22,7%); тревожно-депрессивные расстройства - 5 детей 22,7%); последствия органического поражения головного мозга раннего и травматического генеза - 2 ребенка (9,1%).

По результатам проведенного статистического анализа были выделены наиболее значимые факторы, оказавшие влияние на развитие психических расстройств у детей, возвращенных из зон боевых действий.

В предыдущих исследованиях отмечалось, что время развития воздействия военной травмы влияет на результаты психического здоровья ребенка. При анализе возрастного фактора нами было установлено, что у детей младшего возраста (0-4 лет) типичные признаки постстрессовых расстройств отмечались реже (х2=4,469, р=0,035). Как стало ясно из последующего сравнительного анализа на

уровне нозологии - преимущественно за счет выступающих на первый план органических психических расстройств (х2=4,908, р=0,027) с характерными вегетативными нарушениями, задержками развития, астеническим и гиперкинетическим синдромами. Полученные данные согласуются с результатами ранее проводившихся исследований, посвященных постстрессовым расстройствам у детей младшего возраста. В литературе указывается, что травматические события, пережитые в раннем детстве, ассоциируются с перманентным структурным и функциональным повреждением головного мозга [18, 19]. Нейротрансмиттерные системы, включая системы модуляции стресса и регуляции эмоций, у детей младшего возраста находятся в процессе стремительного развития. Сенсибилизация этих систем, опосредованная острой реакцией на стресс, повторным переживанием травмирующего события приводит к нарушению регуляции высших психических функций, оказывая значительное влияние на эмоциональное, поведенческое, когнитивное, социальное и физическое функционирование детей [20].

В части литературных источников отмечалось, что у детей старшего возраста после военной травмы наблюдались более серьезные и стойкие симптомы психических расстройств, чем у детей младшего возраста [21]. Проведенное нами исследование также показало, что, чем выше возраст, в котором ребенок пережил тяжелую психотравму, тем выше вероятность развития симптоматики, характерной для ПТСР, такой как:

- повторное переживание событий, связанных с военными действиями, угрозой безопасности, страхом перед возможным повторением ситуаций голода и заключения, в виде неприятных воспоминаний, мыслей, снов, кошмаров;

- при возникновении ситуаций, провоцирующих воспоминания о травматических событиях, развивались однотипные импульсивные гетероаг-рессивные реакции (раздражительность, вспышки гнева, драки);

- нарушение засыпания, раннее пробуждение, повышенная настороженность, сверхбдительность, постоянное ожидание угрозы, чрезмерная реакция испуга (вздрагивание);

- попытки избегания мыслей, чувств, разговоров, связанных с пережитыми событиями;.

- вытеснение воспоминаний, связанных с травматическими событиями (военные действия, гибель родителей и значимых лиц, разлучение с матерью);

- тревога, страх одиночества, страх темноты и

т.д.

Значимые различия были получены и при сравнении статуса матери обследованных детей. Так, у детей, вернувшихся в Россию вместе с матерью, постстрессовые расстройства отмечались достоверно реже (х2=10,433, р <0,001). В случаях, когда мать осталась в заключении и вопрос о ее возвращении в Россию не был решен, удельный вес постстрессовых расстройств многократно возрастал и указанный фактор фиксировался как достоверно

значимый при сравнении с контрольной группой (х2=4,776, р=0,029). Одним из наиболее значимых факторов риска развития постстрессовых расстройств у обследованных нами детей, явилась смерть матери (£2=10,110, р=0,002).

Также к факторам, оказавшим значительное влияние на развитие затяжных постстрессовых расстройств у детей, возвращенных из Сирии и Ирака, можно отнести нахождение в зоне военных действий, под бомбежками и обстрелами (х2=5,951, р=0,015), пережитый страх смерти (х2=5,116, р=0,024) и утраты значимых людей (х2=4,399, p=0,036). Тревожно-депрессивные и фобические расстройства и проявления ПТСР достоверно чаще фиксировались у девочек (%2=3,915, р=0,048) и у детей из многодетных семей (х2=4,150, р=0,042), что, по-видимому, было вызвано взаимной индукцией.

Заключение

Таким образом, проведенное исследование показало, что для детей, родившихся или с младенчества находившихся на территории военных действий, а также в условиях ограничения свободы, характерны комплексные нарушения психического и соматического характера, выражающиеся в задержке психофизического развития: специфические расстройства развития речи и языка; смешанные специфические расстройства психологического развития. На фоне минимальных проявлений органического поражения ЦНС раннего или травматического генеза выявлялась симптоматика, характерная для фобических тревожных расстройств, гиперкинетических расстройств; эмоциональных расстройств, начало которых специфично для детского возраста.

У более старших детей преобладали особенности поведения, связанные со специфическим религиозным воспитанием, педагогическая запущенность. Психическое состояние определялось наличием расстройств тревожно-депрессивного круга: тревожно-депрессивные реакции в рамках расстройства адаптации; фобические тревожные расстройства; смешанное тревожное и депрессивное расстройство, а также наличием симптоматики, характерной для формирования ПТСР:

- повторное переживание событий, связанных с военными действиями, угрозой безопасности, страхом перед возможным повторением ситуаций голода и заключения, в виде неприятных воспоминаний, мыслей, снов, кошмаров;

- при возникновении ситуаций, провоцирующих воспоминания о травматических событиях, развивались однотипные импульсивные гетероаг-рессивные реакции (раздражительность, вспышки гнева, драки);

- нарушение засыпания, раннее пробуждение, повышенная настороженность, сверхбдительность, постоянное ожидание угрозы, чрезмерная реакция испуга (вздрагивание);

- попытки избегания мыслей, чувств, разговоров, связанных с пережитыми событиями;.

- вытеснение воспоминаний, связанных с трав-магическими событиями (военные действия, гибель родителей и значимых лиц, разлучение с матерью);

- тревога, страх одиночества, страх темноты и

т.д.

Основными неблагоприятными факторами, способствующими утяжелению психического состояния у обследованных детей, являлись: разлука с матерью; возраст старше 4 лет; ранения, ожоги, травмы, полученные в результате военных действий; утраты знаыимых лиц; индуцирование между сиблингами из многодетных семей.

Учитывая полученные данные, чрезвычайно важным является максимально раннее выявление психических и поведенческих нарушений, динамическое наблюдение с целью профилактики и лечения постстрессовых расстройств на отдаленных этапах психотравмы, своевременная и полноценная реабилитация и реинтеграция детей, возвращаемых из зон боевых действий, в общество.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Miller KE, Rasmussen A. The mental health of civilians displaced by armed conflict: an ecological model of refugee distress. Epidemiol Psychiatr Sci 2017;26(2):129-38.

2. Karam EG, Fayyad JA, Farhat C, Pluess M, Haddad YC, Tabet CC, et al. Role of childhood adversities and environmental sensitivity in the development of post-traumatic stress disorder in war-exposed Syrian refugee children and adolescents. Br J Psychiatry 2019; 214 (6): 354-60.

3. Coll Garcia C, Magnuson K. The psychological experience of immigration: a developmental perspective. In: Suarez-Orozco C, Suarez-Orozco M, Bao-lian Qin-Hilliard D, editors. The new immigration, an interdisciplinary reader. New York: Routledge; 2012.

4. Fazel M, Reed R, Stein A. Refugee, asylum-seeking and internally displaced children and adolescents. In: Thapar A, Pine DS, Leckman JF, Scott S, Snowling MJ, Taylor E, editors. Rutter's child and adolescent psychiatry. United Kingdom: Wiley; 2015. p. 573-85.

5. Soykoek S, Mall V, Nehring I, Henningsen P, Aberl S. Post-traumatic stress disorder in Syrian children of a German refugee camp. Lancet 2017;389(10072):903-4.

6. Scherer N, Hameed S, Acarturk C, Deniz G, Sheikhani A, Volkan S, et al. Prevalence of common mental disorders among Syrian refugee children and adolescents in Sultanbeyli district, Istanbul: results of a population-based survey. Epidemiol Psychiatr Sci 2020;29:e192.

7. Javanbakht A, Rosenberg D, Haddad L, Arfken CL. Mental Health in Syrian Refugee Children Resettling in the United States: War Trauma, Migration, and the Role of Parental Stress. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry 2018;57(3):209-11.e2.

8. Kaplan I, Stolk Y, Valibhoy M, Tucker A, Baker J. Cognitive assessment of refugee children: Effects of trauma and new language acquisition. Transcult Psychiatry 2016;53(1):81-109.

9. Oppedal BI, Idsoe T. Conduct Problems and Depression among Unaccompanied Refugees. Anales Psicología 2012;28(3):683-94.

10. Sita Patel G. A H S, Robert Wickham, William Firmender M., Laurie Fields, Alisa Miller B.. War-exposed newcomer adolescent immigrants facing daily life stressors in the United States. Int J Intercult Relat 2017;60:120-31.

11. Zatti C, Rosa V, Barros A, Valdivia L, Cale-garo VC, Freitas LH, et al. Childhood trauma and suicide attempt: A meta-analysis of longitudinal studies from the last decade. Psychiatry Res 2017;256:353-8.

12. Brady KT, Back SE. Childhood trauma, post-traumatic stress disorder, and alcohol dependence. Alcohol Res 2012;34(4):408-13.

13. Agorastos A, Pittman JO, Angkaw AC, Niev-ergelt CM, Hansen CJ, Aversa LH, et al. The cumulative effect of different childhood trauma types on self-reported symptoms of adult male depression and PTSD, substance abuse and health-related quality of life in a large active-duty military cohort. J Psychiatr Res 2014;58:46-54.

14. Wang Y, Wu B, Yang H, Song X. The effect of childhood abuse on the risk of adult obesity. Ann Clin Psychiatry 2015;27(3):175-84.

15. Kempke S, Luyten P, Claes S, Van Wambeke P, Bekaert P, Goossens L, et al. The prevalence and impact of early childhood trauma in Chronic Fatigue Syndrome. J Psychiatr Res 2013;47(5):664-9.

16. Powers A, Fani N, Pallos A, Stevens J, Ressler KJ, Bradley B. Childhood abuse and the experience of

pain in adulthood: the mediating effects of PTSD and emotion dysregulation on pain levels and pain-related functional impairment. Psychosomatics

2014;55(5):491-9.

17. Lee C, Tsenkova V, Carr D. Childhood trauma and metabolic syndrome in men and women. Soc Sci Med 2014;105:122-30.

18. Carrion V.G., Weems C.F., Reiss A.L. Stress predicts brain changes in children: a pilot longitudinal study on youth stress, posttraumatic stress disorder, and the hippocampus. Affiliations expand. Pediatrics. 2007 Mar;119(3):509-16. doi: 10.1542/peds.2006-2028.

19. De Young A.C., Kenardy J. Posttraumatic stress disorder in young children. In book: Encyclopedia on Early Childhood Development [online] (pp. 1-7). Publisher: Montreal, Quebec: Centre of Excellence for Early Childhood Development and Strategic Knowledge Cluster on Early Child DevelopmentEditors: Rapee RM, topic ed. In: Tremblay RE, Boivin M, Peters RDeV, eds. January 2013.

20. Perry B. D. The neurosequential model of therapeutics: Applying principlesof neuroscience to clinical work with traumatized and maltreated children. InN. Boyd Webb (Ed.), Working with traumatized youth in child welfare (pp. 27-52). New York, 2006: Guilford Press.

21. Panter-Brick C, Grimon MP, Kalin M, Egger-man M. Trauma memories, mental health, and resilience: a prospective study of Afghan youth. J Child Psychol Psychiatry 2015;56(7):814-25.

FEATURES OF YAG LASER SURGERY FOR ENDOPHTHALMITIS

Ivanov A.

department of injuries and reconstruction eye surgery, Federal state budgetary institution "NMHC GB im. Helmholtz " Ministry of Health of the Russian Federation, doctor of medical sciences, senior research

ОСОБЕННОСТИ ИАГ-ЛАЗЕРНОЙ ХИРУРГИИ ПРИ ЭНДОФТАЛЬМИТЕ

Иванов А.Н.

ФГБУ "НМИЦГБ им. Гельмгольца"Министерства Здравоохранения РФ Старший научный сотрудник, дмн отдел травм и реконструктивной хирургии глаза.

Abstract

The work is devoted to non YAG-Laser surgery, which is used for treatment endophthalmite reality genesis.. YAG-Laser vitreolysis is a select operation or a independent unit. YAG-laser destruction on vitreous reduces the time of treatment of endophthalmitis.

Аннотация

Представленная работа посвящена неинвазивной ИАГ-лазерной хирургии для лечения эндофталь-мита различного генеза.

ИАГ-лазерный витреолизис является операцией выбора или самостоятельной хирургической единицей. ИАГ-лазерное воздействие на стекловидное тело сокращает сроки лечения эндофтальмита..

Keywords: YAG-laser vitreolysis, endophtalmithis.

Ключевые слова: ИАГ-лазерный витреолизис, травматический гемофтальм.

Цель сообщения - представить вариант ИАГ-лазерного лечения патологии стекловидного тела (ИАГ-лазерный витреолизис), способного разрушать деструктивные шварты стекловидного тела,

устранять развитие швартообразования, вызывать лизис конгломератов стекловидного тела при эндо-фтальмите и восстанавливать "прозрачность" стекловидного тела.