CC BY
60
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2018. №4(54)
УДК 821.161.1
МЕМОРОЦЕНТРИЗМ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПРОЗЫ ПЕРВОЙ ВОЛНЫ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ: СИНТЕЗ СУБЪЕКТИВНОГО И ДОКУМЕНТАЛЬНОГО НАЧАЛ
© Оксана Резник, Исмет Заатов
MEMOROCENTRISM OF AUTOBIOGRAPHICAL PROSE OF THE FIRST-WAVE RUSSIAN ÉMIGRÉ: SYNTHESIS OF ITS SUBJECTIVE AND
DOCUMENTARY NATURE
Oksana Reznik, Ismet Zaatov
The article studies typological and poetological features of memorocentrism in autobiographical prose of the first wave of Russian emigration. We present an overview of literary-critical studies devoted to this phenomenon of memory and discuss the narrative categories of the biographical author and the author-creator of a literary work in the context of the current research into this problem.
The article emphasizes that the concept of memory acts as an explication of the author's worldview in emigrant prose. Our conclusions are based on the analysis of the works by I. Bunin, I. Shmelyov, N. Tef-fi, Z. Shakhovskaya, V. Nabokov, I. Savin, A. Denikin, A. Surozhsky and other emigrants of the first wave as representative figures of the autobiographical vector in the development of 20th century Russian literature. The general trend of the emigration ideological and artistic searches is presented in the article through the typologization of authorial memories, by elucidating the patterns in the reflection of the past and the characteristics of the reader's perception.
Therefore, the article identifies and analyzes various levels of artistic embodiment of personalism in the autobiographical prose of Russian emigration of the 1920s and the 1930s. We consider individual art worlds in their systemic unity and evolutionary development, based on the concepts "Father", "House", "Fault", and "Responsibility". Memorocentrism is qualified as an attitude, which turned out to be relevant for the spiritual searches and queries of Russian emigration due to historical and social reasons. We also emphasize that the discursive embodiment of this period is typologically similar to the autobiographical works of the "Near Emigration".
Keywords: memorocentrism, waves of Russian emigration, autobiographical prose, Russian literature of the first half of the 20th century, subjective and documentary nature, retro painting.
Статья посвящена изучению типологических и поэтологических особенностей воплощения мемороцентризма в автобиографической прозе первой волны русской эмиграции. Авторы представили обзор литературно-критических исследований, посвященных данному феномену памяти. Нарративные категории биографического автора и автора-творца литературного произведения обсуждаются в рамках современного состояния изучения данной проблемы.
В статье подчеркивается, что концепт памяти выступает как экспликация картины мира автора в эмигрантской прозе. В основе заключений по проблеме лежит анализ творчества И. Бунина, И. Шмелева, Н. Тэффи, З. Шаховской, В. Набокова, И. Савина, А. Деникина, о. Антония Сурож-ского и других эмигрантов первой волны как репрезентативных фигур автобиографического вектора развития русской литературы ХХ века. Общая направленность идейных и художественных поисков эмиграции представлена в статье через типологизацию авторских воспоминаний, через выявление закономерностей в отражении картин прошлого и особенностей читательского восприятия.
Исходя из этого, в работе выделены и проанализированы различные уровни художественного воплощения личностно значимых доминант в автобиографической прозе русской эмиграции 192030-х годов. Рассмотрены индивидуальные художественные миры в их системном единстве и эволюционном развитии, основываясь на концептах «Отец», «Дом», «вина», «ответственность». Ме-мороцентризм квалифицируется как мироощущение, которое вследствие исторических и социальных причин оказалось актуальным для духовных поисков и запросов русской эмиграции. Также отмечено, что дискурсивное воплощение данного периода типологически сходно с автобиографическими произведениями «Ближней эмиграции».
Ключевые слова: мемороцентризм, волны русской эмиграции, автобиографическая проза, русская литература первой половины XX века, субъективные и документальные начала, ретро-картина.
Оригинальным художественным явлением, демонстрирующим синтез субъективного и документального начал, является автобиографическая проза. Именно в воспоминаниях, дневниках, письмах воссоздана личностная, но исторически обусловленная картина определенного этапа развития социума. Поэтому на рубеже ХХ-ХХ1 столетий, когда активизируется общее стремление дифференцировать национальное и интернациональное начала, определяются стратегические направления воссоздания подлинной исторической картины прошлого, в числе наиболее ярких нарративных свидетельств выступает автобиографическая проза русской эмиграции. Труды отечественных, российских и зарубежных исследователей, таких как В. В. Агеносов, О. Н. Михайлов, В. В. Лавров, А. П. Черников, И. М. Ве-риго, Е. М. Иванова, Е. Л. Кириллова, Жорж Нива и Жан Бло, представляют это явление в различных терминах: «русское зарубежье», «литературное зарубежье России», «волны русской эмиграции», «диаспорная литература».
Пристальный интерес к данному сегменту истории русской литературы объясним типологическими историческими параллелями, которые характеризуют переломные эпохи, периоды национального детерминанта личности и нации. Именно в автобиографической прозе декларируется идея этической ценности личности, представлены основы ее самоидентификации.
Автобиографическая проза была и остается одной из наиболее оригинальных и противоречивых форм выражения авторской позиции в условиях эмиграции [Резник, 2017]. Историческая перспектива, дистантность от изображаемого в ней делают данный сегмент литературы достаточно привлекательным и для читателя, и для исследователя. Перед современным литературоведением стоит проблема дифференциации универсальных констант и методологий с целью анализа эмигрантского наследия авторов, которые придерживались разных идеологических принципов, разрабатывали разные темы и стили, но вместе с тем представляли единое русло эмигрантской литературы, объединенное рядом концептуальных понятий и ценностных ориентаций. Одним из таких понятий и одновременно связующим критерием может служить категория памяти, выраженная в художественной практике через понятие «мемороцентризм».
Актуальность данного исследования определена целесообразностью комплексного исследования разнообразных форм автобиографической прозы в аспекте взаимодействия субъективного и документального начал.
Цель данной статьи - выявить типологические и поэтологические особенности воплощения мемороцентризма в автобиографической прозе первой волны русской эмиграции.
В связи с этим в качестве объекта исследования были выбраны те автобиографические произведения художников первой волны русской эмиграции, которых объединяет желание воссоздать обстоятельства Великого Раскола, деление на «своих» и «чужих», «белых» и «красных», «оставшихся» и «уехавших».
В условиях диаспоры сохранение личности было имманентно сохранению памяти, поэтому в анализе данной автобиографической прозы как унифицирующее понятие выступает мемороцентризм - субъективная ориентация нарра-тора на концепт памяти. В единичных фактах реальной жизни авторы стремятся найти нечто большее, чем исчезающую при новой власти конкретику прошлого. Изменяется сама цель мемуарного творчества: в новых исторических условиях важно не просто воссоздать определенные исторические условия, выраженные в конкретном типе культуры, а выявить казуальные обстоятельства глобальной катастрофы. При этом целостность массива эмигрантского творчества не только не исключается, а напротив, несмотря на всю множественность индивидуально-личностных интерпретаций, становится закономерной. Данное обстоятельство рассматривалось нами ранее через анализ творчества И. Бунина, И. Шмелева, Н. Тэффи, З. Шаховской, В. Набокова, И. Савина, А. Деникина, о. Антония Су-рожского и других эмигрантов первой волны как репрезентативных фигур автобиографического вектора развития русской литературы ХХ века [Резник, 2010].
Константное обращение писателей-эмигрантов к теме памяти позволяет определить данную литературу как мемороцентричную. Мемороцен-тризм как субъективная сосредоточенность на персональной памяти, выраженная в художественном воплощении особенностей быта, бытия и мироощущения личности, а также в определенном типе авторского сознания, является характерной особенностью автобиографической
прозы, тяготеющей либо к документальности, либо к субъективности.
Следует отметить, что эмигрантская автобиографическая проза с наррацией от первого лица отличается от автобиографий метрополии, которые ставили своей целью передать историю собственно личности. В эмиграции же эта задача осложнялась этической оценкой пережитого, осознаваемой моральной и исторической ответственностью перед будущими поколениями. Поэтому уместно ввести такое понятие как ре -тро - картина - атрибуция эмигрантского творчества; концентрация внимания на субъективном восприятии и осмыслении прошлого. Ретро-картина (антонимична по отношению к синхрон-картине) представляет собой отражение в художественном тексте сегмента действительности, которая существовала в личной памяти писателя; является показателем степени субъекти-вации и объективации изображаемого. Авторы инспирируют текст произведения таким образом, что реальность представлена не в форме подробных рассуждений, а на уровне описания ощущений и деталей повседневной жизни, которые эмигранты воспроизводят из прошлого (ретро-картина) или из окружающей их действительности (синхрон-картина). Использование нереалистической (экзистенциальной, романтической) ретро-картины является органической составляющей такой модифицированной категории, как «эмигрантский миф», для которого характерен настойчивый поиск черт прошлого в будущем и наоборот.
Рассматривать комплексно автобиографическую прозу и собственно воспоминания нам позволяет выдвинутая гипотеза: в переживании и изображении кризисных явлений в произведениях с наррацией от первого лица дистанция между автором и нарратором становится минимальной, что позволяет говорить о слиянии художественного и публицистического начал в стиле мемо-роцентристской литературы.
По нашим наблюдениям, типичными для автобиографической прозы эмигрантов становятся обращения к памяти. Так, В. Набоков вводит образ Мнемозины. Для З. Шаховской память - не столько средство моделирования утраченной жизни, сколько бесценная сокровищница, в которой нет ясности и порядка. У писателей старшего поколения - Н. Тэффи, И. Бунина, И. Шмелева, М. Осоргина - «пишет не память, а воображение» [Осоргин, с. 489], так как иногда важнее описать историческую трагедию, ломку и переделку «человеческого материала», чем совокупность деталей ушедшего быта.
Исследователи эмигрантского наследия обращали внимание на ряд специфических особенностей мемуарного творчества. Е. Л. Кириллова подчеркивала, что если книги в жанре «воспоминаний, автобиографий и др. направлены на то, чтобы запечатлеть бывшее, то в книге исповедального плана рассказ о жизни автора в хронологическом порядке не является главным» [Кириллова, с. 66].
В рассмотренных нами текстах присутствует обязательная сосредоточенность автора воспоминаний на персональной памяти, выраженная в художественном воплощении особенностей быта и бытия, так как они образуют системное единство реалий прошлого, существующее исключительно в субъективном мироощущении.
В произведениях мемороцентрического характера акцент переносится на память, на взаимообусловленность прошлого и настоящего, ответственность автора за происходящее. Используя термин М. А. Новиковой, можно охарактеризовать мемороцентризм как «компенсаторный механизм» эмигрантов, осознавших свою культурологическую инородность и необходимость поисков адекватной культурной генеалогии [Резник, 2010]. Авторы используют прием «смещения» реалий, деталей, временных пластов для изображения искаженной действительности, того уходящего мира, который составляет главную ценность культурного опыта эмигранта. Такой подход позволяет не только получить максимально объемную и исчерпывающую картину исследуемого исторического отрезка, но и увидеть эволюцию эмигрантской прозы.
Вслед за Л. Я. Гинзбург [Гинзбург] мы отмечаем, что разные уровни эстетической организации социально-бытового и литературного материалов обусловливают его разные жанровые формы. Можно утверждать, что жанровая природа обусловливает следующую последовательность анализа художественных текстов: типичные сюжетные ситуации, хронотоп, система персонажей, формы наррации, направления метафо-ризации (образная ткань произведения). Автобиографическая проза отличается непрерывностью сюжета, так как представляет собой историю человека, поэтому композиционные решения по преимуществу играют второстепенную роль. У каждого из авторов, независимо от опыта и эстетических предпочтений, была своя правда, свое представление о том, что случилось. Поэтому в изображении конкретного события творческое устремление писателя было направлено на воплощение автобиографического материала на уровне субъективно-значимых подробностей и глобальных обобщений.
В силу указанного обстоятельства авторам удается расширить диапазон изображаемого от непосредственного наблюдения действительности, того, что находилось в поле зрения конкретной личности, к более сложной форме воспоминаний. Для автобиографической прозы эмиграции характерно изображение в развернутых картинах контекста эпохи. Следует подчеркнуть, что воспринимать автобиографическую прозу как документальный источник достаточно проблематично, так как фактическая составляющая в данных произведениях представляет собой в значительной мере противоречивый и субъективно отобранный материал.
Различные писатели типологически совпадают в желании передать своеобразие времени через введение в речь слухов, реплик, диалогов, лаконичных портретных зарисовок. В текст произведений включаются выдержки из газет, прокламаций, афиш, плакатов и т. д. Причем все это пропущено «сквозь автора», который корректирует читательское восприятие, путем комментирования сближаясь с адресатом эмоционально.
Уже на уровне композиционно-сюжетной организации материала названные авторы демонстрируют разнообразные тактики изображения внешней стороны происходящих событий. Различный временной интервал, авторская индивидуальность, социальное положение, гендерный фактор - все это обусловливает стилевую дифференциацию автобиографической прозы. На полюсах эмигрантской художественной парадигмы оказываются страстная проповедь и бесстрастная исповедь, а между ними - лирический монолог или диалог автора с гипотетическим читателем.
Теоретическое осмысление и методологическое обоснование ведущих идейно-художественных тенденций в осмыслении действительности писателями, философами, историческими деятелями, которые выступали как мемуаристы в сложных исторических условиях, позволили системно изучить разнородный текстовый материал и выделить основные уровни субъективизации в автобиографической прозе эмиграции первой волны: религиозно-философский, социально-исторический, этический. Авторское сознание проявляется в тематике и проблематике, системе мотивов и хронотопе, характерологии и особенностях авторской позиции, жанровом своеобразии и стиле произведений. Взаимосвязь между данными уровнями определяет идейное и художественное единство автобиографической прозы первой волны русской эмиграции, позволяет реконструировать авторскую картину мира.
На первом - религиозно -философском - уровне авторы демонстрируют самую противоречивую картину представлений о первопричинах происходящего. Причем даже в одном произведении (например, «Солнце мертвых» И. С. Шмелева, воспоминания Антония Сурож-ского и других) нарратор может антиномично то принимать идею Бога, то отвергать или игнорировать ее. Проведенный анализ текстов показал, что ценностные доминанты художественного мира авторов-эмигрантов формируют такие ведущие мотивы, как жертвенная любовь, чувство долга, сочувствие и религиозный гуманизм. Поэтому генерационной категорией данного уровня можно выбрать концепт Отца. Данный авторитет представляет собой либо целостный образ-личность, либо нарративную лакуну. Корреляция физического и онтологического начал в указанном концепте обусловливает субъект-субъектные отношения автора. Отец очерчивается как важное, смыслообразующее звено авторской картины мира. Обращение к данному образу или намеренный отказ памяти воссоздавать его демонстрирует феномен «оставленности», потерянности эмигранта в условиях бездомности и изгнания.
Опираясь на реалистические традиции, писатели в автобиографической прозе стремились к художественному обобщению ставших типичными для многих трагических обстоятельств, к аналитическому изображению действительности, к исследованию внутренних процессов нового типа эпохи - человека-изгнанника. На социально- историческом уровне прошлое для писателей-эмигрантов выступает в текстах как своеобразный приют души странника, положительный или отрицательный опыт, идеализированный утраченный мир. Такой художественный принцип изображения воплощен, на наш взгляд, в концепте «Дом». Причем изображение Дома инспирировано и организовано авторами-эмигрантами по-разному: это может быть конкретный дом как жилище, сохраняющее в памяти нарратора предметную конкретику, может выступать как чужой дом, синонимичный пристанищу, ближней эмиграции, а также представлять город, страну в пейзажном или бытийном, философски глобальном дискурсе. Тенденция к типо-логизации или, напротив, к исключительности на данном уровне демонстрирует аналогичные реалии пространственного континуума изгнанника. Дом выступает как центральный референт художественной системы автора в тексте.
Установка на историческую достоверность, глубокий психологизм и открытость авторской позиции определяет поэтику автобиографиче-
ской прозы первой волны русской эмиграции. С целью раскрытия темы утраты эмигрантом личностной свободы (в экзистенциальном ее понимании) нарраторы акцентируют оппозицию «прошлое - настоящее», которая определяет одиночество и трагическое неприятие нового мира человека-изгнанника. Причем для концеп-туальности русской автобиографической прозы принципиально важным является выделение концептов «вина», «ответственность», «совесть». Данные концепты структурируют этический уровень художественной субъективизации в автобиографической прозе эмиграции первой волны. На этом уровне можно отметить самые полярные точки зрения: от влияния судьбы, представленной как лавина, шквал, водоворот событий, до противоположного полюса - личной ответственности, обостренной чувством вины перед страной. Для первых осознание причин глубокого социального, политического и идейного раскола некогда могучей страны, поиски виновников трагедии были важнее, чем сохранение для потомков реалий прошлого или воссоздание трагической судьбы художественной индивидуальности. В этом случае ключевой концепт этического дискурса - «вина» (или «ответственность») выступает и на социально-историческом уровне.
Вторая группа субъектных референтов демонстрирует прямо противоположную позицию. Этот лейтмотив автобиографической прозы русской эмиграции - снятие с себя горделивой, мнимой, тщеславной ответственности и принятие изгнания как мученичества - ярче всего раскрывается в своеобразном жанровом произведении Антония Сурожского - интервью «Без записок» (точнее было бы обозначить жанр данного произведения как «устный автобиографический рассказ», хотя он, несомненно, тяготеет к житию). Такое положение вещей, по мнению А. Су-рожского, объяснялось чувством духовной вины. Например, духовная вина сочетается у его отца с чувством тяжелой ответственности за все, что случилось в России. Так же как и И. С. Шмелев, отец героя считает виноватыми не народ, а интеллигенцию - свое сословие, свою социальную группу. Осознание духовной ответственности за все приводит фактически к медленному самоубийству - отказу от социальных, персональных проявлений, личного счастья.
Имплицитный бунт личности против установившегося исторического порядка выражается в автобиографической прозе писателей-эмигрантов через художественное «создание» своей истории, настойчивый поиск черт прошлого в будущем и наоборот. Пограничная ситуация про-
щания с родиной становится для авторов поводом для осознания проблем исторической и культурной памяти и вместе с тем для осмысления дальнейшей перспективы судьбы личности и общества. Вот почему, изображая моменты прошлого, художники все время как бы дают читателю заглянуть вперед. Постоянная интерференция разнообразных временных планов способствует раскрытию трагизма реальной действительности и процесса его сложного осознания во внутреннем пространстве личности на субъектном и сюжетном уровнях.
Трагизм, пронизывающий все уровни изображаемой автобиографической картины мира, создается за счет столкновения позиции нарра-тора не столько с настоящим, сколько с прошлым. Авторские переживания то имплицитно, то явно «корректируют» прошлое, субъективные оценки противоречивы и сложны. Отметим, что подобное исследование эмигрантской литературы может скорректировать и осмысление автобиографической прозы метрополии, в частности представителей «внутренней эмиграции» - тех, кто по ряду причин не покинул родину, но не принял новую реальность. Отсюда желание авторов воспоминаний проникнуть сквозь материальную оболочку в мир духовный, скрытый, личностный. Столкновение личностного начала и исторической силы происходит в автобиографических текстах прежде всего в культурной области, в духовно-нравственной сфере, поэтому память нарратора фиксирует отражение как материальной, так и внутренней культуры рассказчика одинаково детально.
Все это позволяет выделять личностное и субъективное как составляющую эмигрантского дискурса, определяющую основные направления формирования стратегий подачи документального материала в автобиографической прозе первой волны эмиграции. Выделение типологической категории «мемороцентризм» позволяет уточнить концептуальный смысл данного сегмента русской литературы.
Список литературы
Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. URL: http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/ginzburg-o-psihologicheskoj-proze/index.htm (дата обращения: 23.07.2018).
Кириллова Е. Л. Мемуаристика как метажанр и ее жанровые модификации: на материале мемуарной прозы русского зарубежья первой волны: дис. ... канд. филол. наук: Владивосток, 2004. 221 с.
Осоргин М. А. Времена. Екатеринбург: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1992. 608 с.
Резник О. В. Великий Раскол: взгляд с того берега (автобиографическая проза первой волны русской эмиграции). Симферополь: Доля, 2010. 336 с.
Резник О. В. Мемороцентризм как мировоззренческий маркер русской литературы первой волны эмиграции // European journal of literature and linguistics, GmbH.: «East West» Association for Advanced Studies and Higher Education. 2017. № 1. С. 59-63.
References
Ginzburg, L. Ia. O psikhologicheskoi proze [On a Psychological Prose]. URL: http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/ginzburg-o-psihologicheskoj-proze/index.htm (accessed: 23.07.2018). (In Russian)
Kirillova, E. L. (2004). Memuaristika kak metazhanr i ee zhanrovye modifikatsii: na materiale memuarnoi prozy russkogo zarubezh'ia pervoi volny: dis. ... kand. filol. nauk [Memoiristics as a Meta Genre and Its Genre
Резник Оксана Владимировна,
доктор филологических наук, профессор,
Крымский университет культуры, искусств и туризма,
295017, Россия, Симферополь, Киевская, 39. [email protected]
Заатов Исмет Аблятифович,
доктор философии,
заместитель министра культуры,
Министерство культуры Республики Крым,
295017, Россия, Симферополь,
Кирова, 13, каб. 314.
zaatov@gmail. com.
Modifications: Based on Memoir Prose of the Russian Emigration of the First Wave: Ph.D. Thesis]. 221 p. Vladivostok. (In Russian)
Osorgin, M. A. (1992). Vremena [The Times]. 608 p. Ekaterinburg, Sred.-Ural. kn. izd-vo. (In Russian)
Reznik, O. V. (2017). Memorotsentrizm kak mirovozzrencheskii marker russkoi literatury pervoi volny emigratsii [Memorocentrism as an Ideological Marker of Russian Literature of the First Wave of Emigration]. European journal of literature and linguistics, GmbH, "East West". Association for Advanced Studies and Higher Education. No. 1, pp. 59-63. (In Russian)
Reznik, O. V. (2010). Velikii Raskol: vzgliad s togo berega (avtobiograficheskaia proza pervoi volny russkoi emigratsii) [The Great Schism: A View from the Other Side (Autobiographical Prose of the First Wave of Russian Emigration)]. 336 s. Simferopol', Dolia. (In Russian)
The article was submitted on 04.08.2018 Поступила в редакцию 04.08.2018
Reznik Oksana Vladimirovna,
Doctor of Philology, Professor,
Crimean University of Culture, Arts and Tourism,
39 Kievskaya Str.,
Simferopol, 295017, Russian Federation. [email protected]
Zaatov Ismet Ablyatifovich,
Doctor of Philosophy,
Deputy Minister of Culture,
Ministry of Culture of the Republic of Crimea,
Room 314, 13 Kirov Str.,
Simferopol, 295017, Russian Federation.
