CC BY
34
площадки для совместной реализации проектов, в создании и проработке фундаментальной базы для научных исследований, в формировании питательной среды для идей, необходимых для здорового развития общества и воспитания юношества.
Таким образом, внимание научно-экспертного сообщества к вопросам культурной политики становится устойчивой тенденцией, о чем свидетельствует представленная выше информационная матрица российских и международных дискуссионных площадок, которые позволяют наметить перспективы и «точки роста» в консолидации граждан, укреплении морально-нравственных основ социума, обеспечении мира и согласия в обществе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Каган, М.С. Человеческая деятельность / М.С. Каган. -М., 1974. -328 с.
2. Лебон, Г. Психология народов и масс / Г. Лебон. - М.: Академический проспект, 2011. - 238 с.
3. Овчинников, А. И. Основы национальной безопасности / А. И. Овчинников, А. Ю. Мамычев, П. П. Баранов. -М.: Риор: ИНФРА-М, 2017. - 224 с.
4. Пост-релиз Культурного форума регионов России [Электронный ресурс]. URL: http://культфорум.рф/index.php/dlya-smi/70-post-reliz-kultumogo-foruma-regionov-rossii (дата обращения: 20.03.2021).
5. Программа VIII Международной научной конференции из цикла междисциплинарных научных форумов по гигиене культуры «Основы культурной политики: аксиологический подход» [Электронный ресурс]. URL: http://sias.ru/upload/iblock/4af/conf_osnovi_kulturnoy_politiki.pdf (дата обращения: 20.03.2021).
6. Программа Уральского культурного форума [Электронный ресурс].URL: https ://uralcult.ru/files/2019y/06m/03 d/Программа%20УКФ_030619.pdf (дата обращения: 20.03.2021).
7. Стратегия государственной культурной политики на период до 2030 года (с изменениями и дополнениями). Утверждена распоряжением правительства Российской Федерации от 29 февраля 2016 г. № 326-р. [Электронный ресурс]. URL: http://static.government.ru/media/files/AsA9RAyYVAJnoBuKgH0qEJA9IxP7f2xm.pdf (дата обращения: 20.04.2021).
8. Эксперт Северного культурного форума: «Единой культурной политики в России нет». [Электронный ресурс].URL: https://www.bnkomi.ru/data/news/108412/ (дата обращения: 20.03.2021).
Н.А. Трапш, Ю.Р. Ротару
МЕМОРИАЛИЗАЦИЯ СОБЫТИЙ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ В ИСТОРИОГРАФИЧЕСКОМ, ИСТОРИЧЕСКОМ И ПАМЯТНИКООХРАННОМ ДИСКУРСЕ
Аннотация. Данная статья рассматривает мемориализационные процессы, связанные с увековечением все обусловлена народного подвига в годы Великой Отечественной войны на примере Ростовской области. Анализируются советские, российские и зарубежные специальные и обобщающие издания по теме. Упоминается деятельность общественных организаций и Законодательного Собрания по охране историко-культурного наследия, посвящённого указанному периоду.
Ключевые слова, мемориализация, Великая Отечественная война, культурная память, историография, историко-культурное наследие, охрана памятников, Ростовская область.
N.A. Trapsh, Yu.R. Rotaru
MEMORIALIZATION OF THE EVENTS OF THE GREAT PATRIOTIC WAR IN ROSTOV REGION IN THE HISTORIOGRAPHIC, HISTORICAL AND MONUMENTARY DISCOURSE
Abstract. This article examines the memorialization processes associated with the perpetuation of the nationwide feat during the Great Patriotic War on the example of the Rostov region. Analyzed are Soviet, Russian and foreign special and general publications on the topic. The activities of public
organizations and the Legislative Assembly for the protection of historical and cultural heritage dedicated to the specified period are mentioned.
Key words: memorialization, the Great Patriotic War, cultural memory, historiography, historical and cultural heritage, protection of monuments, Rostov region
Актуальность темы её несомненной важностью в исторической науке и общественной жизни. Исторические памятники играют важнейшую роль в формировании культурного пространства общества. Бережное отношение к ним показывает высокий уровень развития духовности социума, так как свидетельствует, что и достижения, и ошибки исторического прошлого члены общества способны воспринимать адекватно и относиться к ним разумно и уважительно. Особенно вышеуказанные тезисы применимы по отношению к мемориалам, посвящённым увековечению всенародного подвига в годы Великой Отечественной войны. Мы также можем утверждать, что социальный заказ на сохранение и увеличение количества подобных памятников продолжает сохраняться: по данным О.В. Семёновой и В.И. Афанасенко, за прошедшее десятилетие (2010-20 гг.) в Ростовской области число мемориальных объектов с 1712 единиц возросло до 1922 [15].
Этот многогранный вопрос и сегодня оставляет широкое поле для дальнейших исследований. Мы решили углубить его и исследовать отражение событий Великой Отечественной войны в мемориальной культуре Ростовской Области.
В результате анализа отечественной историографии по выбранной теме мы можем выделить в ее развитии два условных этапа, советский и постсоветский. Первый этап при этом представлен в них не столь широко как сточки зрения количества обобщающих и специальных изданий, так и уровня осмысления в них указанной проблемы. Связано это обстоятельство, по-видимому, с тем фактом, что исследование в целом проблематики памяти в мире начинается лишь в послевоенные годы и в рассматриваемый период она пока не получила должного развития. Однако, некоторые книги, описывающие основные 4 памятники истории и культуры, содержат сведения о мемориальных местах в честь событий Великой Отечественной войны. Среди них, безусловно, выделяется книга В.И. Андрианова и А.Г. Терещенко «Донские памятники» [1], вышедшая в свет в 1968 г. (труд будет дополнен и переиздан в 1981 году) [2]. Содержащееся в нём повествование о памятных местах сопровождается описанием исторических событий, послуживших увековечению.
Широкую научную основу имеет под собой сборник «Мужество остается в веках. Памятники боевой славы Дона» под редакцией Б.В. Красильникова, 1975 год [7]. Издание основано на материалах Ростовской областной научной конференции по использованию памятников и памятных мест боевой славы в воспитании советского патриотизма. Это одна из первых работ, в которых осознаётся воспитательный потенциал военных мемориалов Ростовской области, их способность формировать историческую память и гражданские качества подрастающего советского поколения, а также предлагаются соответствующие методические подходы.
Изучение событий Великой Отечественной войны в рамках их отражения в исторической памяти общества можно назвать по большей степени современной историографической тенденцией. Современные специалисты прибегают к теоретическим построениям таких столпов memory studies, как Пьер Нора, Морис Хальбвакс, Ян Ассман и др., а также исследуют указанную проблему с нового ракурса: историческая память социума и мемориальное пространство России и регионов рассматриваются ими в динамике.
Попов А.Д. и Романько О.В. вывели основные функции мемориальных сооружений в позднесоветский период (сер. 1960-ых — 1991 гг.) и отметили появление вокруг них социальных практик, отражённых в архитектурно-художественных решениях, применяемых при проектировании и строительстве мемориалов [13].
В статье ««Места памяти» в городском пространстве» автор рассматривает город как пространство, в котором представлены знаки коллективной памяти, одними из которых, безусловно являются и памятники [18]. Функционирование их, считает автор, отражает место событий, к которым они привязаны, в современном российском историческом сознании. Проявляет-
ся оно в различных формах: посещение мемориала, дискуссии о демонтаже/переносе монумента, акты вандализма и др.
Бакуменко Геннадий Владимирович и Коваленко Тимофей Викторович предполагают, что символы успеха, отражённые в историко-культурном наследии, являются одними из ведущих факторов реконструкции социокультурной реальности. Именно символы успеха, предполагают учёные, оказывают положительное влияние на самосознание гражданина, что и ведёт к укреплению современной российской государственности. Также они представили собственную классификацию объектов наследия Великой Отечественной войны по типу трансляции ценностных концептов: «памятники монументального искусства; мемориальные захоронения; исторические памятные места; почетные звания и награды населенных пунктов; исторические и именные топонимы; литературное наследие, в том числе поэтическое; музыкальное наследие, в том числе песенное; историко-архивная документация, в том числе фото и киноматериалы; научная и публицистическая литература; тематические шедевры кинематографа; тематические произведения живописи и графики; тематическая фалеристика, филателия, нумизматика; памятные календарные даты» [4; а 18].
Касательно исследования проблемы мемориализации в региональном дискурсе можем отметить, что в последние годы в Ростовской области был организован ряд научных конференций, специализирующихся на тематике памяти. Сборники материалов, являющиеся продуктом таких конференций, содержат отдельные главы об отражении событий войны в исторической памяти общества и их выражения в различных мемориальных формах.
В этом отношении важное место занимает статья Р.Г. Тикиджьяна и И.А. Пимкиной «Мемориальный комплекс жертвам фашизма в г. Шахты (шахта им. Красина): история создания и сохранение исторической памяти», опубликованная в сборнике «Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России». На основании обширного круга опубликованных и неопубликованных источников авторы представили данное памятное место с многих ракурсов: история создания мемориала, источниковедческий, популяризаторский и памятнико-охранный аспекты [19].
Ростовский историк и публицист Владимир Иванович Афанасенко исследовал такие формы мемориализации ализации как музеефикация, реконструкция, поисковая деятельность, и, безусловно, создание военных памятников как начальную и самую массовую из представленных. По данным автора, ещё в военные годы решение ростовского горисполкома положило начало процессу мемориализации на Дону [3]. Учёный пришёл к выводу, что он прошёл через ряд этапов, каждый из которых был привязан к собственной символике, носившей характер канона.
Упомянутый выше В.И. Афанасенко в 2020-ом году снова посодействовал развитию изучения проблемы мемориализации Великой Отечественной войны, приняв участие в написании статьи совместно с О.В. Семёновой. Они изучили мемориальные сооружения, появившиеся в последнее десятилетие в г. Ростове-на-Дону, разделили их на несколько групп и пришли к выводу, что влияние развития социума и мемориалов друг на друга является обоюдным явлением
[15].
Случаи обращения зарубежных авторов к отражению событий Великой Отечественной войны на Дону в мемориальных практиках единичны. Германская исследовательница Александра Черкасски в своей статье обращается к такой категории, как жертва, и пытается установить закономерности репрезентации данной категории в мемориальной культуре и политическом нарративе СССР. Согласно её выводам, в зависимости от внешнеполитической и внутриполитической повестки, в различные периоды советский мемориальный ландшафт трансформировался, представляя одни категории жертв Великой Отечественной войны и умалчивая о других [20]. Её соотечественник и коллега, К. Винклер, изучает данную проблему в региональном аспекте, применительно к истории Ростовской области [21]. Мемориалы и памятники, посвящён-ные боевым действиям, на данный момент зарубежной историографией не исследованы.
Несмотря на развитие в последние десятилетия интерактивных практик аккумуляции памяти о войне (в их числе конкурсы военно-патриотической песни, исторические фестивали и
реконструкции, шествие «Бессмертный полк» и т.п.), безусловно, монументальное зодчество остаётся наиболее массовой из них. Это неудивительно, ведь, как отметила член Союза Архитекторов России, преподаватель Южного Федерального Университета Елизавета Владимировна Пьявченко, «лучшие из этих [мемориальных] сооружений дают ощущение достоверности, косвенного сопричастия минувшим событиям, эмоционально воздействуют на зрителя» [14; с. 5]. В своём исследовании мы в основном сосредоточимся на военной скульптуре, однако, нельзя рассматривать мемориальные практики без упоминания памятных знаков, образцов военной техники, стел и обелисков.
Можно выделить несколько основных функций мемориальных сооружений. Во-первых, это, безусловно, политико-идеологическая функция, призванная консолидировать граждан сначала Советского Союза, а ныне — Российской Федерации и обеспечивать общественный порядок. Не менее важна коммеморативная функция, выстраивающая различные направления, оценки в единую структурированную концепцию символов памяти о прошлом, а также обозначающая согласие власти и общества с определённым трактованием события прошлого в историческом сознании [8]. Михаил Габович привёл такую функцию, как геополитическая (установка мемориалов советским освободителям в странах социалистического блока означало присутствие этих государств в сфере влияния СССР) [5]. Называют даже аттрактивно-рекреативные функции мемориалов как мест, которые возможно задействовать в качестве объектов для туризма и проведения культурных мероприятий [18].
В 1943 году решением Ростовского городского исполнительного комитета официально началось установление в нашей области мемориалов на местах братских захоронений с целью увековечения памяти героев и жертв, погибших от рук захватчиков. Начиная с 1959 г., появляется ряд мемориальных комплексов, в композицию которых входит Вечный огонь, призванный символизировать неугасимую память о погибших [2].
В 1960-1970-е гг. широко практиковалось формирование монументальных мемориальных комплексов, посвященных знаковым событиям военной истории Ростовской Области. Их отличает единство сюжета и иерархичность композиции, содержащей скульптурную группу/ стелу в центре, перед ней - Вечный огонь, а вокруг — плиты с фамилиями павших или названиями воинских объединений, соединений или частей [8]. Скульптурные компоненты таких ансамблей приобретают форму строений двух основных типов. Памятники типа «Скорбящая мать» изображают женщин среднего возраста или пожилых, так и не дождавшихся своих детей с войны. В 1967 году такая фигура дополнила мраморный мемориальный комплекс на площади Победы посёлка Чертково: мать изображена на ней сидящей, горестно взирающей вниз, на чёрные каменные плиты, где перечислены фамилии 1457 человек, похороненных здесь же, в братской могиле [1]. Практически одновременно похожий комплекс возникает в станице Верхне-кундрюченской, у здания сельской администрации, однако здесь материнский образ представлен несколько иначе: женщина стоит на пьедестале, у основания которого Вечный огонь, глядит на зрителя как бы свысока и держит в левой вытянутой руке венок в память о павших [8]. Одной из самых известных скульптур подобного типа является также «Высота Бессмертия» на высоте Атаево у города Белая Калитва [2]. Дополнительный смысл можно уловить в трёхфи-гурной скульптурной группе, представленной в Пантеоне Славы села Крым: левой рукой мать солдата обнимает малолетнего внука, а правой — поддерживает дочь или сноху [8]. Такая композиция может отражать тот факт, что по прошествии войны на женщин легла тяжёлая ноша заботы о благе всей семьи, поскольку их отцы, супруги и сыновья не возвратились.
Другой распространённый образ данного периода — «Воин над могилой боевых товарищей». Он мог изображаться держащим траурный венок и снявшим каску с головы в честь скорби и почтения (как фигура на братской могиле в городе Новочеркасске) [8], либо — щит как символ воинской доблести (пример — памятник в городе Донецк) [6].
Впервые в эти годы на Дону был увековечен образ военной женщины и пионера-героя. В 1973 году в п. Матвеев-Курган воздвигли монумент девушкам-воинам на месте, где, по заверениям старожилов, неизвестная молодая регулировщица два дня беспрерывно направляла советских танкистов для освобождения посёлка. А спустя четыре года в Центральном скве-
ре станицы Тацинской открыли двухфигурный скульптурный ансамбль в честь подростков Гриши Волкова и Феди Игнатенко [14].
В связи с 25-тилетием области происходит трансформация в мемориальной стилистике: скульптуры становятся более монументальными и величественными. Такие памятники не просто включены в окружающий ландшафт, но и оказывают влияние на его формирование. Пример тому — композиция из колоссальной фигуры солдата и двух барельефов авторства таганрогского скульптора Валентина Ивановича Перфилова в Мемориальном сквере посёлка Матвеев-Курган.
В период распада СССР, в 1989-1991 гг. и вплоть до начала двухтысячных годов используемые художественные решения и образы претерпевают изменения. Среди новых образов отмечены изображения матери с маленьким ребенком (монумент «Женщине-матери» в п. М-Кургане), вдов (станицу Романовскую с 1993-его года украшает ансамбль из трёх фигур женщин разных возрастов, отражающих общность утраты для многих поколений, а лежащие у их ног на подиуме седло и шашка позволяют заключить, что монумент установлен в память о павших казаках), а фигуры защитников отечества отошли от прежде присущей им статичности: их позы полны экспрессии, динамичны и драматичны. Таков, например, Мемориал "Романовскому подполью" 1988-ого года [8].
Деятельность по мемориализации набирает обороты в России и, в частности, в Ростовской области в 2000-2020 гг. Её результаты выражаются как в виде масштабных символических мемориалов (мраморные колонны «Город воинской славы» в Таганроге и Ростове-на-Дону, окружённые кубами с горельефами, посвящённым основным событиям ратной истории этих городов), так и высокохудожественных скульптур. На 2020 год в регионе насчитывалось 1922 мемориальных объекта, из них — 183 комплекса «Вечный огонь» [12]. Толчком к этому служит колоссальный социальный запрос: работа общественных организаций, поисковых отрядов, учёных и краеведов. Расширяется перечень затрагиваемых тем: появляются мемориалы, посвящён-ные детям войны (скульптурный ансамбль авторства Карена Парсманяна, открытый в Ростове в 2016 году), труженикам тыла (барельеф, изображающий мать и ребёнка, вытачивающих на токарном станке снаряды и мины для фронта; скульптор — Сергей Исаков), военным медикам (на памятнике Дмитрия Лындина врач и санитарка изваяны из камня, солдат, которого они держат на руках, отлит из бронзы, что, вероятно, означало тяжесть труда по спасению жизней на войне) [18].
Стоит упомянуть также крайне оригинальный мемориал в хуторе Крюков Дубовского района: двухметровая фигура солдата сжимает обеими руками древнерусский меч — символ борьбы и, вероятно, преемственности воинской доблести русского человека с древнейших времён, крестообразная форма оружия может также служить аллюзией к религии [8].
Все приведённые примеры отражают одно интересное явление: на сегодняшний момент можно отметить плюрализм стилей и форм художественного выражения авторского замысла, символических систем: привлечение религиозной и национальной символики в мемориализа-ции события, относящегося к коммунистическому этапу нашей истории. Тем не менее, как отмечают Н.А. Конрадова и А.Н. Рылеева, в настоящее время наблюдается подвижность смыслов в общественном сознании, и в таких условиях «конфликт не осознается как проблема, а, следовательно, не является ею» [7; с. 18].
Нельзя не упомянуть такую категорию мемориалов, как образцы боевой техники: чаще всего — аутентичные, непосредственно принимавшие участие в событиях, в честь которых установлены; иногда — аналогичные таковым, но существует также памятник в г. Зверево, по-свящённый лётчику И.А. Докукину, который является, по сути, стилизацией военного штурмовика, и специально изготовлен по образцу спортивного «ЯК-52», как наиболее приближенного к подобным моделям. Начиная с советских времён, в различных населённых пунктах нашей области появляются такие артефакты, как истребители «МИГ-17» («Летчикам-защитникам донского неба»), «МИГ-29» («Авиаторам 4 -й армии ВВС и ПВО»), «СУ-27» («Героям-авиаторам всех поколений») в г. Ростове-на-Дону; танки Т-34 в г. Ростове-на-Дону, п. Зимовники, п. Матвеев-Курган, с. Тацинская и «Т-70» в г. Каменск-Шахтинский; «ЗиС-З» (монумент «Пушка»
близ х. Каменный Брод), «ЗиС-5» («Памятник военным автомобилистам» в г. Каменск-Шахтинский) и др. Ценность технических артефактов как военно-исторических памятников обусловлена, главным образом, их колоссальным научным и образовательным потенциалом (ведь военная техника — подлинный след исторического прошлого), и не менее — символическим: данные монументы могут символизировать военную мощь СССР, подвиг тружеников тыла, осуществлявших сбор средств на покупку танка для фронта, и, вероятно, особую связь «человек-машина», складывавшуюся в военных условиях, ведь, как заметила Елена Спартаковна Сенявская в своей книге «1941—1945. Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование», в бою «гибель боевой техники почти всегда означала собственную гибель» [16; с. 48].
Мы можем отметить, что даже в последние годы сохраняется значительное участие жителей и региональных властей в памятникоохранной сфере. С 1965 г. действует Ростовское областное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Отделение своей работой обеспечивает общественное представительство в Градостроительных советах г. Ростова-на-Дону и области, Межведомственной комиссии по охране памятников истории и культуры, экспертного совета Областной инспекции по охране и эксплуатации памятников истории и культуры. Правовую основу для мер по сохранению мемориалов Великой Отечественной войны со стороны областного руководства заложило Законодательное Собрание. 7 октября 2004 года был принят Областной закон от 22.10.04 № 178-ЗС «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) в Ростовской области». Согласно ему, объектом правовых отношений в области сохранения, использования и популяризации объектов культурного наследия становятся те из них, которые включены в Единый государственный реестр объектов культурного наследия и его региональную подсистему — областной реестр (однако, Областной закон от 03.03.11 № 568-ЗС исключает формулировку «областной реестр», таким образом, отображая ликвидацию данной подсистемы). На данный момент актуален Областной закон от 02.03.2015 № 334-ЗС, который, тем не менее, поддерживает данное положение [11]. Однако, оно обуславливает случаи, когда не внесённые в реестр памятники, посвящённые Великой отечественной войне, на легальной основе терпят ущерб от вандалов и недальновидных решений местных властей, как это произошло с мемориалами в г. Красный Сулин и х. Чебачий [9].
Итак, рассмотрев выбранную тему, мы пришли к следующим выводам. При изучении трудов российских и зарубежных специалистов по рассматриваемой проблеме, мы заметили резкий дисбаланс между интенсивностью её разработки в России и иных государствах. Иностранные учёные изредка затрагивают тематику мемориализации Великой Отечественной войны на Дону и, как правило, исследуют репрезентацию в монументальном историко-культурном наследии такой категории, как «жертва нацизма». Отечественная же историография представлена значительно шире, как с точки зрения хронологии изучения, так и с позиции круга разрабатываемых вопросов. Её начальным этапом стал советский, однако труды о военных мемориалах в данный период можно назвать, скорее, описательными. Неоценим вклад постсоветских специалистов, подошедших к проблеме академически.
Решение горисполкома Ростова-на-Дону от 1943 года стало отправной точкой для появления на Дону мемориалов различных видов: памятные знаки, обелиски, подлинные образцы военной техники, скульптуры. Проследив динамику мемориализации Великой Отечественной войны на Дону, выраженную в историко-культурном скульптурном наследии, мы выделяем в ней несколько этапов: к. 50-ых — нач. 80-ых. гг., 90-ые — нач. 2000-ных гг., 2000-2020 гг. Каждому этапу характерны собственные тематические, смысловые и художественные особенности: историко-культурное наследие к. 50-ых — нач. 80-ых. гг. характеризуются статичностью и ограниченностью тематик. В 90-ые — нач. 2000-ных гг. затрагиваются новые тематики, скульптура становится более экспрессивной. Плюрализм 2000-2020 гг. привёл к всплеску мемориальной деятельности и смешению различных смысловых и художественных решений в его создании, которые, однако, не вызывают, как правило, острых дискуссий по их поводу. Не менее важными в мемориальном ландшафте области являются аутентичные образцы военной техники, которые, будучи реальным следом исторического прошлого, представляют собой историче-
скую, образовательную, научную и символическую ценность. В памятникоохранной сфере же мы видим диалог властей и жителей региона в русле сохранения историко-культурного наследия, посвящённого Великой Отечественной войне. Влияя на общество, военные памятники сами являются продуктом его развития и отражают динамику репрезентации событий войны в исторической памяти социума.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андрианов, В.И., Терещенко, А.Г. Донские памятники. Ростов н/Д, 1968. - 152 с.
2. Андрианов, В.И. Памятники Дона: Рассказ о памятниках и памятных местах Ростовской Области. Ростов н/Д: Кн. изд-во 1981. - 176 с.
3. Афанасенко, В.И. Практики мемориализации военной истории Дона периода Великой Отечественной войны и послевоенных конфликтов: тенденции и формы//Русская старина, № 1. 2017. - С. 68 - 78.
4. Бакуменко, Г.В., Коваленко, Т.В. Памятники Великой Отечественной войны: символизация успеха и вопросы реконструкции историко-культурного развития // Наследие веков, №1. 2015. - С. 80- 89.
5. Габович, М. Советские военные памятники: биографические заметки. [Электронный ресурс]: http://docplayer.ru/26525817-Sovetskie-voennye-pamyatniki-biograficheskie-zametki-mihail-gabovich-eynshteynovskiy-forum-potsdam-germaniya.html (Дата обращения: 15.12.2020).
6. Карта памяти. Патриотическая акция издательства «Просвещение». [Электронный ресурс]: https://memorymap.1sept.ru/#/type=map¢er=51.1036194143582,36.414643488281236&zoom=5 (Дата обращения: 15.12.2020).
7. Конрадова Н.А., Рылеева А.Н. Герои и жертвы. Мемориалы Великой Отечественной/Неприкосновенный запас, № 2, 2005. - С. 134 - 148.
8. Книга памяти Ростовской области. [Электронный ресурс]: http://pamyatdon.ru/content/pamyatniki-pobedy/?SECTION_CODE=pamyatniki-pobedy&PAGEN_ 1=3&SIZEN_ 1=9 (Дата обращения: 22.04.2021).
9. Морозова Ю. Память без документов. Что происходит с воинскими захоронениями на Дону?// «Аргументы и Факты» № 9. «АиФ на Дону» 26/02/2020[Электронный ресурс]:https://rostov.aif.ru/society/details/pamyat_bez_dokumentov_chto_proishodit_s_voennymi_zahoroneniyami_b ez_statusa (Дата обращения: 22.04.2021).
10. Мужество остается в веках. Памятники боевой славы Дона / под ред. Б.В. Красильникова. - Ростов н/Д: Рост. кн. изд-во, 1975. - 128 с.
11. Областной закон от 02 марта 2015 № 334-ЗС. «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) в Ростовской области» [Электронный ресурс]:http://old.donland.ru/documents/Ob-obektakh-kulturnogo-naslediya-pamyatnikakh-istorii-i-kultury-v-Rostovskojj-oblasti?pageid=128483&mid=134977&itemld=236 (Дата обращения: 22.04.2021).
12. Огонь забвения. Почему вместо монумента в честь юных героев войны - разруха// "Аргументы и Факты" № 16. [Электронный ресурс]: https://rostov.aif.ru/society/details/ogon_zabveniya_pochemu_vmesto_monumenta_v_chest_yunyh_geroev_voyny_-_raтzruha (Дата обращения: 22.04.2021).
13. Попов, А.Д., Романько, О.В. Памятники Великой Отечественной войны в позднесоветский период: многообразие социальных функций и практик. // Ученые записки Петрозаводского государственного университета, №2. 2019. С. 55 - 62.
14. Пьявченко, Е.В. Памятники Великой Отечественной на Дону. Ростов н/Д: Изд-во «Булат», 2005. -36 с.
15. Семёнова, О.В., Афанасенко В.И. Новые памятники о прошлом: Ростовские сюжеты о Великой Отечественной войне// Культурная жизнь Юга России, №3. 2020. -С. 118 -128.
16. Сенявская, Елена Спартаковна. «1941—1945. Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование». — М.: Институт российской истории РАН, 1995. - 87 с.
17. Склошна, I. Пам'ять про Другу свггову вшну та нацистську окупащю Украши в повсякденних практиках радян-ського суспшьства (1953-1985) // Вюник Хармвського ушверситету. Сергя: 1сторгя. Вип. 44. (Спецвипуск: «Iсторiя повсякдення»). Хармв, 2011. - С. 199 - 219.
18. Стрельникова, А.В. «Места памяти» в городском пространстве//Вестник РГГУ. Серия «Философия. Социология. Искусствоведение», 2012. - С. 231 - 238.
19. Тикиджьян, Р.Г., Пимкина И.А. Мемориальный комплекс жертвам фашизма в г. Шахты (шахта им. Красина): история создания и сохранение исторической памяти//Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России. Издательство ЮНЦ РАН, Ростов-на-Дону, 2020. - С. 550 - 557.
20. Черкасски, А. Советская культура памяти о жертвах Второй мировой войны: развитие мемориального ландшафта // Народы юга России в отечественных войнах: материалы Международной научной конференции. Ростов-на-Дону, 6-7 сен. 2012 г. / отв. ред. акад. Г.Г. Матишов. Ростов н/Д, 2012. - С. 448 - 454.
21. Winkler C. The Holocaust in Rostov-On-Don: Official Russian Holocaust remembrance versus a local case study. The PhD thesis. [Электронный ресурс]:
Olar.org/paper/Die-Russisch-Nationale-Rechte-Von- 1968-Bis-Zum-
Ende/28081f2bb89f0dd66bbd12439bc0d565170333d7#paper-header (Дата обращения: 22.04.2021).
