CC BY-NC
37Культура и искусство
Правильная ссылка на статью:
Рубин В.А., Спиридонова Е.В., Шуб М.Л. — Сущностные параметры военно-мемориального наследия как феномена культуры // Культура и искусство. - 2020. - № 9. DOI: 10.7256/2454-0625.2020.9.32184 URL: https;//nbpublish.com'library_read_article.php?id=32184
Сущностные параметры военно-мемориального наследия как феномена культуры
Рубин Владимир Александрович
кандидат исторических наук доцент, ФГБОУ ВО "Оренбургский государственный аграрный университет"' 460014, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, уп. Бурзянцева, 4, оф 20
И [email protected] Спиридонова Б<атерина Владимировна
кандидат физико-математмческих наук доцент, кафедра прикладной математики, Оренбургский государственный университет 460018, Россия, Оренбургская область, г. Оренбург, пр. Победы, 13
Шуб Мария Львовна
доктор культурологии
заведующий кафедрой, доцент, кафедра культурологии и социологии, Челябинский государственный
инстшуг культуры
454091, Россия, г. Челябинск, ул. Орджоникидзе, 36-а И [email protected]
Статья из рубрики "Культурное наследие, традиции и инновации"
DOI:
10.7256/2454-0625.2020.9.32184
Дата направления статьи в редакцию:
14-02-2020
Аннотация.
Актуальность исследования военно-мемориального наследия заключается в терминологической неопределенности феномена. Предметом исследования настоящей статьи являются основные сущностные параметры военно-мемориального наследия в пространстве гуманитарного знания. Объектом исследования является военно-мемориальное наследие как феномен отечественной культуры. Авторы рассматривают
такие темы как основные структурные формы бытования, видовое разнообразие, социальные функции и специфические черты военно-мемориального наследия, на основании этого проводят структурно-функциональный анализ и определяют сущностные параметры «военно-мемориального наследия» как феномена культуры. Авторский коллектив использует междисциплинарный метод исследования, поскольку военно-мемориальное наследие привлекает ученых-гуманитариев разных научных направлений (культурология, социология, политология, история, философия и другие), а также дедуктивный метод, предполагающий повествовательную логику от общего к частному. В рамках нашей работы «общим» будут выступать такие феномены, как историческая память, наследие, культурная политика, а частными - производные от них социокультурные явления (военно-мемориальная культура, военно-мемориальное наследие и пр.). Научная новизна состоит в том, что авторами предпринята попытка определить сущностные параметры феномена военно-мемориального наследия, сделан вывод о том, что обладая конкретными характеристиками, военно-мемориальное наследие нуждается в концептуализации и глубоком научном постижении. Ключевые положения исследования осуществлены в рамках программы грантов Президента Российской Федерации для государственной поддержки ведущих молодых российских ученых - докторов наук (Конкурс МД-2020), проект «Культура памяти индустриальных городов российской провинции: мемориальные стратегии региональной идентичности».
Ключевые слова: военно-мемориальное наследие, военно-мемориальная культура,
государственная культурная политика, сущностные параметры, феномен культуры,
воинское захоронение, защитники Отечества, памятник, мемориальный комплекс, поисковое движение
Ключевые положения исследования осуществлены в рамках программы грантов Президента Российской Федерации для государственной поддержки ведущих молодых российских ученых - докторов наук (Конкурс МД-2020), проект «Культура памяти индустриальных городов российской провинции: мемориальные стратегии региональной идентичности».
В настоящей статье осуществляется осмысление военно-мемориального наследия в рамках чрезвычайно значимого ракурса - определения сущностных параметров данного феномена. В ходе изучения проблемного вопроса использованы междисциплинарный и дедуктивный методы исследования. Вместе с тем, работа над статьей предусматривала опору на важнейшие методологические наработки зарубежных и отечественных исследователей в области сохранения мест памяти (М. Хальбвакс, П. Нора)[6, 11], культурной политики (О.Н. Астафьева, Г.А. Аванесова, С.Б. Синецкий)^—10], мемориальной истории России (А.В. Святославский)^, сохранения иностранных воинских захоронений (В.П. Мотревич)^ Основным источником для анализа и выработки теоретических обобщений выступают как опубликованные материалы, так и собственные эмпирические исследования отечественного военно-исторического
наследия на примере Оренбургской области [2, 7 8].
На сегодняшний день в исследовательской практике выработано довольно много понятий, близких к военно-мемориальному наследию по смыслу, но не тождественных ему. Более того, можно говорить об отсутствии закрепленного в исследовательской литературе или правоприменительной практике определения понятия «военно-мемориальное наследие».
Об этом говорит и Т.С. Курьянова, называя такого рода ситуацию парадоксальной: термины «военно-историческое», «мемориальное», а, следовательно, и «военно-мемориальное» чрезвычайно часто используются в соответствующих контекстах, однако
не определены исследователями
Такая ситуация детерминировала необходимость обоснования собственного, авторского определения данной категории. Итак, в контексте данного исследования под военно-мемориальным наследием предлагается понимать совокупность архитектурных и скульптурных сооружений (памятников) с прахом или без праха военнослужащих, установленных в целях сохранения памяти о событиях и участниках военной истории как ценностно-значимых для актуальной культуры (к военно-мемориальному наследию, например, относятся Храм Христа Спасителя, воздвигнутый в честь победы в Отечественной войне 1812 года над войсками Наполеона, триумфальные арки у Ильинских и Мясницких ворот в Москве, многочисленные отечественные монументальные комплексы («Родина-мать» в Волгограде, Памятник затопленным кораблям в Севастополе и др.), стелы, бюсты, одиночные и братские воинские захоронения, объекты, имеющие правовой статус «объектов культурного наследия монументального искусства» и «памятников Великой Отечественной войны», посвященные российским в ое нно-ис то рич е ским с о бытия м).
По мнению А. Эрль, любая «культура воспоминаний» (различные формы мемориализации) имеет три измерения своего существования: социальный (носители памяти), материальный (объекты памяти - мемориалы, монументы и пр.) и ментальный
(символико-знаковое выражение содержания культуры воспоминаний) ИЗ!.
Необходимо отметить важную особенность трансформации военно-мемориального наследия - оно постоянно видоизменяется, обновляется с точки зрения материальной, что обусловлено, очевидно, необходимостью его регулярного сохранения (ремонта, благоустройства) от самых различных факторов силами государства и общества («усталость» материалов и необходимость замены на новые, противоправные посягательства на объекты памяти). Достоверным должно оставаться лишь одно - память о погибших защитниках Отечества. Для общественности важна не форма, а содержание объекта военно-мемориального наследия, не то, из каких материалов выполнен памятник, а продолжает ли он сохранять память о погибших военнослужащих. В связи с этим, применительно к военно-мемориальному наследию, на наш взгляд, наибольшую роль играют две формы его бытования:
1. Символическо-знаковый (ментальный, в терминологии А. Эрль).
В этом смысле военно-мемориальное наследие - это своего рода место памяти, под которым П. Нора понимал «всякое значимое единство, материального или идеального порядка, которое воля людей или работа времени превратили в символический элемент
наследия памяти некоторой общности» [6, с- 17 - 50, 79]. Понятое в таком ключе военно-мемориальное наследие фиксирует и транслирует отношение выживших или потомков к павшим на поле боя, что позволяет рассматривать эти памятные знаки как «денотаты идентичности не только умерших, но и живых» -Ц^!.
2. Материальная.
Военно-мемориальное («символы войны», по формы этой памяти -
наследие - это не только символ памяти о войнах и их участниках выражению А.И. Чаплыгина [12, с' 2]), но и реально-воплощенные мемориалы, памятники, надгробия, захоронения и пр.: «...путь к
своему символическому воплощению идея войны проходит через объекты материальной культуры...» [12, с 2].
Вместе с тем, отметим, что для общественного мнения важна «совершенная форма» материального состояния военно-мемориального наследия, то есть памятные знаки и их территории должны быть отремонтированы и находиться в надлежащем состоянии. Забвение, запущенное и аварийное состояние, уничтожение мемориальных комплексов вызывает неприятие и негодование в обществе, расценивается как посягательство на память предков, внесших вклад ценою своих жизней в сохранение государственности. Однако, заметим, что санкционированная замена памятника на новый объект (в материальном смысле), как правило, поддерживается общественными структурами, поскольку позволяет сохранять и транслировать не только, собственно, память, но и «совершенную форму» ее воплощения.
Видовое разнообразие объектов военно-мемориального наследия может быть обозначено следующим образом:
- архитектурные (храмы, посвященные военной истории России, часовни, триумфальные арки и пр.). Наиболее характерным примером данного вида являются «полковые храмы» XIX века, которые сохраняли реликвии воинских соединений. Однако, отметим, что несмотря на снос храмов и борьбу с религией в советское время, указанная традиция продолжается и в постсоветский период (например, строительство Главного храма Вооруженных Сил Российской Федерации в Москве, посвященного победе советского народа в Великой Отечественной войне);
- скульптурные (монументальные и станковые скульптурные формы, увековечивающие память о военной истории и ее участниках, например, памятные знаки, бюсты, мемориальные доски, отдельные скульптуры и скульптурные композиции и пр.). Данный вид занял свое «лидирующее» место в мемориальной тематике с началом советской эпохи и остается таковым до сих пор, правовое воплощение получил в «ленинском плане монументальной пропаганды». Однако, массовый характер установки скульптур и памятных знаков получили через два десятилетия после Великой Отечественной войны (с 1964 - 1965 гг., с приходом к власти бывшего фронтовика Л.И. Брежнева), с пониманием необходимости увековечить многомиллионные жертвы и подвиг советского на рода в о В торой миро в о й в о йне ;
- погребальные (одиночные и коллективные (братские) воинские захоронения с прахом военнослужащих и памятными знаками или без них). Отметим, что захоронения военачальников, лиц, совершивших героические поступки, места гибели воинских соединений, отдельных групп военнослужащих в первую очередь подвергаются мемориализации, поскольку содержат важный материальный предмет поклонения, памяти (де-юре, предмет государственной охраны) - прах военнослужащего (их). (примеры: «Шведская могила», многочисленные захоронения Великой Отечественной войны, Федеральное военно-мемориальное кладбище и др.);
- ландшафтные (природные или воссозданные ландшафтные ансамбли военно-мемориальной тематики - аллеи, скверы, парки, сады славы, Победы, памяти и пр.). Часто именно с данного вида начинается формирование мемориального комплекса, то есть с последующим установлением монументов и развитием территории мемориальных комплексов. Среди наиболее известных - Куликовское поле, Бородинское поле; наибольшей популярностью в настоящее время пользуются Аллеи Героев.
Говоря о функциях военно-мемориального наследия, необходимо отметить, что они во многом удовлетворяет потребность общества в воссоздании упорядоченной картины прошлого в условиях перехода от доминирования памяти отдельных социальных групп к консолидированной национальной памяти.
Мы предлагаем выделить следующие функции военно-мемориального наследия:
- во-первых, целесообразно высказать мысль о значимости военно-мемориального наследия для государства как инструмента сохранения государственности, то есть в данном случае используется фактор самопожертвования военнослужащих в идеологическом воспитании, высокая миссия служения во имя Родины. Соответственно, выделим политико-идеологическую функцию, которая направлена на укрепление символической легитимности государственного строя, поддержание социального порядка и консолидацию гражданского общества и выражается в проведении комплекса мероприятий со стороны государства, направленного на приобщение населения к смыслам и ценностям, связанным с официальной идеологией патриотизма путем использования, демонстрации объектов военно-мемориального наследия;
- во-вторых, мы регулярно становимся свидетелями мероприятий открытия мемориальных досок, установления памятников, присвоения улицам, площадям и иным градостроительным пространствам имен выдающихся и рядовых военнослужащих, отличившихся на ратном поприще. Данное обстоятельство обусловлено выстраиванием определенной смысловой концепции памяти о событиях прошлого; выражается в актах увековечения памяти о военных деятелях, участниках военных событий и несет в себе основы коммеморативной функции;
- в-третьих, мемориальные практики, как правило, обставлены различными по масштабу, но достаточно схожими по сценарию, ритуалами (Парад Победы, перезахоронение останков погибших, возложение цветов, минута молчания и др.). Событийно-деятельностное приобщение населения к содержанию военно-исторической памяти, проведение митингов, парадов, открытие различных военно-мемориальных объектов свидетельствует о ритуализации (наличии ритуальной функции) военно-мемориального наследия;
- в-четвертых, использование военно-мемориального наследия общественными институтами говорит о наличии мобилизационной функции, ярким примером которой выступает шефская помощь трудовых коллективов на стадии строительства монументов, ремонта сооружений и их благоустройства (требует мобилизации трудовых, имущественных, финансовых и иных ресурсов);
- в-пятых, возможность познания новой информации о фактах, событиях, личностях военного времени через соприкосновение с военно-мемориальными объектами; ознакомления с надписями мемориальных досок, памятных знаков; изучения путеводителей, буклетов с описанием военно-мемориального наследия демонстрирует наличие у него информационной функции;
- в-шестых, воспитательная функция военно-мемориального наследия направлена на формирование чувства патриотизма; выражается в реализации комплексных программ патриотического воспитания. Наиболее ярко данная функция проявляется в учреждениях образования, культуры, социальной сферы. Многие школы носят имена героев Советского Союза, Российской Федерации, сохраняют память о павших военнослужащих путем открытия школьных музеев, установки мемориальных досок и памятных знаков, организации поста № 1 у них и иных памятно-мемориальных
мероприятий. Данная память поддерживается и передается из года в год через привлечение к ней новых поколений;
- в-седьмых, в мемориалах присутствует, помимо воспитательной, сакральная функция, при которой население воспринимает их в качестве «священных мест». Военно-мемориальное наследие способствует сакрализации памяти о военной истории и ее участниках (например, посещение молодоженами «Вечного огня» в день бракосочетания в целях поклониться «священному месту», возложить цветы, сделать памятное фото на фоне монумента и, как-бы, воздать благодарность павшим защитникам Отечества, которые своими жизнями обеспечили мир над головами ныне живущих).
- в-восьмых, использование прилегающих к монументам территорий для проведения досуга граждан, проведения концертов, спортивных мероприятий, автопробегов, вечерних прогулок, туристических походов и иных мероприятий, вызывающих массовый общественный интерес, свидетельствует о наличии рекреационной функции военно-мемориального наследия. Наиболее значимые для актуальной культуры объекты военно-мемориального наследия порой формируют целые туристические кластеры (Брестская крепость, Севастополь как средоточие значительного числа военно-мемориальных объектов разных эпох и другие);
- также выделим и девятую - эстетическую функцию военно-мемориального наследия, поскольку мемориалы являются авторскими произведениями, вписаны в окружающую среду и ландшафт, должны быть соразмерны и сомасштабны, взывать к памяти населения, напоминанию о жизнедеятельности павших защитников Отечества, а не вызывать отторжение из-за некачественного, непрофессионального исполнения мемориального сооружения.
Феномен «военно-мемориального наследия» теснейшим образом взаимосвязан с иными более общими и более частными феноменами культуры.
Военно-мемориальное наследие является видом военно-исторического наследия, которое, в свою очередь, выступает разновидностью культурного (или культурно-исторического).
Под культурным наследием мы предлагаем понимать «совокупность объектов культуры, отражающих этапы развития общества и осознаваемых социумом как ценности,
подлежащие сохранению и актуализации» [3, с- 12 - 18].
Материальные и нематериальные ценности, связанные с военной историей государства, объединены понятием «военно-историческое наследие». Говоря о «военно-историческом наследии», можно выделить три его важных составляющих: 1) военно-мемориальное наследие (материальные ценности открытой среды), 2) музейные, библиотечные, архивные фонды (материальные ценности закрытой среды), 3) нематериальные ценности (военные традиции, уставы, фольклор, достижения военной науки и пр.).
Система сохранения, поддержания, трансляции и пропаганды военно-мемориального наследия понимается нами как военно-мемориальная культура. А.В. Святославский под военно-мемориальной культурой понимает традицию сохранения памяти о защитниках
Отечества, важнейшую составляющую отечественной культуры увековечения [9]. Так, ученый пишет: «.период XVIII - I половине XIX вв. ... явил огромную роль военно-мемориальной культуры в общекультурном пространстве России - традиция, которая навсегда окажется важнейшей ... в отечественной культуре увековечивания» [9, с- 1991.
При этом автор ссылается именно на крупные военно-мемориальные проекты, важнейшим из которых был проект увековечивания Отечественной войны 1812 г., когда под эгидой императора Николая I Генеральный штаб разработал перечень мест, связанными с военными действиями, где должны были быть установлены памятники-
монументы [9, с- 199 - 20°1. А. В. Святославский объясняет это следующим образом: «Сегмент военно-мемориальной культуры в отечественной коллективной памяти
значителен по весьма понятным причинам: Руси-России пришлось постоянно воевать» с. 99!
Для более четкой дифференциации феномена военно-мемориального наследия из круга близких, но не тождественных ему явлений культуры, обозначим его специфику в сравнении с феноменами «памятник архитектуры» и «объект археологического наследия».
Памятник архитектуры - это недвижимый значимый объект материального и духовного творчества, который имеет национальное или международное значение. По сути к ним целесообразно отнести любое архитектурное сооружение, получившее статус «объекта культурного наследия» («недвижимого памятника истории и культуры») на основании наличия архитектурной (градостроительной) или историко-символической значимости. Они принципиально отличаются от военно-мемориального наследия тем, что последнее объединяет сугубо совокупность специальных архитектурных сооружений (нежилых), установленных в память конкретно военных событий (храмы, часовни, арки, колонны и пр.), которые, вместе с тем, могут иметь юридический статус памятников истории и культуры.
Что касается понятия «объект археологического наследия», в данном вопросе ситуация не столь однозначная. К сожалению, современное российское законодательство установило 100-летний рубеж для определения объекта археологического наследия, то есть братскую могилу периода Гражданской войны 1918-1920 гг. можно отнести к памятникам археологии, однако такое решение вызывает жаркие дискуссии между археологическим и поисковым сообществами. На наш взгляд, к памятникам археологии необходимо относить культурные следы цивилизаций, не оставивших письменных источников о своей деятельности. Границу между объектом военно-мемориального наследия и объектом археологического наследия мы условно проводим следующим образом: военно-мемориальное наследие посвящено известным, ценностно-значимым военным событиям и их участникам, а памятники археологии могут быть связаны с неизвестными войнами.
Кроме того, уже интегрированные в научный, правовой и бытовой контексты употребления понятия, такие как «военно-мемориальная культура», «военное наследие» или «военно-историческое наследие» не нивелировали потребность в разработке нового и специфичного по отношению к ним понятия военно-мемориального наследия, поскольку последнее обладает собственными специфическими чертами, отличающими его от иных терминов. В частности, к специфическим чертам военно-мемориального наследия и составляющим его объектам целесообразно отнести:
- взаимосвязь с военно-историческими событиями: военно-мемориальное наследие отличается от всех иных видов наследия субъектом мемориализации, которым выступает в ое нна я ис тория ;
- публичность: объекты военно-мемориального наследия не изолированы в специальных пространствах (музейных, архивных и пр.), а сознательно и целенаправленно доступны
для визуального и даже тактильного контакта;
- территориальная центрированность: объекты военно-мемориального наследия, как правило, располагаются в наиболее востребованных (доступных, визуально доминантных) территориальных локусах - центральные улицы, площади, скверы, парки городов и районов, выделенные участки общих кладбищ;
- динамичность: возможность перемещения военно-мемориальных объектов (что обусловлено постоянными изменениями градостроительной ситуации, ликвидацией кладбищ, восстановлением утраченных военно-мемориальных объектов с учетов застройки их прежних мест размещения и прочими причинами);
- контекстность: вписанность объектов военно-мемориального наследия в окружающую среду (городскую застройку, ландшафтное окружение и пр.);
- доминирование символической компоненты над формальной: главным в военно-мемориальном наследии выступает не аутентичность составных частей памятника, а символическая память о погибших защитниках Отечества, что придает данному виду наследия способность к изменениям, восстановлению, развитию.
Таким образом, в настоящей статье выявлены формы бытования, виды, функции и специфические черты, то есть предпринята попытка определить сущностные параметры «военно-мемориального наследия» как феномена культуры. Военно-мемориальное наследие является малоизученным с теоретической, исторической и практической точек зрения феноменом культуры. Обладая определенными, выявленными в настоящей статье, характеристиками, военно-мемориальное наследие нуждается в концептуализации и глубоком научном постижении.
Библиография
1. Астафьева, О.Н. Социокультурное развитие российских регионов: механизмы самоорганизации и региональная политика / О.Н. Астафьева, Г.А. Аванесова. 2-е изд., расшир. и дополн. - М.: Изд-во Рос. акад. гос. службы, 2004. - 424 с.
2. Военно-мемориальное наследие Оренбургской области: свод объектов культурного наследия мемориального искусства, воинских захоронений, памятников и мемориальных сооружений, увековечивающих память погибших при защите Отечества, жертв войн и военных конфликтов / В.А. Рубин, А.В. Федорова. -Оренбург: Димур, 2015. - 576 с.
3. Курьянова, Т.С. Культурное наследие: смысловое поле и практика / Т. С. Курьянова // Вестник Томского государственного университета. - 2011. - № 2.- С. 12 - 18.
4. Курьянова, Т.С. Сохранение и актуализация культурного наследия: учебное пособие. Томск, 2014.- 82 с.
5. Мотревич, В.П. Благоустройство мест захоронений военнопленных и интернированных на Урале в 1995 - 2009 гг. / В.П. Мотревич // Документ. Архив. История. Современность: сб. науч. тр. Екатеринбург, Изд-во Урал. ун-та, 2010. Вып. 11. С. 193 - 201.
6. Нора, П. Франция-память / П. Нора. - Санкт-Петербург: изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. - 333 с.
7. Перечень памятных мест и сооружений Оренбургской области, посвященных Великой Отечественной войне (1941 - 1945 гг.): науч.-справ. изд. / авт.-сост. В.А. Рубин. - Оренбург: Печатный дом ДИМУР, 2010. - 327 с.
8. Православные исторические храмы Оренбуржья: научно-популярное справочное
издание / сост. В.А. Рубин, Е.Н. Новокрещенова, Т.В. Судоргина и др. - Оренбург: Оренбургское книжное издательство имени Г.П. Донковцева, 2019. - 504 с. 9. Святославский, А.В. История России в зеркале памяти. Механизмы формирования исторических образов. М.: Древлехранилище, 2013. - 592 с.
10. Синецкий, С.Б. Культурная политика XXI века: от прецедента Истории к проекту Будущего: монография / С.Б. Синецкий. - Челябинск: Энциклопедия, 2011. - 288 с.
11. Хальбвакс, М. Социальные рамки памяти / пер. с фр. С.И. Зенкина. - М.: Новое изд-во, 2007. - 348 с.
12. Чаплыгин, А.И. Символическая реальность современной войны: культурфилософский анализ: автореф. дис. ... канд. философ. наук. Ставрополь, 2009. - 21 с.
13. Erll A. Kollektives Gedächtnis und Erinnerungskultu-ren. Eine Einfahrung. Stuttgart; Weimar: Metzler, 2005. - P. 34.
14. Koselleck R. War Memorials: Identity Formation of the Survivors // Practice of Conceptual History: Timing History, Spacing Concept. - Stanford: Stanford University Press, 2002. - P. 285 - 326.
Результаты процедуры рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
В журнал «Культура и искусство» автор представил статью, в которой предметом исследования являются сущностные параметры военно-мемориального наследия как феномена культуры. В общем виде цель статьи - осмысление военно-мемориального наследия в рамках междисциплинарного подхода. Автор отталкивается от того, что применительно к военно-мемориальному наследию наибольшую роль играют две формы его бытования: символическая и материальная. Исходя из этого, дается оценка видовому разнообразию объектов военно-мемориального наследия: архитектурным (храмы, посвященные военной истории России, часовни, триумфальные арки и пр.); скульптурным (монументальные и станковые скульптурные формы, увековечивающие память о военной истории и ее участниках, например, памятные знаки, бюсты, мемориальные доски, отдельные скульптуры и скульптурные композиции и пр.); погребальным (одиночные и коллективные (братские) воинские захоронения с прахом военнослужащих и памятными знаками или без них); ландшафтные (природные или воссозданные ландшафтные ансамбли военно-мемориальной тематики - аллеи, скверы, парки, сады славы, Победы, памяти и пр.). Также автор предлагает выделить следующие функции военно-мемориального наследия: 1. политико-идеологическую (направлена на укрепление символической легитимности государственного строя, поддержание социального порядка и консолидацию гражданского общества; выражается в проведении комплекса мероприятий со стороны государства, направленного на приобщение населения к смыслам и ценностям, связанным с официальной идеологией); 2. коммеморативную (связана с выстраиванием определенной смысловой концепции памяти о событиях прошлого; выражается в актах коммеморации или увековечения памяти о военных деятелях, участниках военных событий); 3. ритуальную (выражается в ритуализации, визуализации мемориальных практик (проведение митингов, парадов, открытии различных военно-мемориальных объектов и пр.) и событийно-деятельном приобщении населения к содержанию исторической памяти); 4. мобилизационную (выражается, в частности, в шефской помощи трудовых коллективов на стадии
строительства монументов, ремонта сооружений и их благоустройства); 5. информационную (состоит в возможности познания новой информации о фактах, событиях, личностях военного времени; выражается в ознакомлении с надписями мемориальных досок, памятных знаков, изучении путеводителей, буклетов с описанием военно-мемориальных объектов); 6. воспитательную (направлена на формирование чувства патриотизма; выражается в реализации комплексных программ патриотического воспитания); 7. сакральную (выражается в восприятии населением памятных сооружений в качестве «священных мест», военно-мемориальное наследие способствует сакрализации памяти о военной истории и ее участниках); 8. рекреационную (направлена на использование прилегающих к монументам территорий для проведения досуга граждан; выражается в проведении концертов, спортивных мероприятий, автопробегов и иных мероприятий, вызывающих массовый общественный интерес); 9. эстетическую (мемориалы являются авторскими произведениями и вписаны в окружающую среду и ландшафт). Кроме того, автор обосновывает мысль о том, что военно-мемориальное наследие является видом военно-исторического наследия, которое, в свою очередь, выступает разновидностью культурного (или культурно-исторического). Что же конкретно предлагает автор материала? Он обращает внимание на систему сохранения, поддержания, трансляции и пропаганды военно-мемориального наследия, под которой понимается военно-мемориальная культура. В этом случае автор ссылается на подход А. В. Святославского, который под военно-мемориальной культурой понимает традицию сохранения памяти о защитниках Отечества, важнейшую составляющую отечественной культуры увековечения. Так, ученый пишет: «.период XVIII - I половине XIX вв. ... явил огромную роль военно-мемориальной культуры в общекультурном пространстве России - традиция, которая навсегда окажется важнейшей . в отечественной культуре увековечивания». При этом автор ссылается именно на крупные военно-мемориальные проекты, важнейшим из которых был проект увековечивания Отечественной войны 1812 г., когда под эгидой императора Николая I Генеральный штаб разработал перечень мест, связанными с военными действиями, где должны были быть установлены памятники-монументы. Заслуживает внимания идея автор статьи о том, что для более четкой дифференциации феномена военно-мемориального наследия из круга близких, но не тождественных ему явлений культуры, обозначим его специфику в сравнении с феноменами «памятник архитектуры» и «объект археологического наследия». Отметим: что касается понятия «объект археологического наследия», в данном вопросе ситуация не столь однозначная. К сожалению, современное российское законодательство установило 100-летний рубеж для определения объекта археологического наследия, то есть братскую могилу периода Гражданской войны 1918-1920 гг. можно отнести к памятникам археологии, однако такое решение вызывает жаркие дискуссии между археологическим и поисковым сообществами. На взгляд автора статьи, к памятникам археологии необходимо относить культурные следы цивилизаций, не оставивших письменных источников о своей деятельности. Границу между объектом военно-мемориального наследия и объектом археологического наследия мы условно проводим следующим образом: военно-мемориальное наследие посвящено известным, ценностно-значимым военным событиям и их участникам, а памятники археологии могут быть связаны с неизвестными войнами. Отмечается, что интегрированные в научный, правовой и бытовой контексты употребления понятия, такие как «военно-мемориальная культура», «военное наследие» или «военно-историческое наследие» не нивелировали потребность в разработке нового и специфичного по отношению к ним понятия военно-мемориального наследия, поскольку последнее обладает собственными специфическими чертами, отличающими его от иных терминов. На этом основании автор выделяет специфические черты военно-
мемориального наследия и составляющие его объекты. К числу таковых, например, отнесены взаимосвязь с военно-историческими событиями: военно-мемориальное наследие отличается от всех иных видов наследия субъектом мемориализации, которым выступает военная история; публичность: объекты военно-мемориального наследия не изолированы в специальных пространствах (музейных, архивных и пр.), а сознательно и целенаправленно доступны для визуального и даже тактильного контакта и т.д. Очевидно, что в представленной статье содержится постановка актуальной проблемы и автор располагает результатами эмпирического исследования, что могло бы придать статье научный вес. Таким образом, представляется, что автор в своем материале затронул важные для современного социогуманитарного знания вопросы, но вместе с тем, несмотря на очевидные достоинства работы, имеются некоторые недостатки, которые нуждаются в устранении: 1) Работа носит описательный характер, к сожалению, не приводятся примеры реализации богатого для нашей страны военно-мемориального наследия, что в значительной степени обедняет материал. 2) Не приводится обоснование выделения функций военно-мемориального наследия, складывается впечатление, что автор их просто выдумал. 3) В финале статьи автор пишет: «таким образом, в настоящей статье выявлены формы бытования, виды, функции и специфические черты, проведен структурно-функциональный анализ...«военно-мемориального наследия» как феномена культуры». Между тем в данной статье формы бытования лишь упоминаются и не анализируются, а сам так называемый структурно-функциональный анализ я никак в статье не наблюдаю. 4) Не совсем корректно отсылать читателей к каким-либо другим работам автора, методологию, историографию и источниковедческий анализ проблемы нужно описывать для каждой отдельно взятой темы и, конечно же, статьи. Таким образом, после устранения обозначенных недостатков вполне допускаю возможность опубликования данного материала.
Результаты процедуры повторного рецензирования статьи
В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.
Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь.
Предмет исследования. Статья посвящена исследованию военно-мемориального наследия как феномена культуры. Автором предпринята попытка определения сущности и природы данного явления как существенного фактора культурного наследия и его роли в современной культуре России в контексте основных целей и задач государственной культурной политики. Предметом является определение сущности, структуры и функций данного феномена в контексте культуры как целого. Методология исследования. Автор применяет междисциплинарную методологию, находящуюся на пересечении культурологического, исторического, философско-этического, политического дискурсов. В качестве основной парадигмы используется системный, структурно-функциональный подход, в соответствии с которым определяется место военно-мемориального наследия в системе культуры и в системе культурного наследия, выделяются его основополагающие функции, на основании выстраивания их в структуру исследуемого явления определяется его сущность. В работе привлечены важные работы в области изучения мест памяти П. Норы и М. Хальбвакса, теории культурной политики О. Н. Астафьевой, Г. А. Аванесова и С. Б. Синецкого и др Актуальность представленной статьи не вызывает сомнения, поскольку она связана с чрезвычайно важной для современной культуры практики сохранения военно-мемориального наследия, составляющей существенное основание для реализации государственной культурной политики, сохранения и укрепления российской культуры. Вместе с тем эта тема в
отечественной культурологии исследована недостаточно, работ, посвященных теоретизации военно-мемориального наследия чрезвычайно мало, в связи с чем появление таких статей можно только приветствовать. Научная новизна. В работе представлены результаты авторского исследования сущности военно-мемориального наследия, составляющие существенный вклад в отечественную культурологическую науку. Новизна состоит в определении понятия мемориально-культурного наследия, причин его трансформации, форм его бытования, его типологии, функций, места в системе форм культуры, отличий от близких ему культурных форм. Стиль, структура, содержание. Работа написана с соблюдением требований к форме, содержанию, структуре и стилю научной статьи. Язык работы понятен, строг и соответствует ее цели и задачам. Структура явно прояснена во введении, соблюдается четко, в полной мере отражает задачи исследования и структуру его предмета. Содержание работы в достаточно полной мере отражает современное состояние исследуемого предмета. В работе присутствует ряд мест, которые требуют содержательной доработки, в первую очередь это относится к демаркации форм военно-мемориального наследия с другими формами культурного наследия. Например, автор безапелляционно отмечает, что «на наш взгляд, к памятникам археологии необходимо относить культурные следы цивилизаций, не оставивших письменных источников о своей деятельности». Данная точка зрения коренных образом противоречит современному пониманию вопроса в археологии и требует либо корректировки, либо очень аккуратного и подробного объяснения экстравагантной авторской позиции. В работе присутствует ряд несущественных стилистических и грамматических неточностей, которые требуют исправления: не вполне корректно употребление словосочетания «Куликовское поле» (вместо «Куликово»), требует согласования фраза «что они во многом удовлетворяет», требует стилистической и смысловой корректировки фраза «фактор самопожертвования военнослужащих в идеологическом воспитании», ошибочно написание слова «как-бы», неточно употребление фразы «должны быть соразмерны и сомасштабны» (непонятно, чему), следует определиться с употреблением слов «увековечения» или «увековечивания», требует обоснования употребленный без кавычек термин «неизвестными войнами». Необходимо устранить ряд опечаток в библиографии. Существенная недоработка связана с методологическим заявлением в начале статьи о том, что «основным источником для анализа и выработки теоретических обобщений выступают как опубликованные материалы, так и собственные эмпирические исследования отечественного военно-исторического наследия на примере Оренбургской области». Далее в тексте статьи нигде не встречается опора на данные эмпирические исследования, представляется необходимым либо фундирование выводов автора данными материалами, либо иное эмпирическое обоснование работы. Но в целом стиль, содержание и структура статьи как теоретического исследования заслуживают самой высокой оценки. Библиография, представленная автором, в целом отражает содержание темы, но необходимо порекомендовать автору дополнить ее и учесть в своем исследовании существенные с методологической точки зрения, полезные для понимания природы мест памяти работы Ф. Б. Шенка, А. И. Филюшкина, П. В. Федорова, А. Ассмана, а также классические работы по теории культурной политики А. С. Балакшина, Л. Е. Вострякова, С. Н. Гаврова, И. И. Горловой, В. С. Жидкова, И. И. Ирхен, О. И Карпухина. Апелляция к оппонентам. Автор в достаточной мере представил свое отношение к существующим в науке точкам зрения на исследуемый вопрос, но вместе с тем можно рекомендовать более широко представить существующие альтернативные точки зрения из числа концепций указанных выше исследователей. Выводы, интерес читательской аудитории. Статья представляется интересным и полезным исследованием, которое может оказаться весьма востребованным в отечественной науке и стать
существенным вкладом в определение сущности военно-мемориального наследия. Статья, несомненно, должна быть рекомендована к публикации после доработки и устранения представленных замечаний с целью совершенствования качества текста.
