Мелкое хулиганство: quo vadis? Текст научной статьи по специальности «Право»

Юридические исследования

Правильная ссылка на статью:

Супонина Е.А., Долгих И.П. — Мелкое хулиганство: quo vadis? // Юридические исследования. - 2020. - № 2. DOI: 10.25136/2409-7136.2020.2.31812 URL: https://nbpublish.com'llbrary_read_article.php?id=31812

Мелкое хулиганство: quo vadis?

Супонина Елена Александровна

кандидат юридических наук

доцент, руководитель обособленного подразделения ООО "Национальная Юридическая Служба" в г.

Воронеже.

394026, Россия, Воронежская область, г. Воронеж, Московский проспект, 4, оф. 701

И [email protected]

Долгих Игорь Петрович

независимый исследователь 394062, Россия, Воронежская область, г. Воронеж, ул. Антокольского, 14

ЕЗ [email protected] Статья из рубрики "Уголовный закон и правопорядок "

DOI:

10.25136/2409-7136.2020.2.31812

Дата направления статьи в редакцию:

21-12-2019

Аннотация.

Предметом исследования являются нормативные пробелы, являющиеся на протяжении многих лет неотъемлемой частью мелкого хулиганства. В качестве наиболее обсуждаемых в научном сообществе проблем, связанных с данным правонарушением, выбраны следующие: отсутствие легального определения понятия нецензурной брани в отечественном законодательстве; сложность отграничения мелкого хулиганства от смежных административно- и уголовно-наказуемых деяний; разногласия в трактовке понятия "общественное место». Особое внимание авторы уделили перспективам оптимизации административно-правовых норм, закрепленных в статье 20.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. Методологическую основу исследования составляет диалектический метод познания действительности, совокупность общенаучных (логического, исторического, восхождения от абстрактного к конкретному в мышлении и т.д.) и частнонаучных методов познания (сравнительного правоведения, статистического, системно-структурного анализа, толкования закона и других). Основной вывод проведенного исследования состоит в том, что с точки зрения

О

юридической техники статья 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях находится в перманентном движении. Однако движение это хаотичное и непоследовательное. Внесенные в текст кодифицированного закона изменения и не только не усилили охрану общественного порядка, но и создали дополнительные сложности для правоприменителя. В настоящей статье предпринята одна из первых попыток системного анализа положений Федерального закона от 18.03.2019 №28-ФЗ, дополнившего статью 20.1 КоАП РФ частями 3-5.

Ключевые слова: административное правонарушение, мелкое хулиганство, нецензурная брань, юридическая техника, административное наказание, общественное место, оскорбление, хулиганский мотив, неуважение к власти, общественный порядок

Вопрос, вынесенный в название статьи, вовсе не случаен. За последнее время и административистами, и представителями высшего законодательного органа страны вносится немало предложений по оптимизации статьи 20.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, устанавливающей ответственность за мелкое хулиганство. Однако, несмотря на законотворческие потуги и доктринальную активность, проблем, связанных с правоприменением данной статьи, вряд ли стало меньше. Остановимся на некоторых из них.

Во-первых, у практических работников при документировании фактов мелкого хулиганства, сопряженного с использованием нецензурной брани, возникают проблемы с идентификацией последней. И, действительно, словосочетание «нецензурная брань» в законе есть, но что под ней понимать - ни сам КоАП РФ, ни другие федеральные законы и подзаконные акты соответствующего уровня разъяснений не дают. На этот «нормативный вакуум» обращали внимание многие учёные, внося свои предложения по его ликвидации, однако воз и ныне там.

В 2013-м году Роскомнадзором совместно со специалистами Института русского языка имени В.В. Виноградова Российской академии наук были разработаны Рекомендации по применению Федерального закона от 05.04.2013 г. №34-Ф3, в которых, в частности говорится, что единого перечня нецензурных бранных слов на сегодняшний день не существует, однако по мнению специалистов к нецензурным словам и выражениям относятся четыре общеизвестных слова («х...», «п...», «б...» и «е...»), а также образованные от них слова и выражения -Ш.

Отдавая должное разработчикам данных Рекомендаций, следует все же скептически отнестись к их позиции. Как нам кажется, авторы неверно трактуют значение понятия «нецензурная брань», отождествляя его со словосочетанием «матерные слова». Семантика рассматриваемого понятия гораздо шире, а, значит, и анализировать его надо более скрупулезно, тем более, когда речь идет о юридической ответственности.

Постараемся подтвердить высказанный тезис весьма распространённым примером. Футбольный матч. Молодёжная фанатская группировка, не довольная действиями арбитра встречи, не назначившего очевидный (по их мнению) пенальти, скандирует в

его адрес: «Судья - п.....с (бранное слово, жаргонный вариант от термина «педерастия»

(от др.-греч. па1^, род. п. па1бо^ — «мальчик», «ребёнок» и Праотп^ - «любящий»)). Можно ли усмотреть в выкриках футбольных фанатов нецензурную брань? С точки зрения здравого смысла - можно. С позиции упомянутых рекомендаций Роскомнадзора -нельзя, поскольку происхождение ругательного слова не вписывается в четверку, определённую Федеральной службой.

Впрочем, Рекомендации Роскомнадзора - не более, чем ведомственная инструкция, не претендующая на роль нормативного акта федерального значения, а вот отсутствие последнего как раз и создает проблему. Предложения о разработке соответствующих нормативно-правовых актов для ведомств, сотрудники которых уполномочены составлять протоколы об административных правонарушениях по ст. 20.1. КоАП РФ, сегодня выглядят наивными и смешными, но мы уверены, что уже в обозримом будущем государственная власть будет вынуждена прибегнуть к подобного рода инновациям.

В спорных ситуациях, связанных с сомнениями в табуированности фигурирующих в рамках дела слов и выражений, возможно привлечение профессиональных лингвистов, компетентных дать соответствующее экспертное заключение.

К слову, выражение «нецензурная брань» понятие весьма условное и не совсем корректное. Можно ли вообще с правовой точки зрения говорить о нецензурной брани, если часть 5 ст. 29 Основного закона нашего государства декларирует отсутствие в стране какой бы то ни было цензуры? И есть ли необходимость для квалификации деяния по ст. 20.1. КоАП РФ говорить именно о нецензурной брани? Нет ли здесь лингвистической избыточности? Ведь, если из хулиганских побуждений в общественном месте субъект будет грубо бранить проходящих мимо граждан, используя при этом лексику, не выходящую за рамки известного табу, его действия также следует признать хулиганскими.

Кроме того, не решён вопрос, каким образом отразить нецензурное слово или выражение в протоколе об административном правонарушении и других материалах дела. Замена отдельных букв с большой долей вероятности приведет к невозможности идентифицировать слово (выражение), а, следовательно, и к потере доказательной базы. С другой стороны, писать дословно в процессуальных документах нецензурные слова, согласно разъяснениям ВС РФ, недопустимо.

В этой связи разумным нам кажется следующий вариант. Лицу, в отношении которого осуществляется производство по делу об административном правонарушении, должно быть предложено собственноручно зафиксировать нецензурные (табуированные) слова (выражения), о которых идёт речь, на отдельном листе. В случае его отказа, слова отражаются уполномоченным должностным лицом в присутствии двух понятых. Данный лист должен быть опечатан и приложен к протоколу об административном правонарушении. Хранение указанного приложения следует осуществлять в условиях, исключающих доступ к нему посторонних лиц.

Второй проблемой мелкого хулиганства, активно обсуждаемой в научном сообществе, является отсутствие чёткости и прозрачности его разграничения от схожих административно- и уголовно-наказуемых деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 5.61 КоАП РФ, ст. 7.17 КоАП РФ и ч. 2 ст. 167 УК РФ.

Большинство авторов критерием разграничения мелкого хулиганства от административно-наказуемого оскорбления (ч. 1 ст. 5.61 КоАП РФ) признаёт цель, которую ставит перед собой правонарушитель. Так, А.И. Смоляков утверждает, что «если целью является унижение чести и достоинства конкретного человека, то административное правонарушение следует квалифицировать как оскорбление... если же цель - нарушение общественного порядка, то правонарушение квалифицируется как мелкое хулиганство [2, с 81]. Казалось бы, всё очень просто, но.

Федеральным законом от 18 марта 2019 года №28-ФЗ статья 20.1 КоАП РФ была

дополнена частями 3-5, устанавливающими ответственность за мелкое хулиганство для лиц, распространяющих в сети Интернет материалы, в неприличной форме выражающие явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам, Конституции России и органам, осуществляющим в нашей стране государственную власть

Практика применения инновационных норм свидетельствует о том, что у правонарушителей в момент совершения инкриминируемых им деяний, как правило, не только отсутствует обозначенная цель - нарушить общественный порядок, но нет и хулиганского мотива.

Кроме того, квалификация деяния как мелкого хулиганства (по ч. 3 ст. 20.1) либо как оскорбления может зависеть и от того, какую должность на момент совершения деяния занимает «потерпевший». Например, грубый и оскорбительный пост в социальной сети в адрес Президента России образует состав мелкого хулиганства, а публикация там же аналогичного высказывания по отношению к мэру муниципального образования такого состава не образует. На этом, в частности, акцентировало внимание Министерство внутренних дел РФ, разработав для своих сотрудников соответствующие методические рекомендации [4].

Таким образом, законодатель в части разграничения мелкого хулиганства и оскорбления не только не прояснил ситуацию, но сделал её ещё менее прозрачной.

Что касаемо размежевания мелкого хулиганства и уничтожения либо повреждения чужого имущества, то и здесь его условием, по мнению большинства административистов, выступает направленность умысла правонарушителя. Как отмечает А.И. Каплунов, при хулиганстве (и административно-, и уголовно-наказуемом) уничтожение либо повреждение чужого имущества выступает лишь способом

совершения правонарушения -5, с 67]. С данным утверждением нельзя не согласиться. Однако и это, казалось бы, аксиоматичное положение, после принятия в 2003 году

Федеральных законов №161-ФЗ[6] и №162-ФЗ ^ уже не выглядит абсолютной истиной. Особенно это очевидно при сопоставлении мелкого хулиганства и преступления, связанного с уничтожением или повреждением имущества, совершенного из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 167 УК РФ).

Руководствуясь положениями, закреплёнными в пункте 14 Постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2007 года №45 [8], правоприменитель будет, в первую очередь, оценивать не факультативные признаки субъективной стороны состава, а размер причинённого ущерба. После чего и сделает вывод о наличии в деянии лица посягательства либо на общественный порядок, либо на собственность. Поразительно, но факт, уже второе десятилетие в подобного рода противоправных деяниях объект состава напрямую зависит от размера ущерба! Иными словами, если в ходе производства по делу о мелком хулиганстве, сопряженном с повреждением чужого имущества, выяснится, что размер ущерба значителен, то деяние из категории «хулиганств» перейдёт в категорию преступлений против собственности. Но это же нонсенс! Направленность умысла у субъекта, а главное - мотив, которым он руководствовался в момент совершения деяния, остались прежними. И этот мотив - хулиганский! Подобная трансформация объекта посягательства не в пользу хулиганства - одно из свидетельств слабеющей нормативной основы последнего. Причем это характерно и для уголовного и для административно-деликтного закона. Не случайно в последнее время всё громче

слышны аргументы сторонников полной декриминализации хулиганства с' 37-4°1. Отсутствие в обозначенных нами случаях четкой грани между административно-

деликтным и уголовным законом, а также весьма условные границы между различными разделами единого кодифицированного нормативно-правового акта по сути своей подрывают доверие не только к законодателю, но и к правоприменителю.

Следующей серьёзной проблемой мелкого хулиганства является отсутствие единообразного и чёткого закрепления в законе понятия общественного места.

Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что далеко не все исследователи считают общественное место обязательным признаком объективной стороны правонарушения, предусмотренного ст. 20.1 КоАП РФ. В частности, О.Г. Горскина из семи возможных, по её мнению, вариантов мелкого хулиганства (по состоянию законодательства на 2011 год) лишь четыре соотносит с общественным местом [10, с- 13-141. Анализ закрепленной в кодифицированном законе нормы, приводит нас к такому же выводу. Мало того, введенные Федеральным законом от 18.03.2019 №28-ФЗ части 3, 4 и 5 статьи 20.1 КоАП РФ вообще не упоминают не только об общественном месте, но и об общественном порядке.

Тем не менее, традиционно именно общественное место воспринимается правоприменителем в качестве места совершения рассматриваемого правонарушения и именно там в действительности совершается львиная доля мелких хулиганств. К тому же, с точки зрения самого закона, нецензурная брань только в общественном месте образует состав мелкого хулиганства.

Однако, несмотря на столь важную роль общественного места в структуре правонарушения, предусмотренного ст. 20.1 КоАП РФ, его легального определения Кодекс не содержит. Это тем более странно на фоне закрепленных в кодифицированном законе понятий должностного лица (примечание к ст. 2.4), средства индивидуальной защиты (примечание к ст. 5.27.1), специальных технических средств поиска (примечание к ст. 7.15), грубого нарушения требований промышленной безопасности опасных производственных объектов (примечание к ст. 9.1) и ряда других. Важным является и то обстоятельство, что идентификация места в качестве общественного не только способствует верной квалификации деяния, но и подчас служит мерилом для определения органа (должностного лица), в компетенцию которого входит рассмотрения дела об административном правонарушении (например, органы внутренних дел (полиция) вправе рассматривать дела об административном правонарушении, предусмотренном статьей 6.24 КоАП РФ только в том случае, если последние совершены в общественных местах).

Безусловно, понятие общественного место весьма объемное и любая попытка представить в законе исчерпывающий перечень таких мест обречена на провал. Известны случаи, когда на основании судебных решений общественными местами

признавались берег реки помещение в здании районного суда -Ц-2!,

железнодорожная станция и прочие объекты, на которых находятся либо

потенциально могут находится люди.

Тем не менее, законодатель в Кодексе РФ об административных правонарушениях указывает на некоторые из возможных общественных мест: улицы, стадионы, скверы, парки, транспортное средство общего пользования. Удивление вызывает тот факт, что частичное раскрытие понятия «общественное место» дано законодателем в статьях 20.20 и 20.21 КоАП РФ, в то время как оно уже упомянуто им ранее в ч. 1 ст. 3.9, ч. 1 ст. 20.1, ч. 1 ст. 20.2.1, ч. 1 ст. 20.2.2 Кодекса. Это можно объяснить лишь «традицией», или, называя вещи своими именами, инертностью законодателя, перенесшего указанные

нормы, из КоАП РСФСР в КоАП РФ с соответствующими «вкраплениями».

Уверены в том, что именно ликвидацией подобного рода нормативных пробелов должны быть в первую очередь озадачены представители высшего законодательного органа страны, а не перманентными заявлениями о необходимости увеличения

административных штрафов за мелкое хулиганство --14-". Кстати, аналогичной «болезни» подвержены и некоторые «ведомственные» административисты.

И последнее. Мы уже упоминали в настоящем исследовании Федеральный закон от 18.03.2019 №28-ФЗ, дополнивший статью 20.1 КоАП РФ частями 3-5, устанавливающими ответственность за мелкое хулиганство для лиц, распространяющих в сети Интернет материалы, в неприличной форме выражающие явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам, Конституции России и органам, осуществляющим в нашей стране государственную власть.

По нашему мнению, принятие данного закона ошибочно, как с точки зрения юридической техники вообще, так и в отношении мелкого хулиганства - в частности.

Во-первых, вызывает удивление решение законодателей разместить анализируемые нормы в рамках статьи, предусматривающей ответственность за мелкое хулиганство. Как известно, мелкое хулиганство - понятие нормативное, и ему чужды элементы доктринальной вариативности. Согласно части первой статьи 20. КоАП РФ, мелкое хулиганство представляет собой нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества. Иными словами, деяние может быть признано мелким хулиганством только при наличии хотя бы одного из указанных выше признаков, а именно:

- нецензурной брани в общественном месте;

- оскорбительного приставания к гражданам;

- уничтожения либо повреждения чужого имущества.

Поскольку Федеральный закон от 18.03.2019 №28-ФЗ само понятие «мелкое хулиганство» не затронул, мы склонны считать, что его нормативный вид остался незыблемым. Следовательно, административная ответственность за распространение в сети Интернет материалов, в неприличной форме выражающих явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам, Конституции РФ и органам, осуществляющим государственную власть в России, также возможна лишь при наличии хотя бы одного из трех обозначенных выше признаков. Тем самым законодатель искусственно сузил сферу действия инновационных норм.

По нашему мнению, оскорбительное приставание к гражданам в сети Интернет в принципе исключено, поскольку приставание - это всегда действия, непосредственно направленные на потерпевшего. В противном случае у последнего имеется возможность с легкостью избавится от них путем отключения своего компьютера (ноутбука, гаджета и т.п.) от соответствующего Интернет-ресурса. Как указывает профессор А. Б. Агапов, оскорбительное приставание характеризуется дерзкими, навязчивыми действиями правонарушителя, причиняющими моральный или физический вред потерпевшему,

несмотря на его противодействие -15, с- 628"1. В анализируемом нами случае подобное явно не прослеживается.

Также маловероятно рассматриваемое деяние посредством использования информационно-телекоммуникационных сетей при наличии признака уничтожения или повреждения чужого имущества.

Казалось бы, остается единственный способ совершения административного правонарушения, предусмотренного частью 3 статьи 20.1 КоАП РФ, - использование нецензурной лексики.

Однако проведенный нами анализ интернет-материалов, распространяемых, в первую очередь, через социальные сети «Твиттер» и «Фейсбук» и содержащих признаки правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 20.1 КоАП РФ, показал, что в подавляющем большинстве случаев в них отсутствует нецензурная лексика (тем более - брань). Как правило, речь идет о неуважении к государству и его должностным лицам, которое вербализуется стилистически сниженной лексикой, иногда - грубыми и просторечными словами, и в меньшем числе случаев - матом.

Практика реализации частей 3-5 статьи 20.1 КоАП РФ наглядно демонстрирует обозначенный нами нормативный диссонанс, возникший в результате некорректного правотворчества. Не случайно средства массовой информации, сообщая о привлечении того или иного лица к административной ответственности по инновационным частям статьи 20.1 КоАП РФ, указывают на совершение виновными лицами правонарушений,

связанных с неуважением к власти, а не с хулиганскими действиями

Подводя итог, хотелось бы признать очевидным, что с точки зрения юридической техники статья 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях действительно находится в перманентном движении. Однако движение это хаотичное и непоследовательное. Внесенные в текст кодифицированного закона изменения и дополнения, а также высказываемые представителями высшего законодательного органа страны предложения по «оптимизации» мелкого хулиганства не только не усилили охрану общественной безопасности и общественного порядка, но и создали дополнительные сложности для правоприменителя.

Библиография

1. Рекомендации по применению Федерального закона от 5 апреля 2013 года №34-ФЗ «О внесении изменений в статью 4 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» и статью 13.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-и^: https://82.rkn.gov.ru/directions/p15378/p15381/ (дата обращения: 21.12.2019).

2. Смоляков А.И. Проблемные вопросы квалификации мелкого хулиганства // Научный вестник Орловского юридического института МВД России имени В.В. Лукьянова. 2018. №1(74). С. 80-83.

3. Федеральный закон от 18.03.2019 №28-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» // Собрание законодательства РФ, 25.03.2019, №12, ст. 1218.

4. МВД объяснило, за что нужно наказывать за неуважение к власти. Коммерсант. 18.07.2019 / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-и^: https://www.kommersant.ru/doc/4034023 (дата обращения: 21.12.2019).

5. Каплунов А.И. О признаках мелкого хулиганства как административного правонарушения // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. №1(61). С. 63-68.

б- Федеральный закон от 08.12.2003 №1б1-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «О приведении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствие с Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-URL: http://www.base.consultant.ru (дата обращения: 21.12.2019).

7. Федеральный закон от 08.12.2003 №162-ФЗ (ред. от 07.12.2011) «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-URL: http://www.base.consultant.ru (дата обращения: 21.12.2019).

8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 №45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-URL: http://www.base.consultant.ru (дата обращения: 21.12.2019).

9. Иванцова Н. Перспектива хулиганства - его декриминализация // Законность. №11. С. 37-40.

10. Горскина О.Г. Административная ответственность за мелкое хулиганство: автореферат диссертации ... кандидата юридических наук. Челябинск, 2011.-30 с.

11. Решение Верховного Суда Республики Крым №12-335/2017 от 24 января 2017 г. по делу № 12-335/2017 / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-URL: https://sudact.ru/regular/doc/wKTXRNeXPRgu/ (дата обращения: 21.12.2019).

12. Решение Санкт-Петербургского городского суда от 28.09.2017 №12-2066/2017 по делу №5-306/2017 / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-URL: http://www.base.consultant.ru (дата обращения: 21.12.2019).

13. Решение Свердловского областного суда от 16.08.2017 по делу №72-974/2017 / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-URL: http://www.base.consultant.ru (дата обращения: 21.12.2019).

14. Корня А. Штрафы за хулиганство в новом КоАП поднимут в пять раз. Ведомости. 12.11.2019 / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-URL:

https ://www.vedomosti.ru/politics/articles/2019/11/12/816129-shtrafi-grazhdan (дата обращения: 21.12.2019).

15. Агапов А. Б. Постатейный комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. М., 2002.-986 с.

16. В Москве на руководителя НКО составили протокол о неуважении к власти. Эхо Москвы. 20.12.2019 / [Электронный ресурс] - Режим доступа.-URL: https://echo.msk.ru/news/2557873-echo.html (дата обращения: 21.12.2019).

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования, данные о рецензенте не указываются.

Рецензия на статью

РЕЦЕНЗИЯ на статью Мелкое хулиганство: quo vadis?Название соответствует содержанию материалов статьи. В названии статьи условно просматривается научная проблема, на решение которой направлено исследование автора. Рецензируемая статья представляет научный интерес. Автор обозначил причину выбора темы исследования и её актуальность. В статье не сформулирована цель исследования, не указаны объект и предмет исследования, методы, использованные автором. На взгляд рецензента,

основные элементы «программы» исследования просматриваются в названии и тексте статьи. Автор не представил результатов анализа историографии проблемы и не сформулировал новизну предпринятого исследования, что является существенным недостатком статьи. При изложении материала автор избирательно продемонстрировал результаты анализа историографии проблемы в виде ссылок на актуальные труды по теме исследования и апелляции к оппонентам. На взгляд рецензента, автор грамотно использовал источники, выдержал научный стиль изложения, грамотно использовал методы научного познания, соблюдал принципы логичности, систематичности и последовательности изложения материала. В качестве вступления автор указал на причину выбора темы исследования, обозначил её актуальность. В основной части статьи автор обстоятельно описал ряд ключевых проблем, «связанных с правоприменением» статьи 20.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях: сообщил, что нормативные правовые акты не дают разъяснений, что следует понимать под словосочетанием «нецензурная брань», указал на объективные недостатки Рекомендаций по применению Федерального закона от 05.04.2013 г. №34-ФЗ, разработанных «Роскомнадзором совместно со специалистами Института русского языка имени В.В. Виноградова Российской академии наук», и умозрительно заключил, что именно отсутствие «нормативного акта федерального значения» «создает проблему». Далее автор поставил под сомнение «необходимость для квалификации деяния по ст. 20.1. КоАП РФ говорить именно о нецензурной брани», затем сформулировал предложение о том, как при составлении соответствующего протокола возможно «идентифицировать слово (выражение)» в интересах сохранения «доказательной базы». Далее автор указал на «отсутствие чёткости и прозрачности разграничения» мелкого хулиганства «от схожих административно- и уголовно-наказуемых деяний» и последовательно обосновал мысли о том, что «законодатель в части разграничения мелкого хулиганства и оскорбления не только не прояснил ситуацию, но сделал её ещё менее прозрачной» и что «отсутствие... четкой грани между административно-деликтным и уголовным законом, а также весьма условные границы между различными разделами единого кодифицированного нормативно-правового акта по сути своей подрывают доверие не только к законодателю, но и к правоприменителю». Далее автор обстоятельно разъяснил читателю, почему «проблемой мелкого хулиганства является отсутствие единообразного и чёткого закрепления в законе понятия общественного места», сообщил, что «законодатель в Кодексе РФ об административных правонарушениях указывает на некоторые из возможных общественных мест» т.д., объяснив соответствующие «пробелы» «инертностью законодателя, перенесшего указанные нормы, из КоАП РСФСР в КоАП РФ» т.д. Далее автор объявил ошибкой принятие Федерального закона от 18.03.2019 № 28-ФЗ, разъяснив, что данный закон «само понятие «мелкое хулиганство» не затронул» т.д. и что «административная ответственность за распространение в сети Интернет» соответствующих «материалов» «возможна лишь при наличии хотя бы одного из трех признаков» мелкого хулиганства: «нецензурной брани в общественном месте; оскорбительного приставания к гражданам; уничтожения либо повреждения чужого имущества» т.д. В завершение основной части статьи автор сообщил, что «практика реализации частей 3-5 статьи 20.1 КоАП РФ наглядно демонстрирует. нормативный диссонанс, возникший в результате некорректного правотворчества» т.д. В статье встретилась описка: «не довольная действиями». Выводы, позволяющие оценить научные достижения автора в рамках проведенного им исследования, в статье отсутствуют. В заключительном абзаце статьи автор сообщил, что «с точки зрения юридической техники статья 20.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях действительно находится в перманентном движении» т.д. и что «внесенные в текст кодифицированного закона изменения и

дополнения. не только не усилили охрану общественной безопасности и общественного порядка, но и создали дополнительные сложности для правоприменителя». На взгляд рецензента, потенциальная цель исследования («определить проблемы применения, поддержать необходимость и сформулировать предложения по оптимизации статьи 20.1. Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях»?) автором достигнута. Публикация может вызвать интерес у аудитории журнала. На взгляд рецензента, статья требует доработки в части формулирования ключевых элементов программы исследования и соответствующих им выводов.