CC BY
26
УДК 81'36 ББК 81.02
В.Л. Малахова*
МЕХАНИЗМЫ ЯЗЫКОВОЙ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ ОТНОШЕНИЯ
ПОСЕССИВНОСТИ
Ключевые слова: концептуализация, отношение посессивности, языковой механизм, языковой уровень
conceptualization, relation of possessiveness, linguistic mechanism, language level
В статье анализируется сущность концептуализации отношения посессивности, описываются особенности данного процесса на разных языковых уровнях и механизмы концептуализации отношения посессивности на каждом из них.
The article analyses the essence of conceptualization of possessive relations. Its peculiarities on different linguistic levels and mechanisms of conceptualization of possessive relations are described.
Отношение посессивности, как и любой другой тип отношений, является феноменом гносеологического уровня познания в противопоставлении миру реальных онтологических объектов. Это подразумевает анализ, осмысление и формирование отношения к увиденному, прочувствованному и пережитому, т.е. к объективно существующим вне нашего сознания онтологическим явлениям действительности. Иными словами, приходящая к человеку извне информация подвергается не только ее непосредственному восприятию, но и сложнейшей обработке до полного отражения в сознании человека и получения в нем определенной ментальной репрезентации. Хотя отношение посессивности носит субъективный характер, поскольку зависит от того, каким типом языковой личности является человек и какими знаниями он обладает, конструирование данного типа отношения отражает реально существующие связи между онтологическими объектами окружающего мира. Целью данной статьи является выделение основных типов отношения посессивности и анализ языковых механизмов, участвующих в процессе концептуализации данного типа отношения.
Отношение посессивности указывает на отношение, складывающееся между субъектом обладания и объектом обладания. Причем по-
* Малахова Виктория Леонидовна, Белгородский государственный университет.
добные отношения могут возникать как между отдельными предметами или лицами окружающего мира, так и внутри самого предмета или лица.
В качестве основы отношения посессивности, как правило, выделяют общую семантику владения / обладания. С одной стороны, это кажется целесообразным, поскольку собственно владение выражает наиболее абстрагированное, независимое от контекста значение, неос-ложненное другими смыслами. Однако с другой стороны, в процессе ре-чемыслительной деятельности в предложении-высказывании на общую семантику владения / обладания наслаиваются, в зависимости от специфики ситуации, дополнительные оттенки, детализирующие и конкретизирующие довольно разнообразные и сложные отношение посессивности. Поэтому правомерно признать их неоднородность, разнообразность и иерархичность.
В основе разграничения отношений посессивности лежит целый ряд критериев. К ним могут быть отнесены такие как, например, неотторжимая принадлежность или неотчуждаемость, отношение вхождения, отрицательная принадлежность, принадлежность по функции и др.
Как полагает М.А. Журинская, неотторжимая принадлежность подчеркивает максимально тесную, нерасторжимую связь посессора и объекта, утратив которую посессор перестает быть тождественным самому себе и, следовательно, вне связи с объектом не мыслится [1]. Отрицательная принадлежность предполагает отношения необладания или лишенности. Принадлежность по функции определяет возможность отчуждаемости объектов, т.е. такие предметные, одушевленные и абстрактные сущности, которые не предполагаются языковым менталитетом обязательными или вероятными для посессора вообще. Помимо этого отношения посессивности могут трактоваться, в зависимости от ситуации, как неподвижные, статичные, и как движущиеся, динамичные.
Разнообразие типов отношения посессивности отражено в различных классификациях (см., напр., [2; 3; 4]). Наиболее полный анализ семантики данного типа отношений, на наш взгляд, представлен в классификации О.Н. Селиверстовой. Она выделяет: отношение свойства к объекту, в состав которого оно входит (т.е. носитель - свойство); отношение «вещественной» части к целому (часть - целое); отношение чувства / ощущения / состояния к его носителю (чувства, ощущения - продукты жизнедеятельности посессора); отношение представления, понятия, элемента мировоззрения к их носителю; отношение действий, которые осуществляет посессор, или процессов, которые в нем протекают, а также результатов, продуктов этих действий к самому посессору; отношение посессор - возможности, которые он может реализовать в своих действиях; отношение посессор - временные отрезки его существования; отношение посессор -место в пространстве, которое он занимает или должен занимать; отношение посессор - члены класса; отношение посессор - временная или посто-
янная собственность, вследствие того или иного права, закрепленного за ним или присвоенного ему (см. подр. [5]).
В то же время отношения посессивности не ограничиваются представленными смыслами, хотя, как подчеркивает О.Н. Селиверстова, все их варианты могут быть охарактеризованы тремя основными случаями: нахождение в силовом поле посессора, т.е. распространение власти посессора (юридической, физической, нравственной) на объект; включение в качестве части посессора или части его существования; связь через свойство, существующее как отношение к посессору, т.е. объект несет в себе элемент посессора [5]. Следовательно, в основе всех типов отношения посессивности лежит общая идея «распространения» одного объекта (посессора) на другой или на некоторое множество других (обладаемые), иными словами, «распространение» объекта на мир [там же].
Многообразие типов отношения посессивности свидетельствует о различии в концептуализации данного типа отношения, а, следовательно, и способности языка создавать вариативные способы представления одного и того же содержания, используя для этого разнообразные средства. Концептуализация отношения посессивности осуществляется различными языковыми механизмами. В качестве языковых механизмов в работе рассматриваются языковые средства концептуализации отношения посессивности, семантика которых формирует определенный объем концепта посессивность и обеспечивает его понимание.
Процесс концептуализации окружающего мира осуществляется на разных языковых уровнях, а именно: лексическом, морфологическом и синтаксическом. Соответственно выделяют и языковые механизмы концептуализации, в том числе и отношения посессивности.
К лексическим языковым механизмам концептуализации отношения посессивности мы относим языковые единицы, семантика которых передает отношение владение / обладание:
... I get up and go into the steamy bathroom as she begins to dive into the walk-in closet that belongs to her (Dubois).
На морфологическом уровне концептуализация данного типа отношения представлена родительным падежом существительного и образуемой им конструкцией N's+N:
In one point he was more fortunate than the novel's fantastic hero (Wild).
Языковые механизмы синтаксического уровня представляют собой посессивные конструкции: конструкция с предлогом of (Then she realized that it was laughter of sanity (Wilson)), конструкция с предлогом with (The gloomy little study, with windows of stained glass to exclude the view, was full of dark green velvet and heavily-carved mahogany... (Galsworthy)), существительное с притяжательным местоимением (My black Mercedes is already pulled up, engine purring, faint tendrils of exhaust eddying up into the
thick, cold air (Dubois)), беспредложное сочетание существительных (Despite the shot, no porch lights were popping on (Collins)).
Отношения посессивности, как правило, рассматриваются на оппозиции конструкций N's+N и N of N, предполагающей учет возможности и невозможности существительных входить составным компонентом той или иной конструкции. Разграничение употребления данных конструкций основывается на семантике определяющего и определяемого существительных, подвергаемых изменениям в родительном падеже. Согласно общепринятой тенденции способность образовывать форму родительного падежа приписывалась существительным, обозначающим одушевленные предметы, в то время как существительные, обозначающие неодушевленные предметы, считались зависимым компонентом в составе конструкций с предлогом of. Однако все больше исследователей сходится во мнении, что употребление притяжательного падежа в современном английском языке возможно с существительными, обозначающими как одушевленные, так и неодушевленные предметы. По мнению, например, А.И. Смирницкого, притяжательный падеж принципиально возможен у всех существительных, несмотря на определенные семантические ограничения в его употреблении [6]. Развивая эту мысль, К.М. Баранова подчеркивает, что «категория посессивности настолько релевантна для английского языка, что притяжательный падеж имени существительного, как наиболее естественное средство ее выражения, начинает активно расширять зону своего употребления» [7].
Возможность существительных, обозначающих неодушевленные предметы, образовывать родительный падеж может быть подтверждена следующими примерами:
There was an additional note underneath the actual bill part from the shop's owner... (Weisberger).
When she began to empty the basket on the porch's wooden table, she realized she had gathered too many stones ... (Highsmith). ...the more philosophically inclined tried to uncover the secrets of existence and to unravel Life's great mysteries ... (Puzo). A watch's minute hand moves more quickly than did min (Poe).
Среди подобных существительных, способных занимать позицию первого существительного в конструкции N's+N, наиболее употребительными являются следующие: собирательные имена существительные; географические названия, имена собственные; имена существительные, описывающие локативные отношения, местоположение объектов; имена существительные, обозначающие временные отрезки; имена существительные, референтно соотнесенные с предметами, имеющими особую значимость для жизнедеятельности человека.
Наличие в семантике общих для данных конструкций смыслов и оттенков (конкретная принадлежность, состояние, квалификативные отно-
шения, агентивные, темпоративные, отношения сравнения, локативные отношения, пациентивные, интсрументативные) может обусловливать, как считает И.В. Тропинова, их функциональное сближение в ряде случаев [4]:
1. Полная функциональная эквивалентность, обусловливающая взаимозаменяемость:
While my body knew what it craved for, my mind rejected my body's every plea (Nabokov).
The motion of his body, too, was at variance with this idea... (Poe).
2. Смысловая эквивалентность и отсутствие взаимозаменяемости, обусловленной фонетическими, синтактико-фонетическими и другими факторами:
In the endless white night of the hospital waiting room, I began to read the end of Sam's story (Patterson).
Of the widespread stories of feats of the great Onondaga warrior,
Aharihon, there was one that Hiokatoo detested ... (Larsen).
3. Смысловая дифференциация и ограниченная взаимозаменяемость:
Woke up this morning feeling happy ., then suddenly remembered horror of how yesterday's girls' night had turned out (Fielding). Memories of my earliest childhood were as accessible as memories of yesterday (Wilson).
Помимо этого в ряде случаев конструкция N of N, сохраняя свою семантическую идентичность с конструкцией N's+N, приобретает существенно выраженную стилистическую окрашенность:
They went back to Julia's flat to have a cup of tea (Maugham). After two wrong turns, he found Meadowbrook, and then the home of Mr. and Mrs. Mitchell Y. McDeere (Grisham).
Таким образом, становится очевидной тенденция употребления в посессивных конструкциях любых существительных без каких-либо ограничений в семантике. Особенно иллюстративными в этом отношении являются конструкции существительное + существительное (N+N) и конструкция с предлогом with (N with N ), в которых семантика как зависимого, так и определяемого компонента не влияет на возможности сочетаемости в пределах одной конструкции. Приведем соответствующие примеры:
Is it possible to have kitsch ironic VE day party - like for the Royal Wedding? (Fielding).
The binding was of citron-green leather, with a design of gilt trellis-work and dotted pomegranates (Wild).
Каждый уровень языковой концептуализации отношения посессив-ности характеризуется своим собственным набором языковых механизмов. Несмотря на схожесть и вариативность в ряде случаев, языковой
^ W W W W I W
механизм обладает своей семантической нагрузкой, своей спецификой
68
выражения значения посессивности и актуализирует отношение посес-сивности по-своему. За ним стоит определенная когнитивная структура со своими собственными содержательными характеристиками. Для способов выражения посессивности характерно то, что все они склонны к расширению и сужению данного типа значения. Языковые средства концептуализации отношения посессивности передают отношения данного типа в разной степени детализации, что свидетельствует о нетождественности концептуализации. Наличие разнообразных механизмов языковой концептуализации отношения посессивности и их альтернативность подчеркивают неоднородность и сложность данного типа отношения.
Список литературы
1. Журинская М.А. Именные посессивные конструкции и проблема неотторжимой принадлежности // Категории бытия и обладания в языке. - М.: Наука, 1977. - с. 194-258.
2. Ежкова Р.В. К проблеме падежа существительных в современном английском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1962.
3. Рахилина Е.В. Посессивность и вопрос // Теория функциональной грамматики. Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. - СПб: «Наука», 1996. - С. 118-127.
4. Тропинова И.В. Функционально-семантическое поле посессивности в современном английском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Киев, 1988.
5. Селиверстова О.Н. Труды по семантике. - М.: Языки славянской культуры, 2004.
6. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. - М.: Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1960.
7. Баранова К.М. Разноструктурные средства описания однотипных ситуаций в современном английском языке: (На материале конструкций, выражающих идею притяжательности): дис. ... канд. филол. наук. - М., 1998.
