CC BY
433
УДК 343.232
ББК 67.408 © Е.С. Жигарев, 2018
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
МЕХАНИЗМ ПРЕСТУПНОГО ПОВЕДЕНИЯ: МОДЕЛИ И ИХ СУЩНОСТЬ
Евгений Семенович Жигарев, профессор кафедры криминологии, доктор юридических наук, профессор, Почетный член (академик) Российской академии естественных наук (РАЕН)
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: office@unity-dana.ru
Аннотация. Рассматриваются модели механизма преступного поведения: социологическая (социальная), биологическая (антропологическая), биосоциальная и психическая, которые существуют в криминологической теории. Автор, раскрывая сущность каждой модели, предпочтение отдает психическому механизму преступного поведения, обосновывая этот выбор тем обстоятельством, что первые три в той или иной форме позиционируют объективный детерминизм, делающий любую форму действия человека закономерной (необходимой). Психическая же модель поведения исходит из трехипостасности самого человека: биологических, психических и социальных качественных признаков. Главным из них являются психические, относящиеся к метафизическим, т.е. наблюдаемым, явлениям: рассудок, сознание, мышление, чувства, желания, способности (потенции), свободная воля и т.д. Именно этими категориями формируется так называемая «борьба мотивов» — порочных страстей и добродетелей, которые и определяют действия человека, в том числе и преступные.
Ключевые слова: социологическая модель, биологическая модель, социобиологическая модель, психическая модель, механизм преступного поведения, криминогенная ситуация, генетическая структура, социальная среда, психика, мозг, борьба мотивов, свободная воля, соблазны.
MECHANISM OF THE CRIMINAL BEHAVIOR: MODEL AND THEIR ESSENCE
Evgenij S. Zhigarev, professor of department of criminology, doctor of legal sciences, professor, Honorary member (academician) of the Russian Academy of Natural Sciences (RANS)
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: office@unity-dana.ru
Annotation. In the article the models of the mechanism of the criminal behavior are examined: sociological (social), biological (anthropological), biosocial and mental, which exist in the theory of criminology. The author, revealing the essence of each model, gives preference to the mental mechanism of criminal behavior, basing this selection by that circumstance that first three in one or other form or another position the objective determinism, which makes any form of the man's action of regular (necessary). However, the mental model of behavior proceeds from the three hypostases of the person himself: biological, mental and social quality characteristics. The main thing of them are mental, relating to the metaphysical, i.e., observed, to the phenomena: reason, consciousness, thinking, feeling, desire, ability (potential), free will, etc. Specifically, with these categories it is formed so-called «fight of the motives» — of vicious passions and virtues, which determine man's actions, including criminal.
Keywords: sociological model, biological model, socio-biological model, mental model, the mechanism of criminal behavior, the crime situation , genetic structure, social medium, psyche, the brain, the fight of motives, free will, the temptations.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Жигарев Е.С. Механизм преступного поведения: модели и их сущность. Вестник Московского университета МВД России. 2018;(5):97—103.
В криминологической теории авторами, в зависимости от сложившегося мировоззрения и идеологического предпочтения, представлено несколько моделей механизма преступного поведения. Самой распространенной моделью, доставшейся «по наследству» от советского периода, является социологическая (или социальная). В ее основе лежит концепция социального детерминизма, сторонники которой говорят: кто будет отрицать очевидные факты, связанные с изменением поведения ребенка в зависимости от среды, в которой он находится (детский сад, школа, семья, дворовая компания и т.п.). Именно под влиянием окружающих
людей ребенок начинает копировать их манеры, усваивать разные формы поведения и т.д. Без учета всех этих внешних факторов трудно хотя бы приблизительно предусмотреть будущее поведение личности.
Сторонники этой концепции, позиционирующие зависимость человека от социальной среды, отстаивают мнение, что люди изначально не делятся на честных и нечестных, агрессивных и спокойных, а становятся таковыми под воздействием окружающей их среды.
О самом же механизме преступного поведения в учебниках по криминологии одним из первых криминологов стал говорить А.Б. Сахаров. Однако назвал
он его социально-психологическим [5, с. 91], хотя никаких размышлений о психических категориях в его текстах не было. Указание на психику было, а разговор о ней не шел. А «фокус» заключался в том, что А.Б. Сахаров за основу психики взял потребности, которые человек в процессе своей жизнедеятельности старается удовлетворить. Но на этот шаг подтолкнули А.Б. Сахарова слова К. Маркса: «Никто не может сделать что-нибудь, не делая этого вместе с тем ради какой-либо из своих потребностей...» [7, с. 245]. И в этом тезисе А.Б. Сахаров, по-видимому, и обнаружил искомый ответ на волновавший вопрос: а что же является побудительной причиной преступного поведения человека, не ситуация же? Причиной преступного поведения и оказалась та или иная потребность, которую пытается человек удовлетворить противоправным способом. Такой социальный механизм преступного поведения можно изобразить на схеме 1.
Психологическое звено в данной схеме, как мы видим, представлено потребностями. Но когда они осознаются и переживаются человеком, то тесно взаимодействуют с интересом — нравственной категорией индивида. Однако нравственные свойства человека, как полагал А.Б. Сахаров, не даны от рождения; они формируются под влиянием социальных условий, в которых протекает жизнь индивида [5, с. 93]. Поэтому и на схеме показано, что потребности и интересы складываются под влиянием среды.
В дальнейшей своей творческой деятельности А.Б. Сахаров уже более внимательно подошел к этой проблеме, и с точки зрения социального содержания потребностей, он их, если можно так выразиться, классифицировал на жизненно необходимые, социально
оправданные, престижные и извращенные [11, с. 147]. Как правило, преступления совершаются при стремлении к удовлетворению извращенных и деформированных потребностей.
Но главный изъян этой модели скорее заключается в том, что она представляет личность в одной единственной ипостаси — социальной. Хотя в названии модели присутствует термин психологический, но все равно он связан с двумя уровнями взаимодействия личности с социальной средой. Первый—это условия нравственного формирования личности, второй — криминогенная ситуация, в которой совершается преступление. На первом уровне создаются условия, под влиянием которых формируются негативные, извращенные потребности и интересы, являющиеся субъективной причиной преступного поведения, а второй уровень взаимодействия личности со средой, связан с нахождением личности в криминогенной ситуации, в которой побудительные причины (деформированные потребности) реализуются в совершении преступления. В данном случае криминогенная ситуация выступает объективным условием, способствующим преступлению.
Однако социологическая модель механизма преступного поведения не может ответить на вопрос: почему каждый человек реагирует на жизненные (криминогенные) ситуации по-своему, личностно? И видимо, потому что эта модель поведения исключает активную роль самой личности. Ведь это она, вначале осмысливая будущие свои действия, свободно проявляет их в волевом акте. Следовательно, эта концепция нынешнюю криминологию больше устраивать не может.
Социальная среда, общество
1
с е
Личность
о С '
Криминогенная ситуация
к
н «
ж
и а С
н
с
а С
Схема 1. Социальный механизм преступного поведения (человек — социальная единица) -Вестник Московского университета МВД России - № 5 / 2018
Схема 2. Биологический механизм преступного поведения (человек — биологическая единица)
Биологическая (или антропологическая) модель механизма преступного поведения основывается на антропологическом учении Ч. Ломброзо. По его мнению, биологический механизм преступных действий связан с прирожденными особенностями человека, выступающими побудительными причинами. В этой связи Ломброзо выделял три возможных источника «врожденной преступности): особые анатомические свойства; наличие атавистических черт первобытного человека-дикаря; эпилепсия и «нравственное помешательство». Во всех этих трех случаях преступное поведение детерминировано биологией. Биологический механизм преступного поведения изображен на схеме 2.
В криминологии действительно достаточно остро шла дискуссия о роли и месте особых биологических свойств человека в механизме преступного поведения, которые, по мнению И.С. Ноя, проявляются следующим образом:
1) вначале влияют на предков, а тем самым и на природные свойства личности преступника;
2) определяют телесное и душевное развитие преступника, т.е. его индивидуальность;
3) оказывают на человека влияние в момент совершения им преступления [10, с. 13].
Противники биологизации механизма преступного поведения всегда отмечали безысходность в предупреждении преступных действий личности индивида. Они считают, что если преступность — следствие определенного биологического типа людей, то не может быть и речи о ее ликвидации. Следовательно, и применение уголовной ответственности в отношении лиц, зависимых от своих естественных, биологических особенностей, будет несправедливым.
Авторы биологической модели преступного поведения упрекали противоположную сторону, высказывая аналогичные доводы. Если родившийся человек полностью формируется как личность социальной средой, и его преступное поведение детерминируется сформированными средой извращенными потребностями и различными криминогенными ситуациями, тогда привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления, также несправедливо, ибо они полностью зависимы от внешней, объективной среды и ситуаций.
Однако авторы, отстаивающие социальный детерминизм, парировали этот упрек следующим своим утверждением: человека можно изменить в лучшую сторону, только для этого нужно преобразовать социальную среду, т.е. общественные отношения, в которых он живет [6, с. 287]. Будто бы пресловутые общественные отношения не производны человеком. Все равно они зависят от нравственного состояния людей, составляющих общество.
Однако ни социологическая, ни биологическая модель не могут соответствовать действительному механизму преступного поведения. И прежде всего потому, что человек все же биосоциальное существо. И об этом естественном факте в середине прошлого века широко заговорила западная научная публика и даже была сформирована специальная наука — со-циобиология, синтезировавшая знания этих двух разрозненных направлений.
Социобиологическая модель механизма преступного поведения связана с именем американского ученого Э. Уилсона, издавшего в 1975 г. монографию: «Социобиология: новый синтез», в которой объеди-
нил знания биологии, генетики, эволюционной теории развития, этологии, экологии и социологии. Его выводы нанесли серьезный удар в первую очередь по теории среды, т.е. по социологической модели механизма преступного поведения.
Этому направлению способствовало появившееся в 70-х гг. сообщение, что мужчины с лишней хромосомой чаще встречаются среди заключенных, среди тех, кто совершил преступление. Этот факт чуть ли не заставил ученых признать наличие «гена преступности», но впоследствии, при проведении многих параллельных исследований, эта сенсация не подтвердилась. По мнению члена-корреспондента РАН И. Захарова-Гезе-хуса, в данном случае «правильнее говорить не о «гене преступности», а о генах, отвечающих за отдельные качества, которые могут подтолкнуть к преступлениям, — агрессивности, экспрессивности, жестокости» [9].
Однако генетические исследования близнецов показали, что вклад генетики, по сравнению влияния среды, в формировании личности весьма значителен: 60-80% [1, с. 37, 38], но остальная часть 20-40% все равно принадлежит среде. В связи с превалированием генетической информации над социальной социобио-логи стали объяснять различия поведения людей, находящихся в одинаковой ситуации, разностью генетического набора. В этой связи они пишут буквально следующее: «У человека ... не может быть целей, которые возникали бы вне его собственной биологической природы» [2, с. 193]. Поэтому социобиология на вопрос: может ли культура изменять поведение человека? отвечает отрицательно.
Подобная модель механизма преступного поведения советскими криминологами сразу же была принята
в штыки. Такому отношению, по-видимому, способствовала точка зрения идеологов монистического учения марксизма. В то время один из них писал следующее: поддерживать идею, что человек принадлежит сразу двум мирам — биологическому и социальному — всего лишь «обманчиво простая идея» [4, с. 10].
А.Б. Сахаров, уловив это настроение, заявил, что социобиологический подход, в котором поведение генерирует генетическая (биологическая) информация, методологически неверен, потому что противоречит марксистско-диалектическому методу познания. Более того, он констатировал, что «перенесение тяжести в объяснении причин преступного поведения на биологические свойства личности противоречит генеральному направлению борьбы с преступностью в нашем обществе — социальной профилактике, ибо логически влечет перенесение акцента в этой борьбе на уголовную репрессию, поскольку биологическая наука, в частности генетика, не вооружила нас возможностями влиять на поведение людей» [11, с. 114].
Я же полагаю, что это — надуманное опасение. Автор выразил таким способом приверженность материалистической диалектике. Низменные качества, заложенные природой в генетической программе человека, не должны нас пугать безысходностью, что индивид не в силах их побороть. История развития человечества знает массу примеров самосовершенствования. Для этого, кстати, есть конкретная программа, данная нам самим Богом — Его библейские заповеди.
Авторы приведенного учебника по криминологии, под редакцией Г.А. Аванесова, в унисон А.Б. Сахарову, пишут, что содержательная сторона психики, т.е. все, что характеризует человека как личность, — его
Схема 3. Социобиологический механизм преступного поведения (человек — биосоциальное существо)
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
воля, интеллект, интересы и т.п. признаки имеют социальное происхождение [6, с. 257]. В этом ничуть не сомневается и А.И. Долгова, утверждая, что общество есть единый, общий детерминант преступности. Поэтому представленная схема социобиологической модели механизма преступного поведения отражает следующую картину: внутреннюю генетическую структуру индивида с двух сторон атакуют внешние структуры: социальная среда и криминогенная ситуация.
Таким образом, приверженцы социального детерминизма и социологического механизма поведения продолжают стоять до конца, отвергая одну за одной любые иные модели.
Однако эту модель я тоже не поддерживаю, но по другой причине: она позиционирует все тот же объективный детерминизм — генетический. Но любой детерминизм (социальный, биологический или генетический) пропагандирует объективную, следовательно, независящую от сознания человека, причинность, ставя тем самым индивида в положение марионетки, послушника, зависящего или от внешней среды, или от внутренней биологии.
Потому что поведение (в том числе и преступное) — категория не социальная и не генетическая. И биологическое во взаимодействии с социальным также не могут создать механизма поведения, ибо он субъективен. А генетика и социальная среда — категории объективные, поэтому если они на самом деле продуцируют поведение, то оно в таком случае будет всегда закономерным.
В то же время необходимо признать, что генетическая структура как и социальная среда вместе с ситуацией, несомненно, влияют на психику человека, но никогда не детерминируют преступное поведение, а лишь способствуют ему.
Я полагаю, что пора криминологам-детерминистам признать иную, психическую1 модель механизма преступного поведения.
Психика — на самом деле «ничто», поэтому материалисты пытаются истолковать мышление, чувства и волю как нервно-мозговые процессы. Однако она не относится ни к биологии, ни к генетике, ни тем более к социальным структурам, имеющим дело с воспитанием. Психика, можно сказать, это душа, личность человека, которую характеризуют такие признаки как сознание, мышление, рассудок, свободная воля, совесть, стыд и т.д. Ведь не тело же человека стыдится, а его личность (или душа).
Но сознание, мысли, чувства, желания и т.п. не предметно-пространственные образования, поэтому их невозможно наблюдать и эмпирически исследовать. В противном случае, как говорил И. Кант, поведение человека можно было бы предсказывать на будущую перспективу с такой же точностью, как лунное или солнечное затмение.
И молодая когнитивная наука2 также утверждает, что сознание не может наблюдаться. О нем можно судить только по проявленным действиям, по совершенным поступкам или же по клинически наблюдаемым специалистами явлениям, происходящим в мозгу человека. А явления эти таковы: любая мысль, которую невозможно наблюдать, вызывает электрические импульсы (разряды) между нейронами, от которых зависит действие конкретных мышц, а от них — движение конечностей, в том числе вербальные действия языка. Ученые свидетельствуют, что в мозгу у человека более 120 млрд нейронов и у каждого из них до 50 тыс. связей с другими частями серого вещества. А в целом получается квадриллион связей и 5,5 петабайта хранящейся информации на бессознательном уровне. И все это обслуживает психику человека.
Из этой данности ученые сделали вывод, что материальный мозг не определяет поведение человека, а оно определяется идеальной, духовной субстанцией — личностью (или, другим словом, душой). Усилием своей воли человек может даже побороть биохимию мозга. В этой связи директор Института мозга С. Медведев сказал, что мозг—посредник, соединяющий психический мир человека, состоящий из мыслей, чувств, идей, стремлений и т.п., и мир объективной действительности, и в первую очередь социальный мир.
В этой связи психологи в качестве побудительных причин поведения давно используют термин «страсти», а не мотивы. Они утверждают, что в понятие «мотивы» можно включить что угодно и использовать как мусорную корзину для разного рода факторов, природа которых недостаточно ясна [3, с. 17].
Ведь и действительно в криминологии мотивы связывают то с потребностями, то с интересами, то с це-
1 Необходимо отличать авторскую модель психического механизма поведения от психиатрической модели З. Фрейда, в основе которой лежит психоанализ.
2 Наука об интеллекте родилась за рубежом в 1956 г. 11 сентября на симпозиуме ученых психиатров, психологов, антропологов и др. отраслей знаний, изучающих человека. Она, как объясняют ученые, есть синтез наук, исследующих разум и интеллект, сознание и поведение человека. (Взято из передачи М. Ковальчука «Истории из будущего», которая транслировалась по 5-му каналу 2 октября 2011 г. в 10 часов 10 минут).
Схема 4. Психический механизм преступного пов
лями, то с мировоззрением, то с особенностями представления человека о себе, то с личностными особенностями, а то и с функциональным состоянием организма.
Но, тем не менее, психология (а также и криминология) использует понятие «борьба мотивов», связывая ее с определенным состоянием человека, в котором происходит столкновение противоположных психических явлений: пороков и добродетелей.
Но борьба мотивов, как считают некоторые психологи, может возникнуть и между порочными страстями. Но, как представляется, все же основная борьба происходит между добродетелями и пороками. В противном случае не было бы ни одного отказа от совершения преступления, а они есть. Схематически психический механизм преступного поведения изображен на схеме 4.
В представленной схеме левая ее сторона отождествляет самого человека, который представляет собой естественный конгломерат разнородных ипостасей: биологическую, психическую и социальную. Биологическая часть представлена не только его телесностью, но главное его генетической информацией, психическая — рассудочной душой, а социальная — выражена самим существованием человека в среде, в которой происходит вся его жизнедеятельность, из которой он черпает информацию. Эта среда кишит всяческими соблазнами, которые воздействуют на внутреннее, духовно-нравственное состояние человека, поддерживая вечную борьбу страстей с добродетелями. Сверху давят невидимые для окружающих процессы, происходящие в метафизической душе человека.
Правая сторона, в которой отражены этапы, ведущие к совершению каких-либо действий, в том
<ения (человек — биопсихосоциальное существо)
числе и преступных, постоянно взаимодействует с левой. Но формирование поведенческой установки, принятие решения и даже начавшиеся действия постоянно находятся под контролем свободной воли человека. Она может в любой момент прекратить преступление, как на стадии приготовления, так и на стадии его совершения. А снизу на весь этот механизм воздействует криминогенная ситуация. Правда, она во всей этой схеме играет косвенную роль. Потому что человек может совершить преступление и без соответствующих условий.
Криминологи в эту схему никогда не включали соблазны (искушения), хотя это они беспрестанно терзают душу, вызывая зависть и желания, которые чаще всего не соответствуют реальным возможностям, и тем самым убивают ростки духовности и нравственности в человеке.
Слово «соблазны» — нечто прельщающее, возбуждающее есть искушение, желание запретного и недоступного, часто по причине отсутствия материальных возможностей. Соблазны насаждаются в душу человека разными источниками: рекламой и телекоммуникациями; интернетом и СМИ; собственными порочными чувствами и лукавыми убеждениями лиц из ближайшего окружения; негативным и даже преступным примером старших и пре-
3 О том, что человек — существо далеко не рациональное, наука знает давно. Даже получены Нобелевские премии за работы, где показано, что человек часто совершает поступки, руководствуясь чем угодно, но только не разумом. Будь иначе, мировую экономику периодически не лихорадило бы, не бросало бы в тяжелые кризисы. Да и принятые в отношении России санкции тому свидетельство. Даже маленькой Венгрии они нанесли обратный ущерб в 6,5 млрд евро [8].
досудительным мнением друзей и т.д. Поэтому Иисус Христос сурово предупреждает тех, кто может послужить причиной соблазна других: «...горе тому человеку, через которого соблазн приходит».
Если человек может совершить преступление не дожидаясь способствующих условий в виде криминогенной ситуации, то соблазны всегда и постоянно, явно и скрыто влияют на каждого человека, разрушая духовно-нравственную оболочку его личности, стимулируя и провоцируя его на противоправные действия.
Кстати сказать, представленную модель психического механизма преступного поведения можно считать универсальной, ибо нет специфической модели именно непреступного поведения. Борьба мотивов беспрестанно происходит в глубинах человеческой души. Эту борьбу невозможно обнаружить эмпирическим способом, поэтому повлиять на победу добродетели со стороны никак нельзя. Следовательно, до поведенческого акта весь этот механизм невидим. О нем мы судим постфактум, после совершившихся действий. «По плодам их узнаете их», — говорит Иисус Христос, имея в виду метафизическую сущность личности человека, которая и формирует механизм поведения. Но победивший мотив проявляет себя только в действии, которое производит человек при участии свободной воли. Свободная воля — вот метафизическая сущность человека.
Итак, заканчивая статью, отметим следующее. Психическая модель механизма преступного поведения связана со скрытой от эмпирического наблюдения борьбой мотивов (добродетелей и порочных страстей), в процессе которой формируется та или иная направленность поведения (установка). Однако определяющая роль в ее реализации принадлежит свободной воле человека, во власти которой находится и принятие решения совершить преступление, и даже возможность прекращения начавшихся противоправных действий. В этом и заключается принципиальное отличие субъективной обусловленности преступного поведения, которое благодаря воле возможно, от объективного детерминирования, при котором преступные действия, независящие от сознания и свободной воли, проявляются необходимо (закономерно), т.е. обязательно.
Литература
1. ГолимбетВ.Е., Алфимова М.В. Этот загадочный ген // Человек. 2005. № 6.
2. Горелов А.А. Концепции современного естествознания: Учеб. пособие. М.: Гуманит. изд. центр Владос, 2000.
3. ИльинЕ.П. Мотивация и мотивы. СПб.: Питер, 2006.
4. КаримскийА.М. Социальный биологизм: природа и идеологическая направленность. М.: Мысль, 1984.
5. Криминология. М.: Юрид. лит., 1979.
6. Криминология: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / Под ред. Г.А. Аванесова. 6-е изд., перераб. и доп. М.: Юнити-Дана, 2015.
7. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 3.
8. Медведев Ю. Шумит значит думает // Рос. газета. 2017. 1 февр.
9. Метелица Г. Убийца по рождению // АиФ. 2003. № 45.
10. Ной И.С. Методологические проблемы советской криминологии. Саратов: СГУ, 1975.
11. Сахаров А.Б., Саркисов Г.С. Проблема преступности в современных условиях. Ереван: Айа-стан, 1991.
References
1. Golimbet V.E., Alfimova M.T. This mysterious gene // The men. 2005. № 6.
2. GorelovA.A. Concepts of the contemporary natural science: studies. benefit. M.: The gumanit. publ. center Vlados, 2000.
3. Ilin E.P. Motivation and motives. St. Petersburg: Peter, 2006.
4. Karimskiy A.M. Social biologism: nature and ideological directivity. M.: Thought, 1984.
5. Criminology. M.: Jurid. lit., 1979.
6. Criminology: the textbook for students of higher education institutions, students in «Law» / Edited by. G.A. Avanesov. 6th prod., reslave and additional. M.: Unity-Dana, 2015.
7. Marx K., Engels F. Works. T. 3.
8. Medvedev Yu. It makes noise it means he thinks // Ross. gazeta. 2017. 1 february.
9. Metelitca G. Killer for the generation // Argu-menty i fakty magazine. 2003. № 45.
10. NoyI.S. Methodological problems of Soviet criminology. Saratov: SGU, 1975.
11. Sakharov A.B., Sarkisov G.S. Problem of criminality under the contemporary conditions. Erevan, 1991.
