CC BY
41
Другие мегарегионы, с позиций относительной оценки, имеют меньшие результаты, по сравнению с потенциалом. При этом, если в Северо-Западном и, особенно, Сибирском федеральных округах эти отклонения небольшие, то по Южному и Дальневосточному мегарегионам не добирается порядка 15% экономического результата.
Анализ коэффициентов регрессии позволяет выявить количественное влияние факторов на результат. С увеличением социально-экономического потенциала федеральных округов на один балл, соответствующий результат возрастает на 1,004 балла. Если корреляция характеризует тесноту связей между различными показателями, то регрессионный метод позволяет оценить количественное влияние того или иного фактора (факторов) на результат.
В рамках этих расчётов, определяются коэффициенты регрессии, сущность которых (в чаще используемых линейных моделях) заключается в том, что они показывают, на сколько единиц изменяется результативный признак, при изменении факториального признака на единицу.
С улучшением имеющихся возможностей на 1%, социально-экономический результат увеличивается на 0,743 балла. О значимости анализируемых факторов в формировании социально-экономических результатов по федеральным округам России свидетельствует расчёт частных коэффициентов детерминации: доля социально-экономического потенциала составляет 93,9%, удельный вес уровня использования имеющихся возможностей 6,1%. Это свидетельствует о необходимости, для обеспечения устойчивого экономического роста, как дальнейшего наращивания базисного потенциала, так и повышения уровня его использования.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абалкин Л.И. Выбор за Россией. М.: ИЭ РАН. 1998.
2. Авельцов Д. Ю. Анализ существующих систем управления в РФ и за рубежом. /www. cfin. ru j 3. Автоматизированные информационные технологии в экономике под ред. проф. Титоренко Г. А. М.: ЮНИ-Ь ТИ.1998.
(О 4. Агапова Т.Н. Методика и инструментарий для мониторинга экономической безопасности региона // Воп-J росы статистики. 2001. № 2.
^j- 5. Инвестиционная деятельность в России: условия, факторы, тенденции. М.: Росстат. 2006.
□ 6. Общая теория статистики: статистическая методология в изучении коммерческой деятельности/ Под ред. ^ А.А. Спирина, О.Э. Башиной. М.: Финансы и статистика. 1994.
^ 7. Регионы России. Социально-экономические показатели. М.: Росстат. 2004. ^ 8. Регионы России. Социально-экономические показатели. М.: Росстат. 2005. I- 9. Регионы России. Социально-экономические показатели. М.: Росстат. 2006.
00 10. Социально-экономическая устойчивость регионов Ставропольского края: факты и рейтинг. Ставрополь:
□ ТОФС СК. 2005.
О 11. Социальное положение и уровень жизни России. М.: Росстат. 2006. ^ 12. Финансы России. М.: Росстат. 2004.
о
I—
Q)
I—
S О
механизм институциональной ловушки ДЕПРЕссивности о. промышленного развития регионов федерального округа
со ^
I
>
ТЕБЛОЕВ Р.А.
° Северо-Кавказский горно-металлургический институт (государственный технологический университет),
i Ф са
I декан факультета заочного обучения, профессор, к.т.н., 362021, г. Владикавказ, ул. Космонавта Николаева, д. 44
Исследован механизм формирования институциональной ловушки депрессивности промышленного
О
О развития субъектов федерального округа
£
О
о
Ключевые слова: промышленность; институт; институциональная ловушка; Южный Федеральный Округ; регион; депрессивная экономика.
О ■_
9 Коды классификатора JEL: R 38, R 58 т
о Рыночные преобразования в экономике России привели к существенному изменению институциональ-о ного пространства на всех уровнях взаимодействия: макро, мезо (окружном) и региональном. Если на перо- вом этапе реформирования российской экономики доминирующая роль в процессе рыночной трансформа-Ц ции принадлежала макроинституциональным преобразованиям, нацеленным на создание главных рыночных Е институтов, то для современного периода развития экономики характерна акцентуация внимания на мезо-, ф региональные и даже микроинституциональные элементы экономической системы. Постепенный перенос ^ центра тяжести рыночных преобразований на нижний уровень вызвал интерес к возможностям применения § институциональной теории в процессах совершенствования экономики и промышленности региона. о Институты задают структуру побудительных мотивов взаимодействия - в политике, социальной жизни, -г экономике, позволяют уменьшить неопределенность, структурируя экономическую жизнь. Они определяют :> и ограничивают имеющийся у человека набор альтернатив. По мере развития (и усложнения) общества и § экономики умножается, дифференцируется система институтов.
9 В ходе трансформаций макроэкономические воздействия могут вести к существенным изменениям инс-
О титуциональной структуры, в частности, порождают особые дисфункциональные состояния, которые эконо-
мисты называют институциональными ловушками [4, с.25].
В.М. Полтерович неэффективные устойчивые нормы поведения назвал институциональными ловушками [2]. К их числу относятся бартер, неплатежи, коррупция, избегание налогов, спад инвестиций и производства, пессимистичные ожидания; спираль «инфляция-девальвация». Эти ловушки являются результатом резкого изменения макроэкономических условий, передачи переходной ренты частным лицам, недостаточности государственного контроля, а также макроэкономической политики, направленной на подавление инфляции любой ценой.
Перечисленные виды институциональных ловушек могут быть дополнены еще одним видом, который назван как институциональная ловушка депрессивности промышленного развития региона. Данная институциональная ловушка носит комплексный характер и может включать в себя бартер, неплатежи, коррупция, избегание налогов и другие, более локальные неэффективные устойчивые нормы поведения.
Рассмотрим причины и механизм образования ловушки депрессивности промышленного развития региона Южного Федерального округа (ЮФО). Следует отметить, что по ряду показателей (доходам, темпам производства и т.д.) регионы ЮФО можно разделить на развивающиеся и стагнирующие. В группу регионов с развивающейся промышленностью входят: Краснодарский край, Ставропольский край, Астраханская область, Волгоградская область, Ростовская область.
В группу регионов со стагнирующей промышленностью из 13 территориально-административных образований ЮФО, которые в значимой степени обладают признаками депрессивности, относят 7 субъектов, представляющих: Адыгею, Дагестан, Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкессию, Северную Осетию - Аланию и Чечню. Так, по признаку сальдированного финансового результата промышленности указанные регионы ЮФО имеют стагнирующий характер.
Вектор развития промышленности развитых и стагнирующих регионов носит разнонаправленный характер и усугубляет дифференциацию социально-экономического положения.
В начале реформы вследствие шоковой либерализации и перераспределения переходной ренты резко возросла дифференциация регионов по ВРП, объемам промышленного производства, доходам населения, ка- ¡5 честву жизни и другим показателям. И теория, и эмпирические данные свидетельствуют о том, что подобные О изменения приводят к росту неэффективных устойчивых норм поведения, в том числе, бартеру, неплатежам, ® коррупции, избеганию налогов. ^
Следует выделить факторы, которые создали предпосылки формирования институциональных ловушек □ депрессивности промышленного развития региона на этапе перехода крыночной экономике: ^
- ослабление и недостатки государственного регулирования экономики, дезорганизация промышлен- СО ности и ее системы развития; 2
- слабость правовой системы и неопределенность норм рыночного поведения; ° отвлечение ресурсов из традиционных сфер инвестирования на создание новых институтов; щ
- издержки перераспределения переходной ренты. □ Необходимо кратко остановиться на каждом из этих факторов. О Ослабление и недостатки государственного регулирования экономики, дезорганизация промышленнос
ти и ее системы развития. Следует различать два ее аспекта. Во-первых, в процессе перехода к рыночной
СП
Ш
О
экономике демонтаж старой системы промышленности опережал по времени и глубине происходящего процессы формирования новых структур, поэтому произошло фактическое разрушение старой системы еще до ® того, как проявится эффективность новой. В результате — эффективность деятельности резко снижается о [5]. И хотя в подобных условиях экономические агенты спешат занять свободные ниши и обосноваться в ^ зарождающемся частном секторе раньше других в предвидении будущих высоких доходов, однако только § незначительная часть из них реализует свои ожидания. Большинство хозяйствующих субъектов и вся про- ^ мышленность работают неэффективно и несут потери. о
Во-вторых, в переходном процессе, при нарушении одной точки экономического равновесия и движении о к другой, существенно возрастает несогласованность действий различных агентов экономики, включая госу- х дарство, которое на тот момент не имело обоснованных методов управления этим переходом и достаточных т возможностей для его безболезненного осуществления. о
Обеспечить устойчивый и сбалансированный переход всего многообразия участников экономической о системы в стихийных условиях трансформации и при отсутствии соответствующей институциональной сре- ^
о
0
1_
0
1_
о о
со О
I—
О
ды практически невозможно. Этот аспект был в свое время недооценен реформаторами и до наших дней еще недостаточно изучен. Неявно предполагалось, что потерями от неравновесия в переходном процессе можно пренебречь, а сам период неравновесия будет весьма ограничен. Так, например, считалось, что после освобождения цен они установятся на равновесных значениях за достаточно короткое время и потери общества будут минимальны. ^
Однако оказалось, что новое равновесие труднодостижимо по следующим причинам: период переходного режима исчисляется годами, спрос на товары и уровень их производства меняются столь быстро, что предприятия не успевают эффективно маневрировать ресурсами, отечественные товары недостаточно конкурен- ^ тны, налоги не стимулируют производство и т.д., что привело к кризису промышленности. При нахождении ^ экономической системы в неравновесном состоянии эффективность ее функционирования и использования о ресурсов низкая. $
Слабость правовой системы и неопределенность норм рыночного поведения. Переход к рыночной экономике потребовал трансформации старой введения новой правовой системы, что быстро и без издержек ^ осуществить не представляется возможным [1, с.19]. Образуется «правовой беспорядок» и предпосылки ин- ф ституционального конфликта, при котором старые нормы права и институты еще не созданы, а новые еще не Е работают. Подобная ситуация приводит к неопределенности норм рыночного поведения субъектов хозяйс- § твования, которые трактуют их в зависимости от своих интересов. ^
Отвлечение ресурсов из традиционных сфер инвестирования на создание новых институтов. В процес- ^
се формирования рыночной экономики существенно изменяется система финансирования и инвестирования промышленности. Ранее существовавшая схема преимущественного государственного финансирования промышленности замещается на самоокупаемость и привлечение инвестиций из негосударственных источников. Однако при этом наблюдается существенное уменьшение возможностей привлечения инвестиций в связи с формированием новых институтов и направлений их расходования, в том числе: введение институтов приватизация и собственности выводит из сферы государства большее число хозяйствующих субъектов; установление нового института налогов ужесточает фискальную составляющую; переориентация приоритетов в расходовании средств на секторы: здравоохранение, образование, инфраструктуру и т.д.
Издержки перераспределения переходной ренты. Любое ограничение свободного перетока ресурсов или уровня цен эквивалентно некоторой привилегии и порождает дополнительный (по сравнению с конкурентным равновесием) рентный доход. Важнейшими источниками такого дохода в экономиках советского типа были различия между оптовыми и розничными, а также между внутренними и мировыми ценами. Основная часть ренты шла государству и перераспределялась между отраслями и секторами экономики, остальное присваивалось чиновниками и агентами теневого рынка. Считалось, что в результате либерализации экономики рентные доходы этого типа должны были исчезнуть, а вместе с ними — возможности злоупотреблений. Казалось, достаточно снять ограничения и устранить государство, чтобы немедленно повысить эффективность. Однако в переходном режиме произошло совсем другое перераспределение финансовых потоков и именно частные фирмы стали получать рентные доходы, от которых отказалось государство. Эти доходы были столь велики в начальный период, что привели к фантастически быстрому обогащению «приближенных» лиц. Борьба за ренту велась (и ведется), прежде всего, в сфере распределения государственных (и региональных) финансов, что приводит к скачку непроизводительных расходов, увеличению дифференциации доходов ^ групп населения, росту коррупции и созданию криминальных структур. В таких условиях повышение уровня
финансирования промышленности теряет свой смысл. Ь Указанные предпосылки формирования институциональных ловушек депрессивности промышленного (О развития региона на этапе перехода крыночной экономике продолжают действовать и в настоящее время, X проявляя себя в форме ограниченности доступа хозяйствующих субъектов практически ко всем экономичес-^ ким ресурсам, сильной монополизацией и бюрократизацией экономики, зависимости регионов от централизованных решений и т.п.
Механизм формирования институциональных ловушек депрессивности промышленного развития проявляется себя следующим образом. Депрессивные регионы не могут обеспечить за счет своих средств большинству населения необходимого уровня оплаты труда, качественного образования, других возможностей и социальных благ, как более богатые регионы. Активная часть население покидает регион. Оставшаяся часть 00 населения депрессивных регионов не может повысить эффективность производства, теряет мотивацию к тру-□ довой деятельности, производство стагнирует или разваливается, работникам рассчитывать на более высокие О доходы не приходится. Кроме того, поскольку возможности депрессивных регионов в политическом процессе слабы, они не могут действенно влиять на принятие управленческих решений на федеральном уровне, связанных с направлением государственных бюджетных средств на улучшение своего социально-экономического положения. А в связи с депрессивным состоянием экономики внешним инвесторам оказывается невыгодным вкладывать средства в промышленность региона, потому, что инвестиционная привлекательность региона ока-о зывается недостаточной [3, с.117]. Поэтому, наряду на процессы внутренней деградации производства доползи нительно накладываются внешние ограничения. Отсутствие финансов и инвестиций приводят к устареванию Ц основных фондов и технологий, утрате квалификации работников, низкой конкурентоспособности продукции, > что, в свою очередь, усугубляет состояние промышленного производства. Таким образом, совокупность нега-о тивных факторов превращается в единый механизм, формирующий институциональную ловушку.
0 Институциональная ловушка депрессивности промышленного развития региона приводит к социальным
1 различиям, расслоению слоев и населения регионов и всей страны на господствующие и подчиненные группа пы. Внутри страны образуются доминирующие и зависимые регионы со своими моделями поведения. Моде-о ли доминирования существуют в силу того, что экономические и социальные различия подкрепляют друг о друга в результате открытого и скрытого применения власти и экономического могущества. Элиты развитых
регионов защищают свои интересы изощренными методами, например, путем ограничительной практики о заключения выгодных контрактов с депрессивными регионами, и менее изощренными, такими, как активные Ф политические манипуляции на уровне федеральной власти или прямое применение экономических санкций о и воздействий.
£3 Возникает совмещение политического, социального, культурного и экономического неравенства, кото-§ рое подавляет мобильность и динамичность социально-экономического развития на региональном уровне. £ Это неравенство трудно сломать, поскольку оно тесно связано с повседневной жизнью. Оно закрепляется
0 усилиями элиты богатых регионов и часто усваивается угнетенными регионами, затрудняя для них поиск ^ выхода из сложившейся ситуации. Снижающаяся функциональная и экономическая эффективность про-
1 мышленности самоусиливается, так что замена одного или нескольких ее институциональных норм не мо-о жет изменить направленность спада до нижней точки адаптивности и временной стабильности. Институцией ональные ловушки могут, таким образом, оказаться довольно устойчивыми, имея тенденцию к сохранению и
самовоспроизводству.
^ В этой связи институциональная ловушка представляет собой такое равновесное дисфункциональное ш состояние промышленности, при котором основные характеристики ее испытывают потерю качества, что ц приводит к девиации модели поведения, закреплению неэффективных норм деятельности, которые функцией онируют в границах системы управления регионом.
о В субъектах ЮФО институциональная ловушка депрессивности промышленности проявляется в том, что кризис на этапе реформ поразил конечное производство, сворачивающееся из-за отсутствия платежеспо-
О о
I—
ф
собного спроса и усиления иностранной конкуренции, и по технологической цепочке распространился на всю остальную промышленность, включая топливно-сырьевые отрасли и первичную переработку. Субъекты промышленности были вынуждены адаптироваться к новым дисфункциональным состояниям и нормам. Таким образом, в процессе радикальной реформы и трансформационного спада в регионах и отраслях ЮФО сокращение производства происходило вследствие не только неконкурентоспособности и неэффективности, но и практически безальтернативности негативной адаптации всей промышленности к неблагоприятным экономическим условиям. Наиболее устойчивыми оказались те отрасли, которые выпускали сравнительно простую и однородную продукцию, низкоэластичную к спросу, не испытывающую иностранной конкуренции и, напротив, имеющую внешние рынки сбыта. Поэтому вместо повышения эффективности, технологической оснащенности и конкурентоспособности, которые в рыночной экономике происходят на основе механизмов, возникающих в период кризиса, в России до настоящего времени продолжается реальная деградация промышленной структуры.
За формирование институциональных ловушек депрессивного состояния промышленности регионов ответственен ряд механизмов.
1. Эффект координации — чем более последовательно используется неэффективная норма, тем больший ущерб возникает от ее нарушения. Так, чем более дезорганизована промышленность и ее система развития, чем больше происходит отвлечение ресурсов и больше величина издержек перераспределения ренты, тем более распространена депрессия, тем меньше вероятность наказания для каждого отдельного чиновника органа управления региона, тем более распространены их неэффективные устойчивые нормы поведения.
2. Эффект обучения — участники процесса получают знания, которые закрепляются у них в поведенческой норме; следовательно, обученные люди выполняют неэффективную норму более прилежно; поэтому для ее нарушения необходимы большие затраты и возникает больший ущерб. Так, например, в ходе «обучения» коррупционная деятельность совершенствуется, возникают коррупционные иерархии, развивается технология дачи взятки. ¡5
3. Эффект сопряжения — цепочка изменений, так как данная норма связана с другими, повторные транс- О формации способствуют закреплению неэффективной нормы в системе других норм, сопряжению с ними в ® единую сеть. ^
4. Лоббирование отдельных частных пожеланий в ущерб общим интересам. □
5. Культурная инерция — нежелание менять стереотипы прошлого, боязнь изменений. Здесь депрессив- ^ ность оказывается столь обычной и ожидаемой, что отказ от нее воспринимается как нарушение общепри- СО нятого порядка вещей: включается механизм культурной инерции. 2
В результате действия указанных механизмов уменьшаются трансакционные издержки негативного ° поведения субъектов промышленности и увеличиваются трансформационные издержки перехода к альтернативной норме. Депрессия промышленности региона устраивает основных агентов экономики, и к ней □ адаптируются («привыкают») практически все участники экономической деятельности в этой области. В ре- О зультате срабатывания приведенного механизма промышленность оказывается в определенном равновесии — в коррупционной ловушке.
СП
00 □
□
Ш
О
После того, как институциональная ловушка сформировалась, возврат к начальным (дореформенным)
условиям не приведет к ее разрушению: имеет место так называемый эффект гистерезиса, который воспро- ®
изводит ловушку и обеспечивает ее устойчивость. о
Устойчивость институциональной ловушки означает, что при отклонении от принятой нормы индивид ^
или группа проигрывают, в то время как переход всех агентов к альтернативной норме позволил бы улуч- §
шить общественное благосостояние. ^
Выделим основные факторы, определяющие устойчивость институциональной ловушки депрессивного о
состояния промышленности регионов федерального округа: 1) инерционность промышленной системы, спо- о
собной сохранять свое состояние; 2) ресурсно-технологические возможности экономики, поддерживающей х
сложившееся равновесие; 3) институциональная среда (действующие законы и инструкции); 4) мотивация и т
позитивные ожидания агентов, заинтересованных в существующем положении, а также механизмы их взаи- о
модействия. о
Для ликвидации ловушки необходимо применять радикальные меры, поэтому с учетом ограниченных ^
возможностей региона и заинтересованности влиятельных лиц в наличии сложившегося положения, для из- ^
менения ситуации необходима ресурсная помощь и воздействие внешних органов координации социально- ^ экономического развития.
ЛИТЕРАТУРА §
1. Нестеренко А. Экономический рост на основе институциональных изменений // Вопросы экономики. 1996. № 7. С. 19-29. О
2. Полтерович В.М. Институциональные ловушки и экономические реформы // Экономика и математические методы. 1999. № 35. вып.2.
3. Рейтинг инвестиционной привлекательности российских регионов: 2006-2007 годы. Эксперт. 2007. у С.117.
4. Сухарев О.С. Основные понятия институциональной и эволюционной экономики. Краткий курс лекций: Учебное пособие. - М.: Центр эволюционной экономики ИЭ РАН. - Брянск: Издательство Брянского госу-
ф
о
ниверситета, 2004.. ф
Т
5. Эффективность государственного управления: Пер. с англ. / Общ. ред. С. А. Батчикова, С.Ю.Глазьева. - М.: Фонд «За экономическую грамотность», РЭЖ, АО Консалтприбор, 1998. о
I
о 0)
