CC BY
37
Механизм и модель оценки институциональной системы в агропромышленном комплексе
Республики Казахстан
К.О.Шаяхметова, П.Б.Исахова, Г.Н.Джаксыбекова
Рассмотрен феномен рынка институтов и его роль в формировании институциональной среды. Предложен механизм оценки результативности институтов и их трансформации, который может использоваться для объяснения тенденций, наблюдаемых в институциональной среде агропромышленного комплекса Республики Казахстан.
Ключевые слова: институт, институциональный рынок, спрос, предложение, результативность институтов, результативность трансформации
Для цитирования: Вестник МИЭП. 2016. № 2 (23). С. 32-41.
Находясь в постоянном антагонизме с неэффективной институциональной средой, фермер (предприниматель) следует правилам, позволяющим произвести и реализовать продукцию с меньшими издержками.
Цель данной работы — описать механизм оценки результативности институциональной среды в целом и конкретных макро- и микроэкономических институтов, в частности. Для этого рассмотрим понятия рынка институтов, спроса на них и их предложения.
В явном виде понятие рынка институтов впервые было введено С.Пейовичем в 1994 г.: «Рынок институтов — это процесс, который позволяет индивидам выбирать правила игры в их сообществе. Посредством своих добровольных взаимодействий индивиды оценивают уже существующие правила, определяют и проверяют пригодность новых. Важнейшей функцией этого конкурентного рынка выступа-
Шаяхметова Кульшария Оракпаевна — доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой «Финансы и учет» Казахской академии труда и социальных отношений.
Адрес для корреспонденции: [email protected].
Исахова Парида Бакировна — доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой «Финансы» Алматы менеджмент университета Адрес для корреспонденции: [email protected].
Джаксыбекова Галия Наримановна — доктор экономических наук, профессор Казахского экономического университета им. Турара Рыскулова, Алматы Адрес для корреспонденции: dgn [email protected].
ет, следовательно, поощрение институциональных инноваций и форм адаптивного поведения» [1, 2].
Функционирование институционального рынка, а точнее, конкретные действия агента по приобретению институтов сводятся к следующему:
♦ получение тем или иным способом информации о содержании нормы, алгоритме ее осуществления и последствиях действий по данному правилу;
♦ поиск контрагента, способного (обладающего упомянутыми знаниями) и согласного (считающего это выгодным) взаимодействовать с индивидом именно по соответствующим правилам;
♦ заключение с ним явной и неявной институциональной сделки;
♦ осуществление мониторинга исполнения условий заключенной сделки;
♦ обеспечение согласия и готовности гаранта правила принуждать оппортунистическую сторону к исполнению правила в случае его нарушения [3, а 29].
Продавцом (или «арендодателем») правила для его использования при заключении намечаемой товарной сделки оказывается для каждого из ее возможных участников, во-первых, его потенциальный партнер, а во-вторых, гарант правила [3, ^ 30].
Косвенным образом об эффективности того или иного института можно судить по спросу и предложению на него, однако, как подчеркивает В.Полтерович, следует учитывать, что институты, эффективные в одной среде, могут оказаться бесполезными или даже деструктивными в другой. Кроме того, разные хозяйствующие субъекты по-разному оценивают положительные и отрицательные последствия следования тому или иному институту, то есть один и тот же институт может быть «положительным благом» для одной группы населения и «отрицательным благом» для другой. Кроме того, в некоторых случаях институт, как и большинство благ, может быть диверсифицирован.
Благодаря указанным особенностям спрос на институты со стороны одних групп населения нередко сопровождается сопротивлением его внедрению или трансформации со стороны других групп. Хозяйствующий субъект предъявляет положительный или отрицательный спрос на институт в зависимости от того, считает ли он его «полезным» или «вредным», а также оценив издержки его использования института. Вполне возможно, что сторонник института будет готов уплатить некоторую сумму денег за его внедрение и поддержку, а противник — за блокирование проекта и сохранение ранее действовавшей нормы.
Р[
Р|2
Р|
Рис. 1. Функция спроса на институциональном рынке.
Таким образом, с понятием спроса на институт в принципе можно соотнести количественный индикатор. В реальной жизни готовность хозяйствующих субъектов платить за внедрение института или за сохранение статус-кво проявляется в создании групп давления. Спрос на уже действующий институт отражается в расходах государства по поддержанию соответствующей нормы и в издержках, которые несут ее нарушители. Чем больше отрицательный спрос на институт по абсолютной величине, тем выше (при прочих равных условиях) трансформационные издержки его внедрения и трансакционные издержки, связанные с поддержанием уже внедренной нормы [4, с. 28].
В.Тамбовцев определяет величину спроса на институт по числу обращений к нему экономических агентов при осуществлении ими релевантных данному правилу товарных сделок в условиях некоторой «цены» его использования. Соответственно, функция спроса на данное правило - это зависимость между величиной спроса на него и соответствующей ценой. И если институт релевантен типу и содержанию сделки, он будет использоваться тем чаще, чем ниже его цена, то есть издержки его применения [2, с. 33].
На рис. 1 изображена кривая спроса на институциональном рынке фГ). Цена спроса определяется как разность (ТС - ТВ) издержек использования правил (ТС) и выгод от его использования. Например, цена института «судебная система» упрощенно определяется как разность судебных издержек (включая издержки времени) и полученных компенсационных выплат. Поскольку в агропромышленном комплексе Республики Казахстан (АПК РК) указанные издержки непосильны для фермеров (предпринимателей), а вероятность получения компенсаций
Оп Рг
Рис. 2. Функция предложения на институциональном рынке.
невелика, число обращений ^т) к институту «Судебная система» невелико (точка В). Увеличение числа обращений (точка А) возможно за счет снижения цены использования института, то есть либо при снижении трансакционных издержек, либо при увеличении получаемых выгод. Здесь важное значение имеют статус, стабильность и ответственность гаранта института (в данном случае — государства).
Если спрос на рынке институтов по своим свойствам совпадает со спросом на обычном товарном рынке, то для предложения институтов (в этом мы согласны с В.Тамбовцевым) подобная аналогия не имеет места. Величина предложения института определяется двумя факторами:
♦ числом трансакций, которые экономические агенты готовы осуществить по данному правилу;
♦ числом трансакций, которые может «обслужить» соответствующий гарант, т.е. предлагаемым гарантами объемом услуг по обеспечению исполнения выбранного правила действий (услуги мониторинга и принуждения к исполнению). Это число тем больше, чем выше цена, поскольку издержки потребителей институтов (ТС) в значительной своей части выступают в роли доходов гарантов (ТВ) и наоборот [5, с. 33].
На рис. 2 изображена кривая предложения на институциональном рынке ^1). Цена предложения определяется как разность издержек гаранта правила и издержек использования правил (трансакционных издержек) для хозяйствующих субъектов (TCg - ТС), которые для гаранта правил являются выгодой. Например, цена института «судебная система» упрощенно определяется как разность затрат на принятие законов, содержание судебной системы (заработная плата судей и других
служащих, содержание здания суда) и полученных платежей в бюджет. Если число обращений к данному институту невелико, то и затраты на его содержание относительно невысоки (точка А). Тем не менее они не могут опуститься ниже определенного уровня, поскольку, независимо от спроса, установленное количество судов должно быть в каждом административном районе. С ростом числа обращений в судебные инстанции растут величина предложения института (в этом случае, как минимум, придется нанять дополнительных служащих) и затраты государства на содержание судебной системы (точка В).
Если правило совместно выбирается контрагентами (на него предъявляется спрос), но потенциальные гаранты не готовы обеспечить его исполнение (отсутствует достаточное предложение), «цена» такого правила (готовность контрагентов нести связанные с его применением трансакционные издержки) растет до тех пор, пока доходы возможного гаранта не сделают для него выгодным оказание требуемой услуги. И наоборот, если потенциальные гаранты реализации некоторого правила конкурируют между собой за оказание услуг мониторинга и принуждения к исполнению, цена для контрагентов товарной сделки снижается, т.к. у них появляется возможность выбирать гаранта, который обслужит их с наименьшими издержками.
Отметим, что институциональная среда — это своего рода рамки, в которых заключаются институциональные соглашения. Исполнение соглашений основано на принуждении — различного рода санкциях за их невыполнение (социальные санкции, принуждение со стороны государственной власти, возможность возмездия) или под воздействием общепризнанных стандартов поведения. Как верно отметил Д.Норт, «насколько эффективно составлены соглашения, насколько хорошо они выполняются, от этого зависит вся экономическая ситуация. Способность институтов поддерживать соглашения во времени и в пространстве, обеспечивать их выполнение — основа эффективности рынков» [6].
Примечательно, что состояние институциональной среды зависит от фазы экономического цикла. А.Скоробогатов предлагает следующую модель институционального делового цикла: во время подъема и бума эволюционно-стабильной стратегией является выполнение соглашений, во время кризиса и спада — постепенный переход от «выполнить» к «нарушить», во время депрессии — нарушение соглашений (рис. 3) [7, с. 118].
В Казахстане, однако, в период подъема и бума эволюционно-ста-бильной оставалась стратегия «нарушать соглашения», прежде всего заключаемых между хозяйствующими субъектами и государством.
Уровень занятости
I
Подъем Кризис Депрес- Время
и бум и спад сия
Рис. 3. Институциональный деловой цикл.
Такая ситуация была обусловлена исторически сложившимся противостоянием аграриев и государства, начавшимся еще с коллективизации 1930-х гг. и обострившимся на рубеже 1990-х гг., когда, с одной стороны, были разрешены индивидуальная трудовая деятельность и создание кооперативов, а с другой — либерализация цен привела к росту разрыва между ценами на сельскохозяйственную и промышленную продукцию.
Низкое качество институциональной среды в стране сохранялось и на протяжении всего периода реформ на рубеже ХХ-ХХ1 вв., что подтверждается независимой оценкой международных экспертов. Качество институциональной среды определяют на основе ряда индексов. Так, статистически достоверной является прямая корреляция между ростом ВВП и такими показателями, как индекс политических прав и гражданских свобод населения, уровень экономической свободы и индекс правопорядка. Как правило, чем более развита страна в экономическом отношении, тем более она развита и в институциональном плане.
Вместе с тем, по справедливому замечанию российского экономиста А.Илларионова, рост ВВП как в России, так и в Казахстане в начале XXI в. не сопровождался повышением качества институтов; более того, гражданские свободы стали самоликвидироваться. Это можно назвать российским или казахстанским парадоксом, который явно противоречит тому, что наблюдается в подавляющем большинстве стран мира — от Эстонии и Сьерра-Леоне до Саудовской Аравии и Зимбабве. Россия, по оценкам 2007 г., занимала по уровню экономического развития 69-е, а Казахстан — 76-е место в мире. В то же время обе страны находились практически в самом конце рейтингов по таким индикаторам, как качество функционирования государства, индекс независимости судебной власти, индекс коррупции, индекс правового порядка и др. Уровень всех основных показателей институционального развития в них был в
2-3, а в некоторых случаях — и в 4 раза ниже, чем можно было бы ожидать, исходя из их рейтингов по уровню экономического развития.
Таким образом, в последнее время Россия и Казахстан «находятся в тяжелейшем институциональном кризисе». По словам директора «Группы оценки рисков» (ARG) Д.Сатпаева, отечественные финансисты определяют экономическую модель республики как «коррупционный капитализм», поскольку «система распределения общественного продукта несправедлива, конкурентная среда не развита, экономическая идеология размыта, а экономический бум в условиях низкой производительности труда опасен» [8].
Приведем некоторые международные рейтинги Казахстана. По индексу знаний (методология Всемирного банка) Казахстан занимает 72-е место. Если по уровню ВВП в 2001-2005 гг. страна получила 9,64 балла (из 10), экспорту — 7,39, прямым иностранным инвестициям — 8,95, то по качеству регулирования - только 3,07, верховенству закона — 2,36, эффективности правительства — 2,43, его подотчетности — 1,36, коррумпированности — 1,50 и свободе прессы — 1,14 [9]. Отметим, впрочем, что первые три показатели были высоки исключительно из-за высоких мировых цен на нефть.
В рейтинге, представленном в Отчете по глобальной конкурентоспособности 2007-2008 гг. Всемирного экономического форума (ВЭФ), Казахстан опустился с 50-го на 61-е место. Индекс глобальной конкурентоспособности составляется из 12 слагаемых, которые, по мнению ВЭФ, детально характеризуют конкурентоспособность стран мира, находящихся на разных уровнях экономического развития. Согласно отчету, в текущем году по критерию «качество институтов» Казахстан занял 80-е место, «инфраструктура» — 71-е, «макроэкономическая стабильность» — 25-е, «здоровье и начальное образование» — 94-е, «высшее образование и профессиональная подготовка» — 57-е, «эффективность рынка товаров и услуг» — 63-е, «эффективность рынка труда» — 15-е, «развитость финансового рынка» - 80-е, «технологический уровень» — 77-е, «размер рынка» — 56-е, «конкурентоспособность компаний» — 85-е и «инновационный потенциал» — 75-е [10].
Приведенные индексы, однако, дают лишь косвенное представление об институциональной среде в РК в целом; нам же необходимо оценить результативность институтов в АПК РК. Категория «результативность» в данном контексте была введена О.Фомичевым в связи с тем, что стоимостные показатели в анализе не применяются, а категория «эффективность» подразумевает сравнение показателей системы на входе и выходе (обычно речь идет о стоимостной оценке затрат и
Рис. 4. Механизм оценки результативности институтов.
выгод, на основе которых рассчитывают многочисленные показатели эффективности). По мнению экономиста, сложность оценки аграрной политики (а соответственно, и институтов) заключается в том, что в качестве затратной части рассматриваются бюджетные расходы, а в качестве полученных результатов — либо доля АПК в формировании ВВП, либо совокупные бюджетные поступления, инициированные в ходе финансирования мероприятий по аграрной политике (так называемый «бюджетный подход»).
Подобная методика имеет ряд ограничений, связанных, с одной стороны, с относительной некорректностью денежной оценки на макроуровне в условиях слабости статистической базы и инфляции, а с другой — с невозможностью получить стоимостное выражение для некоторых качественных показателей [11]. Кроме того, мы считаем, что следует разделять категории «результативность институтов» и «результативность трансформации институтов», поскольку в первом случае речь идет об оценке качества объекта в начальном и конечном его состоянии, а во втором — об оценке качества самого процесса трансформации.
Предлагаемый нами механизм оценки результативности институтов (или институциональной системы АПК в целом) представлен на рис. 4. Разумеется, при этом нужно помнить, что на результативность институтов влияет множество факторов, и все их учесть невозможно.
Выбор критериев представляется важнейшим (и основополагающим) компонентом анализа результативности трансформации институтов.
Данная методика вполне может использоваться для объяснения тенденций, наблюдаемых в институциональной среде АПК РК. При этом, поскольку в качестве гаранта формальных институтов в АПК РК выступает большей частью государство, важным представляется повышение числа обращений к институтам, если не за счет снижения издержек следования правилам, то за счет повышения качества самих институтов и, соответственно, увеличения общих выгод, полученных хозяйствующими субъектами в результате следования правилам.
Литература
1. Pejovich S. The Market for Institution versus the Strong Hand of the State: The Case of Eastern Europe // Economic Institutions, Market and Competition. Cheltenham, 1996. Р. 111-126.
2. Тамбовцев В.Л. Институциональный рынок как механизм институциональных изменений // Общественные науки и современность. 2001. № 5. С. 25-38.
3. Полтерович В.М. Трансплантация экономических институтов // Экономическая наука современной России. 2001. № 3. С. 24-50.
4. Тамбовцев В.Л. Роль рынка для институтов в институциональной эволюции // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2005. Т. 3, № 4. С. 28-36.
5. Норт Д. Вклад неоинституционализма в понимание проблем переходной экономики. www.finansy.ru/publ/north.htm.
6. Скоробогатов А. Институты как фактор порядка и как источник хаоса: неоинституционально-посткейнсианский анализ // Вопросы экономики. 2006. № 8. С. 103-118.
7. Экономика Казахстана 2008. Время неисполнения желаний? // Kazakhstan. 2008, июль. www.russians.kz/society/991996-kazakhstan-jekonomika-kazakhstana-2008.-vremja.html.
8. Официальный сайт Всемирного банка. www.worldbank.org.kz.
9. The Global Competitiveness Report 2008-2009 / World Economic Forum. 2008.
10. Фомичев О. Импорт институтов и оценка его эффективности. www. economy.boom.ru.
11. Лемещенко П.С. Институциональные противоречия и ловушки переходного периода // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2005. Т. 3, № 1. С. 82-92.
Mechanism and assessment model of the institutional system in the agroindustrial complex of the Republic of Kazakhstan
Shayakhmetova Kulshariya — Doctor of Economics, Professor, Head of Department "Finance and Accounting" of Kazakh Academy of Labor and Social Relations Address for correspondence: [email protected]
Isakhova Parida — Doctor of Economics, Professor, Head of Department "Finance"
of the Almaty Management University
Address for correspondence: [email protected]
Jaksybekova Galiya — Doctor of Economics, Professor of Turar Ruskulov Kazakh Economics University
Address for correspondence: dgn [email protected]
A phenomenon of market institutions and its role in shaping the institutional environment are investigated. Authors proposed the mechanism of evaluation of the effectiveness of institutions and their transformation, which can be used to explain the trends observed in the institutional environment of agroindustrial complex of the Republic of Kazakhstan.
Key words: Institute, institutional, market, demand, supply, performance of institutions, performance of transformation
For citation: Herald of International Institute of Economics and Law. 2016. N 2 (23). P. 32-41.
