CC BY
13Г.Л.Тульчинский
УДК 174
Маркетизация и моральный выбор: специализация и интеграция парадигм прикладной этики
Аннотация. Профессиональная подготовка сталкивается с возрастающей множественностью парадигм прикладной этики. Поэтому обязательна систематизация таких парадигм. Она позволит вычленять их инварианты, что необходимо для развития экспертной деятельности, а также для развития гуманитарной, этической составляющих высшего образования.
Ключевые слова: выбор, маркетизация, мораль, прикладная этика, профессия, университет.
1. Мораль или морали...
Среди многочисленных определений современного социума (массовое, постиндустриальное, информационное общество, проектно-сетевой социум и т.д.) для понимания морали ключевое значение имеет его квалификация как общества массового потребления. Индустриализация, массовое производство, рыночная экономика создали предпосылки для формирования образа жизни, который иначе как буквальной реализацией великого проекта гуманизма Просвещения назвать невозможно. «Все во имя человека!»... «Все на благо человека!»... «Человек есть мера всех вещей!». И мы знаем этого человека! Это, практически, каждый из нас. Автомобиль может быть тю-нингован под твои личные предпочтения. Фэшн можно разработать под твою индивидуальность, так же, как и архитектуру персонального компьютера сформировать под твои личные потребности. В обществе массового потребления существует - и имеет на это право - только то, что кому-то нужно.
Мы имеем дело с имманентным самодостаточным обществом. Это ни плохо и ни хорошо - просто невиданный ранее уровень развития цивилизации, несомненно привлекательный для подавляющего большинства людей, имеет ряд неод-
нозначных последствий. Так, автомобиль и, например, персональный компьютер тоже имеют некоторые негативные последствия их эксплуатации, но это не означает, что от них следует отказываться. Просто, зная о возможных негативных последствиях, надо принимать меры по их профилактике. Относительно автомобиля - необходимо соблюдать правила его эксплуатации и правила дорожного движения. Что касается компьютера - следует придерживаться режима работы, дающего возможность отдыха глазам, демпфирования гиподинамии... О чем в этом плане идет речь применительно к обществу массового потребления?
В моральном плане следствием имманентной самодостаточности общества массового потребления является утрата им образа будущего. Более того, этот социум боится будущего как угрозы самодостаточному настоящему. Даже место научной фантастики заняло фэнтези с его средневековой стилистикой. Да и в искусстве доминируют серии, сиквелы, приквелы, перепевы, пародии, римейки, дающие не столько новые осмысления, сколько накопление разнообразия за счет отстранения, даже «фрактализации» настоящего и прошлого. И само искусство участвует в социализации не столько транслируя нормы, сколько испытывая, тестируя и провоцируя их.
За этими и другими процессами, однако, скрывается главное - приведение всех ценностей к общему знаменателю мар-кетизации. Речь идет не о коммерциализации, а именно марке-тизации: деньги в этой ситуации вторичны, они появляются только в результате отклика на запрос, а, как известно, если есть спрос, то обязательно будет и предложение.
Если в традиционном обществе ценности выстроены иерархически («вертикально»): от простейших базовых ценностей (например, физиологических) - до ценностей социальных и, наконец, - трансцендентных (добро, красота, истина, свобода, Бог), в этом мире (как таковые) не данных, то в обществе массового потребления, на основе рыночного предложения, эта вертикаль, начиная снизу, съедается и оседает, оседает, оседает. В результате чего ценности (включая трансцендентные), будучи приведенными к общему знаменателю маркетизации, оказываются выстроенными не иерархически, а превращаются
в рубрикаторы рынка массового потребления. А дворцами культуры общества массового потребления становятся торго-во-развлекательные центры, в которых можно проводить выходные дни всей семьей.
Это ценностно «плоский» мир. В нем нет низкого, более высокого, менее высокого, а только востребованное и не востребованное, более или менее востребованное. Другими словами, мы имеем дело с ценностным релятивизмом, что уже является моральной проблемой, и противостоять этой объективной «игре на понижения» - задача важная и достойная. Повторюсь - речь идет не о борьбе с обществом массового потребления, а борьбе с негативными последствиями маркетизации, противостоянии этим последствиям.
В принципе, можно говорить о трех инструментах такого противостояния. Во-первых, полноценная элита. Но это не те люди, которые «в ящике», или «на ресурсах». Это буквально «лучшие люди», задающие образцы интеллекта, нравственности, люди с «длинными мыслями», открывающие новые горизонты и пути к ним. Во-вторых, внятная и вменяемая культурная политика, при которой социум достигает согласия относительно того, что для него важно, что нужно обязательно поддерживать, что само реализуется, а чему надо ставить барьеры. И в-третьих, реальное гражданское общество, в котором человек может объединиться с себе подобными для решения общих проблем. Эти три инструмента дают человеку в этом ценностно плоском мире ориентиры, «вешки», возможности. В свете сказанного становятся ясными проблемы современного российского общества, оказывающегося беззащитным перед объективной игрой «на понижение».
Но даже - и именно - с учетом трех указанных факторов ситуация имеет еще одно важное неоднозначное цивилизаци-онное расширение. Общество разбивается на субкультуры, сообщества со своими ценностно-нормативными системами: этнические, конфессиональные, профессиональные, возрастные, досуговые... Каждая такая ценностно-нормативная система (мораль) обеспечивает «сплачивающее доверие» (в смысле П. Рикера, Р. Инглхарта) к «нашим», «своим», важное для первичной социализации, выживания, самореализации, производ-
ства и накопления разнообразного социального опыта («цветущего разнообразия»). Но, одновременно, это и дивергенция социума, его разобщение, питательная среда недоверия, а то и конфликтности. Усиливающим и усугубляющим эту дивергенцию фактором являются современные информационно-коммуникативные технологии, прежде всего - электронные социальные сети. В Интернете формируются самодостаточные сообщества, в которых индивидам хорошо вместе, в которых возникают возможности «параллельной» самореализации и признания. Эти сообщества занимаются самовозбуждением и нередко агрессивно настроены к другим, занимаются троллин-гом по отношению к ним, «собачатся» с ними.
Причем в рамках каждого такого сообщества вырабатываются свои представления о справедливости, добре и зле, красоте, ценности личности, даже - человеческой жизни. Речь идет буквально о различных системах морали, в каждой из которых работает категорический императив И.Канта: поступай так, чтобы максима твоей воли могла выступать в качестве универсального закона. Это только лишний раз подтверждает оценку категорического императива как метапринципа любой морали, позволяющего квалифицировать некие принципы как собственно моральные.
Коррекция ситуации предполагает выработку механизма и процедур реализации доверия, «наводящего мосты» между представителями различных сообществ, носителями различных представлений о морали, справедливости. Может ли в качестве такого механизма выступить некая «супермораль»? Думается - вряд ли. Точнее, таким механизмом может проявить себя (да и призвана для этого) система права, задающая рамки и правила взаимодействия носителей различных ценностно-нормативных систем. Другими словами, возрастная, конфессиональная, этническая, профессиональная, гендерная идентичность личности должна дополняться идентичностью гражданской [более подробно о соотношении нравственной и правовой экспертиз см.: 3].
В этом плане проявляется еще одна грань российской ситуации. Страна только подходит к изживанию советского наследия - этнического понимания нации и национальности. На
этой бомбе уже подорвался Советский Союз. Та же бомба заведена и в основной закон Российской Федерации, где говорится о России как многонациональном государстве. И пока не то что написать, а даже подумать трудно о России как многонародной нации.
Поэтому, как мне представляется, вряд ли можно говорить о «разложении» или «дефиците» морали, «конфликте» традиционной и современной морали. «Усложнение морали», «нарастание морального кризиса» - в какой-то степени - да. Даже - развитие «аномической деморализованности». Но с серьезной оговоркой. Пока жив человек, пока существуют человеческие сообщества - будет существовать и мораль. Точнее - соответствующие морали. Проблема в их координации, совместном существовании. Небезызвестные проблемы «толерантности» и «мультикультурализма» коренятся именно в этом.
И решаться такая проблема, как показал опыт последних лет, не может только с помощью просвещения, воспитания толерантности и т.п. Не может она решаться и с помощью некоей интеграции как, в конечном счете, подавления одной ценностно-нормативной системой других. Времена этнических и классовых чисток, переселений народов прошли. Более того - национальные буржуазии продолжают столбить свои бутики, национальное самоопределение продолжается, появляются новые и новые государства. Земной шар имеет конечную территорию, народы вынуждены жить рядом. Поэтому на первый план выходит способность к конструктивному диалогу, взаимодействию не только и не столько на государственном уровне, сколько на межличностном. А значит, в конечном счете остается и работает главное - личностное моральное самоопределение и ответственность.
2. Университет:
профессия и сетевая корпоративность
Применительно к профессиональной этике проблема имеет неоднозначное «расширение». Дело в том, что углубляющаяся специализация формирует профессиональные «субкультуры» - специализированные сообщества со своими лидерами и авторитетами, особенностями позиционирования на
рынке конкуренции, поведения на рынке труда. И в формировании этой сетевой корпоративности нетривиальную роль играют учебные заведения, в первую очередь - университеты. Все они обеспечивают социализацию профессионалов не только за счет формирования их профессиональной компетентности, но и создавая, воспроизводя профессиональные сетевые сообщества.
Не только современный (но современный - в особенности) Университет объективно и активно участвует в формировании и воспроизводстве профессиональной этики. Лично я глубоко убежден, что попытки формирования в Университете «заповедной этики» достаточно неуместны - это функция семьи и средней школы. Аналогично запоздало и неуместно также и преподавание логики, философии, иностранного языка. Эти формы социализации должны обеспечиваться (как и делается в большинстве стран) школой. В вузе речь идет уже о профессиональной подготовке. Вопросы мироустройства, справедливости и других принципов отношений с другими людьми остро волнуют подростков, но не молодых людей, активно включающихся в жизненную гонку. Их волнуют уже не общие этические принципы, а правила конкретной этики конкретной профессии и даже корпоративные культуры главных игроков-работодателей на рынке труда.
Несомненное влияние на ценностный мир профессий оказывает все большая их зависимость от общественного мнения, их позиционирование не только на рынке труда, но и многообразные репутационные риски, брендинг конкретных проектов и компаний. Речь идет не только о журналистской активности, роли маркетинговых коммуникаций, PR, рекламы. Все большую роль, особенно в крупных корпорациях, а последнее время и в госучреждениях играет стандартизация социальной ответственности, включающая показатели международных и отечественных стандартов корпоративной социальной ответственности.
На это наслаивается еще конкретная корпоративная культура конкретного университета: этика и этикет, принятые в нем в общении преподавателей между собой и со студентами, правила оценивания работы студентов, публичных защит и экза-
менов, стилистика общения со студентами в деканатах и прочих офисах. И соотношение этой корпоративной этики с этикой данной профессии - вопрос, решаемый каждым вузом по-своему и связанным с его позиционированием как на рынке образовательных услуг [2], так и в социуме в целом. И это тоже проблема морального выбора руководства и каждого отдельного преподавателя.
3. Моральная ситуация инженерного дела
В этой связи, так или иначе, но вряд ли имеются основания говорить об угрозе редуцирования высокой миссии, смыс-лоценностного содержания целого ряда профессий к их функциональному назначению. Показательна заслуживающая отдельного внимания этика инженерного дела и подготовки инженеров. В наши дни труд инженера все более сближается с трудом медицинского работника. Они и раньше были в чем-то близки по «технологическому содержанию». Но одно дело техническая система, агрегат, а другое - человеческий организм. Однако теперь инженерное дело приобретает все более явное этическое измерение - в силу возможностей технических и прочих систем, их влияния на окружающую среду, человеческую природу. В этом, кстати, заключается отличие труда инженера от гуманитария, большей частью и почти буквально осмысляющего плоды и последствия инженерного дела.
Поэтому проблема моральной компетентности инженера не сводится к дивергенции инженерных профессий и инженерного сообщества. Можно говорить о выработке некоего инварианта инженерной этики, в чем-то аналогичного этическому кодексу Гиппократа в медицине и формирующемуся корпусу принципов биоэтики.
Более того, вызревает необходимость выработки методики гуманитарной экспертизы (включая этическую) технических и технологических проектов при их оценке. Оценка деятельности инженера, конструктора не может исчерпываться результативностью и экономичностью, она должна выражаться и третьим видом эффективности - целесообразности и гуманитарных последствий реализации соответствующих проектов [1; 4].
Ergo
Профессиональная подготовка сталкивается с возрастающей множественностью парадигм прикладной этики. Поэтому, вне всякого сомнения, необходимо продолжение систематизации таких парадигм, начатой НИИ прикладной этики. Думается, что такая работа должна носить перманентный характер - хотя бы в силу отмеченной ранее интенсивной дивергенции профессиональных сообществ.
Помимо прочего, такая систематизация позволит вычленять и общие инварианты таких парадигм, что необходимо не только для развития экспертной деятельности, но и для развития гуманитарной, этической составляющих высшего образования.
Список литературы
1. Тульчинский Г.Л. Гуманитарная экспертиза как социальная технология // Экспертиза в социальном мире: от знания к деятельности / Под ред. Г.В.Иванченко, Д.А.Леонтьева. - М.: Смысл, 2006. С.10-29.
2. Тульчинский Г.Л. Маркетизация университета / «Что такое хорошо и что такое плохо?» в прикладных моралях. Ведомости прикладной этики. Вып.43 / Под ред.В.И. Бакштановско-го, В В. Новосёлова. Тюмень: НИИ ПЭ, 2013. С. 214-227.
3. Тульчинский Г.Л. Этическая экспертиза: определенность неопределенности или неопределенная определенность? // Прикладная этика: экспертный потенциал. Ведомости прикладной этики. Вып. 41 / Под ред. В.И.Бакштановского, В.В.Новоселова. - Тюмень: НИИ ПЭ, 2012. С.86-104.
4. Философия и культурология в современной экспертной деятельности: Коллективная монография. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2011.
