CC BY
94
Т. Л. Музычук
МАРКЕР ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ И ЕГО ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ В НЕВЕРБАЛЬНОМ РЕЧЕВОМ ДИСКУРСЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЫ
Речевое поведение персонажа художественной прозы в ситуации взаимодействия представляет собой дискурс, невербальное поведение — невербальный дискурс, имеющий протяженность во времени и разворачивающийся в пространстве. Речевое взаимодействие всегда эмоционально наполнено. Главными индикаторами эмоции в невербальном речевом дискурсе художественной прозы являются маркер интонации (МИ), поскольку просодические элементы интонации (тон, тембр, темп) — основные средства обозначения эмоционально-экспрессивных оттенков русской речи, и маркер эмоционального состояния (МЭС), поскольку именно он и определяет (проектирует, манифестирует, маркирует) эмотивные смыслы базовой эмоции через пространственновременную и выразительно-визуальную организацию общения, а также через вегетативные реакции коммуниканта, находящегося во власти эмоциональной вспышки — аффекта (высшей степени эмоционального напряжения) или речевого эмоционального взаимодействия.
Маркеры и их конкретизаторы манифестируют экспериенциальное состояние коммуниканта, являющееся отпечатком «некоторого фрагмента мира в человеке, внутренним коррелятом внешней ситуации» [1, с. 25]. Маркеры — базовые языковые идентификаторы доминантной эмоции речевого поведения коммуникантов, манифестирующие проективные смыслы структурных компонентов невербального речевого дискурса (термин наш.— Т. М.). Маркер эмоционального состояния —базовый языковой идентификатор, указывающий на душевное состояние коммуниканта в стадии аффекта и резистентности путем проекции чувств, намерений, переживаний на их внешние проявления (термин наш. — Т. М.). МЭС точно называют эмоциональные состояния и психические проявления, характерные для базовой эмоции диалогического общения. Более того, МЭС несут информацию эмоциональной оценки участниками происходящих событий как фактов свершившихся, происходящих или ожидаемых. МЭС и его окружение (конкретизаторы) проектируют смыслы, возникающие и циркулирующие в процессе диалога между коммуникантами, «между определенными жизненными позициями» [2, с. 284].
Проанализируем фрагмент диалога между Лужиным и Дуней из произведения Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» с позиции проекции маркеров невербального дискурса на языковые речения. Вербальная составляющая фрагмента несколько сокращена, невербальная — воспроизводится полностью.
См.: — Просьба ваша, чтобы брата не было при нашем свидании, не исполнена единственно по моему настоянию, — сказала Дуня. — Вы писали, что были братом оскорблены; я думаю, что это надо немедленно разъяснить и вы должны помириться.
Петр Петрович тотчас же закуражился.
© Т. Л.Музычук, 2010
— Есть некоторые оскорбления, Авдотья Романовна, которые, при всей доброй воле, забыть нельзя-с. Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо. ...
— Я вам не про то, собственно, говорила, Петр Петрович, — немного с нетерпением перебила Дуня, — поймите хорошенько, что все наше будущее зависит теперь от того, разъяснится ли и уладится ли все это как можно скорей или нет? Я сразу, с первого слова говорю, что иначе не могу. . .
— Удивляюсь, что вы ставите так вопрос, Авдотья Романовна, — раздражался все более и более Лужин. — Ценя и, так сказать, обожая вас, я в то же время весьма и весьма могу не любить кого-нибудь из ваших домашних. . .
— Ах, оставьте всю эту обидчивость, Петр Петрович, — с чувством перебила Дуня, — и будьте тем умным и благородным человеком, каким я вас всегда считала и считать хочу. . . . Поймите, что если вы не помиритесь, то я должна же выбирать между вами: или вы, или он...
— Авдотья Романовна, — закоробившись, произнес Лужим, — ваши слова слишком многозначительны для меня, скажу более, даже обидны, ввиду того положения, которое я имею честь занимать в отношении к вам. ... Вы говорите: «или вы, или он?», стало быть, тем самым показываете мне, как немного я для вас значу. . . я не могу допустить этого при отношениях и... обязательствах, существующих между нами.
— Как! — вспыхнула Дуня, — я ставлю ваш интерес рядом со всем, что до сих пор мне драгоценно в жизни, что до сих пор составляло всю мою жизнь, и вдруг вы обижаетесь за то, что даю вам мало цены!
— Любовь к будущему спутнику жизни, к мужу, должна превышать любовь к брату, — произнес он сентенциозно, — а во всяком случае, я не могу стоять на одной доске . . .
Соотношение вербальных и невербальных реплик в диалогическом фрагменте с учетом сокращенных реплик составляет 35:8, соотношение значимых слов в репликах — 365:24. Невербальный речевой дискурс по репликовым шагам (ходам) представим следующим образом:
Дуня: сказала // Лужин: тотчас же закуражился;
Дуня: немного с нетерпением перебила // Лужин: раздражался все более и более;
Дуня: с чувством перебила // Лужин: закоробившись, произнес;
Дуня: вспыхнула // Лужин: произнес сентенциозно.
Отстраняясь от вербальной речи, мы можем с достаточной степенью очевидности спрогнозировать основную психологическую канву общения. Невербальное поведение персонажей красноречивее длинных монологов. Основной эмотивный смысл и его преобразование в процессе речевого взаимодействия манифестируется в структурной организации невербального дискурса через проективные смыслы его маркеров. Языковые репрезентанты маркеров декодируют истинные отношения между героями, намерения и исход их речевого взаимодействия достаточно очевидны. В невербальном дискурсе данного диалогического фрагмента эмоциональное состояние персонажей в момент речевого напряжения манифестируются МЭС раздражался и вспыхнула, конкретизато-ром МЭС — кинесическим сомативом закоробившись, а также качественным квантификатором МЭС все более и более. В момент речевого взаимодействия — МИ закуражился и перебила, конкретизаторами тембра с нетерпением, с чувством, сентенциозно, а также количественным квантификатором конкретизатора немного. МИ сказала манифестирует на стадии начала речевого взаимодействия наличие относительного эмоционального покоя: речевые позиции коммуникантов, их прагматическая направленность
еще не выявлены, не вступили в противоречие. Невербальная дискурсная карта репли-ковых шагов (ходов) дает возможность лингвисту наблюдать, как квант эмоции движется по ткани речевых интеракций коммуниканта, преобразуясь в качественно иные эмотивные смыслы под влиянием речевого поведения адресата.
Языковой репрезентант МЭС в структурно-семантической организации невербального дискурса выражен собственно эмоциональным глаголом раздражался и его контекстуальным заменителем вспыхнула. Маркеры манифестируют основной эмотивный смысл речевого продукта в момент речевого напряжения (аффекта). Раздражаться — приходить в состояние нервного возбуждения, соединенного с досадой, озлоблением. МЭС раздражаться маркирует эмоциональное состояние коммуниканта (Лужина), его истинное отношение к речевому партнеру и предмету разговора, а также время формирования эмоции-отношения (приходить в состояние), процесс перехода эмоции от легкого раздражения до озлобления. Эмотивный смысл высказывания усиливается квантификатором — квалитативом все более и более, маркирующим усиление отрицательного полюса экспрессивности и приближение коммуниканта к состоянию аффекта. Квантификаторы — языковые идентификаторы качественных (квалитатив) или количественных (квантитатив) изменений звуковых, пространственно-временных, выразительно-визуальных психологических характеристик индивида, происходящих в процессе диалогического общения (термин наш.— Т. М.). Квантификатор все более и более означивает время, проектируя движение и изменение эмоции во времени. Языковой репрезентант квантификатора — квалитатива все более и более выражен сочетанием наречий, обозначающих нарастание признака. МЭС и его квантификатор маркируют, безусловно, и значение зрительного восприятия коммуниканта речевым партнером (Дуней). Процесс перехода чувства легкого раздражения в озлобление (куражился и раздражался все более и более) декодируется героиней, и она выстраивает свое речевое поведение с учетом этого: немного с нетерпением перебила, с чувством перебила, а затем вспыхнула. Эмоциональный посыл коммуникантов развивается по возрастающей. МЭС вспыхнуть маркирует кульминационный момент проявления эмоционального отношения коммуниканта (Дуни) к речевому партнеру, к его речевой позиции, к предмету разговора, а также процесс накопления базовой эмоции (прийти в возбужденное состояние), зрительное восприятие речевым партнером коммуниканта, что, несомненно, будет учитываться при формировании ответной интеракции: вспыхнуть — внезапно прийти в возбужденное состояние; возбудиться — прийти в состояние нервного подъема.
Маркер интонации и его конкретизаторы не являются предметом научного обсуждения данной статьи, однако, если мы говорим об эмоциональном содержании речевого взаимодействия и языковых единицах его выражения, стоит напомнить, что объективными показателями эмоционального начала в диалоге являются конкретизаторы тембра. Тембр сообщает речи различные эмоционально-экспрессивные оттенки, это манера произношения, отражающая чувства человека. Тембр воспринимается «сразу, с момента произнесения первых слов» и имеет «особенность непроизвольно вызывать соответствующую реакцию слушателей», у тембра столько оттенков, «сколько выражаемых в интонации эмоций» [3, с. 38]. Конкретизаторы тембра с нетерпением и с чувством выражены сущ. в тв. п. со значением состояния. Конкретизатор тембра сентенциозно выражен наречием состояния. Данная категория слов очень точно обозначает границы эмоциональных переживаний, испытываемых человеком во время речевого напряжения (аффекта) и речевого взаимодействия-реагирования. Конкретизаторы тембра, выраженные наречием состояния, манифестируют эмоциональное состояние коммуни-
канта, полностью охваченного эмоцией, названной конкретизатором и точно определяемой речевым партнером по тембральной окраске голоса. Конкретизатор тембра, выраженный существительным в тв. п. со значением состояния, также манифестирует основной эмотивный смысл речевого взаимодействия, но «не изнутри» эмоции и при ее довлеющей регулятивной силе, а на стадии кратковременной вспышки, как реакции на речевое поведение партнера. Кроме того, данный тип конкретизатора тембра маркирует слуховое восприятие тембра речи адресанта адресатом, следовательно, речевое поведение адресата будет выстраиваться (программироваться) в соответствии с информацией, полученной через канал слухового восприятия.
МИ закуражиться и перебить маркирует обусловленную реальность речевого общения закуражиться тотчас ж.е и перебить «сейчас», его динамичность, адресную направленность речевой интеракции и отношение адресата к адресанту: куражиться перед кем, перебить кого. МИ закуражиться манифестирует сразу, с первых слов речевой деятельности предельно ясное презрительно-надменное отношение коммуниканта (Лужина) к предмету обсуждения и речевому партнеру (Дуне): Куражиться — над кем и без доп. (прост.), вести себя заносчиво, нагло, издевательски. Заносчиво: заносчивый — высокомерный, чванный; высокомерный — презрительно-надменный. Нагло: наглый — крайне нахальный, дерзко-бесстыдный; наглость — наглый, наглый поступок, выражение. Издевательски: издеваться — зло высмеивать кого-что-н., глумясь и оскорбляя; издевательство — издеваться; злая насмешка, оскорбление, а также оскорбительный поступок, поведение по отношению к кому-чему-н.
МИ перебить манифестирует ответную речевую реакцию адресата, демонстрирует отсутствие желания выслушать собеседника, нежелание принять его позицию, манифестирует слуховое восприятие речевого продукта адресанта, эмоциональное реагирование на смысловое наполнение этого продукта и зрительное восприятие речевого партнера. Перебить — прервать чью-то речь. Конкретизатор тембра с нетерпением, выраженный существительным в тв.п. со значением состояния, манифестирует основной эмотивный смысл речевого взаимодействия: нетерпение — недостаток, отсутствие терпения в ожидании кого-чего-н.; потерять терпение, вывести из терпения (раздражить). Конкретизатор тембра содержит квантификатор-квантитатив немного, выраженный наречием: немного — в некоторой степени, мало, слегка. В процессе речевого взаимодействия нежелание согласиться с позицией речевого партнера приводит к нежеланию слушать его, адресат снова перебивает речевого партнера, но уже с чувством. Чувство — способность ощущать, испытывать, воспринимать внешние воздействия, а также самое такое ощущение. Языковой материал показывает, что эмоциональное реагирование (не аффект), представлен, как правило, в невербальном дискурсе конкретизаторами МИ, в первую очередь — тембра, во вторую — тона и темпа, а также конкретизаторами МЭС.
Конкретизатор МЭС — кинесический соматив коробить манифестирует одномоментно обоюдное неприязненное отношение коммуникантов в процессе речевого взаимодействия: коробить — перен., кого (что), вызывать неприятное чувство, внушать отвращение (разг.); коробиться — кривиться, делаться согнутым. Очевидно, что коммуникант (Лужин) продолжает своим видом показывать отвращение к адресату и внушает ему отвращение. Именно зрительное восприятие оскорбительной реакции адресанта (Лужина) адресатом (Авдотьей Романовной) и привело ее к аффективному состоянию — вспыхнула. Анализ невербального дискурса показывает, что в данном речевом взаимодействии интеракции коммуникантов направлены не на разрешение конфликтной речевой ситуации, речевых противоречий, а на форсирование отстаивания своих
речевых позиций, отсюда коммуникант произнес сентенциозно. Сентенция — нравоучительное изречение; нравоучение — поучение, внушение нравственных правил.
В таблице представлены языковые репрезентанты маркера эмоционального состояния в стадии эмоционального речевого напряжения (аффекта) и речевого взаимодействия (резистентности).
Языковая репрезентация маркера эмоционального состояния в стадии аффекта и резистентности
Маркер эмоционального состояния (МЭС)
В стадии аффекта выраэюен: В стадии резистентности выраэюен:
1. Собственно-эмоциональными глаголами Рассердиться Остервениться Бесноваться и др. Восхититься 1. Глаголами эмоционального реагирования Пугаться Обидеться Досадовать и т. д. Радоваться Умилиться и др.
2. Контекстуальными заменителями собственно-эмоционального глагола Вспыхивать Бушевать Кипеть и др.
3. Фразеологизированными глагольными словоформами состояния Прийти в негодование, в умиление, в восторг, в восхищение Впадать в истерику Приходить в исступление, в восхищение и др. Выходя из себя Не владея собой
4. Адъективными словоформами состояния, зависимыми от имени собственного или местоимения: Вскрикивала Донцова, сильно рассерэюенная Она, взбесившаяся, остервеневшая и др. 4. Адъективными словоформами состояния, зависимыми от имени собственного или местоимения: Проговорил он (Раскольников), мрачный, Ответил он, обиэюенный и раздосадованный
5. Эмоциональными глаголами внутреннего состояния-ощущения: На душе так и горело, так и пело, так и пекло 5. Глаголами внутреннего состояния-реагирования : Терялся про себя Душа замерла от счастья, На сердце затаил обиду, Душа радуется и др.
Наблюдение за языковыми репрезентантами композиционных МЭС в структурной организации невербального речевого дискурса стадии эмоционального напряжения (аффекта) выявило, что маркеры выражаются следующими языковыми средствами:
1. Собственно-эмоциональными глаголами (общевозвратными) — рассердиться (синоним вспылить), остервениться, бесноваться, раздражаться, взбеситься, восхититься и др. Собственно-эмоциональные глаголы манифестируют внутреннее состояние субъекта, его настроение и переживание, его отношение к речевому партнеру, маркируют одномоментное речевое взаимодействие (адресную направленность эмоционального импульса и зрительное восприятие коммуниканта адресатом): сердиться — быть в раздражении, гневе, чувствовать злобу к кому-нибудь, выражать раздражение; вспылить — внезапно рассердиться, рассердиться близко к раздражению; бесноваться — неистовствовать, безумствовать, выходить из себя, лютовать, беситься; раздражаться — приходить в состояние нервного возбуждения, соединенного с доса-
дой, озлоблением; остервениться (разг.) — приходить в крайнюю ярость, рассвирепеть; беситься (разг.) — быть, находиться в крайнем раздражении; восхититься — прийти в восхищение и др.
2. Контекстуальными заменителями собственно-эмоционального глагола (глаголами-метафорами): вспыхивать, бушевать, горячиться, кипеть, разжигать, распекать. Композиционные МЭС, выраженные контекстуальными заменителями собственно-эмоционального глагола, глаголами-метафорами, проектируют достаточно очевидно, ярко, насыщенно эмоциональные переживания, эмоциональные интеракции коммуникантов, не требуя уточнения внутреннего состояния участников речевого действия через проективные смыслы МИ и его конкретизаторов, а также проективные смыслы собственных конкретизаторов: вспыхнуть (перен.) — внезапно прийти в возбужденное состояние; бушевать (перен.) — скандалить, буйствовать (разг.); разжигать (перен.) — доводить до высокой степени, крайне усилить (книжн.); горячиться — возбужденно говорить; кипеть (перен.) — проявляться в сильной степени, с силой.
3. Фразеологизированными глагольными сочетаниями — глагольными словоформами состояния (существительные со значением состояния сочетаются с глаголами движения, перемещения, положения в пространстве и времени): прийти в восторг, прийти в негодование, приходить в исступление, впадать в истерику, войти в ярость и др. МЭС, выраженные глагольными словоформами состояния, манифестируют пребывание коммуниканта в каком-нибудь состоянии (обозначенном существительным), а также означивает время формирования базовой эмоции, изменение эмоционального состояния до высшей степени эмоционального проявления, а также зрительное восприятие коммуниканта речевым партнером. Сочетание данных глаголов с предложно-падежными словоформами со значением состояния в русском языке, по мнению Д. Р. Еникеева, стоят ближе всего к фразеологизации. Данные глаголы в предложении выступают в роли сказуемых, которые он называет полуфразеологизированными сказуемыми [4, с. 36]. Глаголы движения, перемещения, положения в пространстве и времени, становясь компонентом фразеологизма, утрачивают связь со своей лексикосемантической группой и «преобразуют свою семантику, актуализируя самую абстрактную сему — сему процесса, развития» [5, с. 11]. Семантическая наполненность подобных фразеологических глагольных словоформ состояния диктуется именным компонентом с предлогом (предлог реализует сему направленности). Общее значение глагольных словоформ состояния — становление психофизического состояния.
4. Адъективными словоформами состояния, синтаксически зависимыми от имени собственного или местоимения, называющего коммуниканта или указывающего на него: рассерженная — гневная, раздражительная, чувствующая злобу к кому-нибудь и др.
5. Эмоциональными глаголами внутреннего состояния-ощущения (безличными глаголами, выражающими действия или состояния, которые происходят как бы сами по себе, без участия действующего лица). Чаще всего МЭС выражается общевозвратным глаголом откликнуться, маркирующим первое чувственное восприятие объективной действительности адресатом, формирование первого эмоционального отклика на речевое поведение коммуниканта, и личным глаголом эмоционального состояния и его контекстуальным заменителем в безличном значении: полыхнуло, блеснуло, кипело, горело. Как правило, данные глаголы имеют квантификатор — квалитатив так и, выраженный наречием, манифестирующим интенсивность состояния, и локализатор внутреннего состояния: в душе, на душе, на сердце.
См. еще: — Ив то же время на душе у нее так и горело: Нет никого! Нет никого!
Нет! Нет! Нет! [6].
У Арины Петровны та,к и кипит сердце: целый час прошел, а обед только в половине
[6].
— Закидывает! — откликнулось в душе ее [6].
Композиционный МЭС выражен глаголом внутреннего состояния в форме общевозвратного глагола откликнулось и личного глагола в безличном значении горело с квантификатором — квалитативом так и, а также пространственным локализато-ром, маркирующем место (вместилище) бытования внутреннего состояния: на душе, в душе, на сердце. В семантическом значении маркера внутреннего состояния содержится указание на эмоциональное реагирование адресата на речь коммуниканта: откликнуться — перен., выразить свое отношение к чему-нибудь.
МЭС, манифестирующие пребывание коммуниканта во власти эмоции-аффекта, обладают яркой экспрессивностью, образностью и не требуют уточнения основного эмоционального переживания коммуниканта собственными конкретизаторами (проксеми-ческими и кинесическими сомативами, вегетативами) или конкретизаторами МИ. МЭС может иметь при себе временной локализатор как идентификатор отражения времени бытования невербального диалогического дискурса и квантификатор как идентификатор качественных (квалитатив) или количественных (квантитатив) изменений эмоциональных состояний индивида, происходящих в процессе диалогического общения.
Наблюдение за языковыми репрезентантами композиционных МЭС в структурной организации невербального речевого дискурса стадии речевого взаимодействия (резистентности) выявило, что маркеры выражаются следующими языковыми средствами:
1. Глаголами эмоционального реагирования: пугаться (напугаться) — испытывать страх, бояться; и его приставочным и разговорным эквивалентами: перепугаться —сильно испугаться; всполошиться (прост.) —пугаться, волноваться; обидеться — почувствовать обиду, оскорбиться; оскорбиться — почувствовать себя оскорбленным, сильно обидеться; досадовать — чувствовать досаду (досада — чувство неудовольствия и раздражения вследствие неудачи, обиды); изумиться — прийти в изумление (изумление — крайнее удивление); возмутиться — испытывать негодование, раздражение (негодование — возмущение, крайнее недовольство); взвиться (прост.) — возмутиться, рассердиться. Радоваться — испытывать радость, предаваться радости; умилиться — прийти в умиление и др.
2. Адъективными словоформами состояния, синтаксически зависимыми от имени собственного или местоимения, именуемые коммуниканта или указывающие на него. Как правило, словоформа состояния выражена сравнительным оборотом или словосочетанием с обязательным компонентом — психологическим прилагательным или одиночным психологическим прилагательным (прилагательное по типу своего значения (выражения признака) обычно берет на себя роль сообщаемого. Языковой репрезентант МЭС в виде адъективной словоформы состояния манифестирует эмоциональное состояние комуниканта в каждый конкретный момент речевого взаимодействия и на этапе речевого реагирования, а также означивает зрительное восприятие коммуниканта речевым партнером: он, мрачный, радостный; несколько пикированная Пульхерия Александровна и др.: радостный — полный радости, веселья, выражающий радость, доставляющий радость; веселый — проникнутый весельем, полный веселья, выражающий его; вызывающий, доставляющий веселье, приятный для взора, не мрачный; мрачный — (перен.), исполненный печали, наводящий грусть, безрадостный, угрюмый и др.
5. Глаголами внутреннего состояния, манифестирующими зарождение эмотивных смыслов пока еще внутренней речи и передающих атмосферу речевого, эмоционального диктуума стадии резистентности; показателем внутренней речи является возвратное местоимение себя: терялся про себя, ругнул про себя: теряться —лишаться самообладания, уверенности; ругнуть (разг.) — бранить; бранить — резко порицать, ругать; браниться — выражать свое недовольство в грубых, резких словах; ратовать (устар.) — действовать и говорить в защиту или против кого-чего-н.: терялся про себя — лишаться самообладания, уверенности; душа замирала от счастья: душа — внутренний психический мир человека, его сознание; в душе — мысленно, про себя; на сердце затаил обиду: сердце — орган, как символ переживаний чувств, настроений человека и др.
Композиционный МЭС стадии резистентности содержит в себе информацию о внутреннем состоянии (чувствовании, переживании, оценки) коммуниканта в процессе нарастания или утихания эмоционального напряжения. Наблюдения за МЭС стадии речевого реагирования показали, что с маркером состояния активно функционирует временной локализатор: именно он в стадии резистентности является главным показателем дискурсной речи, линейного движения речи и эмоции во времени и пространстве. В стадии эмоционального реагирования активно работают квантификаторы (более активно, чем в стадии аффекта), потому что они маркируют языковыми средствами изменение, переход базовой эмоции в качественно иные эмоциональные состояния, состояния с элементами оценки, экспрессии, критики, осуждения, досады и др.
Итак, через языковые репрезентанты МЭС невербального дискурса художественной прозы можно точно определить не только эмотивные смыслы базовых эмоций (доминантных эмоций, ключевых эмоций, ведущих эмоциональных тонов), которые являются универсальными, общекультурными феноменами, но и различные эмотивные оттенки базовых эмоций, без чего невозможно представить эмоциональный диалог в принципе. Кроме основного эмотивного смысла языковые репрезентанты МЭС манифестируют также адресную направленность речевого продукта и момент речевого реагирования, маркируют время формирования эмоции-отношения, означивают процесс накопления базовой энергии, а также зрительное восприятие коммуниканта речевым партнером.
Литература
1. Кустова Г. И. О типах производных значений слов с экспериенциальной семантикой // Вопросы языкознания. 2002. №2. С. 16-34.
2. Демьянков В. З. Доминирующие лингвистические теории в конце ХХ века // Язык и наука конца 20 века. М., 1995. 432 с.
3. Филиппова
4. Еникеев
5. Корнилова Л. Н. Структурно-семантические и морфологические свойства процессуальных фразеологизмов со значением становления: Автореф. дис. . . . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2001. 24 с.
6. Салтыков-Щедрин М. Е. Господа Головлевы. Сказки. М., 1979. 335 с.
Статья поступила в редакцию 17 июня 2010 г.
