CC BY
220
УДК 81Г373.231(430”1933/1945”)
Т. В. Савина, соискатель, 916-808-88-41, sava231277@yandex.ru (Россия, Москва, ИЛиМК МГОУ)
МАНИПУЛЯТИВНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ИСТОРИЗМОВ И АРХАИЗМОВ В ЛЕКСИКОНЕ НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМА
На конкретных примерах рассмотрены манипулятивные возможности архаичной лексики немецкого языка в период господства национал-социализма в Германии.
Ключевые слова: архаизмы, историзмы, актуализация («оживление») архаичной лексики, манипулирование.
Устаревшая лексика, то есть «лексика, переставшая быть активным средством коммуникации» [1, 5], представлена в языке двумя основными категориями: историзмами и архаизмами. Под термином «историзм», как правило, понимают «слово, вышедшее из употребления в связи с исчезновением обозначавшегося им понятия»; термин «архаизм» используется для обозначения «слова, называющего существующую реалию, но вытесненное по каким-либо причинам из активного употребления синонимичными лексическими единицами» [13, с. 540]. Случается, что под влиянием экстралингвистических факторов архаичная лексика возвращается в активный словарный запас носителей языка, иными словами актуализируется.
Тенденция к актуализации устаревших слов (к возвращению и переосмыслению их значений, а также к образованию от их основ новых слов) довольно четко прослеживалась в немецком языке в период господства национал-социализма. Представляется, что феномен возвращения архаичной лексики, с одной стороны, уходит корнями в психологию немецкого народа, с другой, связан с характером нацистского движения и мани-пулятивной практикой его идеологов. Поясним эту мысль подробнее.
Известно, что архаичные слова, вплетенные в речевое произведение, как правило, сообщают ему поэтичное и/или торжественное звучание. Такая лексика необходима художнику слова для создания соответствующего колорита при изображении древности. Однако, в языке Третьего рейха устаревшие слова служили не просто стилистическим средством. Немецкий филолог В. Клемперер заметил, что сообщение, изобилующее устаревшими словами, особым образом воздействует на его получателя, создавая «верующий настрой» [2, с. 304]. В своей «Записной книжке филолога» В. Клемперер отмечал: «Союз правоохранителей» («Bund der Rechtswahrer») - это нечто несравнимо более благостное, чем «Объединение прокуроров» («Vereinigung der Rechtsanwälte»), «столоначальник» («Amtswalter») звучит куда торжественнее, чем «чиновник» («Beamter»)
или «администратор» («Funktionär»), а когда на дверях какой-либо конторы я вижу табличку с надписью «Управа» («Amtswaltung») вместо «Управление» («Verwaltung»), на меня это производит впечатление чего-то священного» [2, с. 304].
Такого рода воздействие - это воздействие на глубинные структуры и механизмы психической деятельности человека, точнее, на ту часть психики, которую К. Г. Юнг назвал коллективным бессознательным. В отличие от личного бессознательного, оно не развивается индивидуально, а наследуется и потому является универсальным для всех членов человеческого общества. Коллективное бессознательное составлено из архетипов -глубинных психических структур, отражающих повторяющиеся элементы человеческого опыта. Архетипы проявляют себя в мифах, фольклоре, образах героев, традициях, обрядах и т. д. Вторжение архетипических образов и сюжетов в повседневную жизнь воспринимается человеком как встреча с чем-то исконным, глубинным и вызывает сильные положительные эмоции. Возникает тот самый «верующий настрой», о котором говорил В. Клемперер. У человека, испытывающего их, снижается способность мыслить критически, и он в большей степени становится подверженным различного рода манипуляциям.
Актуализация архетипических сюжетов и образов в нацистской Германии осуществлялась посредством использования древней символики и ритуалов. Как один грандиозный ритуал проходили партийные съезды в Нюрнберге - продуманные до мелочей, тщательно срежиссированные, с военными парадами, маршами, факельными шествиями, речами фюрера и массовыми клятвами под кровлями «сияющих соборов», образованных огнями прожекторов [5, с. 255]. Неотъемлемым атрибутом действия было огромное количество знамен со свастикой. Многозначность и древнее происхождение этого символа придавали всему происходившему мистический оттенок.
Примером эффективного манипулятивного приема в Третьем рейхе являлся ритуал нацистского приветствия Heil Hitler! Heil, mein Führer!, известного как «немецкое приветствие» - Deutscher Gruß (Hitler-Gruß, HeilGruß). Как отмечает отечественный исследователь германского фашизма
О. Ю. Пленков, оно восходит к старинному готскому приветствию «Heil», которое было широко распространено в немецком молодежном движении еще до Первой мировой войны. Принятые в старину приветствия «Im deutschen Namen Heil», «Heil und Sieg» нацисты переделали в короткое и звонкое «Sieg Heil!». «Древнеримское» приветствие путем поднятия под небольшим углом правой руки было перенято нацистами у итальянских фашистов [4, с. 403 - 404].
Важно отметить, что процесс «оживления» древних смыслов и ценностей наблюдался в Германии еще в начале XX в., то есть происходил
спонтанно, а отнюдь не являлся «изобретением» нацистских идеологов. С одной стороны, он был результатом проявления некоторых черт немецкого национального характера - уважения к национальным традициям, сентиментальности и романтизма, с другой - реакцией на кризисную ситуацию. Потрясения войны и последовавшего за ней экономического кризиса привели к утрате внутреннего равновесия в немецком обществе, к разрушению социально-моральных норм и ценностей, к дезориентации населения. При этом в сознании немцев постоянно присутствовал образ сильной Германии. Несоответствие этого образа настоящему положению дел подчеркивало разницу между резким взлетом (объединение Германии и провозглашение Германской империи в 1871 г.) и столь же резким падением Германии (поражение в Первой мировой войне) [3, с. 139]. В состоянии кризиса прошлое стало своеобразным лекарством для души немецкого народа.
Свидетельством высокого интереса немцев в начале XX столетия к прошлому явилось, в частности, всеобщее увлечение творчеством Р. Вагнера (1813 - 1883), источником вдохновения которого был германоскандинавский эпос («Старшая Эдда» («Die Ältere Edda»), «Песнь о Нибе-лунгах» («Niebelungenlied»)) и средневековые легенды (легенда о Лоэн-грине (Lohengrin), эпическая поэма Готфрида Страсбургского о Тристане и Изольде (Gottfried von Strassburg. Tristan und Isolde), легенда о Парсифале, а также поэма о нем Вольфрама фон Эшенбаха (Wolfram von Eschenbach. Parsifal, 1210)).
У. Ширер отмечает исключительное влияние народных легенд на немецкую молодежь того времени: «Зигфрид и Кримхильда, Брунхильда и Хаген - герои и героини древнего эпоса, на которых так стремились походить ... юноши и девушки. Походить на них и постигать языческий мир нибелунгов - иррациональный, полный героизма и таинственности, коварства и насилия, залитый кровью, существование которого завершается «гибелью богов»» [6, с. 152].
Начало XX в. в Германии было ознаменовано появлением молодежных организаций националистического толка, романтические названия которых говорили сами за себя: «Союз башмака» («Bund-Schuh») (по аналогии с крестьянскими союзами начала XVI в.), «Молодежь Шилля» («Schilljugend») (Фердинанд фон Шилль - герой борьбы против Наполеона), «Молодежь Кифхойзера» («Kyffhäuser Jugend») (по названию горы в Тюрингии, в недрах которой по преданию спит Фридрих Барбаросса), «Великогерманское молодежное движение» («Großdeutsche Jugendbewegung») и др. Целью деятельности этих организаций была идея возрождения былого национального величия Германии. Их члены пропагандировали дух новой национальной общности и сплоченности, принципы организации на манер рыцарских орденов, приоритет национальных ценностей, уделяли
много внимания сохранению и популяризации народных ремесел и обычаев, игр, танцев и песен [3, с. 40 - 41].
Нацисты, уловив психологическую атмосферу немецкого общества, точно определив его «болевые точки», подхватили витавшую в воздухе идею о возрождении былого могущества немецкой нации и использовали ее в своих манипулятивных целях. Они намеренно стимулировали интерес немецкого народа к его историческому прошлому, создавая атмосферу романтики вокруг нацистского движения. Гитлеровская Германия, или Третий рейх, изображался нацистской пропагандой как логическое продолжение всей предыдущей «славной» истории немецкого народа, всего того, что являлось предметом гордости каждого немца. Языковым воплощением этой идеи, стало «оживление» устаревших слов - частичное переосмысление их значений и образование от их основ новых слов.
Проследим «историю жизни» некоторых устаревших слов и особенности их функционирования в языке Третьего рейха на примерах.
Одно из самых распространенных слов немецкого языка Mädchen было практически полностью вытеснено в период нацистской диктатуры старыми формами Maid, Mädel, восходящими к слову Magd «служанка, девушка, выполняющая тяжелую работу»: ahd. magad «девушка» (VIII в.) > mhd. maget, magd, параллельно употреблялись также формы mait, meit, Maid [15, с. 1043].
В Третьем рейхе для наименования «лица женского пола, достигшего половой зрелости, но еще не вступившего в брак» - а именно так определяет понятие «девушка» Толковый словарь русского языка С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой [11] - на страницах прессы, по радио и в официальных документах вместо привычного Mädchen стала использоваться лексема Mädel:
Mit Stolz verfolgen wir heute den Weg vieler begabter deutscher Mädel in die Hörsäle und Bibliotheken der Hochschulen [9, s. 27]. -
С гордостью следим мы сегодня за тем, как многие способные немецкие девушки идут в аудитории и библиотеки высших учебных заведений.
Но слово имело и второе значение - идеологически нагруженное: лексема Mädel употреблялась также для наименования девушек, являвшихся членами нацистской организации Bund Deutscher Mädel (BDM) (Союз немецких девушек (БДМ)), входившей в состав Гитлерюгенд (Hitlr-jugend) и в этом значении послужила основой для образования ряда новых слов - в основном, наименований различных подразделений этой молодежной организации:
Mädelschaft (сокр. Schaft) - нечто вроде звена - самая малочисленная ячейка БДМ, включающая приблизительно 15 девушек.
Mädelschar (сокр. Schar) - отряд девушек, примерно от трех до четырех «звеньев».
Mädelgruppe (сокр. Gruppe) - нечто вроде дружины, примерно три - четыре отряда.
Mädelring (сокр. Ring) - нечто вроде сообщества, приблизительно четыре «дружины». Пять «сообществ» образовывали малый округ (Untergau), 10 - 30 малых округов - большой округ (Obergau).
Jungmädel - младшая возрастная группа БДМ (в ее состав входили девочки от 10 до 14 лет) [7, с. 126].
Слово Arbeitsmaid (сокр. Maid) использовалось для обозначения девушек, состоявших в военизированной организации нацистской Германии «Трудовая повинность» («Arbeitsdienst») [7, с. 19].
Лексема Sippe (ahd. sibba (VIII в.) > mhd. sippe) первоначально обозначала «кровное родство», однако в XVI в. было вытеснено словом Familie. Изучая этимологию этого слова, К. Бернинг отмечает: в XVIII в. слово считалось устаревшим и имело пренебрежительный оттенок: Sippschaft = Gelichter («шайка, сброд»). С начала XIX в. началось его возрождение [7, с. 170 - 171].
Следует отметить, что понятие «Sippe» в Третьем рейхе было созвучно понятию «семья» в Древнем Риме («familia» (лат.). В латинской семье решающим моментом было подчинение всех ее членов власти одного человека - отца семейства («pater familias» (лат.)). В ее состав входили: жена, дети, жены сыновей, подчиненные не власти своих мужей, которые сами были подвластны отцу семейства, а власти главы семьи, и, наконец, все потомство подвластных отцу сыновей. Кроме того, термин «familia» подразумевал также принадлежавших семье рабов, скот и даже неодушевленные вещи [11].
В нацистской Германии сосуществовали два близких по значению слова - Familie и Sippe. Лексема Familie обозначала семью в традиционном понимании (Vater, Mutter, Kinder, Großeltern). Лексема Sippe имела ярко выраженную идеологическую окраску: во-первых, в понимании нацистов все члены немецкой семьи/рода - «Sippe» - должны были быть чистокровными арийцами; во-вторых, каждый из ее членов - близких и дальних родственников - нес уголовно-правовую ответственность за своих близких -«Sippenhaftung». Иными словами, в случае ареста одного из членов семьи различного рода наказаниям (от денежного взыскания до заключения под стражу и смертной казни) подвергались все его родственники:
Auf Grund der Weisungen des Führers wird daher befohlen: Für Wehrmachtsangehörige, die in der Kriegsgefangenschaft Landesverrat begehen und deswegen rechtskräftig zum Tode verurteilt werden, haftet die Sippe mit Vermögen, Freiheit oder Leben. Den Umfang der Sippenhaftung im Einzelfalle bestimmt der Reichsführer SS und der Chef der Deutschen Polizei. (Anordnungen des Chefs OKW v. 5.2.1945) [7, s. 173]. -
На основании распоряжения фюрера приказываем: За военнослужащих, попавших в плен и совершивших государственную измену и приговоренных за это к смерти, отвечает имуществом, свободой или жизнью их семья/род. Меру уголовноправовой ответственности в каждом конкретном случае определяет рейхсфюрер СС, он же начальник немецкой полиции.
«Оживление» этого слова в период Третьего рейха положило начало образованию ряда неологизмов. Так, лексема Sippenamt обозначала ведомство, в круг обязанностей которого входила проверка чистоты происхождения членов СС. Прошедшие проверку, «чистые» в расовом отношении семьи эсэсовцев заносились в так называемую «родовую книгу» - Sippenbuch. Чистота происхождения подтверждалась «паспортом рода» - Sippenpass [7, с. 171 - 173].
Лексема Thing (орфографический вариант Ding) восходит к древневерхненемецкому ding, thing «суд, народное собрание» [15, с. 1651] (ср.: название норвежского парламента - storting). Место, на котором обычно проходили собрания древних германцев - Thingplatz - представляло собой огороженную территорию. На таких собраниях древними германцами обычно решались правовые вопросы. После прихода нацистов к власти Имперским министерством народного просвещения и пропаганды (Reichs-ministerium für Volksaufklärung und Propaganda) было инициировано возникновение целого движения, восходившего к этой старонемецкой традиции - Thing-Bewegung («движение народных собраний») [14, с. 758].
Нацисты, однако, позаимствовали у предков лишь зрелищность и ритуальность древнего обычая: Thing-Bewegung в Третьем рейхе представляло собой разновидность художественной самодеятельности. Собрания участников движения проходили, как правило, под открытым небом на специально оборудованных площадках - Thing-Plätze (к 1937 г. их насчитывалось около 40 по всей Германии). Театрализованные постановки -Thingspiele - представляли собой культовую хоровую декламацию, которая заменяла действие и драматические диалоги. Наивысшей точной расцвета движения стала инсценировка произведения Е. В. Мёллера «Франкенбург-ская игра в кости» (E. W . Möller «Frankenburger Würfelspiel»), премьера которой состоялась в 1936 г. во время Олимпийских игр [14, с. 758].
Из глубин Средневековья были возвращены забытые значения слов «Bann» и «Gefolgschaft».
Как отмечает К. Бернинг, старое значение слова Bann - «Gebiet einer Befehlsgewalt» («область, на которую распространяется власть») -было переосмыслено, и в нацистском дискурсе лексема «Bann» стала использоваться как наименование подразделений военизированных организаций. Так, Bann в Гитлерюгенд (Hitlerjugend) - это полк, включавший от 4 до 8 батальонов (около 3000 человек); один батальон - Stamm - 4 роты (Gefolgschaft), около 600 человек. Sturmbann - батальон СС, Sturmbannführer
SS - штурмбанфюрер СС - военное звание, соответствовавшее званию майора [7, с. 33].
Лексема Gefolgschaft (от глагола folgen - следовать за кем-либо), первоначально имевшая значение «дружина», в языке Третьего рейха употреблялась в трех значениях:
1. Gefolgschaft в значении «дружина», понимаемой как мужское братство, и предполагавшее верность долгу, мужественность, чувство локтя, взаимовыручку.
Толковый словарь немецкого языка Meyers Lexikon 1938 г. объясняет значение этого слова следующим образом:
Im nationalsozialistischen Sinne auf die Blutsverwandschaft und natürlicher Ungleichheit der Menschen beruhende, sich im Führergrundsatz ausdrückende Verbundenheit von Führer und Geführten, wie auch die Gesamtheit der letzteren. Weltanschaulich-religiöse Grundlage der Gefolgschaft ist die Überzeugung, dass jedes echte Führertum vom Schicksal gesandt ist... Die in der Gefolgschaft enthaltenen sittlichen Verpflichtungen gipfeln in der Treue zum Führer, in der Kameradschaft innerhalb der Gefolgschaft und in der Bewahrung der eigenen Ehre (Meyers Lexikon, Bd. 4, 1938, S. 1085) [7, s. 87]. -
В национал-социалистическом смысле - основанный на кровном родстве и естественном неравенстве людей союз вождя и ведомых, также как и их единство, выражающийся в принципе фюрерства. Мировоззренческо-религиозную основу дружины составляет убеждение в том, что любая истинная власть есть воля судьбы. Нравственные обязательства ее членов находят свое высшее выражение в верности своему командиру и фюреру, товариществе членов дружины и сохранении своей чести.
Этика взаимоотношений внутри дружины переносилась на внутри-патрийные отношения, а учитывая, что в нацистской Германии действовал принцип единства партии и государства, такая этика распространялась на любые организации Третьего рейха. «Если рабочий знает, что предприниматель - это его товарищ, то можете потребовать от такого рабочего что угодно» - это высказывание Роберта Лея [4, c. 77], возглавлявшего Немецкий рабочий фронт (Deutsche Arbeitsfront (DAF)), заменивший в нацистской Германии профсоюзы, как нельзя более точно, на наш взгляд, иллюстрирует позицию нацистского руководства, заинтересованного в создании такого типа отношений.
2. Во втором значении, теснейшим образом связанным с первым, лексема Gefolgschaft употреблялась как синоним слова Belegschaft - персонал (рабочие, служащие) предприятия, во главе которого в нацистской Германии стоял не предприниматель (Unternehmer), а руководитель, именовавшийся Betriebsführer:
Der hier gezeigte Kinderhort gehört der Gefolgschaft der Lederwerke Backnang. Die Gefolgschaft bewohnt eine 40 Häuser umfassende Siedlung [9, s. 27]. -
Показанное здесь помещение для групп продленного дня принадлежит работникам кожевенного предприятия Backnang. Персонал проживает в поселке, насчитывающем 40 домов.
3. С 1932 г. слово Gefolgschaft являлось обозначением подразделения Гитлерюгенд, по численности соответствовавшего роте и включавшего до 250 человек. Члены подразделения именовались Gefolgschaftsmitglieder и находились в подчинении у ротного командира - Gefolgschaftsführer [7, с. 89].
«Привлекательность» слов «Bann» и «Gefolgschaft» для нацистских идеологов состояла в том, что их исконные значения имели общие семан-тичеяские компоненты «подчинение» и «иерархия» (внутри некой общности). Это позволяло использовать их при описании отношений иерархического типа, подчеркивая при этом исконность этих отношений, то, что они «освящены» немецкой историей». Кроме того, эти слова вносили ноты воинственности в мирные отношения, апеллируя к старонемецкой традиции, превращали простых людей «в вассалов, оруженосцев, дружинников, давших клятву верности благородным господам-рыцарям» [7, с. 304].
Итак, феномен актуализации устаревших слов (архаизмов и историзмов) являлся одной из составляющих языкового манипулирования сознанием и поведением людей в Третьем рейхе, точнее, той его частью, которая затрагивала глубинные слои человеческой психики. Процесс «оживления» архаичной лексики носил в известной мере и спонтанный характер: спонтанный интерес к прошлому отмечался в Германии еще в начале XX в. Он был эффективно использован нацистами для решения своих задач, а именно, для снижения у населения способности критически воспринимать действительность. Результатом актуализации древних смыслов и ценностей были эмоциональные переживания, испытываемые людьми, возвращающимися к своим национальным корням. Эти ощущения блокировали их аналитическое мышление.
Список литературы
1. Ерофеева Т. И. Устаревшее слово в речевом узусе современного города (стратификационное исследование) // Вестник Пермского университета. Сер. «Российская и зарубежная филология». Пермь: Изд-во ПГУ. 2009. № 2. С. 5-11.
2. Клемперер В. LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога / пер. А. Б. Григорьева. М.: Прогресс-традиция, 1998. 381 с.
3. Патрушев А. И. Германия в XX веке: учеб. пособие. М.: Дрофа, 2004. 432 с.
4. Пленков О. Ю. Третий рейх. Социализм Гитлера: очерк истории и идеологии. СПб.: Нева, 2004. 473 с.
5. Фест Й. Гитлер: Биография / пер. с нем. под ред. С.З. Случа и П.Ю. Рахшмира. Пермь: Культ. центр «Алетейа». Т. 2. 1993. 365 с.
6. Ширер У. Взлет и падение Третьего рейха: в 2 т. М.: Захаров, 2009. Т. I. 816 с.
7. Beming C. Vom «Abstammungsnachweis» zum «Zuchtwart». Vokabular des Nationalsozialismus. Berlin, 1964. 225 S.
8. Klemperer V. LTI. Notizbuch eines Phililogen. Berlin, 1947. 303 s.
9. Das Reich, Nr. 7/7.7.1940.
10. Das Reich, Nr. 25/20.11.1940.
11. URL: http://www.diepresse.ch/Presse/Familie/index.php (дата обращения: 17.12.2010).
Словари
12. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка
[Электронный ресурс]: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1999. 944 с. URL:
http://www.ozhegov.ru/(дата обращения: 6.12.2010).
13. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. М.: Большая Российская Энциклопедия, 2000. 688 с.
14. Benz W. Enzyklopädie des Nationalsozialismus. Hrsg. von Wolfgang Benz et al: 2. Aufl. München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1998. 900 s.
15. Etymologishes Wörterbuch des Deutschen. Unter der Leitung von Wolfgang Pfeifer. Akademie-Verlag Berlin, 1989. 2093 s.
T. Savina
MANIPULATIVE USE OF HISTORISMS AND ARCHAISMS IN LEXICON OF NATIONAL SOCIALISM
By way of the example it was studied the manipulative possibilities of archaic lexicon of the german language during the domination of national socialism in Germany.
Key words: archaisms, historisms, actualization («recovery») of the archaic lexicon, manipulation.
Получено 07.10.2011
