CC BY
142
Урляпов В.Ф. ИВ РАН
МАЛАЙЗИЯ: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
Малайзийская экономика завершила 2006г. на подъеме, продемонстрировав, по официальным данным, наиболее высокие показатели за все три года пребывания у власти нынешнего премьер-министра Абдуллы Ахмада Бадави. Прирост ВВП составил 6%, а его общий объем достиг 79.2 млрд. долл. ВВП на душу населения превысил 5400 долл. Валютные резервы достигли 70.5 млрд. долл. Инвестиции увеличились за год на 48 процентов, составив 13 млрд. долл., из которых 40% составили зарубежные капиталовложения. Внешняя торговля превысила рекордную отметку в 300 млрд. долл. с крупным профицитом. Капитализация Куала-Лумпурской фондовой биржи также достигла самого высокого уровня с момента азиатского финансового кризиса 1997/98 гг.1.
В августе 2006г. премьер обнародовал 3-й индустриальный мастер-план, призванный служить «дорожной картой» заключительного этапа продвижения к реализации целей, поставленных в «Видении 2020 года», т.е. превращения Малайзии во всесторонне развитое государство. План, рассчитанный на 15 лет, предусматривал ежегодный прирост ВВП в размере 6.3% при сбалансированном развитии основных секторов экономики. Государство брало на себя обязательство оказывать поддержку частному сектору, стимулировать взаимодействие между коренным малайским и местным немалайским бизнесом. Подчеркивалась важность сбалансированного социального и хозяйственного развития в целях обеспечения стабильности в обществе. По заявлению Абдуллы, стабильность рассматривалась в качестве важнейшего условия дальнейшего прогресса страны2.
Однако далеко не так безоблачно складывались дела на внутриполитическом фронте. За полвека независимости стране так и не стала «плавильным тиглем», из недр которого роди-
лась единая малайзийская нация. Многочисленные народы и национальности, в первую очередь коренные малайцы - «буми-путра», этнические китайцы и потомки выходцев из Индостана, продолжали по большей части жить обособленно в условиях «антагонистичной гармонии. Причем в последнее время, как отметил в телеобращении к согражданам в декабре 2006г. Абдулла, раскол по этно-конфессиональному признаку увеличился, приобретя тревожный характер. Углублялись противоречия между набирающим силу исламом, адептами которого является подавляющее большинство «бумипутра», и местными китайцами и индийцами.
Корни проблемы лежали, очевидно, в сложившейся в стране партийно-политической системе. Большинство политических партий строились по коммуналистскому принципу, вынося во главу угла интересы собственной этнической группы. При этом в центре существующей системы стояла Объединенная малайская национальная организация (ОМНО), де-факто правящая партия, претендовавшая на роль единоличной защитницы особых прав и привилегий коренных малайцев, их политического доминирования в стране.
Фактически на основе национально-расовой сегрегации продолжала покоиться система образования. Практически 90% китайских школьников обучались в частных китайских школах. Соответствующее число малайцев посещали государственные или религиозные школы, где упор делался на малайский язык и изучение догматов ислама.
Усиливалось социальное расслоение. Хотя многие десятилетия осуществлялась политика наделения «бумипутра» особыми привилегиями в социально-экономической сфере, основные материальные богатства концентрировались в руках узкой прослойки титульной нации, тесно связанной с правящей элитой. В то же время основная часть коренного сельского населения пребывала в положение, граничащим с бедностью. Одновременно верхушка крупного китайского бизнеса контролировала около 60% национальной экономики. Наиболее обездо-
^ ^ 3
ленной являлась подавляющая часть индийского населения .
По мере роста социально-политической зрелости малайзийского общества прежняя политика «малайцы прежде всего»
перестала приниматься как должное растущим числом представителей нетитульных наций. Если раньше многими из них она воспринималась как плата за межнациональный мир и стабильность, то со временем все большее число неправительственных организаций и объединений, представляющих различные этнические группы, начало выступать против институированной дискриминации. При этом они вполне логично доказывали, что в эпоху глобализации сегрегация по национальному, расовому или религиозному принципу тормозит экономическое развитие Малайзии, подрывает ее конкурентоспособность в соревновании с другими азиатскими странами.
В последнее время дополнительную остроту межконфес-сиональным отношениям придал вопрос о переходе из одной религии в другую. Он систематически возникал при заключении межэтнических браков.
Хотя конституция Малайзии провозглашает свободу ве-роисповедования, ортодоксальный ислам запрещает «вероотступничество», а в некоторых малайзийских штатах считается уголовным преступлением. Между тем, количество смешанных браков неуклонно возрастало. Настоящий шок в местных консервативных мусульманских кругах вызвало заявления муфтия штата Перак, что в последнее время из ислама вышло 10 тыс. малайзийских мусульман, а 250 тыс. готовы последовать их примеру. В целом ряде случаев шариатские суды накладывали вето на смешанные браки и даже выносили жесткие приговоры, включая тюремное заключение, в отношении желающих во имя брачных уз покинуть ислам4.
В этой связи депутаты оппозиции в парламенте потребовали пересмотра законодательства с целью закрепления за гражданскими судебными органами приоритета в рассмотрении подобных дел. Оппозиция выступила также с предложением создать комиссию по рассмотрению этно-религиозных отношений в стране. В ответ власти запретили любые дискуссии по чувствительным межрелигиозным проблемам на том основании, что это потенциально усиливает напряженность в обществе.
Обострение этно-конфессиональных противоречий, активизация оппозиции, представляющей нетитульные нации, а также прозвучавшие из уст премьер-министра осторожные, но достаточно настойчивые призывы к «бумипутра» не слишком уповать на поддержку государства и начинать переориентироваться в бизнесе на собственные силы серьезно обеспокоили малайскую элиту. С точки зрения верхушки малайского этнического большинства, на ее привилегированные позиции началось наступление как с религиозных, так и экономических позиций.
Данные настроения в полной мере прозвучали на очередном съезде ОМНО, состоявшимся в ноябре 2006 г. Тон задал Хишамуддин Хуссейн, председатель молодежного крыла партии. В весьма эмоциональной форме он призвал делегатов встать за защиту ислама и эксклюзивных прав «бумипутра». Призыв был незамедлительно подхвачен. Целый ряд депутатов, впав в шовинистический раж, потребовали «поставить на место местных китайцев и индийцев, не страшась при этом пролить кровь».
Примечательно, что впервые работа съезда транслировалась в прямом эфире, причем спутниковым телеканалом, рассчитанным на состоятельных пользователей, т.е. в основном китайцев. Расчет явно состоял в том, чтобы прозвучавшие на съезде угрозы дошли до непосредственного адресата.
Малайзийские аналитики, хорошо знакомые с политическими нравами в ОМНО, сделали вывод, что резкий всплеск националистических настроений в партии не только имел объективную подоплеку, но и дирижировался из-за кулис самим Абдуллой.На одном из заседаний руководства партии, состоявшимся накануне съезда, он якобы «сетовал, что китайцы получили слишком много и теснят малайцев». Тем самым, он выдал карт-бланш сторонникам радикального малайского национализма. По их мнению, китайцам необходимо было напомнить, «кто есть хозяин в стране, почему она называется Малайзия, а не «Чайназия»5.
Позиция главы правительства была вполне предсказуемой. Его недостаточно последовательные шаги во внутренней политике создали ему имидж слабого политика, что оттолкнуло
О О А _
от него часть малайской элиты. А в ее поддержке он остро нуждался в условиях разгоревшегося конфликта между ним и бывшим премьер-министром Махатхиром Мохамад. Накануне съезда Абдулла как следует «смазал» партийный механизм. Каждому из 191 отделений ОМНО было выделено по 3 млн. ринггит (примерно 856 тыс. долл. США) на «нужды развития». Такой массированной «взятки в мягкой упаковке» никогда не было в истории ОМНО, в том числе во времена Махатхира6.
Конфликт между Абдуллой и Махатхиром
Передавая в октябре 2003г. полномочия своему официальному преемнику Абдулле Ахмаду Бадави, Махатхир обещал отойти от решения внутренних проблем, предоставив новому лидеру свободу действий в рамках согласованного генерального курса. Это давало основание полагать, что 22-летняя эпоха «махатхиризма» в Малайзии отошла в прошлое.
Прочность позиций нового лидера продемонстрировали итоги всеобщих выборов, состоявшихся в марте 2004г. Национальный фронт, правящая коалиция во главе с Объединенной малайской национальной организацией (ОМНО), нанес сокрушительное поражение оппозиции, завоевав свыше 90 процентов мест в федеральном парламенте. Правда, по оценкам независимых аналитиков, победа НФ являлась не заслугой нового премьера, а скорее ожиданиями в стране глубоких перемен после ухода Махатхира с политической арены.
Однако в августе 2005 г. экс-премьер прервал молчание, неожиданно выступив с острой публичной критикой курса правительств Абдуллы, обвинив его лично в забвении и нарушении прежних согласованных решений относительно дальнейшего государственного курса.
Прежде всего, «доктор М», как часто называют Махатхира в Малайзии, выступил с обвинениями, что правительство, в сущности, губит национальную автомобильную промышленность, одного из пионеров прорыва страны к современным технологиям. По его мнению, это выразилось в резком увеличении числа лицензий на импорт иностранных марок. Под предлогом убыточности ведущего национального производителя - компа-
нии «Протон», за бесценок был продан значительный пакет, принадлежавших государству акций, в основном оказавшихся в руках сингапурских инвесторов. За символическую сумму с молотка ушла дочерняя компания «Протон» - предприятие по производству мотоциклов «Агуста». Произведены были необоснованные кадровые перестановки в руководстве «Протон».
Проблема лицензирования импорта оказалась настолько острой, что стала одной из главных тем, состоявшегося в июле
2005 г. съезда ОМНО. Канцелярия премьер-министра была вынуждена опубликовать полный список импортеров. Выяснилось, что четыре местных предпринимателя получили свыше половины из 76 тысяч лицензий. Администрация Абдуллы пришлось срочно корректировать введенную схему.
Несмотря на это, начавшийся конфликт получил дальнейшее развитие. На этот раз патриарх политической жизни Малайзии обвинил действующие власти, что они не проявили должной политической воли, отказавшись от строительства нового моста через Джохорский пролив, разделяющий Малайзию и Сингапур, хотя проект был согласован с властями города-государства и значительные средства с малайзийской стороны были вложены в подготовительные работы. По заявлению Махатхира, правительство также предложило Сингапуру продажу песка для рекламации побережья и расширения площади соседней островной республики, а также намеревалась разрешить пролет самолетов сингапурских ВВС через воздушное пространство Малайзии. Эти вопросы являются весьма чувствительными для коренных малайзийцев, по-прежнему склонных рассматривать Сингапур как угрозу национальным интересам
7
страны .
Обреченный на неудачу оказалась попытка проложить путь к примирению двух премьеров, организовав им встречу на «нейтральной почве» в ходе международной финансовой конференции в конце мая 2006г. в Токио. Провал «мирной инициативы» дал повод малайзийским СМИ заключить, что патриарх окончательно сжег мосты к примирению. В журналистском лексиконе появилось выражение, что диалог двух лидеров походит на «разговор покойников в морге». В местных электронных порталах появилось также утверждение, что Ма-
хатхир якобы оставил виртуальные размышления о смещении Абдуллы, приступив к материализации плана устранения своего приемника. Политик-ветеран перестал быть критиком правительства, а окончательно превратился в его могущественного противника.
В начале июня 2006г. «доктор М» пошел в открытую атаку на премьера, обвинив Абдуллу в коварстве и неблагодарности. Бывший лидер публично заявил, что избрал его своим преемником наперекор тому, что в ОМНО большей популярностью пользовался Наджиб Разак, один из вице-председателей партии и министр обороны. Делая такой выбор, Махатхир надеялся на лояльность своего избранника, но, по его словам, просчитался. «В моей карьере я сделал немало грубых ошибок,
помогая многим подняться наверх, а затем получая от них удар
8
в спину», констатировал патриарх .
Многое разъяснило выступление Махатхира перед многочисленными представителями неправительственных организаций и видными функционерами оппозиционных партий, состоявшееся июне 2006г. в Куала-Лумпуре. Он вновь заявил, что будет добиваться исчерпывающих ответов на поставленные вопросы и пойдет до конца, добиваясь исправления создавшегося в стране положения.
Махатхир обвинил Абдуллу в слабом руководстве, образно заявив, что политику правительства определяет не «пятый этаж» офиса премьера, где располагается его рабочий кабинет, а «четвертый этаж», где делами заправляют его личные помощники - выпускники Оксфорда и Кембриджа9.
Смысл заявления Махатхира был достаточно прозрачен. Под «выпускниками Оксфорда и Кембриджа» в Малайзии прежде всего понимали зятя премьера Хаири Джамалуддина и его однокашников по учебе в Великобритании, занявших важные посты в структурах государственной власти.
Развернутая кампания против Хаири и его команды не представлялась случайной. Не являлось секретом, что после отставки патриарха Малайзией стал фактически управлять не его официальный преемник, а негласный триумвират. В его состав входили 30-летний зять Абдуллы Хаири Джамалуддин, вицепредседатель молодежного крыла ОМНО, Калимулла Маширул
Хассан, глава газетно-издательского холдинга New Straits
Times,и Эндон Махмуд Амбак, ныне покойная первая леди
страны. Но безусловное первенство в «троице» принадлежало
Хаири, получившего негласную кличку «малайзийского Рас-10
путина» .
Звездный час Хаири наступил в сентябре 1998г., когда незадолго до этого назначенный первым вице-премьером Абдулла сделал его одним из своих специальных порученцев (special officer). Вскоре он женился на Нории, дочери Абдуллы, таким образом, породнившись с семейством будущего премьера.
Возрастание влияния крайне амбициозного молодого человека определялось несколькими факторами. Прежде всего, ему удалось установить контроль над личной канцелярией премьер-министра через помощников последнего, ставших «глазами и ушами» Хаири. Хотя существовал пост главного политического секретаря главы правительства, занимавшийся давним соратником Абдуллы Таджудином Абдул Вахабом, все документы просматривались лично Хаири. Он же определял, кого и когда следует допустить на прием к премьер-министру, причем за определенную мзду.
Помимо этого Хаири установил контроль над назначением на ключевые посты, как в офисе премьера, так и в важнейших министерствах и ведомствах. Не менее десяти его бывших однокашников по учебе в Великобритании заняли ключевые должности в государственном аппарате. Наряду с этим Хаири непосредственно участвовал в совещаниях первых лиц ведущих ведомств, в том числе министерства иностранных дел Малайзии. Без его присутствия не обходилось ни одно совещание, посвященное определению целей или анализу итогов зарубежных визитов Абдуллы.
И, наконец, Хаири сумел стать самым доверенным советником тестя-премьера по важнейшим вопросам внутренней и международной политики.
Следует отметить, что Махатхир давно обратил внимание на чрезмерные амбиции Хаири и его растущее влияние на Абдуллу. Находясь на посту премьер-министра, он пресек его попытки внедриться посредством разветвленных связей в свою личную канцелярию. В конце премьерства Махатхир дал пору-
чение специальному управлению полиции (special branch) подготовить досье на Хаири, опекаемому, по слухам, сингапурскими спецслужбами. Однако контрразведка не обнаружила компрометирующих моментов по той простой причине, что до ухода патриарха оставалось всего несколько месяцев, а Хаири уже тесно вошел в узкий семейный круг будущего главы правительства.
Тем не менее, «доктор М» явно недооценил зятя Абдуллы, полагая, что его власти и авторитета в ОМНО будет достаточно, чтобы в любой момент убрать выскочку с политической авансцены. Получился обратный результат. Сын Махатхира Мухриз проиграл Хаири схватку за пост вице-председателя молодежного крыла партии.
Но главное, Махатхир просчитался, очевидно, в том, что Абдулла, лишенный харизмы прирожденного лидера и к тому же имевший за плечами старый грех участия во внутрипартийной оппозиции в ОМНО, останется послушной марионеткой в его руках. Но когда стало проясняться, что задуманная схема не выстраивается, патриарх уже не мог дать задний ход решению назначить Абдуллу преемником.
Естественно следовавшие один за другим демарши Махатхира не могли не вызвать ответной реакции со стороны правительства и высшего руководства ОМНО. И хотя сам Абдулла сохранял молчание, что давало лишний повод для спекуляций, что премьер не уверен в собственных силах, заговорили другие члены его кабинета. В наиболее жестком тоне высказался Назри Азиз, один из министров в департаменте премьер-министра. Согласно его словам, Махатхиру следует покинуть ОМНО, поскольку он перешел на сторону оппозиции. Со своей стороны, первый вице-председатель партии Наджиб Разак дипломатично заявил, что «доктор М» имеет право свободно излагать собственное мнение, а также что Высший совет ОМНО не имеет планов исключения Махатхира из партии.
Любопытным образом попытался парировать обвинения Махатхира нового режима в коррупции министр информации Зайнуддин Майдин. В конце августа 2006г. он с обескураживающей простотой заявил, что малайцы всегда жили и процветали при системе экономического фаворитизма. Она существо-
вала и при Махатхире. Нет ничего странного, что при очередном правительстве поменялся круг деловых компаньонов, приближенных к вершине власти. Поэтому нет никакой необходимости распространяться по этому поводу11.
Правительство попыталось перехватить инициативу, рассекретив документы, касающиеся отношений с Сингапуром. По его версии, оно приняло политическое решение отказаться от строительства нового моста по той причине, что сингапурская сторона увязала этот вопрос с продажей песка и правом пролета. Подобная постановка проблемы являлась якобы неприемлемой с точки зрения национальных интересов Малайзии и была отвергнута. Правительство надеялось, что новый мост станет «символом дружбы» между двумя странами и считает, что ответственность за провал проекта лежит на соседнем государстве.
Острый политический конфликт в ОМНО не мог не вызвать оживления в стане оппозиции. Со своей точкой зрения выступил Анвар Ибрагим, в свое время репрессированный режимом Махатхира. В Малайзии довольно широкое хождение получило мнение, что освобождение Анвара в сентябре 2004 г., отсидевшего в тюрьме почти шесть лет, стало косвенной причиной того, что экс-премьер перешел в непримиримую оппозицию Абдулле. Но, по словам Анвара, не следует обращать излишнего внимания на конфликт между Махатхиром и Абдуллой, что отвлекает внимание оппозиции от решения главных проблем: борьбы с бедностью, восстановления авторитета государства и экономического развития. Он предостерег лидеров оппозиции, прежде всего исламистской, против какого-либо альянса с Махатхиром, поскольку ее программа принципиально не совпадает с критическими выпадами бывшего премьера, имеющими ограниченный и личный характер.12 Тем не менее, Анвар выразил уверенность, что экс-премьер имеет право высказывать критику в адрес правительства, а Абдулла должен дать четкий ответ на предъявленные обвинения. Он также предположил, что развернувшаяся кампания критики действующей администрации является свидетельством сговора, направленного на возвращение Махатхира к власти. Однако хотя тот располагает достаточным количеством сторонников в ОМ-
НО и крупными финансовыми средствами, вряд ли большинство членов правящей партии поддержит его.
Наряду с этим Анвар выступил с утверждениями, что выпады Махатхира против Сингапура носили не только националистический, но и расистский подтекст. ( В одном из высказываний тот якобы заявил, что этнически китайское руководство Сингапура проводит нарочито жесткую линию в отношении малайской Малайзии и поэтому ему следует преподать адекватный урок).
Анвар опроверг слухи о намерении вернуться в ряды ОМНО. Он также отклонил предложения выдвинуть свою кандидатуру на пост генерального секретаря ООН, заявив, что намерен связать свою карьеру со Всемирным банком, с которым работал в тесном контакте в конце 90-х годов.
Собственную позицию, в связи с внутреннем элитным конфликтом в ОМНО, обозначила Всемалайзийская исламская партия (ПАС), заявив, что не намерена «ловить рыбу в мутной воде» и призвав своих членов и сторонников рассчитывать лишь на собственные силы.
Малайзийские исламисты напомнили, что неизменно придерживались курса на сохранение приоритета ценностей ислама, единства малайского этноса и стабильности в обществе. Действуя в рамках этого курса, руководство ПАС предложило организовать «круглый стол» с участием Абдуллы, Махатхира и Анвара Ибрагима для всестороннего обсуждения насущных национальных проблем. Но призыв не получил позитивного ответа со стороны предполагаемых участников.
Руководство ПАС заверило партнеров по оппозиции, что между ним и Махатхиром не наметилась какая-либо координация действий. Оно по-прежнему считает, что во время своего правления «доктор М» являлся «диктатором, на совести которого множество грехов перед исламом и нацией». ПАС также полагала, что «старый лис» не готов к сотрудничеству с исламской оппозицией, поскольку привержен ОМНО и в дальнейшем намерен, очевидно, действовать исключительно через ее структуры. Тем не менее, если Махатхир «раскается в грехах и вернется на путь Аллаха, его можно будет простить и приблизить» В конечном счете, он, по мнению ПАСовского руково-
дства, всегда был убежденным националистом, много сделавшим для страны13.
Малайзийские исламисты также обратили внимание на деятельность Хаири Джамалуддина, потребовав от него отчитаться о своем бизнесе, якобы связанным через Сингапур с еврейским капиталом в США и израильскими лоббистами в Вашингтоне14.
Зять Абдуллы был вынужден оправдываться и демонстрировать свой антиамериканизм. Он пошел даже на организацию пикета молодежи ОМНО в знак протеста против участия госсекретаря США К. Райс в ежегодном совещании Азиатского регионального форума (АРФ), проходившего в конце июля
2006 г. в Куала-Лумпуре, и с осуждением поддержки Вашингтоном Израиля в войне в Ливане. Хаири выступил также с инициативой организовать бойкот израильских товаров.
Однако главное, идя на вынужденное маневрирование, амбициозный Хаири понимал, что не может вечно оставаться регентом при стареющем «султане Абдулле». Явно наступала пора становиться самостоятельным публичным политиком.
По прогнозам малайзийских аналитиков, его шагами на среднесрочную перспективу могли бы, видимо, стать попытки завоевания депутатского мандата на промежуточных выборах в
2007 г. и получения высокого поста в государственных структурах после всеобщих выборов в 2009 г. Для себя зять Абдуллы твердо решил к своим 40 годам стать премьер-министром Малайзии.
Открытая баталия между Махатхиром и Абдуллой должна была развернуться на съезде ОМНО. Правительственный лагерь отмобилизовал силы, дабы подвергнуть бывшего премьера публичной обструкции. Однако патриарх предпринял хитроумный ход, уклонившись от участия в партийном форуме под предлогом сердечного недомогания. Маневр оказался неожиданным для высшего руководства ОМНО. В отсутствии «мальчика для битья» внимание делегатов, как отмечалось выше, переключилось на этно-конфессиональные проблемы.
Атаки Махатхира на действующего премьера возобновились после завершения съезда. Он повторил обвинения, явно имея в виду Хаири, что члены семейства Абдуллы, не занимая
официальных постов, принимают самое активное, если не решающее участие в принятии решений на государственном уровне. В начале февраля 2007 г., выступая на форуме, организованным оппозиционным интернетпорталом, он предостерег против установления в Малайзии «династической системы власти» по примеру Сингапура, где многие десятилетия господствует семейство Ли15.
Предупреждение малайзийского патриарха прозвучало достаточно актуально. Судя по некоторым намекам, Абдулла не намерен повторно претендовать на пост премьер-министра после следующих всеобщих выборов, запланированных на 2009г. Это обстоятельство может внести дополнительную интригу в предстоящую борьбу за высшие посты в партийногосударственной иерархии. Далеко не последнюю роль в ней может сыграть Хаири, учитывая его повышенные амбиции.
Однако наиболее серьезным претендентом на пост следующего премьер-министра Малайзии является 54-летний Наджиб Разак, первый вице-председатель ОМНО, вицепремьер и министр обороны. Он обладает целым рядом преимуществ, будучи сыном бывшего премьер-министра Абдул Разака Хуссейна, племянником другого бывшего премьера Хуссейна Онна и находясь в родственных отношениях с султанами Джохора и Паханга.
За его плечами большой послужной список членства в ОМНО и пребывания в правительстве. Сильной стороной Наджиба является также, что он поддерживает тесные отношения с руководством низовых партийных организаций и пользуется их поддержкой. Немаловажным обстоятельством является и то, что Наджиб выступает неформальным лидером местного влиятельного землячества бугийцев, потомков выходцев с индонезийского острова Сулавеси, играющих важную роль в малайзийском обществе.
I State of EconomyA How Healthy is It Really? www.nst.com.my, 06.02.2007
Prime Minister Unveils 15 -year Blueprint for Prosperity: The Final Push. www.nst.com.my 19.08.2006
Malaysia's Melting Pot on the Boil. www.atimes.com. 24.03.2007
4 Howard's Endorsement of Badawi's Malaysia. www.siiaonline.org, December 2006
5 Food-in-Mouth Disease. www.Malaysia-Today, 05.12.2006
6 Anti-Graft War Backfires in Malaysia. www.atimes.com, 21.03.2007
7 Financial Times. L., 05.05.2006
Open Season in Malaysian Politics - Where's the End Game? www.siiaonline.org, 09.06.2006
9 Who is Really Running Malaysia Anyway? Utusan online, 25.07.2006
10 The Most Powerful Man in Malaysia. www.Malaysia-today-net, July
2005
II Malaysia's Increasingly Uncertain Political Environment. www. siiaonline .org, August, 2006
12 Siasah, Kuala Lumpur, 07-20.07.2006
13 Fikrah Harakah, Kuala Lumpur, 03.06.2006
14 Harakahdaily, Kuala Lumpur, 03.06.2006
15 International Herald Tribune, 07.11.2006; Challenges for Abdullah in Malaysia - Managing Race Religion and Mahathir. www.siiaonline, February, 2007
