CC BY
3макроэкономическое воздействие на рынки труда
в условиях рисков глобальных рецессий
macroeconomic impact on labor markets in the face of global recession risks
ПОЛУЧЕНО 05.04.2020 ОДОБРЕНО 10.04.2020 ОПУБЛИКОВАНО 25.06.2020 УДК 330.34, 331.91 DOI 10.12737/2305-7807-2020-51-55
СМИРНОВ Е.Н.
1Д-р экон. наук, профессор, заместитель заведующего кафедрой мировой экономики и международных экономических отношений, ФГБОУ ВО «Государственный университет управления», г. Москва
SMIRNOV E.N.
Doctor of Economic Sciences, Professor, Deputy Head of the World Economy and International Economic Relations Department, State University of Management, Moscow
e-mail: smirnov_en@mail.ru
Аннотация
Актуальность проблем, исследуемых в статье, обусловлена определяющим воздействием глобальных рецессий на рынки труда зарубежных стран и нарастающими дисбалансами на этом рынке. В экономической политике и практике развития стран, помимо традиционных вопросов оживления финансовой системы и товарных рынков, решающее значение приобретает политика послекризисного восстановления рынков труда. При этом мы отмечаем существенную дифференциацию подходов к анализу занятости, безработицы и моделированию реакции рынков труда на спады в экономике. В рамках нашего исследования проанализированы эффекты рецессий для рынков труда, а также предложены меры политики государства, направленной на преодоление сбоев на рынке труда в периоды глобальных экономических рецессий, противодействию поляризации на рынке труда и снижению рисков увеличения неформальной занятости.
Ключевые слова: рынок труда, неравенство, цифровизация, экономическая политика, глобальная рецессия. Abstract
The relevance of the problems researched in the article is due to the determining influence of global recessions on the labor markets of foreign countries and the growing imbalances in this market. In the economic policy and practice of developing countries, in addition to the traditional issues of revitalizing the financial system and commodity markets, it's crucial the policy of post-crisis recovery of labor markets. At the same time, we note a significant differentiation of approaches to the analysis of employment, unemployment and modeling the response of labor markets to economic downturns. In the framework of our study were proposed the effects of recessions on labor markets were analyzed, and government policy measures aimed at overcoming disruptions in the labor market during global economic recessions, counteracting polarization in the labor market and reducing the risks of increasing informal employment.
Keywords: labor market, inequality, digitalization, economic policy, global recession.
перекосы на рынке труда вследствие глобальных рецессий
Экономическая политика стран мира, начиная с 1980-х годов, во многом была деструктивной, что, в частности, привело к глобальной рецессии 2008 года по причине излишнего дерегулирования финансовых рынков, тогда как рыночная концентрация во многих секторах, отраслях и на мировых рынках в целом продолжала нарастать [1], а компании игнорировали социальный ущерб, наносимый бизнесу. Такой подход к привел к серьезным вызовам и перекосам в сфере занятости и на рынках труда.
Раньше идентификатором экономических рецессий был перегрев на рынке труда, наступавший после экономического подъема, поскольку ощущаемый дефицит рабочей силы и рост зарплат вел к росту издержек компаний, начинающих увеличивать цены. Как следствие, центральный банк из-за инфляционных ожиданий, повышает процентную ставку, что является стимулом сокращения инвестиций бизнеса и массовых увольнений. В свою очередь, потребители в опасении утраты своих рабочих мест, снижают расходы, поэтому в целом наблюдается снижение совокупного спроса и потребительских расходов, что отражается на росте материальных запасов компаний и ведет к еще большему сокращению производства, темпы роста которого значительно замедляются, сигнализируя о наступающей рецессии. После этого наступает экономический подъем, и компании, ис-
пользуя накопленные запасы, производят больше продукции, а после спада инфляции центральный банк снижает ставку для стимулирования спроса.
Со временем указанные взаимосвязи существенно изменились, поскольку, как указывают исследователи (Р. Райан) инфляция является стабильно низкой и перестала являться надежным индикатором для увеличения процентной ставки и последующей рецессии. Рецессии последних лет были обусловлены финансовыми перекосами в период экономического подъема (в 2001 г. — ростом цен на акции, в 2007— 2008 гг. — высоким уровнем долговой нагрузки на экономику в результате бума на рынке ипотечного кредитования). Несмотря на то что перед указанными рецессиями Федеральная резервная система (ФРС) также принимала решения об увеличении процентной ставки, они все же не являлись следствием роста инфляции, а обусловлены попытками нормализации монетарной политики до этого роста [17]. Когда в 2018 году ФРС начала повышать ставку, США активизировала торговые войны с зарубежными странами. В 2019—2020 гг. ставка несколько раз также последовательно снижалась, чтобы застраховать экономику от спада. В любом случае, существует риск замедления темпов экономического роста либо роста процентных ставок и соответствующего уменьшения ликвидности, и когда это произойдет, цены финансовых активов существенно снизятся, а получать новые кредиты корпорациям станет все сложнее.
Чем дольше США будут сохранять политику «дешевых денег», тем больше в разных отраслях будут наблюдаться перекосы. В настоящее время, когда монетарная политика является благоприятной, финансовые перекосы сделают спад в случае его начала более жестким. В какой-то момент либо замедлятся темпы роста экономики, либо повысятся процентные ставки, а ситуация с ликвидностью ужесточится. Как только это произойдёт, цены на финансовые активы резко упадут, а корпорациям будет трудно перекредитоваться. Кроме того, чем дольше будет сохраняться среда лёгкого финансирования, тем выше будет число отраслей с перекосами, и тем выше будет риск, что они спровоцируют спад. Но сегодня, поскольку монетарные условия остаются благоприятными, более вероятно, что финансовые перекосы будут усугублять спад и замедлять темпы восстановления экономики, но не они будут причиной начала рецессии в экономике.
Уменьшение потребительских расходов может быть обусловлено увольнениями, в свою очередь связанными с дальнейшей эскалацией торговых конфликтов США как с Китаем, так и со странами ЕС, в том числе и вследствие эпидемии коронавируса, делающей непредсказуемой перспективы внешней торговли, инвестиций и экономического роста в краткосрочной перспективе [2]. Риски рецессии в целом в большей степени сегодня зависят от состояния внешней торговли и внешнеторговой политики, чем от финансовых перекосов.
При этом проблемы, возникающие на рынке труда, очевидны даже с учетом того, что показатели официальной безработицы крупных развитых стран невысоки и не растут на протяжении последних десяти лет. Параллельно экономисты (О'Нил Дж.) указывают на низкие показатели расходов бизнеса на инвестиции, рост зарплат и производительности (парадоксально, но эти показатели совпадают с благоприятными макроэкономическими условиями и высокими корпоративными прибылями, которые теоретически должны стимулировать инвестиции) [16]. Несмотря на то что для наращивания инвестиционных расходов снижение корпоративных налогов, высокий уровень прибыли и низкие процентные ставки являются благоприятными, неравенство в доходах продолжает нарастать, поскольку рост производительности ограничен отсутствием инвестиций, а зарплаты не растут без роста производительности.
Если рассмотреть ретроспективу кризисов в развитых странах, имеется по меньшей мере три модели реакции рынка труда на кризисы [14, а 2]: 1) трудоустройство занимает значительно больше времени, чем восстановление экономики; 2) предложение рабочей силы постоянно снижается лишь после серьезного кризиса и быстрее восстанавливается при незначительных спадах; 3) реальная заработная плата потребителей, как правило, значительно снижается во время серьезных кризисов, в то время как рост удельных затрат на рабочую силу остается отрицательным в течение продолжительного периода времени, даже после обычных спадов.
В условиях глобальной рецессии 2008 года, вызванной финансовой глобализацией, мировой рынок труда продемонстрировал тревожные тенденции, связанные низкой эластичностью занятости, ее небывало высоким снижением за предыдущие 25 лет [12, а 9], растущим неравенством и ростом неформальной рабочей силы. После того, как лопнул пузырь на финансовом рынке, оказалось, что в результате кризиса бедность домохозяйств возросла, а восстановление занятости шло медленнее, чем в предыдущие рецессии. Таким образом, нынешняя волна глобализации сделала труд крайне нестабильным. В данном контексте развернулся
ряд дискуссий по поводу гибкости доходов, в частности, в рамках кейнсианской теории «жесткой заработной платы» (англ. — rigid wage), предполагающей, что заработная плата не изменяется вследствие изменения цен на товары и услуги. С одной стороны, гибкость рынков труда и заработной платы привело к целому ряду доктрин, подрывающих защиту рабочих мест и трудовые права [19, c. 2]. С другой стороны, гибкость оплаты труда в условиях недостатка совокупного спроса, продемонстрированного период рецессии 2008 года, еще больше усиливает риск дефицита совокупного спроса.
Что касается периодов экономического бума, то нельзя однозначно утверждать, что рынки труда имеют тенденцию к оживлению: напротив, они становятся более изменчивыми, и работникам легче перейти на новую, высокооплачиваемую работу (так называемый эффект «подъема по заработной плате» [13]). Кстати, снижение динамики большинства рынков труда совпадает с вялым ростом заработной платы, наблюдаемым в развитых странах в последние годы. Это подтверждает вывод о том, что поток работников на новые и потенциально более высокооплачиваемые рабочие места замедлился и остается ограниченным. Когда уровень найма снижается (как это обычно бывает во время кризиса), у работников появляется меньше возможностей найти работу в других компаниях или секторах, и медленный рост заработной платы может быть напрямую связан с отсутствием новых, более высокооплачиваемых рабочих мест.
Замедление, начавшееся после мирового финансового кризиса, выявило нерешенные проблемы, которые могут усилиться в будущем из-за неблагоприятных изменений в торговых соглашениях между странами. Эволюция этих проблем также в значительной степени зависит от экономического состояния и глобального веса Китая. Хотя Китай и ряд других развивающихся стран достигли относительно высоких темпов экономического роста и сумели вывести большую часть своего населения из нищеты, другие страны все еще отстают и не могут сравняться со среднемировыми показателями, не говоря уже о росте и производительности более развитых стран. Тем не менее даже в тех странах, где экономический рост был устойчивым, достойная работа по-прежнему была доступна только для небольшой части рабочей силы.
Еще одним важным эффектом рецессий для рынков труда является то, что в эти периоды стоимость капитала для фирм возрастает, а инвестиции сокращаются, что ведет к эффекту перераспределения занятости к неформальному сектору, который «выступает буфером, поглощающим работников в трудные времена, и наоборот» [9, c. 18]. Поэтому в менее развитых странах кризисы будут вызвать относительно существенное перераспределение трудовых ресурсов в менее эффективные сектора, что ведет управляемость индивидуальными шоками дохода ограничивается, равно как ограничивается способность правительств проводить контрциклическую фискальную политику.
меры экономической политики по противодействию дисбалансов на рынке труда
В рассматриваемом контексте меры противодействия неравенству являются в значительной степени неопределенными, поскольку они нацелены на сокращение доходов самых богатых (через прогрессивное налогообложение), или рост доходов бедных (в виде денежных пособий лицам, проживающим за чертой бедности). Известный экономист Д. Родрик указывает на необходимость расширения спектра
мер по борьбе с неравенством на основе подхода, базирующегося на понимании экономической нестабильности на уровне среднего класса [18]. Примечательно, что традиционные показатели неравенства (доли наибольших доходов, коэффициент Джини) существенно не изменяются даже из-за агрессивных мер и подходов социальной политики, поскольку неравенство касается преимущественно среднего уровня распределения доходов. Эта проблема частично увязана с утратой стабильных рабочих мест в результате деиндустриализации, конкуренции развивающихся стран, экономической глобализации, технологических изменений, когда многие производственные центры были разрушены, и это особо негативно сказалось на рабочих мест среднего класса. Кроме того, неравенство на среднем уровне распределения доходов усугубляется ростом разрыва между мегаполисами и удаленными районами. Противодействие поляризации на рынке труда связано с имеющимися в национальной экономике возможностями по созданию рабочих мест, обеспечиваемые политикой усиления мобильности работодателей, которая детерминирована реформами правил международной торговли и институтов рынка труда.
Вместе с тем опыт развитых стран по преодолению последствий поляризации на рынке труда может быть важным для экономической политики развивающихся стран. Группа экспертов Международного валютного фонда (МВФ) полагает, что основными задачами в этой связи является увеличение предложения высококвалифицированной рабочей силы и инвестиций в технологическое мастерство [10]. Беспрецедентные темпы урбанизации развивающихся стран с начала 1990-х годов способствовали, с одной стороны, значительному снижению уровня бедности и появлению среднего класса, однако с другой — привели к неравенству доходов [11], и эта тенденция может усилиться вследствие роста поляризации на рынке труда.
Экономическая политика развитых стран должна быть направлена на преодоление сбоев на рынке труда, связанных с цифровизацией мировой экономики [4], и мерами такой политики могут стать долгосрочные инвестиции в образование и расширение возможностей для обучения и повышения квалификации на протяжении всей карьеры работников. В развивающихся странах глобальная интеграция позволила расширить доступ к капиталу и технологиям и за счет повышения производительности и экономического роста привела к повышению уровня жизни. Снижение доли труда в доходах само по себе может не потребовать вмешательства государства, однако, как и в развитых странах, экономическая политика должна работать для обеспечения широкого доступа к возможностям и выгодам от роста (в частности, такой может стать политика содействия углублению навыков).
Чтобы максимизировать выгоды и минимизировать риски цифровизации с точки зрения перекосов на рынке труда, возникающих в период спадов, и преодоления неравенства в доходах, необходимы меры: 1) активной политики на рынке труда, способствующие сглаживанию разрушительного воздействия на некоторые сегменты данного рынка (например, переподготовка работников); 2) совершенствования системы социальной защиты, что особенно важно для работников, приближающихся к пенсионному возрасту; 3) конкурентной политики и предотвращения развитию олигополий. Здесь важна разработка мер поощрения конкуренции (включая доступ иностранных компаний) и межкорпоративного обмена данными [3]. Например, Китай предъявляет самые строгие требования среди стран с точки зрения локализации данных, что может быть значимым барьером для конкуренции. 4) надзора за сферой финтех, включа-
ющие гибкие меры, учитывающие традиционные требования к достаточности капитала и резервам ликвидности; 5) конфиденциальности данных и защиты потребителей, включая координацию надзорных органов с органами, отвечающими за защиту данных и потребителей [6], а также законы для защиты конфиденциальности данных потребителей и юрисдикций в отношении обмена данными; 6) повышения эффективности государственных услуг на основе цифровизации; 7) поддержки цифровой инфраструктуры, требующей постоянной модернизации и государственных инвестиций; 8) в сфере образовательной политики, включающей образование в сфере информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в школах и университетах; 9) в сфере международного сотрудничества по установлению глобальных стандартов для занятости в отраслях, которые в наибольшей степени подвержены влиянию глобальных цифровых платформ.
Свободный рынок на основе «невидимой руки», которая в течение четырех десятилетий наносила ущерб обществу, является парадоксом. В условиях цифровой экономики многие проблемы в сфере регулирования рынков труда обостряются, а взаимозависимость людей никоим образом нельзя игнорировать, что противоречит традиционной экономической теории, предполагавшей, что действуя индивидуально, люди приносят больше пользы обществу и максимизации прибыли и полезности.
Решение рассматриваемых нами противоречий странам требует внутренней перебалансировки экономики, и, в частности, она сконцентрирована для таких стран, как Китай, в продолжении перехода к эффективно плавающему режиму обменного курса юани, поскольку его недооценка стала ключевой детерминантов внешнего дисбаланса в период до «Великой рецессии». Кроме того, страны должны наращивать расходы на здравоохранение для снижения нормы сбережений домохозяйств, что подтверждено эмпирическими исследованиями [5, ^ 11]. В свою очередь, сфера услуг, сектора которой в экономиках развивающихся стран, как правило, испытывают трогое регулирование, должна быть подвержена жесткому дерегулированию, чтобы поддерживать высокие темпы роста совокупной факторной производительности. Специальное исследование [8] показало, что такое дерегулирование увеличит производительность как минимум на 20% в течение пяти лет. На примере исследования провинций Китая, проведенного Набар М. и Ян К., было показано, что более высокая производительность снизит относительную цену услуг и увеличит их потребление [15].
Для преодоления негативных тенденций на рынке труда необходимо также усиление бюджетных ограничений для государственных предприятий с целью повышения эффективности распределения кредитов. С рынка, в частности, должны уйти нежизнеспособные предприятия, которые выживают за счет пролонгированных кредитов государственных банков. Перераспределение этих активов в более эффективные сектора повысит производительность и снизит интенсивность кредитования физических лиц. Более того, необходимо стремится улучшать перераспределительную функцию фискальной политики на основе принятия более прогрессивной налоговой системы, увеличения трансфертов и укрепления системы социальной защиты (одно из направлений — увеличение государственных расходов на образование и социальную защиту, которые (в сопоставлении с ВВП) у развивающихся стран на порядки ниже, чем у развитых).
Что касается управления рисками перераспределения трудовых ресурсов в сторону неформального сектора экономики в условиях кризисов, то здесь политика в отношении процентных ставок, скорее всего, будет ограничена к приме-
нению, поскольку кризис представляет собой асимметричный шок, а указанная политика симметрично воздействует на потребности отраслей. Более значимой представляется фискальная политика стабилизации спроса (например, снижение налога на потребление для роста потребления), нацеленная на ограничение первоначального всплеска увольнений. Что касается предложения, то очевидно, что снижение налогообложения факторных доходов (равно как и субсидии на занятость) остановит уход трудовых ресурсов в неформальный сектор.
Одновременно для макроэкономической (вернее, денежно-кредитной политики) важно раскрытие механизма, связывающего условия на рынке труда с колебаниями заработной платы. В течение почти полувека разработчики политики рассматривали уровень безработицы именно как показатель ожидаемого давления на заработную плату, при этом последняя вследствие этого давления повышалась. Недавний опыт США с низким уровнем безработицы и относительно умеренным ростом заработной платы поставил под вопрос, является ли уровень безработицы удовлетворительным обобщением условий на рынке труда1. Скорее всего, установление взаимосвязей между переходом с одного места на другое и заработной платой будет служить более значимым инструментом для разработки дальнейшей экономической политики на рынке труда.
В качестве одного из рецептов экономической политики может быть значительное повышение минимального уровня оплаты труда (при помощи которой бизнес рассчитывает премии за риск), что, очевидно, увеличит потребительские расходы, но также увеличит корпоративные расходы на оплату труда, в результате чего последний будет замещаться капиталом, что, в свою очередь, обусловит уменьшение объема производства и рост цен, однако создаст новую основу для возобновления увеличения производительности.
литература
1. Мировые рынки товаров и услуг в современных условиях: теоретические аспекты и практика функционирования: монография / колл. авторов. — М.: Эдитус, 2018. — 340 с.
2. Смирнов Е.Н. Противоречия глобального экономического роста, или еще раз об эффективности моделей социально-экономического развития // ЭКО. — 2015. — № 4. — С. 93-104.
3. Стратегии развития международного менеджмента в условиях глобализации: колл. монография. — Ставрополь: Логос, 2019. — 301 с.
4. Цифровая экономика и искусственный интеллект — новые вызовы современной мировой экономики: колл. монография. — М.: Издательский дом ГУУ, 2019. — 180 с.
5. Barnett S., Brooks R. (2010). China: Does Government Health and Education Spending Boost Consumption? IMF Working Paper Series, WP/10/16. — 13 p.
6. Basel Committee on Banking Supervision. (2018). Sound Practices — Implications of Fintech Development for Bank and Bank Supervisors, February, 49 p.
7. BlanchardO. (2016). The US Phillips Curve: Back to the 60s? Peterson Institute for International Economics, Policy Brief, January.
8. Bouis R., DuvalR., Eugster J. (2016). Product Market Deregulation and Growth: New Industry-Level Evidence, IMF Working Paper Series, WP/16/114. — 25 p.
9. Colombo E., Menna L. (2019). Informality and the Labor Market effects of Financial Crises. World Development, Vol. 119, p. 1-22.
1 Blanchard O. (2016). The US Phillips Curve: Back to the 60s? Peterson Institute for International Economics, Policy Brief, January.
10. Dao M, Das M, Koczan Z., Lian W. (2017). Why is Labor Receiving a Smaller Share of Global Income? Theory and Evidence, IMF Working Paper Series, WP/17/169, 72 p.
11. Goldberg P., Pavcnik N. (2007). Distributional Effects of Globalization in Developing Countries. Journal of Economic Literature, Vol. 45, pp. 39-82.
12. ILO (2019). World Employment Social Outlook, Trends 2019, International Labour Organization, Geneva, 122 p.
13. Karahan F., Michaels R., Pugsley B., §ahin A., Schuh R. (2017). Do job-to-job transitions drive wage fluctuations over the business cycle? American Economic Review, Vol. 107, No. 5, pp. 353-357.
14. Kilponen J., Lodge D., Strauch R., Vanhala J. (2010). Labour markets during recessions — evidence on the role of wage rigidity and hysteresis. 8th EuroFrame Conference on the Economic Policy Issues in the European Union.
15. Nabar M., Yan K. (2013). Sector-level Productivity, Structural Change, and Rebalancing in China, IMF Working Paper Series, WP/13/240. — 31 p.
16. O'Neill J. (2019). A Living Wage for Capitalism, Project Syndicate, November 14. URL: https://www.project-syndicate.org/ commentary/capitalist-case-for-minimum-wage-by-jim-o-neill-2019-11 (дата обращения: 12.03.2020).
17. Rajan R.G. (2019). Is Economic Winter Coming? Project Syndicate, November 12. URL: https://www.project-syndicate. org/commentary/trump-recession-risks-by-raghuram-rajan-2019-11 (дата обращения: 16.03.2020).
18. RodrikD. (2019). Tackling Inequality from the Middle, Project Syndicate, December 10. URL: https://www.project-syndicate. org/commentary/tackling-inequality-from-the-middle-by-dani-rodrik-2019-12 (дата обращения: 20.03.2020).
19. Van der Hoeven R. (2010). Labour Markets Trends, Financial Globalization and the current crisis in Developing Countries. DESA Working Paper No. 99 ST/ESA/2010/DWP/99, October, 30 p.
references
1. Mirovye rynki tovarov i uslug v sovremennyh usloviyah: teoret-icheskie aspekty ipraktika funkcionirovaniya [World markets for goods and services in modern conditions: theoretical aspects and the practice of functioning]. Moscow: Editus Publ., 2018. 340 p. .
2. Smirnov E.N. Protivorechiya global'nogo ekonomicheskogo rosta, ili eshche raz ob effektivnosti modelej social'no-ekonomicheskogo razvitiya [Contradictions of global economic growth, or once again about the effectiveness of socio-economic development models]. EKO Publ., 2015, I. 4, pp. 93-104.
3. Strategii razvitiya mezhdunarodnogo menedzhmenta v usloviyah globalizacii [Strategies for the development of international management in the context of globalization]. Stavropol: Logos Publ., 2019. 301 p.
4. Cifrovaya ehkonomika i iskusstvennyj intellekt — novye vyzovy sovremennoj mirovoj ehkonomiki [Digital economy and artificial intelligence — new calls of the modern world economy]. Moscow: GUU Publ., 2019, 180 p.
5. Barnett S., Brooks R. (2010). China: Does Government Health and Education Spending Boost Consumption? IMF Working Paper Series, WP/10/16. — 13 p.
6. Basel Committee on Banking Supervision. (2018). Sound Practices — Implications of Fintech Development for Bank and Bank Supervisors, February, 49 p.
7. Blanchard O. (2016). The US Phillips Curve: Back to the 60s? Peterson Institute for International Economics, Policy Brief, January.
8. Bouis R., Duval R., Eugster J. (2016). Product Market Deregulation and Growth: New Industry-Level Evidence, IMF Working Paper Series, WP/16/114. — 25 p.
9. Colombo E., Menna L. (2019). Informality and the Labor Market effects of Financial Crises. World Development, Vol. 119, p. 1-22.
10. Dao M., Das M., Koczan Z., Lian W. (2017). Why is Labor Receiving a Smaller Share of Global Income? Theory and Evidence, IMF Working Paper Series, WP/17/169, 72 p.
11. Goldberg P., Pavcnik N. (2007). Distributional Effects of Globalization in Developing Countries. Journal of Economic Literature, Vol. 45, pp. 39-82.
12. ILO (2019). World Employment Social Outlook, Trends 2019, International Labour Organization, Geneva, 122 p.
13. Karahan F., Michaels R., Pugsley B., §ahin A., Schuh R. (2017). Do job-to-job transitions drive wage fluctuations over the business cycle? American Economic Review, Vol. 107, No. 5, pp. 353-357.
14. Kilponen J., Lodge D., Strauch R., Vanhala J. (2010). Labour markets during recessions — evidence on the role of wage rigidity and hysteresis. 8th EuroFrame Conference on the Economic Policy Issues in the European Union.
15. Nabar M., Yan K. (2013). Sector-level Productivity, Structural Change, and Rebalancing in China, IMF Working Paper Series, WP/13/240. — 31 p.
16. O'Neill J. (2019). A Living Wage for Capitalism, Project Syndicate, November 14. Available at: https://www.project-syndicate. org/commentary/capitalist-case-for-minimum-wage-by-jim-o-neill-2019-11 (accessed 12 March 2020).
17. Rajan R.G. (2019). Is Economic Winter Coming? Project Syndicate, November 12. Available at: https://www.project-syndi-cate.org/commentary/trump-recession-risks-by-raghuram-rajan-2019-11 (accessed 16 March 2020).
18. Rodrik D. (2019). Tackling Inequality from the Middle, Project Syndicate, December 10. Available at: https://www.project-syndicate.org/commentary/tackling-inequality-from-the-mid-dle-by-dani-rodrik-2019-12 (accessed 20 March 2020).
19. Van der Hoeven R. (2010). Labour Markets Trends, Financial Globalization and the current crisis in Developing Countries. DESA Working Paper No. 99 ST/ESA/2010/DWP/99, October, 30 p.
Горбатов С., Лэйн А.
обратная связь в бизнесе: честный диалог с клиентами и сотрудниками
М.: Альпина Паблишер, 2020. — 344 с.
Руководитель, не имеющий честной обратной связи от сотрудников, отрывается от реальности и теряет представление об истинном положении дел. Клиенты, не получая ожидаемой обратной связи, теряют доверие к компании.
Четко выстроенная система обратной связи крайне важна для эффективной работы любой организации. Она помогает руководителю качественно выстраивать систему управления, а сотрудникам — максимально раскрывать свой потенциал, повышать производительность и формировать лояльное отношение партнеров и клиентов.
Авторы книги предлагают простую, проверенную десятками компаний по всему миру пошаговую систему внедрения честной обратной связи. Благодаря этой системе вы научитесь правильному общению с подчиненными и клиентами, выстроите поведенческие алгоритмы и процессы внутри компании, сделаете работу организации действительно продуктивной, а рабочую атмосферу — здоровой и вдохновляющей.
Якуба В.
как создать команду. найти, оценить, удержать
М.: Издательский дом Synergy book, 2020. — 256 с.
Книга «Как создать команду: найти, оценить, удержать» — это практическое пособие по технологиям работы с персоналом от А до Я. Она будет полезна HR-специалистам, владельцам бизнеса и всем, кто связан с привлечением и удержанием сотрудников.
Особенностью данного пособия является то, что в нем рассказывается о практических технологиях работы в области рекрутмента и управления персоналом, опробированных лично автором и участниками его тренингов. 30 процентов книги составляют реальные кейсы из жизни компаний и скрипты разговоров. Прочитав эту книгу, вы научитесь находить, оценивать, адаптировать, мотивировать и даже увольнять сотрудников максимально эффективно.
Владимир ЯКУБА
КАК СОЗДАТЬ КОМАНДУ
НАЙТИ. ОЦЕНИТЬ. УДЕРЖАТЬ
