CC BY
92
вом, он изобразил убийство на кресте («an cruce aslagan»; 4462), упомянув холодную сталь гвоздей, вбитую молотом сквозь руки и ноги, и кровь, льющуюся на землю (5535-5540).
Однако за этим последовала неожиданная смена декораций. Вероятно, для большей наглядности поэт расположил на Голгофе инструмент казни, более понятный саксам, - виселицу (galgo). В итоге этой смены декораций сам момент окончания земной жизни Иисуса обрёл неожиданную двусмысленность. Наиболее распространённый вариант перевода соответствующих строк «Спасителя» небесспорен и оставляет возможности для иного прочтения. Однако обычно переводчики этого текста (Дж. Кейси, Р. Мерфи и проч.) сходятся в том, что в час смерти на шею Иисуса была накинута петля.
Причины, по которым евангельские сцены претерпели видоизменение при пересказе на саксонском языке, в некоторых случаях вполне очевидны, а в иных случаях могут вызывать споры, затягивающиеся на десятилетия. Зачастую за изменениями, внесёнными поэтом (либо поэтами) в евангельский сюжет, угадывается понятное стремление к примирению засвидетельствованного Новым Заветом социального положения Иисуса с представлениями саксонской аудитории о том, каким должно быть прижизненному социальному статусу их нового верховного божества. Весьма вероятно, что эта аудитория состояла главным образом из саксонских аристократов. И потому тот, кто пересказывал им историю жизни Иисуса, был вынужден подчёркивать его княжеское достоинство везде, где то было возможно. Он многократно подчёркивал это выпячиванием происхождения Иисуса от Царя Давида, именованием его Отца не иначе как «небесным князем» (hebancuning), преображением окружающих Иисуса учеников в «дружинников», или же теми «прекрасными драгоценностями», которыми украшала его в Вифлееме матерь его.
Иные же изменения евангельских сцен являются следствием адаптации нового и неизвестного, привнесённого в регион Северного моря вместе с принадлежащим средиземноморской культуре текстом Нового Завета. Так, вероятно, именно попыткой приспособления нового (а не собственными религиозными взглядами автора «Спасителя») следует объяснить странности, происходящие при всяком появлении в тексте поэмы Святого Духа (и в сцене Непорочного зачатия, и в сцене Крещения Господня). Нечто подобное можно видеть и в сцене на Голгофе, где поэт, столкнувшись с неизвестным его аудитории орудием казни, видоизменил библейские декорации и несколько скорректировал финал.
Изменения, внесённые в евангельскую историю в процессе её пересказа на древнесаксонском языке, многочисленны и разнообразны. Они охватывают почти весь текст поэмы «Спаситель», а механизм, рождающий эти изменения, сложен и нуждается в крайне длинных и очень обстоятельных комментариях.
Примечания
1. Collitz H. 'The Home of the Heliand', PMLA, vol. 16, no. 1, 1901. P. 131.
2. Ibid. P. 131-134.
3. Metzenthin E. C. The Heliand: A New Approach', Studies in Philology, vol. 21, no. 3 (Jul., 1924). P. 508-509, 516.
4. Collitz H. Op. cit. P. 140.
5. Die Vitae Sancti Liudgeri. Münster: W. Diekamp, 1881. S. 30-32.
6. Quispel G. Gnostica, Judaica, Catholica. Leiden: Brill, 2008. P. 818.
7. The Heliand: the Saxon Gospel, trans. G. R. Murphy, New York: Oxford University Press, 1992. P. 13.
УДК 274.5(470.40/43)
А. А. Машковцев
Лютеране Вятской губернии во второй половине XIX - начале ХХ в.: социально-демографический аспект
В статье рассмотрены основные социально-демографические характеристики лютеранской общины Вятской губернии. Автор проанализировал динамику численности вятских лютеран во второй половине XIX - начале ХХ в., их географическое распределение по территории края. Большое внимание уделено анализу социального статуса вятских лютеран, который оказывал существенное влияние на реализацию конфессиональной политики в отношении указанной протестантской организации.
© Машковцев А. А., 2016
In the article the basic socio-demographic characteristics of the Lutheran community Vyatka province. The author analyzed the population dynamics vyatka Lutherans in the second half of XIX - early XX century, their geographical distribution in the province. Much attention is paid to the analysis of social status vyatka Lutherans, which had a significant impact on the implementation of the religious policy in respect of the said Protestant organization.
Ключевые слова: лютеранство, Вятская губерния, демографическая статистика, конфессиональная политика.
Keywords: Lutheranism, Vyatka province, demographic statistics, confessional policy.
В середине XIX в. в Вятской губернии началось формирование лютеранской общины, которая, несмотря на свою малочисленность, стала одной из наиболее авторитетных неправославных религиозных организаций края. Представители Евангелическо-лютеранской церкви занимали прочные позиции в экономике региона, в частности в металлургии и производстве оружия. Также лютеране были весомо представлены в местных органах власти, занимая посты от мелких чиновников до губернатора (например, М. К. Клингенберг). Рассмотрим основные социально-демографические характеристики вятских лютеран, которые во многом объясняют их особое положение в региональном социуме.
Динамику численности представителей данной конфессии позволяет проследить табл. 1.
Таблица 1
Динамика численности вятских лютеран во второй половине XIX - начале ХХ в. [1]
Годы
1855 1865 1875 1885 1897 1909 1913
Численность лютеран (чел.) 135 206 327 152 427 389 405
К началу царствования Александра II в Вятской губернии проживали 135 адептов Еванге-лическо-лютеранской церкви [2]. Как и в случае с католиками, лютеране были крайне неравномерно размещены по территории края. Больше половины из них (72 чел.) проживали в Сарапуль-ском уезде, главным образом в Ижевске. Вторым местом сосредоточения представителей данной конфессии была губернская столица, где насчитывалось 39 лютеран. Как мы видим, на территории Вятского и Сарапульского уездов в 1855 г. жили 111 чел. лютеранского исповедания, что составляло 82% от их общего количества. Таким образом, в Вятской губернии изначально оформились два крупных центра размещения лютеран - Ижевск и Вятка, где проживали свыше 2/3 всех вятских лютеран. Поэтому не случайно, что именно здесь сформировались устойчивые лютеранские общины и были построены две лютеранские кирхи.
С 1855 по 1875 г. лютеранское население Вятской губернии выросло в 2,5 раза, достигнув в 1875 г. 327 чел. [3] Столь серьёзный рост объясняется не естественным приростом (который был относительно небольшим), а притоком лютеран из других губерний страны, а также из-за границы. Центром их притяжения являлся Сарапульский уезд, где располагались крупные металлургические и оружейные предприятия. В этот период там происходили заметные качественные сдвиги, связанные с осуществлением промышленного переворота. Как отмечают авторы фундаментального труда по истории Удмуртии, изданного в 2004 г. под редакцией К. И. Куликова, наиболее радикальные изменения произошли на Ижевском заводе, который постепенно превращается в капиталистическое предприятие, по многим показателям являвшимся одним из наиболее передовых в России: «На нём впервые в стране организуется массовое производство литой тигельной стали, которое заменило кричный способ, использовавшийся здесь более ста лет» [4]. Закупка нового современного оборудования и изменение технологического цикла требовали большого числа квалифицированных кадров. Решить данную проблему лишь за счёт местных специалистов не представлялось возможным, что вынуждало руководство предприятия искать их за пределами края. Среди прибывавших в Ижевск инженеров и квалифицированных рабочих было немало лиц лютеранского исповедания.
Притоку немцев-лютеран способствовало и то, что в 1865 г. Ижевский завод передается в аренду полковнику М. К. Стандертшёльду и его компаньону Фролову. Как отмечает А. А. Шепта-лин, при М. К. Стандертшёльде в заводской администрации появляется довольно большое число немцев, в частности «офицеры Байер, братья Реннерфельды, лекарь Шарбе, помощник команди-
ра завода Фридрих Николаи, чиновники Карл Николаи и Фридрих Оберкотте, губернский секретарь Фридрих Фердинанд, канцеляристы Иоганн Дорнбуш и Эдуард Бейне, землемер Геннеман, штаб-капитан Карл Штакельберг» [5].
Однако по-настоящему «золотым» временем для ижевских лютеран стал период с 1871 по 1879 г., когда завод взял в аренду капитан гвардейской артиллерии П. А. Бильдерлинг [6]. При нём произошло ещё более заметное технологическое обновление предприятия. В частности, водяные колёса стали постепенно заменяться турбинами и паровыми двигателями [7]. Также были закуплены новые сверлильные, винторезные и другие станки. Именно в этот период (1872 г.) Ижевский завод начал производство стали, необходимой для выпуска как гражданской, так и военной продукции. А 1 февраля 1877 г. под руководством инженера В. Я. Вергера на предприятии заработала первая мартеновская печь, что позволило не только увеличить объёмы выпускаемой продукции, но и повысить её качество.
Переход Ижевского завода под управление П. А. Бильдерлинга привёл к дальнейшему быстрому росту числа адептов Евангелическо-лютеранской церкви в Ижевске и в целом на территории Сарапульского уезда. В 1869 г. в Сарапульском уезде насчитывалось 92 лютеранина [8]. К 1873 г. эта цифра возросла до 111 чел. [9], а в 1875 г. составила 264 чел. [10] При этом немцы-лютеране заняли ключевые позиции в руководстве Ижевским заводом. «При Бильдерлинге 7 из 12 наиболее значительных руководителей на заводе были немцами: это сам управляющий заводом - капитан П. А. Бильдерлинг, помощник управляющего - подполковник Эббергарт Галиндо, главы цехов и мастерских - фон Зеланд, Гуго Стандершельд, Мауриц Экестуббе, Николай Тейзинг, Федор Тезинг», - отмечает А. А. Шепталин [11].
Быстрое увеличение численности лютеран в Ижевске, а также серьёзная поддержка со стороны немецкого руководства предприятия способствовали положительному решению вопроса о строительстве в посёлке полноценного лютеранского храма. В 1872 г. здесь за счёт казны была построена лютеранская кирха [12], ставшая первой лютеранской церковью на территории Вятской губернии. Известный ижевский историк и искусствовед Е. Ф. Шумилов отмечает, что это была интересная в архитектурном отношении постройка, выполненная в неоготическом стиле [13].
После того, как П. А. Бильдерлинг в 1879 г. покинул Ижевск, новым управляющим завода стал Гуго Стандертшёльд. Он был выходцем с территории Великого княжества Финляндского и также исповедовал лютеранство. Однако, как отмечает А. А. Шепталин, «при Стандертшёльде, в 1881 году, государственные заказы на оружие были сокращены и многие работники завода были уволены» [14]. Кроме того, с 1885 г. Ижевский завод перешёл в казённое ведение, что привело к заметным кадровым изменениям в руководстве предприятия. Указанные факторы способствовали резкому сокращению в первой половине 80-х гг. XIX в. численности лютеран как в Сарапульском уезде, так и в целом в Вятской губернии. К 1885 г. их общая численность в крае уменьшилась до 152 чел. [15], то есть более чем в два раза в сравнении с 1875 г. При этом наиболее значительно (в 3 раза) сократилось количество лютеран именно в Сарапульском уезде: в 1885 г. их осталось 87 чел., тогда как десятилетием ранее насчитывалось 264 чел. [16]
Впрочем, отмеченное сокращение численности адептов Евангелическо-лютеранской церкви оказалось временным. В конце XIX в. благодаря многочисленным государственным заказам завод вновь стал наращивать объёмы выпускаемой продукции и осуществлять техническую модернизацию своих производственных мощностей. Так, в 1893 г. на предприятии заработала вторая мартеновская печь и было запущено несколько новых водяных турбин [17]. И хотя лютеране навсегда утратили доминирующее положение в руководстве Ижевским заводом, однако по-прежнему составляли заметный удельный вес среди инженерно-технического состава предприятия.
На момент проведения Первой всеобщей переписи населения 1897 г. в Вятской губернии насчитывалось 427 лютеран [18]. Свыше половины из них (224 чел.) находились на территории Сарапульского уезда, главным образом в Ижевске. На втором месте по числу представителей данной конфессии была Вятка, где проживали 67 лютеран (ещё 13 чел. жили в различных населённых пунктах Вятского уезда) [19].
С 1897 г. и до начала Первой мировой войны колебания численности лютеран края являлись незначительными. За период экономического кризиса 1900-1903 гг. и последовавшей за ним депрессии 1904-1908 гг. количество лютеран в Вятской губернии уменьшилось до 389 чел. [20], но затем вновь стало расти. Накануне Первой мировой войны в Вятской губернии насчитывалось 405 лютеран [21].
Начавшаяся в августе 1914 г. Первая мировая война привела к многократному увеличению численности лютеран в крае. Этому способствовал ряд факторов. Во-первых, Вятская губерния стала одним из районов размещения германских и австро-венгерских подданных, интернированных из прифронтовой полосы. 2 августа 1914 г. Николай II подписал указ, согласно которому
45
все подданные «центральных держав» (мужского пола) в возрасте от 18 до 45 лет депортировались в отдалённые районы страны, находившиеся на значительном расстоянии от зоны боевых действий [22]. Однако фактически, в ходе реализации данного указа, выселялись не только мужчины призывного возраста, но и лица старше 45 лет, а также члены их семей.
В августе 1914 г. началось выселение подданных Германии и Австро-Венгрии из прифронтовой полосы в Польше, Литве и на Волыни. Помимо Вятской губернии интернированные направлялись в Вологодскую и Оренбургскую губернии, в заволжскую часть Казанской и Костромской губерний, восточные уезды Олонецкой губернии, а также Шенкурский и Пинегский уезды Архангелогородской губернии [23].
В Вятскую губернию первые группы интернированных прибыли в начале августа 1914 г. К ноябрю 1914 г. общее число германских и австро-венгерских подданных в крае достигло 7388 чел., а к 1 августа 1915 г. - 8163 чел. [24]
Во-вторых, Вятская губерния была крупным центром размещения военнопленных. Среди них преобладали бывшие военнослужащие австро-венгерской армии (австрийцы, венгры, чехи, русины и пр.), являвшиеся в основном католиками и униатами по вероисповеданию. Вместе с тем среди пленных встречалось немало солдат кайзеровской армии, исповедовавших лютеранство.
Наконец, с началом войны в Вятскую губернию хлынул поток беженцев из западных регионов страны. Первоначально среди них доминировали католики, бежавшие из Польши, Литвы и Западной Белоруссии, но после оккупации германскими войсками части Латвии (например, Курляндии) стали появляться латыши-лютеране.
Общее количество лиц лютеранского вероисповедания определить достаточно сложно. Отчёт Вятского губернского статистического комитета за 1914 г. позволяет установить лишь общее число протестантов, находившихся в тот момент на территории края - 3621 чел. [25], однако вычленить из этого количества лютеран не представляется возможным.
За 1915-1916 гг. статистические данные по количеству лютеран есть лишь по отдельным уездам, но и они свидетельствуют о весьма существенном росте числа адептов данной конфессии в годы Первой мировой войны. Так, в конце 1916 г. в одном лишь Слободском уезде насчитывалось 3869 лютеран и 276 представителей других протестантских религиозных организаций (адвентисты, баптисты, меннониты и пр.) [26].
После подписания Советской Россией в марте 1918 г. Брестского мира Вятскую губернию покинули германские и австро-венгерские военнопленные и интернированные лица. Окончательное прекращение Первой мировой войны позволило вернуться на родину большинству беженцев (в частности, латышей). Наконец, Гражданская война в России и жёсткая политика «военного коммунизма», проводимая большевиками, привели к исходу с территории края тех немцев-лютеран, которые прибыли сюда вполне добровольно. Впрочем, эти демографические процессы уже выходят за хронологические рамки нашего исследования.
Далее рассмотрим половой состав лютеранской общины Вятской губернии (табл. 2).
Таблица 2
Половой состав лютеранской общины Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в. [27]
Годы Мужчины (чел.) Женщины (чел.) Соотношение мужского и женского населения (в %)
1855 72 63 53/47
1865 160 46 78/22
1875 172 155 53/47
1885 72 80 47/53
1897 214 213 51/49
1909 181 208 46/54
1913 197 208 49/51
При сравнении полового состава католиков и лютеран Вятской губернии обращает на себя внимание то, что у лютеран на протяжении почти всего рассматриваемого периода сохранялся относительный половой баланс. Исключением является середина 60-х гг. XIX в., когда удельный вес мужчин-лютеран вырос до 78% [28]. Резкое увеличение численности мужчин-лютеран связано с теми административно-хозяйственными изменениями, которые в это время начались на Ижевском
заводе. Напомним, что в 1865 г. предприятие сдаётся в аренду М. К. Стандертшёльду, сразу же приступившему к его модернизации. Это потребовало привлечения квалифицированных специалистов из западных регионов страны и из-за границы, многие из которых являлись лютеранами по вероисповеданию. Оправлявшиеся в отдалённый регион Российской империи немецкие специалисты отдавали себе отчёт в том, что на новом месте они столкнутся с серьёзными бытовыми трудностями. Формированию подобного убеждения способствовали и воспоминания немцев, работавших за заводе ещё в период царствования Александра I. «...Многие иностранные мастера, попав из Европы в местные условия, предавались великому унынию, пытаясь заглушить его водкой. В первую, после прибытия, зиму умерло 9 иноземных мастеров, не считая членов их семей. Многие мастера, приходили в заводское управление и жаловались на нищету и отсутствие хлеба. К этому следует прибавить отсутствие в Ижевском посёлке хорошего (по европейским меркам) жилья, доступного небольшой зарплате мастерового», - отмечает А. А. Шепталин [29].
В такой ситуации многочисленные немецкие специалисты, подписавшие контракт с М. К. Стандертшёльдом, первоначально прибывали в Ижевск одни, без своих семей. Именно это обстоятельство в середине 60-х гг. XIX в. резко изменило половой баланс лютеранской общины в пользу мужчин. Лишь после обустройства на новом месте, немецкие специалисты приглашали в Ижевск своих родных, в результате чего спустя 10 лет число мужчин и женщин лютеранского исповедания на территории Вятской губернии вновь стало почти одинаковым (мужчины составляли 53%, женщины - 47%).
Подтверждением тезиса о решающем влиянии административно-хозяйственных изменений на Ижевском заводе на половую структуру лютеран Вятской губернии служат следующие цифры. В 1865 г. в Вятской губернии насчитывалось 206 лютеран, из них 112 (54,4%) жили в Са-рапульском уезде [30]. С 1855 по 1865 г. число женщин-лютеранок в Сарапульском уезде изменилось лишь незначительно: в 1855 г. их насчитывалось 36 чел. [31], а в 1865 г. - 29 чел. [32] За тот же хронологический отрезок количество лютеран-мужчин в Сарапульском уезде выросло с 36 чел. (1855 г.) до 83 чел. (1865 г.), то есть почти в 2,5 раза [33].
Если вятские католички являлись, в основном, горожанками, то лютеранки, напротив, были сконцентрированы в уездах. К примеру, в середине XIX в. из 63 лютеранок лишь 25 чел. (39,7%) проживали в городах [34]. К концу XIX в. этот показатель практически не изменился: из 213 лютеранок только 86 (38,9%) представительниц данной религиозной организации являлись горожанками [35]. Соответственно, на протяжении всей второй половины XIX в. около 60% женщин-лютеранок Вятской губернии размещались за пределами губернской столицы и уездных городов. Лишь к 1913 г. доля лютеранок, живущих в городах, увеличилась до 66,3% [36].
Впрочем, нахождение столь значительного числа женщин-лютеран за пределами городов вовсе не означало их жительства в сёлах и деревнях. В большинстве случаев они жили со своими семьями в крупных заводских посёлках, таких как Ижевск, Воткинск, Омутнинск и пр. При этом Ижевск в дооктябрьский период, хотя и не имел статус города, но по своим размерам и уровню благоустройства, значительно превосходил большинство уездных городов Вятской губернии.
Возрастной состав лютеран Вятской губернии позволяет проанализировать Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. (табл. 3).
Таблица 3
Возрастной состав лютеранской общины Вятской губернии
(на 1897 г.) [37]
Возраст (лет) Пол
Мужчины (%) Женщины (%)
0-9 17,3 15,5
10-19 13,1 19,3
20-29 16,8 20,2
30-39 21,0 15,5
40-49 16,4 11,7
50-59 7,0 10,8
60 и более 8,4 7,0
Возрастная структура вятских лютеран в конце XIX в. во многом напоминала аналогичные показатели у местных католиков, но в то же время имела и некоторые отличия от них. Главное сходство заключалось в том, что и у лютеран, и у католиков большой удельный вес составляли мужчины среднего возраста (30-39 лет): у вятских католиков их было 20,0% от общего числа лиц
мужского пола римско-католического вероисповедания, у лютеран - 21,0%. Для сравнения, у православных мужчин губернии рассматриваемой возрастной группы этот показатель составлял 12,2%, у старообрядцев - 11,6%, у мусульман - 11,5% [38]. Кроме того, у всех западных христиан края достаточно большой процент составляли мужчины следующей возрастной категории - 4049 лет. У католиков их было - 13,2%, у лютеран - 16,4% (средний показатель по губернии - 9,8%).
В то же время, в отличие от католиков, у местных лютеран относительно высокий процент составляли мальчики в возрасте от 0 до 9 лет. Их было 17,3% от общего числа всех вятских лютеран мужского пола. Это было в 1,6 раза ниже среднего показателя данной возрастной группы по губернии (28,4%), но заметно больше, чем у католиков (12,6%). Дети и юноши в возрасте 1019 лет составляли у лютеран - 13,1%, а у католиков лишь 8,1% (средний показатель по губернии - 21,9%). Также у лютеран была ниже доля мужчин старших возрастных категорий: лютеране в возрасте от 50 до 60 лет составляли 7,0% (у католиков - 10,8%), а в возрасте от 60 лет и старше - 8,4% (у католиков - 11,7%).
Что касается женщин лютеранского вероисповедания, то наиболее высокий удельный вес имели лютеранки в возрасте от 10 до 20 лет - 19,3% (средний показатель по губернии - 21,6%), а также в возрасте от 20 до 30 лет - 20,2% (средний показатель по губернии - 16,6%). Девочек в возрасте от 0 до 9 лет насчитывалось 15,5%, что было в 1,7 раза меньше среднего показателя этой возрастной группы по губернии. Параметры по старшим возрастным группам у женщин-лютеранок почти совпадают со средними показателями по губернии.
В конце XIX в. общее количество мужчин и женщин лютеранского вероисповедания, проживающих в Вятской губернии, являлось практически идентичным (214 мужчин и 213 женщин). Однако при этом по отдельным возрастным группам существовал явный половой дисбаланс. Так, мальчиков и юношей в возрасте 10-19 лет было 13,1%, а девочек и девушек - 19,3%, мужчин в возрасте 20-29 лет - 16,8%, женщин - 20,2%. Большинство лютеранок по двум отмеченным возрастным группам находились в репродуктивном возрасте, однако далеко не все из них могли вступать в брак со своими сверстниками-лютеранами из-за их меньшего количества. В результате вятские лютеранки, достигшие брачного возраста, либо выходили замуж за своих более старших единоверцев, либо (что случалось чаще) находили себе супругов из числа православных жителей региона. Это обстоятельство в определённой мере сдерживало дальнейший рост количества лютеран в губернии. Кроме того, межконфессиональные браки, наряду с длительным пребыванием в русской культурной и языковой среде, способствовали постепенной ассимиляции местных немцев-лютеран.
Таким образом, на момент проведения Первой всеобщей переписи населения 1897 г. вятские лютеране достигли почти полного численного равенства полов, однако по отдельным возрастным группам половой баланс был нарушен: в группах от 10 до 30 лет - в пользу женщин, в средних возрастных группах (30-49 лет) - в пользу мужчин. Как и католики, вятские лютеране были представлены, в основном, лицами трудоспособного возраста, с относительно низким удельным весом детей и подростков. В то же время число представителей младших возрастных групп в общем количестве лютеран было заметно выше, чем у католиков, что свидетельствует о чуть более высоком уровне рождаемости у адептов данной конфессиональной группы.
Сословный состав вятских немцев, составлявших абсолютное большинство среди местных лютеран, также позволяют проанализировать материалы Первой всеобщей переписи населения 1897 г. (табл. 4).
Таблица 4
Сословное происхождение немцев Вятской губернии (на 1897 г.) [39]
Сословие и состояние Немцы
Чел. %
Потомственные дворяне 32 11,4
Личные дворяне и чиновники 65 23,1
Лица духовного звания - -
Почётные граждане 15 5,3
Купцы 5 1,8
Мещане 56 19,9
Крестьяне 40 14,2
Иностранные подданные 64 22,8
Лица иных сословий 4 1,5
По социальному происхождению немцы Вятской губернии заметно отличались как от русских, так и от поляков. Именно у них наиболее высокий процент из всех живущих в регионе народов составляли иностранные подданные (22,8%). Даже у вятских поляков число иностранцев было очень низким (3 чел. из 668), у других же народов этот показатель вообще являлся ничтожным. Столь высокий удельный вес иностранных подданных объясняется приглашением из-за рубежа большого количества специалистов на промышленные предприятия губернии. По данным А. А. Шепталина, большинство живших в губернии немцев-иностранцев (63%) являлись выходцами из различных германских земель (Пруссия, Бавария, Вюртемберг и пр.), остальные прибыли с территории Австро-Венгрии и Швейцарии [40].
По количеству потомственных и личных дворян, а также чиновников не дворянского происхождения местные немцы заметно уступали полякам. У поляков к названным социальным категориям относилось 63,3%, а у немцев - 34,5% [41]. В то же время для губернии с доминированием крестьянского населения это был очень высокий показатель.
Доля представителей бывших податных сословий была относительно небольшой: 19,9% вятских немцев были мещанами по происхождению, 14,2% происходили из крестьян. По этим показателям вятские немцы были близки к местным полякам, у которых мещане составляли 13,7%, а крестьяне - 19,7%. Для сравнения: у русских, составляющих большинство населения губернии, доля крестьян превышала 96%.
У вятских немцев, как и у представителей других крупных диаспор, проживающих на территории края (поляки и евреи), имелась определённая профессиональная предрасположенность. Согласно данным переписи 1897 г., свыше 31% немцев Вятской губернии были заняты в обрабатывающей промышленности, в первую очередь в металлургии [42]. Здесь вновь уместно напомнить о той роли, которую немцы сыграли в развитии индустрии современной Удмуртии, в первую очередь самого Ижевска. Помимо этого, с конца XIX в. немцы активно вовлекаются в другие отрасли промышленности, в частности в пищевую. Так, в 1903 г. германским подданным Карлом Отто Шнейдером в Вятке был основан пивоваренный завод. В результате этого в губернском центре появилось первое крупное производство этого пенного напитка, вполне соответствующего европейским стандартам.
Предрасположенность немцев к работе в промышленности была характерна не только для провинциальных городов, но и для столицы. О. В. Курило отмечает, что большинство немцев Петербурга трудилось в различных отраслях индустрии: «Они сосредоточивались в 5-6 отраслях производства, будучи специалистами по металлообработке, часовщиками, изготовителями различных приборов, ювелирами, занятыми в хлебобулочном, портновском и сапожном ремесленном производствах. "Национальными" производствами немцев оставались колбасное и пивоваренное» [43].
Помимо индустрии, вятские немцы работали и в других сферах, где, чаще всего, требовался высокий уровень квалификации. Из общей массы трудоспособных немцев (без учёта членов их семей) 14,1% занимались учебной и воспитательной деятельностью, 6,4% трудились в сфере медицины, 5,1% работали в административно-полицейских органах, 3,8% находились на военной службе. Довольно большое число трудоспособных немцев (13,5%) жили за счёт доходов с капитала и недвижимого имущества, 12,8% были задействованы в сфере оказания частных услуг [44]. Число немцев, занимающихся торговлей и земледелием, было крайне незначительным.
Отличительной особенностью вятских лютеран был очень высокий образовательный уровень. По этому показателю они занимали лидирующие позиции среди всех религиозных групп губернии (табл. 5).
Таблица5
Уровень грамотности представителей различных конфессий Вятской губернии в конце XIX в. [45]
Вероисповедание Пол
Муж. (%) Жен. (%)
Православные 25,7 8,2
Мусульмане 23,3 23,4
Иудеи 70,1 61,0
Католики 74,9 71,7
Лютеране 83,6 86,9
83,6% лютеран мужского пола умели читать и писать, тогда как у православных мужчин этот показатель составлял лишь 25,7% (в 3,2 раза ниже). Но ещё более заметный контраст был в образовательном уровне женщин. У лютеран грамотными были 86,9% женщин, тогда как у православных - всего 8,2% (в 10,6 раза ниже). По удельному весу грамотных лиц относительно близкие позиции к лютеранам занимали лишь местные католики и иудеи.
Лидирующие позиции вятских лютеран в области образования связаны с особенностями протестантской трудовой этики, которые так детально раскрыл выдающийся немецкий социолог Макс Вебер [46]. Протестантские религиозно-этические воззрения способствовали формированию не только трудолюбия и расчетливости, но и позитивного отношения к образованию, выступавшему в качестве важной составляющей последующих жизненных успехов.
В силу данных особенностей лютеране старались обеспечить своим детям получение хотя бы начального образования. Материалы фонда попечителя Казанского учебного округа Национального архива Республики Татарстан свидетельствуют о том, что вятские лютеране учились во всех крупных учебных заведениях Вятской губернии (за исключением православных духовных школ). К примеру, в 1881 г. в Вятской классической гимназии учились 8 детей лютеранского вероисповедания, а в женской гимназии - 7 учениц-лютеранок [47].
Благодаря высокому образовательному уровню, а также прекрасным деловым качествам (исполнительность, трудолюбие, дисциплинированность и пр.), вятские лютеране были востребованы в самых различных сферах деятельности и достигали там значительного карьерного роста.
Вятские лютеране, наряду с католиками и иудеями входили в тройку наиболее урбанизированных этносов края (табл. 6).
Таблица 6
Численность городского и сельского населения в составе вятской лютеранской общины во второй половине XIX - начале ХХ в. [48]
Численность Численность Соотношение
Годы городского населения (чел.) сельского населения (чел.) численности городского и сельского населения (в %)
1855 59 76 44/56
1865 69 137 34/66
1875 178 149 54/46
1897 169 258 40/60
1909 183 206 47/53
1913 280 125 69/31
В 1855 г. 44% лютеран края проживали в городах, в первую очередь в самом губернском центре. В Вятке насчитывалось 37 лютеран, что составляло 62,7% от общего количества горожан лютеранского вероисповедания. На втором месте находился уездный Сарапул, где проживали 13 лютеран (22%) [49]. Ещё 4 лютеранина проживали в Елабуге, 3 - в Слободском, по одному - в Малмыже и Орлове. В Глазове, Котельниче, Нолинске, Уржуме и Яранске лютеран на тот момент вообще не было.
Поскольку Ижевск и Воткинск не имели городского статуса, проживавшие в них лютеране не входили в число горожан. При этом в одном лишь Ижевске в 1855 г. насчитывался 41 лютеранин [50], то есть больше, чем в губернской столице. В результате 56% вятских лютеран относились к сельскому населению.
На протяжении всей второй половины XIX в. соотношение городского и сельского населения неоднократно менялось, что было связано с трудовой миграцией немцев-лютеран. Так, передача в 1865 г. Ижевского завода в аренду полковнику М. К. Стандертшёльду привела к значительному притоку туда лиц лютеранского исповедания, что сразу резко увеличило (до 66%) численность сельского лютеранского населения в губернии [51].
К концу XIX в. (в сравнении с 1855 г.) абсолютная численность вятских лютеран-горожан выросла почти в 3 раза (с 59 до 169 чел.), однако в процентном отношении она даже снизилась на 4% [52]. Это вновь связано с «ижевским фактором»: число жителей евангелическо-лютеранского вероисповедания в Ижевске продолжало расти, при этом Ижевск по-прежнему формально не являлся городом, а его население не относилось к числу горожан.
Согласно данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. в конце XIX в. лютеране проживали уже во всех без исключения городах Вятской губернии. Лидирующие позиции, как и прежде, занимали Вятка и Сарапул: в губернском центре насчитывалось 50
67 лютеран (39,6% от общего числа лютеран-горожан), в Сарапуле - 41 лютеранин (24,2%) [53]. В абсолютных показателях численность лютеран выросла в обоих городах, но в Сарапуле она увеличилась более чем в три раза, а в Вятке - лишь в 1,8 раза. Относительно медленный рост числа лютеран в Вятке привёл к тому, что с 1855 по 1897 г. их доля в общей численности проживающих в городах края лютеран упала с 62,7 до 39,6%.
На третьем месте по числу лютеран по-прежнему была Елабуга (18 чел.). По 10 лютеран насчитывалось в Котельниче и Яранске, 7 чел. жили в Слободском, 6 чел. - в Уржуме. В остальных уездных городах их количество варьировалось от 4 (Глазов) до 1 чел. (Малмыж) [54].
К началу Первой мировой войны численность городского лютеранского населения в крае увеличилась до 280 чел. [55], при этом доля лютеран-горожан стала максимальной за весь рассматриваемый хронологический период (69%). 195 лютеран (69,6% от общего числа лютеран-горожан) проживали в губернском центре. Существенное увеличение количества лютеран в Вятке на рубеже XIX-XX вв. объясняется её более динамичным экономическим развитием после постройки Пермь-Котласской железной дороги, а также магистрали, связавшей город с имперской столицей. Заметное улучшение транспортных коммуникаций привело к притоку в Вятку экономически активного населения из западных районов страны и из-за границы, среди которых было немало лютеран. Здесь можно вновь упомянуть пивовара К. О. Шнейдера, известного вятского врача и педагога (летом - осенью 1917 г. - помощника губернского комиссара) В. А. Трейтера и др. [56]
В Сарапуле, оставшемся в стороне от крупных железных дорог, началось постепенное снижение количества лютеран. В 1913 г. здесь насчитывалось 53 представителя данной конфессии, что составляло лишь 18,9% от общего числа вятских лютеран, живших в городах (в 1897 г. -24,2%) [57]. В некоторых городах (например, в Нолинске и Малмыже) лютеран совсем не осталось.
Наконец, рассмотрим распределение лютеран по уездам Вятской губернии (табл. 7).
Таблица 7
Распределение лютеран по уездам Вятской губернии во второй половине XIX - начале ХХ в. [58]
Уезды Численность лютеран (чел.)
1855 г. 1865 г. 1875 г. 1885 г. 1897 г. 1909 г.
Вятский 39 9 16 37 80 112
Глазовский 8 10 - - 12 11
Елабужский 4 3 14 10 31 10
Котельнич-ский - 8 5 - 11 5
Малмыжский 3 8 3 - 19 -
Нолинский - 14 - - 5 -
Орловский 1 2 5 - 7 8
Сарапульский 72 112 264 87 224 229
Слободской 3 37 3 2 9 -
Уржумский 5 - 10 6 14 2
Яранский - 3 7 10 15 12
ИТОГО: 135 206 327 152 427 389
Вновь подчеркнём, что в Вятской губернии существовали два центра размещения лютеран - Вятский уезд (в первую очередь, сам губернский центр) и Сарапульский уезд (Ижевск, а также Сарапул и Воткинск). В 1855 г. на долю этих двух уездов (из 11) приходилось 82,2% всех вятских лютеран, в 1885 г. - 81,6%, в 1909 г. - 87,6% [59].
В остальных уездах губернии численность лютеран была подвержена заметным колебаниям, связанным с их служебными перемещениями. Это хорошо видно на примере Нолинского или Котельничского уездов.
Таким образом, во второй половине XIX - начале ХХ в. вятские лютеране представляли собой небольшую, но достаточно влиятельную религиозную группу. Её этническую основу составляли немцы, причём не только российские, но и прибывшие из-за границы. Отличительной особенностью представителей данной конфессии был чрезвычайно высокий для того времени образовательный уровень. Это обстоятельство, а также трудолюбие и дисциплинированность, свойст-
венные большинству немцев, позволяли им добиваться серьёзного карьерного роста. Вятские лютеране сыграли важную роль в индустриальном развитии региона, в первую очередь предприятий Ижевска и Воткинска. Кроме того, они были заметно представлены в сфере образования и здравоохранения. Наконец, лютеранами являлись многие высокопоставленные чиновники края, в том числе и вятский губернатор М. К. Клингенберг. Все эти факторы ставили вятских лютеран в особое положение, даже несмотря на их малочисленность.
Примечания
1. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140; Памятная книжка Вятской губернии на 1866 г. Вятка, 1866. С. 130-131; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 526. Л. 3 об. - 6; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 139; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. / под ред. Н. А. Тройницкого. Вятка, 1904. Т. Х. Вятская губерния. С. 84; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 811. Л. 2; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 942. Л. 4.
2. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9.
3. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 526. Л. 6.
4. История Удмуртии: конец XV - начало ХХ века / под ред. К. И. Куликова. Ижевск, 2004. С. 322.
5. Шепталин А. А. Немцы в Удмуртии: историко-демографические очерки. Ижевск, 1993. С. 19.
6. История Удмуртии: конец XV - начало ХХ века. С. 322.
7. Александров А. А. Ижевский завод. Ижевск, 1957. С. 107-108.
8. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 274. Л. 8-8 об.
9. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 441. Л. 4.
10. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 526. Л. 4 об. - 5.
11. Шепталин А. А. Указ. соч. С. 19.
12. Берестова Е. М. Православная церковь в Удмуртии (вторая половина XIX - начало ХХ в.): Социально-культурная деятельность. Ижевск, 2005. С. 115.
13. Шумилов Е. Ф. Христианство в Удмуртии: Цивилизационные процессы и христианское искусство XVI - начала ХХ в. Ижевск, 2001. С. 41.
14. Шепталин А. А. Указ. соч. С. 19.
15. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 139.
16. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 526. Л. 4 об. - 5; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 139.
17. История Удмуртии: конец XV - начало ХХ века. С. 323.
18. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. / Под ред. Н. А. Тройницкого. Вятка, 1904. Т. Х. Вятская губерния. С. 84.
19. Там же.
20. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 811. Л. 4.
21. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 942. Л. 4.
22. Гурьянова С. И. «Вятский плен» германских и австро-венгерских подданных (1914-1916 гг.) // Военно-исторический журнал. 2011. № 4. С. 17.
23. Нелипович С. Г. Репрессии против подданных «центральных держав» // Военно-исторический журнал. 1996. № 6. С. 34.
24. Гурьянова С. И. Указ. соч. С. 19.
25. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 963. Л. 2, 7, 10, 10 об., 18, 23, 39, 51, 59, 63, 76, 92, 104.
26. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 988. Л. 5.
27. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140; Памятная книжка Вятской губернии на 1866 г. Вятка, 1866. С. 130-131; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 526. Л. 3 об. - 6; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 139; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 84; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 811. Л. 2; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 942. Л. 4.
28. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
29. Шепталин А. А. Указ. соч. С. 16.
30. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
31. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9.
32. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
33. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
34. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9.
35. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 84.
36. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 942. Л. 1 об. - 4.
37. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 260- 261.
38. Там же.
39. Там же. С. 244 - 245.
40. Шепталин А. А. Указ. соч. С. 25.
41. Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 244-245.
42. Там же. С. XIX.
43. Курило О. В. Лютеране в России (XVI - XX вв.). М., 2002. С. 88.
44. Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 172.
45. Там же. С. IX.
46. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М., 2006.
47. НАРТ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 14558. Л. 17.
48. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140; Памятная книжка Вятской губернии на 1866 г. Вятка, 1866. С. 130-131; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 526. Л. 3 об. - 6; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 84; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 811. Л. 2; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 942. Л. 4.
49. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9.
50. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 28. Л. 15-16 об.
51. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
52. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 84.
53. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 84.
54. Там же.
55. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 942. Л. 1 об. - 4.
56. Колотое А. В. В. А. Трейтер - вятский политик // Немцы в России: взгляд из провинции: сб. материалов II Всерос. науч. конф. с междунар. участием. Киров, 2012. С. 51-59; Помелое В. Б. Семья Трейтеров на Вятке // Немцы в России: взгляд из провинции: сб. материалов II Всерос. науч. конф. с междунар. участием Киров, 2012. С. 92-102.
57. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 942. Л. 3.
58. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140; Памятная книжка Вятской губернии на 1866 г. Вятка, 1866. С. 130-131; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 526. Л. 3 об. - 6; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 139; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. С. 84; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 811. Л. 2.
59. Подсчитано по: ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 30. Л. 6 об. - 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 139; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 811. Л. 1 об. - 4.
Notes
1. Calculated by: GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140; Pamyatnaya knizhka Vyatskoj gubernii na 1866 g.- Memorial book of the Vyatka province in 1866 Vyatka, 1866. Pp. 130-131; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 526. Sh. 3. - 6; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 1005. Sh. 139; Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897 g.- First General census of the Russian Empire, 1897 / ed. A. Troinickiy. Vyatka. 1904. Vol. X. Vyatka province. P. 84; GAKO. F. 574. Sh. 2. File 811. Sh. 2; GAKO. F. 574. Sh. 2. File 942. Sh. 4.
2. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9.
3. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 526. Sh. 6.
4. Istoriya Udmurtii: konec XV- nachalo HKH veka - The history of the Udmurt Republic: the end of XV -beginning of XX century / under the editorship of K. I. Kulikov. Izhevsk. 2004. P. 322.
5. Sheptalin A. A. Nemcy v Udmurtii: istoriko-demograficheskie ocherki [The Germans in the Udmurt Republic: histopry and demographic sketches]. Izhevsk. 1993. . 19.
6. Istoriya Udmurtii: konec XV- nachalo XX veka - The history of the Udmurt Republic: the end of XV -beginning of XX century. P. 322.
7. Aleksandrov A. A. Izhevskijzavod [Izhevsk plant]. Izhevsk. 1957. Pp. 107-108.
8. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 274. Sh. 8-8.
9. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 441. Sh. 4.
10. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 526. Sh. 4 on. - 5.
11. Sheptalin A. A. Op.cit. P. 19.
12. Berestova E. M. Pravoslavnaya cerkov' v Udmurtii (vtoraya polovina XIX - nachalo XX v.): Social'no-kul'turnaya deyatel'nost' [Orthodox Church in Udmurtia (second half of XIX - early XX centuries): Socio-cultural activities]. Izhevsk. 2005. P. 115.
13. Shumilov E. F. Hristianstvo v Udmurtii: Civilizacionnye processy i hristianskoe iskusstvo XVI - nachala XX v. [Christianity in the Udmurt Republic: Civilization processes, and the Christian art of the XVI - beginning of XX century] Izhevsk. 2001. P. 41.
14. Sheptalin A. A. Op.cit. P. 19.
15. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 1005. Sh. 139.
16. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 526. Sh. 4 on. - 5; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 1005. Sh. 139.
17. Istoriya Udmurtii: konec XV- nachalo XX veka - The history of the Udmurt Republic: the end of XV -beginning of XX century. P. 323.
18. Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897 g. - The first General census of the Russian Empire, 1897 / ed. N. A. Troinickiy. Vyatka. 1904. Vol. X. Vyatka province. P. 84.
19. Ibid.
20. GAKO. F. 574. Sh. 2. File 811. Sh. 4.
21. GAKO. F. 574. Sh. 2. File 942. Sh. 4.
22. Guriyanova S. I. «Vyatskij plen» germanskih i avstro-vengerskih poddannyh (1914-1916 gg.) ["Vyatka captivity by German and Austro-Hungarian subjects (1914-1916)] // Voenno-istoricheskij zhurnal - Military-historical magazine. 2011, No. 4, p. 17.
23. Nelipovich S. G. Repressii protiv poddannyh «central'nyh derzhav» [Reprisals against the subjects of the "Central powers"] // Voenno-istoricheskijzhurnal - Military-historical magazine. 1996, No. 6, p. 34.
24. Guriyanova S. I. Op.cit. P. 19.
25. Calculated by: GAKO. F. 574. Sh. 2. File 963. Sh. 2, 7, 10, 10 turn, 18, 23, 39, 51, 59, 63, 76, 92, 104.
26. GAKO. F. 574. Sh. 2. File 988. Sh. 5.
27. Calculated by: GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140; Pamyatnaya knizhka Vyatskoj gubernii na 1866 g. - Memorial book of the Vyatka province in 1866. Vyatka 1866. Pp. 130-131; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 526. Sh. 3. - 6; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 1005. Sh. 139; Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897g. - First General census of the Russian Empire, 1897. P. 84; GAKO. F. 574. Sh. 2. File 811. Sh. 2; GAKO. F. 574. Sh. 2. File 942. Sh. 4.
28. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140.
29. Sheptalin A. A. Op. cit. P. 16.
30. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140.
31. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9.
32. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140.
33. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140.
34. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9.
35. Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897 g. - The first General census of the Russian Empire, 1897. P. 84.
36. Calculated by: GAKO. F. 574. Sh. 2. File 942. Sh.1 turn - 4.
37. Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897 g. - The first General census of the Russian Empire, 1897. Pp. 260- 261.
38. Ibid.
39. Ibid. Pp. 244 - 245.
40. Sheptalin A. A. Op. cit. P.25.
41. Calculated by: Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897 g. - First General census of the Russian Empire, 1897. Pp. 244-245.
42. Ibid. P. XIX.
43. Kurylo O. B. Lyuterane v Rossii (XVI- XX vv.) [The Lutherans in Russia (XVI - XX centuries)]. M. 2002.
P. 88.
44. Calculated by: Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897 g. - First General census of the Russian Empire, 1897. P. 172.
45. Ibid. P. IX.
46. Weber M. Protestantskaya ehtika i duh kapitalizma [Protestant ethic and the spirit of capitalism]. M. 2006.
47. NART. F. 92. Sh. 1. File 14558. Sh. 17.
48. Calculated by: GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140; Pamyatnaya knizhka Vyatskoj gubernii na 1866 g. - Memorial book of the Vyatka province in 1866. Vyatka. 1866. Pp. 130-131; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 526. Sh. 3. - 6; Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897 g. - The First General census of the Russian Empire, 1897. P. 84; GAKO. F. 574. Sh. 2. File 811. Sh. 2; GAKO. F. 574. Sh. 2. File 942. Sh. 4.
49. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9.
50. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 28. Sh. 15-16.
51. GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140.
52. Calculated by: GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9; Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897g. - First General census of the Russian Empire, 1897. P. 84.
53. Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897 g. - The first General census of the Russian Empire, 1897. P. 84.
54. Ibid.
55. GAKO. F. 574. Sh. 2. File 942. Sh. 1 turn - 4.
56. Kolotov A.V. V. A. Trejter - vyatskij politik [V. A. Trater - Vyatka politician] // Nemcy v Rossii: vzglyad iz provincii: sb. materialov II Vseros. nauch. konf. s mezhdunar. uchastiem - The Germans in Russia: a view from the provinces: proceedings of II All-Russia scientific conf. with int. participation. Kirov. 2012. Pp. 51-59; Pomelov V. B. Sem'ya Trejterov na Vyatke [Family of Traters in Vyatka] // Nemcy v Rossii: vzglyad iz provincii: sb. materialov II Vseros. nauch. konf. s mezhdunar. uchastiem - The Germans in Russia: a view from the provinces: proceedings of II All-Russia scientific conf. with int. Participation. Kirov. 2012. Pp. 92-102.
57. GAKO. F. 574. Sh. 2. File 942. Sh. 3.
58. Calculated by: GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 185. Sh. 140; Pamyatnaya knizhka Vyatskoj gubernii na 1866 g. - Memorial book of the Vyatka province in 1866. Vyatka. 1866. Pp. 130-131; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 526. Sh. 3. - 6; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 1005. Sh. 139; Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossijskoj imperii, 1897g. - First General census of the Russian Empire, 1897. P. 84; GAKO. F. 574. Sh. 2. File 811. Sh. 2.
59. Calculated by: GAKO. F. 574. Sh. 1. File 30. Sh. 6. - 9; GAKO. F. 574. Sh.1. File 1005. Sh. 139; GAKO. F. 574. Sh. 1. File 811. Sh. 1 turn - 4.
