CC BY
109
38. Address by the Honorable James A. Baker, 111, Secretary of State, to the Berlin Press Club, Steigenberger Hotel, Berlin. 1988. December 12. P. 9-10.
39. Ibid.
40. Newsweek. Wash. 1989. 4 December.
41. Ibid.
42. Bush G. Toast at Dinner Hosted by Chancellor Helmut Kohl in Bonn, West Germany, May 30, 1989 // Presidential Documents. Wash., 1989. Vol. 25. № 23. P. 831-832.
43. Правда. 1989. 16 ноября.
44. New York Times. 1989. 10 November.
45. Presidential Documents. Wash., 1989. Vol. 25. № 46. P. 1731.
46. Правда. 1989. 5 дек.
47. Там же.
48. Договор об объединении между ФРГ и ГДР // БПИ ТАСС. М., 1990. № 175. С. 9-15; № 178. С. 1321.
49. Заключительная встреча министров иностранных дел «шестерки» в Москве 12 сентября 1990 года. Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии // Вестник МИД СССР. 1990. № 19. С. 13-18.
50. Bush G. Message to the Transmitting the Treaty on the Reunification of Germany, September 25, 1990 // Presidential Documents. Wash., 1990. Vol. 26. № 39. P. 1443-1444.
51. Ibid.
52. Совещание глав государств и правительств стран-участниц СБСЕ в Париже 19-21 ноября 1990 года. Парижская хартия для Европы // Вестник МИД СССР. 1990. № 24. С. 36.
53. Wireless File. 1991. January 29. P. 2; Time. 1991. April 1. P. 21.
54. Wireless File. 1991. March 20. P. 15.
55. Ibid. June 7. P.11.
56. Los Angeles Time. New Fax. 1991. April 19,
57. Ibid.
58. Toward Europe whole and free. P. 20.
УДК 272(470.342)
А. А. Машковцев
КАТОЛИКИ ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX -НАЧАЛЕ XX в.: ЧИСЛЕННЫЙ СОСТАВ И РАЗМЕЩЕНИЕ
В статье рассмотрена динамика численности католической общины Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в. Автор показал распределение католиков по территории края, а также их социальный состав.
In the article the dyn amies of quantity of Catholic community of the Vyatka province is considered in the second half XIX - beginning XX ages. The author showed distribution of Catholics on territories of the region, and also their social composition.
Ключевые слова: католицизм, Вятская губерния, демографическая статистика, конфессиональная политика.
Keywords: Catholicism, Vyatka province, demographic statistics, confessional policy.
В результате разделов Речи Посполитой, осуществлённых в 1772, 1793 и 1795 гг., поляки не только утратили контроль над обширными национальными окраинами, населёнными украинцами, белорусами и литовцами, но и лишились собственной государственности. Основные этнические польские земли достались в тот период Пруссии и Австрии, однако и на территориях, вошедших в состав Российской империи, также проживало немало поляков. К примеру, польское население преобладало в районе Вильно и было заметно представлено в Западной Белоруссии и на Волыни.
Разгром наполеоновской Франции резко изменил расклад сил в Европе. Россия, сыгравшая в этом деле ключевую роль, рассчитывала на соответствующие дивиденды, и она их получила. В 1815 г. по решению Венского конгресса в состав нашей страны вошло Варшавское герцогство, населённое преимущественно поляками. Таким образом, под контроль России перешли основные польские земли вместе с Варшавой и свыше 2/3 всего польского этноса. За пределами государственных границ России оставалась лишь польская часть Галиции с Краковом и западные польские территории (район Познани).
Присоединение Польши к России оказало огромное влияние не только на судьбу поляков, но и на развитие самой империи. В её составе оказался народ, хотя и этнически родственный русским, но совершенно не похожий на них по культуре, быту и менталитету. Кроме того, поляки,
© Машковцев А. А., 2012
в отличие от большинства других этносов, входивших в состав России, имели многовековой опыт собственной государственности и всеми силами стремились к её возрождению. Тщетные попытки добиться этого легитимными способами приводили к радикализации общественных настроений в Царстве Польском. Следствием этого стали два мощных польских восстания - Ноябрьское 1830 г. и Январское 1863 г. Они оказали колоссальное воздействие как на политическую элиту страны, так и на все образованные слои русского общества. Начиная с Николая I, все российские императоры уделяли польскому вопросу первостепенное внимание, стремясь не только удержать Польшу, но и максимально интегрировать её в общеимперские государственные структуры. Особенно активно этот процесс пошёл после подавления восстания 1863-1864 гг. «В Царстве Польском, согласно секретному распоряжению 1866 г., был взят курс на вытеснение с государственной службы поляков совершенно благонадёжными чиновниками русского происхождения. Все делопроизводство в административных и судебных органах вплоть до низшего уровня (гимны - волости) должно было вестись на русском языке. В средней и начальной школе полагалось преподавать по-русски, причём в гимназиях это требование распространилось и на закон божий католического исповедания», - отмечал крупный советский историк В. С. Дякин [1].
Политика инкорпорации Польши, активно реализуемая Александром II, привела к постепенному увеличению численности русского населения в крупных польских городах, в первую очередь в самой Варшаве. Основную массу русских в Польше составляли чиновники, работавшие в различных административных органах генерал-губернаторства, а также члены их семей. Помимо них после Январского восстания появилось и большое число представителей русской интеллигенции, преподававших в Варшавском университете и средних учебных заведениях. Для обеспечения духовных потребностей русских в Польше и Западном крае возводятся десятки новых православных храмов. Например, в конце XIX в. в Варшаве началось строительство колоссального собора Александра Невского.
Однако активная имперская политика, проводимая в Царстве Польском, вызывала и обратные миграционные процессы: не только русские переселялись на польские территории, но и поляки проникали в восточные районы европейской части России и в Сибирь [2]. Если в начале XIX в. губернские центры Среднего Поволжья и При-уралья (кроме Казани) отличались достаточно однородным этническим составом населения, то уже в середине века здесь сложились довольно крупные польские общины. При этом поляки,
жившие в Вятке, Казани, Перми и других городах, заметно отличались друг от друга не только по своему социальному происхождению, но и по мотивам, вынудившим их покинуть родину.
В соответствии с этими мотивами всех представителей польской диаспоры можно условно разделить на две большие группы. К первой относятся лица, переехавшие в Волго-Уральский регион добровольно. Это чиновники польского происхождения, трудившиеся в местных органах управления, инженеры, работавшие на промышленных предприятиях, предприниматели, врачи и пр. Так, в Казанском университете преподавали такие выдающиеся учёные польского происхождения, как О. М. Ковалевский, В. Залеский, И. А. Бодуэн де Куртенэ и др. [3] Впрочем, эта добровольность переселения в глубинные районы России также достаточно условна, поскольку названные категории поляков испытывали серьёзные проблемы с трудоустройством у себя на родине. Это опять-таки объясняется особенностями имперской политики в Польше, когда предпочтение при замещении вакантных должностей отдавалось русским.
Вторую группу образуют лица, принудительно высланные в Среднее Поволжье и Приуралье. Это были деятели польского национально-освободительного движения, в первую очередь участники восстания 1863-1864 гг. Часть из них очутилась в местных арестантских ротах, других выслали административным порядком под надзор полиции. Общая численность репрессированных участников Январского восстания до сих пор точно не известна и является предметом дискуссий как в отечественной, так и в зарубежной историографии. К примеру, казанский исследователь В. В. Пичу-гина в своём диссертационном исследовании отмечает, что лишь в европейские районы России выслали около 24 тыс. поляков [4].
Подавляющее большинство поляков, оказавшихся в рассматриваемый хронологический период во внутренних областях Российской империи, по вероисповеданию являлись католиками. Вся многовековая история Польши свидетельствует не только о высоком уровне религиозности поляков, но и об их непреклонной приверженности именно к католицизму. В XIX в., несмотря на падение авторитета папской курии и возникновение общеевропейской тенденции к секуляризации общественного сознания, поляки (в основной своей массе) оставались ревностными католиками. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Царстве Польском, Северо-Западном и Западном краях имела относительный успех лишь среди украинцев и белорусов, но не у поляков. Случаи перехода поляков в православие имели место как в самой Польше, так и во внутренних районах России, однако это
явление никогда не носило массового характера. Даже находясь в тысячах километров от своей родины, поляки сохраняли верность католицизму, который к тому же являлся важным средством этнической самоидентификации.
Итак, уже в середине XIX в. во всех губерниях Среднего Поволжья и Приуралья возникли католические общины, состоявшие как из ссыльных участников польского национально-освободительного движения, так и из поляков, добровольно переехавших сюда из Польши, Литвы, Западной Белоруссии и Правобережной Украины. Хотя по численности католики во всех губернских центрах многократно уступали православным, а в Казани также и мусульманам, однако на протяжении всей второй половины XIX в. за ними сохранялся пристальный контроль со стороны местных административных и правоохранительных органов. Тщательный надзор за католическими общинами, и особенно за католическим духовенством, объясняется целым комплексом причин. Во-первых, большинство прихожан католических храмов Волго-Уральского региона либо непосредственно участвовали в польском национально-освободительном движении, либо проявляли к нему явное сочувствие, поэтому воспринимались жандармами как политически неблагонадёжные лица. То же самое относится и к ксёндзам, основная масса которых появилась в регионе в качестве ссыльных участников Январского восстания 1863 г. Во-вторых, православное духовенство и стоявшие на защите его интересов местные власти опасались прозелитизма католиков среди православной паствы. Наконец, и губернская администрация, и значительная часть местных обывателей после двух крупных польских восстаний воспринимали католиков как чужеродный элемент, несущий в себе различные потенциальные угрозы, поэтому требующий за собой неусыпного надзора.
Пристальное внимание административно-полицейских органов к католикам привёло к тому, что несмотря на относительную малочисленность католических общин по их истории отложилось большое количество разнообразных материалов, находящихся ныне как в центральных (ГАРФ, РГИА), так и местных (ГАКО, НАРТ, ЦГАУР и пр.) архивохранилищах страны. Эти документы позволяют не только детально проанализировать взаимоотношения католиков с местными органами управления и православным духовенством, но и проанализировать динамику численности католиков на протяжении рассматриваемого хронологического периода, а также их географическое размещение. Рассмотрим это на примере Вятской губернии.
Материалы, позволяющие установить численность вятских католиков, их половой и этничес-
кий состав, а также распределение по уездам губернии сосредоточены в основном в фондах Вятского губернского статистического комитета (Ф. 574) и канцелярии вятского губернатора (Ф. 582) Государственного архива Кировской области. Кроме того, аналогичная информация, но в значительно меньшем объёме имеется в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД (Ф. 821) Российского государственного исторического архива и в фонде казанской римско-католической церкви (Ф. 709) Национального архива Республики Татарстан (НАРТ). Наличие подобных сведений в фондах НАРТа объясняется тем, что на протяжении всей второй половины XIX в. и в начале ХХ в. вятские католики не составляли самостоятельного прихода и административно подчинялись настоятелю казанского костёла [5].
Несмотря на наличие большого числа статистических материалов, касающихся численного состава и размещения вятских католиков, необходимо сделать ряд оговорок.
Во-первых, приводимые нами ниже данные за период с 1864 по 1868 г. не являются полными, а относятся лишь к двум группам поляков-католиков: а) лица, добровольно переселившиеся в пределы Вятской губернии; б) политические ссыльные, высланные административным порядком на территорию края и находившиеся под надзором полиции, но обладавшие относительной свободой передвижения в границах места отбывания ссылки. Нами не учтена численность поляков-католиков, размещённых в Вятской арестантской роте. Игнорирование данной группы объясняется в первую очередь особенностью правового статуса арестантов. В силу тяжести совершённых ими деяний (как правило, непосредственное участие в боевых действиях против русских войск в ходе Январского восстания 1863 г.) они были в наибольшей степени изолированы от общества и не играли никакой роли в жизни вятской католической общины. Так, они не могли посещать католические мессы, регулярно проходившие с лета 1863 г. в домовой церкви сосланного в Вятку римско-католического епископа Адама Кра-синского [6]. Кроме того, для многих арестантов Вятка являлась лишь короткой остановкой в ходе их этапирования в более отдалённые районы страны. Наконец, численность заключённых Вятской арестантской роты не поддаётся точной оценке. Даже в весьма содержательной и глубокой по анализу материала монографии Л. Г. Подлевских, непосредственно посвященной истории данного учреждения, даётся лишь примерное число поляков-арестантов - свыше 600 человек. «Недостатки, свойственные статистике Российской империи XIX в. в целом и организации исполнения наказаний в частности, не дают возможнос-
ти учесть всех сосланных», - признаёт Л. Г. Под-левских [7].
Во-вторых, имевшиеся в нашем распоряжении статистические данные не всегда указывают сословную принадлежность верующих, что не позволяет проследить динамику изменения социального состава вятской католической общины в рассматриваемый хронологический период.
Численность католического населения Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в. подвергалась значительным изменениям (табл. 1).
В качестве точки отсчёта при анализе динамики численности вятских католиков выбран 1860 г. Это объясняется тем, что 1860 г. был последним относительно спокойным годом перед резким обострением общественно-политической ситуации в западных районах империи. Уже в 1861 г. в Царстве Польском, Северо-Западном и Западном краях возникает так называемое «ма-нифестационное движение», сопровождавшееся различными акциями гражданского неповиновения. Власти ответили на это высылкой активистов польского национально-освободительного движения во внутренние районы страны, которая приобрела масштабный характер уже после начала Январского восстания 1863 г.
В 1860 г. в Вятской губернии насчитывалось всего 306 католиков, из которых 123 чел. проживало в самой Вятке [9]. Значительное число среди поляков-католиков составляли чиновники (61 чел.), прибывшие в губернию на период службы, а также члены их семей. По ведомственной принадлежности 20 человек работали в структурах Министерства государственных имуществ, 15 чел. - в МВД, 13 чел. - в Военном министерстве, 9 чел. - в Минюсте [10]. По одному чиновнику работало в Министерстве императорского двора, Минфине, Главном управлении почты, а также в Главном управлении путей сообщения.
Как уже отмечалось, подавление польского восстания 1863-1864 гг. сопровождалось массовой высылкой его участников, а также сочувствующих во внутренние губернии страны, в том числе и Вятскую. На протяжении всей первой половины 60-х гг. XIX в. в крае фиксируется непрерывное увеличение числа католиков, происходившее за счёт притока ссыльных. За период с 1860 по 1865 г. общее количество католиков (за исключением арестантов) выросло с 306 до 554 чел. [11], то есть на 81%. С учётом того что в 1865 г.
в Вятской арестантской роте находилось примерно 250-300 поляков [12], то в общей сложности в середине 1860-х гг. католицизм исповедовало не менее 800 чел., проживавших на территории губернии.
Естественный прирост католического населения в Вятской губернии в первой половине 1860-х гг. был относительно небольшим - примерно 3 чел. в год [13]. Невысокий уровень рождаемости у поляков-католиков объясняется особенностями полового состава католической общины, в которой доминировало мужское население. Так, в 1861 г. в Вятке на 117 мужчин-католиков приходилось 8 женщин-католичек [14]. Если представить это в виде пропорции, то соотношение мужчин и женщин было почти 15:1. Спустя четыре года этот разрыв ещё больше увеличился: в 1865 г. в губернском центре на 321 мужчину-католика приходилось 14 женщин-католичек [15], то есть 23:1. Конечно, поляки заключали браки с местными девушками православного вероисповедания, однако согласно тогдашнему законодательству дети, рождённые в подобных браках, считались православными. Впрочем, рассмотрим данные проблемы подробнее чуть позднее.
В конце 60-х гг. XIX в. происходит постепенное сокращение численности католиков в крае. В 1869 г. их насчитывалось уже 529 чел. [16], а в 70-х гг. XIX в. осталось менее пятисот человек. Уменьшение католического населения связано с оттоком из губернии части ссыльных, амнистированных правительством Александра II. Так, 17 мая 1867 г. вышел указ, разрешавший отдельным категориям ссыльных поляков вернуться в Привислинские губернии и Западный край [17]. Ещё более масштабная амнистия политических ссыльных польского происхождения произошла на основании Высочайшего повеления от 13 мая 1871 г. По нему, в частности, освобождались от гласного надзора полиции и могли покинуть места отбывания наказания представители римско-католического духовенства, высланные за участие в Январском восстании 1863 г. [18]
Впрочем, многие из тех, кто был амнистирован, через определённое время возвращались в Вятку. Как правило, это объяснялось социально-экономическими факторами, в первую очередь невозможностью найти хорошую работу или начать свое дело на родине. К их числу относится
Годы
1860 1865 1869 1885 1897 1905
Численность католиков (чел.) 306 554 529 422 790 698
Таблица 1
Динамика численности вятских католиков во второй половине XIX - начале XX в. [8]
известный вятский предприниматель О. С. Якубовский, фотограф А. О. Буйневич и др.
Кроме того, с 70-х гг. XIX в. в составе вятской католической общины вновь увеличивается доля лиц, прибывших в край добровольно. Как и в предшествующие годы, это были высококвалифицированные специалисты, трудившиеся в различных органах местного управления, а также в звеньях судебной системы. Помимо чиновников из Привислинских губерний прибывали инженерно-технические кадры, содействовавшие экономическому развитию Вятской губернии. После того как в 1873 г. владельцем Холуницких железоделательных заводов стал поляк А. Ф. Поклев-ский-Козелл, здесь стало трудиться немало поляков-католиков. Некоторые из них занимали руководящие посты на предприятиях. Так, на Главнохолуницком заводе помощником управляющего был В. Ф. Марчевский, заводским надзирателем - С. А. Пшебельский, заведующим материалами - А. Н. Сошинский и др. [19] Кроме того, увеличение лиц римско-католического вероисповедания произошло благодаря строительству Пермь-Котласской железной дороги. К концу XIX в., по данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., в Вятской губернии проживало 790 католиков [20].
В начале ХХ в. численность католиков несколько сократилась (примерно до 700 чел.), что объясняется механическим движением населения (перевод части поляков-чиновников на новое место службы, отъезд инженерно-технических кадров после завершения строительства Пермь-Котласской железной дороги и пр.). Новое резкое увеличение числа католиков в крае происходит в годы Первой мировой войны. Оно объясняется появлением огромного числа беженцев из запад-
ных регионов страны (Польша, Литва, Западная Белоруссия), а также высылкой в Вятскую губернию значительного количества интернированных подданных «центральных держав» и военнопленных. Впрочем, вопрос о численности католического населения в нашем крае в годы Первой мировой войны требует специального рассмотрения, поэтому мы не станем останавливаться на данной проблеме.
Этнический состав вятской католической общины на протяжении всей второй половины XIX в. отличался однородностью: здесь полностью доминировали поляки (табл. 2).
Лишь на рубеже XIX-XX вв. доля поляков среди вятских католиков стала постепенно снижаться, достигнув к началу Первой русской революции 87,1%. Это объясняется притоком в Вятскую губернию представителей этносов, полностью или частично исповедующих католицизм. Так, в 1905 г. в крае проживало 97 латышей [22]. Они покинули свою родину из-за аграрного перенаселения, расселившись в полосе только что построенной Пермь-Котласской железной дороги. Большинство латышей, прибывших в наш регион, являлись протестантами (преимущественно лютеранами), но часть из них были приверженцами Римско-католической церкви. Основная масса латышей-католиков прибыла из Латгалии, которая длительное время входила в состав Речи Посполитой, поэтому сохранила верность папской курии.
Помимо латышей католицизм исповедовали французы (20 чел.) и часть немцев, живших в Вятской губернии. Однако, несмотря на некоторое изменение этнического состава вятской католической общины в начале ХХ в., поляки по-прежнему в ней доминировали, а построенный ими в 1903 г. Александровский костёл вос-
Таблица 2
Доля поляков в составе католической общины Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в. [21]
Годы Численность поляков (чел.) Численность католиков (чел.) Доля поляков (%)
1869 526 529 99,4
1885 424 424 100
1905 608 698 87,1
Таблица 3
Половой состав католической общины Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в. [23]
Годы Мужчины (чел.) Женщины (чел.) Соотношение мужского и женского населения (%)
1860 249 57 81/19
1865 493 61 89/11
1869 385 144 72/28
1885 214 208 51/49
1897 454 336 57/43
1905 333 365 48/52
принимался русским населением Вятки именно как польский храм.
Половой состав католической общины Вятской губернии также претерпел существенные изменения во второй половине XIX - начале XX в. (см. табл. 3).
Как уже отмечалось, в начале рассматриваемого периода в половом составе вятской католической общины доминировали мужчины. Это проявлялось ещё до начала Январского восстания: в 1860 г. 81% вятских католиков составляли мужчины, а женщины лишь 19%. После начала массовой высылки участников повстанческого движения в Вятский край доля женщин (1865 г.) упала до 11%, что составляло абсолютный минимум за весь выбранный хронологический отрезок. Основная масса женщин католического вероисповедания, живших в этот период в губернии (61 чел.), относилась к родственникам поляков-чиновников и предпринимателей, и лишь несколько из них прибыли в край вместе с осуждёнными повстанцами.
Женщины-католички были распределены по территории губернии крайне неравномерно. В 1865 г. из 61 вятской католички 14 проживали в губернском центре, 10 чел. - в Малмыжском уезде, 9 чел. - в Сарапульском [24]. В то же время в Нолинском и Орловском уездах проживало всего по две женщины католического вероисповедания, а в Котельничском и Уржумском - по одной [25]. Вместе с тем в уездных городах, в отличие от губернского центра, значительно меньше ощущался половой дисбаланс. Так, если в Вятке в 1865 г. женщины составляли всего 4% от общей массы католиков города, то в Глазове -21%, а в Елабуге - 29%.
Однако уже к концу 60-х гг. XIX в. наблюдается постепенное увеличение как общей численности женщин-католичек, так и их процентной доли в составе католической общины. Так, в 1869 г. в крае насчитывалось уже 144 католички, при этом численность католиков-мужчин сократилась за счёт отъезда части амнистированных ссыльных до 385 чел. [26] В процентном отношении доля женщин католического вероисповедания выросла по сравнению с 1865 г. с 11 до
28%, а доля мужчин-католиков упала с 89 до 72%. К 1885 г. половой баланс в католической общине Вятской губернии оказался практически восстановленным: мужчины составляли 51%, а женщины 49%. При этом в самой Вятке женщин-католичек (83 чел.) стало больше, чем мужчин-католиков (69 чел.) [27]. Схожая картина была и в нескольких уездных центрах, в частности в Ко-тельниче и Слободском.
В начале XX в. половой баланс окончательно изменился в пользу женщин. В 1905 г. в Вятской губернии насчитывалось 333 католика-мужчины (48%) и 365 католичек (52%) [28]. По отдельным городам доля женщин-католичек была ещё выше, чем в целом по губернии. Так, в Вятке всего насчитывалось 286 католиков, из них женщин 153 чел. (53%) [29]. В Малмыже доля женщин в общей массе католиков составляла 58%, в Сарапуле - 60%, в Нолинске - 64%.
Поляки-католики, наряду с евреями, были самыми урбанизированными этносами Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в. (табл. 4)
Ещё в 1860 г. (то есть до начала массовой высылки в край участников Январского восстания 1863 г.) 77% всех вятских католиков проживало в городах. По уровню урбанизации они уступали в регионе лишь иудеям (82%). Столь значительный процент городского населения объясняется тем, что большинство католиков обладали высокой квалификацией и могли реализовать свои профессиональные навыки именно в городах, где имелся соответствующий рынок труда.
После подавления польского восстания 18631864 гг. доля католиков-горожан возросла до 90% (1869 г.), достигнув максимума за весь анализируемый период. По уровню урбанизации вятские католики опередили даже иудеев, 88% которых жило в городах губернии. Доминирование городского католического населения над сельским в конце 60-х гг. XIX в. обусловлено уже совсем иными причинами, чем в начале десятилетия. С середины 1860-х гг. среди вятских католиков преобладали политические ссыльные. Они размещались главным образом в Вятке и уездных горо-
Численность Численность Соотношение численности
Годы городского населения сельского населения городского и сельского населения
(чел.) (чел.) (%)
1860 235 71 77/23
1869 477 52 90/10
1885 316 106 75/25
1905 481 217 69/31
Таблица 4
Численность городского и сельского населения в составе вятской католической общины во второй половине XIX - начале XX в. [30]
дах, где полиции было значительно проще осуществлять за ними надзор.
С начала 70-х гг. XIX в. началось постепенное снижение доли католиков-горожан. В 1885 г. их было уже 75%, а в 1905 г. - 69%. По уровню урбанизации католики Вятской губернии вновь уступили иудеям (в 1905 г. - 78%), но сохранили второе место. Для сравнения: в 1905 г. лишь 3% православных верующих края проживало в городах.
В 1860 г. из 235 католиков-горожан 123 чел. (52%) проживало в самой Вятке [31]. На втором месте по числу католиков-горожан находился Уржум (35 чел.), а на третьем - Елабуга (20 чел.) [32]. В 1905 г. губернский центр по-прежнему лидировал по обозначенному показателю (286 чел., или 59% от общего числа католиков-горожан), но второе место занял уже Сарапул (56 чел.), а третье - Слободской (53 чел.) [33].
Наконец, рассмотрим вопрос о территориальном распределении вятских католиков (табл. 5).
На протяжении всего рассматриваемого хронологического периода крупнейшим центром размещения католического населения являлся Вятский уезд, в первую очередь сам губернский центр. Если в 1861 г. в Вятском уезде проживало 125 католиков, то уже через четыре года эта цифра выросла почти в два раза - до 335 чел. [35] Столь стремительный рост численности католиков вновь объясняется последствиями подавления Январского восстания 1863 г. и высылкой его участников в отдалённые районы Российской империи, в том числе и Вятскую губернию. Как уже отмечалось, высокая концентрация политических ссыльных в Вятке мотивировалась стремлением обеспечить за ними пристальный надзор со стороны полиции, а именно в губернском центре имелось наибольшее количество подготовленных сотрудников правоохранительных органов. Кроме того, только Вятка могла принять такое количество ссыльных, поскольку уездные
города просто не имели соответствующего жилого фонда для их размещения.
На рубеже 60-70-х гг. XIX в. амнистированные участники польского национально-освободительного движения стали покидать Вятский уезд, поэтому число католиков здесь стало сокращаться. В 1869 г. в уезде насчитывалось 135 адептов Римско-католической церкви [36]. Однако это сокращение оказалось временным: в последней четверти XIX в. Вятка достаточно динамично развивалась, что привлекало сюда образованных людей из Польши и западных губерний. К концу века численность католического населения в Вятском уезде вновь увеличилась, достигнув 292 чел. [37]
Помимо Вятки в 60-х гг. XIX в. немало католиков проживало и в двух соседних уездах северной и северо-восточной части губернии -Слободском и Орловском. Так, в 1869 г., когда в Вятском уезде было 135 католиков, в Орловском их насчитывалось 55 чел., а в Слободском -52 чел. [38] В Слободском уезде численность католиков продолжила расти и в последующем, достигнув к моменту проведения Первой всеобщей переписи населения 1897 г. 80 чел. [39] Часть католиков проживала в самом Слободском, остальные трудились на металлургических предприятиях, принадлежавших семье Поклевских-Ко-зелл. В Орловском уезде количество католиков, напротив, стало сокращаться: в 1897 г. их осталось 26 чел. [40], а в 1905 г. - всего 3 чел. [41] В результате к моменту начала Первой русской революции Орловский уезд оказался на последнем месте из 11 уездов губернии по числу католиков. Это объясняется тем, что на рубеже XIX-XX вв. Орловский уезд по темпам экономического развития заметно отставал от других уездов Вятского края. Это был аграрный регион, практически не развитый в промышленном отно-
Распределение католиков по уездам Вятской губернии во второй половине XIX - начале XX в. [34]
Таблица 5
Уезды Численность католиков (чел.)
1861 г. 1865 г. 1869 г. 1885 г. 1897 г. 1905 г.
Вятский 125 335 135 152 292 287
Глазовский 21 31 9 14 35 42
Елабужский 20 7 15 20 32 12
Котелышчский 1 18 36 7 20 10
Малмыжский 31 21 18 30 20 34
Нолинский - 20 36 6 37 18
Орловский 5 12 55 28 26 3
Сарапульский 42 42 97 50 172 187
Слободской 18 26 52 51 80 73
Уржумский 35 9 12 16 45 14
Яранский 3 33 64 48 31 18
ИТОГО: 301 554 529 422 790 698
шении. В силу этого, поляки-католики, имевшие, как правило, хорошее образование и не нашедшие применения своим знаниям и навыкам, переезжали из Орлова в города с более развитым рынком труда, в первую очередь в Вятку.
Помимо Вятского уезда довольно много лиц католического вероисповедания проживало в Сарапульском уезде. На протяжении почти всего рассматриваемого периода Сарапульский уезд занимал второе место по данному показателю. В 1869 г. в Вятском уезде насчитывалось 135 католиков, а в Сарапульском - 97 [42]. В 1905 г. их было 287 и 187 чел. соответственно [43]. Как известно, именно в Сарапульском уезде размещались крупнейшие промышленные объекты Вятской губернии - знаменитые Ижевско-Воткин-ские металлургические и оружейные заводы. Данные предприятия имели общероссийское значение и на них трудились высококвалифицированные специалисты самых разных национальностей и вероисповеданий. Именно в Ижевске открылась первая в губернии лютеранская кирха, а в начале XX в. возникла одна из крупнейших общин евангельских христиан. Помимо православных, старообрядцев и лютеран в Ижевске, Вот-кинске и Сарапуле проживало немало католиков, в основном поляков по национальности.
В остальных уездах Вятской губернии после окончания срока ссылки участников польского восстания 1863-1864 гг. численность католиков резко сократилась и оставалась относительно небольшой вплоть до лета 1914 г. Начавшаяся Первая мировая война привела к появлению на территории края большого числа беженцев, военнопленных и интернированных лиц римско-католического исповедания, что сразу же резко увеличило численность вятских католиков.
Таким образом, во второй половине XIX в. в Вятской губернии окончательно сформировалась устойчивая католическая община, численность которой к концу века достигла почти 800 чел. Свыше 1/3 католиков региона проживали в самом губернском центре, образуя там третью по численности религиозную группу. По этнической принадлежности большинство вятских католиков являлись поляками, и лишь на рубеже XIX-XX вв. община пополнилась небольшим количеством немцев и латышей. Несмотря на относительную малочисленность в сравнении с православными, мусульманами и старообрядцами, вятские католики всегда находились под пристальным контролем местных властей. Повышенное внимание губернской администрации к данной конфессии являлось следствием циркулярных указаний из Петербурга, шедших в первую очередь от Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД. Интерес же имперских властей к католицизму в первую очередь объясняется той ролью, которую
играл Костёл в польском национально-освободительном движении.
Примечания
1. Дякин В. С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.) // Вопросы истории. 1995. № 9. С. 133.
2. Подробно данный процесс рассмотрен в трудах профессора Л. Е. Горизонтова. См.: Горизонтов Л. Е. Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX - начало XX в.). М., 1999.
3. Мягков Г. П, Циунчук Р. А. Открывая новые страницы общей истории // Polonia в Казани и Волго-Уралье в XIX-XX вв.: сб. науч. ст. Казань, 2011. С. 8-9.
4. Пичугина В. В. Польская интеллигенция в общественно-политической жизни Поволжья и Приура-лья (XIX в.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Казань, 2000. С. 19.
5. Национальный архив Республики Татарстан (далее - НАРТ). Ф. 1. Оп. 3. Д. 7299. Л. 28.
6. Российский государственный исторический архив (далее - РГИА). Ф. 821. Оп. 3. Д. 996. Л. 3.
7. Подлевских Л. Г. Политические ссыльные в Вятской арестантской роте. Киров, 2005. С. 32.
8. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 85. Л. 10; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 274. Л. 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 610. Л. 4; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. / под ред. Н. А. Тройницкого. Вятка, 1904. Т. X. С. 84.
9. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 85. Л. 8об.-10.
10. Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. 39. Оп. 1. Д. 21. Л. 20 об.
11. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
12. Подлевских Л. Г. Указ. соч. С. 29.
13. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 85. Л. 14.
14. Там же. Д. 100. Л. 135.
15. Там же. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
16. Там же. Д. 274. Л. 9.
17. НАРТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 1142. Л. 73.
18. Там же. Д. 3243. Л. 2.
19. Дворецкая Т. А. Участники польского восстания 1863-1864 гг. в вятской ссылке. Киров, 2002. С. 208.
20. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. / под ред. Н. А. Тройницкого. Вятка, 1904. Т. X. С. 84.
21. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 274. Л. 20; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 139; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 610. Л. 3-4.
22. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 610. Л. 4.
23. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 85. Л. 10; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 274. Л. 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 610. Л. 4; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. X. С. 84.
24. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
25. Там же.
26. Там же. Д. 274. Л. 9.
27. Там же. Д. 1005. Лл. 136об.-137.
28. Там же. Оп. 2. Д. 610. Л. 4.
29. Там же. Л. 2.
30. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 85. Л. 10; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 274. Л. 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 138139; ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 610. Л. 3-4.
31. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 85. Л. 8об.
32. Там же. Л. 9-10.
33. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 610. Л. 2-4.
34. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 100. Л. 135; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 274. Л. 9;
ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 610. Л. 3-4; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. X. С. 84.
35. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 185. Л. 140.
36. Там же. Д. 274. Л. 9.
37. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. X. С. 84.
38. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 274. Л. 9.
39. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. X. С. 84.
40. Там же.
41. ГАКО. Ф. 574. Оп. 2. Д. 610. Л. 4.
42. Там же. Оп. 1. Д. 274. Л. 9.
43. Там же. Оп. 2. Д. 610. Л. 4.
УДК 271.2-7(470)
А. В. Еремин
ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
B статье уделяется внимание эволюции политико-правовых основ формирования социальной концепции Русской православной церкви. Дается анализ вероисповедного законодательства и его влияния на положение РПЦ в России и развитие ее социокультурной деятельности.
The article focuses on the formation of the Russian Orthodox Church social concept evolution. There is analysis of religious law and its impact on the Orthodox Church in Russia and the development of its socio cultural activities.
Ключевые слова: Церковь, государство, традиция, социокультурная деятельность, взаимодействие, конфессия.
Keywords: Church, state, tradition, sociocultural activities, cooperation, confession.
B процессе формирования социальной концепции Русской православной церкви в 90-e гг. XX в. определяющее значение имели особенности становления вероисповедной политики российского государства. Правовые основы и политическая ситуация в стране создавали условия для социальной деятельности Церкви, a также влияли на особенности выработки ее социальной концепции.
Реальные изменения в религиозной сфере для РПЦ начались c 1988 г., когда союзная власть создала условия для возрождения социальной деятельности Церкви. Год празднования тысячелетия Руси стал датой, которую условно можно считать точкой отсчета становления новой модели государственно-церковных отношений. В стране наблюдался религиозный ренессанс. Со-
© Еремин А. В., 2012
бытием, которое придало значительный импульс развитию государственно-церковным отношениям, стала встреча в Кремле М. С. Горбачева с патриархом Пименом и членами Священного Синода 29 апреля 1988 г. Приближалось тысячелетие крещения Руси. Было решено отмечать этот юбилей как общественно значимый праздник. Это решение имело огромное значение. До 1988 г. демократические изменения в государственно-церковных отношениях проходили с большим запозданием. Подготовка к празднику в корне поменяла такое положение дел. Поместный Собор и активизация работы Совета по делам религий - это во многом следствия импульса, данного включением власти в подготовку к юбилею.
В ходе встречи был затронут широкий круг проблем, и не только организационных. Встреча состоялась по письменной инициативе Синода. По сведениям внутренних источников патриархии, предоставленным Д. В. Поспеловским [1], М. С. Горбачеву был передан меморандум с подробной информацией о притеснениях Церкви в СССР. В нем высказывалось требование предоставления Церкви прав юридического лица, статуса общественной организации, полного равноправия верующих и неверующих граждан, отмена жестких налогов и препятствий восстановлению и возвращению храмов. Горбачев пообещал отмены всех несправедливых законов и мер в отношении Церкви, а также равноправие для верующих и новое религиозное законодательство. По-видимому, был согласован и устав, принятый Поместным Собором. На это указывают и те обстоятельства, что руководство Церкви в определениях Собора настаивало на существовании у Церкви права юридического лица. Церкви (духовенству и мирянам) предписывается просветительская деятельность, что было запрещено законодательством, а в примечании к Уставу отмечалось, что он составлен с учетом действующего законодательства, что не соответствовало истине до принятия закона «О свободе вероисповеданий» в октябре 1990 г. Как отметил М. С. Горбачев, «призванная выполнять сугубо религиозные функции, Церковь не может устраняться от тех сложных проблем, которые волнуют человечество, так что точек соприкосновения для заинтересованного и, надеюсь, плодотворного диалога у нас очень много. У нас общая история, одно отечество и одно будущее» [2].
Празднования тысячелетия крещения Руси торжественно прошли по всей стране с 5 по 12 июля 1988 г. В эти дни устраивались многочисленные встречи духовенства, представителей власти и общественности, конференции, выставки, концерты и т. д. Освещали праздно-
