CC BY
77
Примечания
1. Блинов И. А. Губернаторы. Историко-юридический очерк. СПб., 1905. С. 249.
2. ГАКО. Ф. 587. Оп. 4. Д. 273. Л. 1.
3. Там же. Л. 2-6.
4. ГАКО. Ф. 715. Оп. 1. Д. 7. Л. 6.
5. ГАКО. Ф. 582. Оп. 161. Д. 87. Л. 2-26.
6. ГАКО. Ф. 582. Оп. 139. Д. 170. 324 л.
7. ГАКО. Ф. 583. Оп. 603. Д. 645. Л. 2.
8. Аюбичанковский С. В. Структурно-функциональный подход к истории местного управления Российской империи (1907-1917 гг.). Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. С. 85.
9. См.: Robbins R. The Tsar’s Viceroys: Russian Provincial Governors in the Last Years of the Empire. Ithaca (N. Y.), 1987; Шумилов М. М. Местное управление и центральная власть в России в 50-х - начале 80-х гг. XIX в. М., 1991; Трушков С. А. Администрация и полиция Вятской губернии второй половины
XIX - начала XX в. Киров: ВСЭИ, 2003. 171 с.
10. ГАКО. Ф. 582. Оп. 26. Д. 265. Л. 7.
11. ГАКО. Ф. 583. Оп. 104. Д. 92. Л. 7-10.
12. ГАКО. Ф. 587. Оп. 15. Д. 29. Л. 1.
13. ГАКО. Ф. 582. Оп. 93. Д. 115. 4 л.
14. ГАКО. Ф. 587. Оп. 4. Д. 350. Л. 1-3.
15. Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. Л.: Прибой, 1929. С. 27.
16. ГАКО. Ф. 582. Оп. 66. Д. 10. Л. 1.
17. ГАРФ. Ф. 109. Оп. 3. Д. 1144. Л. 5об.
18. ГАКО. Ф. 102. Оп. 17. Д. 602. Л. 93об, 101, 103, 113-113об.
19. ГАКО. Ф. 587. Оп. 4. Д. 350. Л. 1.
20. Положение о губернских и уездных земских учреждениях. Ст. 111 // Свод законов Российской империи. Т. 2. С. 225; Городовое положение. Ст. 110 // Свод законов Российской империи. Т. 2. С. 292.
21. Положение о губернских и уездных земских учреждениях. Ст. 118 // Свод законов Российской империи. Т. 2. С. 226.
22. См.: Богатырева О. Н. Эволюция системы местного управления в Вятской и Пермской губерниях (1861 - февраль 1917 г.). Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2004; Минаков А. С. Губернаторский корпус и центральная власть: проблема взаимоотношений (по материалам губернии Черноземного центра второй половины XIX - начала XX в.). Орел: «Орлик», 2011; Семакин С. И. Функции и роль земств в системе государственного управления России // Земское самоуправление: организация, деятельность, опыт: материалы науч. конф., посвящ. 150-летию Вятского земства. Киров, 2002. С. 11-14; и др.
23. Положение о губернских и уездных земских учреждениях. Ст. 89 // Свод законов Российской империи. Т. 2. С. 222.
24. ГАКО. Ф. 587. Оп. 20. Д. 641. 11 л.
25. Там же. Л. 11.
26. ГАКО. Ф. 587. Оп. 20. Д. 583. Л. 1.
27. Сборник постановлений Вятского губернского земства за 25 лет (1867-1892 гг.) Т. 1. Вятка, 1894. С. 47.
28. См.: Гессен В. М. Вопросы местного управления. СПб.: Изд-е юрид. кн. склада «Право», типо-лит. А. Е. Ландау, 1904; Градовский А. Д. Начала русского государственного права. СПб.: Тип. М. Стасюлевича, 1875; Грибовский В. М. Государственное устройство и управление Российской Империи (из лекций по русскому государственному и административному праву). Одесса: Тип. «Техник», 1912; и др.
УДК 272(470.41)
А. А. Машковцев
КАТОЛИКИ КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX в.: СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В статье рассмотрена динамика численности католической общины Казанской губернии во второй половине XIX - начале XX в. Автор показал распределение католиков по территории края, а также их социальный состав.
In the article the dynamics of quantity of Catholic community of the Kazan province is considered in the second half XIX - beginning XX ages. The author showed distribution of Catholics on territories of the region, and also their social composition.
Ключевые слова: католицизм, Казанская губерния, демографическая статистика, конфессиональная политика.
Keywords: Catholicism, Kazan province, demographic statistics, confessional policy.
В середине XIX в. во многих губернских центрах Европейской части России стали возникать общины Римско-католической церкви. Один из крупнейших католических приходов (за пределами территории Царства Польского) появился в Казани. В 60-х гг. XIX в. к нему относились католики не только Казанской, но также Вятской, Пензенской, Пермской, Уфимской губерний. Несмотря на появление на рубеже XX-XXI вв. отдельных публикаций, посвящённых истории казанского костёла (работы Е. В. Ли-пакова, В. В. Пичугиной и др.), история римско-католической общины региона по сей день довольно слабо изучена. В частности, практически не проанализированы национальный и половой состав казанской общины, а также сословное происхождение и социальный статус её членов. В рамках данной статьи мы попытаемся рассмотреть основные социально-демографические характеристики казанских католиков.
Сразу оговоримся, что фонды Национального архива Республики Татарстан, к сожалению, не дают таких же детальных цифровых данных по религиозному составу населения, как документы многих других региональных архивов, в частности Государственного архива Кировской области. К примеру, фонд Казанского губернского статистического комитета содержит отчёты по вероисповедному составу лишь по отдельным годам, что значительно затрудняет анализ динамики численности казанской католической общины. Кроме того, зачастую отсутствуют статистические данные по некоторым уездам, что
© Машковцев А. А., 2013
также осложняет обобщение информации. Недостаток архивных сведений отчасти компенсируется опубликованными источниками, в частности ежегодными «Обзорами Казанской губернии» и, особенно, материалами Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Перепись содержит чрезвычайно важную информацию, практически не отражённую в других источниках (образовательный уровень адептов тех или иных конфессий, их социальное происхождение, хозяйственные занятия и пр.) (табл. 1).
В первый год царствования Александра II в Казани проживали около 550 католиков [3]. К сожалению, данные по уездам губернии отсутствуют, поскольку в первые годы существования в Казани римско-католического прихода сведения о прихожанах собирались не регулярно, к тому же они не всегда отличались большой точностью. В любом случае, в середине 50-х гг. XIX в. численность католиков в уездах вряд ли превышала 100 чел., поскольку, по данным В. В. Пи-чугиной, даже в 1863 г. за пределами Казани их насчитывалось всего 166 чел. [4]
Как и в Вятской губернии, резкое увеличение численности католиков в Казани связано, в первую очередь, с массовыми высылками участников польского восстания 1863-1864 гг. По подсчётам чебоксарского исследователя В. А. Павлова, в Казанскую губернию было выслано 533 участника Январского восстания (без учёта членов их семей) [5]. Наибольшее число ссыльных повстанцев прибыло в край в 1864 г., то есть в период подавления русской армией последних очагов сопротивления в Польше, Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине.
К 1870 г. численность лиц римско-католического исповедания в Казанской губернии достигла 1468 чел. [6] На рубеже 60-70-х гг. XIX в. политика имперских властей в отношении ссыльных представителей польского национально-освободительного движения несколько смягчилась и началась их постепенная амнистия. В результате часть ссыльных покинула край, однако, в отличие от Вятки, это не оказало негативного влияния на численность казанской католической общины. В Вятской губернии за период с 1869 по 1885 г. количество католиков уменьшилось с 529 до 422 чел., то есть на 20,2% [7]. В Казанской губернии за практически идентичный период (с 1870 по 1885 г.) численность католиков выросла с 1468 до 2388 чел. [8], то есть на 38,5%.
Заметное увеличение казанской католической общины объясняется тем, что параллельно с отъездом части амнистированных шёл обратный процесс - приток поляков из западных губерний, прибывавших в Казань добровольно. Дело в том, что после Январского восстания в Польше, а также в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине (которые поляки именовали Восточными Кресами) стала реализовываться политика, направленная на их ускоренную интеграцию в общеимперское пространство. Этот курс включал в себя довольно жёсткую кадровую политику, при которой поляки постепенно вытеснялись с государственной службы и заменялись русскими, чья лояльность не вызывала у властей сомнений. Помимо системы управления, поляки выдавливались и из других сфер, в частности из образования. Таким образом, многие поляки, потерявшие работу у себя на родине, отправлялись на восток, в надежде найти применение своим знаниям в российской провинции. Как правило, это им удавалось сделать, поскольку в течение всего рассматриваемого нами хронологического периода в глубинных районах империи существовала острая потребность в квалифицированных кадрах.
Казань пореформенного периода относилась к числу городов, наиболее привлекательных для выходцев из западных губерний. Во-первых, здесь существовал значительный рынок труда. Казань была не просто крупным губернским городом, но и центром Казанского военного округа, включавшего в себя 10 губерний и две области. Также здесь располагались административные структуры судебного, учебного, почтово-телеграфного и водных путей сообщения округов [9]. В Казани находился императорский университет, привлекавший не только польских студентов, но и профессуру. Согласно данным известного исследователя народнического движения Г. Н. Вульф-сона, лишь в 80-90-х гг. XIX в. Казанский университет окончили 95 поляков [10]. Из польской профессуры, работавшей в те годы в университете, назовём лишь таких выдающихся учёных, как лингвист И. А. Бодуэн де Куртене, правовед Г. Шершеневич, офтальмолог Э. Адамюк и др. Всего, за первые 100 лет функционирования Казанского университета, в его стенах занимались научной и педагогической деятельностью около 60 преподавателей-поляков [11].
Во-вторых, Казань рассматриваемого хронологического периода представляла собой круп-
Таблица 1
Динамика численности казанских католиков во второй половине XIX - начале XX в. [1]
1855 г. 1870 г. 1885 г. 1890 г. 1897 г. 1904 г.
Численность католиков (чел.) 550 Г21 1468 2388 2866 2014 847
ный город, с развитой инфраструктурой и высоким уровнем благоустройства. Многие поляки, побывавшие здесь, ставили Казань в один ряд со столичными городами (Петербургом и Москвой). Прекрасный архитектурный облик, развитая культурная среда, хорошая транспортная система -всё это делало Казань привлекательной для жизни выходцев из западных регионов империи.
Наконец, большинство поляков отличал высокий уровень религиозности. Наличие костёла, построенного в 1858 г., было ещё одним веским аргументом, предопределившим для многих из них выбор места жительства.
Итак, приток переселенцев из западных губерний позволил не только полностью компенсировать убыль лиц католического вероисповедания, связанную с возвращением на родину части амнистированных участников Январского восстания, но и обеспечил дальнейший рост общины. К 1890 г. в Казанской губернии насчитывалось уже 2866 католиков [12]. Правда, на рубеже XIX-XX вв. приток выходцев из Польши и Западного края замедлился, что наряду со служебными перемещениями многих поляков-чинов-ников привело к некоторому сокращению численности католиков в Казанской губернии.
Впрочем, это сокращение оказалось краткосрочным. В годы Первой мировой войны количество католиков в крае вновь резко увеличилось. Во-первых, после потери русской армией в 1915 г. Польши, Литвы, а также части Белоруссии и Правобережной Украины в тыловые районы страны хлынул поток беженцев. Многие из них нашли приют в Казанской губернии. Так, по данным на конец 1915 г. в Тетюшском уезде насчитывалось 142 беженца-католика, в Цивильском -53 чел., в Мамадышском - 66 чел., в Свияж-ском - 111 чел., в Козмодемьянском - 184 чел., Царёвококшайском - 223 чел. [13] Количество беженцев продолжало расти и в последующем (1916-1917 гг.). Во-вторых, в крае было размещено большое количество запасных полков. В одной лишь Казани в 1915 г. военных насчитывалось 29,5 тыс. чел. [14] Среди них также имелось немало лиц римско-католического исповедания. Наконец, в годы войны в Казанскую губернию отправили большое количество военнопленных и интернированных. Если среди пленных германцев преобладали, в основном, люте-
ране, то среди подданных Австро-Венгрии - католики. По мнению казанского исследователя Р. А. Циунчука, к началу революционных событий 1917 г. общее число лиц римско-католического вероисповедания на территории Казанской губернии превысило 20 тыс. чел. [15]
Как и в Вятской губернии, большинство казанских католиков были поляками по национальности. Согласно данным Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., в Казанской губернии насчитывалось 2014 католиков, из них 1615 чел. (80,2%) - поляки [16]. Всего же в крае было 1700 поляков, соответственно 95% из них являлись католиками, остальные - в основном православными. Также необходимо оговориться, что перепись относила к числу поляков лишь тех лиц, для которых польский язык являлся родным. Между тем не все поляки (особенно те, кто родились и выросли вдали от Польши) владели родным языком. Не зная польского, многие из этих людей, тем не менее, обладали ярко выраженным польским этническим самосознанием. С учётом этих людей процент поляков в католической общине Казани был ещё выше.
Помимо поляков прихожанами казанского костёла являлись литовцы - 122 чел. (6%), немцы - 55 чел. (2,7%), представители романских народов, в первую очередь французы - 54 чел. (2,7%), латыши - 20 чел. (1%); 100 казанских католиков (4,9%) назвали родным языком русский [17]. Естественно, что абсолютное большинство этих людей не являлись русскими по крови, а были обрусевшими представителями различных этносов, в первую очередь тех же поляков.
Половой состав католической общины Казанской губернии на рубеже XIX-XX вв. заметно отличался от аналогичного показателя по вятским католикам (табл. 2).
В первую очередь обращает на себя внимание тот факт, что если в Вятской губернии к началу 90-х гг. XIX в. в католической общине был достигнут половой баланс, то в Казанской губернии в этот же период сохранилось явное численное преобладание мужчин. При этом в 1890 и 1904 гг. процент женщин-католичек был примерно одинаковым (38 и 39% соответственно). Заметное сокращение их доли в середине выбранного хронологического отрезка, по-видимому, объясняется
Таблица 2
Половой состав католической общины Казанской губернии в конце XIX - начале XX в. [18]
Годы Мужчины (чел.) Женщины (чел.) Соотношение мужского и женского населения (в %)
1890 1781 1085 62/38
1897 1558 456 77/23
1904 518 329 61/39
различиями в методике подсчёта населения. В ежегодных губернаторских отчётах указывалось лишь постоянное католическое население, в то время как Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. зарегистрировала всех лиц католического вероисповедания, находившихся в тот момент на территории Казанской губернии. Среди них было немало людей, пребывавших в крае временно. К ним, в первую очередь, следует отнести солдат и офицеров Казанского военного округа. Естественно, что подсчёт переписчиками и этой, весьма значительной категории, состоящей практически полностью из мужчин, вёл к заметному снижению удельного веса женщин-като-личек в составе казанской общины.
Относительно небольшой удельный вес жен-щин-католичек являлся одной из главных причин ассимиляции поляков, поселившихся на территории Казанской губернии. Не имея возможности найти супругу в польской среде, молодые поляки вступали в брак с женщинами православного исповедания. Это приводило к тому, что дети, рождённые от таких браков, чаще всего принимали вероисповедание матери (напомним, что до 1905 г. это было закреплено законодательно). Более того, брак с русской зачастую приводил к отрыву от католической общины самих мужчин-поляков, а иногда заканчивался принятием ими православия. На это обращали внимание многие из участников польского национально-освободительного движения, сосланные в отдалённые районы России. Примером могут служить воспоминания В. Станишевского, правда, не лишённые националистических предрассудков: «Женатый на москевке, втянутый в соответствующие имущественные и семейные отношения, привязывал себя к месту изгнания, забывал о возвращении на родную землю, практически отрекался и от своей прежней семьи, и от родного языка. До свадьбы невеста-москвевка обычно играла в польскую дудку: училась щебетать по-польски, ходила в наш костёл, мечтала о Варшаве и т. п. После свадьбы всё шло иначе. В доме такого отступника ты уже не услышишь польской речи. Муж должен был сопровождать жену в церковь, а в свой костёл ходил украдкой. А дети? Сыновья польской крови обращались в москалей, ненавидящих племя отца своего» [19].
Абсолютное большинство женщин-католичек Казанской губернии являлись горожанками. Так, в 1897 г. из 456 католичек края 403 (88,4%) проживали в городах [20]. В Казани насчитывалось 365 католичек, что составляло 90,6% от общей массы горожанок римско-католического вероисповедания и 80% от всех женщин-католичек Казанской губернии. Несмотря на это, женщин-ка-толичек, проживающих в Казани, было почти в 4 раза меньше, чем мужчин-католиков (1395 чел.).
В некоторых городах Казанской губернии в конце XIX в. женщин католического вероисповедания вообще не было. К примеру, по переписи 1897 г. они отсутствовали в заштатном городе Арске и в уездном Цивильске [21]. В 1904 г. к этим населённым пунктам добавились уездные города Спасск и Тетюши, а также Троицкий посад Козмодемьянского уезда [22].
Огромная разница в численности между мужчинами и женщинами католического вероисповедания в Казани либо их полное отсутствие в названных городах также подталкивали муж-чин-католиков к вступлению в брак с православными женщинами.
Теперь проанализируем возрастной состав католической общины Казанской губернии. Как и в случае с вятскими католиками, данный показатель практически не прослеживается на основе данных Казанского статистического комитета и отчётов местного губернатора. Поэтому для рассмотрения возрастного состава казанской католической общины также обратимся к материалам Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. (табл. 3).
Первое, что обращает на себя внимание при анализе возрастной структуры казанской католической общины, - доминирующая доля мужчин в возрасте от 20 до 29 лет. Они составляли 68,9% от общего числа мужчин римско-католического вероисповедания, находившихся на территории Казанской губернии, и 53,4% всех католиков края. В Вятской губернии данная возрастная группа мужчин также являлась лидирующей по численности, но её доля в общем количестве вятских мужчин-католи-ков была значительно скромнее - всего 23,6%.
Второе место (7,9%) среди казанских муж-чин-католиков занимали представители возрастной группы 30-39 лет. Удельный вес остальных возрастных категорий был крайне низким. Так, дети мужского пола в возрасте до 10 лет составляли лишь 3,8%, а дети и юноши от 10 до 19 лет -4,4%.
Таблица 3
Возрастной состав католической общины Казанской губернии (на 1897 г.) [23]
Возраст (лет) Мужчины Женщины
Чел. % Чел. %
0-9 59 3,8 51 11,1
10-19 68 4,4 72 15,8
20-29 1075 68,9 92 20,1
30-39 123 7,9 88 19,3
40-49 94 6,1 58 12.7
50-59 79 5,2 47 10,3
60-69 41 2,6 28 6,2
70-79 15 0,9 15 3,3
80и более 4 0,2 5 1,2
Казанские католички значительно более равномерно были распределены по возрастным группам. В общей массе женщин римско-католического вероисповедания, живших в Казанской губернии, лидировали женщины в возрасте от 20 до 29 лет (20,1%), на втором месте находились женщины в возрасте от 30 до 39 лет (19, 3%), на третьем - девочки и девушки 10-19 лет (15,8%).
Таким образом, основную массу казанских католиков составляли мужчины трудоспособного возраста (20-49 лет). В возрастной группе от 20 до 29 лет значительный процент составляли солдаты, призванные на военную службу из западных губерний страны. Среди остальных мужчин указанных возрастов преобладали чиновники, служившие в различных местных органах управления.
Доля детей и подростков в общей численности казанских католиков была очень низкой. Детей обоего пола в возрасте до 9 лет насчитывалось всего 110 чел. (5,5% от всех католиков края), а детей и подростков от 10 до 19 лет - 140 чел. (6,9%). Для сравнения: дети-старообрядцы в возрасте до 9 лет составляли 23,9% от общего числа староверов Казанской губернии, а дети и подростки от 10 до 19 лет - 19,3%. Сравнительно невысокий процент детей и подростков католического вероисповедания свидетельствует о низком уровне рождаемости среди католиков края, что отрицательно влияло на темпы роста общины.
Теперь рассмотрим социальный состав католической общины Казанской губернии. Сразу отметим, что перепись 1897 г. не увязывает данный показатель с вероисповеданием респондентов. Таблица XXIV переписи даёт сведения лишь о распределении населения по сословиям в соответствии с их родным языком. Тем не менее с учётом того, что более 80% казанских католиков были поляками, дадим хотя бы приблизительную картину их социального статуса (табл. 4).
Социальный состав казанских поляков заметно отличался от аналогичного показателя по
Таблица 4 Сословное происхождение ПОЛЯКОВ Казанской губернии (на 1897 г.) [24]
Сослав® и состояние Поляки
Чел. %
Потомственные дворяне 533 31,3
Личные дворяне и чиновники 83 4,9
Лица духовного звания 2 0,1
Почётные граждане 9 0,5
Купцы 1 0,05
Мещане 198 11,6
Крестьяне 832 48,9
Иностранные подданные 5 0,3
Лица иных сословий 37 2,2
Вятской губернии. В последней значительно выше была доля лиц, относящихся к привилегированным сословиям. В 1897 г. дворяне (потомственные и личные), а также чиновники недворянского происхождения составляли 63,3% от общего числа вятских поляков, тогда как в Казанской губернии этот показатель составлял 36,2%. Представители других привилегированных сословий вообще имели ничтожный процент среди казанских поляков. Так, почётных граждан было 0,5%, лиц духовного звания - 0,1%. В силу этнокон-фессиональных особенностей региона (преобладание православного и мусульманского населения) римско-католического духовенства по определению не могло быть много. Тем не менее в начале 80-х гг. XIX в. этот показатель был выше, чем в конце века, за счёт присутствия в губернии большого числа ссыльных ксёндзов. Так, согласно данным казанского римско-католического костёла за 1881 г., в одном лишь Ядринском уезде насчитывалось 6 католических священников, высланных, в основном, за участие в Январском восстании 1863 г. [25]
В Казанской губернии очень большой процент среди поляков составляли представители бывших податных сословий. Так, крестьян насчитывалось 48,9%, а мещан - 11,6%. Однако большинство этих людей временно находились на территории края, в основном проходя здесь военную службу. Это подтверждается хотя бы тем фактом, что из 666 поляков крестьянского происхождения 628 чел. (94,3%) составляли мужчины. Среди казанских поляков других сословий не наблюдается столь выраженного полового дисбаланса. К примеру, у потомственных дворян доля мужчин составляла 57,2%, у личных дворян и чиновников недворянского происхождения - 59%.
Из 1700 казанских поляков 1331 (78,3%) относились к категории «самостоятельные», остальные 369 чел. (21,7%) являлись членами их семей [26]. «Самостоятельными» считались трудоспособные граждане, занятые в различных видах профессиональной деятельности. В Казанской губернии большинство «самостоятельных» поляков были мужчинами - 1216 чел. (91,4%), тогда как женщин насчитывалось всего 115 чел. (8,6%).
Из 1216 трудоспособных поляков мужского пола 827 чел. (68%) относились к категории военнослужащих. Поляки, служившие в частях Казанского военного округа, по численности уступали лишь русским (3700 чел.). Таким образом, военнослужащих русской национальности было всего в 4,5 раза больше, чем их польских сослуживцев, тогда как в целом на территории губернии русских было в 489 раз больше, чем поляков.
Большинство поляков, проходивших военную службу на территории края, являлись простыми
солдатами, призванными в армию в западных губерниях страны. В то же время здесь насчитывалось немало польских офицеров и генералов. Профессор Института истории Польской академии наук (г. Варшава) Мариуш Кулик отмечает, что в 1907 г. из 37 генералов Казанского военного округа 7 (19%) являлись католиками по вероисповеданию [27]. Всего же, по данным этого историка, за период с 1901 по 1914 г. на территории округа служили 16 генералов польского происхождения. Большинство из них были католиками, однако встречались и протестанты (Константин Дов-бор-Мусьницкий, Феликс Иозефович, Евгений де Геннинг-Михелис) [28]. Некоторые из этих людей в последующем займут руководящие посты в армии и правительстве после восстановления независимости Польши. К примеру, де Геннинг-Михе-лис станет заместителем военного министра.
Поляками являлись и многие старшие офицеры. В начале XX в. в Казанском военном округе служило 18 полковников и 24 подполковника польского происхождения. И это несмотря на то, что после подавления Январского восстания 1863 г. в русской армии были введены ограничения на службу лиц римско-католического вероисповедания. По данным П. А. Зайончковского, доля офицеров-католиков или офицеров, женатых на католичках, в конкретной воинской части не должна была превышать 20% [29].
Помимо воинской службы поляки были заметно представлены в ряде других сфер деятельности. 97 поляков (без учёта членов их семей) относились к категории лиц, получающих доход с капитала и недвижимого имущества. 53 чел. работали в административных, судебных и полицейских органах. В абсолютных показателях и, тем более, в процентах это было меньше, чем в Вятской губернии (73 чел.), однако и в Казанской губернии поляки-чиновники по численности находились на втором месте, уступая (правда, существенно) лишь русским.
Как и в Вятской губернии, казанские поляки были заметно представлены в таких социально значимых областях, как медицина (49 чел.), учебная и воспитательная деятельность (33 чел.), на-
ука, литература и искусство (15 чел.) [30]. Всё это существенно повышало авторитет польской католической общины в глазах как местного населения, так и губернских властей.
Казанская католическая община отличалась очень высоким (для того времени) уровнем грамотности. Это особенно ярко видно при сравнении данного показателя у крупнейших общин края (табл. 5).
По уровню грамотности казанские католики занимали лидирующие позиции, уступая лишь немцам. Однако обращает на себя внимание серьёзная диспропорция в уровне грамотности мужчин и женщин католического вероисповедания. Если в Вятской губернии грамотными были 74,9% мужчин-католиков и 71,7% католичек, то в Казанской губернии данный показатель был 67,0 и 84,4% соответственно.
Относительно невысокий показатель грамотности у казанских мужчин-католиков объясняется тем, что к их числу причислены не только поляки, постоянно проживавшие на территории губернии, но и солдаты польского происхождения, находившиеся в крае лишь на период прохождения военной службы. Мы уже отмечали, что значительная их часть была крестьянского происхождения, поэтому уровень их грамотности был значительно ниже, чем у представителей привилегированных сословий. Это подтверждают данные таблицы XV «Распределение населения по родному языку, грамотности и возрастным группам» Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Так, из 54 казанских юношей-поляков допризывного возраста (10-19 лет) образование выше начального имели 40 чел. (74,1%). Из 95 казанских муж-чин-поляков в возрасте от 30 до 39 лет 69 чел. (72,6%) имели образование выше начального. Совсем иные показатели дают мужчины-поляки призывного возраста (возрастная категория 2029 лет). Из 923 мужчин польского происхождения лишь 111 чел. (12%) имели образование выше начального.
Таким образом, у мужчин-католиков, постоянно живших на территории Казанской губер-
Таблица 6
Численность городского и сельского населения в составе казанской католической общины в конце XIX - начале XX в. [34]
Таблица 5 Уровень грамотности представителей различных конфессий Казанской губернии в конце XIX в. (в %) [31]
Вероисповедание Мужчины Женщины
Православные 26,1 7,7%
Мусульмане 21,6 18,7
Иудеи 75,0 64,6
Католики 67,0 84,4
Лютеране 89,9 84,1
Численность Численность Ооогнопкние
Годы городского сельского численности городского
насела! ия населения и сельского населения
(чел.) (чел.) (в%)
1890 2846 20 99/1
1897 1876 138 93/7
1904 707 140 83/17
нии, уровень грамотности, скорее всего, был примерно таким же, что и у местных католичек (8085%). При этом свыше 70% местных католиков имели образование выше начального. Многие казанские католики получали полное среднее или даже высшее образование. На рубеже XIX-
XX вв. дети католического вероисповедания учились во всех трёх мужских гимназиях Казани, в 1-м и 2-м реальных училищах, а также в Мариинской и Ксенинской женских гимназиях [32]. Согласно отчёту директора 3-й мужской гимназии попечителю Казанского учебного округа за 1894 г., лишь в данном учебном заведении обучалось 8 католиков [33]. Высшее образование местные католики получали, главным образом, в Казанском университете.
Как и в Вятской губернии, большинство казанских католиков являлись горожанами (см. табл. 6).
Приведённая таблица показывает, что несмотря на заметное сокращение (на 16%) удельного веса горожан в составе казанской католической общины, произошедшее на рубеже XIX-XX вв., местные католики по-прежнему оставались одной из наиболее урбанизированных религиозных общин края. По данному показателю они намного опережали крупнейшие конфессии Казанской губернии. Так, среди православных и единоверцев в 1897 г. горожане составляли всего 9,4%, среди старообрядцев - 20,9%, мусульман - 5,5%. Казанские протестанты (в первую очередь, лютеране) лишь немного уступали католикам -87,8%. Лидирующие же позиции по уровню урбанизации в конце XIX в. заняли казанские иудеи - 96,2%.
В течение всего рассматриваемого хронологического периода абсолютное большинство казанских католиков-горожан проживало в самой Казани, где функционировал единственный в крае костёл. В 1870 г., по оценке викария Иоанна Боб-кевича, прихожанами римско-католического хра-
ма были 650 жителей Казани (не считая военных) [35]. Согласно данным Первой всеобщей переписи населения 1897 г., в Казани насчитывалось 1760 католиков [36]. Наконец, по сведениям Казанского губернского статистического комитета, в 1915 г. католическое население Казани составило 1759 чел., однако здесь вновь не учитывались военнослужащие местного гарнизона, являвшиеся католиками по вероисповеданию [37].
Как было сказано, в 1897 г. из 1876 горожан католиков 1760 (93,8%) проживали в самой Казани, соответственно в уездных городах насчитывалось всего 116 католиков. На втором месте после Казани (но с гигантским отрывом от неё) по числу горожан римско-католического вероисповедания находился Мамадыш, где проживали 20 католиков, третье место разделили между собой Козмодемьянск и Чистополь - по 18 чел. 17 католиков насчитывалось в Царёвококшайске, по 10 -в Ядрине и Тетюшах [38]. В остальных уездных городах количество католиков было ничтожным, а в заштатном Арске их не было вообще.
Наконец, рассмотрим размещение католического населения по уездам Казанской губернии (табл. 7).
Как видим, основная масса католиков губернии проживала в Казанском уезде, в первую очередь в самой Казани. В остальных уездах католиков было немного и их количество подвергалось заметным колебаниям. Число католиков было относительно стабильным лишь в Царево-кокшайском уезде, являвшемся одним из мест размещения ссыльных участников польского национально-освободительного движения.
Таким образом, католическая община на территории Казанской губернии имела ряд особенностей. Во-первых, её этническое ядро составляли поляки, часть которых была выслана за участие в Январском восстании 1863 г., а другие прибыли в регион добровольно (чиновники, военные,
Таблица 7
Распределение католиков по уездам Казанской губернии во второй половине XIX - начале XX в. [39]
Уезды Численность католиков (чел.)
1881 г. 1897 г. 1904 г.
Казанский - 1785 664
Козмодемьянский 18 21 8
Лаишевский 16 42 25
Мамадышский 17 34 17
Свияжский 8 7 7
Спасский 8 16 9
Тетюшский 2 18 1
Царевококшайский 28 25 22
Цивильский 22 9 49
Чебоксарский 12 13 10
Чистопольский 14 32 13
Ядринский 26 12 22
студенты и преподаватели Казанского университета и пр.). Во-вторых, значительная часть казанских католиков относилась к привилегированным сословиям. Так, в конце XIX в. около 35% местных поляков являлись личными и потомственными дворянами. В-третьих, казанские католики отличались от остальной массы населения края высоким образовательным уровнем. Около 70% из них имели образование выше начального, а некоторые закончили различные университеты страны, в первую очередь Казанский. Дворянское происхождение и хорошее образование позволяли полякам занимать высокий статус в местной социальной иерархии. Поляки составляли заметный процент среди интеллектуальной элиты региона, а также в офицерском корпусе Казанского военного округа. Все эти факторы позволяли казанским католикам эффективно отстаивать свои интересы и оказывать заметное влияние на губернское руководство даже несмотря на свою малочисленность и традиционно настороженное отношение к Римско-католической церкви, значительно усилившееся после подавления Январского восстания 1863 г.
Примечания
1. Национальный архив Республики Татарстан (далее - НАРТ). Ф. 1. Оп. 3. Д. 2291. Л. 9-9об.; НАРТ. Ф. 709. Оп. 1з. Д. 1. Л. 33; Обзор Казанской губернии за 1890 г. Казань, 1891; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. / под ред. Н. А. Тройницкого. СПб., 1903. Т. XIV. Казанская губерния. С. VII; Обзор Казанской губернии за 1904 г. Казань, 1905. С. 9.
2. Данные за 1855 г. приводятся лишь по Казани. По уездам Казанской губернии точные цифры за этот год отсутствуют. В любом случае эта цифра была незначительной и вряд ли превышала 100 чел., поскольку даже в 1863 г. (то есть уже после начала высылки участников Январского восстания) в уездах (без Казани) проживали около 170 католиков.
3. Циунчук Р. А. Польская диаспора Казани: основные этапы формирования и социокультурного развития (XVIII - начало XX вв.) // Polonia в Казани и Волго-Уралье в XIX-XX вв.: сб. науч. ст. Казань, 2011. С. 184.
4. Пичугина В. В. Деятельность католического прихода в Казани в XIX в. // Историческая наука в Казанском университете: материалы науч. конф. Казань, 2000. С. 181.
5. Павлов В. А. Участники польского восстания 1863 г. в Казанской губернии: состав и образ жизни // Polonia в Казани и Волго-Уралье в XIX-XX вв.: сб. науч. ст. Казань, 2011. С. 212.
6. НАРТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 2291. Л. 9-9об.
7. ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 274. Л. 9; ГАКО. Ф. 574. Оп. 1. Д. 1005. Л. 139.
8. НАРТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 2291. Л. 9-9об.; НАРТ. Ф. 709. Оп. 13. Д. 1. Л. 33.
9. Циунчук Р. А. Указ. соч. С. 178.
10. Вулъфсон Г. Н., Чугунова Н. С. Студенты-поляки в Казанском университете (80-90-е гг. XIX в.) // Польская ссылка в России XIX-XX веков: региональные центры. Казань, 1998. С. 105.
11. Михайлова С. М. Польские студенты и преподаватели Казанского университета в культурно-просветительской и общественной жизни Поволжья // Польские профессора и студенты в университетах России (XIX - начало XX в.). Варшава, 1995. С. 95.
12. Обзор Казанской губернии за 1890 г. Казань, 1891.
13. НАРТ. Ф. 359. Оп. 1. Д. 642. Л. 3, 4, 10, 37, 50, 61.
14. Там же. Л. 33.
15. Циунчук Р. А. Указ. соч. С. 191.
16. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. 105.
17. Там же.
18. Обзор Казанской губернии за 1890 г.; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. VII; Обзор Казанской губернии за 1904 г. С. 9.
19. Цит. по: Горизонтов Л. Е. Парадоксы имперской политики: Поляки в России и русские в Польше (XIX - начало XX в.). М., 1999. С. 91.
20. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. VII.
21. Там же. С. 98.
22. Ведомость № 3 // Обзор Казанской губернии за 1904 г.
23. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. 274-275.
24. Там же. С. 258-259.
25. НАРТ. Ф. 709. Оп. 22. Д. 1. Л. 22-23.
26. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. 184.
27. Кулик М. Офицеры польского происхождения в Казанском военном округе на рубеже XIX и XX веков // Polonia в Казани и Волго-Уралье в XIX-XX вв.: сб. науч. ст. Казань, 2011. С. 229.
28. Там же.
29. Зайончковский П. А. Самодержавие и русская армия на рубеже XIX и XX столетий. М., 1973. С. 199202.
30. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. 184.
31. Там же. С. 104-107.
32. НАРТ. Ф. 709. Оп. 38. Д. 1. Л. 2.
33. НАРТ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 20995. Л. 7.
34. Обзор Казанской губернии за 1890 г.; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. VII; Обзор Казанской губернии за 1904 г. С. 9.
35. НАРТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 2291. Л. 9.
36. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. 3.
37. НАРТ. Ф. 359. Оп. 1. Д. 649. Л. 33.
38. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. 3.
39. НАРТ. Ф. 709. Оп. 22. Д. 1. Л. 2-47; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. Т. XIV. Казанская губерния. С. VII; Обзор Казанской губернии за 1904 г. С. 9.
