CC BY
235
А. С. ТУРГАЕВ
ЛЮБАНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ: ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ НЕПРЕРЫВНЫХ АТАК
Ключевые слова:
Любанская наступательная операция, блокада Ленинграда, группа армии «Север»
Статья посвящена деталям проведения Любанской наступательной операции, которая, по планам советского командования, должна была прорвать блокаду Ленинграда.
Автор подробно описывает причины, которые привели к разгрому частей и соединений Советской армии, брошенные на прорыв фронта.
Key words:
Luban Offensive Operation, Siege of Leningrad, “North “group of armies
The article is devoted to the details of the Luban offensive operation, which, according to the plans of Soviet command, should break Siege of Leningrad. The author describes in detail the reasons resulted in defeat of Soviet army forces which were located inside the frontage break.
В статье, опубликованной в первом номере журнала за 2010 г., рассказывалось о событиях, связанных с подготовкой к Любанской наступательной операции,которая, по планам советского командования, должна была прорвать блокаду Ленинграда [19].
Уже 7 января 1942 г. войска 2-й ударной армии сломили оборону противника в районе населенного пункта Мясной Бор (на левом берегу реки Волхов) и глубоко вклинились в его расположение. 13 января после полуторачасовой артподготовки войска Волховского фронта атаковали противника на западном берегу реки Волхов. В соответствии с планом Ставки одновременно на-
чала наступление на Погостье и Тосно 54-я армия Ленинградского фронта. Удар двух фронтов должен был сломить противника и решить задачу освобождения Ленинграда от вражеской блокады.
Наступление на Волховском и Ленинградском фронтах развивалось медленно. С первых часов проведения операции были нарушены все графики прорыва вражеских позиций. В первый день наступления 2-й ударной армии Волховского фронта с большими потерями удалось преодолеть первый рубеж обороны немцев на участке Бор-Костылево. Наибольшего успеха добилась 327-я стрелковая дивизия полковника И. М. Антюфеева. Вы-
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
бив подразделения противника из населенного пункта Красный Поселок, она овладела укрепленной позицией врага. Левее успешно действовала 58-я стрелковая бригада полковника Ф. М. Жильцова. В результате повторной атаки она отбила у врага населенный пункт Ямно. Еще левее правофланговые соединения 52-й армии вышли на западный берег реки Волхов. Здесь тоже обозначился прорыв обороны противника.
На следующий день К. А. Мерецков докладывал в Москву по прямому проводу: «Вчера, 13 января, все армии перешли в наступление и по всему фронту в течение всего дня 13-го шли исключительно тяжелые бои. В итоге дня боевой работы успех можно отметить только на фронте 2-й (ударной) и 52-й армий. Эти армии: 2-я почти полностью форсировала Волхов, а 52-я — своей ударной группировкой, по существу, вчера только зацепилась за западный берег» [23, л. 25-31]. Уже в этом докладе командующего Волховском фронтом прозвучало: «Наши трудности — до сего времени не собралась еще полностью предназначенная для нас авиация, мало отпущено снарядов, и подвоз их идет по железным дорогам с большими перебоями, поэтому при артиллерийском наступлении базируемся на прямой наводке. И последнее. Желательно, если возможно, ускорить прибытие пополнения»
[23, л. 25-31]. Это еще раз подтверждает, что армии фронта не были готовы к наступлению.
Вот как оценивала складывающуюся обстановку немецкая сторона: «Проведенная русскими яростная атака 13 января и в последующие дни через ставший большим ледяным мостом Волхов на широком фронте была отбита частями 126-й и 215-й пехотных дивизий. Основной удар русских пришелся на стык этих дивизий в направлении на Мостки. Здесь удался прорыв до шоссейной дороги. Было ясно, что новые задачи, которые пришлось решать этим двум дивизиям, превышали их возможности. Им была нужна помощь других соединений. Южнее Спасской Поли-сти была задействована быстро переброшенная туда артиллерийская часть 61-й пехотной дивизии. Под ее прикрытием 215-я пехотная дивизия, которая в ходе боев была вынуждена отвести от Волхова свою середину и южный фланг, пыталась восстановить по шоссе связь со стоящей южнее 126-й дивизией. Однако восстановить непрерывную линию фронта не удалось» [30, 8. 159].
«Опасность положения требовала не прекращать попыток закрыть возникшую между дивизиями брешь или, по крайней мере, уменьшить ее так, чтобы прорыв не имел оперативного успеха. Корпус и армия требовали, чтобы брешь была закрыта с помощью контр-
атак», — сообщается в мемуарах 215-й пехотной дивизии [31].
Спасать положение на этом участке фронта были брошены батальоны полицейской дивизии СС, которые на машинах и маршевым порядком поспешили к месту прорыва советских войск. Они заняли оборону в районе Любина Поля и Мостков. «Находящаяся между Мостками и Любиным Полем школа, относящаяся к Мосткам, была занята 1-м батальоном 2-го полка СС-полицейской дивизии и оборудована как опорный пункт с господствующим положением, из которого можно было отражать атаки не только на Любино Поле, но и на Мостки с западного и северо-западного направлений», — писал в истории полицейской дивизии СС Ф. Хуземан [30, 8. 163]. Имевшие большой боевой опыт солдаты полицейской дивизии сумели практически на голом месте создать мощный опорный пункт, который так и не удалось преодолеть советским частям, штурмовавшим оборону немцев на этом участке фронта.
Для развития успеха командующие 2-й ударной и 52-й армий с утра 15 января ввели в бой вторые эшелоны. Гитлеровцы отошли на рубеж реки Полисть и встретили наступающих сильным огнем. 18 января Ф. Гальдер отметил в своем дневнике: «Положение на Волховском фронте очень напряженное» [3, с. 594-595].
В это время в Москве решали вопросы снабжения. 16 января было принято Постановление Государственного комитета обороны «О недостатках в обеспечении Волховского и Северо-Западного фронтов и мерах по их устранению». В нем говорилось: «В начале января месяца Волховский и Северо-Западный фронты оказались не только без необходимых запасов продовольствия и горючего, но даже по ряду этих видов снабжения начались перебои в частях и армиях. Все это произошло в результате канцелярско-бюрократического отношения к своим обязанностям со стороны начальника Управления снабжения горючим Красной Армии генерал-майора танковых войск Котова П. В., начальника Управления продоволь ственного снабжения Главного интендантского управления Красной Армии генерал-майора интендантской службы Белоусова В. Ф. и врид. начальника тыла Волховского фронта генерал-майора Субботина А. А.» [1, с. 88]. Все они были сняты со своих должностей. Но для наступающих частей Волховского фронта это вопросы обеспечения продовольствием и боеприпасами не решило.
Начальник политуправления Волховского фронта дивизионный комиссар П. И. Горохов докладывал в политуправление Красной Армии
19 января 1942 г.: «Доношу о недо-
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
статках в боевой деятельности и материальном обеспечении войск фронта. Недостатком за истекшие два дня явилось: совершенно неудовлетворительная работа связи во время боя, техническая связь часто прерывалась и очень медленно восстанавливалась, что сильно затрудняло оперативное руководство войсками. В отдельных частях неудовлетворительно работала разведка, в результате чего имелись значительные потери. Так, 15 января части 23, 24 и 25-й стрелковых бригад двигались к Ямно, полагая, что Ямно уже занято нашими войсками, а поэтому разведку и боевое охранение не выслали. В действительности же оказалось, что в Ямно находился еще противник, который подпустил части указанных бригад на близкое расстояние и открыл ураганный огонь. Между отдельными частями 52-й армии, на стыках между ними была совершенно недостаточная связь, этим воспользовался противник и обрушил свой огонь с флангов по наступающим нашим подразделениям...
В частях 52 и 59-й армий положение со снабжением продуктами питания и фуражом продолжает оставаться напряженным: в некоторых частях увеличивается падеж лошадей от истощения... Вывоз раненых с передовых позиций в тыл в 59-й армии проходит крайне неудовлетворительно» [29, л. 8487].
Эти и другие недостатки так и не были устранены в ходе дальнейших боев. Снабжение частей ухудшалось с каждым днем. 26 января П. И. Горохов вновь докладывал: «В армиях совершенно отсутствуют махорка, сахар, сухари, мясо, концентраты, мука. Ухудшилось положение с фуражом, овес на исходе, сено израсходовано, конский состав сильно истощен... Армейские госпитали переполнены ранеными, санитарные поезда подаются несвоевременно для эвакуации раненых и больных. Особенно перегружены госпитали на станции Крестцы» [28, л. 134-135].
В Ставке советского командования с первых дней наступления вызывало недовольство его замедленные темпы. Уже 17 января начальник оперативного отдела Генерального штаба Красной Армии А. М. Василевский в переговорах с военным советом Волховского фронта категорически настаивал: «Учитывая исключительно тяжелое положение Ленинграда, необходимо принять все меры к быстрейшему продвижению вперед» [2, с. 37]. Ставка была обеспокоена не только медленными темпами наступления 2-й ударной и 52-й армий, но и тем, что 4-я и 59-я армии продвижения вперед не имели совсем. Стало ясно, что атаки всего правого крыла Волховского фронта перспективными назвать нельзя. К тому же, 54-я армия Ленинградского фронта, которая была частью общего замысла
операции, израсходовала все боеприпасы и 17 января прекратила крупные боевые действия. Она остановилась на рубеже населенных пунктов гора Пушечная, Лодва, станция Малукса, станция Погостье, Посадников Остров, поселок Новые Кириши и прорвать вражескую оборону не смогла.
С разрешения Ставки Волховский фронт сконцентрировал свои усилия на центральном участке в полосе наступления 2-й ударной армии. 52-й и 59-й армиям предстояло расширять прорыв и поддерживать фланги 2-й ударной. Поэтому 59-я армия передала 4-й армии северный фланг своих позиций (За-вижа, Выя), а сама переместилась ближе к району села Спасская По-листь, где вскоре приняла участок Крупичино-Коломно. По плану тесная группировка трех армий должна была после прорыва вражеской обороны обойти с тыла укрепления врага на Волхове и прорываться вдоль них на 80 км севернее, к Любани, а затем вместо фронтальных атак ударами с фланга и тыла уничтожить волховские рубежи немцев [2, с. 37]. Все эти передвижения армий происходили в ходе ожесточенных боев и ничего кроме общей дезорганизации в управлении войсками не привносили.
Только 24 января 366-я дивизия полковника С. И. Буланова овладела Мясным Бором. Командующий фронтом тут же ввел в образовав-
шуюся брешь 13-й кавалерийский корпус генерала Н. И. Гусева. Кавалеристы вскоре превратились в пехотинцев. Снег доходил лошадям по брюхо, они не могли преодолевать буреломы и незамерзающие под снегом топи.
По мере продвижения 13-го кавалерийского корпуса и других частей 2-й ударной армии в глубину расположения противника территория, занимаемая советскими войсками, все время расширялась, а плотность боевых порядков уменьшалась. Многие части действовали сами по себе, наступали по расходящимся направлениям. Это беспокоило командующего фронтом. Он приказал создать временные оперативные группы, командиры которых принимали на себя управление всеми войсками, которые находились поблизости, вне зависимости от того, к каким дивизиям и армиям они принадлежали. Так, во 2-й ударной армии соединения, образовавшие фронт, обращенный на северо-восток, были объединены в группу генерал-майора П. Ф. Привалова. Несколько позднее и в 59-й армии была создана оперативная группа под командованием генерал-майора П. Ф. Алферьева.
Запись в военном дневнике Ф. Гальдера от 24 января отмечала: «На севере положение несколько лучше, т. к. противник наносит удар в том направлении, куда мы подтягиваем силы. В противном случае
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
мы не могли бы удержать фронт у Ленинграда» [3, с. 597]. У 2-й ударной армии была реальная возможность разгромить противника и выполнить задачу по освобождению Ленинграда от блокады, но в штабе Волховского фронта не располагали разведданными о перегруппировке сил противника, а значит, не могли соответствующим образом отреагировать на складывающуюся ситуацию.
Вслед за кавалерийским корпусом в прорыве приняли участие и другие части 2-й ударной армии. Они быстро продвигались в сторону Любани, Глубочки, станций Чолово и Глухой Керести, охватывая небольшой частью своих сил с юго-запада чудовскую группировку противника. В результате упорных боев армия генерала Н. К. Клыкова продвинулась на 75 км. Она перерезала железную дорогу Новгород-Ленинград и вышла на подступы к Любани. Как воевали в эти дни, рассказал в воспоминаниях участник тех событий, командир взвода отдельного артдивизиона 76-миллиметровых пушек 59-й отдельной стрелковой бригады И. Д. Елоховский: «Идет бой — роем окоп в снегу, чтобы сохранить расчет и пушку: ведь били в основном прямой наводкой. Но если с закрытых позиций из 100 снарядов в цель попадет два-три, то на прямой — три из тридцати пяти. Снарядов всю операцию не хватало. Да разве только снарядов? Все снаб-
жение с января до самого конца было отвратительным. Питание мизерным: суп-пюре гороховый, котелок на 10 человек, вот и все. Спасало, что артиллерия была на конной тяге. Но ведь и лошадей кормить нечем. Одни березовые ветки, но сколько лошадь их съесть может? Лошади гибли, а мы их ели. Раз в неделю перепадало» [18, с. 116-117].
Бывший командир штабного взвода связи 1267-го полка 382-й стрелковой дивизии И. Д. Никонов писал в воспоминаниях: «Помню три молодежных батальона лыжников: лет по двадцать в белых халатах. Как пришли — отправили в наступление, через полтора часа почти никого не осталось... Пополнения приходили и вели наступление, а немец нас как траву косил... В командирской землянке сидели шесть майоров — как я понял, командиров полков. Стали выяснять, сколько у кого бойцов. В одном полку оказалось пять, в другом — шесть, в нашем — семь человек. Всего на переднем крае осталось 35 штыков. А приказ тот же: наступать! Утром наступали. К полудню осталось: ты да я, да мы с тобой... Получили пополнение и опять наступали с правой стороны шоссе. Вновь заняли водокачку, но силы к концу дня иссякли. Вернулись на исходные позиции» [18, с. 149].
Потери в январских кровопролитных боях составили две трети личного состава. На правом фланге
фронта в 59-й армии 6 сибирских дивизий были обескровлены в наступательных боях, но так и не смогли прорвать вражескую оборону. Если на 1 января 1942 г. каждая из этих дивизий насчитывала в среднем 10 тыс. штыков, то на 1 февраля — немногим более 3 тыс., и в дальнейшем пополнялась только до этого предела [27, л. 7]. Такое же положение сложилось и на левом фланге, где 52-я армия после многочисленных безуспешных атак в населенных пунктах Копцы и Любцы перешла к обороне, прикрывая горловину прорыва от ударов врага со стороны Новгорода.
«Советское командование, несмотря на все усилия, явно недостаточно серьезно отнеслось здесь к немецкому сопротивлению и положилось на эффективность своего удара в глубину, вместо того, чтобы сначала наступать по обеим сторонам шоссе на север и на юг», — считал X. Польман [17, с. 77].
Безвозвратные и санитарные потери Волховского фронта за январь 1942 г. составили 73 028 человек [16, с. 44]. Учет немецких потерь по дивизиям, сражавшимся на Волховском участке фронта, был затруднен, т. к. здесь находился стык 16-й и 18-й армий группы «Север». Так, 18-я армия в январских боях на фронте от Ораниенбумского плацдарма до устья р. Тигоды потеряла 7778 человек, в том числе убитыми — 1876 человек [16, с. 44].
В этот период основные потери 16-й армии приходились на дивизии, которые сражались южнее озера Ильмень. В зоне боев 39-го моторизованного корпуса, который держал фронт от Новгорода на север по реке Волхов, в январских боях безвозвратные и санитарные потери составили более 3,5 тыс. человек [16, с. 45].
Сравнительная статистика потерь, составлявшая 7 : 1, говорит не только о тяжести боев, которые вели советские войска на любанском направлении, но и о том, что в начале 1942 г. командование Красной Армии в силу своей слабой подготовки воевало не умением, а числом. Вот как объяснял такую ситуацию бывший командующий Ленинградским фронтом и Волховской оперативной группой М. С. Хозин: «Существенные недостатки имелись в тактической подготовке войск и командного состава. Наспех созданные стрелковые части и соединения несли в боях большие потери и если добивались успеха, то дорогой ценой. Наступательный бой войска вели неумело. Часто наступление заканчивалось взятием первой траншеи, т. к. ближний бой в траншеях и ходах сообщения солдаты вести не умели» [21].
В целях усиления группировки советских войск на внешнем фронте блокады в конце января 1942 г. из Ленинграда по льду Ладожского озера в южное Приладожье были пере-
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
брошены полевое управление и части 8-й общевойсковой армии, которая сражалась на Ораниенбаумском плацдарме, а затем на Невском пятачке [4, с. 184]. Она заняла правый фланг фронта от берега Ладожского озера до стыка с 54-й армией, которая наступала в сторону Любани для соединения с частями 2-й ударной армии. Тем самым, Ленинград оказал существенную поддержку частям, которые прорывали блокаду во время Любанской наступательной операции.
Немецкая сторона тоже проводила перегруппировку войск и совершенствовала управление ими. Из-за неблагоприятного для группы армий «Север» развития событий после выхода войск 2-й ударной армии к шоссе Новгород-Чудово и невозможности эффективного управления и снабжения 16-й армией, 21 января участок обороны 39-го моторизованного корпуса с войсками был передан 18-й армии.
Управление корпуса осталось в 16-й армии. С 22 января разграничительная линия между 16-й и 18-й армиями была установлена в месте прорыва войсками 2-й ударной армии второго оборонительного рубежа немцев между Мостками и Мясным Бором. То есть советские войска наступали на стыке двух немецких армий. Это обстоятельство не учитывалось командованием Волховского фронта при дальнейшем развитии наступательной операции.
Немецкое командование группы армий «Север» своевременно отреагировало на изменение ситуации на фронте и учло его возможные последствия для обеих своих армий из-за слабости управления на участке их стыка. С 23 февраля была установлена разграничительная линия между этими армиями по озеру Ильмень. С этого дня 18-я армия оборонялась против войск Волховского фронта на рубеже от озера Ильмень до устья реки Тигода и далее по фронту до Ладожского озера против войск 54-й и 8-й армий Ленинградского фронта [11, с. 119].
На 23 февраля 1942 г. на волховских рубежах 18-я армия имела в своем распоряжении: 38-й армейский корпус в составе 250 и 126-й пехотных, 20-й моторизованной дивизий, 285-й охранной дивизии, 2 пехотных бригад, 8-й танковой дивизии, добровольческих легионов СС «Фландрия» и «Нидерланды», латышских батальонов; 1-й армейский корпус, в который входили 254, 225 и 61-я пехотные дивизии, полицейскую дивизию СС, 215, 21 и 11-ю пехотные дивизии, эстонские батальоны [11, с. 120].
После ввода в прорыв 2-й ударной армии задача по расширению бреши на ее левом фланге, в районе Мясного Бора, в основном легла на 59-ю и 52-ю армии, практически сомкнувшиеся. Они же обеспечивали коммуникации 2-й ударной армии в горловине прорыва. В сере-
дине февраля 59-я армия вплотную подошла к Спасской Полисти. Горловина прорыва расширилась до 13 км. Но это не решало проблемы в целом. Противник прочно удерживал ключевые позиции на флангах наступающей армии, что создало хорошие предпосылки для контрударов. Как писал К. А. Мерецков, «наступление 2-й ударной армии хотя и продолжало развиваться, но не в том направлении, в каком нам бы хотелось. Армия имела успех, продвигаясь в основном на запад и северо-запад, т. е. туда, где противника почти не было, и, удаляясь тем самым, от прямой цели наступления — железнодорожной линии на Ленинград. Те же части, которые поворачивали на восток и наступали на Любань, успех имели незначительный. Очень скоро они уперлись в оборонительную позицию противника. Враг все время усиливал оборону» [13, с. 262]. Это подтверждает тот факт, что управление войсками внутри прорыва со стороны командующего фронтом было потеряно. Командующий фронтом плохо контролировал ситуацию и не мог влиять на ход событий.
Выполняя приказ наступать, усталые и обескровленные войска углублялись в леса и болота, куда им позволял продвигаться противник. На стратегически важных участках немцы укрепляли оборону и не позволяли частям 2-й ударной
армии приблизиться к Любани. В этом сражении немецкие войска показали пример стойкости и умения грамотно распределять силы в тяжелой ситуации.
Об этом свидетельствует приказ по полицейской дивизии СС того периода. В нем говорилось: «Господин командующий I АК направил в дивизию следующее письмо: “Выражаю свою благодарность и полную признательность I батальону
2 СС-полицейского полка за храбрость и выдающуюся стойкость во время окружения в Любином Поле. Благодаря упорной выдержке в Любином Поле батальон связал часть русских сил, имеющих задачу пробиться на северо-запад к шоссе на Любань, находясь в тяжелейших боях и испытывая большие лишения. Тем самым удалось выиграть время и устранить кризисное положение путем подвода свежих сил.
1-й армейский корпус в моем лице выражает благодарность павшим товарищам. Раненым мы желаем скорейшего выздоровления. Фон Боте, генерал пехоты”.
Своей героической борьбой I батальон 2 стрелкового полка вписал в историю СС-полицейской дивизии новую славную страницу. Выражаю батальону мою особую благодарность и признательность. Подп. Вюнненберг» [30, 8. 184].
Части 2-й ударной армии пытались наступать по всей линии фронта. 59-я бригада после ожесточенных
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
боев овладела деревнями Дубовик, Большое и Малое Еглино. 87-я кавалерийская дивизия, 53-я и 57-я бригады втянулись в многодневные бои за село Ручьи, в 25 км от Люба-ни. Наступление войск 4-й армии не получило развития, и командующий Волховским фронтом решил перебросить часть сил в направлении, где наметился успех. Об этом свидетельствует директива Ставки В ГК № 0026 от 3 февраля 1942 г., в которой говорилось: «Противник, опираясь на чудовский укрепленный узел, упорно обороняет западный берег р. Волхов от Киришей до Вергежа и вторую полосу обороны вдоль железной дороги Чудово-Новгород. Одновременно производит перегруппировку сил с киришс-кого и ленинградского направлений в район Любань, Апраксин Бор, ст. Бабино... Приказываю: 4-й армии в связи с усиленным отводом войск противника с фронта Кири-ши, Грузино вести на широком фронте разведку усиленными отрядами с целью выявить слабые участки противника для последующего их прорыва. Подготовить все войска к выступлению и немедленному развитию успеха на участках прорыва. Овладеть 4 февраля 1942 г. грузинским узлом обороны» [28, л. 154-156]. *
Упорные бои на фронте продолжались на фоне кадровых перестановок. К. А. Мерецков отстранил от командования 4-й армией генерала
П. А. Иванова за невыполнение задачи, поставленной перед 4-й армией, назначив на его место генерала П. И. Ляпина. Ставка указала на незаконность отстранения генерал-майора Иванова, «т. к. командующий армией может быть отстранен только специальным приказом Ставки Верховного Главнокомандования», но оставила решение К. А. Мерецкова в силе [25, л. 186].
17 февраля на фронт прибыл маршал К. Е. Ворошилов. Он проинформировал командующего фронтом и его штаб о требовании Ставки: к 1 марта овладеть Люба-нью. К. Е. Ворошилов побывал в передовых частях 2-й ударной армии, ходил по траншеям, разговаривал с бойцами. В результате маршальской инспекции появились директивы Ставки № 170127 о нанесении силами войск 54-й армии удара на Любань и № 170128 о мерах по ускорению разгрома любань-чу-довской группировки противника. В последней уточнялись задачи 2-й ударной и 59-й армий. Эти армии Волховского фронта, а также 54-я армия Ленинградского фронта должны были наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани с целью окружения и уничтожения любань-чудовской группировки. По выполнению этой задачи предстояло наступать на Тосно и Сиверскую с целью ликвидации мгинской группировки и снятия блокады Ленинграда.
«Эта директива означала по существу отказ Ставки от своего первоначального замысла, изложенного в директиве от 17 декабря. Поняв, что для его выполнения не хватает ни сил, ни средств. Ставка предложила последовательно разгромить вначале любань-чудовскую, а затем уже мгинскую группировки. Будь такое решение принято вначале, т. е. при организации операции, возможно, и исход ее был бы другой. Но в конце февраля, когда последовала уточненная директива Ставки, положение изменилось, силы и средства оказались израсходованными, а Ставка, по условиям той обстановки, которая сложилась на всем советско-германском фронте, не могла дать необходимого для развития операции усиления. Поэтому наступление и в измененных направлениях также имело незначительные результаты. Продвижение 2-й ударной и 54-й армий захлебнулось, наши войска остановились, не дойдя до Любани 10-12 км», — писал после войны бывший командующий Ленинградским фронтом М. С. Хо-зин [21].
К. Е. Ворошилов передал К. А. Мерецкову и его штабу требование Москвы «активизировать наступательные действия на любанском направлении» [21]. На заседании военного совета фронта, на котором присутствовал и маршал К. Е. Ворошилов, были поставлены вопросы о необходимости перегруппировки
сил, подвозке боеприпасов, возможности отдыха солдатам, обессилившим на передовой и т. д. Важное значение имела перегруппировка сил, которая позволила бы усилить 2-ю ударную и 59-ю армии, которые в наступлении добились наибольших успехов.
Ставка ответила, что она не возражает против предполагаемого усиления 2-й ударной и 59-й армий, но высказалась против того чтобы привести в порядок наступавшие дивизии, т. к. для этого необходимо было приостановить атаки, и в категорической форме потребовала от военного совета фронта не прекращать наступательных действий 2-й ударной и 59-й армий на любан-ском и чудовском направлениях, а также любым способом выйти в срок до марта на железную дорогу Любань-Чудово. С целью оказания помощи Волховскому фронту Ставка дала указание Ленинградскому фронту силами 54-й армии продвинуться навстречу 2-й ударной армии, чтобы ликвидировать чу-довскую группировку противника и освободить Любань [13, с. 263].
Во время пребывания маршала К. Е. Ворошилова на Волховском фронте он посетил редакцию газеты 2-й ударной армии «Отвага» [8, с. 87]. В беседе с сотрудниками газеты, бойцами и командирами представитель Ставки стремился разобраться в причинах неудач, почувствовать настроение солдат. Во всех
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
его выступлениях в войсках звучало одно: «Наступать».
Следуя этому требованию Ставки, 19 февраля 2-я ударная армия вновь начала наступление на Лю-бань. Ей оставалось пройти 15 км. 54-я армия Ленинградского фронта находилась от Любани в 30-40 км. При таких условиях залогом успеха должна была стать согласованность действий двух советских группировок. Однако между соседними фронтами отсутствовала координация действий. Ставка не предприняла усилий, чтобы добиться этого взаимодействия. Только после того как наступление 2-й ударной армии на Любань провалилось, 28 февраля Ставка сочла необходимым уточнить первоначальный план операции. Теперь 2-я ударная и 54-я армии должны были наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани, окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку врага, а затем нанести удар на Тосно и Сиверскую для разгрома Мгинской группировки и прорыва блокады Ленинграда. Начать наступление 54-й армии было приказано не позднее 1 марта [14, с. 30; 21].
Замысел операции не вызывал сомнений. Но при этом не учитывалось, что 2-я ударная понесла большие потери, а 54-я армия не была готова к наступлению. Ставка приказала Волховскому фронту создать в армиях ударные группировки: во
2-й ударной — из 5 стрелковых, 1 кавалерийской дивизий и 4 стрелковых бригад; в 59-й армии — из
3 стрелковых; в 4-й армии — из 2 стрелковых дивизий. «Эти группировки были созданы, — отмечал К. А. Мерецков, — но входившие в их состав дивизии имели большой некомплект в личном составе и вооружении, не хватало боеприпасов, авиационная поддержка отсутствовала. Поэтому ударные группировки, несмотря на все усилия командного и политического состава, добиться перелома не смогли. Все наши атаки на Красную Горку отбивались противником» [12, л. 48].
Командование фронтом требовало скорейшего выхода частей 2-й ударной армии на железную дорогу Москва-Ленинград и взятия стратегически важного мощно
укрепленного опорного пункта противника в Любани. Командующий 2-й ударной армией генерал
Н. К. Клыков докладывал: «В воздухе все время господствует авиация противника и парализует действия войск. Дорожная сеть в плохом состоянии. Подвоз фуража, продовольствия, горючего и боеприпасов далеко не обеспечивает существующих потребностей. Для развития успешного наступления армии надо три свежие дивизии, дивизион ракетных установок, не менее двух автобатальонов, не менее трех дорожно-строительных батальонов, не менее пятнадцати бензовозов, сено, пополнить
конский состав и прикрыть армию с воздуха» [28, л. 48]. Ничего этого сделано не было. Армия боролась, имея скудное обеспечение и весьма ограниченные людские ресурсы.
За первые три месяца 1942 г. группа армий «Север» пополнилась 6 дивизиями, переброшенными из Франции, Дании, Югославии и самой Германии. Часть этих войск в срочном порядке была направлена в район Любани. Командование 18-й немецкой армии сняло из-под Ленинграда 58-ю пехотную дивизию генерала Альтрихтера, которая занимала позицию в районе Уриц-ка, и бросило ее в район прорыва на Волхове. Немцы были серьезно обеспокоены создавшимся положением. Но в группе армий «Север» начинали понимать, что наступление советских войск выдыхается. От пленных и перебежчиков они располагали данными о численном составе полков и дивизий. «Опять подтвердилась хорошая информация, что в русских полках численность бойцов составляла не менее одного батальона, и что снабжение продовольствием было довольно плохое, и, в лучшем случае, шло тонкой струйкой», — написано в истории полицейской дивизии СС [30, 8. 223].
Из Москвы в штаб Мерецкова шли требования усилить наступательные действия и во что бы то ни стало овладеть Любанью. Однако пополнения приходили на фронт
очень медленно. Они быстро таяли в кровопролитных боях. Командующего фронтом и его помощников обвиняли в нерешительности и топтании на месте. В Ставке не принимали во внимание, что против Волховского фронта действовали 385 боевых самолетов противника. К концу января 1942 г. самолетный парк Волховского фронта насчитывал 313 боевых машин. Но истребителей из них было всего 20 [16, с. 53].
Основную ударную силу авиации фронта составляли ночные бомбардировщики По-2. В войсках не было бронетехники.
После незначительной перегруппировки войск, усиления 2-й ударной и 59-й армий вновь начались бои на любанском направлении. Ценой огромных усилий соединения 2-й ударной армии атаковали противника и прорвали его оборону. Для развития прорыва была использована вновь прибывшая 80-я кавалерийская дивизия и 1100-й полк 327-й дивизии полковника И. М. Антюфеева. Остальные части стрелковой дивизии не успели войти в прорыв. Противник нанес фланговые удары и закрыл брешь. В журнале боевых действий 18-й армии от 27 февраля 1942 г. сделана запись: «Группа фон Бассе соединилась с 254-й пехотной дивизией севернее железной дороги Чу-дово-Веймарн. Русские за железной дорогой отрезаны» [16, с. 54].
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
Проникшие за линию фронта соединения оказались отрезанными от основных сил армии. В течение десяти дней они отбивались от пехоты и авиации противника. «Запасы боеприпасов и продуктов закончились, снабжение с воздуха наладить не удалось. Связь оборвалась из-за выхода из строя радиостанций. Отряд вынужден был уничтожить всю боевую технику, тяжелое вооружение, вплоть до станковых пулеметов. С личным оружием воины в ночь с 8-го на 9-е марта пробились к своим», — писал в воспоминаниях командир 327-й дивизии И. М. Антюфеев [18, с. 40].
Еще 1 марта в войска Волховского фронта была послана директива Ставки ВГК № 153189/14, в которой говорилось: «Ставка Верховного Главнокомандования приказывает немедленно расследовать обстоятельства позорной сдачи Красной Горки немцам, у которых для этого не было даже достаточных сил — наступал всего лишь один полк противника. Ставка приказывает немедленно донести, кто командовал войсковым соединением, так позорно сдавшим Красную Горку. Результаты расследования немедленно донести в (Генеральный) штаб» [22, л. 64].
В Центральном архиве Министерства обороны РФ хранятся ежедневные донесения командира 80-й кавалерийской дивизии полковника Л. А. Сланова о безвыход-
ном положении отряда, оказавшегося в окружении без продовольствия и боеприпасов. Пытаясь спасти людей, в ночь с 8 на 9 марта Л. А. Сла-нов вывел отряд в расположение советских войск. Но он уже не был командиром 80-й кавалерийской дивизии. Его отстранили от командования. С 1 марта дивизию принял подполковник Н. А. Поляков.
В журнале боевых действий 18-й армии запись от 8 марта сообщала о 1093 пленных и 1556 убитых русских под Красной Горкой [16, с. 55].
Кавалеристов и стрелков, участвовавших в прорыве, из-за плохого управления войсками штабом 2-й ударной и фронта не поддержали основные силы армии. Командование фронта, армий и дивизий в решении боевых задач постоянно сталкивалось с отсутствием надежной связи, из-за чего информация об изменении боевой обстановки опаздывала. По этой причине несвоевременно принимались решения, которые могли повлиять на ход событий.
На военном совете фронта, к участию в котором было приглашено и командование 2-й ударной армии, был сделан вывод, что одним из факторов невыполнения поставленных задач является несогласованность в работе военного совета и штаба армии и как следствие — отсутствие четкого и твердого руководства войсками. Имелись случаи пренебрежи-
тельного отношения к приему пополнения: маршевые роты во время пути не обеспечивались горячей пищей, для них не было пунктов обогрева. Персональный учет раненых и убитых практически не велся.
Командование армии не знало даже приблизительно количество потерь и численный состав дивизий и бригад, которые находились на передовой.
Начальник оперативного отдела 2-й ударной армии полковник Пахомов недостоверной информацией вводил в заблуждение штабы армии и фронта. Перед последними боями штаб 2-й ударной армии допустил грубые просчеты во времени на подготовку войск для боя. Распоряжения о выполнении боевой задачи некоторые части получили с опозданием на день. По предложению Военного совета фронта Ставка отстранила от должностей начальника штаба 2-й ударной армии генерал-майора В. А. Визжилина и начальника оперативного отдела Пахомова. На их должности соответственно были назначены полковник П. С. Виноградов и комбриг Буренин. Этой же директивой на должность заместителя командующего 2-й ударной армией был назначен генерал-майор П. Ф. Алферьев [24, л. 60].
Не лучшим образом складывалась обстановка с наступлением и на участке Ленинградского фронта. 54-я армия из района Погостье
наносила удар в направлении на Любань для соединения с частями Волховского фронта, а 55-я армия предприняла неудачные атаки в направлении на Тосно.
54-я армия Ленинградского фронта, которая шла на соединение с войсками Волховского фронта в районе Любани, встретила упорное сопротивление противника и никак не могла взять укрепленный узел обороны немцев у станции Погостье. Здесь развернулись упорные кровопролитные бои. «28.01.42. Атака русских под д. Погостье. Нашими контратаками 09.02 восстановлен старый передний край. 26.02.42. Атаки русских с танками юго-восточнее Погостья»,— сообщалось в немецкой хронике Волховского сражения [16, с. 56]. В течение двух месяцев продолжались бои в районе Погостья. 54-я армия не сумела преодолеть оборонительную линию немцев и прийти на помощь 2-й ударной армии, которая несла большие потери в волховских болотах.
9 января на станцию Погостье наступала 3-я гвардейская дивизия. Немцы отбили все атаки. 16 января на эту же станцию и деревню Пого-стье на узкой, в один километр, полосе фронта наступала 11-я стрелковая дивизия, 24 января — 285-я стрелковая дивизия, потом другие части, номера которых даже не старались запомнить. К 11 февраля 54-я армия на этом участке фронта продвинулась вперед на... 700 м.
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
В результате январских боев войска 54-й армии Ленинградского фронта имели незначительные успехи. Они продвинулись в район горы Пушечной, Лодвы, станции Малукса, далее по железной дороге до станции Погостье, Посадников Остров, поселок Новые Кириши.
Ответ на вопрос, почему не получилось, почему все провалилось, удалось найти не у маршалов и генералов, а в рассказе солдата-пехо-тинца Н. Н Никулина: «У станции Погостье начиналась так называемая Любанская операция. Наши войска, 54-я армия, должны были прорвать фронт, продвинуться до железнодорожной станции Любань и соединиться там со 2-й ударной армией, наступавшей от Мясного Бора на Волхове. Предполагалось, что немецкая группировка под Ленинградом будет расчленена и уничтожена, блокада снята. Что из этого замысла получилось — известно.
... В армейской жизни под Пого-стьем сложился между тем своеобразный ритм. Ночью подходило пополнение — тысяча, две, три тысячи человек. То моряки, то маршевые роты из Сибири, то блокадники. Их переправляли по замерзшему Ладожскому озеру. Утром, после редкой артподготовки они шли в атаку. Двигались черепашьим шагом, пробивая в глубоком снегу траншеи. Да и сил было мало, особенно у ленинградцев. Снег стоял выше пояса, убитые не падали, застревая в суг-
робе. Трупы засыпали свежим снегом. На другой день была новая атака.
Неудачи под Погостьем были в какой-то мере типичны для всего русско-немецкого фронта 1942 г. Везде происходило нечто подобное — и на севере, и на юге, и под Ржевом, и под Старой Руссой.
И все-таки Погостье мы взяли: сначала станцию, потом деревню. Вернее места, где все это когда-то было. Пришла дивизия вятских мужичков, низкорослых, кривоногих, жилистых, скуластых. Полезли они на немецкие дзоты, выкурили немцев и продвинулись метров на пятьсот. По их телам в прорыв бросили стрелковый корпус. Но перед ним встали новые укрепления. Много убитых видел я на войне, но такого зрелища, как в Погостье зимой 1942 г., видеть больше не довелось. Здесь смешались трупы солдат многих дивизий, атаковавших железнодорожное полотно в первые месяцы сорок второго года. “Диаграмма наших успехов”. Эти картины отпечатались в моем сознании навсегда. Всю жизнь меня преследует один сон: горы трупов у той железнодорожной насыпи. Самое страшное, что этот сон продолжает оставаться явью. Говорят, война не закончена, пока не будет похоронен каждый павший на ней солдат» [15].
Так воевал в 1942 г. герой Хал-хин-Гола, командующий 54-й армией Герой Советского Союза генерал-
майор И. И. Федюнинский и другие генералы Красной Армии.
Военный корреспондент ТАСС П. Лукницкий побывал в армии Федюнинского в начале февраля 1942 г. Вот как он описывал события под Погостьем: «...на передовых, в районе станции Погостье и вдоль железной дороги, идет денно и нощно бой, затяжной, пока не слишком напряженный, — идет штурм немецких позиций. По ним бьет артиллерия, в том числе быстро меняющие свои позиции, удручающе действующие на немцев батареи “марусь” (так называли тогда “катюши”). Долбят штыком и гранатой вражеские блиндажи пехотинцы. Ходят в тыл к немцам лыжники... Мы ждем начала решительного наступления!» [10, с. 208].
Под Погостьем сложили головы многие ленинградцы, которыми пополняли обескровленные полки. 6 февраля во время наступательных боев звание Героя Советского Союза было присвоено разведчику и снайперу 201-й разведроты 311-й стрелковой дивизии А. Калинину, который уничтожил в осенних и зимних боях 115 фашистских солдат и офицеров.
В январе генерального наступления не получилось. В феврале оно провалилось. Хотели сделать боевой подарок к 23 февраля — Дню Красной Армии — разгромить Лю-банскую группировку противника, но продвинулись вперед всего на
несколько сотен метров. Немцы сидели в дзотах в восемь накатов, которые выдерживали тяжелые танки «КВ» и прямые попадания снарядов. Глубина обороны немецкой дивизии, оборонявшей Погостье, доходила до 7 км.
И. В. Сталина не ввели в заблуждение бодрые доклады К. А. Мерецкова и М. С. Хозина о мнимых успехах Волховского и Ленинградского фронтов. В Москве начинали понимать, что первоначальный план разгрома немецко-фашистских войск под Ленинградом провалился. К. А. Мерецков не справился с задачей, которую ставил перед ним Верховный Главнокомандующий, — освобождение Ленинграда от вражеской блокады. Не с лучшей стороны показал себя и М. С. Хозин. И. В. Сталин стал готовить им замену.
В начале марта он направил в Ленинград и на Волховский фронт героев битвы за Москву — генералов Л. А. Говорова и А. А. Власова, которые во время разгрома немецко-фашистских войск командовали 5-й и 20-й армиями. Оба, по мнению Верховного Главнокомандующего, показали себя талантливыми полководцами, умеющими наступать и уничтожать врага. Именно таких командующих не хватало в Ленинграде и на Волхове. В журнале посещений Сталина в его кремлевском кабинете отмечено, что накануне поездки на Волховский фронт,
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
8 марта 1942 г., Власов встречался с Верховным Главнокомандующим. Он вошел к Сталину вместе начальником Генерального штаба Б. М. Шапошниковым, первым заместителем начальника Генерального штаба А. М. Василевским, командующим ВВС Красной Армии П. Ф. Жигаревым, заместителем командующего ВВС А. А. Новиковым и командующим дальней авиацией А. Е. Головановым [5, с. 274].
Беседа продолжалась 1 час 50 минут. На ней присутствовали К. Е. Ворошилов, В. М. Молотов, Л. П. Берия и Г. М. Маленков. Все говорило о предстоящем назначении Власова на место Мерецкова.
9 марта из Москвы на Волховский фронт прилетел «Дуглас». В самолете находились Ворошилов, Маленков, генерал-лейтенанты Власов и Новиков, другие командиры высоких рангов.
Мерецкову представили нового заместителя командующего Волховским фронтом генерал-лейтенанта А. А. Власова. На первых порах ему давали возможность присмотреться к ситуации, разобраться в причинах неудач, познакомиться с командирами соединений. Власов был направлен на Волховский фронт для «применения опыта подмосковной победы».
Члены ГКО Ворошилов и Маленков приехали координировать действия Волховского и Ленинградского фронтов в Любанской опера-
ции. Генерал-лейтенант А. А. Новиков в начале войны командовал авиацией Ленинградского фронта, в конце февраля 1942 г. он был назначен заместителем наркома обороны по авиации. Вместе с ним прилетели генерал-майоры авиации А. Е. Голованов и С. И. Руденко и несколько офицеров штаба ВВС РККА. Сталин приказал Новикову поддержать наступление Волховского фронта мощными ударами с воздуха. С 10 по 20 марта предстояло организовать массированные удары авиации по оборонительным рубежам, аэродромам и коммуникациям противника. Для воздушного наступления привлекались 8 авиаполков из резерва Ставки, авиация дальнего действия и ВВС Ленинградского фронта [7, с. 77-78]. Собранные силы авиации произвели в марте 7673 боевых вылета, сбросили на противника 984 т бомб, уничтожили в воздушных боях и на аэродромах 99 вражеских самолетов. Только на одном аэродроме в Коростовичах неприятель потерял 30 самолетов [14, с. 206].
Однако запоздалые меры Москвы не дали результатов. Небольшие успехи, которые были достигнуты в этот период, не повлияли в целом на исход операции.
В марте 1942 г. войска 54-й армии прорвали оборону противника в районе Шалы и продвинулись на
20 км к югу в направлении Любани, очистили от вражеских войск
укрепленный узел Погостье, захватили крупные населенные пункты сопротивления на подступах к Лю-бани — Кондую, Смердыню, Коро-дыню. Однако к концу марта ее соединения были остановлены на рубеже реки Тигода подошедшими новыми крупными оперативными резервами противника.
«Прорыв русских остался без успеха, поскольку захваченное противником пространство (болота и леса без дорог с твердым покрытием) не имело для хода дальнейшей борьбы особого значения. Положение стало опасным только тогда, когда ему удалось продвинуться в западном направлении в район Кодуя, захватить остров в Коври-гинском болоте и окружить опорный пункт Виняголово», — сообщалось в хронике полицейской дивизии СС [30, 8. 294]. Тем не менее, немецкое командование значительно усилило части на этом участке фронта и свело до минимума опасность прорыва советских войск в направлении к Любани.
Тревога за судьбу Ленинграда заставила партийных руководителей А. А. Жданова и А. А. Кузнецова в марте обратиться к командующему Ленинградским фронтом М. С. Хозину с письмом. В нем они писали: «Наша центральная задача заключается в том, чтобы снять блокаду с Ленинграда до начала весенней распутицы, ибо оставить Ленинград на скудном продоволь-
ствии и без топлива — это значит подвергнуть его новым тяжелым испытаниям, к которым могут присоединиться также эпидемические заболевания. Все это вместе взятое неизбежно отразится на состоянии войск ленинградского обвода» [9, с. 72]. Жданов и Кузнецов требовали от командующего Ленинградским фронтом решительных действий по деблокаде Ленинграда.
В ответном письме «О ходе и перспективах Любанской операции» от 13 марта 1942 г. командующий Ленинградским фронтом М. С. Хозин подробно описал обстановку, которая в то время была в 54-й армии: «Боевые действия
54-й А[рмии], развернувшиеся на фронте с 9 по 12.3, показали: а) из трех танковых бригад (16, 122,
124-я) 122-я и 124-я фактически выбыли из строя, и для их восстановления нужно от пяти до десяти дней, при условии, если в ближайшие дни поступят моторы и другие запасные части. Отсутствие танков на четвертый день боя резко снизило эффективность наступления нашей пехоты, в частности 11, 198 и 281-й сд, которые уже 11 и 12.3 не могли выполнить своих задач. Главная причина заключается в том, что противник оказывает упорное сопротивление, насытил свои боевые порядки большим количеством огневых средств на небольших участках, что подтверждается десятками захваченных у противника ручных
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
и станковых пулеметов, автоматов и орудий. Следовательно, огневая насыщенность противника очень высока, и недооценивать этого факта мы не можем; б) состояние наших стрелковых дивизий по состоянию на 11.3 выглядят следующим образом: 11-я сд — 312; 80-я сд — 470;
177-я сд — 517; 198-я сд — 2113;
281-я сд — 1469; 285-я сд — 625;
294-я сд — 1503; 311-я сд — 542;
115-я сд — 745 и 6-я морская бригада — 981. Все в активных штыках. У нас нет стрелковых дивизий, которые по своей общей численности превышали 5600 человек. В результате проведенных боев эти цифры 13.3 значительно снизились. К исходу 11.3 обстановка на фронте 54-й А[рмии] в результате малочисленности стрелковых дивизий слагалась таким образом, что уже намечалась пауза в наших активных действиях для влияния пополнения и освоения его» [9, с. 75].
Из этого письма видно, что в предыдущих боях дивизии 54-й армии были обескровлены. В некоторых из них действующих единиц было меньше, чем в батальоне. Но Ставка требовала продолжения операции, и дивизии вновь и вновь безуспешно штурмовали в лоб хорошо укрепленные позиции немецких войск.
В своих мемуарах командующий 54-й армией И. И. Федюнинский писал: «Анализируя наступление 54-й армии, должен признать, что я как командующий, командиры ди-
визий и бригад допустили тогда немало ошибок. Если бы их не было, операция привела бы к иным результатам. Это убедительно подтвердилось год спустя, когда советские войска успешно прорвали блокаду Ленинграда» [20, с. 116].
Войска 2-й ударной армии к середине марта глубоко вклинились в оборону противника и захватили большой лесисто-болотистый район между железными дорогами Чудово-Новгород и Ленинград-Новгород. О трудностях, которые испытывали в этих лесах и болотах советские воины, рассказал в своих воспоминаниях бывший командир комендантской роты штаба 191-й стрелковой дивизии И. С. Осипов: «Была поставлена задача: форсированным шагом скрытно пройти по глубокому снегу в направлении железнодорожной станции и п. По-меранье и с ходу овладеть ими, перерезав шоссейную и железную дороги Чудово-Любань. Политработники провели в частях и подразделениях митинги, на которых разъяснили стоящую перед нами задачу. После четырехмесячных непрерывных боев численность стрелковых рот не превышала 3050 человек.
К моменту перехода в тыл противника части и подразделения не были обеспечены ни продовольствием, ни боеприпасами. Выдали нам сухарей по 3-5 штук на человека и столько же кусочков сахара. Бое-
припасов вообще не выдавали. Обеспеченность была только тем, что у кого осталось, в среднем по 5-7 штук патронов на винтовку, по одному диску на ручной пулемет и на автомат. Ручных пулеметов и автоматов в частях было очень мало, а станковых вообще не было. В стрелковых частях не было даже одной гранаты на бойца» [18, с. 156].
Померанская операция еще в самом начале была обречена на неудачу. Командир 191-й стрелковой дивизии полковник А. И. Старунин доказывал командующему группой генералу П. Ф. Привалову о невозможности проведения наступательной операции, имея в ротах по 30-50 стрелков и ничтожный запас продовольствия и боеприпасов. Однако эти доводы не были приняты во внимание. Для отчета перед командованием фронта командиру оперативной группы генералу П. Ф. Привалову требовалось показать активность вверенных ему войск.
Под Помераньем 191-я стрелковая дивизия не получила поддержки соседних соединений армии и оказалась в окружении. Управление полками со стороны штаба дивизии было потеряно. Только одному понесшему большие потери полку под командованием капитана Месняева и небольшой группе бойцов из комендантской роты Осипова удалось пробиться к своим. Остальные части дивизии вместе с командиром погибли в окружении.
Генерал П. Ф. Привалов был отстранен от командования группой, но это не изменило общего хода событий на любанском направлении.
Немецкое командование видело угрозу, которая нависла над 1-м армейским корпусом с выходом советских войск к Любани и соединением наступающих навстречу друг другу 2-й ударной и 54-й армий. Несмотря на непрерывные кровопролитные бои, 126-й пехотной немецкой дивизии удалось удержать фланги и ключевые пункты на более чем 30-километровом участке прорыва под натиском советских боевых групп.
«Если и нужно какое-то доказательство того, что жесткий и бескомпромиссный приказ Гитлера держаться любой ценой и самопожертвование, с которым он выполнялся, могли при определенных условиях предотвратить катастрофу и создать предпосылки для успешных операций в будущей, то доказательством тому может с полным правом служить битва на Волхове», — считал П. Карел, исследуя историю сражения на Волхове [18, с. 156].
На севере фронт удерживала 215-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Книса. Советским войскам не удалось сломить оборону защитников опорных пунктов Мостки, Спасская Полисть и Зем-тицы. Бригада Кехлинга не сдавала позиции на этом участке фронта
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
в течение нескольких недель. 59-й армии в районе Спасской Полисти, несмотря на непрерывные атаки и большие потери, не удалось расширить коридор наступления.
58-я пехотная дивизия немцев совершила 200-километровый марш из Урицка и приготовилась к атаке советских позиций, чтобы захлопнуть узкий коридор, соединяющий 2-ю ударную армию с основными силами и тылами фронта. Немецкие части завершили приготовления к наступлению к 15 марта. Командование 18-й армии группы армий «Север» бросило в наступление 220-й полк 58-й пехотной дивизии и группу трофейных советских танков, захваченных в предыдущих боях. Атака была отбита. Самолеты-штурмовики и бомбардировщики
1-го авиакорпуса нанесли по советским позициям мощные удары. Но и после налетов все атаки немцев на этом участке фронта были отбиты. Западнее предприняли наступление 209-й и 154-й полки. Здесь противнику удалось потеснить части 372-й стрелковой дивизии полковника Д. С. Сорокина, которые обеспечивали защиту коммуникаций
2-й ударной армии. Ей на помощь пришли два немногочисленных отряда, сформированных из бойцов 305-й стрелковой дивизии.
На участке 52-й армии враг крупными силами начал наступление на позиции 65-й стрелковой дивизии. В результате встречных уда-
ров с севера и юга противнику все же удалось закрыть горловину, через которую шло снабжение 2-й ударной армии.
19 марта в 16 часов 45 минут передовые части 2-го батальона 209-го полка 58-й пехотной дивизии и штурмовые отряды полицейской дивизии СС встретились в районе (который они назвали «Просека Эрика»), расположенном в 4 км западнее Мясного Бора. Попытки советских войск восстановить «коридор» были отбиты.
Окружение 2-й ударной армии стало первым звеном в цепи трагических событий, которые стали стремительно развиваться на этом участке фронта. В Ставке В ГК не хотели верить в бедственное положение 2-й ударной армии, которая была на пороге победы. И. В. Сталин приказал К. А. Мерецкову выехать в войска и лично организовать разгром прорвавшихся штурмовых частей противника.
Командующий Волховским фронтом этот приказ выполнил. Десять дней он лично организовывал на передовой непрерывные атаки позиций противника, бросал в бой все имеющиеся в его распоряжении части, даже состав курсов младших лейтенантов и учебную роту младших командиров. «Мне довелось многое повидать за годы войны. И вот сейчас, перебирая в памяти увиденное, полагаю, что те недели были для меня самыми трудными.
По накалу событий, по нервному напряжению, им сопутствующему, вряд ли можно их с чем-либо сравнить», — писал впоследствии К. А. Мерецков [13, с. 270]. Ценой больших жертв советским войскам удалось пробить узкий коридор шириной в километр, который насквозь простреливался немецкими пулеметами. Однако в Ставку было доложено, что связь со 2-й ударной армией восстановлена. В реальной местности освобожденный от немцев коридор проходил по болотам, двигаться по которым было почти невозможно. Но и через него потянулись цепочки людей, которые несли на себе в окруженную армию продовольствие и боеприпасы.
В журнале боевых действий 18-й немецкой армии появилась запись: «27 марта русские прорвали отсеченный фронт». Это было достигнуто ценой огромных потерь. В мар-
те они составили 40 679 человек [26, л. 14]. Но большое число убитых и раненых составило и в немецких войсках. «Станет понятным, почему солдаты говорили о “белом аде” на Волхове, который принес немецким дивизиям потери убитыми и ранеными с 15 по 23 марта 1942 г. 1062 человека и 297 человек обмороженными», — писал Ф. Ху-земан [30, 8. 270]. О потерях немецких войск с начала восточной кампании и в ходе Любанской операции можно судить по сравнительным данным табл. 1.
Наибольшие потери 18-й армии с начала войны приходятся на период со 2 января по 30 марта 1942 г., т. е. на этап проведения Любанской наступательной операции. В мартовские дни сражения за Любань ежедневно 18-я немецкая армия теряла убитыми по 5-8 офицеров и от 120 до 180 унтер-офицеров и рядо-
Таблица 1
Потери 18-й армии в разные периоды боевых действий
Офицеры Унтер-офицеры и рядовые
убиты ране- ны пропали без вести убиты ране- ны пропали без вести
С 22 июня 1941 г. по 2 января 1942 г. 503 1408 24 12 650 43 875 1482
Со 2 января 1942 г. по 30 марта 1942 г. 293 742 16 8977 29 877 1138
С 31 марта 1942 г. по 1 мая 1942 г. 86 277 12 3441 12 887 606
Со 2 мая 1942 г. по 30 июня 1942 г. 112 496 7 4690 21 686 631
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
К 65-летию Великой Победы
вых. Таких среднесуточных потерь с начала войны у немцев не было даже в разгар штурма Ленинграда.
Советские части на своих участках фронта вели тактические бои по улучшению позиций, предпринимали попытки наступать, но они не приводили к положительным результатам. Немецкие войска отражали эти атаки. «К счастью для всего I АК русские совершили одну из своих решающих ошибок: они распылили свои силы, они нападали то здесь, то там и, тем самым, медленно истощали свои силы, не достигнув нигде решающего успеха», — написано в истории боевых действий полицейской дивизии СС [30, 8. 213].
И это было главной ошибкой, которую раз за разом совершали не только командующий Волховским фронтом К. А. Мерецков, но и командующие армиями и дивизиями. На своем участке фронта каждый из них вел свое сражение, которое мало согласовывалось с действиями других соединений.
С первых дней Любанской наступательной операции противник своей стойкостью вносил серьезные поправки в планы советского командования. Неподготовленность армий к наступлению, отсутствие необходимого количества тяжелой боевой техники и боеприпасов, скудные запасы продовольствия создали те неблагоприятные условия, в которых оказались советские части не только в зоне прорыва, но и там, где враг не
позволил им вклиниться в свою оборону. К концу февраля силы наступающих армий были истощены. Без дополнительных резервов невозможно было решить задачу, поставленную Ставкой ВГК перед Волховским фронтом. Героическая борьба
2-й ударной, 52-й и 59-й армий оттянула на себя более 15 дивизий группы армий «Север», в том числе шесть дивизий и одна бригада были переброшены под Ленинград из Западной Европы. Командование 18-й немецкой армии отмечало, что «если бы этот прорыв сочетался с фронтальным ударом Ленинградского фронта, то значительная часть 18-й армии была бы потеряна, а остатки ее были бы отброшены за запад» [6, с. 280-281].
Это утверждение свидетельствует о том, что войскам Волховского и Ленинградского фронтов для достижения поставленной цели не хватило согласованности в действиях, умения маневрировать силами и предугадывать замыслы врага. Даже в условиях, когда стала очевидной нацеленность ударов противника по ликвидации прорыва
2-й ударной армии, командование Волховского фронта не сумело принять соответствующих мер, чтобы надежно прикрыть фланги, требуя от войск продолжения наступления на Любань. Это в немалой степени предопределило судьбу частей и соединений, которые находились внутри фронта прорыва.
1. Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. СПб., 2004.
2. Гаврилов Б. И. Долина смерти. Трагедия и подвиг 2-й ударной армии. М., 1999.
3. Гальдер Ф. Военный дневник. Смоленск, 2001.
4. Гладыш С. А., Милованов В. И. Восьмая общевойсковая. Боевой путь 8-й армии в годы Великой Отечественной войны. М., 1994.
5. Горьков Ю. А. Государственный Комитет обороны постановляет. 1941-1945. Цифры. Документы. М., 2003.
6. История Ленинградского военного округа. М., 1974.
7. Кожевников М. Н. Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., 1977.
8. Кузнецов В. А. Начало пути // Вторая ударная в битве за Ленинград. Л., 1983.
9. Ленинград в осаде. Сборник документов. СПб., 1995.
10. Лукницкий П. Сквозь всю блокаду. Л., 1988.
11. Любанская наступательная операция: январь-июнь 1942 г. Боевые действия Второй ударной армии. Сборник материалов. СПб.,1994.
12. Мерецков К. А. На Волховских рубежах // Военно-исторический журнал. 1965. № 1.
13. Мерецков К. А. На службе народу. М., 1988.
14. На Волховском фронте 1941-1944 гг. М., 1982.
15. Никулин Н. Н. Станция Погостье: холодная зима 42-го // Аргументы и факты. 1998. № 6.
16. Олейник Н. Б., Сяков Ю. А., Тургаев А. С. Любанская наступательная операция 1942 г.: подготовка к сражению, начало боевых действий, анализ потерь. СПб., 2006.
17. ПольманX. Волхов. 900 дней боев за Ленинград. 1941-1944. Воспоминания немецкого полковника. М., 2005.
18. Трагедия Мясного Бора. СПб., 2005.
19. Тургаев А. С., Шпирина Н. Ю. Любанская операция: подготовка наступления // Управленческое консультирование. 2010. № 1. С. 5-30.
20. Федюнинский И. И. Поднятые по тревоге. М., 1968.
21. Хозин М. С. Об одной малоисследованной операции // Военно-исторический журнал. 1966. № 2.
22. ЦАМО РФ, ф. 96а. Оп. 1711. Д. 7а.
23. ЦАМО РФ. Ф. 96а. Оп. 2011. Д. 26.
24. ЦАМО РФ. Ф. 148а. Оп. 3408. Д. 71.
25. ЦАМО РФ. Ф. 148а. Оп. 3763. Д. 97.
26. ЦАМО РФ. Ф. 204. Оп. 93. Д. 5.
27. ЦАМО РФ. Ф. 204. Оп. 93. Д. 22.
28. ЦАМО РФ. Ф. 204. Оп. 97. Д. 8.
29. ЦАМО РФ. Ф. 204. Оп. 125. Д. 4.
30. Husemann F. Die Glanben dufen waren 1939-1942. Koburg, 1999.
31. Schelm W. Mehrle Н. Von den Kampfen der 215. Wurttembergisch — badis chen Infanterie Division. Ein Erinnervwgsbuch. Stutgard, 1993.
Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак
