CC BY
84
молитвы, и аисторичное искаженное представление о гнозисе1, частые экстраполяции истории раннего христианства, построенные на волюнтаристском предпочтении одних сомнительных прочтений другим, и недостаточная критика самого паранормального опыта. Порой складывается впечатление, что вера в реальность этого опыта для Крайпла первична, а критическая проверка вторична. На все эти вопросы автор книги отвечает решительно: «.. .если вы думаете, что у вас есть адекватная теория, объясняющая всё то, что я рассматриваю, то я скромно, но твердо предположу, что вы просто недостаточно много и глубоко читали подобную литературу» (с. 334). Такая позиция вполне понятна и при этом открывает основные тезисы книги для серьезной и разносторонней критики.
П. Г. Носачев, д. филос. н., профессор ПСТГУ.
Рецензия на: ЛучшееЕ.М. Антирелигиозная пропаганда в СССР: 1917-1941 гг. СПб.: Информационно-техническое агентство Ритм, 2016. 364 с.: илл.
В последнее время было выпущено большое количество литературы, посвященной отношению Советского Союза к религии2, однако, как указал автор рецензируемого издания в предисловии: «постсоветская литература, при всей ее масштабности и многоплановости, далеко не охватывает всех проблем истории советского атеизма» (С. 4). В книге кандидата философских наук Лучшева Евгения Михайловича рассматривается период 1917-1941 гг., когда «в СССР была создана и проведена на практике разветвленная система антирелигиозного воспитания населения» (С. 345). Автор исследует процесс преодоления религиозности в социалистическом обществе, поднимает вопросы воспитания и формирования ком-
1 Широко распространённое в современной академии, в особенности среди исследователей западного эзотеризма, представление, см.: Носачев П. Г. Нет ничего нового под солнцем: «гнозис» как категория в исследовании западного эзотеризма // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2017. № 4(35). С. 187-208.
2 Шевченко В. Юные безбожники против пионеров. М., 2009; Курляндский И. А. Сталин, власть, религия. М., 2011; Поспеловский Д. В. Тоталитаризм и вероисповедание. М., 2003; Покровская С. В. Союз воинствующих безбожников СССР: организация и деятельность (1925-1947). Дисс. ... канд. ист. Наук. М., 2007 и др.
doi:10.23761/rrs2019-19.167-172 167
мунистического типа личности, а также идеологической борьбы социализма и империализма.
Представленная книга будет актуальна для научно-исследовательской работы, связанной с советским прошлым, поскольку основано на внушительной источниковой базе. Документальное построение работы основано на «произведениях Ленина В. И., Троцкого Л. Д., Сталина И. В., Бухарина И. В., Крупской Н. К., Луначарского А. В.» и других руководителей Коммунистической партии и Советского государства», а так же «документах определявшие направление и методы борьбы с религией в СССР: решение партийных съездов и пленумов, директивы по идеологической борьбе и т. д.» (С. 5). Е. М. Лучшев отмечает, что много ценной информации содержится в современных архивных документальных сборниках выпущенных в последние два десятилетия, которые связанны с религиозной политикой Советского государства; и различными аспектами жизни советского общества 1920-1930-х годов (С. 5).
В шести главах книги последовательно рассматриваются теоретико-методологические основы формирования атеистического мировоззрения в дореволюционное время; методы борьбы с религиозными взглядами; этапы развития пропаганды в различных государственных институтах советского периода; внутриполитические вопросы в ракурсе как стратегических, так и реальных результатов; деятельность «Союза воинствующих безбожников»; прослеживается идейная эволюция советского общества.
На несколько моментов следует обратить особое внимание. Во-первых, это страницы книги, посвященные отражению религиозной ситуации России накануне Февральской и Октябрьской революций, где автор акцентирует внимание на кризисе государственной церкви. Основные причины сложившейся картины он видит в консервации социальных проблем, науки и других государственных институтов. В связи с тем, что церковь на тот момент составляла одно целое с правительством, ухудшение государственных дел сказывалось на репутации религиозной организации. Также Е. М. Лучшев связывает подрыв авторитета церкви с отсутствием религиозной свободы, принудительными мерами
Церкви поддерживать свой статус и престиж (С. 14), настроем правящей церковной иерархии против демократических реформ (С. 13). Автор заключает, что поддержка церковной власти среди интеллигенции все более ослабевала, приводя в пример слова широко известного в предреволюционной России священника Григория Петрова, что «вражда между Церковью и интеллигенцией дошла почти до "полной потери сознания"» (С. 8).
Во-вторых, в вопросе отношения крестьянства к религии. Е. М. Лучшев противопоставляет свою позицию господствовавшей в дореволюционной литературе, в которой закрепляли идею о «народе-богоносце», патриархальных нравах, глубокой религиозности и преданности царю (С. 17). Автор же говорит, что в действительности крестьянство было малограмотное, обладало «темной» и путанной религиозностью (С. 18). В конечном счете крестьянское общество, как и правящая интеллигенция начали массово отвергать власть православной церкви, требуя ее отделения от государства. Основываясь на этом, автор делает вывод о начавшемся церковном расколе в дореволюционное время, преобладании антирелигиозных настроений как внутри общественной жизни, так и в оппозиционно настроенных кругах.
Представляет интерес предложенная периодизация пропагандистской практики. Первый этап развития пропаганды выражается через деятельность леворадикальной Российской социал-демократической рабочей партии (большевики) (РСДРП), появившиеся на российской политической арене в конце Х1Х-ХХ вв. (С. 37). В дореволюционное время партия находилась на нелегальном положении и еще не вела широкой деятельности по распространению атеизма. Поэтому основное направление агитации было сосредоточено на политической критике православия. Так же партия выделяла особое место сектантству (религиозно-общественные движения) (С. 42), с помощью которого им удавалось проводить агитационные работы внутри крестьянского общества. Не смотря на заигрывание с религиозным меньшинством Е. М. Лучшев описывает РСДРП(б) как крайне враждебную организацию по отношению к религии (С. 37).
Второй этап пропагандистской практики наступает после Октябрьской революции. Автор говорит, что в это время начинается массовое издание переводов зарубежных анархистов (И. Моста «Религиозная язва», С. Фора «Преступление Бога», Э. Реклю «Анархия и церковь» и т.п.), усиление агитации через религиозные секты и различные анархистские группировки, например, такие как анархо-синдикалисты во главе с В. Волиным, Г. Максимовым и В. Шатовым и анархисты-коммунисты, призывавшие к социальной революции, крестьянское анархическое движение Восточной Украины под предводительством Нестора Махно и т.д. Так же Е. М. Лучшев указывает на регулярно происходящие расправы над духовенством и изъятие церковного имущества, описывает становление государственного атеизма (С. 59, 64, 98). Было принято решение о замене дореволюционной партийной установки, большевики объявили демократию пройденным этапом российской истории. Существенным элементом становления государственного атеизма была борьба с неграмотностью. В книге говорится о разворачивании широкой коммунистической пропаганды, которая включала распространение искусства в массы, реформирование системы образования, выпуск научно-популярной литературы и т. п.
Автором так же рассмотрены (С. 107, 108, 109, 110, 111, 112) методы по формированию идеологической работы внутри партии. Эта часть книги наполнена фактическими данными, рассказывающими о партийной жизни и изменениях, которым подверглась партия и ее участники. Результатом просветительской работы над населением и членами партии должно было стать научное понимание мира, которое должно было прийти на смену религиозным представлениям.
Ключевая теоретическая значимость книги раскрывается в разделе, посвященном деятельности Союза воинствующих безбожников (СВБ). Автору удалось объяснить мотивы объединения людей в такой Союз. Е. М. Лучшев недвусмысленно дал понять, что инициатива по созданию СВБ проявлялась как «снизу», так и с поддержкой советской власти. Книга обращает читателя к основным вехам истории СВБ, состоянию организации, и той роли, которую она сыграла в развитии пропагандистской антирелигиозной дея-
тельности. Автором был подведен итог работы организации СВБ, названы причины успеха и угасания антирелигиозного движения.
В целом, на страницах рецензируемой книги поднимается важный вопрос о взаимоотношении социализма с традициями, унаследованными от Российской Империи. Так, автор утверждает (С. 30, 31), что власть и народ все еще находились под влиянием христианских ценностей, и выдвигает следующие доводы, которые не позволяют говорить об однозначности атеистического характера: отношение русского «образованного» общества Х1Хв. к литературе; идейный максимализм и фанатизм; стремление к «богостроительству»; вера в национальную исключительность. Автор описывает (С. 305, 307, 311) сакрализацию общества, т.е. процесс религиозного возрождения на фоне изменения роли религии в новом государстве, уделяя необходимое внимание образованию благоприятной почвы для рассвета религиозных движений. В целом в работе раскрывается послереволюционное общество как подверженное утопическим настроениям, с преобладанием фанатичной верой в скорое построение коммунистического рая и т. д.
Таким образом, материал книги убедительно показывает, что коммунистическая партия не смога полностью преодолеть религиозное мировоззрение в советском обществе. Более того, сила, с которой советский народ принялся идеализировать коммунистические идеи, возводить «культ личности» вождей, наглядно показывает силу религиозного настроя и отчетливо дает понять, что освободить общественное сознание от влияния религии партия не смогла. И с таким мнением автора сложно не согласиться.
В заключении Е. М. Лучшев говорит, что, во-первых, результатом деятельности советской антирелигиозной пропаганды «стал массовый отход населения от религии и Церкви» (С. 345). Во-вторых, советская идеология «растворила в себе народные социально-религиозные искания» (С. 345). В-третьих, автор выражает мнение о создании «литургического государства» (коммунизм, как государственный символ веры; роль Церкви и духовенства стал играть партийно-государственный аппарат (С. 346)), которое в итоге не смогло полностью освободить социалистическое общество от влияния религии.
В качестве недостатка рецензируемой книги отметим, что количество приведенных примеров из художественной литературы, личной переписки руководящего состава могло бы быть меньше, несмотря на их важность для раскрываемой темы. Это позволило бы усилить аналитичность изложения, тем самым помочь читателю лучше сконцентрироваться на проделанных выводах и наблюдениях Е. М. Лучшева. Тем не менее, указанный комментарий не уменьшает ценность произведенного труда.
Книга Е. М. Лучшева представляет собой научный и практический интерес. Имеющийся материал раскрывает вопросы воспитания и формирования атеистического мировоззрения в советском обществе и показывает идеологическую борьбу двух разных культур — социализма и империализма. Книга будет полезна в исследованиях религии и антирелигиозной пропаганды в раннем советском религиоведении.
В. С. Тикунов, аспирант ПСТГУ
Рецензия на: Anderson J. A., Dyrness W. A. Modern Art and the Life of a Culture: The Religious Impulses of Modernism. Downers Grove, IL: IVP Academic, 2016. 376 p. (Studies in Theology and the Arts).
В начале XXI века внимание исследователей всё чаще привлекает междисциплинарная тема взаимосвязей религии и современного искусства. Действуют профессиональные организации специалистов в области религиозного искусства, выпускаются монографии, проводятся выставки. Среди последних публикаций выделяется книга американских исследователей Джонатана Андерсона и Вильяма Дайрнеса «Современное искусство и жизнь культуры: религиозные импульсы модернизма». Название книги отсылает к работе нидерландского историка искусства Ханса Р. Рокмакера «Современное искусство и смерть культуры»1 (1970). Авторы намечают как линии преемственности, так и расхождения с взглядами Рокмакера. Русскоязычному читателю, который уже имеет перевод книги последнего, будет, несомненно, интересно ознакомиться с тезисами рецензируемой книги.
1 Рокмакер Ханс Р. Современное искусство и смерть культуры: пер с англ. СПб.: Мирт, 2004. 218 с.
172 doi:10.23761/rrs2019-19.172-179
