CC BY
247
ЛОГИКО-РЕЧЕВАЯ ОСНОВА СУДЕБНОЙ ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ
С.В. Начерная
В статье говорится о логико-речевой основе судебной защитительной речи как о едином законченном целом. Исследуется стилистическое разнообразие судебной речи в культурно-историческом контексте. Судебная речь анализируется как одна из стилевых разновидностей литературного языка. Ключевые слова: судебная речь, логика, стилевая разновидность, культурно-исторический аспект.
Основными средствами, формулирующими содержание защитительной речи, являются композиция и язык речи.
Композиция защитительной речи - это организация материала, составляющего ее содержание, расположение его в определенной системе. Композиция обусловлена целевыми установками оратора и логико-речевым замыслом выступления. Цельность речи связана с логическим ее построением, выделением основных идей, конструированием отдельных смысловых фрагментов, последовательностью перехода от одной мысли к другой.
«...Речь предстает перед слушателем как целостная композиция, в которой каждый смысловой блок занимает свое место. Организация речи подчинена не формальной схеме построения композиции, а идейному содержанию» [1].
Путь от мысли к слову в классической традиции описывался как совокупность трех этапов: изобретение (1пуепйо), расположение (Б18ро8Шо), словесное выражение (Е1осийо).
Именно такие области действия в построении публичной речи предполагал атипичный риторический канон.
Античный канон композиции выделял в судебной речи такие части, как вступление, повествование, доказательство, опровержение и заключение [2]. Цицерон выводил композицию из самой природы красноречия, которая требует от оратора «сделать вступление, объяснить дело, потом доказать его правоту, укрепляя наши доводы и опровергая противные, закончить заключением и концовкой» [3].
Каждая из композиционных частей подчинена общему замыслу речи, но имеет и самостоятельные задачи. Композиционные части рассматриваются в риторике как самостоятельные риторические аргументы. Канон их расположения не является сколько-нибудь
жестким, но важен для общего представления о принципах построения речи. Современные речи в суде редко строятся по такому композиционному канону.
Однако теоретические представления о композиции судебного выступления во многом обязаны сегодня риторическим правилам, поскольку они не только возникли из их критики и творческого осмысления, но и не противоречат каноническим устоям обвинения и зашиты. Последние всегда проявляли себя в хороших речах с учетом таких основополагающих требований риторики, как уместность речи и ее соответствие сути дела.
Как заметил Л.Е. Владимиров, причиной изменения композиции судебных речей стало изменение самого уголовного процесса, в котором появилась стадия судебного следствия. «При нынешней организации процесса. когда речи являются как бы отчетом сторон о произведенном судебном следствии, они уже не могут быть произносимы по рецепту древних» [4].
Риторический метод, безусловно, не ограничивает оратора в плане выбора композиции. Классическое построение речи иногда бывает и необходимым, если помогает лучше убедить судей в правоте своей позиции.
Риторика с позиции методологии правовой защиты обобщает опыт практических рекомендаций.
Квинтилиан обоснованно ставил рассудок выше риторических правил. Это относится и к проблеме построения композиции в защитительной речи.
Композиция и язык речи являются основными средствами формирования защитительной речи, где основное предъявляемое требование - это ясность. Именно «ясность» речи определяется четкостью конструкции, простотой, точностью словесного выражения мысли.
Композиция защитительной речи - это организация материала, составляющего ее содержание, расположение его по определенной системе. Важнейшие композиционные достоинства речи - ее цельность и последовательность.
Защитительная речь представляет собой единое, законченное целое. Отбор и расположение материала, распределение его по отдельным разделам речи производится с таким расчетом, чтобы излагаемые факты, оценки и выводы подчинялись единой цели, составляющей главную тему речи. Единство речи требует, чтобы второстепенные темы были подчинены основной теме, чтобы они не занимали несоответствующего их значению большого места, не заслоняли главной темы.
В тех случаях, когда в речи разрабатывается единственная процессуальная тема, все факты и доводы, сгруппированные по их внутренней связи, располагаются для обоснования вывода защиты.
Ясности изложения способствует прием разграничения различных разделов речи. Незаметные переходы от одного раздела к другому делают неуловимыми для слушателей частные темы речи. А четкое разграничение тем речи в различных ее разделах способствует лучшему восприятию слушателями речи в целом.
Достоинством защитительной речи является ее краткость, которая определяется не количеством затрачиваемого времени на ее произнесение, а умением сжато изложить все необходимое.
Диоген Вавилонский выделил пять достоинств речи: чистота, ясность, краткость, уместность, красота [5].
Чистота речи и ясность выражений - это то, что делает речь понятной и прозрачной. Может создаваться за счет употребления общепринятых слов и слов, взятых в точном, неискаженном значении.
Цицерон в трактате «Об ораторе» назвал следующие средства для достижения ясности:
- употребление чистого латинского языка;
- использование слов употребительных и точно выражающих то, что хотят обозначить;
- избежание двусмысленности как в отдельных словах, так и в связной речи;
- отсутствие употреблений слишком длинных периодов;
- недопустимость задержек в сравнениях, заимствованных из других областей знаний;
- отсутствие разрыва мыслей вставками;
- недопустимость перестановки событий;
- не путание лиц;
- не нарушение последовательности изложения.
Уместность речи зависит от композиции, как в жизни, так и в речи нет ничего труднее, как видеть то, что уместно [3, с. 49]. Красота речи будет зависеть от подбора риторических фигур, выбора слов (в прямом значении, переносном, неологизмы, клише); порядка слов и лексической сочетаемости слов в предложении.
Все это, безусловно, зависит от образовательного уровня говорящего, его определенного литературного опыта, ораторского навыка и уровня специальных знаний.
Теория ораторского искусства юриста существует с античных времен, имеет традиции, общепринятые каноны построения судебной речи. Изучение и анализ защитительной речи возможны в рамках риторического знания. Судебное красноречие имеет свою коммуникативную и специальную специфику.
Защитительная речь - это риторический жанр, стилистика которого взаимосвязана с целями и методами процессуального действия.
Ораторская речь вообще и судебная в частности рассматривается как одна из стилевых разновидностей литературного языка. При этом подходе стилистика приобретает ярко выраженный функциональный характер, понятие стиля языка уже трудно отграничить от понятия типа вербальной коммуникации. При риторическом изучении судебной речи уместно говорить о функционально-стилистических средствах литературного языка. Именно с этой точки зрения возможно внутреннее логичное изучение интересующего нас жанра.
Понятие стиля судебной речи имеет в риторической традиции вполне определенное и несводимое к простой коммуникативной функциональности содержание.
Аристотель писал, что стиль должен быть ясным, подходить к предмету речи, может быть высоким и низким и будет обладать надлежащими качествами, если он по-
лон чувства, отражает характер говорящего и соответствует истине. Последнее бывает в том случае, когда о важных вещах не говорится слегка и о пустяках торжественно и когда к простому имени не присоединяется украшение. Таким образом, характеристики понятия стиля в представлении Аристотеля связываются, с одной стороны, с оценочно принимаемым содержанием предмета речи, а с другой стороны, с оценочным представлением о соответствии этому предмету и характеру оратора употребляемых речевых средств. Стиль может быть метрическим (стихи) либо периодическим (речь). Лишенная ритма (периодического строения) речь будет иметь незаконченный вид. Периодический стиль речи приятен и понятен. В свою очередь, период, определяющий ритм речи, представляет собой законченную мысль, которую можно произнести на одном дыхании [6]. Аристотелевское понимание стиля оказывается тесно взаимосвязано с представлением о выразительных средствах языка. Аристотель рассматривал стиль как оценочную характеристику соответствия выразительных средств языка оратора предмету речи и личности ее автора.
Современные исследователи риторики, давая стилю определения, продолжают традицию Аристотеля. Е.Н. Зарецкая пишет: «С коммуникативной точки зрения под стилем понимается общепринятая манера, обычный способ исполнения какого-либо конкретного типа речевых актов: ораторская речь, передовая статья в газете, научная (не узкоспециальная) лекция, судебная речь, бытовой диалог, дружеское письмо и т. д. Стиль в этом смысле характеризуется не только набором (параметрами) языковых средств, но и композицией акта.
.Каждый речевой отрезок (как устный, так и письменный) выдержан в определенном стиле. Целесообразно выбирать стиль так, чтобы он соответствовал речевой обстановке. Нельзя возвышенным стилем говорить в среде уголовников точно так же, как нельзя на жаргоне говорить во время проповеди. Совершенно очевидно, что сам выбор функционального стиля соответствует целевой установке» [7].
Применительно к судебной речи стиль -это способ ее исполнения, который характеризуется подчиненностью языковых средств
и композиции речевого акта целевой установке автора.
Понятие стиля относительно судебной речи имеет не только оценочный, но и методологический характер. Характеризуя стиль судебной речи, следует отметить такие обязательные его признаки, как точность, понятность и ясность, которые «работают» на убедительность выступления в судебных прениях.
Способ исполнения судебной речи зависит от целевой установки, которая совпадает с процессуальной задачей судебного оратора, и должен ей соответствовать.
Стилистическое разнообразие судебных речей во многом определяется именно разнообразием процессуальных задач. В разные исторические эпохи, при различных характеристиках уголовного процесса стиль судебной речи был различен.
Стилистика защитительных речей различных эпох и процессуальных условий произнесения может перекликаться, но никогда не совпадет. Исследование стилистического разнообразия судебной речи возможно только в культурно-историческом контексте.
В этом психологическом отношении И. М. Резниченко различает три основных стиля судебной речи: рациональный стиль, который характеризуется воздействием преимущественно на интеллект слушателей; эмоциональный стиль, в котором доминируют темпераментность и экспрессия средств воздействия; логико-эмоциональный стиль, сочетающий в себе два первых стиля.
Однако, выводя данную типологию, он тут же замечает, что при формировании стиля необходимо учитывать не только личные способности оратора, но и особенности дела, по которому он выступает, а также аудиторию, которая его слушает [8].
Тем не менее, психологическая типология индивидуальных стилей судебной речи требует существенного осмысления. Это связано с необходимостью учитывать особенности предмета и субъекта речевого общения с целевыми установками речи.
Стремясь постичь риторическое содержание стилистики публичной речи, мы неизбежно идем по пути Аристотеля и Цицерона и будем рассматривать понятие стиля через призму представлений об уместности рече-
вого поведения и системности понятия «публичная речь».
В этом смысле стилистика защитительной речи представляется весьма сложным явлением, поскольку уместность речевого поведения адвоката и система защитительной речи дополнительно детерминированы системой уголовного процесса.
Попытка риторической типологии стилей судебной речи неизбежно упирается в представление о системности этого явления.
Возможным критерием для создания типологии стилей судебной речи является представление о процессуально и коммуникативно обусловленных целевых установках оратора.
В то же время очевидна целесообразность определения смысла понятия «стиль судебной речи» в рамках риторического подхода к пониманию этого явления. Н. С. Алексеев и З.В. Макарова пришли к следующему выводу: «Ораторский стиль представляет
собой конкретную и индивидуализированную форму, через которую реализуется метод ораторского искусства. Ораторский стиль - это форма и характер речи, тон и интонация, выразительность слова; он позволяет собрать воедино все выразительные средства, наиболее успешно воплощающие содержание речи» [9].
Таким образом, методом ораторского искусства является риторический метод, а формой его реализации выступает ораторский стиль.
Термин «ораторский стиль» весьма точно отражает риторическое представление о стилистике публичной речи. Понятие риторики уголовной защиты не сводится только к методологии процессуальной деятельности адвоката. Форма, через которую эта методология реализуется в качестве процессуального действия и личностного поступка, может быть определена как «ораторский стиль защитительной речи».
Это приводит к выводу о том, что риторика уголовной защиты представляет собой учение о методологии и стиле процессуальной деятельности адвоката.
Риторика уголовной защиты представляет собой учение о методологии и стиле процессуальной деятельности адвоката.
Это учение предполагает, что в основе построения уголовной защиты и защити-
тельной речи лежат целевые установки, определяющие логическую схему процессуального убеждения.
Специфика целеполагания уголовной защиты делает речь адвоката особой разновидностью публичного слова, где красноречие взаимосвязано с методологическими аспектами познания, а искусство оратора сопряжено с решением исследовательской задачи и направлено на непосредственный практический результат. Традиционные понятия ораторского искусства имеют в риторике уголовной защиты методологическое содержание и отражают общее представление о системе защитительной речи.
Композиция выступления защитника представляет собой последовательность ме-тодовоздейтвия на убеждения суда, определяется системой речи и системой защиты по данному делу, полностью подчинена требованию убедительности.
Логико-речевая основа защитительной речи определяется ее композицией, планом и системой аргументации. Последняя тесно взаимосвязана с средствами речевого воздействия.
Речевым способом выражения аргументации является текст, преимущественно в диалогической форме. Если учитывать, что текст - это сознательно организованный результат речевого процесса, а целью аргумен-тативного речевого процесса является убеждение, то в любом тексте возможно выделение аргументативных сегментов. Сегментация материала - это введение рациональности в аргументацию.
Состязательный процесс в прениях построен на риторическом методе познания. Обе стороны убеждают суд в правоте и справедливости своих познаний.
1. Кохтев Н.Н. Ораторская речь: стиль и композиция. М., 1992. С. 42.
2. Квинтилиан М.Ф. Двенадцать книг риторических наставлений. СПб., 1834. Ч. I. С. 224.
3. Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972. С. 192.
4. Владимиров Л.Е. Л^окаШБ шШб (Пособие для уголовной защиты) // Судебное красноречие русских юристов прошлого. М., 1992. С. 82.
5. Античная риторика / под ред. А. А. Тахо-Годи. М., 1978.
6. Аристотель. Риторика // Античные риторики. М., 1978.
7. Зарецкая Е.Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. М., 1998. С. 376.
8. Резниченко И.М. Основы судебной речи. Владивосток, 1976. С. 50.
9. Алексеев Н.С., Макарова З.В. Ораторское искусство в суде. Л., 1989. С. 70.
Поступила в редакцию 26.02.2008 г.
Nachemaya S.V. Logic-speech basis of the judicial speech for the defense. The article deals with the logic-language basis of the judicial speech for the defense, considering it as a single complete whole. Stylistic diversity of the speech for the defense in the cultural historical context is researched. Judicial speech is analyzed as one of stylistic varieties of literary language.
Key words: judicial speech, logic, stylistic variety, cultural-historical aspect.
ЖУРНАЛИСТСКИЙ МЕТОД О.И. СЕНКОВСКОГО, РЕДАКТОРА ЖУРНАЛА «БИБЛИОТЕКА ДЛЯ ЧТЕНИЯ»
Ю.И. Табакарь
В статье впервые рассмотрена особая манера создания текста, присущая О.И. Сенковскому. Она осмыслена путем анализа его «литературных масок», а также разбора статей и фельетонов. Современники не раз упрекали Сенковского в «отсутствии всяких мнений» - впервые это «отсутствие» рассмотрено автором как уникальный журналистский метод, направленный на отрицание существующих основ устройства общества. Статья представляет собой новый взгляд на изучение творчества О.И. Сенковского.
Ключевые слова: Сенковский, библиотека для чтения, барон Брамбеус, журналистика, история журналистики.
Наиболее частым определением, применяемым к творчеству О.И. Сенковского, является слово «мистификация». Данный тер-мин1 означает, что автор выступает перед читающей публикой под какой-либо маской. У Сенковского этих «масок» было много, однако особое место среди них занимает «Барон Брамбеус». Этот герой - болтун, враль и мистификатор, великий путешественник. Создание такой личности было одним из путей, выражающих главную идею Сенковского, - отсутствие героя, лица, мнения и, наконец, истины.
Многие из писателей того периода использовали литературные «маски»: Гоголь -Рудый Панько, Пушкин - Белкин, В. Ф. Одоевский - Ириней Модестович Гомозейка, В. И. Даль - Казак Луганский, Н. И. Надеждин -
1 «Литературная мистификация - это текст или фрагмент текста, автор которого приписывает его создание подставному лицу, реальному или вымышленному... Главным отличием литературной мистификации от обычного текста является создание образа автора, в воображаемых границах психического, социального и языкового мира которого возникает произведение» [1].
Никодим Аристархович Надоумко, «студент из простых». Именно поэтому пристрастие Сенковского к литературным «маскам» не было чем-то удивительным.
Жена Сенковского вспоминала, что «Барон Брамбеус» своим появлением обязан лубочной книжке «История о храбром рыцаре Франциле Венециане и прекрасной королеве Ренцивене», где фигурировали король Брам-беус и королева Брамбилла. Подпись «Брам-беус» в дальнейшем четко разграничивала написанную Сенковским «серьезную» литературу и критику и литературу лубочную, «низовую». «Характер Брамбеуса, болтуна, враля и мистификатора, совпадает с характером Мюнхгаузена» [2]. Сенковский сразу несколько абстрагируется от этого персонажа и называет Брамбеуса своим приятелем -чтобы не спутали.
Черты характера Барона и его «личная» биография четко выразились в романе «Фантастические путешествия Барона Брамбеуса» (1833). Здесь он выступает от первого лица, и его образ мыслей, фантазия, остроумие и образованность путешественника становятся
