CC BY
138
Степукова А. В. Логика и лингвистика о разделительности и собирательности / А. В. Сте-пукова // Научный диалог. — 2016. — № 1 (49). — С. 106—118.
ЕШНиИ^
Журнал включен в Перечень ВАК
и I Я I С Н * 5
РЕИОСНСА15 ютк кда,-
УДК 8П.161.Г367.622.21
Логика и лингвистика о разделительности и собирательности
© Степукова Александра Владимировна (2016), аспирант кафедры математической лингвистики филологического факультета, Санкт-Петербургский государственный университет (Санкт-Петербург, Россия), icarus_89@mail.ru.
Рассматривается соотношение собирательности, разделительности и смежных категорий (вещественности, популятивности) в лингвистике и логике. Анализируются основания для выделения лексико-грамматического разряда собирательных существительных, взаимодействие этого разряда с другими разрядами существительных. Обсуждаются случаи перехода существительных из одного разряда в другой в речевом контексте. Описываются существующие в логической литературе подходы к выделению типов понятий по характеру элементов объема. Утверждается, что собирательность, разделительность, популятивность и вещественность являются языковыми характеристиками слова в некотором значении, однако в речи лексема, развивая контекстное значение, получает возможность выражать категории, не зависящие от ее грамматических и словообразовательных характеристик, что квалифицируется как один из вариантов логико-семантической конверсии. Для анализа семантики языковых выражений предлагается использовать логическое различение четырех типов понятий по характеру элементов объема: разделительности, собирательности, вещественности и популятивности. Приводится пример такого анализа. Указывается также, что не все значения, выделенные на логической основе, регулярно отражаются в словарях. Новизна исследования заключается в том, что отношения рассматриваемых логических и лингвистических категорий на настоящий момент практически не исследованы.
Ключевые слова: лексико-грамматические разряды слов; собирательность; разделительность; вещественные существительные; популятивные объекты; типы понятий; объем понятия; логико-семантическая конверсия.
1. Введение
Лингвистика и логика имеют долгую историю взаимодействия, на протяжении которой они то сближались, то расходились. Несмотря на смежность предметов некоторые проблемы разрабатывались в этих науках параллельно и независимо друг от друга (хотя взаимное влияние также при-
сутствовало), в результате чего в каждой из них сложились свои традиции разработки того или иного вопроса со своими акцентами, принципами исследования и своей системой категорий.
Одним из таких вопросов стала выработка системы классов понятий в логике и системы лексико-грамматических разрядов имён (существительных, прилагательных, числительных и местоимений) в лингвистике. Несмотря на разработанность, устоявшийся характер и хрестоматийность изложения этих вопросов в каждой из наук, а в некоторой степени и вследствие этих факторов их отношения остаются не до конца проясненными.
В русской лингвистике начиная, по крайней мере, с «Российской грамматики» М. В. Ломоносова 1757 года выделяются собирательные существительные [Ломоносов, 1952, с. 409], а в «Русской грамматике» А. Х. Востокова 1831 года речь идет уже о привычных нам разрядах конкретных (называемых Востоковым единичными), собирательных и вещественных (сплошных, по Востокову) существительных [Востоков, 1859, с. 9]. Из характера изложения М. В. Ломоносова очевидно, что введение разряда собирательных существительных имеет логический импульс: Ломоносов обращается к референциальному миру и вводит родо-видовую иерархию понятий и соответствующих им имен [Ломоносов, 1952, с. 408— 409]. Вместе с тем сплошные существительные Востокова — новшество уже лингвистической науки.
Традиционным и вошедшим во все учебные пособия по логике является деление понятий на единичные и общие, конкретные и абстрактные, положительные и отрицательные и т. д. [см., например: Челпанов, 2012]. Одно из оснований деления — характер элементов объема, и в этом случае говорят о собирательных и несобирательных (разделительных) понятиях. Других обязательных членов, несомненно, относимых к этому ряду, классическая логика не выделяет.
В логике, в отличие от лингвистики, не выделяются на регулярной основе вещественные понятия (есть исключения [см., напр.: Арсеньев и др., 1967]) несмотря на их принципиальное отличие от прочих конкретных понятий, состоящее в отсутствии экземпляров.
Вместе с тем в некоторых современных работах по логике и методологии науки, например в работе Чебанова [Чебанов, 2012], вводится еще два типа понятий — популятивные и вещественные — и обосновывается постановка их в один ряд с собирательными и разделительными (отчасти с переосмыслением и уточнением трактовок собирательности и раздели-тельности), в результате чего традиционная двойка понятий расширяется до тетрады. При таком подходе соотношение лингвистических и логиче-
ских категорий принимает еще более сложный характер, и в настоящее время оно совершенно не исследовано.
Логическая сторона вопроса отличается большей ясностью и упорядоченностью изложения, в то время как лингвистическое рассмотрение проблемы часто опирается на чувство языка и здравый смысл, в результате чего трактовки собирательности у разных исследователей-лингвистов различаются. С другой стороны, в лингвистике накоплен большой объем описания языковых фактов, анализ которых требует наличия артикулированного теоретического аппарата. По мнению автора статьи, логическое различение четырех типов понятий по типу репрезентации элементов объема может послужить основой для анализа семантики языковых единиц.
2. Собирательность и вещественность в лингвистике
В русском языке традиционно выделяются следующие лексико-грам-матические разряды существительных: 1) собственные и нарицательные; 2) собирательные; 3) вещественные; 4) конкретные и отвлеченные; 5) одушевленные и неодушевленные [Русская грамматика, 1980]. Только разряды под номерами 1, 4, 5 получены в результате дихотомических делений Разряды вещественных и собирательных существительных не имеют пар, в некотором смысле они противопоставлены друг другу (хотя эти разряды пересекаются) и конкретным существительным.
Трактовки собирательности различны. В зависимости от подхода (семантического, грамматического, когнитивного) в основу выделения группы собирательных существительных кладутся разные признаки и, соответственно, меняется набор слов, причисляемых к собирательным.
Необходимо заметить, что собирательностью характеризуется не слово целиком, а лишь отдельная лексема, то есть слово в некоторых (иногда — во всех) значениях, что ясно демонстрируется в словарях: грамматической пометой сопровождаются отдельные значения слова.
Группа существительных с собирательным значением имеет довольно четкое ядро и размытую периферию [Навозова, 1985, с. 151—155]. К ядру традиционно относят существительные, обладающие специальными словообразовательными показателями собирательности, не имеющие формы множественного числа, образованные от основы существительных и имеющие параллельные формы единственного и множественного числа, то есть удовлетворяющие принципу триады А. А. Реформатского [Реформатский, 1987], например, такие как «студенчество», «молодежь», «офицерство». Р. М. Фрумкина расширяет принцип триады, допуская образова-
ние собирательных существительных от основ прилагательных, например, «старье», «рванье» [Фрумкина, 1991, с. 147—148]. Наиболее удаленными от ядра являются слова, которые могут быть отнесены к числу собирательных на основании исключительно семантического критерия, такие как «народ», «стадо» и т. д. [Навозова, 1985, с. 154]. Некоторыми исследователями, например А. А. Колесниковым, отстаивается взгляд на разряд собирательных существительных как на исключительно грамматическую группировку слов [Колесников, 1976].
В целом собирательность рассматривается как языковая характеристика слова в некотором отраженном в словаре значении (об этом свидетельствует и сам факт выделения собирательных существительных в лексико-грамматический разряд), однако, хотя и нерегулярно, словари отмечают и контекстную собирательность — возникновение у слова собирательного значения в некотором типовом контексте.
При обращении исключительно к семантике словам с собирательным значением противопоставляются слова с разделительным значением. В этом случае большую роль играет контекст, в частности характер предиката при таком слове [Падучева, 1985, с. 88—89].
В речевом контексте в разделительном значении может употребляться слово, обладающее словообразовательным показателем собирательности, например в предложении Молодежь стремится получить высшее образование.
Собирательность смыкается с вещественностью: часть вещественных слов, обладающих определенными признаками (выделимостью отдельных однородных частиц некоторой массы), традиционно считаются одновременно и собирательными, например, брусника, изюм, дранка. Этот факт фиксируется в Грамматике-80 [Русская грамматика, 1980] и словарях [МАС, БТС], то есть налицо попытка очертить область пересечения разрядов на уровне языка. Основания отнесения или неотнесения некоторых вещественных существительных к числу собирательных не всегда ясны, и, кажется, опираются на индивидуальное языковое чутье исследователя. Поиск объяснения такого явления ведется в области когнитивной лингвистики [Ляшевская, 2004, с. 169].
Собирательное (в лингвистическом смысле) и вещественное значения в конкретных речевых контекстах могут приобретать и слова из разряда конкретных (не входящих в разряд собирательных). Такая конверсия сопровождается и изменением грамматики слова: вместо множественного числа используется единственное. Такое явление характерно для профессиональной речи, например, речи работников пищевой промышленности,
звероводства и др. (майонез на перепелином яйце, промысел белки, разведение карпа и т. д.).
Таким образом, в конкретном речевом контексте происходит конверсия слов из одних разрядов в другие, зачастую сопровождающаяся изменением числовых характеристик.
3. Типы понятий по характеру элементов объема в логике
Логическая сторона вопроса выглядит следующим образом. Традиционно в логике выделяются собирательные понятия, которым противопоставляются несобирательные (разделительные). Собирательным называется понятие, «в котором мыслятся признаки некоторой совокупности элементов, составляющих единое целое» [Кириллов, 2006, с. 36], а несобирательным — понятие, «в котором мыслятся признаки, относящиеся к каждому его элементу» [Кириллов, 2006, а 37]. Отдельно в некоторых руководствах по логике оговариваются случаи собирательного и разделительного употребления понятий [Челпанов, 2012; Гетманова, 1995; Кириллов, 2006]. Необходимо отметить, что зачастую толкования собирательности и несобирательности не ясны в отношении того, что подразумевается под объемом понятия: в одном случае элементами объема называются части некоторого целого, в другом случае — члены некоторого класса. Такое смешение, а также стремление исследовать понятия изолированно, то есть вне суждений, приводит, в частности, к спорам о том, являются ли собирательные понятия единичными или общими. Одним из путей разрешения путаницы с трактовкой объема понятия является введение двух типов объемов — разделительного (экстенсионального) и собирательного (интенсионального) — и — симметрично — двух типов содержаний [Чебанов, 1999].
Для устранения неясностей в логических трактовках приходится обращаться к анализу приводимых авторами примеров. Однако если для анализа лингвистической собирательности в распоряжении исследователя имеется большое количество примеров (благодаря наличию специальной пометы в словарях), то в логической литературе примеры собирательных понятий немногочисленны и, как правило, повторяются из источника в источник. Такими примерами являются: «полк», «созвездие», «класс» (учебный), «библиотека», «толпа», «флот», «стадо», «лес», «коллектив» и др. Как нетрудно заметить, существительные, связываемые с понятиями, в лингвистике одними исследователями вовсе не причисляются к собирательным, а другими выносятся на периферию этого разряда.
Объекты, описываемые собирательными понятиями, в логике обладают следующими характеристиками:
1) они представляют собой совокупности самостоятельных сходных единиц, взаимодействующих друг с другом, варьирующихся по числу в некотором диапазоне, действующих как одно целое;
2) обладают пространственной и временной определенностью.
Объекты, описываемые разделительными понятиями, мыслятся:
1) неделимыми;
2) входящими в неограниченный по объему класс сходных с ними объектов, но не взаимодействующими с другими членами этого класса.
При таком подходе к собирательности и разделительности традиционно (но не всегда, например в работе [Арсеньев и др., 1967]) за пределами рассмотрения оказываются понятия, имеющие «содержание», но не имеющие «экземпляров» (имена которых в лингвистике относят к вещественным, например, вода, уран, пюре). Соотношение лингвистической и логической собирательности в данной трактовке анализировалось в ряде языковедческих работ [Навозова, 1985; Аладьин, 2010]).
Существует и другой подход, представленный в работах С. В. Мейена и Ю. А. Шрейдера [Мейен и др., 1976], С. В. Чебанова [Чебанов, 2012] и их окружения, которые опираются, в частности, на определённый способ прочтения работ Г. И. Челпанова и традиции Львовско-Варшавской логической школы. Собирательные понятия переосмысливаются этими исследователями как понятия, отражающие принципиальную делимость соотносимых с ними объектов на части, причем части эти в общем случае различны и специализированы, локализованы в пространстве и времени (в том числе и ориентированы относительно друг друга), взаимодействуют друг с другом, их число часто фиксировано. Принципиально важно, что объект в так понимаемом собирательном понятии мыслится безотносительно к другим схожим или аналогичным объектам. Объект, мыслимый как входящий в класс аналогичных ему объектов, соотносится уже с разделительным понятием. Эти два вида понятий дополняются еще двумя — популятивными и вещественными. Необходимо оговориться, что такое дополнение было сделано через несколько десятков лет после его обоснования С. В. Мейеном и Ю. А. Шрейдером, поэтому непосредственно в их работах о четырех типах понятий речи не идет.
Термин популятивный ввел в научный обиход Г. П. Щедровицкий [Ще-дровицкий, 1976]. Популятивными он назвал такие объекты, которые состоят из разнородных и относительно автономных единиц, существующих в определенном месте, в определенное время и в определенных условиях. При этом данные единицы могут рассматриваться и как части объекта-целого, и как элементы объекта-класса. С. В. Чебанов предложил ввести для
описания таких объектов отдельный тип понятий — популятивные [Чеба-нов, 2012]. Вещественным же является понятие, обладающее объемом, но не имеющее экземпляров.
Все четыре типа понятий могут выражаться одним и тем же именем, и снять омонимию можно, либо включив понятие в суждение, либо указав его дефиницию.
4. Логический анализ речевых примеров
Чтобы продемонстрировать, как понятия разных типов выражаются существительными разных лексико-грамматических разрядов, обратимся к примерам.
Возьмем существительное костюм. В Малом академическом словаре (далее — МАС) у него выделяется три значения: 1) 'одежда, платье'; 2) 'верхнее платье, состоящее из пиджака, брюк, иногда и жилета (у мужчин) или жакета и юбки или брюк (у женщин)'; 3) 'маскарадная или театральная одежда'. Это существительное во всех значениях имеет формы обоих чисел и ни в одном из значений не причисляется к собирательным. То есть с грамматической точки зрения, а также исходя из толкований его нужно отнести к конкретным. Рассмотрим следующие предложения, в которых слово костюм употребляется во втором значении.
1. Не надо ничего покупать, у меня и так весь шкаф забит костюмами. В данном случае существительное костюм соотносится с разделительным понятием, поскольку объект мыслится как элемент класса всех костюмов.
2. Я посадил пятно на брюках, придется сменить костюм. Здесь за существительным костюм стоит собирательное понятие, поскольку костюм мыслится как целое, состоящее из нескольких разных предметов-частей.
3. Модельеру N костюм предстает не как один конкретный костюм, а как вереница костюмов, превращающихся один в другой, соединяющихся в пары, тройки, целые шеренги, широкие рукава одних из которых объединяются с узкими плечами других, а те затейливым образом переходят в широкие талии третьих. В данном случае мы имеем дело с популятив-ным понятием, поскольку костюм мыслится как целое, составленное из множества в чем-то сходных и обязательно в чем-то различных единиц, связанных друг с другом некоторыми отношениями.
4. Выходной костюм моего мужа вспоминается мне как какая-то масса ткани, покалывающая мою кожу щёк, шеи, рук, ощущаемая через шёлк платья. В этом примере понятие, связываемое со словом костюм, — вещественное, поскольку в нем мыслится неоформленная масса вещества. Здесь, однако, необходимо заметить, что в результате метонимии слово ко-
стюм употребляется не в указанном втором значении, а получает значение 'масса ткани'.
Далее рассмотрим в различных контекстах слово хлам, толкуемое в МАС как 'негодные старые вещи; старье, рухлядь'. Несмотря на то, что слово не имеет специального словообразовательного показателя, в словаре оно имеет помету «собирательное».
1. Мы закинули на чердак старый телевизор, тумбочку и прочий хлам. В данном контексте слово хлам связывается с разделительным понятием, поскольку речь идет об отдельных, не связанных друг с другом, взятых в неопределенном количестве «экземплярах хлама».
2. Хлам в гараже оказался вполне закономерно организованным наслоением предметов и их обломков: самый глубокий слой содержал болты, гайки, винтики, выше располагался слой из щепок, металлической стружки, осколков ножовочных полотен, сточенных шлифовальных дисков, сломанных сверл, а поверх всего этого были раскиданы велосипедные запчасти, вывалившиеся из шкафа, и куски промасленной ветоши. В данном случае хлам представляется организованным целым с определенной структурой, составленным из разных, определенным образом расположенных друг относительно друга частей, и поэтому отражается в собирательном понятии.
3. В этой комнате один хлам: стул шатается, у шкафа дверца держится на одной петле, за стол вообще сесть нельзя! Поскольку хлам представляет собой целое (меблировка комнаты), составленное из в чем-то сходных, а в чем-то различных самостоятельных частей, существительное хлам связывается с популятивным понятием.
4. Мы набили хламом, не разбираясь, где куски мебели, где обломки приборов, где сломанные инструменты, два грузовика. В данном случае хлам берется как масса, имеющая объем, но не имеющая выделимых единиц. Поэтому понятие, фигурирующее здесь, — вещественное.
Теперь возьмем слово молодежь, обладающее словообразовательным показателем собирательности и снабженное в словаре соответствующей пометой. В МАС оно толкуется как 'молодое, подрастающее поколение'.
1. Многим представителям молодежи свойствен максимализм. За существительным молодежь здесь стоит разделительное понятие, поскольку в нем мыслится раздельное множество молодых людей, обладающих определенным свойством, но не составляющих целого.
2. Молодёжь как политическая сила имеет сложную структуру. Поскольку речь идет об организованном целом, составленном из «фрагментов молодежи» (студентов, рабочих, рантье и т. д.), мы имеем дело с собирательным понятием.
3. Среди самых разных типажей, которые представляют молодежь, особенно выделяется Николай Волков. В данном случае подчеркивается индивидуальность отдельных представителей молодежи, которые выступают одновременно и как части целого-молодежи, и как элементы множества молодых людей, поэтому рассматриваемое существительное соотносится с популятивным понятием.
4. Молодежь — как порох. Здесь употребляется вещественное понятие, поскольку молодежь мыслится как «не имеющая экземпляров».
Наконец, проанализируем контекстное употребление существительного брусника, имеющего в МАС два значения: 1) 'мелкий ягодный дикорастущий стелющийся кустарничек сем. Вересковых'; 2) 'мелкие красные кисловатые ягоды этого кустарничка'. Во втором значении слово, согласно Грамматике-80, входит в разряд вещественных и в разряд собирательных.
1. Я перебрал бруснику ягодку за ягодкой; Брусника в этом году сухая. Существительное брусника соотносится с разделительным понятием.
2. Перебери бруснику из этой корзины и выкинь листики. Предполагается, что брусника в корзине, так же как и хлам в примере 4, имеет определенную организацию. В этом случае используется собирательное понятие.
3. Перебери бруснику из этой корзины и выкинь все порченые, мелкие, зелёные и подсохшие ягоды. В этом примере подчеркивается, что ягоды брусники представлены как минимум четырьмя типами, а потому понятие, стоящее за существительным, — популятивное.
4. Бабушка напекла пирогов с брусникой. В данном случае речь идет о бруснике как о веществе, то есть существительное связывается с вещественным понятием.
5. Выводы
И в лингвистике, и в логике имеются сходные системы категорий, через которые осмысливается связь слов и понятий с объектами референциально-го мира. В обеих науках выделяются категории собирательности и раздели-тельности, в лингвистике традиционно выделяют вещественность, в некоторых работах по логике вводятся категории популятивности и вещественности. Однако, как показывает сопоставительный анализ лексем и логических понятий, лингвистические и логические категории не совпадают.
В то же время для анализа семантики языковых единиц может быть успешно использовано логическое различение четырех типов понятий по характеру элементов объема.
Логический анализ показывает, что имя, взятое в определенном словарном значении, в речевом контексте может связываться с понятиями всех
четырех типов. Толкования же, даваемые в словарях, не ориентированы на отражение логической основы словоупотреблений. В лингвистике собирательность, разделительность и вещественность являются фактами языка, однако значение, развиваемое словом в речевом контексте, может вступать в противоречие с его грамматической формой и словообразовательной структурой.
Источники и принятые сокращения
1. БТС — Большой толковый словарь русского языка / под ред. С. А. Кузнецова. — Санкт-Петербург : Норинт, 2000. — 1536 с.
2. МАС — Словарь русского языка : в 4-х томах / под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — Москва : Русский язык ; Полиграфресурсы, 1999. — Т. 1—4.
Литература
1. Аладьин О. А. О взаимодействии категорий конкретности, собирательности и отвлеченности в логике и в русском языке / О. А. Аладьин // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М. А. Шолохова. Филологические науки. — 2010. — Вып. 2. — С. 33—40.
2. Арсеньев А. С. Анализ развивающегося понятия / А. С. Арсеньев, В. С. Би-блер, Б. М. Кедров. — Москва : Наука, 1967. — 439 с.
3. Востоков А. Х. Русская грамматика Александра Востокова, по начертанию его же сокращенной грамматики изложенная / А. Х. Востоков. — Изд. 10-е, испр. — Санкт-Петербург : Типография Императорской Академии наук, 1859. — 283 с.
4. Гетманова А. Д. Учебник по логике / А. Д. Гетманова. — Москва : Владос, 1995. — 287 с.
5. Кириллов В. И. Логика : учебник для юридических вузов / В. И Кириллов, А. А. Старченко. — Изд. 5-е, перераб. и доп. — Москва : Юристъ, 2006. — 256 с.
6. Колесников А. А. О грамматическом статусе собирательных существительных русского языка / А. А. Колесников // Русский язык в школе. — 1976. — № 6. — С. 94—96.
7. ЛомоносовМ. В. Российская грамматика / М. В. Ломоносов // Полное собрание сочинений. Т. 7 : Труды по филологии 1739—1758 гг. — Москва ; Ленинград : Изд-во АН СССР, 1952. — С. 389—578.
8. Ляшевская О. Н. Семантика русского числа / О. Н. Ляшевская. — Москва : Языки славянской культуры, 2004. — 400 с.
9. Мейен С. В. Методологические аспекты теории классификации / С. В. Мей-ен, Ю. А. Шрейдер // Вопросы философии. — 1976. — № 12. — С. 67—79.
10. Навозова Л. М. Словообразовательная форма собирательности и логическое содержание категории собирательности в современном русском языке / Л. М. Навозова // Вопросы словообразования в индоевропейских языках. Форма и значение. — Томск : Изд-во Томского ун-та, 1985. — С. 143—157.
11. Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений) / Е. В. Падучева. — Москва : Наука, 1985. — 271 с.
12. Реформатский А. А. Число и грамматика / А. А. Реформатский // Лингвистика и поэтика. — Москва : Наука, 1987. — С. 76—87.
13. Русская грамматика. Т. 1 : Фонетика. Фонология. Ударение. Интонации. Словообразование. Морфология / гл. ред.Н. Ю. Шведова. — Москва : Наука, 1980. — 783 с.
14. Фрумкина Р. М. Семантика и категоризация / Р. М. Фрумкина и др. — Москва : Наука, 1991. — 168 с.
15. Чебанов С. В. Семиотика описательных текстов. Типологический аспект / С. В. Чебанов, Г. Я. Мартыненко. — Санкт-Петербург : Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1999. — 422 с.
16. Чебанов С. В. Четырехчленные схемы различения / С. В. Чебанов // Актуальные проблемы современной когнитивной науки : материалы V Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (18—20 октября 2012 г.). — Иваново : Ивановский государственный химико-технологический университет, 2012. — С. 204—224.
17. Челпанов Г. И. Учебник логики / Г. И. Челпанов ; вступ. ст. д. филос. н., проф. Б. В. Бирюкова. — Изд. 14-е. — Москва : URSS ЛИБРОКОМ, 2012. — 261 с.
18. Щедровицкий Г. П. Проблемы построения системной теории сложного «по-пулятивного» объекта / Г. П. Щедровицкий // Системные исследования. Ежегодник 1975. — Москва, 1976. — С. 172—214.
Logic and Linguistics on Dividing and Collecting
© Stepukova Aleksandra Vladimirovna (2016), post-graduate student, Department of Mathematical Linguistics, Philological Faculty, Saint Petersburg State University (Saint Petersburg, Russia), icarus_89@mail.ru.
The correlation between collecting, dividing and related categories (corporal-ity, populativeness) in linguistics and logic is considered. The reasons for distinguishing the lexical-grammatical classes of collective nouns, the interaction of this class with other classes of nouns. The cases of transition of nouns from one class to another in speech context are discussed. The existing in logic literature approaches to distinguishing the types of concepts concerning the nature of the volume elements are described. It is stated that collecting, dividing, populativeness and corporality are the linguistic characteristics of words in certain meaning, however, in the speech the token, having a contextual meaning, gets the opportunity to express the categories beyond its grammatical and derivational characteristics that is qualified as one of the variants of logical-semantic conversion. For the analysis of semantics of linguistic utterances it is proposed to use the logical distinction between the four types of concepts concerning the nature of the elements' volume: collecting, dividing, corporality and populativeness. An example
of such analysis is given. It is also indicated that not all of the meanings distinguished within the logical framework reflect regularly in the dictionaries. The novelty of the research is that relations between the considered logical and linguistic categories are at present virtually unexplored.
Key words: lexical-grammatical words classes; collecting; dividing; material nouns; populative objects; types of concepts; denotation; logical-semantic conversion.
References
Aladin, O. A. 2010. O vzaimodeystvii kategoriy konkretnosti, sobiratel'nosti i otvlechen-nosti v logike i v russkom yazyke. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo gumanitarnogo universiteta im. M. A. Sholokhova. Filologicheskiye nau-ki, 2: 33—40. (In Russ.).
Arsenyev, A. S., Bibler, V. S., Kedrov, B. M. 1967. Analiz razvivayushchegosya ponyati-ya. Moskva: Nauka. 439. (In Russ.).
Chebanov, S. V. 2012. Chetyrekhchlennyye skhemy razlicheniya. In: Aktualnyyeproble-my sovremennoy kognitivnoy nauki: Materialy V Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii s mezhdunarodnym uchastiyem (18—20 ok-tyabrya 2012 g.). Ivanovo: Ivanovskiy gosudarstvennyy khimiko-tekhnolo-gicheskiy universitet. 204—224. (In Russ.).
Chebanov, S. V., Martynenko, G. Ya. 1999. Semiotika opisatelnykh tekstov. Tipologiches-kiy aspect. Sankt-Peterburg: Izd-vo S.-Peterb. un-ta. 422. (In Russ.).
Chelpanov, G. I. 2012. Uchebnik logiki. Moskva: URSS LIBROKOM. 261. (In Russ.).
Frumkina, R. M. 1991. Semantika i kategorizatsiya. Moskva: Nauka. 168. (In Russ.).
Getmanova, A. D. 1995. Uchebnikpo logike. Moskva: Vlados. 287. (In Russ.).
Kirillov, V. I., Starchenko, A. A. 2006. Logika: Uchebnik dlya yuridicheskikh vuzov. Moskva: Yurist. 256. (In Russ.).
Kolesnikov, A. A. 1976. O grammaticheskom statuse sobiratelnykh sushchestvitelnykh russkogo yazyka. Russkiyyazyk v shkole, 6: 94—96. (In Russ.).
Lomonosov, M. V. 1952. Rossiyskaya grammatika. Polnoye sobraniye sochineniy, 7: Trudy po filologii 1739—1758 gg. Moskva; Leningrad: Izd-vo AN SSSR. 389—578. (In Russ.).
Lyashevskaya, O. N. 2004. Semantika russkogo chisla. Moskva: Yazyki slavyanskoy ku-tury. 400. (In Russ.).
Meyen, S. V., Shreyder, Yu. A 1976. Metodologicheskiye aspekty teorii klassifikatsii. Voprosy Filosofii. 12: 67—79. (In Russ.).
Navozova, L. M. 1985. Slovoobrazovatelnaya forma sobiratelnosti i logicheskoye soder-zhaniye kategorii sobiratelnosti v sovremennom russkom yazyke. In: Vopro-sy slovoobrazovaniya v indoyevropeyskikh yazykakh. Forma i znacheniye. Tomsk: Izd-vo Tomskogo un-ta. 143—157. (In Russ.).
Paducheva, E. V. 1985. Vyskazyvaniye i ego sootnesennost's deystvitelnostyu (referent-sialnyye aspekty semantiki mestoimeniy). Moskva: Nauka. 271. (In Russ.).
Reformatskiy, A. A. 1987. Chislo i grammatika. In: Lingvistika ipoetika. Moskva: Nauka. 76—87. (In Russ.).
Shchedrovitskiy, G. P. 1976. Problemy postroyeniya sistemnoy teorii slozhnogo «po-pulyativnogo» obyekta. In: Sistemnyye issledovaniya. Ezhegodnik 1975. Moskva. 172—214. (In Russ.).
Shvedova, N. Yu. (ed.). 1980. Russkaya grammatika, 1: Fonetika. Fonologiya. Udare-niye. Intonatsii. Slovoobrazovaniye. Morfologiya. Moskva: Nauka. 783. (In Russ.).
Vostokov, A. Kh. 1859. Russkaya grammatika Aleksandra Vostokova, po nachertaniyu ego zhe sokrashchennoy grammatiki izlozhennaya. Sankt-Peterburg: Tipo-grafiya Imperatorskoy Akademii nauk. 283. (In Russ.).
