CC BY
43
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Л. В. Калинина
ОСОБЕННОСТИ СЕМАНТИКИ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ ТИПА ИЗЮМ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
В статье обсуждается сложность лексико-грам-матической квалификации существительных типа изюм, обозначающих совокупность мелких дискретных частиц и обычно считающихся именами собирательными. На основе анализа языкового материала показывается, что рассматриваемые существительные относятся скорее к разряду вещественных имён и все происходящие с ними в речи лекси-ко-грамматические изменения строятся на базе вещественного значения.
Известно, что имена существительные в русском языке могут принадлежать к одному из лек-сико-грамматических разрядов, то есть быть конкретными (стол, дом, студент), вещественными (песок, молоко, нефть), собирательными (листва, вороньё, крестьянство) или абстрактными (любовь, свобода, терпение). В учебной и справочной литературе эти разряды предлагается распознавать прежде всего по семантическим признакам: «конкретные существительные обозначают предметы, которые существуют в виде отдельных экземпляров или особей... отвлечённые (абстрактные) существительные обозначают абстрактные понятия - свойства, качества, а также действия и состояния... вещественные существительные обозначают однородные по составу вещества (однородную массу чего-либо), материалы, которые делятся на части, сохраняющие свойства целого... собирательные существительные обозначают неопределённое множество предметов или лиц как одно неделимое целое» [1]. Кроме того, считается, что лишь конкретные существительные могут свободно употребляться в форме обоих чисел, в то время как существительные остальных трёх разрядов во множественном числе либо не употребляются (и потому обобщённо называются 8Ш§и1апа 1апШш), либо употребляются со значительным семантическим сдвигом [2]. Казалось бы, мы имеем достаточно чёткие критерии распределения существительных по лексико-грамматическим разрядам. Однако есть целый ряд существительных, определить лекси-
КАЛИНИНА Людмила Викторовна - старший научный сотрудник кафедры русского языка ВятГГУ © Калинина Л. В., 2008
ко-грамматическую природу которых оказывается весьма непросто.
Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы показать ход возможных рассуждений при определении лексико-грамматической природы существительных, допускающих неоднозначность характеристик. К разряду таких слов принадлежит, например, слово изюм. Именно это слово мы и избрали в качестве объекта анализа.
Слово изюм относится к разряду существительных, которые являются названиями растений и их плодов, употребляемых в пищу (арахис, виноград, земляника, изюм, горох, зерно, курага, миндаль, пшено, рис, чернослив и др.). Такого рода существительные вызывают большие затруднения при их лексико-грамматической квалификации. Теоретически у нас есть три возможности: признать существительное изюм вещественным, собирательным или конкретным (абстрактными такие существительные быть не могут, так как абстрактные существительные представляют собой имена нематериальных сущностей (идей), а изюм -предмет вполне материальный).
Для начала познакомимся со словарными толкованиями существительного изюм. В словарях оно определяется следующим образом: «Изюм, т., собир. Вяленый, провесный виноград» [3]; «Изюм, а (-у) - мн. нет, м. Провяленные сушёные ягоды винограда» [4], [5]; «Изюм, -а (-у), м., собир. Сушёные ягоды винограда» [6]; «Изюм, а (-у), м. Сушёные ягоды винограда» [7]; «Изюм, а (-у), м. Пищевой продукт, представляющий собой сушёные ягоды винограда, применяющиеся для изготовления преимущественно сладких и мучных блюд» [8].
Как видим, в толковых словарях мы либо не обнаруживаем помет, которые помогли бы определить, к какому лексико-грамматическому разряду относится это существительное, либо находим при нём помету собир. Приводимая в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова [4] грамматическая помета «мн. нет» дополнительно наводит нас на мысль о том, что существительное изюм не принадлежит к разряду конкретных, поскольку конкретные существительные свободно употребляются в формах обоих чисел. Значит, существительное изюм является или собирательным, или вещественным.
В связи с этим заслуживает упоминания ещё один словарный источник, существующий в Интернете, - так называемый Викисловарь
СШсйопагу). В нём о слове изюм даётся следующая информация: «Изюм - сущ., неодуш., м. р., 2 склонение. Собир. Сушёный виноград -для этого значения не указан пример употребления. Вы можете оказать помощь проекту, добавив пример употребления из литературного произведения или повседневного общения» [9]. Стало быть, авторы Викисловаря квалифицировали существительное изюм как собирательное, но затруднились привести подходящий пример. И это не случайно.
Несмотря на то что изюм представляет собой множество мелких частичек, этого недостаточно, чтобы признать существительное собирательным. Собирательные существительные называют прежде всего такие объекты, которые приобретают в своей совокупности новое качество, отличающее данную совокупность от простой арифметической суммы (ср.: студент, студенты -студенчество; профессор, профессора - профессура; ворона, вороны - вороньё; солдат, солдаты - солдатня), или же служат обобщающим понятием для сходных в каком-либо отношении объектов (стол, стул, шкаф - мебель; сапоги, туфли, ботинки - обувь; укроп, петрушка, лук - зелень; стакан, тарелка, чайник - посуда). См. об этом, напр.: [10]. Существительное изюм не обладает этими признаками и потому вряд ли может быть отнесено к собирательным именам в строгом смысле слова. Впрочем, возможно отнесение его к «пограничной» группе вещественно-собирательных имён, о которой упоминается в работе И. А. Букринской и О. Е. Кармаковой: «Существительные с веще-ственно-собирательным значением хвоя, хворост, галька также имеют в словаре помету собир. В этом случае собирательность и вещественность сближаются общим значением нерасчленённости, несчётности... Эта группа немногочисленна; существительные хвоя, галька допустимо считать и просто вещественными, так как никаких других смысловых признаков, кроме нерасчленённости, в них мы не находим (ср. с жемчуг, песок, зерно)» [11]. На близость собирательных и вещественных значений обращает внимание и В. В. Лопатин: «...граница тех и других [собирательных и вещественных. - А. субстанций расплывчата уже потому, что вещества могут состоять из одинаковых более или менее мелких предметов - напр., песок, пыль, порох, икра, крупа, горох, пух, ворс...» [12].
Поскольку словарные пометы не дают однозначного и вполне удовлетворительного ответа на вопрос о лексико-грамматической принадлежности существительного изюм, понаблюдаем за употреблением этого слова в речи. Ср.: В течение 14 лет мы являемся одним из ведущих поставщиков сырья и ингредиентов для пищевой
промышленности (повидло, чернослив, изюм, курага, арахис, лимонная кислота, крахмал, патока). (Реклама фирмы «Союзпродопт-Н»). В этом примере слово изюм (вместе с подобными ему по своей предметной сущности словами курага, чернослив, арахис) стоит в одном ряду с такими явно вещественными существительными, как повидло, кислота, крахмал, патока. Все слова, составляющие перечислительный ряд в приведённом примере, воспринимаются как названия веществ.
Немаловажным представляется также тот факт, что существительное изюм называет продукт, употребляемый в пищу. Ср.: Ефим Иванович смачно ел мюсли. Его безукоризненные зубы методично... перемалывали орехи, изюм и едва набухший геркулес. (Д. Донцова. Несекретные материалы.); - Айна, я купила ваши любимые сырки с изюмом, - устало сказала Галина Николаевна девочке. (Д. Рубина. День уборки.) Вещественные существительные как лексико-грам-матический разряд слов служат в языке прежде всего для того, чтобы обозначать различное сырьё для поддержания существования конкретных объектов (в первую очередь - человека) [13]. Названия пищевых продуктов составляют весьма заметную подгруппу вещественных существительных. Вот как об этом пишет Т. Г. Борисова: «...субкатегория "Пища; продукты питания"... отражает процесс субкатегоризации мира в многочисленном континууме имен с вещественной семантикой со значениями "напитки", "пищевые продукты", "кушанья", "блюда", которые обслуживают определенную сферу жизни и деятельности человека. Национальная кухня является одной из важнейших составляющих культуры того или иного народа; это отдельная, самостоятельная область бытия, без которой существование человека невозможно» [14].
Если мы проанализируем функционирование существительного изюм в кулинарных рецептах, то обнаружим такие контексты: взять 100 граммов изюма; взять 1 стакан изюма; взять 1/2 стакана изюма; взять 5 столовых ложек изюма и т. п. Как видим, называемое существительным изюм пищевое сырьё измеряют (стаканами, ложками, граммами), но не считают (не говорят *два изюма, *пятьдесят изюмов). Этот факт также свидетельствует в пользу вещественной природы этого существительного. Ср. рассуждения А. Н. Гвоздева: «В отличие от конкретных существительных, они [вещественные. -А. не допускают сочетаний с числительными (нельзя сказать "три молока", "два масла"), а при указаниях меры употребляются в родительном падеже единственного числа: килограмм масла, литр молока, много железа, мало меди, столько воды...» [15].
Наконец, определённым доказательством вещественной природы этого существительного является возможное у него в форме родительного падежа единственного числа окончание -у (стакан изюма/изюму). Наличие у ряда существительных мужского рода вариантного окончания родительного падежа -а/-у в своё время послужило для А. А. Шахматова основанием выделить особую категорию вещественности (ср. [16]). Мы убеждаемся, стало быть, что существительное изюм выступает в речи в первую очередь как вещественное.
Вещественное значение лежит в основе и переносного употребления слова изюм. Яркой иллюстрацией этого является фразеологический оборот не фунт изюму. Ср.: Это тебе не фунт изюму = Это тебе не пустяк, не шутка [17]. Данный фразеологизм строится на коннотативных семах 'нечто маленькое, незначительное, необязательное, без чего можно обойтись', которые присутствуют в структуре значения слова изюм.
Однако встречаются контексты и другого рода, в которых существительное изюм трудно признать «чисто вещественным». Ср.: Можно ли придумать что-то более симпатичное и милое для русского человека, чем булка с изюмом? (Егор Холмогоров. Изюм и тараканы.) В этом предложении изюм представляется нашему мысленному взору уже не как однородное вещество, а скорее «поштучно», в виде отдельных «изюмин». Ср. Изюмина - «ягодка изюма» [4]; «отдельная ягода изюма» [6]; «одна ягода изюма» [7]. Эту возможную «поштучность» восприятия подтверждают и другие примеры: Изюм из булки (название книги В. Шендеровича); При развитии экономики... г-н Иванов предлагает брать лучшее из опыта других стран, «как изюм из булочки». (Время новостей, 22.05.2007); Привыкши выковыривать изюм Певучестей из жизни сладкой сайки, Я раз оставить должен был стезю Объевшегося рифмами всезнайки. (Б. Пастернак. Спекторский.) В последнем случае существительное изюм, употреблённое в метафорическом значении, соседствует с глаголом выковыривать, который указывает на отдельность каждого «экземпляра» изюма.
Метафорическое значение существительного изюм (не представленное в проанализированных нами словарях) используется в речи достаточно часто. Под изюмом понимается самое лучшее, ценное, необычное, что может быть из чего-то извлечено. В этом случае на первый план выходят такие коннотации существительного изюм, как 'редкость', 'штучность', 'особый (сладкий) вкус'. Ср., напр.: Изюм (название книги избранных рассказов Т. Толстой); Привычная экзотика и полезное пристрастие, колоритная мелочь и будничность ценителей, терпкая утончён-
ность и зрелость вкуса - вот что мы называем изюмом, (представление в Интернете неформальной молодёжной литературной газеты «Изюм»).
В связи с этим вспоминается и сингулятив изюминка, который в переносном смысле также обозначает нечто маленькое, но необычное, способное изменить в лучшую сторону наши привычные представления о предмете, явлении или человеке. Ср.: «Изюминка - ... перен. Живое, яркое своеобразие, придающее кому-чему-н. привлекательность, остроту (фам.). Человек с изюминкой» [4]; «Изюминка - ... перен. То, что придаёт кому-, чему-л. привлекательность, остроту, своеобразие» [6]; «Изюминка - ... перен. Своеобразная прелесть, острота. В этом самая изюминка рассказа. С изюминкой (или без изюминки) (о человеке: со своеобразной живостью и остротой в характере или без этих черт)» [7]. Ср.: В пирог жизни надо добавить какую-то изюминку (Литературная газета. 2007. 12-18 дек.); Ох, до чего трудно быть изюминкой! Особенно в ящике с изюмом (Ф. Кривин. Смешное - не смешно, смешно - не смешное).
Таким образом, анализ реального употребления слова изюм в речи обнаруживает, что данное существительное в своём прямом значении выступает как вещественное (100 граммов изюма, стакан изюма/изюму). Образное значение реализуется в этом случае во фразеологизме не фунт изюму. Вещественное значение слова изюм может быть конкретизировано, при этом изюм воспринимается уже не как однородная масса, а «поштучно» (выковыривать изюм (=изюмины) из булки). При таком конкретизированном употреблении слово изюм развивает метафорический смысл ''самое лучшее, самое ценное, что в чём-ли-бо скрыто'.
Примечания
1. Шанский, Н. М. Современный русский язык [Текст]: в 3 ч. Ч. 2 / Н. М. Шанский, А. Н. Тихонов. М„ 1981. С. 102-103.
2. Виноградов, В. В. Современный русский язык. Грамматическое учение о слове [Текст]: вып. 2 / В. В. Виноградов. М., 1938; Грамматика русского языка [Текст]: в 2 т. Т. 1. М., 1953; Русская грамматика [Текст]: в 2 т. Т. 1. М„ 1980.
3. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка [Текст]: в 4 т. Т. 1 / В. И. Даль. М., 1989.
4. Толковый словарь русского языка [Текст]: в 4 т. Т. 1 / под ред. Д. Н. Ушакова. М„ 1935.
5. Крысин, А. П. Толковый словарь иноязычных слов [Текст] / Л. П. Крысин. М., 2005.
6. Словарь русского языка [Текст]: в 4 т. Т. 1. М., 1981.
7. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка [Текст] / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М„ 2005.
8. Большой толковый словарь русских существительных [Текст] / под ред. Л. Г. Бабенко. М., 2005.
9. Викисловарь [Электронный ресурс] / Режим доступа: Ырр://ru.wictionary.org/-шЫ
10. Плунгян, В. А. Общая морфология. Введение в проблематику [Текст] / В. А. Плунгян. М., 2000; Аа-кофф, Джордж. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении [Текст] / Джордж Лакофф. М., 2004; Калинина, Л. В. К вопросу о критериях выделения и отличительных приметах лексико-грамматических разрядов имён существительных [Текст] / Л. В. Калинина // Вопросы языкознания. 2007. № 3. С. 55-70.
11. Букринская, И. А. О категории собирательности в литературном языке и русских говорах [Текст] / И. А. Букринская, О. Е. Кармакова // Русский язык сегодня. Вып. 2. Сб. статей. М„ 2003. С. 407-408.
12. Аопатин, В. В. Собирательность в русском языке. Фрагмент функциональной грамматики [Текст] / В. В. Лопатин // Лопатин В. В. Многогранное русское слово. М„ 2007. С. 575.
13. Калинина, Л. В. Указ. соч; Олянич, А. В. Гастрономический дискурс в системе массовой коммуникации (семантико-семиотические характеристики) [Текст] / А. В. Олянич // Массовая культура на рубеже ХХ-ХХ1 веков: Человек и его дискурс: сб. науч. тр. М„ 2003. С. 167-200.
14. Борисова, Т. Г. Когнитивные механизмы деривации: деривационная категория вещественности в современном русском языке [Текст]: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Т. Г. Борисова. Краснодар, 2008. С. 42.
15. Гвоздев, А. Н. Современный русский литературный язык [Текст]: в 2 ч. Ч. 1. Фонетика и морфология / А. Н. Гвоздев. М„ 1958. С. 143.
16. Шахматов, А. А. Очерк современного русского литературного языка [Текст] / А. А. Шахматов. М„ 1941.
17. Фразеологический словарь русского языка [Текст] / под ред. А. И. Молоткова. М., 1967.
И. Г. Гусманов
ПОЭТИЧЕСКИЙ ПЕРЕВОД И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ТЕКСТА (О НЕКОТОРЫХ ПЕРЕВОДЧИКАХ ШЕЛЛИ)
Автор статьи, специалист по творчеству Шелли и переводчик его поэзии, оценивает качество и точность классических русских переводов лирических шедевров Шелли под углом зрения важности всех уровней герменевтического подхода к анализу англоязычного текста.
Значение художественного перевода для восприятия иноязычного поэта трудно переоценить. Переводчик не просто знакомит своего читателя с содержанием, а иногда с особенностями формы переводимого произведения, но и неизбежно дает его интерпретацию. Чаще всего она исходит из существующих научных концепций творчества, но нередко и сама влияет на их форми-
ГУСМАНОВ Игорь Галимович - кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы XX-XXI вв. и истории зарубежной литературы Орловского государственного университета © Гусманов И. Г., 2008
рование. Нам известны случаи, когда даже в докторских диссертациях иноязычный поэт цитируется не на языке оригинала, а в переводе.
Интересно рассмотреть проблемы поэтического перевода и интерпретации текста в свете идей основателя филологической герменевтики Ф. Шлейермахера, немецкого богослова, философа и филолога первой половины XIX в. Современник Гегеля, В. Гумбольдта, один из основателей Берлинского университета, он прославился как переводчик на немецкий язык Платона. Чтобы поднять переводческую деятельность на соответствующий уровень, Шлейермахер заинтересовался герменевтикой и разработал ее в виде теоретической системы, в рамках которой выделяются четыре способа понимания текста, образующие грамматический и психологический уровни интерпретации. В каждом уровне выделяются по две разновидности объективного и субъективного понимания. Объективное понимание имеет своим предметом речь как факт языка. Подход к исследованию этой стороны произведения осуществляется через знание языка. Успех сопутствует тому, кто изучил язык так, как говорили автор и его современники. Субъективная сторона понимания направлена на речь как факт мышления, в центре здесь «инициатор речи», автор текста. Возможность субъективного исследования обусловлена знанием внутренней и внешней жизни автора произведения. Это понимание есть «вживание в другого», перевоплощение в автора, оно в полной мере применимо только к «родственным душам», конгениальным личностям. Таким образом, полное понимание произведения состоит из диалектического синтеза предварительных пониманий, из знания внутренних и внешних условий жизни автора, из осмысления их влияния на замысел произведения, его сюжет, содержание и на индивидуальный стиль автора. Оно должно также учитывать условие, которое постулирует конгениальность личности истолкователя и автора текста, соразмерность их творческих потенциалов [1].
Такие высокие требования к личности переводчика вполне оправданны. Образ поэта, созданный воображением переводчика, оказывает влияние как на исследователей, так и на других переводчиков. От уровня проникновения в смысл поэзии переводчиком зависит представление о поэте, возникающее не только у рядовых читателей, но и у специалистов-преподавателей и исследователей. Особая ответственность при этом лежит на наиболее известных, авторитетных переводчиках, доказавших свою компетентность и завоевавших безоговорочное доверие читателей и ученых. Однако это доверие не всегда оправдывается. В качестве примера обратимся к переводам Вильгельма Левика из Шелли.
