CC BY
41
ЛОГИЧЕСКИЙ КОМПОНЕНТ МОРАЛЬНОЙ РЕФЛЕКСИИ
Е.А. Курносикова
Kumosikova E.A. Logical component of moral reflection. Reflection is the method of the cognition of the world and oneself as its part. Reflection helps a man to look into himself, to study himself and this world again, to make himself and this world as the object of the individual thinking. Phenomenon of reflection can be modeled and it is possible to point out in it one of the structural part - the logic component. The logic reflection is the pondering over the philosophical knowledge itself on the base of the precise work with the language. It is the meditation on natural, historical, scientific phenomena through the logical causalities and constructions. The ability to perceive the world through the prism of the language contributes to its spiritual assimilation
Рефлексия есть метод познания мира и самого себя. Рефлексия помогает человеку взглянуть на самого себя со стороны, изучить самого себя и этот мир заново, для того, чтобы сделать себя и окружающий мир объектом собственного сознания. Феномен рефлексии может быть моделирован, и в нем можно выделить один из структурных компонентов - логический компонент. Логическая рефлексия - это рефлексия по поводу самого философского знания на основе точной работы с языком. Это осмысление природных, исторических, научных явлений через логические причинности и конструкции. Способность воспринимать мир сквозь призму языка способствует духовному его освоению.
Исследование проблемы рефлексии может осуществляться в нескольких плоскостях: в процессе филогенеза, в процессе онтогенеза, собственное ее изучение и ее моделирование. Если рассматривать проблему исследования рефлексии в филогенезе, то вопрос о времени ее возникновения в различные периоды культуры разными исследователями решается по-разному.
Исследователи относят возникновение рефлексии, отождествляя ее с понятиями «самосознание», «разум», «личность», «индивидуальность», «культура», к различным периодам: то к эпохе средневекового христианства, то к эпохе Ренессанса, то к эпохе Просвещения. Однако ее появление, по мнению К. Ясперса, следует отнести к более раннему периоду - периоду осевого времени (между 800 и 200 годами до н. э.), поскольку, считает ученый, именно в этот период начался духовный процесс и произошел самый резкий поворот в истории: появился философ -человек такого типа, который осознает бытие
в целом, самого себя и свои границы, ставит радикальные вопросы, высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентности мира (в Китае -Конфуций, в Индии - Будда, в Иране - Заратустра, в Греции - Пифагор, Сократ, Платон, Аристотель и другие философы). Все это происходило посредствам рефлексии: сознание осознавало сознание, мышление делало своим объектом мышление, именно в осевое время произошло открытие того, что позже стало называться разумом и личностью [1]. Именно в эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день [1, с. 33].
Предпринятый анализ истории развития представлений о рефлексии западном и отечественном гуманитарном знании позволяет определить некоторые подходы к структурированию ее модели. Исходными идеями предстают работы А.А. Гагаева [2], В.А. Лефевра [3]. То, что феномен рефлексии может быть моделирован, не вызывает сомнений, но несомненно также и то, что этот паттерн далеко не единообразен, не является общим, окончательным. По нашему мнению, можно выделить следующие структурные образования моральной рефлексии - логическое, онтологическое, гносеологическое, методологическое, метафизическое, психологическое и духовное.
Логический компонент рефлексии проявляется в осмыслении самого философского знания, которое осуществляется на основе точной работы с языком, различением тончайших оттенков значений слов (Г. Гумбольдт, К. Аксаков, А. Потебня,
Г. Шпет, А. Лосев, Г. Гагаев и др.). Язык есть универсальный прообраз и прототип всякой
социально-культурной вещи, фундаментальная предпосылка человеческого общения.
Г. Шпет выдвинул идею «первичного знания» как «толкового словаря наук» и потому он видел предмет логики именно в стихии «словесного сознания». Более того, вся действительность, природная, историческая может быть рассматриваема как «язык», «речь» и «слово» [4]. Русский философ определил главные пути движения самосознания науки. Главной темой изысканий была история как проблема логики. Но возрождение мысли, культуры Шпет связывал именно с возрождением рефлексии, творчеством. Мысль начинается в слове и потому нет «мертворечедейных мыслей, а только мертвые слова...» [4, с. 371]. Логика и есть наука о словах, по учению Шпета, она сопряжена с рефлексией.
Думается, что Шпет ведет речь о логической стороне рефлексии. Эта же мысль присутствует в работах А. Ф. Лосева, в частности в «Философии имени». Им подчеркивалось, что на анализе слова должно возникнуть и учение о разделении наук, ибо всякая наука есть слово [5].
Формирование логической формы рефлексии связывается с мыслителями Нового времени - Локком, Бэконом, Декартом, Лейбницем. Так, последний уже понимал, что сфера сознания не может быть сведена к апперцепции, к самосознанию, поскольку субъект богаче объекта. По сравнению с Декартом у него возрастает значимость рефлексии относительно аналитического компонента рационалистической методологии. Лейбниц сформулировал закон достаточного основания, с помощью которого осуществляется научное осмысление опыта. Рефлексия относительно законов тождества и противоречия, лежащих в основании картезианской методологии, позволили немецкому философу признать закон достаточного основания важнейшим логическим законом. Согласно ему, все существующее и происходящее существует и происходит на основании чего-нибудь [6].
Речь идет о рефлексии относительно истин, связанных с фактами. Конечно, они могут носить случайный характер, но могут быть более значимыми, чем область вечных истин. По сравнению с другими рационалистами Нового времени, Лейбниц наиболее
глубоко постиг творческую суть процесса познания. Оно невозможно без рефлексии, без сознательного самоуглубления субъекта. Лейбницем впервые было четко осмыслено, что субъект познания имеет дело уже не с онтологической основой - ей придана символическая форма, а с логико-
онтологической. Но осмысление природных, исторических явлений через логические причинности, логические конструкции, конечно, чревато возможными затруднениями в истинном познании и отражении мира природы, общества и человека. А в какой мере возможна абсолютная полнота рефлексии, в какой степени поддаются выявлению, прояснению и расчленению предпосылки знания?
Пытаясь ответить на этот вопрос, обратим внимание на рассуждения У. Куайна о так называемой проблеме радикального перевода [7]. Куайн обращает внимание на то, что язык, на котором мы говорим, дан нам иным образом, чем язык чужой, исследуемый нами. В отношении последнего мы ставим вопрос о соотношении его выражения с реальными объектами и действительными ситуациями, то есть осуществляем рефлексию над этим языком. Что же касается нашего языка, то он непосредственно презентиру-ет нам картину мира, а не собственную структуру. Мы знаем свой язык в том смысле, что умеем им пользоваться для передачи того или иного объективного содержания. Однако это - неявное знание. Язык для нас неотделим от тех объективных знаний, которые мы получаем с его помощью, и даже как бы «не замечается» нами, находится «на заднем плане» сознания (Это, естественно, не исключает возможности рефлексии над собственным языком. Но в этом случае мы вынуждены «расщепить» свой язык на два. Один из них будет объективным, изучаемым языком, второй же язык, с помощью которого мы изучаем первый, сохраняет качество неявного знания). Феномен логической рефлексии, по нашему мнению, можно рассматривать как смысловой центр всей человеческой реальности.
1. Ясперс К. Смысл и назначение истории: пер. с нем. М., 1991. С. 32-35.
2. Гагаев А.А. Философская и культурнотипическая антропология. Саранск, 2005.
3. Лефевр В.А. // Вопр. философии. 1990. № 7. С. 25-32.
4. Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. М., 1989. С. 365.
5. Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., 1990. С. 120-121.
6. Лейбниц Г. Новые опыты о человеческом разуме: пер. с нем. Мн., 2000.
7. Куайн У. Слово и объект: пер. с англ. М., 2000.
Поступила в редакцию 12.07.2006 г.
О ПОНЯТИИ ПРАВОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ
О.В. Горлова
Gorlova O.V. About «Law reality» conception. In the article the philosophy aspect of «Law reality» comprehension is disclosed from the analysis of different points of view. Besides, the author leads the comparison of conceptions of «Law reality» and «Law system». The final thesis is that the «Law reality» is the special cut of public reality included all law apparitions.
В настоящее время для обозначения особой составляющей социальной реальности, охватывающей собой всю совокупность правовых явлений, в научной литературе используются самые разнообразные термины -«правовая реальность», «правовая система», «правовое пространство», «правовая картина мира», «правовая жизнь», «правовая материя», «юридическая география мира», «сообщество правовых систем» и т. п. Анализ юридической литературы позволяет сделать вывод о том, что наиболее употребляемым из них в юридических кругах является термин «правовая система». Его широкое понимание предполагает включение в содержание термина «правовая система» не только нормативной, правореализационной и идеологической, но и организационной составляющей, представленной совокупностью правовых учреждений, функционирующих в государстве и обществе [1].
Казалось бы, в приведенном понимании термин «правовая система» вполне приемлем для обозначения, по образному выражению С.Ю. Марочкина, «всего правового» [2], охватывающего все правовые стороны жизни. Тем не менее, по нашему мнению, подобная позиция ошибочна. Во-первых, сами юристы указывают на ограниченный, «непредельный характер» категории «правовая система». Например, как отмечает Н.И. Матузов, правовая система фиксирует правовую реальность в иной плоскости (по сравнению с правовой надстройкой. - Г. О.) - со стороны ее
внутренней и внешней организации, структурных элементов, динамического состояния, механизма действия, эффективности [3]. Во-вторых, данный термин используется чаще всего применительно к целостности правовых явлений внутри страны, а отдельные попытки его распространения на всю совокупность правовых явлений [4], характерных для всего мирового сообщества в целом, как правило, носят поверхностный характер. В-третьих, как справедливо отмечает С.И. Максимов, «понятие «правовая система» как категория юридической науки сформировалось на основе применения общенаучного системно-функционального подхода к сфере права» [5]. Следовательно, данное понятие обозначает лишь один из аспектов рассматриваемого явления социальной действительности - системный - вследствие чего не может претендовать на универсальность, характерную для философских категорий.
По нашему мнению, термин «правовая система» является сугубо юридическим, тогда как в рамках философских исследований для обозначения аналогичного среза общественной реальности более приемлем термин «правовая реальность». Прежде всего, в картине мира - религиозной, научной, философской или любой другой, анализируется именно реальность - вся в целом или отдельный ее аспект. Общая (целостная) картина мира создается в результате человеческой деятельности, которая дифференцирует еди-
