CC BY
92
общения подчеркивается невозможность использования метода 'мозгового штурма' при обучении написанию эссе в рамках дистанционного обучения во время пандемии.
(5) Usually, with in-person instruction, I include various group brainstorming activities in my essay writing units. Some of the best in-person group brainstorming activities include a shared piece of large paper, a group of kids, and some markers. Easy peasy! However, this group essay brainstorming method just isn't an option during the pandemic [21].
В данном примере негативная оценка сопровождается употреблением дискурсивного маркера however, подчеркивающего противопоставление позиций автора относительно условий обучения.
Таким образом, элементы дискурса, функционирующие в качестве интенси-фикаторов, деинтенсификаторов, комментирующих и акцентирующих маркеров, способствуют реализации категории оценки, актуализации отношений, мнений,
Библиографический список
суждений, самопрезентации в межличностной глобальной коммуникационной среде.
Проведенный анализ педагогических интернет-блогов с целью выявления и описания языковых средств реализации категории оценки позволил обозначить языковые средства усиления позитивной и негативной оценки (definitely, extremely, just, pretty, really, totally) и смягчения негативной оценки (a bit, just, sort of / kind of) в данном жанре педагогического дискурса. Дискурсивные элементы I admit, I think, I know, honestly, personally, you know, well подчеркивают обдуманность, объяснение, рациональный характер выражаемых оценочных суждений в ситуациях реализации как позитивной, так и негативной оценки. Частотные выражения усиленной позитивной оценки свидетельствуют о создании благоприятных условий для межличностного взаимодействия, намерении адресантов получить одобрение своих мнений и суждений, коммуникативной направленности педагогических интернет-блогов.
1. Карасик В.И. О типах дискурса. Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена, 2000: 5 - 20.
2. Поспелова Ю.Ю. Педагогический дискурс и его характеристики. Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. 2009; № 1: 307 - 310.
3. Нерсесян ГР Концептосфера современного англоязычного педагогического дискурса. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2020; № 1: 69 - 74.
4. Будняя О.Н. Роль когнитивно-креативной среды в формировании билингвальной личности младших школьников. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2014; № 1-2 (31): 38 - 42.
5. Гермашева Т.М. Исследование лингвистических и паралингвистических характеристик блог-дискурса. Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. 2010; № 126: 150 - 155.
6. Бажалкина Н.С. Жанровые особенности интернет-блога в педагогическом дискурсе. Вестник Санкт-Петербургского университета. 2016; Т. 13, № 1: 131 - 141.
7. Ушаков А.А. Интернет-дискурс как особый тип речи. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2010; № 4: 170 - 174.
8. Загоруйко И.Н. Интернет-дискурс в современном коммуникационном пространстве. Вестник КГУ имени Н.А. Некрасова. 2012; № 3: 56 - 60.
9. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Едиториал УРСС, 2002.
10. Thompson G., Hunston S. Evaluation in Text: Authorial Stance and the Construction of Discourse. Oxford: Oxford University Press, 2000.
11. Martin J.R., White P.R.R. The Language of Evaluation. Appraisal in English. NY: Palgrave Macmillan, 2005.
12. Fraser B. Pragmatic Markers. Journal of Pragmatics. 1996; № 6 (2): 167 - 190.
13. Aijmer K. Understanding Pragmatic Markers. A Variational Pragmatic Approach. Edinburgh University Press, 2013.
14. Fischer K. Approaches to Discourse Particles. Amsterdam: Elsevier. 2006.
15. Bagiyan A.Y., Shiryaeva T.A., Alikaeva,L.S., Dotkulova Z.O., & Toguzaeva M.R. Forming professional identity in popular science IT discourse: discursive markers and their functional diapason . Humanities & Social Sciences Reviews. 2019; № 7 (6): 263 - 270.
16. Ефименко Т.Н. Аксиологическая лексика как инструмент формирования смысла в медиаполитическом дискурсе. Парадигма гуманитарных знаний начала XXI века. Москва: Диона, 2020: 19 - 23.
17. Better at English. Available at: https://www.betteratenglish.com/046-five-american-english-slang-expressions
18. Better at English. Available at: https://www.betteratenglish.com/045-stupid-english-grammar-rules-transcript
19. ETJ Blog. Available at: http://englishteacherjohn.com/blog/
20. Better at English. Available at: https://www.betteratenglish.com/listening-a-lot-for-language-learning
21. The Secondary English Coffee Shop. Available at: https://secondaryenglishcoffeeshop.blogspot.com/
References
1. Karasik V.I. O tipah diskursa. Yazykovaya lichnost': institucional'nyj ipersonal'nyjdiskurs. Volgograd: Peremena, 2000: 5 - 20.
2. Pospelova Yu.Yu. Pedagogicheskij diskurs i ego harakteristiki. Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta imeni N.A. Nekrasova. 2009; № 1: 307 - 310.
3. Nersesyan G.R. Konceptosfera sovremennogo angloyazychnogo pedagogicheskogo diskursa. Aktual'nye problemy filologii i pedagogicheskoj lingvistiki. 2020; № 1: 69 - 74.
4. Budnyaya O.N. Rol' kognitivno-kreativnoj sredy v formirovanii bilingval'noj lichnosti mladshih shkol'nikov. Filologicheskienauki. Voprosy teoriiipraktiki. 2014; № 1-2 (31): 38 - 42.
5. Germasheva T.M. Issledovanie lingvisticheskih i paralingvisticheskih harakteristik blog-diskursa. Izvestiya Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta imeni A.I. Gercena. 2010; № 126: 150 - 155.
6. Bazhalkina N.S. Zhanrovye osobennosti internet-bloga v pedagogicheskom diskurse. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. 2016; T. 13, № 1: 131 - 141.
7. Ushakov A.A. Internet-diskurs kak osobyj tip rechi. VestnikAdygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Filologiya i iskusstvovedenie. 2010; № 4: 170 - 174.
8. Zagorujko I.N. Internet-diskurs v sovremennom kommunikacionnom prostranstve. Vestnik KGU imeni N.A. Nekrasova. 2012; № 3: 56 - 60.
9. Vol'f E.M. Funkcional'naya semantika ocenki. M.: Editorial URSS, 2002.
10. Thompson G., Hunston S. Evaluation in Text: Authorial Stance and the Construction of Discourse. Oxford: Oxford University Press, 2000.
11. Martin J.R., White P.R.R. The Language of Evaluation. Appraisal in English. NY: Palgrave Macmillan, 2005.
12. Fraser B. Pragmatic Markers. Journal of Pragmatics. 1996; № 6 (2): 167 - 190.
13. Aijmer K. Understanding Pragmatic Markers. A Variational Pragmatic Approach. Edinburgh University Press, 2013.
14. Fischer K. Approaches to Discourse Particles. Amsterdam: Elsevier. 2006.
15. Bagiyan A.Y., Shiryaeva T.A., Alikaeva,L.S., Dotkulova Z.O., & Toguzaeva M.R. Forming professional identity in popular science IT discourse: discursive markers and their functional diapason . Humanities & Social Sciences Reviews. 2019; № 7 (6): 263 - 270.
16. Efimenko T.N. Aksiologicheskaya leksika kak instrument formirovaniya smysla v mediapoliticheskom diskurse. Paradigms gumanitarnyh znanij nachala XXI veka. Moskva: Diona, 2020: 19 - 23.
17. Better at English. Available at: https://www.betteratenglish.com/046-five-american-english-slang-expressions
18. Better at English. Available at: https://www.betteratenglish.com/045-stupid-english-grammar-rules-transcript
19. ETJ Blog. Available at: http://englishteacherjohn.com/blog/
20. Better at English. Available at: https://www.betteratenglish.com/listening-a-lot-for-language-learning
21. The Secondary English Coffee Shop. Available at: https://secondaryenglishcoffeeshop.blogspot.com/
Статья поступила в редакцию 22.09.20
УДК 808.51
Baisheva Z.V., Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, Institute of law of Bashkir State University (Ufa, Russia), E-mail: [email protected]
LOGICAL AND PSYCHOLOGICAL-RHETORICAL METHODS OF PERSUASION IN DEFENSIVE SPEECH. The article discusses oratorical techniques of persuasion and influence on the addressee used in defensive speech. Effective logical and psychological-rhetorical methods of defense are analyzed on the material of court speeches of the famous Russian lawyer of the XX century Ja. S. Kiselev. It describes the typical methods of logical argumentation: analysis of procedural documents in order to identify shortcomings, analysis of the indictment, investigation of the prosecution's arguments and their refutation, working with facts. Psychological and rhetorical arguments peculiar to the speaker are identified and analyzed. The author notes the peculiarities of Ja. S. Kiselev's work with means of expression, as well as the specifics of presenting arguments. The conclusion is made about the practical significance of identifying and describing persuasion techniques used by talented legal speakers for modern prosecutors and defense lawyers in terms of building effective court speeches.
Key words: judicial speech, defensive speech, logical argumentation, psychological arguments, rhetorical arguments.
З.В. Баишева, д-р филол. наук, доц., Институт права Башкирского государственного университета, г. Уфа, E-mail: [email protected]
ЛОГИЧЕСКИЕ И ПСИХОЛОГО-РИТОРИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ УБЕЖДЕНИЯ В ЗАЩИТИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ
В статье рассматриваются ораторские приемы убеждения и воздействия на адресата, используемые в защитительной речи. Действенные логические и психолого-риторические приемы защиты анализируются на материале судебных выступлений известного российского адвоката ХХ в. Я.С. Киселева. Описываются характерные для него приемы логической аргументации: разбор процессуальных документов с целью выявления недостатков, анализ обвинительного заключения, исследование доводов обвинения и их опровержение, работа с фактами. Выявляются и подвергаются анализу свойственные оратору психолого-риторические аргументы. Отмечаются особенности работы Я.С. Киселева со средствами выразительности, а также специфика предъявления аргументов. Делается вывод о практической значимости выявления и описания приемов убеждения, применяемых талантливыми ораторами-юристами, для современных обвинителей и защитников в плане построения ими эффективных судебных выступлений.
Ключевые слова: судебная речь, защитительная речь, логическая аргументация, психологические доводы, риторические аргументы.
Выбор темы статьи обусловлен необходимостью разработки практических рекомендаций для современных судебных ораторов по созданию и произнесению эффективной защитительной речи. Такие рекомендации могут быть выработаны на основе анализа успешных судебных выступлений знаменитых российских адвокатов XX в. и выявления специфических ораторских приемов, способствующих достижению целей убеждения адресата. В ХХ веке российская адвокатура выдвинула множество одаренных судебных ораторов (И.Д. Брауде, М.П. Городисский, В.Л. Россельс, Л.В. Соколова и др.), для которых были характерны мастерское владение словом, умелое исследование материалов дела, тонкий психологический анализ, которые разрабатывали и совершенствовали принципы и стиль русской судебной речи [1, с. 5 - 6]. К сожалению, богатое наследие адвокатуры ХХ в. все еще остается неизученным. Сказанным объясняется актуальность и научная новизна проведенного исследования.
Одним из лучших представителей российской адвокатуры советского периода является Я.С. Киселев. Он был «выдающимся судебным оратором, большим мастером судебной речи и слова, крупным теоретиком судебного красноречия, руководителем школы ораторского мастерства» [2, с. 54]. Тем не менее, нам не удалось найти ни одного научного труда, посвященного исследованию творчества знаменитого адвоката.
Мы подвергли анализу пять его защитительных речей: по делу Сергачева; по делу Иволгина; по делу Геркина; по делу Ковалева; по делу Левчинской. Этот анализ дал нам возможность выявить свойственные оратору логические и психологические приемы убеждения. Судебные же решения по данным делам говорят о действенности выявленных приемов.
Я.С. Киселев строит свою речь на логической аргументации. Особое внимание защитник уделяет разбору и опровержению доводов обвинения. Объем, который занимает в речи исследование аргументации обвинения, определяется материалами дела. Например, защита по делу Геркина полностью построена на ослаблении и опровержении доказательств, представленных прокурором. Целью защиты по данному делу было доказать, что «обвинение не смогло собрать необходимых и достаточных доказательств вины Геркина» [3, с. 143]. Здесь защита действует исходя из принципа: «Для того чтобы оправдать, нет необходимости в непоколебимой уверенности в невиновности подсудимого, для этого нужно гораздо меньше: достаточно, чтобы возникли сомнения в обоснованности обвинения» [3, с. 143]. И Я.С. Киселев блестяще справляется с этой задачей.
Исходя из того, что «ни одно доказательство, ни одно, каким бы оно ни казалось убедительным, не должно приниматься на веру; оно должно подвергаться разумному и добросовестному сомнению, каждое утверждение должно быть проверено, <...> и только тогда, когда доказательство выдержит проверку сомнением, его можно положить в основу решения, в основу приговора» [3, с. 125], адвокат Я.С. Киселев подвергает тщательному анализу все доводы, представленные в обвинительной речи.
Вначале он четко и последовательно излагает эти доводы «в концентрированном виде»: начинает с основного, самого сильного, затем переходит к прямым доказательствам, далее представляет косвенные доказательства виновности Геркина. Он не просто излагает эти доводы, он интерпретирует их, т.е. оценивает, объясняет слушателям, в чем сила того или иного довода, какие факты следует установить, чтобы доказательство стало крепкой и твердой основой для обвинения. Перечисление всех доводов завершается четко сформулированным выводом: «Итак, система уличает. Прямые доказательства разоблачают. Косвенные доказательства подкрепляют вывод о виновности Геркина» [3, с. 128].
Далее он активно применяет логическую операцию опровержения, последовательно оспаривает перечисленные доводы, используя различные логические приемы с опорой на материалы дела. Так, оратор применяет правила формальной логики (строит силлогизм и доказывает неверность его посылок), разбирает показания свидетелей, подсудимых, сопоставляет показания разных лиц и выявляет в них противоречия, анализирует вещественные доказательства, факты.
Характерная черта адвоката Я.С. Киселева - скрупулезное изучение процессуальных документов. Обнаруженные нарушения в оформлении документа либо в проведении соответствующих процессуальных действий становятся важнейшим аргументом для исключения данного документа из материалов дела,
что, как правило, способствует ослаблению позиции обвинения. Например, в речи по делу Геркина защитник исследует протокол допроса Филиппова и доказывает невозможность использования этого документа в качестве аргумента в рассматриваемом деле в связи с выявленными недостатками в оформлении протокола и проведении допроса, а также недопустимость признания судом показаний Филиппова в качестве доказательства виновности Геркина.
Также тщательно адвокат в каждом деле исследует обвинительное заключение и на его основе оценивает действия следователя, производившего предварительное следствие. Так, в речи по делу Сергачева [4] важнейшим элементом доказательства невиновности Виктора Сергачева становится анализ деятельности следователя в ходе производства предварительного следствия. Адвокат находит множество недостатков в проведении следственных действий и указывает на них суду. В результате определением суда дело было направлено на доследование.
Очень умело работает адвокат с фактами. Он использует те же факты, что и обвинение, но мастерски интерпретирует их в пользу защиты. При этом применяется индуктивная схема доказательства. Приведем пример из речи по делу Иволгина. Адвокат опровергает показания главного свидетеля обвинения Горского о получении взятки Иволгиным. «Первым и самым убедительным доказательством того, что Иволгин получил взятку», служило утверждение Горского: «.поначалу Иволгин отказал в предоставлении помещения, а затем принял прямо противоположное решение: сдать помещение в аренду» [5, с. 177]. И произошло это, по словам Горского, после того, как Горский согласился дать взятку.
По заявлению свидетеля, «за эти 5 дней, что прошли между отказом и согласием, ничего не изменилось» [5, с. 178]. Однако адвокат предлагает обратиться к фактам, которые объясняют изменение решения Иволгиным: 1) «21 июня к Иволгину поступило заявление Общества слепых. <...> Иволгин мог только отказать <...>, так как помещения № 80 и 81, о которых просило Общество слепых, были заняты под кладовые треста и в аренду сдаваться не могли»; 2) «23 июня, через два дня после отказа Иволгина, смотритель здания <...> просил разрешения освободить помещения № 80 и 81 и перевести кладовые в другое, более пригодное помещение, уже оборудованное стеллажами и неожиданно освободившееся»; 3) «Перевод этот явно целесообразен и выгоден, и поэтому помещения № 80 и 81 освобождаются»; 4) «Теперь-то их можно сдать в аренду. <...> 23 июня <...> Иволгин поступает так, как ему велят долг и совесть: он дает распоряжение секретарю известить Общество слепых, что оно может получить помещения в аренду» [5, с. 177 - 178].
Далее при помощи фактов адвокат разбивает показание Горского о том, что Иволгин сдал помещения в аренду через 5 дней только после того, как Горский согласился дать ему взятку. Адвокат приводит неопровержимые факты, свидетельствующие о том, что «согласие было дано Иволгиным до вторичного прихода к нему Горского, до того прихода, когда, по словам Горского, он сообщил, что взятка будет дана»: 1) дата на письме треста о согласии на сдачу в аренду, 2) показания секретаря, свидетельницы Манойловой, 3) само письмо треста [5, с. 179].
Каждый раз линия защиты обусловливается обстоятельствами дела с учетом позиции обвинения. Защита может быть построена как опровержение доводов обвинения (речь по делу Геркина) [3]; выявление и указание суду на недоработки, допущенные в ходе предварительного следствия (речь по делу Сергачева) [4]; обоснование необходимости изменения квалификации преступления (речь по делу Левчинской) [6]; исследование особенностей характера действующих лиц драмы (речь по делу Ковалева) [7] и т.п. При этом, как правило, применяется логическая операция опровержения и индуктивная схема прямого доказательства.
Следует отметить также искусное использование оратором языковых средств, способствующих передаче логики изложения и логики рассуждения. Авторские ремарки, вопросительные конструкции, периоды призваны облегчать слушателям восприятие, понимание речи, активизировать их мыслительную деятельность, создавать ощущение совместной работы оратора и его адресата по установлению истины. Все это, несомненно, способствует усилению убедительности речи.
Психолого-риторические аргументы, которые представлены в речах Я.С. Киселева в огромном количестве, выполняют свою работу по усилению убедительности логических доводов, оказывая воздействие как на мысли человека, так и на его эмоции и чувства.
Во всех выступлениях широко представлены собственно психологические доводы. Так, в заключительной части каждой защитительной речи находим побуждающий аргумент, содержащий призыв к судьям принять определенное решение, с объяснением того, почему это следует сделать. Как правило, побуждающий аргумент соединяется с аргументом к сочувствию с использованием топосов, созданных на основе универсальных ценностей: «Неокрепший, еще не сформировавшийся подросток, Виктор Сергачев, поддавшись чувству жалости к брату, поддавшись ложной мысли о какой-то своей вине перед ним, возвел на себя ложное обвинение. <...> Каждый невинно осужденный - тяжелый урон для общества. Преступник, избавленный от законной ответственности, - угроза для общества. И я надеюсь, что Виктор поймет, что принятие на себя чужой вины -отнюдь не доблесть. Поймет, не сможет не понять, когда вы это скажете ему своим приговором, которым вы оправдаете его, и своим определением, в котором вы укажете следствию, где нужно искать подлинного преступника» [4, с. 212].
В каждой речи обнаруживаются аргументы к лицу с целью вызвать сочувствие, сострадание, доверие к кому-либо или, наоборот, неприязнь, недоверие: «На глазах у сотен и сотен людей протекает жизнь Олега Сергеевича Иволгина. И все, кто знает, единодушны в своем мнении о нем: Иволгин чистый душой и ясный разумом человек; если он строг, то в первую очередь к себе самому; если горд, то только тем, что имеет право всем прямо смотреть в глаза» [5, с. 182]. Здесь аргумент к лицу с целью вызвать к нему симпатию, доверие и тем самым отвести от него подозрения в совершении им противоправного деяния, соединен с другим риторическим аргументом - ссылкой на общественное мнение, что способствует значительному усилению его убедительности.
При необходимости применяются различные виды ссылок на авторитет. В разных его речах находим ссылки на специалиста-эксперта, экспертные заключения, научные статьи, учебники уголовного права; на определения Верховных судов союзных республик, Верховного суда РСФСР, на указания Пленума Верховного суда РСФСР; на слушателей.
Нередко авторитетом выступает выдающаяся личность (как правило, литературный деятель), имя которого не скрывается. Оратор напоминает слушателям слова признанных писателей, драматургов, ситуации из знаменитых художественных произведений. В его речах звучат названия всем известных литературных творений («Поединок», «Домострой»), имена всем знакомых литературных персонажей (Гамлет, Отелло), имена великих людей (Лев Толстой, Бернард Шоу, Оскар Уайльд, А.С. Пушкин, А.И. Куприн и др.). Это не демонстрация большой эрудиции, каждый раз такие ссылки являются весомым риторическим аргументом. Например: «Бернард Шоу как-то сказал: «Когда человек необычайно точен в подробностях, я твердо знаю, что имею дело с лгуном!» Может быть, это и сильно сказано, <...> но зерно правды тут есть» [3, с. 138]. Слова Шоу предваряют анализ показаний Филиппова и становятся первым звеном в цепи аргументов, опровергающих эти показания.
Весьма богат арсенал средств выразительности, которые использует Я.С. Киселев в своих речах. Выразительные средства столь органично вплетены в ткань его выступлений, что незаметны слушателю, т.е. не отвлекают его внимание от содержания. При этом они значительно усиливают воздейственность ораторской речи. Наиболее частотны в выступлениях защитника различные виды повтора, риторические вопросы, эпитеты.
Отметим, что при большом количестве разнообразных средств выразительности в каждом выступлении можно выделить то средство, которому оратор отдает предпочтение именно в этой речи. И такое средство имеет силу аргумента. Например, вся речь по делу Иволгина пронизана иронией, доходящей нередко до сарказма. Именно обстоятельства рассматриваемого дела продиктовали оратору выбор иронии как основного средства выразительности. Иволгин оказался на скамье подсудимых по обвинению в получении взятки. Изобличал Иволгина свидетель Горский. Ирония призвана помочь адвокату убедить слушателей в том, что Горский на самом деле должен отвечать «за подстрекательство к даче взятки, за подстрекательство, связанное с обманом и присвоением денег» [5, с. 169]. Ирония усиливает эмоциональное воздействие речи на слушателей: «И Горский решается: он не пощадит себя, он подставит себя под удар, он пойдет на преступление, он даст взятку - но слепые получат мастерские!» [5, с. 167]. Постепенно от фразы к фразе оратор создает негативный образ Горского, свидетельство которого не может вызывать доверие.
В речи по делу Ковалева главным средством выразительности становятся эпитеты. Здесь говорится о взаимоотношениях людей, их чувствах, страстях. Для нахождения истины важным оказывается характеристика действующих лиц судебной драмы. Адвокат проводит мысль о том, что именно в свойствах харак-
Библиографический список
тера этих лиц кроется причина трагедии. Поэтому подробно описывает характер Ковалева, Нины (жены), Барминой (сестры Нины), активно используя при этом эпитеты. Так, о Ковалеве, ссылаясь на показания свидетелей, адвокат говорит: «.сильный, энергичный, неистовый, безудержно храбрый» [7, с. 14 - 15]; о Нине: «Нина Федоровна обладала характером ровным, приятным, слегка флегматичным и, пожалуй, ленивым» [7, с. 14].
В целом эпитеты позволяют оратору кратко и точно охарактеризовать, оценить человека, явления, действия, состояния (беспомощная ложь; вынюхивающая, высматривающая обывательщина; покоряющая откровенность и др.).
Оратор умело соединяет разные средства, используя возможности каждого из них, тем самым добиваясь кратного усиления воздейственности речи. Так, явно аргументативную направленность имеет характеристика Барминой и Нины в противопоставлении. В сочетании эпитетов и антитезы особенности характера каждой на фоне образа другой проявляются с особой силой, становятся видны до мелочей и оттого делаются более понятными: «Евгения Федоровна <...> об этом, не стесняясь, говорила, она была ярче, красивее, умнее, привлекательнее и... несравнимо несчастнее. <...> А рядом жила младшая сестра, Нина, не яркая, не броская, ничем не выделяющаяся, по мнению Евгении Федоровны, даже скучновато-тихая» [7, с. 16].
Сильный эффект дает сочетание эпитетов с иронией: «.автор обвинительного заключения, <...> сумел нарисовать на редкость трогательную, просто даже умилительную картину сердечных мук и душевных подъемов свидетеля Горского» [5, с. 165]; «И вот про <...> Горского, про человека, измученного совестью, про жертву сердечных порывов Иволгин решается сказать, что он, Горский, клевещет и обманывает» [5, с. 168].
Нечасто, но очень успешно применяются оратором сравнения: «Судить о характере девушки, пусть даже по искусно подобранным отрывкам из писем, так же безнадежно, как безнадежно пытаться ориентироваться в местности по форме облака, проносящегося по небу и все время изменяющегося <...>. Недалеко уйдет тот путник, который знаком опознания местности изберет облако» [7, с. 12]. Образ, созданный в развернутом сравнении, позволяет оратору без ненужных рассуждений на психолого-педагогические темы сложное сделать простым и понятным. Здесь, бесспорно, сравнение играет роль аргумента.
Таким образом, судебный оратор Я.С. Киселев владеет богатым арсеналом логических и психолого-риторических приемов убеждения слушателей. Выбор приемов убеждения в каждой конкретной речи обусловлен обстоятельствами рассматриваемого дела, линией защиты, особенностями личности оратора, его мастерством, умением применять те приемы, которые являются наиболее подходящими в данный момент.
Для знаменитого адвоката характерна четкая логика изложения и рассуждения; тщательный, добросовестный анализ всех обстоятельств дела и всех доказательств; скрупулезное исследование процессуальных документов и применение выявленных недостатков в качестве аргументов защиты; двусторонняя аргументация; глубокий психологический анализ; прекрасное владение словом; мастерское употребление психолого-риторических аргументов и средств выразительности как неотъемлемых составляющих процесса убеждения.
Ему свойствен особый способ предъявления аргументов. Как правило, доводы применяются в сочетании, в связке. Так, психологический довод соединяется с каким-либо видом ссылки на авторитет, один психологический довод сочетается с другим, одна ссылка на авторитет - с другими видами ссылок. В результате аргументы в связке усиливают убеждающее воздействие друг друга.
Нередко выразительные средства в его речах становятся аргументирующим приемом, что также обусловлено применением этих средств в комплексе: эпитеты в сочетании с антитезой, цитатный повтор в сочетании с иронией и т.п. Соединение свойств двух или трех средств выразительности способствует умножению их воздействия на чувства, эмоции слушателей и, соответственно, усилению убедительности речи.
Психолого-риторические доводы употребляются в комплексе с логическими и именно в связке выполняют свою главную функцию - усиление логической аргументации.
Следует также отметить, что в выборе приемов убеждения нередко проявляются особенности личности Я.С. Киселева, его эрудированность. Так, защитник довольно часто применяет в речах ссылки на литературного деятеля, художественное произведение. При умелом употреблении такие ссылки становятся важнейшим элементом аргументации.
Проведенный нами анализ речей Я.С. Киселева дал возможность выделить характерные для знаменитого адвоката и наиболее эффективные логические и психолого-риторические приемы воздействия на слушателей, что, несомненно, поможет современным судебным ораторам успешно применять подобные приемы в своей практике и создавать максимально убедительные выступления.
1. Апраксин К.Н. Предисловие. Слово адвокату. Под редакцией К.Н. Апраксина. Москва: Юридическая литература, 1981: 3 - 9.
2. Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов): учебное пособие. Москва: Юристъ, 2002.
3. Киселев Я.С. Дело Геркина. Судебные речи. Ленинград: Лениздат, 1967: 124 - 143.
4. Киселев Я.С. Дело Сергачева. Судебные речи. Ленинград: Лениздат, 1967: 196 - 212.
5. Киселев Я.С. Дело Иволгина. Судебные речи. Ленинград: Лениздат, 1967: 165-183.
6. Киселев Я.С. Дело Левчинской. Судебные речи. Ленинград: Лениздат, 1967: 113 - 123.
7. Киселев Я.С. Дело Ковалева. Судебные речи. Ленинград: Лениздат, 1967: 7 - 30.
References
1. Apraksin K.N. Predislovie. Slovo advokatu. Pod redakciej K.N. Apraksina. Moskva: Yuridicheskaya literatura, 1981: 3 - 9.
2. Ivakina N.N. Osnovy sudebnogo krasnorechiya (ritorika dlya yuristov): uchebnoe posobie. Moskva: Yurisf, 2002.
3. Kiselev Ya.S. Delo Gerkina. Sudebnye rechi. Leningrad: Lenizdat, 1967: 124 - 143.
4. Kiselev Ya.S. Delo Sergacheva. Sudebnye rechi. Leningrad: Lenizdat, 1967: 196 - 212.
5. Kiselev Ya.S. Delo Ivolgina. Sudebnye rechi. Leningrad: Lenizdat, 1967: 165-183.
6. Kiselev Ya.S. Delo Levchinskoj. Sudebnye rechi. Leningrad: Lenizdat, 1967: 113 - 123.
7. Kiselev Ya.S. Delo Kovaleva. Sudebnye rechi. Leningrad: Lenizdat, 1967: 7 - 30.
Статья поступила в редакцию 16.09.20
УДК 398
Bekeeva A.M., research associate, G. Tsdasy Institute of Language, Literature and Art, Dagestan Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences
(Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected].
KUMYK PROVERBS AND SAYINGS IN THE ASPECT OF MORAL, ETHICAL AND MORAL VALUES. The issues of Kumyk proverbs and sayings in the aspect of moral, ethical and moral values, as well as their ideological and thematic originality are considered. The author gives a generalized description of such words and expressions as proverbs and sayings, and notes their genre differences. The main content of the study is the analysis of paremias on the topic of "family", including the components "mother", "father", "child". Considerable attention is paid to the consideration of proverbs and sayings and the role of parents in the fate of each person; attention is focused on their artistic and stylistic features, the richness of language means. This article identifies features of the mentality of the Dagestani family, in particular, of the Kumyk family. The author also notes paremias that are similar to proverbs and sayings of other ethnic groups, which is evidence that, despite ethnic differentiation, proverbs and sayings reflect certain moral principles, are instructive and contain practical experience and life wisdom.
Key words: Kumyk folklore, proverbs and sayings, family values, mother, father, child, moral upbringing.
А.М. Бекеева, науч. сотр. Института языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского федерального исследовательского
центра Российской академии наук, E-mail: [email protected]
КУМЫКСКИЕ ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ В АСПЕКТЕ МОРАЛЬНО-ЭТИЧЕСКИХ И НРАВСТВЕННЫХ ЦЕННОСТЕЙ
В данной статье рассматриваются кумыкские пословицы и поговорки в аспекте морально-этических и нравственных ценностей, а также их идейно-тематическое своеобразие. Автором дается обобщенная характеристика таких коротких и выражений, как пословицы и поговорки, отмечается их жанровое отличие. Основное содержание исследования составляет анализ паремий на тему «семья», включающих компоненты «мать», «отец», «ребенок». Значительное внимание уделяется рассмотрению пословиц и поговорок, посвященных роли родителей в судьбе каждого человека; акцентируется внимание на их художественно-стилистических особенностях, богатстве языковых средств. В данной статье также предпринята попытка выявить особенности менталитета дагестанской семьи, в частности кумыкской. Автором отмечены и паремии, схожие с пословицами и поговорками других этносов, что является свидетельством того, что, несмотря на этническую дифференциацию, пословицы и поговорки отражают определенные моральные устои, несут поучительный характер и заключают в себе практический опыт и жизненную мудрость.
Ключевые слова: кумыкский фольклор, пословицы и поговорки, семейные ценности, мать, отец, ребенок, нравственное воспитание.
Известно, что пословицы и поговорки обобщают некоторые традиционные знания, обычаи, нравственные устои, основанные на жизненном опыте народа, и в этом смысле являются наиболее всеобъемлющим жанром народного творчества.
Несмотря на то, что паремии каждого этноса специфичны, они имеют общие формулировки и характеристики. Согласно определению В.И. Даля, пословица - это «коротенькая притча. Это суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот под чеканом народности. Пословица - обиняк с приложением к делу, понятый и принятый всеми» [1, с. 35]. Такие исследователи, как И.М. Снегирев, В.И. Даль, М.А. Рыбникова, которые занимались сбором и описанием языкового материала, отмечают, что пословицы и поговорки различаются способом выражения суждения и, несмотря на свою схожесть с фразеологизмами, имеют существенное отличие. Как правило, «фразеологизмы выражают не законченное суждение, а понятие; кроме того, фразеологическая единица выполняет функцию члена предложения, в то время как пословица сама является предложением» [2, с. 391]. Отличительной чертой пословиц и поговорок дагестанский фольклорист А.М. Аджиев определяет поговорку как «метко характеризующее то или иное явление, предмет, в поговорке не дается законченного суждения, поучения» [2, с. 390].
Как и в фольклоре каждого народа, так и в кумыкском фольклоре, паремии характеризуются художественным и идейно-тематическим разнообразием. Традиционно их классифицируют на следующие пословицы: 1) о труде; 2) о Родине; 3) о семье; 4) об учебе; 5) о человеческих пороках; 6) о семейных традициях; 7) о взаимоотношениях с родственниками и др.
По мнению исследователя афористических жанров Дагестана М.М. Га-санова, «источником многих дагестанских пословиц была житейски-бытовая и социально-историческая действительность» [3, с. 436]. В традициях Северного Кавказа испокон веков семья занимает важное место в жизни общества и именно посредством семьи формировалось богатое духовное наследие наших предков. В дагестанских семьях во все времена культивировалось уважительное отношение к родителям («Отец и мать - это золотые крылья» - «Ата-ана - алтын къанат») и ко всем старшим в семье, а также к кругу родных и близких. Об этом
свидетельствует обычай, согласно которому старших принято приветствовать стоя.
В кумыкских пословицах и поговорках, затрагивающих тему семьи, бытуют паремии об уважительном отношении к родителям, любви к детям, затрагиваются семейно-бытовые проблемы между породнившимися родственниками. Известно, что по данным «Частотного словаря русского языка» под редакцией Л.Н. Засори-ной, лексема «мать» характеризуется самой высокой частотностью среди терминов родства (ср.: мама/мать - 350, папа/отец - 148, дедушка - 84, бабушка - 207, дочь - 116, сын - 332). Историко-этимологический словарь современного русского языка П.Я. Черных свидетельствует о древнейшем происхождении этого слова [4].
Неслучайно, что ее образу матери у кумыков посвящено наибольшее количество пословиц и поговорок. Лингвокультурологический аспект пословиц и поговорок кумыков и других народов России непосредственно связан с внешними факторами, а именно с историей страны и республики в частности, ее культурой и бытом. Историческая картина дореволюционного Дагестана не предполагала выдвижения женщины на передний план, тем не менее уважение к матери и ее роль в каждой семье отражаются во многих пословицах и поговорках. В кумыкских паремиях компонент «мать» централизован, и зачастую в них популярно используется прием скрытого сравнения: «Мать - светило жизни» («Ана - оьмюр-ню чырагъы». Чыракъ - в буквальном переводе «лампа, свеча»). Аналогичной пословицей также является «Мать - освещение дома» - «Ана уьйню ярыгъы»); «Мать - рай для дитя» («Ана - баланыженнети»); «Мать - весна жизни» («Ана яшавну язбашы»); «Мать - лекарство от сердца» (здесь имеется ввиду, что мать излечит любую душевную боль - «Анаюрекнидарманы»); «Мать - сосуд сердца» («Ана - юрекни тамуру») [5]. Образность пословиц также создается посредством эпитетов, синекдох, олицетворений.
Язык кумыкских пословиц богат и разнообразен, нередко используются метафорические обороты: «В короткую ночь вставая, из сорока жил дала молоко» (имеется ввиду, что мать кормила грудью своего ребенка). - «Къысгъа гече къыркъ туруп, къыркъ тамурдан сют берген». Диалектическую взаимосвязь формы и слова, а также двухобъектность содержания демонстрирует послови-
