CC BY
3
S.O. Kuryanov, M.A. Novikova
Iphigenia Text as a Subtext of the Crimean Text (the Formation of the Iphigenian Myth)
Scientific novelty. The article considers for the first time the myth of Iphigenia as the basis of the Iphigenian supertext. This myth and the supertext formed on its basis have not been singled out and studied in Russian humanities before this work.
The aim of the study is to show the ways of the formation of the Iphigenian myth, which became the basis for the formation of the Iphigenian text in world literature in general and Russian literature in particular. At the same time, the tasks that the authors set themselves can be formulated as follows: to reveal how changes occurred in the perceiving consciousness over time in connection with the reassessment of the role of Iphigenia in the Trojan myth, to identify the essential role of the Iphigenia plot for the perception of the Trojan myth in subsequent eras, to show the influence of the Iphigenian plot on the formation of various supertexts, including the formation of the Crimean (Taurian) supertext in Russian literature.
Research methods. The work uses mythopoetic, cultural-historical and comparative-historical methods, which contributed to the description of the historical conditions that influenced the transformation of the myth under study and the identification of its influence on the processes in the literatures of different peoples.
Results. The article summarizes and evaluates hypotheses regarding the place and content of Iphigenia's plot in various supertexts of Russian and world literature and culture. It turned out that the traditional localization of the plot about Iphigenia does not fit adequately into either the historical or mythological supertext about a magical journey to another world. Having considered it in an innovative Crimean perspective, the authors came to the conclusion that the Iphigenian plot is included in a special and extensive supertext - about the Hellenic colonization of the Black Sea region (4-5 centuries BC). At the same time, even one of its components - the Crimean supertext - Includes several plots. The most detailed and deep mythological plot of Iphigenia in Tauris performs several important socio-cultural functions. The main one (according to the authors) is the sacralization and humanization of the Hellenic development of the Black Sea and Taurica. Without the Crimean Iphigeniean supertext, the Greek colonization of the future Crimea would have lost its spiritual and cultural dominant.
Keywords: Iphigenia, Taurida, Trojan War, other world, Black Sea region, antiquity, myth, supertext, Crimean text
С.Д. Дарбасова
DOI: 10.25693/SVGV2022.41.4.012 УДК 821.512.157
Литературно-критические рецепции В.Н. Леонтьева и М.И. Шадрина на издания А.Е. Кулаковского 1920-х гг.
Научная новизна. Несмотря на достаточный уровень изученности вопроса отношения якутской литературной критики к поэтическому наследию первого якутского поэта А.Е. Кулаковского (1877-1926), специальных работ, посвященных литературно-критической рецепции его поэтических произведений периода становления литературной критики, недостаточно. В работах начинающих критиков вопросы идейности литературы, отношение к литературному наследию и фольклору, проблемы творческого метода, способов изображения действительности и т. д. часто решались на «материале» творчества дореволюционных писателей. Хотя в преобладающем большинстве критических выступлений начала XX в. отмечается влияние общественно-политической ситуации в стране, выражающееся в идеологической позиции и эстетических воззрениях авторов, в них было
© Дарбасова С.Д., 2022
положено начало рецептивной эстетики произведений А.Е. Кулаковского. Именно первые критические выступления критиков позволили в последующем рассматривать произведения классика не как отдельно существующий текст с обозначенным в нем временем и как продукт своего времени, а элемент целой системы, где художественное произведение находится во взаимодействии с современным читателем.
В статье преследуется цель представить критические выступления первых якутских критиков как источники начального периода осмысления и оценки наследия основоположника якутской литературы А.Е. Кулаковского.
Методы исследования. Историко-генетический, историко-культурный, биографический.
Результаты исследования заключаются в анализе рецензий и статей первых критиков, позволяющих выявить особенности восприятия творческого наследия первого поэта критиками и писателями зарождающейся якутской литературы. В период становления якутской литературной критики выступления авторов носили в целом агитационно-просветительский характер, что было продиктовано политикой партии в области литературы и искусства. Тем не менее на страницах периодической печати, в литературно-художественных журналах и сборниках трудов научно-исследовательского общества «Саха кэскилэ» появлялись критические статьи, вполне отвечающие или приближенные к требованиям критики художественных произведений с точки зрения теории литературы. К ним относятся статьи В.Н. Леонтьева.
Ключевые слова: критическая статья, рецензия, дореволюционные писатели, якутская литературная критика, полемика, литературно-критическая рецепция, периодизация, В.Н. Леонтьев, М.И. Шадрин
I. Введение. Период становления якутской литературы и литературной критики связан с установлением советской власти на территории Якутии. В 1920-е гг. происходили колоссальные изменения в политической жизни республики. Смена культурных эпох не могла не сказаться на работах первых критиков, так как «движущаяся эстетика» зависит от общественных условий и политических установок в большей степени, чем сама литература. В «Кратком обзоре истории якутского литературоведения и критики (1920-1980 гг.)» А.А. Билюкина использует термин «ускоренное развитие», введенный в научный оборот Г Гачевым, относительно стремительного развития якутской литературы, немаловажное значение в котором принадлежит литературной критике [Билюкина, 2002: 3].
Безусловно, связь критики с жизнью особенно проявляется на стадии становления института критики, когда начинающие критики, писатели и рецензенты находятся на этапе развития личного идейно-творческого роста. Первые критические выступления на страницах республиканских газет и журналов разъясняли широкой массе вопросы предмета литературы и искусства, их роли в жизни общества, а также указывали немногочисленной писательской братии пути развития зарождающейся литературы.
История восприятия поэтических произведений А.Е. Кулаковского берет начало с этого времени, когда литературно-критическая мысль от-
носительно художественного наследия дореволюционных писателей (А.Е. Кулаковский. А.И. Софронов, Н.Д. Неустроев), хотя они продолжали творить и в советское время, стала находить отражение на страницах периодической печати республики. В период становления якутская критика взяла курс своего развития по пути русской советской литературно-теоретической мысли. Появление в 1925 г. указа Политбюро ЦК РКП (б) «О политике партии в области художественной литературы» стало отправной точкой выступлений о задачах зарождающей якутской литературы с точки зрения политики партии. Наследие первых якутских писателей (А.Е. Кулаковский, А.И. Софронов, Н.Д. Неу-строев) стало тем «материалом», на котором строили свои рассуждения начинающие критики. Однако художественное наследие первого якутского поэта А.Е. Кулаковского стало объектом пристального внимания современников задолго до появления его произведений в печати. Он был известен как ырыа^т (певец), поскольку еще не было понятия хо^он (стих); распространямые в списках стихотворения поэта воспринимались современниками как песни.
В 1908 г. в газете «Якутская жизнь» («Саха оло^о») был напечатан вольный перевод А.Е. Кулаковского «Абаа^1 анда^ара» («Клятва демона») с сопроводительным прозаическим комментарием. В художественном тексте, в котором явственно проявилось авторское начало,
произошла «перенационализация произведения, особенно с точки зрения поэтической лексики и стиховой формы» [Кулаковский, 2018: 271-273]. Переход от устной традиции к письменной, от фольклорной традиции к традициям литературным в творчестве первопоэта исследован в работах современных ученых [Покати-лова, 2015: 81-87].
Первые выступления о творчестве А.Е. Ку-лаковского на страницах газеты «Автономная Якутия» относятся к началу 1920-х годов, действительный же интерес начинающих критиков и писателей наблюдается после издания сборника стихотворений поэта «Ырыа-хо^он» (Песни-стихи) в двух томах под авторским редактированием (1924-1925 гг.). Изданию предшествовало постановление заседания Литературно-переводческой комиссии, где говорится о большом спросе общественности «на песни Кулаковского», в связи с чем «немедленно приступить к их изданию силами местной типографии»1. Само название сборника говорит о переходном моменте от фольклора к литературе, когда известное якутам ырыа становится самостоятельным авторским текстом хоhоон на примере творчества А.Е. Кулаковского [Покатилова, 2021: 32-41]. Другим событием, способствовавшим повышению интереса к произведениям поэта, стало празднование 25-летия литературной и научной деятельности А.Е. Кулаковского (со времени создания его первого стихотворения «Заклинание Байаная»). Это было мероприятие, вызвавшее большой интерес общественности: впервые чествовали якута как поэта и исследователя. В газетах «Автономная Якутия» и «Кыым» было напечатано более 20-ти статей о творчестве первого якутского поэта.
Среди работ первых критиков, обратившихся к анализу творчества А.Е. Кулаковского, особо выделяются статьи Василия Никаноровича Леонтьева, одного из немногих образованных людей своего времени (окончил Якутскую духовную семинарию, учился на юридическом факультете Томского университета), председателя культурно-просветительского общества «Саха омук», научного общества «Саха кэскилэ» при Наркомпросздраве ЯАССР (данный вопрос от-
ЩА РС(Я). Ф.459. Оп. 1. Д. 88. Л. 6.
ражен в работах по истории национальной интеллигенции и их общественных объединений [Антонов, 1998; История Якутии, 2021: 123-124; 219]). Леонтьев состоял в редколлегии первых якутских литературных журналов «Якутские зарницы» и «Чолбон». Жизнь и деятельность рано ушедшего из жизни одного из талантливых литературных критиков из числа якутов отражена в исследованиях Н.В. Покатиловой, В.Н. Про-тодьяконова, Л.П. Григорьевой и др. [Покатилова, 2000; Протодьяконов, 1995; Григорьева, Гладкина, 2019: 66-69].
Теоретическая значимость полученных результатов исследования заключается в дополнении материалов истории якутской литературной критики в контексте изучения художественного и научного наследия А.Е. Кулаковского на раннем этапе ее развития как начального периода осмысления и оценки наследия основоположника якутской литературы.
Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы в практике преподавания якутской литературы, истории литературной критики в среднем и высшем учебном заведении, при проведении факультативов и семинаров для студентов, магистрантов, аспирантов и учителей-словесников.
II. Материалы и методы. В исследовании используется историко-генетический метод с целью выявления связи работ первых критиков с культурно-исторической обстановкой времени их создания; системно-комплексный подход в изучении явлений литературы, следование принципам и методам конкретно-исторического анализа, раскрытие причинно-следственных связей в литературе и критике; историко-куль-турологический подход в анализе критических статей с учетом влияния господствующей идеологии страны и особенностей мыслительной деятельности якутов начала XX в.
Работа проведена на основе критических статей обзорного характера 1926-1927 гг. одного из первых якутских литературных критиков В.Н. Леонтьева, в которых упоминаются произведения А.Е. Кулаковского, не вошедшие в биобиблиографический указатель «Алексей Елисеевич Кулаковский - Эксекртээх Элексей
(1877-1926)»1, ненапечатанной статьи «Критические заметки о творчестве А.Е. Кулаковского» (1925), хранящейся в архиве Якутского научного центра РАН2; рецензии М.И. Шадрина (Нал-тан) «Якутский Ленрот»3 (1925) на первый том сборника поэтических произведений А.Е. Кула-ковского и рецензии В.Н. Леонтьева «Поэт ли Кулаковский?» [Леонтьев, 1926а: 21-23] на второй том указанного издания.
III. Результаты. Литературно-критическое наследство В.Н. Леонтьева невелико, но содержание статей, опубликованных в республиканской печати при жизни автора, заслуживает внимания исследователей. В статьях «Ойуунускай "Кьйыл Ойууна"» [Леонтьев, 1923: 40-63], «Революция иннинээ^и саха литературата» [Леонтьев, 1926б: 81-87], «Саха художественнай ли-тературатын, кини сайдыытын туhунан» [Леонтьев, 1927б: 32-39], «"Чолбон" аныгы оло$у кeрдeрeрYн туhунан» [Леонтьев, 1927а: 23-24], «Вопросы литературные»4, находим глубокие рассуждения автора в критическом обозрении зарождающейся якутской литературы, где, определяя характер ее содержания и указывая на перспективы развития, критик анализирует особенности дореволюционной якутской литературы, основными чертами которой считает тесную связь с жизнью народа, просветительный и демократический характер, реализм и самобытность. В.Н. Леонтьев выражает уверенность в том, что именно русская классическая литература сыграла решающую роль в зарождении якутской литературы как литературы реалистической и просветительской. Интересны рассуждения критика о принципах классовости литературы, эволюционном развитии молодой якутской литературы без кардинального вытеснения старых порядков новыми. Критические
выступления В.Н. Леонтьева становились объектом обсуждения, так, статья «Вопросы литературные» (напечатана в двух номерах газеты) вызвала горячую полемику на страницах газеты, участниками которой были Кюндэ5, С. Потапов6, Новый (Донской)7 и др.
В указанных статьях В.Н. Леонтьев не обходит вниманием творчество А.Е. Кулаковского, но более подробный анализ поэтических произведений поэта он отразил в работе «Поэт ли Кулаков-ский?» [Леонтьев, 1926а: 21-23], где вступает в полемику с собратом по перу М.И. Шадриным (1926). Михаил Иванович был одним из первых критиков молодой якутской литературы, выпускником Иркутского педагогического института. Его короткая жизнь целиком была посвящена учительству (он отклонил предложение занять пост народного комиссара просвещения и здравоохранения), вопросам внедрения в школу обучения на родном языке. Критики были хорошо знакомы, первый писал о нем: «К числу первых лиц, начавших дело якутской литературной критики, принадлежит М.И. Все мы хорошо помним его отзывы и рецензии на книги Кулаковского, Ойунского и др., печатавшиеся в местных якутских журналах и газетах под псевдонимом Нал-тан» [Петров, 2014: 111-120]. Рецензия М.И. Шадрина «Якутский Ленрот» была напечатана в газете «Автономная Якутия» в 1925 г. после выхода в свет первого тома поэтических произведений
A.Е. Кулаковского «Ырыа-хо^он» (1924) под псевдонимом «Налтан»8. Критический ответ
B.Н. Леонтьева автору первой рецензии был напечатан в журналах «Чолбон» и «Якутские зарницы» (1926) в форме рецензии на второй том «Ырыа-хо^он» [Леонтьев, 1926а: 21-23].
М.И. Шадрин сравнивает Кулаковского с собирателем карело-финских рун и составителем
'Алексей Елисеевич Кулаковский (вксе^лээх влексей) (1877-1926): (биобиблиографический указатель) // Нац. б-ка Респ. Саха (Якутия), Лит. фонд РС(Я) им. А.Е. Кулаковского [Сост.: В.Н. Павлова, Я.А. Захарова, Л.Р. Кулаковская; консультант М.Г. Самыгина; науч. консультант Е.Е. Алексеев]. Якутск: НБ РС(Я), 1997. 93, [3] с.
2АЯНЦ СО РАН. Ф. 5. Оп. 2. Д.162. Л. 3-4.
3Налтан [Шадрин М.И.]. Якутский Ленрот // Автономная Якутия. 1925. 22 февраля. С. 4.
4Леонтьев В.Н. Вопросы литературные // Автономная Якутия. 1927. 15 июля. С.2-3; 17 июля. С. 2-3.
5Кюндэ. Заметки на статью Леонтьева «Вопросы литературные» // Автономная литература. 1927. 29 июля. С. 2-3.
6Потапов С. Алхимия т. Леонтьева в вопросах литературных // Автономная Якутия. 1927. 19 августа. С. 2-3; 20 августа. С. 2-3; 21 августа. С. 2-3.
7Новый [Донской Н.С.]. О вопросах литературных: (к статьям тов. Потапова и Леонтьева) // Автономная Якутия. 1927. 28 июля. С. 2-3.
8Налтан [Шадрин М.Н.] Якутский Ленрот // Автономная Якутия. 1925. 22 февраля. С. 4.
«Калевалы» Элиосом Леннротом: «...как назвать эти звучные песни и поэмы - творением ли вдохновенного поэта-импровизатора или эт-нографа-диаскеваста (обрабатыватель народного эпоса)»1. Говоря о самобытной красоте песен, оригинальности поэтических образов, колоритности речи и полноты лирического содержания поэм, критик заключает, что «в творчестве поэта Кулаковского больше всего личных качеств этнографа Кулаковского»2. Так как произведения поэта имеют своим источником героический эпос якутов, а Кулаковский прекрасно владеет языком эпоса, его песни-стихотворения отличаются большой пластичностью поэтических образов, богатством лексического материала -таковы основные моменты статьи Налтана.
Доказывая, что Кулаковский не только собиратель фольклора, но и поэт, В.Н. Леонтьев разделяет помещенные в сборник произведения на три категории. В первую категорию он относит стихотворения и песни, записанные поэтом со слов других лиц; во вторую - составленные на основании преданий и материалов изустного народного творчества; в третью -исключительно принадлежащие перу самого Кулаковского [Леонтьев, 1926а]. К числу стихотворений первой категории он относит «bajanaj algшha» (1900). Ко второй - «Ьу1у:1у: уgkу» (1905), «Ьш1ш^ш1ш: algшs» (1916), «вш1ш^ш saga andaJara» (1921), где «личная творческая инициатива Кулаковского», по мнению критика, отражается в большей степени, чем в «bajanaj algшha» [Леонтьев, 1926а: 22-23]. Если в первом случае песня была подвергнута обработке лишь в частностях, то в трех остальных песни были подвергнуты полной авторской обработке с сохранением их содержания, в результате чего имеют место высокопоэтические произведения. Как доказательство своего вывода критик приводит отрывок из клятвы, записанной С.В. Ястремским, и сравнивает с клятвой Кулаковского, отмечая поэтические достоинства последнего, где имеет место такое понятие, как художественный образ. Критик восклицает: «Какая колоссальная разница между этими двумя отрывками!.. Если первый отрывок свидетельствует, что «формула
'Там же. С. 4.
2Там же. С. 4.
3АЯНЦ СО РАН Ф.5. Оп.2. Д.162. Л. 3-4.
присяги» - это проза и при том не совсем гладкая, а вернее топорная, нелитературная, то в противоположность ему второй отрывок - это поэзия незаурядная» [Леонтьев, 1926а: 23]. К третьей категории критик относит все остальные произведения поэта, вошедшие в сборник.
Вывод В.Н. Леонтьева по основному вопросу - поэт ли Кулаковский или собиратель фольклора - приводим дословно: «Алексей Елисеевич своими поэтическими произведениями перед нами выступает не как диаскеваста (обраба-тыватель народного эпоса), как это хочется Нал-тану, а как вдохновенный поэт, поэт в собственном смысле этого слова. Следовательно, Кулаковский - не «Якутский Леннрот»: он как поэт, стоит гораздо выше диаскевасты Леннрота» [Леонтьев, 1926а: 23].
В заключение критик приводит слова Налта-на о том, что «сборник Кулаковского - не «финские калевалы», ибо все песни носят несомненно черты личного творчества» и искренне недоумевает: «Если «шгШ gэhэn» Кулаковского - это не «финские калевалы», то спрашивается: к чему нужно было Налтану огород городить относительно Леннрота?» [Леонтьев, 1926а: 23].
Как бы там ни было, в блестящем диалоге первых литературных критиков мы наблюдаем высокую по тем временам теоретическую подготовленность, вылившуюся в оперировании литературоведческими категориями и понятиями, и, несомненно, наличие стиля критического изложения. Таким образом, первое издание поэтических произведений А.Е. Кулаковского вызвало в периодической печати «творческое фехтование» критиков, уровень которых отвечает этическим аспектам критики, тогда как последующие литературные баталии по наследию первопоэта (обвинение в буржуазном национализме и мальтузианстве) будут далеки от корректного отношения к критикуемому и оппоненту.
Вторая статья «Критические заметки о творчестве А.Е. Кулаковского», целиком посвященная творчеству классика, датируется 1925 годом. По неизвестным причинам она не была напечатана; хранится в архиве Якутского научного центра РАН3. Рассуждения о природе зарождающейся якутской литературы В.Н. Леонтьев
связывает с определением В.Г. Белинского русской поэзии, высказанной им в «Сочинениях Александра Пушкина»: русская поэзия - пересадок, а не туземный плод. По мнению критика, якутская литература с самого начала была «туземным плодом»: «якутская литература, в лице своего первого поэта - Кулаковского, сразу же становится на путь самобытности, национальности», так как в якутской действительности не было «строго дифференцировавшихся классов со свойственной им классовой замкнутостью»1. Якутские поэты, пишет В.Н. Леонтьев, «не представители класса, как у русских, а представители массы трудящихся - народа»2. Критик считает, что 83% русских писателей-дворян превратили литературу в средство и орудие дворянского самоопределения и идейной борьбы. Далее: «А у нас, за отсутствием строго обособившихся классов, писатели - это выходцы из самой толщи якутского народа»3, поэтому якутские писатели и поэты выразители не дворянских, а народных настроений и идей. «Таким образом, наша литература только благодаря тому, что она имела счастье вырасти из подменной народной почвы, должна была стать «туземным плодом» - самобытной и национальной, а не «пересадком»4, - заключает автор.
В статье критик рассматривает вопрос принадлежности поэта реалистическому направлению: «т. Кулаковский в своих произведениях выступает как убежденный проповедник реализма и притом реализма здравого»5. Под «здравым реализмом» автор понимает не только объективное отражение жизни с ее темными и светлыми сторонами, но и способность поэта указывать на средства для улучшения этой действительности, для борьбы с темными сторонами жизни.
Теоретическую подготовленность критика подтверждают его рассуждения о «чистом искусстве» и о назначении искусства реализма, цитирования строк поэтов. Здесь находим обращение к начинающим писателям - быть продолжателями дела «маститого юбиляра» в изображении действительности, быть сторонниками здравого реализма.
1Там же. Л. 1.
2Там же. Л. 1.
3Там же. Л. 1.
4Там же. Л. 1.
5Там же. Л. 1.
Доказывая изображение типических образов в творчестве поэта, Леонтьев анализирует стихотворения «Тыа дьахтара» («Сельская женщина») и «Су^ун туолбут эмээхсин ырыа-та» («Песня столетней старухи») как наиболее ярко характеризующие положение якутской женщины. Приводит отрывки из стихотворений и прослеживает путь женщины с рождения до конца жизни вслед за поэтом и приходит к выводу, что в условиях тогдашней жизни бедная женщина, «не вышедшая из устоев патриархальной семьи», была обречена на физический и психический регресс.
Статья не имеет заключения, которое мы наблюдаем в других работах В.Н. Леонтьева, возможно, это и стало причиной того, что она не увидела свет, или критик мог иметь планы продолжить анализ других произведений А.Е. Кулаковского.
IV. Обсуждение. Литературно-критическая рецепция поэтических произведений А.Е. Кула-ковского имеет многолетнюю историю, по сути, отражая развитие якутской литературной критики с момента появления первых выступлений начинающих критиков до литературоведческих исследований сегодняшнего дня.
В сборнике статей «Саха литературнай кри-тикатын сорох боппуруостара» (Некоторые вопросы якутской литературной критики) (1969) Г.С. Сыромятников предложил первую периодизацию истории развития критики, где вопрос отношения к наследию А.Е. Кулаковского, связанный с деятельностью Г.П. Башарина, занимает особое место [Сыромятников, 1969: 124].
Интересующий нас период развития критики исследован в работе Н.П. Канаева «Зарождение и становление литературной критики в Якутии (1925-1940 гг.), где автор прослеживает путь влияния Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП) на критику, что выразилось в упрощенном толковании фольклора и наследия дореволюционных писателей [Канаев, 1984: 99].
Впервые о необходимости периодизации отношений к творчеству дореволюционных писателей на материалах критико-литературоведче-
ского характера высказал Г. К. Боескоров в монографии по творчеству Н.Д. Неустроева [Боескоров, 1967: 168]. Он обозначил три группы, исходя из концептуальных воззрений критиков, отмечая, что «якутские литераторы в силу возможностей самого реалистического метода могли изобразить в формах искусства только тот мир, который поддавался их эстетическому осмыслению, мир национального бытия, но с позиций нового победившего мироощущения» [Боескоров, 1967: 12].
Первую попытку периодизации истории отношений к творчеству А.Е. Кулаковского предпринял Н.Н. Тобуроков в пособии «вксекртээх влексей оло$ун уонна айар Yлэтин YPДYк Yерэх кьйатыгар Yерэтии" (2001) [Тобуроков, 2001: 110]. Он выделил 5 периодов, отражающих отношения критики к наследию поэта с 1920-го г. до начала 2000-х гг. Периодизация Тобурокова была единственной в данном аспекте, пока в 2008 г. Л.Р. Кулаковская не предложила новую периодизацию оценки критики творчества А.Е. Кулаковского [Кулаковская, 2008: 296]. В целом разделяя мнение Н.Н. Тобурокова, автор предложила пересмотреть I и V периоды с учетом вновь найденных архивных источников. От времени появления статьи А.А. Иванова-Кюндэ «Мистицизм, фатализм и символизм в произведениях якутских писателей (1924) до первого десятилетия XXI в. исследователь выводит 8 периодов, отражающих сугубо классовое восприятие якутской критикой наследия А.Е. Кулаковского.
Таким образом, вопросы литературно-критической рецепции поэтических произведений А.Е. Кулаковского достаточно отражены в работах исследователей. Тем не менее история восприятия и оценки творчества первого якутского поэта в 1920-х гг., в период смены культурной парадигмы общества, не становилась объектом специального изучения. Анализ критических статей 1920-х гг. (времени становления якутской литературной критики), посвященных анализу художественных произведений А.Е. Кулаковского, позволит дать наиболее полную характеристику литературно-критической рецепции наследия классика, когда начинающие критики молодой якутской литературы еще не испытали на себе фронтального влияния пролетарского культурного движения. В
этом плане поиск ранее не выявленных материалов периодической печати этого периода, их систематизация на основе историко-культу-рологического подхода откроет новые аспекты по теме исследования. Сложный период зарождения якутской критики, не свободной от влияния общественно-политических догм, воспринимается нами как начальный этап в осмыслении и оценке поэтического наследия основоположника якутской литературы.
V. Заключение. Начальный период развития якутской литературной критики характеризуется идейно-творческим ростом молодых писателей и критиков, их стремлением освещать в периодической печати республики вопросы зарождающейся литературы. В их критических выступлениях, носящих агитационно-просветительский характер, наблюдается общая оценка художественных произведений, выявление сильных и слабых сторон, поощрения или осуждения автора. В этом плане вопрос отношения к поэтическому наследию А.Е. Кулаковского занимает особое место, так как «материалом» обсуждения часто становилось творчество дореволюционных писателей. Здесь наблюдается частая смена оценок поэтических произведений А.Е. Кулаковского, которая была обусловлена культурно-политической ситуацией в стране, зависящей от линии партии и принципов пролетарской культуры. Однако среди первых критиков были те, кто в своих работах рассматривал произведения классика как художественное целое, поднимал вопросы жанра, художественного метода и авторского стиля, тем самым поднимая планку молодой якутской критики на качественно новый уровень.
Критические статьи одного из первых критиков В.Н. Леонтьева требуют углубленного изучения не только в контексте кулаковскове-дения, но и изучения истории развития якутской литературной критики. Анализ критических работ Леонтьева позволяет говорить о рецептивной эстетике, когда критик не только разъясняет своим читателям произведения классика, но и вовлекает его в процесс совместного осмысления прочитанного. В его работах произведения А.Е. Кулаковского открывают «горизонт ожидания» читателя (Г.Р. Яусс), переносясь через восприятие в сознание, вступая во взаимодействие с ним.
Таким образом, критические выступления первых якутских критиков, обусловленные объективными социально-историческими условиями и субъективными особенностями читателя, можно рассматривать как начальный период осмысления поэтического наследия А.Е. Кулаков-ского, как начало литературно-критической рецепции его произведений.
Список литературы:
Антонов Е.П. Культурно-просветительское общество «Саха омук» (1920-1928 гг.). Новосибирск: Наука, 1998. 105 с.
Билюкина А.А. Из истории литературно-художественной мысли Якутии XX в. Якутск: изд-во ЯГУ, 2002. С. 3.
Боескоров Г.К. Творчество Н.Д. Неустроева. Якутск: кн. изд-во, 1967. С. 12; 168.
Григорьева Л.П., Гладкина Е.Ф. Поэтика литературно-критических статей В.Н. Леонтьева // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2019. Т. 12. Выпуск 12. С. 66-69.
История Якутии: в 3 томах. Т. III. Новосибирск: Наука, 2021. 591 с.
Канаев Н.П. Зарождение и становление литературной критики в Якутии (1925-1940). Якутск: кн. изд-во, 1984. С. 99.
Кулаковская Л.Р. Научная биография А.Е. Кулаковского: личность поэта и его время. Новосибирск: Наука, 2008. 296 с.
Кулаковский А.Е. Полное собрание сочинений: в 9 т. Т. 2. [Сост. Л.Р. Кулаковская]. Новосибирск: Наука, 2018. С. 271-273. (Т. 2: Рукописные варианты основных текстов, списки, неопубликованные произведения и dubia).
Леонтьев В.Н. Поэт ли Кулаковский? // Якутские зарницы. 1926а. № 3. С. 21-23.
Петров П.Д. Имя, преданное забвению (К 120-летию со дня рождения М.И. Шадрина) // Якутский архив. 2014. №1. С. 111-120.
Покатилова Н.В. А.Е. Кулаковский и традиция: к формированию литературной поэтики // Вопросы национальных литератур. 2021. № 3. С. 32-41; 125-189.
Покатилова Н.В. Между устной традицией и письменностью: о рукописном стихотворстве в якутской культуре 1920-1930 гг. // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2015. № 1(17). С. 81-87; 116-121.
Покатилова Н.В. От устной традиции к письменной ранней литературе. Новосибирск: Наука, 2010. 258 с.
Покатилова Н.В. Якутская поэтическая традиция: Генезис литературного текста. На материале поэзии А.Е. Кулаковского: Дис. ... доктора филол. наук: 10.01.02. М., 2000. 417 с.
Протодьяконов В.Н. Первый историк литературы, критик (К 100-летию со дня рождения Василия Ника-норовича Леонтьева) // Илин. 1995. № 6. С. 72-75.
Леонтьев В.Н. «Чолбон» аныгы оло^у кврдврврYн туhунан // Чолбон. 1927а. № 7. С. 23-24.
Леонтьев В.Н. Революция иннинээ^и саха лите-ратурата. Сборник трудов научно-исследовательского общества Саха кэскилэ. 19266. Май. Вып. 3. С. 81-87; 95.
Леонтьев В.Н. Саха художественнай литература-тын, кини сайдыытын туhунан // Чолбон. 19276. № 5-6. С. 32-39.
Сыромятников Г.С. Саха литературатын критика-тын сорох боппуруостара: Ыстатыйалар. Дьокуу-скай: Кинигэ кьЛата, 1969. С. 124.
Тобуроков Н.Н. ©ксвкртээх ©лвксвй оло^ун уон-на айар Yлэтин YPДYK Yeрэх кыЛатыгар Yeрэтии. Дьо-куускай: Кудук, 2001. С. 110.
Леонтьев В.Н. Ойуунускай «КыЛыл Ойууна» // Чолбон. 1923. № 3-4. С. 40-63.
References:
Antonov E.P. Kul'tumo-prosvetitel'noe obshchestvo "Sakha omuk" (1920-1928 gg.) [Cultural and educational society "Sakha omuk" (1920-1928)]. Novosibirsk: Science Publ., 1998. 105 p. (In Russian)
Bilyukina A.A. Iz istorii literaturno-khudozhestvennoy mysli Yakutii XX v. [From the history of literary and artistic thought of Yakutia in the XX century]. Yakutsk: Publ. of the Yakut State University, 2002. Pp. 3. (In Russian)
Boeskorov G.K. Tvorchestvo N.D. Neustroeva [Creativity N.D. Neustroeva]. Yakutsk: book publ., 1967. Pp. 12; 168. (In Russian)
Grigor'eva L.P., Gladkina E.F. Poetika literaturno-kriticheskikh statey V.N. Leont'eva [Poetics of literary-critical articles by V.N. Leontiev]. Filologicheskie nau-ki. Voprosy teorii i praktiki [Philological Sciences. Theory and Practice]. 2019. Volume 12. Issue 12. Pp. 66-69. (In Russian)
Istoriya Yakutii [History of Yakutia]: in 3 volumes. Volume Ill. Novosibirsk: Science Publ., 2021. 591 p. (In Russian)
Kanaev N.P. Zarozhdenie i stanovlenie literaturnoy kritiki v Yakutii (1925-1940) [The origin and formation of literary criticism in Yakutia (1925-1940)]. Yakutsk: publ., 1984. Pp. 99. (In Russian)
Kulakovskaya L.R. Nauchnaya biografiya A.E. Ku-lakovskogo: lichnost' poeta i ego vremya [Scientific biography of A.E. Kulakovsky: the personality of the poet
Ceeepo-BocmoHHbiü eyMaHumapHMÜ eecmHUK, 2022, № 4 (41)
and his time]. Novosibirsk: Science Publ., 2008. Pp. 296. (In Russian)
Kulakovskiy A.E. Polnoe sobranie sochineniy: v 9 tomah. Tom 2: Rukopisnye varianty osnovnykh tekstov, spiski, neopublikovannye proizvedeniya i dubia [Complete Works: in 9 vols. Volume 2: Manuscripts of the main texts, lists, unpublished works and dubia]. Compiled by L.R. Kulakovskaya. Novosibirsk: Science Publ., 2018. Pp. 271-273. (In Russian)
Leont'ev V.N. "Cholbon" anygy ologu kerdereryn tuhunan [About the fact that the magazine "Cholbon" shows a perfect life]. Cholbon [Cholbon]. 1927a. № 7. Pp. 23-24. (In Yakut)
Leont'ev V.N. Oyuunuskay "Kyhyl Oyuuna" [The play "Red Shaman" by Oyunsky]. Cholbon [Cholbon]. 1923. № 3-4. Pp. 40-63. (In Yakut)
Leont'ev V.N. Poet li Kulakovskiy? [Is Kulakovsky a poet?]. Yakutskie zarnitsy [Yakut lightning]. 1926a. № 3. Pp. 21-23. (In Russian)
Leont'ev V.N. Revolyutsiya inninee§i sakha liter-aturata. Sbornik trudov nauchno-issledovatel'skogo obshchestva Sakha keskile [Pre-revolutionary Yakut literature. Collection of works of the scientific research society Sakha keskile]. 1926b. May. Issue 3. Pp. 81-87; 95. (In Yakut)
Leont'ev V.N. Sakha khudozhestvennay literatura-tyn, kini saydyytyn tuhunan [About Yakut fiction, about its development]. Cholbon [Cholbon]. 1927b. № 5-6. Pp. 32-39. (In Yakut)
Petrov P.D. Imya, predannoe zabveniyu (K 120-leti-yu so dnya rozhdeniya M.I. Shadrina) [Name Consigned to Oblivion (To the 120th Anniversary of the Birth of M.I. Shadrin)]. Yakutskiy arkhiv [Yakutsk Archive]. 2014. №1. Pp. 111-120. (In Russian)
Pokatilova N.V. A.E. Kulakovskiy i traditsiya: k formirovaniyu literaturnoy poetiki [Kulakovsky and Tradition: Toward the Formation of Literary Poetics]. Vo-
prosy natsional'nykh literature [Questions of National Literature]. 2021. № 3. Pp. 32-41; 125-189. (In Russian) Pokatilova N.V. Mezhdu ustnoy traditsiey i pis'mennost'yu: o rukopisnom stikhotvorstve v yakuts-koy kul'ture 1920-1930 gg. [Between oral tradition and writing: about handwritten poetry in the Yakut culture of 1920-1930]. Aktual'nye problemy filologii i peda-gogicheskoy lingvistiki [Actual problems of philology and pedagogical linguistics]. 2015. № 1(17). Pp. 81-87; 116-121. (In Russian)
Pokatilova N.V. Ot ustnoy traditsii k pis'mennoy ranney literature [From oral tradition to written early literature]. Novosibirsk: Science Publ., 2010. 258 p. (In Russian)
Pokatilova N.V. Yakutskaya poeticheskaya traditsiya: Genezis literaturnogo teksta. Na materiale poe-zii A.E. Kulakovskogo: dissertatsiya na soiskanie uchenoy stepeni doktora filologicheskikh nauk: 10.01.02 [Yakut poetic tradition: Genesis of a literary text. Based on the poetry of A.E. Kulakovsky: dissertation for the degree of Doctor of Philology: 10.01.02]. Moscow, 2000. 417 p.
Protod'yakonov V.N. Pervyy istorik literatury, kritik (K 100-letiyu so dnya rozhdeniya Vasiliya Ni-kanorovicha Leont'eva) [The first historian of literature, critic (On the 100th anniversary of the birth of Vasily Nikanorovich Leontiev)]. Ilin [Ilin]. 1995. № 6. Pp. 72-75. (In Russian)
Syromyatnikov G.S. Sakha literaturatyn kritikatyn sorokh boppuruostara: Ystatyyalar [Some questions of Yakut Literary criticism: articles]. Yakutsk: Yakutsk: book publ., 1969. Pp. 124. (In Yakut)
Toburokov N.N. ЭксeкYflЭЭх Q^eKcen OTOçyH yoHHa anap y^3THH YPAYK Yeрэх Kbihararap Yeрэтнн [The study of the life and work of Eksekulyakh Elek-sey in a higher educational institution].Yakutsk:"Kuduk" publ., 2001. Pp. 110. (In Yakut)
S.D. Darbasova
Literary and Critical Receptions of V.N. Leontiev and M.I. Shadrin on the A.E. Kulakovsky's Publications in the 1920s
Scientific novelty. Despite a sufficient level of study of the issue of the relationship of Yakut literary criticism to the poetic heritage of the first Yakut poet A.E. Kulakovsky (1877-1926), special works devoted to the literary-critical reception of his poetic works of the period of the formation of literary criticism are not enough. In the works of novice critics, questions of the ideological nature of literature, attitudes towards the literary heritage and folklore, problems of the creative method, ways of depicting reality, etc. were often solved on the basis of the "material" of the work of pre-revolutionary writers. Although in the vast majority of critical speeches of the early 20 th century the influence of the socio-political situation in the country is noted, expressed in the ideological position and aesthetic views of the authors, they laid the foundation for the receptive aesthetics of the A.E. Kulakovsky's works. It was the first critical speeches of
critics that made it possible to subsequently consider the works of the classic not as a separate existing text with the time indicated in it and as a product of its time, but as an element of a whole system where a work of art interacts with a modern reader.
The aim of the article is to present the critical speeches of the first Yakut critics as sources of the initial period of comprehension and evaluation of the heritage of the founder of Yakut literature A.E. Kulakovsky.
The research methods of the study are historical-genetic, historical-cultural, biographical.
The results of the study consist in the analysis of reviews and articles of the first critics, which make it possible to identify the features of the perception of the creative heritage of the first poet by critics and writers of the emerging Yakut literature. During the formation of Yakut literary criticism, the authors' performances were generally of an agitation and educational nature, which was dictated by the party's policy in the field of literature and art. Nevertheless, critical articles appeared on the pages of the periodical press, in literary and art magazines and collections of works of the "Sakha Keskile" research society, fully meeting or close to the requirements of criticism of works of art from the point of view of literary theory. These include articles by V.N. Leontiev.
Keywords: critical article, review, pre-revolutionaiy writers, Yakut literary criticism, controversy, literary and critical reception, periodization, V.N. Leontiev, M.I. Shadrin
