CC BY
42
6. Пухов И.В. Якутский героический эпос. - М.: Наука, 1962. - 256 с.
7. Слепцов П.А. Якутский литературный язык. Истоки, становление норм. - Новосибирск: Наука, 1986. - 262 с.
8. Дьячковская М.Н. Аллитерация и рифма в якутской поэзии: проблемы эволюции и классификации. - Новосибирск: Изд-во СО РАН НИЦ ОИГГМ, 1998. - 153 с.
9. Ойуунускай П.А. Талыллыбыт айымньылар: хоЬзоннор, тылбаастар, драматическай поэмалар. - Дьокуускай, 1992. -336 с.
10. Жирмунский В.М. Рифма, ее история и теория. - СПб.: Академия, 1923. - 240 с.
11. Гоголев И.М. Туерт садах: xohooHyHaH роман уон-на поэмалар. - Дьокуускай: Кинигэ изд-вота, 1980. - 352 с.
N.N. Toburokov, E.A. Arkhipova
Origins of Yakut versification in the epoch “Olonkho” by A.Ya.uvarovsky
The article deals with versification of the epoch “Olonkho” by A.Ya.Uvarovsky, a founder of Yakut literature. The authors investigate the first text of heroic epoch of Yakut people. The rythmics, alliteration and rhyme of “Olonkho” by A.Ya.Uvarovsky are researched first. The facts indicate that “Olonkho” by A.Ya.Uvarovsky laid out the foundation of the modern Yakut poetic diction.
Key words: literary heritage, Olonkho, epic narration, poetic diction, versification, poetic structure, rythmics, rhyme, alliteration.
------- ФФФ --------------
УДК 821.512.157.06 П.В. Сивцева-Максимова, М.Н. Дьячковская
научное наследие г.м. васиаьева в аспекте проблем литературной критики и ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЯ 1950-1970 гг.
Рассматривается значение научного и художественного наследия Г.М. Васильева (1908-1981), профессионального переводчика, исследователя истории литературы и фольклора. Особое внимание уделено литературно-критическим работам Г.М. Васильева, отражающим идеологическую обстановку середины ХХ в. В аналитическом плане рассмотрены взгляды ученого на спорные вопросы изучения наследия классиков якутской литературы. Произведена научная оценка стиховедческих трудов Г.М. Васильева, введших якутскую науку в круг фундаментальных исследований России. С современных позиций освещается литературнообщественная деятельность, представляющая сохранение уникальных рукописей художественного и научного характера.
Ключевые слова: художественный перевод, литературная критика, эпический стих, творчество А.Е. Кулаковского и П.А. Ойун-ского, проблемы авторского текста, поэтическая терминология.
История якутской литературной критики берет свое начало с 1920-х годов, и в первой трети ХХ века она выступает активным продолжателем живого литературного процесса. В 1940-50-е гг. ее основным предметом становятся споры о творческом наследстве основоположников якутской литературы. Начиная с 1960-х гг., наступает «время ... критического обзора и научного исследования с обновленных методологических позиций всего духовно-эстетического опыта якутской литературы» [1, с. 190]. В этом ракурсе филологические труды Г.М. Васильева представляют, бесспорно, значимые факты якутского литературоведения.
СИВЦЕВА-МАКСИМОВА Прасковья Васильевна - д.филол. н., профессор ФЯФиК ЯГУ.
E-mail: unir@sitc.ru
ДЬЯЧКОВСКАЯ Мария Николаевна - к. филол. наук, ст. научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.
E-mail: unir@sitc.ru
На сегодняшний день единственный источник (кроме справочных изданий), где можно найти сведения об его жизни и творчестве - это сборник статей «Очарованный волшебством живого слова» [2], выпущенный под редакцией Н.В. Емельянова, Н.Н. Ефремова, С.Д. Мухоплевой, В.М. Никифорова. Составитель сборника Н.А. Дьяконова отмечает, что «данный коллективный труд - первая попытка изучить научное наследство Г.М. Васильева» [2, с. 8]. В данное издание включены 24 статьи и 2 приложения, в т.ч. кроме двух вступительных 8 статей посвящены исследованиям научного наследия по фольклористике, 6 - различным вопросам литературоведения, терминологии якутского языка и переводческой практике, 8 - воспоминаниям о жизни и деятельности Г.М. Васильева.
В приложении введена ранее не опубликованная статья Г.М. Васильева «К вопросу об издании поэмы
А.Е. Кулаковского «Сон шамана»» и составленный Н.А. Дьяконовой и В.П. Еремеевым библиографический
указатель, включающий 183 названия, где представлены научные труды, статьи, учебные программы, работы по редактированию и переводу художественной и специальной литературы. Раздел библиографии «О Г.М. Васильеве» (26 публикаций) составляют рецензии и 5 статей к юбилейным датам.
Свою научную деятельность Г.М. Васильев начал в 1939 г., когда поступил на работу в сектор фольклора и литературы Института языка и культуры СНК ЯАССР. К этому времени он успешно окончил Московский государственный институт истории, философии и литературы. В автобиографии он определяет три направления своей творческой и научной работы: художественный перевод, фольклористика, литературоведение и литературная критика [2, с. 84]. Однако в его художественном и научном наследии следует выделить четыре основных направления: 1) Работа в области художественного и научного перевода, насчитывающая около 80 оригинальных текстов фольклорных и литературных произведений, учебных и научных изданий. 2) Теоретические и методические исследования по фольклористике, около 20 работ. 3) Исследования по проблемам литературоведения и литературной критики, более 60 работ, в том числе монографии, главы в «Очерках истории якутской литературы», статьи и рецензии, предисловия и комментарии в сборниках и в периодической печати по проблемам русской, якутской литератур и литератур народов Севера. 4) Научное и художественное редактирование текстов 20 изданий [2].
Художественные переводы Г.М. Васильева, бесспорно, доказывают его незаурядный поэтический дар, тонкое образное мышление, широкую эрудицию, безупречное владение якутским и русским языками. Как талантливый переводчик он передает в оригинальных образах авторскую концепцию на основе текста первоисточника, учитывая генетические истоки образов, формы произведений и их индивидуальные модусы эстетической завершенности. Н.В. Покатилова в статье «О филологическом наследии Г.М. Васильева» указывает на следующие профессиональные особенности, отраженные в его переводах: «Во-первых, последовательно осуществленный научный подход к тексту чужой культуры, что находит выражение в стремлении эквиритмически передать «чужой» текст, при этом зная и владея закономерностями построения «своего» стиха; во-вторых, к принципиальным особенностям его переводов следует отнести умение переводчика сохранять эстетическое целое текста». В качестве примера приводится работа над переводом стихотворения А.С. Пушкина «Памятник», где нашли гармоничное художественное воплощение традиции мировой литературы с особенностями национальной поэзии: «В результате воссозданный переводчиком на своем языке текст хранит отсвет как пушкинского оригинала, так и далекого - горациевского» [2, с. 11-12].
В переводческой деятельности диапазон его обращения к различным жанрам - от сказок до трагедий, от
публицистики до крупных эпических произведений -подтверждает основательность его практической работы в этой области. Напомним такие произведения, переведенные на якутский язык, как «Песня о буревестнике» М. Горького (1928), «Демон» М.Ю. Лермонтова (1938, 1966), «Горе от ума» А.С. Грибоедова (1950), «Слово о полку Игореве» (1955), «Отелло» У Шекспира (1956) и др, а также переводы на русский язык фольклорного наследия якутских сказителей; переводы на якутский язык юридической и учебной литературы.
Редакторская и составительская работа Г.М. Васильева насчитывает, не включая работы по фольклору,
8 литературно-художественных и научных изданий 1930-1950-х гг. В их число входит редактирование «Избранных произведений» А.Е. Кулаковского (1957). Подготовил их к печати и написал вступительную статью и комментарии Н.П. Канаев. В это издание не включены поэма «Сон шамана» и стихотворение «Чабыргах», хронологическая систематизация заменяется тематической. Изменено и авторское определение сборника произведений «Ырыа-хо^он» на упрощенное название «Ырыалар-хо^оннор» с переводом на русский язык «Стихи и песни». Авторский вариант формулировки в исследованиях раннелитературной традиции правомерно определяется
Н.В. Покатиловой показателем «переходной жанровой формы» на уровне «жанровых трансформаций», сиг-нализарующих «начало формирования стихотворной речи», в целом, в равной степени соединяющей в себе живые фольклорные традиции («ырыа») и новые литературные тенденции («стих») [3, с. 72-73].
Однако измененную формулировку названия можно объяснить: а) как доказательство логической связи несоответствия данного издания с авторской концепцией, четко выраженной в двухтомном единственном прижизненном издании произведений А.Е. Кулаков-ского в 1924-1925 гг.; б) как стремление Н.П. Канаева и Г.М. Васильева к приближению текстов А.Е. Кулаковско-го к своему времени. Исключения двух произведений, можно полагать, вызвано не только тем, что они не отвечают идеологическим требованиям того времени, но и тем, что редактирование авторского текста в виде коренного изменения композиции поэмы «Сон шамана», с точки зрения составителя и редактора, недопустимо. Впервые композиционная перестановка в тексте программного произведения основоположника якутской литературы была сделана во втором издании «Избранных произведений» поэта в 1946 г. Впоследствии данная концепция убедительно доказывается Г.М. Васильевым в статье «К вопросу об издании поэмы А.Е. Кулаковского «Сон шамана» [2, с. 125-129]. Значительным фактом в издании «Избранных произведений» А.Е. Кулаковского в 1957 г. следует считать включение одного из самых задушевных лирических стихотворений поэта «Ырыакыт» («Певец»), обнаруженного в 1946 г. в его архивах. Кроме этого были включены произведения для детей, ранее опубликован-
ные в книге для обучения неграмотных «Новый путь» (1925) и в сборнике для младшего школьного возраста «Подснежник» (1944).
Научная деятельность Г.М. Васильева совпадает со сложным периодом в истории советского общества. Идеи «о партийности литературы» и время «вульгарного социологизма» не могли не отразиться на его отдельных концептуальных взглядах, касающихся проблем дореволюционной якутской литературы и литературного процесса 1930-1950-х гг. Однако следует оговориться: в этом направлении его исследовательских поисков литературоведение и литературная критика представляют две разные области филологической науки. Еще в 1970-х гг. известный теоретик литературы Г.Н. Поспелов доказывал, что «критика не является частью литературоведения», ибо «у нее есть свои и особые задачи» [4, с. 81]. В этом плане в современной теории литературной критики как одно из главных положений выводится «специфичность мышления критика», выражающаяся «в обобщении индивидуальной реакции человека определенного времени, общественной группы, кружка, партии на явления культуры» [5, с. 10]. Убедительные положения об особенностях литературной критики находим в работах В.В. Кожинова. Не отрицая сочетания в ней «элементов научности и художественности», он делает вывод о том, что «вполне правомерно вообще определить критику как вид публицистики» [6, с. 259-260]. Далее в статье «Критика как часть литературы» интересно следующее заключение ученого: «Литературоведы часто выступают в качестве критиков, но для этого они как бы вынуждены выйти за пределы науки и включиться в литературу, в ее современное бытие, что ведет к многообразным последствиям. Критик действительно является критиком лишь тогда, когда он проявляет созидательную волю, утверждает (или отрицает) определенное течение, тенденцию в современном искусстве слова» [6, с. 266]. Данное положение можно подтвердить словами русского поэта и критика XIX в. А.В. Дружинина: «Участь знаменитых журналистов и критиков во многом сходствует с участью гениальных актеров. Истинный критик есть деятель своего поколения. Ему дано великое могущество, но срок этого могущества недолог. В этом его сила и слабость, в этом все его существо, все его значение. Его поле деятельности - умы современников, его оружие - идеи и стремления современного ему общества» [5, с. 168].
Таким образом, в критике в отличие от индивидуальных положений и выводов, характеризующих виды и формы научных исследований, доминирует относительно авторского «я» выражение социальной идентичности. Именно в этом ракурсе особой оценки достойна литературно-общественная деятельность Г.М. Васильева, представляющая его отношение к рукописям художественного и научного характера. Это, во-первых, бережное сохранение и возвращение читателям поэзии Ивана Арбиты, стоявшего особняком в плеяде современной
ему творческой интеллигенции, как писателя транскультурной ориентации. Дружба с ним, высокая оценка его лирики, бесспорно, доказывают не только лучшие человеческие качества Г.М. Васильева, но и основательность его теоретических взглядов в анализе художественного слова. В этом плане характерен и период его работы в издании альманаха «Дабаан» в 1938 г., еще до начала его официальной литературоведческой деятельности. Его редакторская работа дала возможность сохранить статью Г.В. Ксенофонтова «Медный всадник революции» и передать ее в архивный фонд ученого в 1963 г. [2]. Также Г.М. Васильевым была сохранена с 1939 г. и передана С.П. Ойунской рукопись П.А. Ойунского - тетрадь из 72 страниц, представляющая автографические подлинники произведений поэта, относящихся к 1918-1922 гг. [7].
Спорным и трудным вопросом в литературной критике Г.М. Васильева является его отношение к поэтическому миру основоположника якутской литературы, убедительно отраженное в «Очерках якутской советской литературы» [8] и подтвержденное архивными материалами, включенными в монографию Л.Р. Кулаковской [9]. В критике политических взглядов А.Е. Кулаковско-го основным источником в первой и во второй главах «Очерков...» выступает письмо «Якутской интеллигенции». Также Г.М. Васильев дает идейно-тематический анализ стихотворений «Пароход», «Благопожелания среднего поколения» и «Портреты якутских женщин» как произведений, отражающих идеи этого не опубликованного при жизни поэта обращения [8, с. 37-40]. В этом аспекте критически оценивается и книга «Три якутских реалиста-просветителя», где раскрываются «антимарксистские» взгляды Г.П. Башарина о «прогрессивном», «здоровом» национализме. Г.М. Васильев утверждает: «Якутская советская литература не могла иметь никакой преемственной связи с литературой Кулаковского и других писателей реакционного направления» [8, с. 41-42].
В этой работе «буржуазная ограниченность общественных взглядов А.И. Софронова» доказывается на примере драмы «Бедный Яков», а именно в представлении автором образа «доброго» «просвещенного» тойона Михаила Яковлевича». Здесь же дополнительно называются четыре произведения Н.Д. Неустроева. В целом, в «Очерках...» - в первой главе и в авторских главах - во второй и третьей - дается критическая оценка деятельности «Союза якутов», общества «Саха омук» и произведениям первых крупных якутских писателей [8]. Слабыми в художественном отношении считаются отдельные рассказы Г. Бястинова, проза И. Никифорова, поэма Кюн-нюка Урастырова «Коммунист Семен», повесть Амма Аччыгыйа «На отдыхе». Критически оцениваются драматические произведения «^ех Кеппе», «^кур Уус», «Айаал» Суоруна Омоллоона. Основой таких выводов выступает несоответствие эстетики произведений Суо-руна Омоллоона идеологическим параметрам времени, одной из главных особенностей которого, с современной
точки зрения, выступает противопоставление эстетизма эстетике. По поводу этих фактических ошибок, имевших место не только в Якутии, современные исследователи подчеркивают следующее: «Если антиэстетизму XIX века было присуще некоторое жертвенное благородство, то в нашем столетии недоверие к эстетическому, распространившись еще более широко, обрело бездушный, казенный принудительный характер. Понятие эстетического в атмосфере повседневной идеологизации культуры находилось под полузапретом, оно возродилось в общественном сознании лишь в пору «оттепели» - в середине 1950-х годов» [10, с. 31].
«Казенный принудительный характер» «Очерков якутской советской литературы» 1955 г. четко проступает в цитатах и отсылках авторов. В главах, написанных Г.М. Васильевым, ссылки, кроме работ классиков марксизма-ленинизма, имеются к таким источникам, как Постановление ЦК ВКП(б) «О якутской организации» от
9 августа 1928 г., Постановление бюро Якутского обкома ВКП(б) от 19 февраля 1952г., статья в газете «Правда» от 28 января 1936 г. по оценке оперы Д. Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда», известное выступление в «Правде» от 10 декабря 1951 г., работа А. Жданова «Советская литература - самая идейная, самая передовая литература в мире» (1953), сборник документов «О партийной советской печати» (1954).
Это не может не убедить современного исследователя в том, что содержание «Очерков...» идеологизировано официально, возможно, даже не зависимо от личных авторских аргументаций.
В ракурсе положения о том, что «культура находилось под полузапретом» также следует уточнить отдельные концептуальные моменты в выводах Г.М. Васильева. Во-первых, в его оценках произведений обязательно находим противопоставление критике ценностных начал в наследии классиков, четко проходящее через все его авторские главы. Например, в заключении первой главы «Очерков...» (соавтор: Г.У Эргис) читаем: «Кулаковский. Софронов и Неустроев, ограниченные узкоклассовыми рамками идеологии якутской буржуазии, не создали полноценных в идейно-художественном отношении произведений. Но, несмотря на это, некоторые их произведения, изобличающие пережитки патриархальщины, не лишены известного познавательного и художественного значения» [8, с. 41]. Или в письме Г.М. Васильева комиссии правления Союза писателей СССР от 5 декабря 1950 г., представленном в монографии Л.Р. Кулаковской, читаем: «Место Кулаковского, Софронова, Неустроева в литературе, да и в истории развития общественной мысли весьма скромное, несмотря на всю их природную одаренность» [9, с. 62]. Во-вторых, свое несогласие Г.М. Васильев обязательно подтверждает отсылкой или цитатой из текста авторов. Отдельные замечания из его аргументаций созвучны с идеями наших дней. Например, он пишет: «В стихотворении «Пароход» Кулаковский
восторженно воспел технический прогресс как основу для развития торговли и экономики края. В другом стихотворении «Благопожелания среднего поколения» автор вывел свой идеал - образ просвещенного тойона, благодетеля, который должен иметь «несчетное количество скота», вести обширную торговлю и заниматься предпринимательской деятельностью» [8, с. 39]. Все это говорит о том, что как литературный критик Г.М. Васильев в определенной степени объективен, именно поэтому его положения по отдельным вопросам, в научном ракурсе, правильны, ибо он исходит из того, что художественное наследие А.Е. Кулаковского намного шире по содержанию и идеям регламентированного эстетизма классовой культуры.
Новаторская в 1960-е годы положительная оценка творчества А.Е. Кулаковского представлена в монографии Г.М. Васильева «Якутское стихосложение». В этой работе он доказывает: «Большой своеобразный художник слова А.Е. Кулаковский не пассивно перенял народные традиции. Он упорядочил и развил дальше систему аллитерационного стиха, раскрыв его внутренние возможности, разработав основные правила и законы. Тем самым он довел технику аллитерационного стиха до уровня профессионального мастерства. ... Народный стих, систему которого впервые разработал и применил в литературе А.Е. Кулаковский, получил широкое признание и прочно вошел в творческую практику поэтов, соревнуясь с современными поэтическими формами» [11, с. 70-72].
Таким образом, названные виды и формы работы ученого: переводы, составительская и редакторская практика, литературная критика - выступают началом его главной деятельности: собственно литературоведческого наследия, которое ценно и значительно в нескольких аспектах.
Новаторским в свое время являлось его особое внимание к текстам. Именно на основе этого он ставит современную методологическую проблему текстологии как направления научного характера почти в одно время с работами Тартуской школы Ю.М. Лотмана и З.Г. Минц. В статье «К вопросу об издании поэмы А. Кулаковского «Сон шамана» [2, с. 125-129] Г.М. Васильев исходя из положения о том, что «основной текст поэмы представляет собой ничем не заменимый, уникальный авторский подлинник произведения, достоверность которого не подлежит никаким сомнениям», каноническим текстом считает текст поэмы 1925 г. издания. Он однозначно утверждает, что канонический текст «должен быть освобожден от искажений», и «это большое сложное художественное произведение должно найти свое особое место и значение в истории якутской литературы» [2, с. 129].
В статье «Об одной тетради П.А. Ойунского» [7], написанной в начале 1970-х гг., он подчеркивает значимость автографа поэта как «первоисточника для разнообразной текстологической работы над произведениями
писателя и представляет на практике главные направления такой работы. В этом плане, анализируя Тетрадь, уточняет даты создания переводов П.А. Ойунского басни И.А. Крылова «Кот и повар», стихотворения А.С. Пушкина «Тучи», дату написания стихотворения «К подруге Феклуше», периоды работы над «Красным шаманом», представленном в автографе в «Сергеляхской редакции». В анализе центрального произведения П.А. Ойун-ского он делает ряд новых заключений: а) о перекличке «Красного шамана» с мотивами мировой демонической литературы; б) о необходимости «отличить истинную сущность художественного образа от внешней обманчивой видимости» и понять на этой основе «реальное художественное содержание образа», что состоит «в его социально-философских идеях, в его искании смысла жизни»; в) об условной романтической форме произведения, которая «не позволяет трактовать» идейные мотивы поэмы «применительно к истории какой-либо страны или какого-либо периода»; г) о значимости авторских ремарок в этом произведении [7, с. 171-172]. Все эти выводы не могут не удивить современных исследователей. Ибо выдвинутые им проблемы актуальны и в наши дни.
К наиболее значимым в плане исследовательской стратегии относятся стиховедческие работы Г.М. Васильева: «Якутское стихосложение» [11], «Стих
A.Е. Кулаковского» [12], «Программа изучения якутского фольклорного стиха» [13], «Стих олонхо» [14] и др., явившиеся этапными исследованиями в области поэтики и убедительно проявляющие многогранную проблему «фольклор и художественная литература». В совокупности они не только внесли серьезный вклад в развитие науки о национальном стихе, но в целом ввели якутское стихосложение в круг фундаментальных исследований общероссийского литературоведения. По мнению
B.М. Жирмунского, монография «Якутское стихосложение» достойно представила якутскую науку в области российской филологии в середине 1960-х гг. [15]. Основные выводы, доказывающие значимость трудов Г.М. Васильева в области теоретической поэтики на материалах исследования якутского стиха, следующие.
Основное внимание ученого как фольклориста по призванию было сконцентрировано вокруг проблемы изучения фольклорного стиха, в первую очередь, стиха олонхо. Если в 1960-1970-е гг. это вызывало отдельные нарекания, что им обойдены вниманием или недостаточно охарактеризованы особенности современного стихосложения, то сегодня необходимо сделать переакцентировку в этом вопросе. Так, в работах Н.Н. Тобурокова и его учеников достаточно полно разработаны концептуально значимые новаторские выводы о ходе исторического развития стиха литературной традиции и его современного состояния, но изучение фольклорного стиха, по существу, остается на том же уровне. Это лишает возможности точной классификации существующих версификаций в их ретроспективной динамике и выявления
внутренней логики их эволюции в контексте развития национального поэтического искусства. В этом аспекте указанные выше монография и ряд значимых статей Г.М. Васильева [11, 12, 13, 14] являются единственным научным исследованием фольклорного стиха, не только не потерявшего своего теоретико-методологического значения, но и ставшего актуальным в настоящее время в связи с возрождением духовной культуры народа.
В данных работах Г.М. Васильева делается значительный шаг в изучении ритмической природы якутского эпического стиха. Они не только подтвердили положения В.М. Жирмунского о роли ритмико-синтаксического параллелизма и тирадных группах строк в эпическом стихе тюркоязычных народов [16, с. 646-681], но и дали возможность определения типологии стиха олонхо и его особенностей как архаичной формы, с присущей ему структурной и ритмической свободой, неразрывно связанной со спецификой языка и поэтическим содержанием. Также с точки зрения исторической поэтики концептуально значимыми для современных исследований являются взгляды ученого о тесной связи двух стилей пения с двумя видами стиха: «дьиэрэтии» с его ладовым своеобразием и многообразием мелодий и «дэгэрэн» с более четкой ритмической организацией и силлабическим стихосложением. Они вполне соответствуют классическому положению Ю.Н. Тынянова о «динамическом принципе метра», постепенно вызревающего в историческом стиховом развитии и оказывающегося внутренне связанным с национальной языковой стихией [17, с. 31-71]. Это подтверждают и практические положения Г.М. Васильева о двух основных тенденциях народного стиха: уравнение количества слов и уравнение количества слогов, которые взаимосвязаны и взаимообусловлены [11].
Теоретически обоснованными являются заключения исследователя о ключевых вопросах характеристики стихового ритма олонхо. Это особенности синтаксического членения народного стиха, не знающего переносов, стихи-синтагмы, значимость ритмического словораздела и слогового размера, взаимосвязь ритма и семантики, которые в совокупности дают особую целостную художественную структуру. Якутские ученые [18, 19, 20, 21, 22] неоднократно подчеркивали перспективность идей Г.М. Васильева о многообразии форм народного стиха, художественной структуре малых жанров фольклора и значимости их стиха как клеточного строения устной поэтической речи для определения в целом структуро- и метрообразующих средств фольклорного стиха, изучения языка фольклора в лингвофольклористическом аспекте, возможности создания словаря олонхо.
Несомненный интерес вызывает и разграничение Г.М. Васильевым жанров по устойчивости и консервативности поэтической формы, идущей по нисходящей. В этом ракурсе замечателен и глубоко перспективен вывод ученого о наличии стиховых элементов в национальных прозаических жанрах [11]. В современном стихове-
дении проблемы разграничения стиха и прозы, процессов прозаизации стиха и ритмизации прозы, выводящие к фундаментальным проблемам изучения литературного текста как составной части определенной системы дискурсов, представляют одно из ведущих направлений в современном стиховедении и прозоведении.
Достаточно глубоко и полно охарактеризована Г.М. Васильевым звуковая организация фольклорного стихосложения, где аллитерация рассмотрена как основной принцип стихосложения, наиболее отвечающий фонетическим требованиям и особенностям языка. Термин «принцип», использованный им, наиболее точно соответствует функциональным особенностям данного вида звукового повтора в стихе олонхо. Теоретически и методологически верными являются характеристика аллитерации как начальной рифмы, с вытекающими отсюда классификационными признаками, указание на неслучайность и национальные истоки рифмы, связь поэтической семантики с поэтической фонетикой. Многие положения автора подтверждены в современных исследованиях якутского стиха.
Г.М. Васильевым впервые определены особенности стиха А.Е. Кулаковского и П.А. Ойунского с использованием статистического метода, раскрыта их роль в развитии якутского литературного стиха. Не менее показательны в этом отношении взгляды ученого о возможностях и перспективах дальнейшего усовершенствования народного стиха. Так в современной поэзии состоялось, в целом, возвращение к некоторым принципам фольклорного стиха, где развитие идет в сторону освобожденных форм стиха и все большего сближения с разговорным языком. В данном аспекте не менее интересными могут быть и опыты создания стихов по метрической системе. По крайней мере, мы уже имеем немало примеров использования рифмы с чередованием долгих и кратких гласных в якутском языке.
Новаторским в свое время направлением в литературоведческом наследии Г.М. Васильева, не утратившим актуальности и в наше время, является его особое внимание к теоретическим вопросам литературы и обоснование их значимости в систематизации поэтической терминологии на якутском языке. Мы говорим о «Русско-якутском поэтическом словаре» Г.М. Васильева [23], названном П.А. Слепцовым «лучшим из всех известных у нас работ подобного рода». По итогам анализа состава словника, переводов и толкований терминов он делает вывод: «Современным терминологам есть чему поучиться, что брать на вооружение из этого примечательного явления якутской лексикографии и терминологии» [2, с. 51].
Таким образом, обширное литературнохудожественное и теоретическое наследие Г.М. Васильева не потеряло своей актуальности и в настоящее время. Его значение подтверждается живым интересом современных исследователей к его трудам как источнику научных знаний и перспективных идей, оставленных не-
заурядным человеком, испытавшим в своей творческой судьбе многие перипетии сложного периода становления литературоведческой науки в Якутии, но находившим яркое применение своему таланту, эрудиции, пытливому уму через поиски путей научного самовыражения.
Л и т е р а т у р а
1. Дьячковская М.Н. Основные тенденции развития якутской поэзии XX века. Шестидесятые-семидесятые годы // Литература Якутии XX века: историко-литературные очерки / Под ред. В.Н. Иванова, П.В Максимовой, М.Н. Дьячковской, Л.Н. Романовой. - Якутск, 2005. - С. 190-235.
2. Очарованный волшебством живого слова: сборник статей / Под ред. В.Н. Емельянова и др. - Якутск, 2008. - 156 с.
3. Покатилова Н.В. Якутская аллитерационная поэзия. - М., 1999. - 163 с.
4. Поспелов Г.Н. Литературоведение и литературная критика // Проблемы литературной критики. - М., 1980. - С. 70-91.
5. Штейнгольд А.М. Анатомия литературной критики. -СПб., 2003. - 202 с.
6. Кожинов В.В. Размышления о русской литературе. - М., 1991. - 526 с.
7. Васильев Г.М. Об одной тетради П.А. Ойунского // Основоположник якутской советской литературы: сборник статей.
- Якутск, 1974. - С. 168-173.
8. Очерки истории якутской советской литературы / Под ред. З.В. Гоголева, В.П. Дадыкина и др. - М., 1955. - 196 с.
9. Кулаковская Л.Р. Научная биография А.Е. Кулаковского. Личность поэта и его время. - Новосибирск, 2008. - 296 с.
10. Xализев В.Е. Теория литературы. - М., 1999. - 398 с.
11. Васильев Г.М. Якутское стихосложение. - Якутск, 1965.
- 126 с.
12. Васильев Г.М. Стих Кулаковского // Кулаковский: сб. докл.к 85-летию со дня рождения А.Е. Кулаковского. - Якутск, 1964. - С. 58-67.
13. Васильев Г.М. Программа изучения якутского фольклорного стиха. 1976. (Архив ЯНЦ СО РАН. Ф.5. Оп.18. Ед.хр. 69.
14. Васильев Г.М. Стих олонхо // Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока: материалы Всесоюзной конференции фольклористов. - Якутск, 1978. - С. 100-104.
15. Жирмунский В.М. Рецензия // Известия АН СССР: Серия литературы и языка. - Т. XXVII. - Вып. 4. - М., 1968. - С. 354-355.
16. Жирмунский В.М. О тюркском народном стихе // Тюркский героический эпос. - Л., 1974. - 728 с.
17. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка // Литературная эволюция: избранные труды. - М., 2002. - 496 с.
18. Тобуроков Н.Н. Якутский стих. - Якутск, 1985. - 160 с.
19. Слепцов П.А. Якутский литературный язык. Истоки. Становление норм. - Новосибирск, 1986. - 262 с.
20. Дьячковская М.Н. Аллитерация и рифма в якутской поэзии. Проблемы эволюции и классификации. - Новосибирск, 1998. - 152 с.
21. Покатилова Н.В. Якутская аллитерационная поэзия.Ге-незис литературного текста. - М., 1999. - 163 с.
22. Архипова Е.А. Xоhоонунан айымньы тутулун ырытыы.
- Якутск, 2006. - 42 с.
23. Васильев Г.М. Нууччалыы-сахалыы поэтическай тыл-дьыт. - Якутск, 1976. - 208 с.
P. V. Sivtseva-Maksimova, M.N. Diachkovskaya
Scientific heritage of G.M.Vasiliev in the aspect of the problems of literary criticism and philology in 1950-1970
The article deals with the scientific and literary heritage of G.M.Vasiliev (1908-1981), a professional translator, researcher of literature and folklore. The authors of the article give special attention to the G.M.Vasiliev’s literary criticism which reflected ideological situation in middle of the XX century. Here the scientist’s view on disputable issues of studying the heritage of Yakut classical writers was analytically researched. In the article you will find scientific assessment of the prosody works by G.M.Vasiliev that allowed Yakut science entered the section of fundamental research in Russia. In the article literary and social activity which preserved the unique handwritings of literary and scientific character is shown from the modern position.
Key words: literary translation, literary criticism, epic poetry, creative work of A.E.Kulakovsky and P.A.Oyunsky, problems of author’s text, poetic terminology.
— —
УДК 820 /89 82 (100)
С.Н. Барашкова, С.Ф. Желобцова
особенности поэтики современной женской ПРОЗЫ
Рассмотрены особенности поэтики современной женской прозы на материалах западно-европейской, русской и японской литератур. Жанрово-стилевые поиски авторов анализируются с точки зрения типологии и писательской индивидуальности. Подбор оригинального текстового материала позволяет выявить своеобразие построения сюжета, композиции, художественных приемов. Актуальность статьи состоит в изучении гендерного аспекта произведений рубежа веков.
Ключевые слова: гендер, литература, проза, архетип, хронотоп, сюжет, композиция, образ, поэтика, мифологизм, реинтерпретация.
Глобализация жизни на рубеже веков отчетливо проявляет тенденцию художественной литературы к отражению женского сознания, о чем много и дискуссионно пишет феминистская критика [1].
Традиционное представление о женской прозе как о «дамской» беллетристике принципиально изменяется социально-психологической, мировоззренческой, художественной значимостью феномена личности героини, стремящейся самодостаточно самоопределиться в жизни. Нельзя не видеть, что судьба женщины, эстетика женского образа, психологическая глубина ее характера всегда определяли художественный уровень любой литературы, ее поиски духовного идеала. Читательская востребованность произведений западно-европейской, русской и японской литератур убеждает в своевременности литературоведческого осмысления женской прозы как нового и самобытного явления мировой литературы сегодня.
БАРАШКОВА Светлана Николаевна - к. филол. н., доцент ФИЯ ЯГУ.
E-mail: beta-sigma-no@mail.ru
ЖЕЛОБЦОВА Светлана Федотовна - к. филол. н., доцент ФЛФ ЯГУ
E-mail: beta-sigma-no@mail.ru
Актуальны вопросы поэтики в стилевых поисках современных писательниц, произведения которых стали бестселлерами книжного аукциона. Нобелевской премией награждена австрийка Эльфрида Елинек, Букером - россиянки Людмила Петрушевская, Татьяна Толстая, Людмила Улицкая. В список 100 книг наиболее значительных немецких писателей XX столетия вошел роман Анны Зегерс «Седьмой крест». К числу наиболее популярных и успешных беллетристов последнего десятилетия относят Наоми Суэнага - члена японского Пэн-клуба, мировые литературные премии неоднократно получала Банана Ёсимото, которую критики называют «Мураками в юбке» и национальной надеждой страны Восходящего солнца XXI века. Номинантами альтернативных литературных премий перманентно становятся все новые авторы, наполняющие женскую литературу детонирующей силой протеста, взрывающего привычные устои мужской идеологии.
Антология западно-европейской литературы XIX-XX вв. пронизана чувственным пафосом феминистских устремлений Джейн Остин, настаивавшей на свободе равноправного выбора партнера женщиной. Культовые героини Жорж Санд стоически разделили драму революционного времени со своими товарищами по борьбе. В английской провинции грезили о трудовом равенстве персонажи сестер Бронте; Симона де Бовуар вступила в
