Лирика Д. Н. Кугультинова (на примере поэтического цикла «Жизнь и размышления») Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

www.volsu.ru

УДК 82-1/9

ББК 83.3(2Рос=Калм)

ЛИРИКА Д.Н. КУГУЛЬТИНОВА (НА ПРИМЕРЕ ПОЭТИЧЕСКОГО ЦИКЛА «ЖИЗНЬ И РАЗМЫШЛЕНИЯ»)

Топалова Делигр Юрьевна

младший научный сотрудник отдела письменных памятников, литературы и буддологии КИГИ РАН delya.top@yandex.ru

ул. Илишкина, 8, 358000 г. Элиста, Российская Федерация

Аннотация. Статья посвящена анализу поэзии Д.Н. Кугультинова, в частности, поэтическому циклу «Жизнь и размышления». В творчестве поэта - это продолжение разговора об истории народа, философские размышления о бытии, о родине, корнями связанной с восточной цивилизацией.

Ключевые слова: поэтический цикл, философия, мировидение, лирический герой, микрокосм.

Поэтический цикл «Жизнь и размышления» («ЖирЬл болн ухаллhн») (1963-1975) -один из наиболее значительных в творчестве Д. Кугультинова (1922-2006). Он занял особое место в калмыцкой поэзии, свидетельствуя о ее движении к глубокому художественному раскрытию действительности и человека, о широком диапазоне вовлекаемых поэтических средств и традиций, о развитии лирического жанра в национальной литературе. Калмыцкая поэзия не знала до этого столь единого по идейно-художественному содержанию, целостного по композиционной структуре поэтического цикла. Принципиально важным он стал и для творчества самого поэта. Цель нашей статьи заключается в том, чтобы увидеть, каким образом мировидение автора, являющееся результатом «промежуточной цивилизации между Западом и Востоком» [1, с. 7], выражается ^ в произведении, как через чувства и оттенки сЗ лирического героя раскрывается идейный по-2 тенциал произведения.

ц. Яркие и самобытные произведения цик-« ла представляют собой результат размышле-§ ний и внутренних переживаний автора о жиз-£ ни и смерти, о природе, о явлениях бытия © и т. д. Круг тем широк и разнообразен. Раз-

думья поэта о жизни облеклись в форму две-надцатистрочника.

Время создания цикла совпало с тем периодом, когда развитие калмыцкой литературы выражалось в интенсивности выражения философской, философско-публицисти-ческой мысли. Отсюда главной стилевой доминантой творчества многих авторов, в том числе и Д. Кугультинова, становится не рассказ о современности, а разговор с современниками. Долгие годы молчания - период войны и депортации калмыцкого народа - поэзия компенсировала лирикой мысли, в которой происходило осмысление главных вопросов бытия, пережитых лет несвободы. Она как бы набирала энергию для своего развития в имеющемся потенциале национальной традиции, которая располагала развитой системой культуры мысли: афористическая поэзия, триады, жанр кемялгн (рассказ по кости), сказки («Далн хойр худл» - «Семьдесят две небылицы») и др. Одновременно получают развитие и стихи-размышления, стихи-раздумья о жизни (С. Каляев, Х. Сян-Белгин и др.). Литература опирается на традиционные жанры и именно в эти годы происходит развитие афористического жанра, о чем свидетельству-

ют шестистрочники, восьмистрочники С. Байдыева, двенадцатистрочники Д. Ку-гультинова. В этом же направлении развивается литературная сказка, которая становится основой рождения нового жанра поэмы-сказки. Таким образом, в калмыцкой поэзии зрело стремление уйти от общественно-политических рефлексий, от злободневности тематики, реализации идей, которые придавали ей публицистический характер, желание погрузиться в иную сферу, связанную с крупными бытийными проблемами. Сосредоточенность на личности, на ее духовном мире как на главном объекте художественного обобщения, выдвинули на первый план форму лирического цикла.

Как отмечает Е. Е. Балданмаксарова, «в лирическом цикле каждое стихотворение носит самостоятельный, законченный характер, но в то же время оно - часть целого и лишь, объединившись в одно целое с другими стихотворениями, выражает свое идейно-эстетическое содержание до конца [2, с. 198]. Именно таким образом складывается цикл Д. Ку-гультинова. Тема, основная мысль углубляются от стихотворения к стихотворению, образуя тем самым своеобразные тематические блоки или же подциклы. При этом практически для всех произведений свойствен ярко выраженный дидактический аспект, имеющий самодавлеющее значение. Назидательность у Д. Кугультинова не скрытая, а навязчивая, утомляющая своей монотонностью, и при этом открыто выражающая идеал поэта, мечту об «истинном» и достойном человеке. Но все отмеченные особенности характеризуют цикл лишь с одной стороны.

С другой стороны, все стихотворения примечательны тем, что в них проявляет новое качество, несколько противоположное первому, - это психологическая достоверность состояния лирического героя и изобразительная точность. Об этом качестве лирики Д. Ку-гультинова упоминает А. Г. Салдусова. Так, в стихотворении «Когда средь степи одинок... » просматривается генетическая связь с художественным мышлением народа, та реальность, которая, как выразился Ч. Айтматов, исходит из «колыбели древнего мировосприятия» [1, с. 5]. Обратимся непосредственно к тексту произведения:

Когда средь степи одинок Стою над гладкою равниной И чистотой дышу полынной, Мне чудится, что я - высок. Я осязаю бесконечность, Душа моя вмещает вечность.

Где все преграды бытия?! Неразличимы быль и небыль, На свете - только степь и небо. На свете - птицы, степь и я!.. О, счастье духа, счастье тела! Простор, не знающий предела [4, с. 199].

Изображение традиционного пространства, существующее в народной поэзии, поэт подчиняет авторской воле. Изображение мыслительного сюжета образует описываемая динамика эмоционального, психологического состояния лирического героя. Оно выстроено в определенной последовательности восприятия им этой картины. Об этом говорит и композиционное деление двенадцатистрочника как бы на две части: первая часть предполагает постановку проблемы, а вторая ее решение. Строка, открывающая произведение, представляет пространство степи - «гладкая равнина» и «полынная чистота», осязаемая автором. В самом начале произведения (в первых шести строчках) глубокую смысловую нагрузку дает то состояние одиночества, в которое погружен лирический герой. Автором проводится как бы параллель между огромным миром (микро- и макрокосмом) и хрупким человеческим существованием. Однако в тексте стиха она перебивается новыми интонациями, возникающими по мере того, как расширяется диапазон впечатлений героя, пребывающего в степи. Они выражаются в эпитетах, подчеркивающих индивидуальную, субъективную окраску: вначале «гладкая равнина», «полынная» чистота, а затем, словно взгляд героя идет по вертикали - к небу и парящим там птицам. Таким образом, в произведении два пространства: земля и небо. Лирический герой Кугультинова находится в центре Вселенной. Истоки своей духовности он черпает в связи с Небом, дарующим гармонию. Он словно на незримых крыльях воспаряет над ним и видит мир во всей полноте и завершенности, протягивает нить между небом и землей. Так возникает один из важных

мотивных узлов, мотив равновесия, восходящий к архетипической триаде «небо-земля-человек». Поэт как бы входит в иной мир и обращается к своей прапамяти, соединяющей в единую целостность прошлое и настоящее («На свете - только степь и небо», «На свете - птицы, степь и я!..»). Архетипическая символика, традиционное соотношение верха и низа здесь абсолютно прозрачны.

Чувство одиночества, присутствующее в душе лирического героя в начале стихотворения («Когда средь степи одинок...»), это не состояние разлада внутри, а наоборот, приближение к гармонии с внешним миром. Об этом убедительно говорит появившееся в нем ощущение внутреннего равновесия, спокойствия и тишины, которая дает возможность вслушаться в себя и в мир, приблизиться к тайнам степи, открытым не для всех. В основе кугультиновской философской концепции в данном случае, без сомнения, лежат заповеди народной духовной мудрости.

Смысл приведенных данных в поэзии Д. Кугультинова очевиден. Как отмечает А. Г. Салдусова, поэт в данном случае показывает «вхождение нового знания в сознание героя через чувственный опыт» [6, с. 113]. «Созерцание степи или сосредоточенное внимание на объекте постепенно раскрывает ему иную степь, он начинает доверять ей. В тексте это выражено появлением новой интонации - строка «дышать чистотой полынной» [6, с. 113] переходит в другую - «мне чудится», которая затем перетекает в более чувственное восприятие - «я осязаю». Таким образом, умственное сознание героя преображается в прямое видение. Открывается бескрайность мира, в центре которого оказывается он сам -«О, счастье духа, счастье тела - / Простор, не знающий предела!». Теперь это не два разных мира, существующих отдельно - мир внешний, отчужденный и мир внутренний. Поэт передает трансформацию сознания лирического героя. Мгновение словно преобразуется в вечность, стираются грани между «былью» и «небылью», они становятся «неразличимы» («О, счастье духа, счастье тела!»). Одиночество исчезает.

Д. Кугультинов использует психологический параллелизм, где понимание вечности соотносится с высокими помыслами, высотой

духовного прозрения. Если ранее все объекты мира воспринимались как внешние (герой просто одиноко стоял в степи), то последние три строки передают процесс внутренних изменений вследствие, возможно, медитативного погружения в себя. Связь с микрокосмом дает ему духовное спасение, рождается новое ощущение бесконечного пространства степи, которое есть «птицы, степь и я» как единое целое, не теряющее присущей ей оригинальности. Можно сказать, что здесь исконное пантеистическое мироощущение, природное пра-единство в определенном смысле сливается с буддийским целостным мышлением. Это пространство является источником жизни. Подобное понимание присутствует и в других произведениях Д. Кугультинова («Когда, о степь, и впрямь морской стихией...», «Родина», «Как ты прекрасна, степь моя, в апреле... » и др.).

Мировидение поэта, выраженное через чувства лирического героя, указывает на, что творчество Д. Кугультинова - это не только дидактика, поэзия мысли. Познающее сознание калмыцкого художника слова рассматривается и через психологическое сознание героя, его чувства и состояние, переживание чувства гармонии и единства. В этом смысле по главной сути его волнуют отношения: человек - вселенная, человек - природа, человек - вечность, отраженные, как показал анализ, в традиционном ключе и осмыслении.

СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ

1. Айтматов, Ч. Т. «В соавторстве с землею и водою...» / Ч. Т. Айтматов // Кугультинов, Д. Н. Собрание сочинений : в 3 т. Т. 1. Стихотворения и поэмы / Д. Н. Кугультинов. - М. : Худож. лит., 1988. -447 с.

2. Балданмаксарова, Е. Е. Бурятская поэзия XX века: истоки, поэтика жанров / Е. Е. Балданмаксарова. - М : МГУ, 2002. - 252 с.

3. Леонов, Б. А. Поэзия судьбы народной / Б. А. Леонов. - Элиста : Калм. кн. изд-во, 1970. -94 с.

4. Кугультинов, Д. Н. Собрание сочинений : в 3 т. Т. 1. Стихотворения и поэмы / Д. Н. Кугульти-нов. - М. : Худож. лит., 1988. - 447 с.

5. Пюрвеев, В. Д. Гармонии души и дарования: Лирика Давида Кугультинова: к 85-летию со дня рождения народного поэта Калмыкии Давида

Кугультинова / В. Д. Пюрвеев - Элиста : Калмыцкий гос. ун-т, 2006. - 131с.

6. Салдусова, А. Г. Мгновение и вечность в художественном мире Д. Кугультинова / А.Г. Салдусова // Ойраты и калмыки в истории России, Монголии и Китая : сб. материалов Междунар.

науч. конф. Ч. II. - Элиста: КИГИ РАН, 2008. -С. 109-116.

7. Ханинова, Р. М. Давид Кугультинов и Михаил Хонинов: диалог поэтов / Р. М. Ханинова. -Элиста : Калмыцкий государственный университет, 2008.- 185 с.

THE LYRICS POETRY OF D.N. KUGULTINOV (AT AN EXAMPLE THE POETIC CYCLE "LIFE AND REFLECTIONS")

Topalova Deligr Yurevna

junior researcher of department of written monuments, literatures and buddologiya of KIGI RAN delya.top@yandex.ru

Ilishkin St., 8, 358000 Elista, Russian Federation

Abstract. Article is devoted to the analysis of poetry of D.N. Kugultinov, in particular, to the poetic cycle "Life and Reflections". In works of the poet - this continuation of conversation on history of the people, philosophical reflections about life, about the homeland, roots connected with east civilization.

Key words: poetic cycle, philosophy, mirovideniye, lyrical hero, microcosm.