98ББК 81.432.1-400
O. А. Ужова
ЛИНГВОСТРАНОВЕДЧЕСКИЕ СЛОВАРИ — УЧЕБНЫЕ СЛОВАРИ КУЛЬТУРЫ
Статья посвящена анализу становления лингвострановедения и лингвострановедческой лексикографии. Особый акцент делается на описании принципов формирования словника страноведческого словаря, рассматриваются проблемы обработки безэквивалентной лексики, перевода ее в двуязычном словаре. Автор приходит к выводу о том, что появление лингвострановедческих словарей знаменовало в лексикографии переход от филологического описания слова к комплексному филологическому и культурному описанию с привлечением элементов этнолингвистического знания.
Ключевые слова: лексикография, словарь, входные единицы, дефиниция, перевод, словарь культуры, картинный пример.
The paper is devoted to the description of dictionaries of culture with special reference to lexicographic treatment of their entries. The author claims that the emergence of this type of dictionaries marks the transition from philological description of a word to philological and cultural one.
Key words: lexicography, dictionary, entry, definition, translation, dictionary of culture, picture example.
На начальном этапе становления жанра лингвострановедческих словарей в 70-х годах ХХ века цель его развития определялась не столько контекстом диалога культур, сколько, как точно определили Е. М. Верещагин и
В. Г. Костомаров, необходимостью выхода из языковой изоляции [3]. Нам представляется, что объективной ситуации для ведения активного двустороннего диалога еще не существовало. Существовал социальный заказ на лексикографирование культурного компонента словаря, где бы отражалась национальная специфика. Функция первых лингвострановедческих словарей заключалась именно в этом. Словарь, получивший название лингвострановедческого, был создан решением ученого совета Института русского языка им. А. С. Пушкина в 1974 году. Следует отметить, что предварительно разрабатывались основные понятия лингвострановедческой лексикографии. С точки зрения лексикографии конкретизировались приемы семантизации слова, исследовались концепции лексического фона, семантической доли, безэкви-валентного слова. Во главу угла ставились проблемы отбора словника (источники и способы его формирования), обсуждались вопросы мега-, макро-и микроструктуры словаря.
Первые лингвострановедческие словари (словари русской культуры для иностранцев) четко отразили личную позицию их авторов. Данная позиция, естественно, выражала и социокультурные установки общества, в котором словари создавались. Очевидно, что эти словари были продуктом своего времени, и сегодня для исследования они интересны с исторической точки зрения.
Об идеологической ангажированности первых словарей подобного типа пишут классики лингвострановедения Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров.
© Ужова O. А., 2013
В начале 90-х годов ХХ века они справедливо назвали эту функцию словаря «индоктринационной». Она логично обосновывалась с точки зрения идеологии того общества, в котором создавалась: с лингвострановедением ассоциировалось «одностороннее освещение действительности, использование идеологических штампов и т. д.» [3, с. 184]. Например, в словаре «Великобритания» можно встретить материалы, которые советские соавторы англичанина А. Рума посчитали своим долгом внести в справочник для более правильного, с их точки зрения, освещения современной жизни и истории Великобритании: расстановка классовых сил в стране, борьба трудящихся за свои права, ленинские места в Лондоне и т. д. По мнению М. С. Колесниковой, с подобными идеологическими оценками связано негативное отношение к лингвострановедческому ракурсу изучения языков в зарубежной науке, например в ФРГ [6].
Уже в первых англо-русских лингвострановедческих словарях языковые единицы можно проанализировать с когнитивной точки зрения, то есть посмотреть, как языковые формы «отражают видение мира человеком, способы его концептуализации в языке» [1, с. 5]. Анализируя словарные толкования реалий в двуязычном страноведческом словаре, можно не только увидеть содержательные признаки вокабулы, но и обнаружить важность определенных концептуальных признаков для данного общества. Рассмотрим вокабулу girl Friday из лингвострановедческого словаря «Великобритания» [2]:
girl Friday [фонет. ^мбоды] разг. девушка Пятница, безотказная помощница (соб. секретарь) (по аналогии с man Friday — Пятницей, слугой б романе Д. Дефо [Daniel Defoe, 1650-1731] «Робинзон Крузо» [“Robinson Crusoe”]
Девушка Пятница в трактовке словаря не только секретарь, но и безотказная помощница, то есть работница, соответствующая «пуританской трудовой этике». В одноязычном справочнике «Cambridge Idioms Dictionary» [12] данный подтекст отсутствует:
a girl/ man/ person Friday
a person who does many different types of usually not very interesting work in an office *** Man Friday is the name of the servant in the book Robinson Crusoe by Daniel Defoe • The ad said, “Person Friday required for general office duty”.
В связи с этим подтверждается мнение Н. Г. Болдырева, согласно которому «наличие разных дефиниций в разных словарях свидетельствует о том, что содержание концепта, в принципе, до конца неисчислимо» [1, с. 96]. Следовательно, возникает предположение: количество единиц описания в лингвострановедческой лексикографии становится практически безграничным, поэтому проблема формирования словника выступает центральной, а ракурс описания этих единиц усложняется.
Естественно, что при работе над двуязычным лингвострановедческим словарем возникла проблема перевода, особенно острой она стала при обработке безэквивалентной лексики (БЭЛ). Существуют разные способы ее выделения. Лексикографические издания традиционно считаются авторитетными источниками безэквивалентной лексики. Например, в исследовании
О. Н. Иванищевой для выделения подобных единиц привлекаются двуязычные и лингвострановедческие словари [4]. Иногда само определение БЭЛ дается на основании способов ее перевода по определенному словарю: «Если слово в переводном словаре транскрибируется или транслитерируется, то оно относится к БЭЛ» [11, с. 12], то есть решение проблемы перевода влияет на квалификацию лексической единицы.
В лингвострановедческом словаре «Великобритания» [2] основным средством передачи заимствованных слов является практическая транскрипция, при этом фонемы языка-источника заменяются наиболее близкими к ним фонемами заимствующего языка. Иногда укоренившиеся в русском языке иноязычные модели заставляют выбрать ту, а не иную передачу новых, похожих по структуре английских заимствований. Булочка с бифштексом называется hamburger (от немецкого города Гамбурга), и в русской передаче этого названия сохраняется элемент -бург- (по нормам транскрипции английских слов было бы -берг-). Интересно отметить, что согласно тем же правилам в этом словаре данная реалия выглядит как хамбургер:
Hamburger [фонет. символы] хамбургер, котлета, рубленый бифштекс б булочке (название по городу Гамбургу).
Только в 90-х годах ХХ века эта реалия прибрела современный вид гамбургер, что зарегистрировано в лингвострановедческом словаре «Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии» Г. Д. Томахина [10]:
Hamburger [фонет. символы] гамбургер {рубленый бифштекс б мягкой булочке}.
Если в первых лингвострановедческих словарях основополагающим являлся принцип актуального историзма, то в 90-х годах ХХ века этот принцип продолжает развиваться и формулируется как принцип дифференциации диахронного и синхронного планов. Основываясь на этом принципе, можно разграничивать переводные значения как различные реалии. В свою очередь, автор словаря «Австрия» Н. В. Муравлёва считает, что одна из заметных проблем при переводе в двуязычном лингвострановедческом словаре — это создание неадекватного представления в сознании получателя информации и неверных, в том числе национальных, коннотаций. Такие переводческие потери, как неблагозвучие и нулевая информативность, являются более предпочтительными, чем указание на признак, который повлек бы за собой национально-культурную интерференцию. В своем словаре она предлагает разработку перевода, где сочетаются дополняющий, уточняющий, разъясняющий комментарий к различным значениям одной лексической единицы [7].
В сфере межкультурной коммуникации нередки случаи нарушения лексического параллелизма, когда лексические псевдоэквиваленты попадают в лингвострановедческие словари, что может привести к социокультурным сбоям. Следствием пренебрежения одним из значений при лексикографическом кодировании иногда является псевдопараллелизм. Английское слово industrial estate определяется как «an area of land where industrial companies have their buildings». Большинство лингвострановедческих словарей предлагают переводной эквивалент для данного словосочетания промышленная зона, что сужает его значение, так как в industrial estate входят не только собственно производственные площади, но и здания, офисы предприятий.
Нарушение лексического параллелизма может стать следствием изменения стилистического регистра при переводе, когда, например, almshouse превращается в богадельню. Видно, что степень сниженности лексической единицы значительно влияет на дифференциацию коннотативного фона.
Итак, можно выделить следующие тенденции, когда словарь, пытаясь решить проблему, не в состоянии обеспечить полный параллелизм. Одна из них — это регистрация в словаре паллиативных вариантов перевода. Они не
могут быть признаны однозначно удачными, но, не обладая, например, национально-маркированными коннотациями, могут рассматриваться как кодифицированные паллиативы для данного этапа развития межкультурной коммуникации. Например, перевод Christmas Eve как канун Рождества можно рассматривать в качестве паллиативного варианта, который не имеет национальных коннотаций, как, например, Сочельник. В результате появляются разнообразные формы объяснительных переводов, культурных комментариев, вербальных изъяснений на языке перевода, например:
Boxing Day [фонетические символы] день рождественских подарков / второй день Рождества — Christmas {26 декабря; офиц. выходной день — bank holiday; б этот день принято дарить подарки; состоятельные люди тж. дают небольшие деньги прислуге, почтальону и т. п.} [10].
Другая тенденция — появление и регистрация псевдопараллелей в словнике лингвострановедческого словаря. Это многочисленные «буквализмы», зафиксированные в словарях: экипажная публика, драматургия кухонной раковины, шотландская пьеса (carriage trade, kitchen-sink trade, Scottish play) [10].
Компенсирующая роль картинного примера весьма удачно продемонстрирована в лингвострановедческом словаре Н. В. и Е. Н. Муравлёвых «Австрия» [7]. Практически на каждой странице словаря имеется остенсивный пример. Пример со словом Klapotetz, которое толкуется как «хлопушка», иллюстрируется как вертушка на длинном шесте, что соответствует действительности. Разработка принципов предметной и культурной соотнесенности при семантизации вокабул в лингвострановедческих словарях, детализация их вербальной обработки с учетом межкультурной перспективы — все это обеспечивает более полное проникновение в природу слова и, вне всякого сомнения, весьма значимо для создания этих типов словарей.
Таким образом, появление лингвострановедческих словарей знаменовало в лексикографии переход от филологического описания слова к комплексному филологическому и культурному описанию с привлечением элементов этнолингвистического знания.
Библиографический список
1. Болдырев Н. Г. Когнитивная семантика. Тамбов : Изд-во Тамбов. ун-та, 2001. 123 с.
2. Великобритания : лингвострановед. слов. : 9500 единиц / А. Р. У. Рум,
Л. В. Колесников, Г. А. Пасечник и др. М. : Рус. яз., 1978. 480 с.
3. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. М. : Рус. яз., 1990. 245 с.
4. Иванищева О. Н. Лексикографирование культуры б двуязычном словаре : дис. ... д-ра филол. наук. СПб., 2005.
5. Карпова О. М. Английская лексикография. М. : Академия, 2010. 175 с.
6. Колесникова М. С. Лексикографический аспект лингвострановедения : дис. ... д-ра филол. наук. М., 2004.
7. Муравлёва Н. В., Муравлёва Е. Н. Австрия : лингвострановед. слов. М. : Рус. яз. Медиа, 2003. 656 с.
8. Прохоров Ю. Е., Чернявская Т. Н. Лингвострановедение сегодня: от итогов симпозиума к перспективам конгресса // Рус. яз. за рубежом. 1994. № 3. С. 110—114.
9. Томахин Г. Д. Лингвострановедение: что это такое? // Иностр. яз. б шк. 1996. № 6.
С. 22—27.
10. Томахин Г. Д. Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии : лингвострановед. слов. М. : АСТ-Пресс Книга, 2003. 720 с.
11. Цзян Сипин Л. К вопросу о безэквивалентной лексике : (на материале русского и китайского языков) // Вестн. СПбГУ. Сер. 2, История. Языкознание. Литературоведение. 2004. № 4. С. 109—112.
12. Cambridge Idioms Dictionary. Cambridge : Cambridge University Press, 2006. 505 р.
ББК 81.432.1+81.001.4
Е. А. Вансяцкая
ЯЗЫКОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ МИРЕМИЧЕСКИХ НЕВЕРБАЛЬНЫХ КОМПОНЕНТОВ КОММУНИКАЦИИ (Гендерный аспект)
Рассматриваются невербальные компоненты миремического класса. Проводится анализ способов репрезентации компонентов данного класса в речи коммуникантов — мальчиков и девочек. Анализируются наиболее распространенные языковые корреляты невербальных компонентов миремического класса, описываемые в литературе для детей.
Ключевые слова: невербальные компоненты коммуникации, миремиче-ский класс, эмоциональная реакция, языковой коррелят, гендерный аспект, литература для детей.
The article describes eye-contact non-verbal components. The ways of representing the components of this class in the discourse of children-speakers are described. The most frequent language correlates of eye-contact non-verbal components are analyzed. The examples are taken from the literary texts addressed to child-ren-readers.
Key words: non-verbal components of communication, eye-contact, emotional reaction, language correlate, gender aspect, literary texts for children.
Специалистами по общению подсчитано, что современный человек произносит за день около 30 тысяч слов, или примерно 3 тысячи слов в час [3, c. 59]. Речевое общение, как правило, сопровождается несловесными действиями, помогающими понять и осмыслить речевой текст. Эффективность любых коммуникационных контактов определяется не только тем, насколько понятны собеседнику слова и другие элементы вербальной коммуникации, но и умением правильно интерпретировать визуальную информацию, то есть взгляд партнера, его мимику и жесты, телодвижения, позу, дистанцию, темп и тембр речи. Ведь даже если язык является самым эффективным и продуктивным инструментом человеческого общения, все же он его не единственный
© Вансяцкая Е. А., 2013
