CC BY
281
представляют собой ритуализованные формы осуществления различных форм социальных интеракций. Эмо-тивно-оценочные междометия могут выступать в качестве имплицитных средств осуществления актов похвалы или порицания, в то время как эмотивно-когнитивные проявляют свои перформативные свойства в означивании ментальных процессов. Для звукоподражательных и первообразных эмотивных междометий характерна экви-акциональность описываемого процесса или переживаемого чувства, однако иконичность данных знаков не следует смешивать с перформативностью. Волитивные междометия также должны быть исключены из списка имплицитных перформативов в связи с разграничением адресата и адресанта действия, а также несовпадении во времени произнесения и реализации действия.
The paper presents a theoretical view of performative content of interjections. The ability of definite subclasses of interjections -etiquette, cognitive and evaluative ones - to fulfill performative fonctions is proved. The discrepancy of primary emotive, onomatopoeic and conative interjections with basic parameters of performativity is postulated.
Keywords: interjections, emotive, cognitive, conative interjections, onomatopoeia, performative utterances, performativity
Список литературы
1. Бенвенист Эмиль. Общая лингвистика. М., 1974. 448 С.
2. Вежбицкая А. Семантика междометий // Семантические универсалии и описание языков. М., 1999. С. 611-647.
3. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. 280 С.
4. Кодзасов С.В. Перформативность и интонация // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989. 216 С.
5. Крюкова И.В. Перформативное высказывание и перформативный глагол // Известия Дагестанского государственного педагогического университета. Общественные и гуманитарные науки. 2009. № 4. С 60 - 63.
6. Кустова Е.Ю. Французское междометие: лексико-грамматические аспекты, семиогенез и интеракцио-нальные функции. автореф. дис. д-ра филол.наук. Воронеж, 2010. 42 С.
7. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Издательство "Советская энциклопедия", 1990.
8. Остин Дж. Перформативы — констативы // Философия языка. М., 2004. С. 23 - 34
9. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М. : Наука, 1985. 271 с.
10.Прудникова А.В. Междометие как объект лингвистического описания. Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2011. № 5. С. 91 - 95.
11. Сусов И.П. Лингвистическая прагматика. M.: ACT: Восток - Запад, 2006. 200 С.
12.Padilla Cruz, Manuel. Might Interjectons Encode Concepts? // Lodz Papers in Pragmatics. 2010. Volume 5, Issue 2, Pages 241-270.
Об авторе
Шкапенко Татьяна Михайловна - кандидат филологических наук, доцент кафедры славяно-русской филологии, Балтийского федерального университета имени И. Канта, [email protected]
УДК 811.22
ЛИНГВОСЕМИОТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВТОРИЧНОГО ТЕКСТООБРАЗОВАНИЯ
Шуверова Т.Д.
Широкая трактовка вторичности объединяет различные явления - новые политкорректные и вторичные литературные жанры, перевод, усеченную коммуникацию. Как показывает анализ, единой основой вторичного текстообразования являются общие лингво-семиотические технологии формирования битекста - цитирование, перифраз, моделирование -, а такжн лингво-когнитивные операции дублирования и трансформации.
Ключевые слова: вторичное текстообразование, вторичный текст, вторичная коммуникация, битекст.
Лингво-семиотический анализ вторичного текстообразования в рамках когнитивной парадигмы современной лингвистики обращен к эпистемологическим установкам. Вторичный текст, в этом плане, специфичен - в его двоичной, а иногда и более сложной когнитивной модели интегрируются знания об окружающем мире через сопряженность двух, а иногда и нескольких проекций языкового и социального опыта, столкновение или сопряжение различных картин мира.
Семиозис вторичного текста, представленного как «текст в тексте» [1], усложнен за счет наложения двух или более семиотических кодов. Даже в том случае, когда данный процесс ограничивается рамками естественного языка, двойная рефлексия выстраивает сложный семиотический конструкт с двойной референцией и сложной денотативной структурой. Очевидны сопряженность или противопоставление эмоционально-ценностных и эстетических концепций в дихотомии «свое - чужое».
В традиционных подходах, в частности, в структурно-семантическом анализе вторичного текстообразова-
ния, в центре внимания оказываются процессы смыслопорождения, а в плане собственно лингвистических технологий - значительные объемы структурных, семантических и категориально-смысловых преобразований. При этом, различным типам вторичных текстов присущи различные комплексы преобразований и различные соотношения объемов дублирования и трансформации.
Межтекстовое взаимодействие является конструктивной основой вторичного текстообразования. Формы межтекстового взаимодействия во вторичных текстах определены диалектикой разрешающегося противоречия активных процессов воспроизводства (дублирования и трансформации) и моделирования. Структурно-семантическая организация системы вторичного текста обнаруживает следующие виды межтекстовой корреляционной техники: цитация, перифраз, реминисценция. В качестве особой техники представления индексальных и интегральных характеристик претекста выступает моделирование. Перевод принято рассматривать в иной парадигме - как акт межъязыковой коммуникации и, должным образом, при анализе коррелирующих единиц текста перевода и оригинала выстраивается целый ряд принятых в данной области номинаций - соответствия, полные и частичные эквиваленты, аналоги, замены. В устанавливаемых режимах достижения эквивалентности и адекватности техника перевода, в основном, описывается через комплекс трансформаций, заданных многочисленными факторами, такими как избранная стратегия перевода, содержание и лингвостилистические особенности текста оригинала, социокультурный контекст.
Вторичная модель текстообразования является необычной семиотической моделью. Это, прежде всего, сложная модель интегрирования двух баз знания. Знание, интегрируемое вторичным текстом, представляет собой некий срез концептуальной информации, преобразованный сознанием человека при участии сложных когнитивных механизмов обработки двоичных, а иногда и множественных блоков информации - своей и чужой. Это также знание метатекстовых средств, которые в отличие от первичного текстообразования являются корреляционными, принадлежащими одновременно тексту и претексту / тексту оригинала.
Таким образом, вторичный текст предстает как би-структура, битекст со сложными корреляционными отношениями. Это - чрезвычайно емкая динамическая, активная информационная модель. Очевидно, что гипер-семантизация - свойство всех вторичных текстов, таких как текст перевода, пародия, стилизация, парафраза, политкорректная сказка.
Эксплицитное представление информации во вторичном тексте соотнесено с большим блоком имплицитной претекстовой информации - когнитивной, оценочно-эстетической, метатекстовой. Взаимодействие семантики высказывания со значимым фоном коммуникации является неизменным фактором, определяющим не только его истинность, но и сам характер коммуникации [2, с.451]. Во вторичных текстах имплицируемый пре-текст является инициирующей, первичной основой текстообразования. При этом, претекст предстает как гипостазируемое построение - проекция, реминисценция, индексальная программа, модель оригинала, иногда очень приблизительная.
Так, во вторичных литературных жанрах семантика текста выстраивается как смоделированная корреляция эксплицитных значений и значимого фона семиозиса. Коррелятивные модели собственно текста и актуализируемого претекста основаны на рассогласовании, конфликте (пародия) или общей эстетической увязке, согласовании, гармонизации (стилизация). Бурлеск, травести и политкорректные жанры также реализуют модель рассогласования, их семиотическая техника ориентирована на прагматические аспекты коммуникации, актуализируя коммуникативно-функциональные (сфера общения) в политкорректных жанрах и функционально-стилистические различия (регистр - высокий и низкий) в травести и бурлеске.
Особенность двоичной структуры текстов вторичных литературных жанров состоит в том, что возникающие расхождения вторичного текста и претекста составляют не погрешности, как это, к примеру, происходит с текстом перевода, а намеренный коммуникативный эффект, реализацию коммуникативных намерений автора. Точкой отсчета для выверки, рассогласований служит претекст, элементы которого актуализированы во вторичном тексте фрагментарно. Данный фрагментарный конструкт отсылает в процессе вторичной коммуникации к некой гипостазируемой сущности, объем, конструкция и семиотическая основа которого обусловлены конкретной коммуникативной ситуацией.
Текст перевода моделирует значимый блок метатекстовой информации в его соотнесенности с оригиналом и тем объемом языковых корреляций, которые традиционно описываются в технике перевода.
С учетом семантических процессов и характера структурных построений, вторичные тексты достаточно различны: они представляют собой различные по своей природе образования, построенные либо на отношениях включения, объединения, то есть центростремительных процессах, обеспечивающих определенный вид целостности битекста, либо на рассогласовании, разъединении то есть центробежных механизмах создания битексто-вой целостности. Единой основой, объединяющей столь различные дискурсивно-текстовые феномены являются коррелятивные отношения, с внутренне присущими им различиями, как элементов корреляции, так и их форм, функций. Они актуализируют пространство «коммуникативной соотнесенности» [3, с.5] «своего» и «чужого», обязательно узнаваемого и различаемого, часто противоречивого.
Идея преемственности языковой и культурной традиции своеобразно воплощается в процессах вторичного текстообразования. Культурное пространство интертекстуального взаимодействия практически безгранично. Становится привычным воссоединение в рамках единой формы элементов различных видов искусства, художественных методов, школ и направлений и, более того, инкорпорация элементов нехудожественных видов
деятельности в структуру художественного творчества в виде ее конструктивных элементов [4].
В современной лингвистике понятие «вторичный текст» - это концептуализация широкого круга явлений - таких как: существенно различающиеся виды литературного творчества (традиционные «вторичные» литературные жанры [4; 5; 6; 7; 8; 9;10], новые политкорректные жанры)[11]; тексты переводов [12]; реферирование и аннотирование [13,14], неполноценная или усеченная коммуникация, неразвернутая по определенным причинам [15], «адаптации и переделки» [16, с.222].
В описании механизмов порождения и статуса вторичного текста основной является проблема онтологии вторичности в контексте представления общих процессов текстопорождения. Очевидно, что реальная концептуализация термина соотносима не с определением значимости и хронологии текстообразования, а с онтологическими свойствами процесса порождения данного типа текстов и актуализацией авторского статуса.
Именно в этом ключе вторичность рассматривается как деривационный принцип текстопорождения [14], а сам вторичный текст - это текстовый конструкт, производный и \ или коррелирующий с определенным претекстом. Концепт «вторичности» с этих позиций актуализирует интертекстуальные корреляции и ориентирован на установление типа связей между текстами, анализ формальных и смысловых связей вторичного текста и претекста.
Концепция интертекстуальности [18; 19; 20; 21; 22], получившая столь широкое распространение, исследует саму природу интертекста, то есть построение усложненного текстового конструкта, основанного на взаимодействии с определенным претекстом. К ее предтечам относят исследования анаграмм Ф. де Соссюром [22], теорию диалоги-зации М.М. Бахтина [8], теорию «второго плана» литературной пародии Ю.М. Тынянова [10]. В современной лингвистике именно с этих позиций анализируется структурно-семантическая организация вторичного текста.
В трактовке Жанетт [18] вторичные тексты и, более всего, тексты вторичных литературных жанров, предстают как гипертекстовые системы. В гипертекстовой системе организуется сложная семантическая сеть особой топологии, в которой информация представлена на разных уровнях обобщения [23]. Очевидно, что гипертекст обладает нелинейной сетевой формой организации и структурирован таким образом, что для определенных элементов его структурной организации существует отсылка для перехода к другим элементам по установленной схеме, в сетевых гипертекстах, как правило, эксплицитной. Гипертекстовые построения, широко используемые в компьютерных и Интернет текстах, представлены как многомерные, иерархически организованные сетевые информационные структуры.
Разные основания (ссылки, ключи) гипертекстовых построений предполагают концептуальные связи соединяемых отсылками элементов структурированного сетевого семантического пространства. Это - открытое в своей сущности пространство, представляющее возможности дополнения, добавочного, более дробного структурирования. В структуре гипертекста, как правило, содержатся такие обязательные блоки, как информационный материал, тезаурус гипертекста, список тем и алфавитный словарь. Возможность различных вариантов прочтения, прохождения гипертекстовой информационной «сети» ("browsing the net") открывает перспективы формирования различных эпистемологических схем, в соответствии с которыми создаются различные базы знания. Гипертекст, таким образом, как справедливо отмечают исследователи и пользователи, предлагает не только определенный объем информации, но и эффективный поисковый аппарат, который облегчает процесс обработки и усвоения информации.
Тезаурусно-дескрипторная система гипертекста фактически осуществляет индексацию текста. Семантические связи различных типов - классификационные и симилятивные (гипер-гипонимические, партитивные, синонимические, оппозитивные, эквонимические) служат основой организации гипертекстовой системы. Иногда в качестве основания структурирования выступают хронологические, формальные основания (к примеру, алфавитное представление в словаре, тезаурусе). Однако наиболее частыми и востребованными в процессе построения семантической сети выступают родо-видовые и партитивные связи, наряду с эквонимическими, синонимическими и оппозитивными связями.
Приоритет родовидовых (гипер-гипонимических) связей обусловлен их ведущей ролью в осуществлении категоризации и спецификации в процессах концептуализации и систематизации информации. Партитивные отношения отражают и обобщают многообразные реальные зависимости вещей в структурах целого [2] и, по-видимому, являются достаточно востребованным, но не универсальным основанием классификации.
Пользователь получает более общую информацию по родовому типу связи, а по видовому - специфическую информацию без повторения общих признаков родовых концептов. Считается, что глубина индексирования текста зависит от степени проработки схем родовидовых связей. Полнота связей, отражаемых в тезаурусной статье, и точность установления этих связей задают полноту и точность поиска при обращении к определенной статье гипертекста.
Одной из особенностей гипертекстовых модулей в текстах вторичных литературных жанров является их фрагментарность, а также несистемный характер межтекстовых «отсылок». Во вторичных литературных жанрах гипертекстовые «развертки» - это игровая эвристика, и неожиданный, ошеломляющий эффект лингвистического «открытия», что и составляет суть эстетического удовольствия. Перевод и усеченная коммуникация также актуализуют гипертекстовые связи фрагментарно, в режиме отдельных трансформаций при конструирования текста перевода или аннотации.
Конструктивно, вторичный текст всегда представляет собой «рефигурацию» старой формы выражения, в этом его отличие от сетевых гипертекстовых построений, которые ориентированы на структурирование актуально развертывающегося текстового пространства. Более того, гипертекстовые модули вторичных текстов не
образуют целостной структуры, подобной той, которая составляет конструктивную основу сетевого гипертекста. Единство и цельность гипертекстового построения заданы не только единым пространством актуально развертывающегося сетевого текста, но и единством информационных установок, и структурной цельностью схем структуризации. Гипертекстовые построения - фрагментарные и системные - следует рассматривать как особый вариант интертекстуальности. Анализ вторичного текстообразования в парадигме гипертекста выявляет значимость нелинейных связей вторичного текста, создающих особый синергетический потенциал.
Вторичное текстообразование представляет собой один из наиболее примечательных феноменов духовной культуры человеческого общества. Культурное пространство интертекстуального взаимодействия и, соответственно, вторичного текстообразования практически безгранично. Современная культурная традиция, реализуя тенденцию развития и модификации вторичных текстовых структур в различных семиотических и социокультурных репрезентациях, представляет все более сложные в структурном и композиционном плане речевые жанры. Анализ вторичных текстовых систем наглядно демонстрирует тот факт, что они формируют сложную социо-культурную матрицу человеческого познания, которая является двоичной структурой и обладает сложной организацией линейных и нелинейных связей.
Broad interpretation of the term 'derived text' accounts for its reference to imitation in literature -derived literary and new politically correct genres, translation, annotation, abortive communication. The essence of text derivation is that it is accomplished by means of similar linguo-semiotic techniques of bi-textual formation, such as citation, periphrasis, modelling and universal linguo-cognitive operations of dubbing and transformation.
Keywords: derived text production, derived text, derived communication, bi-text.
Список литературы
1. Лотман Ю. "Текст в тексте // Об искусстве. СПб.: Искусство — СПб, 1998. C.423-436
2. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. - Санкт-Петербург: Научный центр проблем диалога, 1996
3. Киященко Л.. Синергетика пространства коммуникативной соотнесенности // Событие и смысл (Си-нергетический опыт языка). Москва: РАН, 1999. С.3-8.
4. Hutcheon L. A theory of parody. The Teachings of Twentieth-Century Art Forms , Methuen, New York and London, 1985.
5. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975.С. 203-212.
6. Бахтин М.М. К методологии литературоведения // Контекст. - М.: Наука, 1976.
7. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, философии и других гуманитарных науках // Эстетика словесного творчества. М.: Наука, 1979. С.74-163
8. Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура Ренессанса и Средневековья. // Эстетика словесного творчества. М.: Наука, 1979
9. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Наука, 1989.
10. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977
11. Шуверова Т.Д. Политкорректные жанры в современной англоязычной культурной традиции // Современная англистика: проблемы изучения и преподавания: Сборник научных трудов. М.: РГСУ, 2008. С.132-137.
12.Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. М.: Наука, 1988.
13.Новиков А.И., Нестерова Н.М. Реферативный перевод научно-технических текстов. М.: Наука, 1991.
14. Новикова М.Ю. Деривационные отношения между оригинальным художественным текстом и его переводом на другой язык//Принцип деривации в истории языка и современной лингвистики. Пермь, 1991. С. 103-104.
15. Сахарный Л.В. Человеческий фактор в языке. М.,1991.
16. Блох М.Я. Текст в динамике становления и его семь жизней //Язык. Культура. Речевое общение. №3 -2013. С.5-9
17. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман. // Вестник МГУ. Филология, 1993. - № 4.
18. Genette G. Palimpsests: Literature in the Second Degree. Channa Newman and Claude Doubinsky (trans.) -Lincoln NE and London: University of Nebraska Press, 1997;
19. Барт Р. Основы семиологии //Структурализм: «за» и «против». М.: Наука,1975. С.114-163.
20. Тороп П. X. Проблема интеркста // Сб. науч. тр. Текст в тексте. - Тарту. XIY (567),1981.
21. Блум Х. Страх влияния. Теория поэзии. Карта перечитывания. - Екатеринбург: Изд. Уральского университета, 1998.
22. Saussure F. Course in General Lingustics / Wade Baskin (trans.) - Fontana, London, 1974.
23.Nelson T. ТЪе Hypertext // Proceedings of the World Documentation Federation, 1965.
Об авторе
Шуверова Татьяна Демьяновна - кандидат филологических наук, доцент, профессор кафедры теории и практики перевода и коммуникации Московского педагогического государственного университета, [email protected]
