CC BY
5
УДК 81'255.2 DOI: 10.53315/1995-0713-2022-56-4-124-130
Ж.Н. Сарангаева
Калмыцкий государственный университет им. Б.Б. Городовикова
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ И ЛИНГВОПЕРЕВОДЧЕСКИЙ
АСПЕКТЫ АНГЛИЙСКОГО ПЕРЕВОДА (НА МАТЕРИАЛЕ СТИХОТВОРЕНИЯ РИММЫ ХАНИНОВОЙ «ЗУЛ»)
В данной статье приводится лингвокультурологический и лингвопереводческий анализ стихотворения «Зул» (1992) русскоязычного калмыцкого поэта Риммы Ханиновой в переводе Карлтона Коупланда (США) на английский язык. Это произведение входит в стихотворный цикл поэта «Калмыцкий праздник» (1992-1994 гг.), состоящий из трех текстов: «Зул», «Цаган Сар - Белый Месяц», «Урюс Сар». Цель статьи - выявить соотношение национального своеобразия оригинального текста «Зул» и его английского перевода «Zul» в сравнительно-сопоставительном плане. Результаты показали, что американский переводчик сумел передать концептуальные смысловые основы оригинального текста, учитывая силлабо-тоническое русское стихосложение, не прибегая к верлибру, характерному для современной англо-американской поэзии. В переводе сохранены ключевые символы (праздник, калмыцкая зима, огонь, молитва, мудрость, добро, свет), начиная с заглавия «Зул», одинаковое количество стихотворных строк, как в оригинале, единое строфическое построение.
Ключевые слова: стихотворение, йорял, Зул, праздник, английский язык, перевод, символ, прагматический эффект.
Zh.N. Sarangaeva
Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
LINGUOCULTURAL AND LINGUO-TRANSLATION ASPECT OF ENGLSH TRANSLATION (BASED ON THE MATERIAL OF RIMMA KHANINNOVA'S POEM "ZUL")
The article is devoted to the linguoculturological and linguistic translation analysis of the poem "Zul" (1992) by the Russian-speaking Kalmyk poet Rimma Khaninova translated by Carlton Copeland (USA) into English. This work is included in the poet's poetic cycle "Kalmyk Holiday" (1992-1994), consisting of three texts: "Zul", "Tsagan Sar - White Month", "Uryus Sar". The purpose of the article is to identify the correlation of the national identity of the original text "Zul" and its English translation "Zul" in comparative terms. The results showed that the American translator conveyed the conceptual semantic foundations of the original text, taking into account the syllabic-tonic Russian rhyme, without referring to the verbiage feature of modern Anglo-American poetry. The translation preserves the key symbols (holiday, Kalmyk winter, fire, prayer, wisdom, goodness, light) with the title "Zul", the same number of poetic lines as in the original text, a strophic structure.
Key words: poem, yoryal, zul, holiday, English, translation, symbol, pragmatic effect.
В переводоведении считается, что лучшим поэтическим переводом является тот, который более близок к оригиналу. При этом под близостью понимается не только текстуальное соответствие, но и «художественная адекватность». Данное понятие включает в себя адекватность соотношений между оригиналом и поэтической традицией его языка с одной стороны, с переводом и традицией языка - с другой.
Творчество современного русскоязычного поэта Калмыкии Риммы Ханиновой давно исследуется в разных аспектах, в том числе и переводческом. Одним из постоянных переводчиков лирики этого калмыцкого поэта на английский язык является
Карлтон Коупланд (США). Именно его переводы стихотворений Р. Ханиновой в основном становятся объектом и предметом исследования в статьях ученых Калмыкии. Так, Э.М.Ханинова на основе трех основных субстанций интертекста - человек, текст и время - в стихотворении Р.Ханиновой «Степные колыбельные мотивы...» (пер. К.Коупланда) раскрывает концепт «время», наиболее значимый в отражении особенностей авторской картины мира [6, с. 143-146]. В статье Ж.Н.Сарангаевой изучены особенности английского перевода ханиновского стихотворения «Им снилась степь в раздолье ковыля.» из сибирского цикла [4, с. 225-237]. Е.А.Шкурская исследовала вербальную репрезентацию ольфакторности фитонима «полынь» в стихотворении Р.Ханиновой «Запах полыни» (2008) и в английском его переводе, осуществленном Н. и Г.Бурлаковыми (США) [7, с. 183-195].
Объектом нашего исследования является стихотворение Риммы Ханиновой «Зул» (22 декабря 1992 г.) в английском переводе Карлтона Коупланда [12, с. 223]. Это стихотворение опубликовано также на калмыцком (перевод Веры Шуграевой) [13, с. 11] и черногорском (перевод Душана Дюришича) [14, с. 196] языках.
Оригинальный текст имеет 2 редакции, различающиеся стилистической правкой первой строки текста. Ср. «Таинство предков - праздник Зул» [10, с. 87] и «О тайна предков, праздник Зул» [11, с. 221]. Такая правка, вероятно, обусловлена тем, что в первой редакции использовано авторское ударение на втором слоге в слове «таинство» (правильно на первом слоге).
Стихотворный цикл Р.Ханиновой «Калмыцкий праздник», вошедший в сборник «День влюбленных», включает три текста: «Зул» (1992) [9, с. 168], «Цаган Сар -Белый Месяц» (1994) [9, с. 169-170], «Урюс Сар» (1994) [9, 171-172].
По словам М.Петровой, «цикл стихов "Калмыцкий праздник" представляет читателю картины национальных календарных празднований. Стихотворение "Зул" -о буддийском празднике лампад и приходе зимы - написано в форме йоряла-благо-пожелания с постоянным рефреном "да будет", что характерно для этой формы, пришедшей из фольклора.
Да будет мудрость молода, А старость в радости легка, Да будет мирным отчий дом, А хлеб не горьким с молоком.
<.> Цаган сар - Новый год у монголоязычных народов. О том, как отмечается он в Калмыкии, каковы традиции, обычаи и ритуалы празднования, пишет Римма Ханинова в стихотворении "Цаган Сар - Белый Месяц"» [3, с. 111-112].
Согласно Э.П.Бакаевой, «традиционным праздником Нового года считается в настоящее время Зул. <...> Тема Нового года - одна из самых разноречивых в исследованиях о калмыцкой культуре. <...> Дело лишь в том, что, во-первых, всегда существовали параллельно две традиции - собственно буддийская и народная, древняя, во-вторых, в течение веков менялась дата празднования Нового года. <...> Название самого праздника происходит от обычая зажигать лампады. <. > Символика зажигания лампад широка: это форма почитания бурханов, гадание о будущем» [1, с. 53-54], это обряд поклонения солнцу, приуроченный к зимнему солнцестоянию. «В дни Зула буддийское духовенство отмечало очередную годовщину со дня ухода в нирвану Цзонхавы, по-калмыцки Зунква, основателя желтошапочной школы Гелугпа» [там же, с. 55].
Праздник «начинался первого числа первого весеннего месяца (дракона) и длился весь месяц, но главные события происходили в первые семь-восемь дней» [там же, с. 61].
Смысл летнего праздника «Урюс сар заключался в торжестве по случаю обновления природы, перехода с весенних пастбищ на летние, увеличения стад, обеспечения богатства и благополучия. <...> Урюс сар праздновался в день полнолуния первого летнего месяца, то есть примерно в мае» [1, с. 81].
Всем этим национальным праздникам посвящены йорялы-благопожелания как в фольклоре, так и в калмыцкой литературе, в частности, в поэзии, в том числе и современной.
Лингвокультурологический и лингвопереводческий анализ стихотворения Р. Ханиновой «Зул» в английском переводе К. Коупланда
ЗУЛ ZUL
О тайна предков, праздник Зул, Ancestral mystery, festive Zul
огонь священный вновь раздул, has fanned the holy flame anew -
молитва сердца и ума: a prayer of heart and mind as one:
зима калмыцкая пришла! the Kalmyk winter has begun!
Да будет белым новый путь, Henceforth the way be white ahead.
да не прервется жизни суть, Unbroken be life's vital thread.
да будет свет в преддверье тьмы, Let light prevail as shades descend.
добро и свет не сочтены. May kin and riches know no end.
Да будет мудрость молода, May wisdom be forever young.
а старость в радости легка, May age, rewarding, gently come.
да будет мирным отчий дом, Around the family hearth be peace,
а хлеб не горьким с молоком. and bread with milk not bittersweet.
Да будут кротки все враги, May foemen, changing heart, concede,
друзья в беде всегда верны, and friends be true in times of need.
да будет зваться человек May humankind be justly known
разумным много тысяч лет! as wise for ages yet to come!
Ты, тайна предков, праздник Зул, Ancestral mystery, festive Zul,
ты никого не обманул. you've never failed to see us through
Горит огонь твой сквозь века, as down the ages burns the same
вновь очищая и маня! beguiling, purifying flame!
[11, с. 221] [12, p. 223]
Мотив огня занимает важное место в этом стихотворении. Огонь наделен такими метафорическими устойчивыми выражениями, как «огонь священный» ('the holy flame'), «молитва сердца и ума» ('a prayer of heart and mind as one'), «костры всеочищения» ('May bonfires burn anew with fire that cleanses'), «кизяк не гаснет век под таганом» ('May cow chips under trivets not go cold'). В данных фразах актуализируется семантика чего-то увлекающего, яркого и позитивного. Огонь рассматривается как источник очищения, жизни, развития.
Анализ показывает, что, большинство слов переведены К.Коупландом при помощи полных лексических соответствий, т. е. слов, имеющих в русском языке то же лексическое значение, что и соответствующие слова английского подлинника (так называемые «словарные соответствия»). Для перевода поэтического текста критерий прямых совпадений представляется большим преимуществом.
В ряде случаев применение полного переводческого соответствия сопровождается той или иной лексической или грамматической трансформацией.
К числу лексических трансформаций можно отнести примеры калькирования. Так, калька используется при переводе самого произведения - «Zul» и словосочетания «калмыцкая зима ('the Kalmyk winter'), при описании огня ('the holy flame', 'a prayer of heart and mind'). Известно, что калькирование широко используется для передачи национально-этнического значения исходных фраз. Переводчик прежде всего ориентирован на реакцию рецептора и стремится обеспечить равенство воздействия на читателя перевода. Прием калькирования предполагает адаптацию лексики и грамматики, чтобы перевод звучал так, как автор писал бы на ином языке.
Данное произведение отличается своим гармоничным построением, строфикой и звучностью рифмы. Переводчик стремится передать как можно больше особенностей оригинального текста, в том числе аллитерации и анафоры:
"Ancestral mystery, festive Zul,
has fanned the holy flame anew"...;
"The Kalmyk winter has begun!
Henceforth the way be white ahead";
... "May kin and riches know no end.
May wisdom be forever young.
May age, rewarding, gently come."
К.Коупланд легко справляется с синтаксическими трудностями, строя предложения в стиле английского поэтического синтаксиса, что придает переводу высокое поэтическое звучание:
"Henceforth the way be white ahead.
Unbroken be life's vital thread';
May foemen, changing heart, concede,
and friends be true in times of need.
Из многочисленных приемов наиболее часто переводчик использует расширение значения слова (строфы). Фраза «добро и свет не сочтены» в переводе звучит как 'May kin an riches know no end' (букв. «пусть род и богатства не знают конца»). Одновременно в данной строке используется лексическая трансформация - «модуляция», которая описывает различные логические отношения между исходными и преобразованными структурами: конкретное - абстрактное, причина - следствие, целое - часть и т. д. [2, c. 205].
Значение слова «добро» в английском переводе расширяется по смыслу в слове 'kin', имеющее значение «род, родственники», «семья». Прием модуляции в переводе может быть вынужденным или зависеть от выбора переводчика. В данном случае контекстуальная замена оправдана, т. к. понятие 'kin' - «род, семья» в калмыцкой лингвокультуре является одной из важных констант, связанной с идей добра, богатства и радости.
Данный прием используется для того, чтобы добиться полной эквилинеарности, для сохранения художественной формы и гармоничного звучания с окружающим контекстом. В художественном переводе данный прием представляется более чем желательным.
Расширение смысла также достигается за счет вводных слов: например, в оригинале «Да будет белым новый путь», в переводе - это 'Henceforth the way be white ahead'. В английском варианте в данную строфу вводится наречие 'henceforth' в значении «отныне, впредь, с этих пор».
Переводчик также использует метод добавочной детализации. Так, в английском переводе в строке «да будут кротки все враги» краткое прилагательное «кротки» переводится как 'changing heart', что буквально обозначает «изменчивое сердце», т. е. в значении «перемена чувств», «изменение мнений». Таким образом, автор использует метод добавления и уточнения, чтобы продемонстрировать языковое разнообразие переводимого текста.
В переводе встречаются грамматические трансформации. Так, для передачи значения «горит огонь ... вновь очищая и маня» переводчик намеренно прибегает к замене частей речи: деепричастия «очищая и маня» в английском варианте заменяется на прилагательное 'beguiling and purifying (flame)'.
Встречается замена глагола на прилагательное: в оригинальном тексте - «да не прервется жизни суть», в переводе - 'unbroken be life's vital thread'.
В этой строке также отмечается замена существительного на прилагательное: «жизни суть» в переводе 'vital thread' (букв. «жизненная нить»), «тайна предков» -'ancestral mystery', «праздничный Зул» - 'festive Zul'.
В строке «да будет свет в преддверье тьмы» наблюдается синтаксическая перестройка: «в преддверье тьмы» переводится словосочетанием «существительное + глагол»: 'as shades descend'.
Синтаксическая перестройка также наблюдается в строке «да будет мирным отчий дом» / 'around the family hearth be peace'. В переводе прилагательное «мирный» заменено на существительное 'peace', т. е. определение и определяемое как бы меняются ролями. Очевидно, переводчик использует замену частей речи как переводческий прием по соображениям стиля и узуса.
Одновременно во фразе «отчий дом» (в английском переводе - 'family hearth', букв. «семейный очаг», «домашний очаг») отмечается модуляция, или смысловое развитие, т.е. замена словосочетания исходного языка единицей переводящего языка, которое логически выводится из значения исходной единицы. «Очаг» понимается как место объединения семьи; это метафора домашнего уюта, гармонии, родного дома. В словаре предлагается следующее определение: 'hearth - a home, especially when seen as a place of comfort and love' [8].
В английском переводе в данной фразе отмечается перестановка членов словосочетания: сначала используется прилагательное 'purifying' в значении «очищающий», затем - 'beguiling' - «манящий» (об огне). Данный прием позволяет создать необычное и оригинальное сочетание.
Перестановка языковых элементов также наблюдается в последних строках «.. .Горит огонь твой сквозь века, вновь очищая и маня!»; в переводе 'as down the ages burns the same / beguiling, purifying flame!'
Перестановки вызваны целым рядом причин. Основная причина - различия в строе предложений в английском и русском языках. В поэтическом тексте перестановки дают возможность выделить смысл какой-либо части предложения / фразы. В данном произведении перестановки используются для равномерного ритма, правильной расстановки акцентов и обязательной смысловой и структурной завершенности фраз, которые обеспечивают полноценное восприятие информации читателями.
Основные принципы переводческой стратегии дополняются обоснованием правомерности применения ряда технических приемов, которые нарушают формальное подобие перевода оригиналу, но обеспечивают достижение более высокого уровня эквивалентности. Наиболее общими и широко распространенными из таких приемов являются опущение и добавление лексических единиц в процессе перевода.
В данном произведении отмечается несколько примеров опущения лексических единиц, а именно междометия в строке «О тайна предков», местоимения в функции обращения в строке «Ты, тайна предков». Опущение в переводе этих строк не мешает реализации главной его задачи; их значения легко восстанавливаются в контексте.
Добавления классифицируются по характеру добавленных избыточных элементов: отдельные определители, дополнительные разъяснения, уточняющие связи между высказываниями и т. д. В этом стихотворении добавление встречается в строке 'as prayer of heart and mind as one', что буквально означает «молитва сердца и ума одновременно, как единое целое». В данном случае переводчик вводит дополнительные лексические единицы, чтобы конкретизировать признаки описываемого понятия, а также для создания естественной передачи этой фразы на русском.
Прием добавления также встречается в строке «. а старость в радости легка», в переводе: 'may age, rewarding, gently come' (букв. пусть старость, вознаграждая, приходит легко). Прием добавления используется для текстуального пояснения, которое обусловлено прагматическими факторами. В данном примере также отмечается структурная перестройка, связанная с заменой членов предложения: «в радости легка» переводится сочетанием «наречие + глагол - 'gently come'. Скорее всего, переводчик использует данный прием по стилистическим соображениям.
Не вдаваясь в полемику о жанровой природе стихотворения «Зул» как йоряла, укажем на замечание В. Ситник, что формульное пожелание «да будет» К.Коупланд перевел разными конструкциями, которые «придают большую литературность и тяжеловесность переводу. Анафора и единая синтаксическая конструкция определяют в русском оригинале компонент молитвы, благопожелания, йоряла. Йорял должен быть построен по определенному канону. Переводчик не до конца выдержал конструктивные особенности йоряла в английском переводе» [5, c. 15].
В заключение отметим количественное соотношение строк в подлиннике и в переводе. К.Коупланд стремится к сохранению соответствия между строками подлинника и перевода (20 строк в оригинальном тексте, 20 - в переводе).
Таким образом, лингвокультурологический и лингвопереводческий анализ стихотворения «Зул» (26 декабря 1992 г.) русскоязычного калмыцкого поэта Риммы Ханиновой в английском переводе «Zul» Карлтона Коупланда показал, что американский переводчик сумел передать концептуальные смысловые основы оригинального текста, учитывая силлабо-тоническое русское стихосложение, не прибегая к верлибру, характерному для современной англо-американской поэзии. В переводе сохранены ключевые символы, начиная с заглавия «Зул», а также константы «праздник», «калмыцкая зима», «огонь», «молитва», «мудрость», «добро», «свет».
Рассмотренные переводческие приемы не влекут за собой существенного изменения в содержащейся в тексте семантической информации. Такие переводческие приемы помогают максимально передать эмоциональную поэтическую речь и смысловую близость к оригинальному тексту.
Список литературы
1. Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии: историко-этнографические очерки. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1994. - 128 с.
2. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. Учебное пособие. - M.: ЭТС, 2002. - 424 с.
3. Петрова M. M^ поэзии Риммы Ханиновой // Теегин герл = Свет в степи. 2002. № 6. - С. 108-120.
4. Сарангаева Ж.Н. Об особенностях поэтического перевода на английский язык (на материале стихотворения Риммы Ханиновой «Им снилась степь в раздолье ковыля...») // Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН, 2020. № 2. - С. 225-237.
5. Ситник ВМ. Йорял звучит по-английски (о новых английских переводах лирики Риммы Ханиновой) // Калмыцкий университет. 2006, 23 мая. - С. 15-21.
6. Ханинова Э. M. Диалог народов в аспекте межкультурной коммуникации: Римма Ханинова - Карлтон Коупланд // «Восстановление национальной государственности репрессированных народов России и перспективы их развития на современном этапе», Российская науч.-практическая конф. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2006. - С. 143-146.
7. Шкурская Е.А. Семантические особенности фитонима «полынь» в современной калмыцкой лирике: английский перевод в аспекте имагологии // Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН. 2020. № 1. С. 183-195.
8. Cambridge Advanced Learner's Dictionary / Elizabeth Walter. - Cambridge: Cambridge University Press, 2008. - 1799 p.
Источники исследования
9. Mунянова Б., Лиджиева В., Ханинова Р. День влюбленных: сборник стихотворений. - Элиста: АПП «Джангар», 1997. - 237.
10. Ханинова Р. Зул // Ханинова Р. M. Взлететь над мира суетой: стихи. - Элиста: АПП «Джангар», 1994. - С. 87.
11. Ханинова Р. Зул // Хонинов M. В., Ханинова Р. M. Стану красным тюльпаном: стихи, поэмы, переводы, повесть. - Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2010. - С. 221.
12. Khaninova R. Zul / Translated by Carleton Copeland // Хонинов M. В., Хани-нова Р. M. Стану красным тюльпаном: стихи, поэмы, переводы, повесть. - Элиста: ЗАОр «НПП «Джангар», 2010. - С. 223
13. Ханина Р. Зул / Орчулснь Шугран Вера // A Kalmyk sampler: mongol poetry and mythic tale / N. Burlakoff. - Ossining, NY: Aelita Press.org, 2012. - P. 11.
14. Haninova R. Zul / Prepjevao D. Burisic // Хонинов M. В., Ханинова Р. M. Ландшафт истории: хрестоматия по калмыцкой литературе на языках народов мира. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2015. - С. 194-195.
