CC BY
47
УДК 81’27
ББК 81.001.2
Х 25
Хатхе А.А.
Лингвокультурологическая классификация номинаций растительного мира (на материале произведений адыгейских писателей)
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье рассматриваются номинации реалий растительного мира, которые служат для описания взаимосвязи человека и природы в фольклорных и художественных произведениях. С позиций когнитивной лингвистики и лингвокультурологии составлена лингвокультурологическая классификация номинаций фитонимов, представленных в произведениях адыгейских писателей. Через отношение персонажа к природе писатели выражают состояние души, мироощущение героев, философию их жизни.
Ключевые слова:
Этнокультурные традиции, мифология, фольклор, семантические параметры, фитонимический символ, роль и функции пейзажа, артефакт, художественная концепция, лексико-семантическая классификация, номинация реалий.
Кавказ — часть глобального мира. Учитывая, что Кавказ - горная территория, следует помнить, что взаимодействие природы и человека имеет свою специфику. Население этого региона исторически окружено исключительно богатой природой. По словам Л. Гумилева, «каждый этнос входит в биоценоз своего географического региона» [1: 29]. Как любая горная территория, Кавказ является домом крайне оригинальных и ценных цивилизаций. В Хартии горных народов отмечается, что мифы, порожденные этими цивилизациями, ценности, на которых они основаны, их социальные и экономические структуры обнаруживают глубокий отпечаток географического положения. Они также породили культуры, оригинальные и долговременные, как результат их территориальной обособленности, благодаря которой происходило их изолированное развитие [2: 19]. Диалогичность природы и человека, что составило основу этнокультурных традиций, определяла значимость природы, занимала высокое место в ценностной системе жизни Кавказа. В его социокультурном пространстве этнокультурные традиции определяли характер отношения человека к природе.
В мифологии и фольклоре адыгов особое место занимает «мировое дерево», выступающее как «растительная» модель мира по вертикали, в которой отражены основные элементы мироустройства, выражающие структуру мироздания, совершенство движения от хаоса к космосу, к упорядочению мира. «Мировое дерево», или «древо жизни», также символизирует космологическое представление адыгов о трехчастном делении Вселенной на зоны: верхняя (ветви) - небесный мир, средняя (ствол) - земной мир, нижняя (корни) - подземный мир. В адыгской мифологии мировое древо выступает в образе огромной чинары или в виде золотого дерева (яблони) с ярко выраженными символами плодородия и относится к универсальным мифологемам. В мифологии разных народов, в их фольклоре, материальной культуре заметное место занимает растительный мир. Достаточно вспомнить культ дуба, березы, осины у славян, сакуры - у японцев, фигового дерева, ивы - у китайцев и тому подобное. Практически каждый вид дерева имеет, согласно мифологическим представлениям, свое символическое значение в фольклоре, культуре народа [3: 170].
Зародившись в первобытном обществе, культ дерева отражает не какую-нибудь определенную эпоху в развитии адыгского этноса, а все последующие исторические формации, меняясь под воздействием времени, роста познаний об окружающем мире и
изменениями в мышлении человека. И в религиозных представлениях адыгов (христианство, ислам) отражены ступени трансформации культа дерева. Как часть одушевленной природы сначала почиталось любое дерево, позже - конкретное (определенное) дерево. Появляются «счастливые» и «несчастливые» породы.
В славянском фольклоре, в адыгейском и, вообще, кавказском центральное место занимает дуб как фитонимический символ. Он наиболее почитаем из всех деревьев, отличается могучим стволом, кроной, корнем, твердой древесиной и своим долголетием. Видимо, не случайно и то, что это единственное исконное название дерева, зафиксированное во всех кавказских языках. Дуб - это символ величия, силы, могущества, устойчивости, часто используемый в сравнениях во всех стилях речи и во всех жанрах и фольклора, и художественной литературы [4: 56]. Как пишут лингвисты М.А. Кумахов и
З.Ю. Кумахова, «эпические сказания о нартах донесли до нас культовый характер дуба, его семантические параметры в более целостной форме, отражая архаичные религиозномифологические представления древнеадыгских племен» [5: 115]. Символ чинары, подчеркивающий высокий рост, устойчивость, величественность, используется не менее часто. Конечно, чинара, обладающая к тому же свойствами ценной породы дерева, должна была занять достойное место и в фольклоре адыгов, и в их разговорной речи. Символом неиссякаемого здоровья и плодородия является культ орехового дерева, который особенно развит у адыгейского племени шапсугов, наделявшего эти деревья магическими способностями предохранять и излечивать от различных недугов.
Интереснейшим объектом для художественного анализа на протяжении многих десятилетий является наследие адыгейских писателей. Однако существует очень мало лингвистических трудов, выявляющих роль и функции пейзажа в произведениях адыгейских писателей как отражение творческой индивидуальности писателей. Одно из самых ярких художественных средств, которыми пользуются адыгейские писатели, - это изображение героев в непосредственной связи с окружающим миром. Их произведения дают большие возможности для поиска и анализа специфики взаимоотношений человека и природы. Изучив характер взаимосвязи героев с окружающей средой, мы выявили художественную концепцию ряда писателей и составили лексико-семантическую классификацию, с опорой на концепты О.В. Романенко, включив в нее также лингвокультурные составляющие. В эту классификацию входят роль природы, сравнение растений с артефактом, олицетворение растений, традиции, связанные с растениями, отношения между человеком и растениями, сравнение растительного и животного мира, сравнение человека с растениями, и наоборот, сравнение артефакта с растениями, сравнение растения с другим растением, влияние человека на растения, сакральное в растениях, влияние растений на человека, сравнение произведения искусства с растениями и наоборот, противопоставление человека и растений, выводы, делаемые по состоянию растительного мира, сравнение растений с неживой природой.
Мэзи, гъэхъуни зэк1э дунаер къэгъагъэу къызэкъушыщтыгъэ. Гъэхъунэу апэ къифэхэрэр, алрэгьу къолэным фэдэу, нэр п1эпахэу къэгъагьэм зэлъиштагъэх. ... Мэз 1ушъо-лъашъохэм чъыгык1э-тхьапак1эхэр нэм къык1эджагоу папц1эу тыгъэм пэлыдыщтыгъэ. Мэз ч1эгъыр, тыгъэ нэбзый щэбзащэхэмк1э пхырылык1ыгъэу [6: 399].
Вся могучая растительность Закубанья бурно расцветала. Попадавшиеся на пути небольшие поляны были покрыты сплошным ковром из цветов... На опушках под лучами восходящего солнца искрилась и переливалась молодая зелень [7: 325].
Для автора, как мы видим из данного отрывка, восхваление красоты родной земли играет немаловажную роль. В данном фрагменте описание природы имеет субъективнооценочный характер: автор сравнивает поляну с ковром, а молодая зелень, искрящаяся и переливающаяся, наделяется позитивными качествами. В художественном произведении природа оказывает сильное эмоциональное воздействие. Через картины природы автор выражает свое состояние души, мироощущение героев, философию их жизни.
Сэ, сиш1ош1ык1э, мэзыр къэлэшхом нахь фэсэгъадэ. Сыдигъуи тыдэ къик1 ыми, ц1ык1уи ини ц1ыфыбэ къалэм щызэ1 ок1э. Джащ фэд, мэзыми чъыг ини ц1ык1уи бэу щызэ1ук1агъ [8: 63-64]. Теперь лес представал в моем воображении в виде большого города. Как в большой город съезжаются люди со всех концов земли, так и в лесу нашем сошлись самые разные деревья [9: 180].
При характеристике внутреннего мира героя К. Жане проводит параллель между лесом и городом. Он олицетворяет лес. Герой не просто связан с природой, он живет и существует в ней и вместе с ней. Основополагающим фактором сравниваемых объектов в данном художественном контексте, как мы думаем, является ассоциативность как связь, которая возникает между двумя образованиями при определенных условиях, способствующих восприятию, выражению чувств.
1эбжъэнак1эм фэдиз псэзехьэ ц1ык1ум чъыг тхьэпэ пшъыгъэми шъоу къыхехымэ, илъэсишъэ хъугъэу орыжъым хэшъухьэрэ чъыг ебэджыгьэр къэзгъэтэджыжьынышъ, идахэ с1озэ, сеубзэзэ, 1э щысфэзэ, лъапсэ езгъэдзыжьын, къутамэ езгьэш1ыжьын, тхьапэ къыпызгъэк1эжьын, икъэгьагъэхэр пымытэкъужьхэзэ, и1эрысэхэр къыпызгъэзыных [10: 96]. Если это созданьице величиной с ноготок моего мизинца может добывать мед даже с поверхности стареющего древесного листка, почему бы мне не поднять из болотного тлена ствол уже сто лет гниющего дерева, очистив его от грязи и тысяч червей и насекомых, приласкать нежными добрыми словами, вернуть ему ветви и зеленые листья, чтобы оно снова зацвело и одарило животворящими плодами? [11: 99-100].
Одной из особенностью авторского стиля Н. Куека является использование пейзажных зарисовок. Эмоциональным подтекстом произведения писатель подчеркивает напряженность действия и символическую выразительность. При описании природы автор показывает духовность, неравнодушие, участие человека в судьбе природы. Писатель говорит о том, что с природой человек должен общаться только посредством доброты и помощи, - тогда она оплатит сторицей.
Нэшъуарэ зэхехы къэгъагъымэр зэрэзек1орэр, джыри жьы икъу ымыгьотырэми, нэфынэ лъакъомэ агъэхъые. Чъыг лъапсэхэр псым лъэ1абэх, 1эпэк1э псыгъо мин пчъагъэк1э ч1ы ч1эгъым щэлъыхъох [12: 439]. Нешар слышит, как движутся запахи цветов, он еще не может дышать свободно полной грудью. Он чувствует себя поднятым в воздух легкими волнами сплетений леса. Корни деревьев тянутся к подземным водам, тысячами тонких нитей ищут их в темных недрах [13: 92].
На наш взгляд, автор хочет показать, что именно у природы, а не у людей герой повести Нешар ищет ответы на многие жизненные вопросы, так как язык природы он понимает лучше, глубже и тоньше, чем людей. Лирический пейзаж, как нам кажется, подчеркивает напряженность действия и его символическую выразительность. Показателен пример, когда один человек собирается умирать, решив, что больше ему жить незачем. Пытаясь изменить это роковое решение, его друзья перечисляют причины, по которым стоит вернуться к жизни. Среди таких мощных стимулов, побуждающих к жизни, - красота родной природы: - Ащыгъум слъэгъун фаехэр щьйэх, ар сигуапэ. -Чыгхэр къыщэк! ых, ахэмэ къапэк1э [10: 94]. -Если есть на что посмотреть, я открою глаза. -Там растут деревья, и они цветут и приносят плоды [11: 96]. Н. Куек стремится приблизить читателя к истокам, отразить глубину гармонии живой природы и человека. По нашим наблюдениям, в сфере межличностных отношений, в природе гармония и дух целесообразности являются стабилизирующим фактором.
Таким образом, в кавказском социокультурном пространстве этнокультурные традиции определили характер отношения человека к природе. В мифологии и фольклоре адыгов культ дерева занимает особое место как символ величия, силы, могущества и долголетия. Работа над текстами позволила выявить лингвокультурологическую классификацию номинаций растительного мира, состоящую из 18 разновидностей и описать некоторые из них: сравнение растений с артефактом, воздействие человека на
природу, олицетворение растений на примерах произведений Т.Керашева, К.Жане и Н.Куека.
Примечания:
1. Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. СПб., 2003.
2. Хартия горных народов // Горы Евразии. Известия. Приложение. 2000. № 2.
3. Федоренко Е.Л. Место фитонимической символики в русском фольклоре // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии: материалы Всерос. науч. конф. Майкоп, 2002.
4. Хазбулатов Б.А. Фитонимы в чеченском языке: синхронно-диахронный анализ: дис. ... д-ра филол. наук. Грозный, 2004.
5. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Нартский эпос: язык и культура. М.: Наследие, 1998.
6. К1эрэщэ Т. Хэшыпык1ыгъэ тхыгъэхэр зыдэт тхылъищ. Ят1онэрэ тхылъ. Мыекъуапэ, 1988.
7. Керашев Т.М. Дочь шапсугов // Керашев Т. Избранное. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 1997.
8. Жанэ Къ. Чъыгэежъым итхыд. Шапсыгъэхэр жъы хъухэрэп. Рассказхэр. Мыекъуапэ, 1980.
9. Жане К.Х. Тайна старого дуба. Адыгейская литература: хрестоматия для 5-6 кл. сред. шк. Майкоп: Адыг. респ. кн. изд-во, 2003.
10. Къуекъо Н. Щымы1эжьхэм ясэнэбжъ. Къэбар заулэ зэхэт роман. Мыекъуапэ, 2005.
11. Куек Н.Ю. Вино мервых: роман в новеллах: автоперевод с адыг. яз. Майкоп, 2002.
12. Къуекъо Н. Къушъхьэ ябг // Къуекъо Н. Повестхэр, къэбархэр, усэ. Мыекъуапэ. 1998.
13. Куек Н.Ю.Черная гора. Повесть. Майкоп: Адыгея, 1997.
