CC BY
57
автор использует слово, где вновь встречается звукосочетание [А]. Благодаря тому, что автор употребляет преимущественно «мягкие», «мажорные» звуки, можно понять, что сам поэт испытывает наслаждение от созерцания природы.
Таким образом, при помощи звукоизобразительных средств в поэзии «рисуется» картина окружающей действительности, читатель не только может ощутить состояние природы, описанное в стихотворении, но и проникнуться чувствами автора.
Список литературы
1. Английский сонет ХУІ-ХІХ веков : сб. / сост. А. Л. Зорин; на англ. яз. с парал. рус. текстом. М., 1990. 698 с.
2. Арнольд, И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность : сб. ст. СПб., 1999. 444 с.
3. Блумфильд, Л. Язык / пер. с англ. Е. С. Кубряковой. М., 1968. 607 с.
4. Воронин, С. В. Основы фоносемантики. Л., 1982. 244 с.
5. Гальперин, И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М., 1958. 347 с.
6. Журавлев, А. П. Звук и смысл. М., 1991.155 с.
7. Якобсон, Р. О. Работы по поэтике / сост. и общ. ред. М. Л. Гаспарова. М., 1987. 460 с.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 37 (328).
Филология. Искусствоведение. Вып. 86. С. 170-172.
О. В. Томберг
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ КОММУНИКАЦИИ В ЭПИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ
Освещаются конститутивные особенности архаичного эпического текста с коммуникативной точки зрения. Автор рассматривает коммуникативные скрепы плана содержания и плана выражения и их место в культуре рассматриваемого периода.
Ключевые слова: эпос, фольклорная коммуникация, фольклорный художественный образ.
Изучение архаичных эпических текстов возможно с различных исследовательских позиций. Данная работа сфокусирована на исследовании англосаксонского эпоса «Беовульф» как объекта и средства коммуникации в контексте определенной культуры. Эпос возникает в смешанном англо-скандинавском сообществе Британских островов приблизительно в УИ-УШ веках н. э. и принадлежит к текстам устной культуры, что влечет за собой ряд конститутивных признаков текста как продукта культуры: пластичность, синкретичность, функциональность и др.. Эти и другие особенности архаического эпоса являются коммуникативно релевантными, поскольку для фольклора вообще и эпоса в частности характерна «инклюзивность» в социологический контекст, неотделимость художественной функ-
ции от функции «исторической» и магической (М. И. Стеблин-Каменский).
Согласно мнению основоположника функциональной теории культуры Б. Малиновского, функция - это роль института в целостной схеме культуры [4. С. 50], при этом сфера символического также входит «в определенную инструментально опосредованную цепочку и остается ее неотъемлемой частью» [4. С. 120]. Фольклор выступает - в определенных условиях и обстоятельствах - равноценным участником прагматических действий, функционирующих социальных институтов, бытовых ситуаций [7. С. 64], что делает его важнейшим элементом интегральной системы культуры этноса. Это конституирует социальную функцию эпоса и его магистрального образа - образа национального героя - как индикатора на-
циональной идентичности англосаксов в контексте англо-скандинавских взаимоотношений У11-Х веков.
В функциональном аспекте эпос и шире -сфера символического в целом - это культурный ответ на ряд базовых потребностей, таких, как безопасность, движение, развитие и производных от них потребностей: в терминологии Б. Малиновского, в приложении к сфере символического - интегративных императивов человеческой культуры. Основной тезис звучит здесь следующим образом: культура не могла возникнуть «без одновременного появления артефактов, техник, организации и символического [4. С. 115]. Согласно Б. Н. Путилову, задачей фольклориста и является раскрытие, преломление и механизм действий функциональных связей на всех уровнях текста [7. С. 82].
Функциональная нагрузка архаичных текстов во многом обусловливает специфику данных текстов с коммуникативной точки зрения. Инклюзивность фольклора в повседневную ритуально-обрядовую деятельность коллектива, его устный генезис превращают текст в объект и средство коммуникации, при этом эпический певец не продуцирует, а репродуцирует устный культурный текст в его устойчивости и завершенности [6. С. 18]. И в этих условиях важным является достижение коммуникативной прозрачности текста для всех членов культурного сообщества. С этой точки зрения архаичный эпический текст представляет собой «полностью детерминированный объект с заранее известной жесткой структурой, имеющий минимальную энтропию» [3. С. 140].
Коммуникативные скрепы относятся и к плану содержания, и к плану выражения, однако наиболее ригидным является именно содержательный аспект, отсылающий к общему культурному семиотическому пространству. Эпический певец был более свободен и пластичен в плане выражения, отсюда все возможные повторы и синонимические дублеты. Эпические повторы релевантны в коммуникативном аспекте: это важнейшее средство получения «выводных» знаний, позволяющее при фольклорном исполнении напомнить о прослушанном ранее [6. С. 18]. Однако эти вариации условны: для них характерна опора на общую семантическую зону варьируемых элементов, что обеспечивало однозначное понимание культурного текста всеми участниками коммуникации. В целом средневековая поэтика, согласно теории П. Зюмтора, есть поэтика
эффекта, а ее задача - оправдать ожидание аудитории, которое содержит общеизвестные константы [2. С. 40]. Данные константы есть топосы, то есть общие места культурной традиции, понимаемые всеми членами коллектива, которые относятся ко всем уровням текста.
Художественный образ как одна из конститутивных содержательных категорий поэтики также является важным элементом эпической коммуникации, обладающим рядом специфических черт. Особенно это релевантно для культурно значимых образов, как, например, образ национального героя - репрезентант народной идеи о национальном англосаксонском герое. Это древнеэпический герой высокого миметического модуса (в определении
Н. Фрая), в образе которого, с исторической точки зрения, сосуществуют и реликты архаичного мифологичесского сознания, языческие мотивы германцев, скандинавское влияние, новейшие христианские тенденции.
Уже имя героя Beowulf имеет глубокую символическую семантику: согласно одной из теорий, в названии племени гаутов Geatas, к которому принадлежит Беовульф, содержится поэтическая аллюзия на одно из германских племен (юты) Iuti (или Iutae) из поэтического перевода “Historia Ecclesiastica” Беды Достопочтенного [9. C. 126]. Подобные этнически маркированные имагологические метки являются во-первых, способом национального объединения англосаксов в сложный период скандинавских вторжений; во-вторых, элементом общего коммуникативного пространства англосаксов. В художественном образе синкретически соединены эстетическая, семантическая и прагматическая информация [3. C. 140], причем это соотношение не является константой: эволюция искусства обнаруживает смещение в пользу эстетической доминанты. В эпосе и, как следствие, в образе Беовульфа, присутствует синтез двух видов информации - семантической и прагматической: коммуникация осуществлена в едином семантическом пространстве певца, текста и аудитории. Образ репрезентирует ожидания адресата, энтропия образа и его концептуальной и лингвостилистической разработки сведена к нулю.
В основе данного магистрального эпического образа лежит идеал, за которым стоит общая для англосаксов потребность в единой концепции мира: гармонизация с окружающей враждебной действительностью (репрезентированной в образах сверхъестественных чудовищ),
стремление к порядку, «деянию, изменяющему мир» [2. С. 39]. Семантическое выделение Беовульфа как homo heroicus из общей массы воинов со- и иноплеменников происходит благодаря таким древнеанглийским эпитетам, как sigehred secgum, walreowwiga, modganmagnes, heapodeor, heardunderhelme, ellenrof, wigenas-trengest, secgbetsta, magnesblad, degnbetstan, sigoreadigsecg, heardunderhelme, strengeget-ruwode, mundgripemagenes и др. Денотатами данных определений являются идеи смелости, решительности, силы, мужества, уверенности в победе, несгибаемости. Беовульф выделен по высочайшей степени данных качеств - как воин (secg и wig), он betstan, strengest, mildus-tondmondwarust, leodumlidostondlofgeornost.
Обилие в речи Беовульфа модальных конструкций, в том числе в сильных текстовых позициях согласуется с эталонно- предписывающей функцией героя в условиях жесточайшей угрозы. Даже любые отклонения от традиционной содержательной и выразительной формульно-сти и традиционности не являются коммуникативными помехами: концепция героического наделяет национального героя большей мировоззренческой и поведенческой свободой.
Например, один из ключевых концептов «судьба», представленный ядерной лексемой «wyrd», в эпосе репрезентирует реликты языческой семантики - пациентивную позицию по отношению к судьбе. И только Бе-овульф может занять более активную позицию: только «герой трагически противостоит судьбе, способен утвердить себя в ее царстве» [8. C. 492]. Качество, противостоящее силе судьбы, силе обреченности (сделать воина un-fagne - notappointedtodie / не обреченного на смерть) - это мужество (ellen): ...Wyrdoftnered unfagneeorl, ponnehisellendeah (572-573).
С коммуникативной точки зрения интересна и психологическая разработка образа - в характеристике героя преобладают внешние черты,эксплицирующие его силу, доблесть и воинскую мощь: sigehred secgum, walreowwiga, modganmagnes, heapodeor, heardunderhelme, gudhred, sigoreadigsecg, wigenastrengest, secgbetsta, marecempa, magnesblad,hordweardhalepa, peodenScyldinga, degnbetstan, frodcyning, ealdepelweard, hringafengel, mundgripemagenes и т.д. Национальный герой в англосаксонский период осмысляется как непротиворечивая личность, в которой внутреннее содержание и внешние проявления находятся в согласии.
Чувства и мысли, конституирующие внутреннее пространство образа, подчинены мо-тивационно-потребностным и ценностным установкам личности героя и шире - аксиологическим доминантам англосаксонской культуры в целом, поскольку эпос репрезентирует «специфическое <.. .> гармоническое единство богатыря и коллектива», при этом общественные моральные принципы «осуществляются в индивидуальном подвиге богатыря» [5. C. 21]. Мысли и чувства героя осмысляются в его деяниях, и содержание его мыслей, чувств, переживаний ни у кого не могло вызвать никаких сомнений [1. C. 165].
Таким образом, архаичный эпический текст является не просто средством коммуникации по линии «культура - певец - слушатель», он погружен в повседневную ритуально-обрядовую коммуникацию, что конституирует коммуникативные и прагматические особенности его стилевой организации на всех уровнях.
Список литературы
1. Гуревич, А. Я. Вопросы культуры в изучении исторической поэтики // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М., 1986. С. 134-162.
2. Зюмтор, П. Опыт построения средневековой поэтики. СПб., 2003. 544 с.
3. Копцик, В. А. Этюды по теории искусства: Диалог естественных и гуманитарных наук / В. А. Копцик, В. П. Рыжов, В. М. Петров. М., 2004. 368 с.
4. Малиновский, Б. Научная теория культуры. М., 2005. 184 с.
5. Мелетинский, Е. М. Происхождение героического эпоса: Ранние формы и архаические памятники. 2-е изд., испр. М., 2004. 462 с.
6. Неклюдов, С. Ю. Традиции устной и книжной культуры // Слово устное и слово книжное : сб. ст. М., 2009. С. 15-33.
7. Путилов, Б. Н. Фольклор и народная культура; In memoriam. СПб., 2003. 464 с.
8. Сапронов, П. А. Феномен героизма. СПб., 2005. 512 с.
9. Nyles, John D. Reconceiving Beowulf: Poetry as social praxis // Beowulf: a prose translation: contexts, criticism / ed. by N. Howe. NY, 2002.P.111-134.
